Глава 8
СЕЗОН БОЛЬШИХ РАЗБОРОК
Если вьетконговцы не прекратят агрессию, то мы отбомбимся так, что они снова окажутся в каменном веке...
Генерал Э. Макартур
Вася и Игорь неплохо выспались в бунгало вождя племени баквена и наутро чувствовали себя просто замечательно. На улице светило яркое солнце, и опера, плотно позавтракавшие горячими кукурузными лепешками с ароматным медом и соком манго, с удовольствием потянулись и вышли из домика.
Мужчин не было видно, пацаны продолжали свои игры с копьями и палками, женщины суетливо хозяйничали возле хижин. Из загонов слышалось бодрое блеяние и кудахтанье скота, в глубине бездонного бирюзового неба медленно проплывали мелкие кудрявые облака.
Петруху они не видели, тот куда-то ушел рано утром.
— Что, пойдем прогуляемся? — предложил Вася.— Посмотрим, как здесь люди живут?
— Пойдем,— осторожно согласился Пла-хов.— Только ты, Вася, не чуди сильно. А то перед людьми стыдно. Как брякнешь что-нибудь...
Рогов утвердительно кивнул, и они неторопливо двинулись по улице поселка.
На пороге соседнего с бунгало дома в своей неснимаемой шапке сидела Тэя, сестра Нгубиева. Увидев белых гостей, она белозубо заулыбалась.
— Игор, Васья,— сказала она,— добри утро, в натьюре!
— Привет,— поздоровались гости.
Тэя молола кукурузу, и опера остановились посмотреть на этот процесс. Девушка ловко управлялась с тяжелым каменным пестиком, и из тонкого желобка на дне большой тяжелой ступки в тазик, стоящий рядом, сбегала аккуратная струйка ярко-желтой муки. Рядом лежал томик Шопенгауэра.
— Глянь, Игорюха,— удивился Рогов,— Каменный век, кому расскажешь, не поверят...
— А ты сам попробуй,— посоветовал Плахов.
— Гив ми, плиз, ступка.— Вася показал пальцем на ступку.— Гив ми, плиз, Тэя, попробовать дай.
Тэя рассмеялась и протянула Васе тяжелый пестик, отполированный руками до блеска.
— Тяжелый,— уважительно сказал Рогов, взвешивая его в руке.— Килограмма два, не меньше.
Он сел на порог, вставил древний снаряд в ступку и принялся с силой давить на кукурузные семена, начавшие громко похрустывать. Из нижней дырочки ничего не посыпалось. Тэя стояла рядом и смеялась, глядя на усердного Рогова.
— Ну как? — через минуту спросил раскрасневшийся Вася.— Много наколбасил?
— Ничего.— Плахов протянул руку: — Давай я попробую.
— Как ничего? — не поверил другу Вася и заглянул в тазик. Увидев, что его не обманывают, Рогов снова решительно взялся за пестик.— Подожди,— буркнул он и стал давить на зерна с удвоенной силой. Кукуруза захрустела так, словно очень грузный человек пытался идти по глубокому сугробу.
Мальчишки забросили свои игры и разинув рты остановились в отдалении, чтобы поглазеть на иноземцев. Некоторые из них тихо переговаривались и похихикивали в кулачки.
Вася еще раз убедился в том, что его старания напрасны, и забросил это занятие. Его место хотел занять Плахов, но тут в конце улицы появился взволнованный Нгубиев, за которым вихляющей походкой плелся индун Джембо.
Деревенские пацаны в одно мгновение разбежались, а Тэя быстро скрылась в доме, прихватив Шопенгауэра.
Петруха подошел к операм и коротко поздоровался. Джембо, бросая на белых чужаков неприветливые взгляды, остановился поодаль.
— Ты чего такой запаренный, Петя? — Вася помассировал истертые пестиком руки.
— Придется к нему ехать,— пожаловался Петруха.
— К кому?
— К Шакилу, блин... За ним сила.
— Шансы-то есть с ним все грамотно развести? — поинтересовался Игорь.
— Постараюсь отмазаться,— без энтузиазма предположил Нгубиев.— Эх, мне бы бойцов побольше...
— Сочувствуем, старина.
Нгубиев кивнул и внимательно посмотрел на них. Неожиданно в его глазах мелькнули искорки надежды.
— Слушайте, мужики, а может, со мной съездите?
— На стрелку? — удивился Рогов.
— А что? — широко улыбнулся Нгубиев.— Шакил такого явно не ждет.
— Мы у себя наездились,— вяло попытался возразить Игорь.
— Прошу вас как вождь баквена.— Петруха приложил руку к сердцу.
— У нас оружия нет.
— А вам и не надо. У вас харизма.
В полдень Рыбаков рискнул проникнуть в номер Смирнова и поискать в его вещах какое-либо свидетельство причастности Моти к странным посланиям. По его расчетам, как раз в это время теплая компания должна была закусывать крокодильим мясом. Он приблизился к двери номера двести двадцать и громко постучал. Ему, разумеется, не открыли. Рыбаков достал из кармана небольшую универсальную карточку-отмычку и быстро справился с замком. Раздался щелчок, военный советник толкнул дверь, быстро проник в помещение и беззвучно затворил ее за собой.
Рыбаков провел поверхностный осмотр, но ничего интересного для себя не обнаружил. После чего взялся за сумки русских туристов.
Едва он расстегнул молнию шикарной кожаной сумки, как раздался звук открываемого замка, и в номер ввалился Мотя в сопровождении своих спутниц.
Рыбаков замер от неожиданности и увидел, как удлиняются от удивления лица накрашенных девиц и наливается кровью округлая рожа господина Смирнова.
— Не, я не понял... Ты чё, мужик, обурел? — грозно сдвинул широкие брови Мотя.
— Наверное, снег ищет,— презрительно предположила брюнетка.
— Да он нас грабит! — манерно взвизгнула блондинка.
— Я зашел за солью,— по-английски ляпнул Рыбаков первое, что пришло в голову— За солью.
— Чё он там бормочет? — Мотя медленно надвигался всей мощной тушей на незваного гостя.
— Соль спрашивает,— ухмыльнулась брюнетка.
— Точно, псих,— резюмировала блондинка и, сделав губки бантиком, предложила: — Может, охрану позовем?
— Это западло,— увесисто ответил Смирнов.— Я его сам вылечу..
Он указал «грабителю» пальцем на дверь:
— Давай катись отсюда.
Рыбаков порывисто встал и, извиняясь, направился к двери. Девицы расступились и пропустили его. Мотя пошел следом, на пороге схватил визитера за плечо, резко развернул к себе и смачно приложился кулаком к его носу. Рыбаков вылетел из номера. Дверь номера двести двадцать громко захлопнулась. Рыбаков встал, отряхнул костюм, потрогал рукой переносицу и, поморщившись, шагнул к лифту.
Увидев разбитое лицо Рыбакова, профессор очень встревожился. Ничего не объясняя, Андрей Борисович подошел к зеркалу и приложил к распухшему носу бок тяжелой металлической пепельницы, стоявшей на тумбочке.
— Кто это вас так? — встал за его спиной Войцеховский.
— Один идиот пьяный набросился,— холодно пояснил бывший военный советник, — Но вы же должны специальными приемами владеть на такой случай,— недоумевал профессор.— Или я не прав? — Правы.
—Помню, студент у меня был,— ностальгически вздохнул Михаил Александрович,— мастер спорта по самбо. Так он в кафе пятерых уложил. Правда, его отчислить пришлось. По просьбе милиции.
— Я б тоже уложил, но профессионал не должен высовываться,— Андрей Борисович, прижимая к лицу пепельницу, повернулся к профессору.—Только в крайнем случае. Мы ведь почему с вами по-английски разговариваем на людях?..
— Понимаю,— философски изрек Войцеховский и достал из шкафа свою сумку.— Я вам пластырь дам, у меня есть. Быстрее заживет.
Рыбаков грузно опустился в кресло и уставился в пустоту. Похоже, что его методы поиска автора писем оказались не совсем эффективными. Значит, как завещал великий Ленин, надо идти другим путем...
Черный «геленваген» Нгубиева въехал в деревню сохо, когда солнце уже перевалило через верхушку неба и стало медленно сползать к западу. Деревня словно вымерла. По-видимому, здесь ждали визита важного гостя. Петруха, напряженно молчавший всю дорогу, по всем признакам был настроен решительно.
Мощный джип, урча дизелем, вылетел на центральную площадь Деревни, вздохнул безупречными тормозами и как вкопанный остановился напротив дома вождя.
Сутулый Шакил, обряженный в одеяние из львиных шкур, с грозной и медлительной величественностью направился к приехавшим гостям, поднимая дорожную пыль босыми пятками. Его хищное лицо, которое казалось вырезанным из цельного куска черного дерева, не предвещало ничего хорошего для Петрухи. Ша-кила сопровождали несколько мощных накачанных парней с равнодушными лицами. Они были вооружены самыми популярными в мире автоматами Калашникова. Парни держали их стволами вверх. В позах явно чувствовалось тлетворное влияние голливудского кинематографа.
— Понты дешевые,— сквозь зубы процедил Петруха. Он решил брать быка за рога.
— Петя, а они нас не съедят? — шепотом спросил Рогов.
— В Трансваале нет людоедов,— успокоил его Нгубиев.— Поджарить могут, а жрать — нет. Не будут.
Шакил приблизился и надменно поздоровался с Петрухой. Вождь баквена отплатил ему той же монетой.
— Шакил, это беспредел,— без предисловий объявил Нгубиев, переходя на инглиш.— Так дела не делаются. У вас же с дедом договор был.
— Твой дед и отец были настоящими воинами, аты...
Шакил гневно завращал белками глаз, пытаясь подобрать подходящую формулировку, но Петруха прервал его:
— Только без оскорблений!— Он приподнял свой жезл.
Опера не поняли из разговора ничего, однако заметили, что после слов Петрухи накачанные парни с автоматами заметно напряглись.
— Ты даже не знаешь своего языка,— продолжал обвинительную речь Шакил.
— К твоим годам выучу,— нагло парировал наезд Нгубиев.— Москва не сразу строилась...
— На что идут твои деньги? — не слушал возражений оппонента обозленный Шакил.— Дома, машины, виски... Видел бы это твой дед!
— Я знаю, кто напевает тебе эти песни,— насупился Нгубиев.— Мой индуин настучал?
— Люди говорят.
— А у тебя самого счет в банке,— нанес ответный удар Петруха.
— Врешь! — закричал Шакил, потрясая своим жезлом, украшенным золотой головой слона.— Я трачу деньги на медицину, школы строю, адвокатов нанимаю!
— А у меня шаман лечит! Бесплатно! И лучше всяких врачей!
— Похоже, грузит он его по полной,— прошептал Вася Игорю.— Как бы не переборщил, а то попадем под раздачу.
Плахов кивнул в ответ. Шакил внимательно посмотрел на сопровождающих вождя баквена. Кто это такие, он не знал, и они ему явно не нравились.
— Ты два года обряд посвящения в мужчин не проводил! — продолжал бушевать Шакил. — Это позор для баквена! Будешь получать половину! Я все сказал!
Петруха поднял посох и с силой ударил им по земле. Все вокруг притихли, и питерские представители поняли, что произошло нечто серьезное. Шакил в недоумении уставился на дерзкого вождя баквена, а стволы автоматов телохранителей стали медленно опускаться вниз — по направлению к визитерам.
— Шакил, кончай меня грузить! — проорал Петруха по-русски и повторил то же самое на инглиш.
Повисла долгая пауза.
— Ты мне угрожаешь? — прошипел Шакил.
— Ты знаешь, кто эти люди? — Нгубиев показал на Рогова и Плахова, с делано равнодушными лицами стоящих у него за спиной.
Шакилу очень хотелось это узнать. Он молча таращился на белых.
— Они из русской мафии,— заявил Петруха;— Ко мне прилетели.
Услышав это, охранники синхронно опустили стволы автоматов и направили их на русских мафиози. Шакил жестом остановил их.
— Игорь, дай удостоверение.— Нгубиев повернулся к Плахову.
— Ты чего гонишь, Петя? Чего они так напряглись?
— Потом объясню— Нгубиев повторил свою просьбу. Игорь выудил из кармана рубашки красную книжицу и передал Петрухе.
Петруха раскрыл удостоверение и поднес его к лицу Шакила.
— Они там в полиции служат. Для прикрытия. И у меня с ними договор. Теперь понял? — грозно объявил Петруха и добавил по-русски: — Старый бабуин.
— Ты там не очень заливай,— сказал Нгубиеву догадливый Вася.
— И ксиву верни,— добавил Плахов.
Петруха повернулся к ним, подмигнул, а потом, придав лицу жуткое выражение, посмотрел на Шакила.
—У них в Мозамбике десять вертолетов команды ждут,— «перевел» Петруха слова оперов.— Говорят, в случае чего здесь все сожгут.
С Шакила сразу же сошла вся спесь. Некоторое время он растерянно пялился то на Нгубие-ва, то на его спутников, а потом вежливо пригласил их в свое жилище. Парни с автоматами, поигрывая мышцами, проводили их недовольными взглядами. Пострелять сегодня у них так и не получилось, хотя очень хотелось. Но против вертолетов не попрешь.
Пораскинув военными мозгами и заклеив пластырем следы своего поражения, Рыбаков решил продолжить поиск автора письма. Последнее послание было написано на открытке с видом отеля. Андрей Борисович видел такие в небольшой сувенирной лавочке, стоящей как раз напротив стойки администратора.
Молодая чернокожая продавщица, одетая в традиционный африканский наряд, любезно улыбалась клиенту.
— Пожалуйста, вспомните, кто вчера купил эту открытку? — Рыбаков достал из кармана таинственное послание и продемонстрировал его девушке.
— Ну что вы,— растерялась продавщица,— у нас столько клиентов...
— Очень вас прошу,— ласково улыбнулся Рыбаков.— Человек мне сюрприз сделал. Хочу его отблагодарить.
Продавщица задумчиво посмотрела на открытку, затем на Рыбакова.
— Возможно, что тот, кто покупал ее, был русским,— добавил Андрей Борисович.
— Ах да,— вспомнила продавщица и снова заулыбалась.— Был один такой, объяснялся жестами...
— Как он выглядел?
— Плотный шатен лет сорока,— ответила девушка, еще немного подумала и добавила: — Высокий.
— А во что он был одет?
— В шорты и серую футболку. На ней еще была какая-то надпись... Да, вспомнила: на ней было написано «BOSS».
— Большое спасибо,— поблагодарил девушку Рыбаков. В благодарность он оставил на витрине коричневую купюру со слоном — двадцать рэндов.
Рыбаков вышел из отеля и направился к бассейну, где его ждал Войцеховский. По дороге он вспоминал, где же видел человека в серой футболке с надписью «BOSS».
А в доме Шакила продолжалась межплеменная разборка. Правда, она уже приняла более теплый и сердечный характер: хозяин усадил гостей на циновки, симпатичные прислужницы принесли чай и фрукты.
— Шакил, я не хочу войны,— примирительно провозгласил Нгубиев.— Нашим народам нечего делить, и война принесет только лишние расходы...
— Это мудро,— согласился Шакил, делая маленький глоток душистого чая.
— На твою долю я не претендую,— продолжал лечить вождя сохо Петруха.— Давай решать все полюбовно.
— Я согласен.— Шакил натянуто улыбнулся русским «мафиози», расслабленно попивавшим чаек.
— Ты возвращаешь мне деньги,— подвел итоги переговоров Нгубиев,— а я покупаю одноразовые шприцы, посвящаю своих парней в воины, отдаю сестру в институт и начинаю учить язык предков. Нормально?
— Дед бы тебя похвалил, — степенно кивнул Шакил.— Со временем ты станешь знаменитым вождем, Питер Нгуби.
— Чего он сказал? — осторожно спросил Вася.
— Говорит, старый хрыч, что я крутой,— похвастался Нгубиев. — Вот пройдоха.
— Значит, все развели? — задал вопрос Игорь.
— Все пучком, мужики,— улыбнулся Нгубиев.—С меня поляна.
— Что они сказали? — Шакил внимательно посмотрел на Нгубиева.
— Они рады, что им довелось познакомиться с великим человеком,— «перевел» Петруха слова оперов.— Они благодарны тебе за теплый прием.
Шакил величественно поклонился Васе и Игорю, Они ответили тем же. Мир между племенами сохо и баквена был на время восстановлен.
Войцеховский сидел на топчане возле бассейна и, низко опустив на лоб шляпу, внимательно изучал какую-то книгу по геологии.
— Вы не видели здесь мужчину в серой футболке с надписью «BOSS»? — тихо спросил Рыбаков профессора, подойдя к нему.
Войцеховский оторвался от чтения.
— Что? — рассеянно переспросил он, и Рыбаков повторил свой вопрос.
— Если честно, я не обращал внимания. Здесь так много людей, извините...
— Хорошо,— кивнул Андрей Борисович.— Но если вы вдруг заметите такого, скажите мне.
— Договорились.— Войцеховский вновь уткнулся в книгу.
— Чем вы так увлеклись? — поинтересовался Рыбаков.
— Последняя книга профессора Томпсона. Его теория о происхождении кимберлитов.
— И как? — Рыбаков стал раздеваться.— С вашей совпадает?
— Весьма сомнительная,— скептически заметил Войцеховский.— Да-с... Весьма.
Когда Рыбаков остался в одних плавках и собрался уже прыгнуть в бассейн, мимо них лениво прошел коренастый мужчина в серой футболке. На плече у него висело махровое полотенце, ноги в резиновых шлепанцах бодро хлюпали по керамической плитке. Мужчина, по-видимому, находился в хорошем настроении — он весело насвистывал какой-то мотивчик.
Рыбаков машинально прислушался и обмер — мелодию из кинофильма «Семнадцать мгновений весны» спутать с чем-либо иным было невозможно. Профессор тоже оторвался от книги и недоуменно осматривался по сторонам, пытаясь обнаружить источник знакомых звуков.
— Вот он, ваш «BOSS»,— тихо шепнул он Рыбакову, но тот и сам уже все понял.
Плотный шатен бросил свое полотенце на топчан, быстро разделся и, громко фыркая и брызгаясь, прыгнул в бирюзовую воду.
— Пойду сполоснусь,— сказал Рыбаков профессору, тоже прыгнул в бассейн и рыбкой ушел под воду, почти не подняв брызг.
Уваров, который решил идти ва-банк и частично раскрыть карты перед «шпионом», как он про себя называл Фишера, медленно плавал в центре бассейна. Неожиданно в полуметре от него на поверхности воды показалась знакомая бритая голова.
Рыбаков что-то спросил Уварова по-английски, но словарного запаса Никиты не хватило для того, чтобы понять, чего от него хотят.
— Извините,— широко улыбнулся он,— не понимаю...
Рыбаков опять повторил фразу, и в его голосе слышалась угроза. Уваров продолжал улыбаться.
— Если можно, по-русски.— Никита остановился на месте и лег на спину.— Я турист из России.
Рыбаков произнес что-то ругательное и поплыл к бортику.
— Вам привет из Центра!— бодро крикнул ему вслед Никита и злорадно ухмыльнулся.
Взбешенный «шпион» не оборачивался. Он и профессор быстро собрались и покинули зону отдыха. Уваров был доволен собой — противник выведен из равновесия. Еще немного, и из него можно будет вить веревки...
Долго плескаться Уваров не стал —боялся, что может простудить поясницу. В холодильнике нгубиевского «люкса» опера ожидало холодное пиво...
А Войцеховского в номере ждал совсем другой сюрприз.
— Михаил Александрович, вам придется уехать,— жестко заявил Рыбаков.— Ваше пребывание здесь становится небезопасным...
— Куда же я поеду? Домой в Кейптаун?
— Нет. Там тоже засада.— Андрей Борисович провел ладонью по своей лысой голове так, словно разглаживал волосы.— Поживете у моих друзей в Йоханнесбурге. Ночью вас отвезут.
— А вы?
— Я останусь.— Рыбаков сел в кресло.— Надо мне уравнение с одним известным решить.-
— Это связано с тем письмом? — стал строить догадки профессор.
— Да.
— Может быть, я останусь и помогу вам?
— Нет, вы должны уехать.— Рыбаков пристально посмотрел на профессора.— Думаю, я справлюсь сам...
Утром следующего дня Уваров, с гудящей от вчерашнего вечернего пива головой, спустился к завтраку в ресторан отеля, надеясь снова встретить там «сладкую парочку» своих подопечных. Разжевывая омлет с мясом страуса, нравственный полицейский оглядывался по сторонам, пытаясь загнать похмельные ощущения в глубь организма. Получалось у него не очень хорошо. Не хватало допинга. Очень хотелось пива, но Никита всеми силами сдерживал себя. Он все-таки был на службе.
Рыбаков появился позднее обычного. Он набрал со шведского стола тарелку снеди и уселся на свое место, окидывая зал проницательным взглядом. Заметив Уварова, зло поморщился и повернулся к нему спиной.
Никита довольно усмехнулся. Но его ликование длилось недолго — профессор Войцехов-ский все не появлялся, и Уваров заволновался.
Тем же утром в деревне баквена бурно отпраздновавший вчерашнюю победу вождь Питер Нгуби отдал шаману распоряжение о подготовке к обряду посвящения в воины.
Шаман почтительно выслушал вождя, что-то коротко ответил и покинул царское бунгало, где принимал его Петр Первый. Нгубиев взял со стола стакан свежевыжатого сока, выпил его залпом и, отдышавшись, повернулся к операм:
— Короче, мужики. У меня к вам еще одно дело есть...
— Какое? — насторожился Вася.
— Сегодня обряд будет. Посвящение в воины баквена. Ну, там, шуры-муры, костер, танцы и все такое...
— Понятно,— оборвал вождя Плахов.— От нас-то что требуется?
— Ну, короче, в воины вас надо посвятить. Так надо.
— Зачем?
— Чтобы Шакил, падла, не подумал свое решение изменять. Если среди моих баквена будут русские «мафиози», то он не пикнет больше, железно.
— Да ты с ума сошел! — воскликнул Вася.— Ну, ты, Петя, даешь... А в невесты нас не надо посвящать?
— Да вы что, мужики, это реальная процедура, все очень просто! Грудину вам разрисуют, потом воинское зелье выпьете, потанцуете малька — и все дела.
— Что за зелье?
— Лечебное,— вскочил Петруха.— Полезное, на травках местных. Болеть не будете, силы прибавит и все такое...
— Поди, наркота какая-нибудь,— усомнился Рогов в словах вождя.
— Ну конечно, малька оно торкает,— согласился Петр,— но только самый децл, как пива попить. Соглашайтесь, мужики! Представьте, какая экзотика... Все в России от зависти умрут.
— Лишь бы здесь самим не умереть.
— Не умрете.
— Ладно, Петр, кончай агитировать,— согласился Плахов, подумав.— Мы не против.
— А почему бы и нет? — Рогов широко улыбнулся.— Вот расскажу тестю, он не поверит!
— Ну и ладушки, мужики,— обрадовался Нгу-биев.— Пусть Шакил знает, что у нас все реально.
В этот момент у Петрухи зазвонил телефон.
— А, Никита Андреич, здрасте... Сейчас передаю...
Плахов взял трубку и услышал в ней взволнованный голос Уварова:
— Игорек, ты?
— Да. Привет.
— Слушай, здесь такая ерунда,— издалека начал Никита.— Короче, профессор пропал.
— Как пропал?
— На завтрак сегодня Рыбаков один приперся. Я сразу в регистратуру, а мне там говорят — съехал Войцеховский. Может, он домой?..
— Доигрался,— раздраженно бросил Игорь.— А Рыбаков остался?
— Этот на месте,— вздохнул Уваров.
— Короче, заканчивай, Никита! Все, хватит, сворачивай лавочку.
— Что-то тебя слышно плохо! — заорал в трубку Уваров.— До завтра ждите, я перезвоню!
Трубка разразилась короткими гудками.
— Что, профессор свалил? — спросил Рогов.
— Да,— зло подтвердил Плахов.
— Наверняка спугнул он их. Говорил я, не надо было его посылать.
— Так, может, свинтим этого шпиона, притащим в племя да потолкуем с ним здесь? — предложил Нгубиев.— Я обслуге скомандую, они махом сделают...
— Погоди немного,— успокоил его Игорь,— Подождем до завтра. Если профессор не объявится, так и сделаем.
За стенами бунгало раздалась мерная барабанная дробь, и стройный хор мощных мужских голосов затянул ритмичную песню.
— Скоро церемония начнется,— вспомнил Нгубиев.— Так что готовьтесь, мужики. А я сейчас позвоню своим людям в Сан-Сити и попрошу, чтобы они за Никитой Андреичем присмотрели. Ничего с ним не случится.
— Боюсь, не поможет...
Плахов сидел понурив голову. Никаких новых данных о пропавшем Данилове собрать не удалось. Игоря уже не раз посещала мысль, что поиски напрасны, и им давно уже пора вернуться в Питер и предложить Ждановичу подыскивать себе нового компаньона. Однако он твердо решил, что вернется домой либо с Даниловым, либо с проверенной информацией о том, что в действительности произошло с русским бизнесменом в парке Крюгера. Пока это дело очень смахивало на стопудовый «глухарь», но в любой момент ситуация могла измениться кардинально. Оставалось только ждать, когда это произойдет.
Уваров понял, что теперь они с Рыбаковым поменялись ролями. Следовательно, не надо больше беспокоиться о том, чтобы не упустить из виду лысый «объект», а можно заниматься тем, что душе угодно. Никуда он теперь не денется, голубчик, будет ходить следом как привязанный.
Внутренне усмехаясь, Никита курил на мостике, переброшенном через небольшой пруд возле крокодиловой фермы Сан-Сити, и кормил ленивых рептилий булкой, захваченной из ресторана.
Булку крокодилы кушали, но с неохотой — наверное, слишком мягкой была эта пища для их острых зубов. Извивающиеся темно-зеленые тела, покрытые воинственными шипами, беззвучно перемещались по поверхности озерка, оставляя на воде мягкие разводы. Это зрелище Уварову нравилось, и, хотя похмелье еще сжимало грудь и голову стальными клещами, хватка эта уже ослабла настолько, что Никита мог сказать, что чувствует себя относительно хорошо.
Вообще, при всей силе его характера и здоровья (если не считать проблем со спиной), похмелье никогда не было для него проблемой. Он считал
это не болезнью, а лишь временным недомоганием, что выдавало в нем неисправимого оптимиста. Уваров украдкой огляделся по сторонам и заметил господина Фишера, наблюдавшего за ним из-за кустов. Белый костюм и лысая голова шпиона отнюдь не способствовали хорошей маскировке. «А может быть, он и не прячется? — подумал „человек из Центра".— Зачем ему это, в конце концов? Надо проверить»..» Никита решил продолжить серию издевательств, которым уже подверг слегка очумевшего военного советника.
Еще раз оглянувшись по сторонам и сделав вид, что ничего не происходит, Уваров достал из кармана пачку сигарет, напустил на лицо выражение крайней озабоченности и поднес пачку к уху.
— Алло! Товарищ полковник? — «громко» зашептал Никита.— Это я.
Воображаемый полковник разразился долгой тирадой, не давая своему подчиненному вставить в разговор хотя бы одно слово.
— Так точно. Все как положено,— снова доложил Уваров, кивая.— И пароль назвал. Никак не реагирует. Совершенно. Разговаривает со мной только по-английски... Чем занимается?..
Уваров изобразил на лице задумчивость и развернулся к кустам, где затаился Рыбаков, подслушивая секретный разговор.
—...Да ничем — загорает возле бассейна с каким-то дедом... Ходит в варьете... Может быть, и перевербовали, кто его знает... Так точно... Понял... По варианту «бис». Все. До связи.
Уваров спрятал «рацию» обратно в карман и шагнул к пруду. Небольшой крокодил подплыл к мосту, нацелил на Никиту маленькие глазки. Уваров кинул ему остаток булки, но пупырчатый не обратил на нее никакого внимания, продолжая сверлить человека голодным взглядом.
— Не дождешься, Гена,— ласково сплюнул человек.
Уловив движение у себя за спиной, Никита обернулся и пересекся взглядом с Рыбаковым, который подкрался к нему почти вплотную. В стальных глазах «шпиона» он прочитал мрачную решимость («Не думай о секундах свысока...»). Еще мгновение, и Рыбаков швырнул бы Уварова прямо в пасть к крокодилам. Но осуществить коварный замысел он не успел. Видимо, темнокожая Фортуна в Сан-Сити в очередной раз показала бывшему офицеру Советской Армии шоколадный зад. Уваров ехидно подмигнул оппоненту и быстро ретировался. Рыбаков облокотился на перила, прожигая взглядом спину врага и собираясь с мыслями.
Проклятой Фортуне невольно подыграли господин Смирнов со своими приживалками, которые так некстати для Фишера направились полюбоваться на рептилий. Мотя, выдавая очередной увлекательный монолог, заметил Рыбакова, только когда взошел на мостик.
— А этот чего здесь пасет? — набычился авторитетный турист, сжимая кулаки.
— Похоже, крокодильчиков кормит,— хихикнула блондинка.
— Ты его не сильно долбанул в последний раз? — Брюнетка нежно погладила спонсора по руке.
Рыбаков медленно повернулся и окинул троицу ничего не выражающим взглядом.
Мотя приблизился к Фишеру и пощелкал пальцами перед его слегка распухшим носом.
— Реакция есть. Только фэйс я ему немного помял.— Смирнов явно гордился собой.
— Сестренка,— обратилась блондинка к брюнетке,— ты скажи ему, что крокодилы злые, укусить могут.
И захихикала, не обращая внимания на презрительный взгляд соперницы, которой пришлось переводить ее тупую шутку.
— Сенкью,— поблагодарил брюнетку Рыбаков, не меняя позы.
— Злые, но вкусные. Даже без соли! — подняв вверх большой палец, засмеялся Мотя.— Вот такая закусь, лучше свинины. Иди, мужик, в ресторане пожуй. Может, полегчает.
Смирнов слегка подтолкнул Рыбакова в сторону ресторана, и веселая компания удалилась.
«Все. Хватит,— твердо решил шпион.— Больше никаких проколов. Надо только разобраться с этим BOSSom... Интересно, он как-нибудь связан с людьми из „Эрмитажа"? Сегодня же выясню».
