Глава 20
— Поднесите ее ближе, мне плохо видно.
Незнакомый мужской голос тревожно вторгся в мой сон. Снисходительность, брезгливость и неприкрытая надменность — все это окрашивало одну-единственную подслушанную фразу, и человек, ее произнесший, уже мне не нравился.
— Сколько дней она не проходит в себя?
— Двое суток, — печально ответил Руслан.
— Тогда вы зря забили тревогу. Длительный сон — не повод отрывать меня от дел, — сварливо забрюзжал неизвестный. — Нет, если ты, конечно, дашь зарок от ее имени, я мигом исцелю девчонку от царапин.
— Князь, я благодарен за вашу щедрость, — с иронией в голосе отозвался Булатов, — но право что-либо обещать принадлежит лишь Герде.
— Как жених, ты можешь решать за нее. — Мои глаза распахнулись от удивления не столько патриархальными взглядами говорившего, сколько от упоминания неожиданного статуса Руслана. Когда это я успела стать его невестой?! — Откажешься от помощи, и моя правнучка еще поваляется в постели, бедняжка…
Ого! Собеседник вертигра — мой прадед-сидхе? Вот это сюрприз…
А еще я осознала, что лежу на животе, обложенная подушками и валиками.
— Князь, не вы ли только что сетовали, что из-за пустяка мы оторвали вас от дел? — вкрадчиво напомнил Лазарус. — Определите наконец степень состояния Герды.
На меня же накатили воспоминания о пережитом — и я едва не задохнулась сначала от ужаса, а затем от счастья, что мы все трое живы.
Фейри проигнорировал выпад вампира, обратившись опять к оборотню:
— Поймите, Руслан, она будет спать неопределенное количество дней, а я за одно обещание вмиг исцелю ей спину.
— Повторяю, я сам готов дать клятву исполнить вашу просьбу, естественно, в пределах разумного. Но за Герду никаких клятв давать не буду.
— Что ж, принимаю к сведению вашу позицию. — В голосе князя рода Серебристого Дурмана зазвенел лед. — Наслаждайтесь своей принципиальностью, молодой человек, и прощайте!
И в тот же миг гнетущее ощущение чужого присутствия исчезло.
Надеясь подслушать еще что-нибудь занимательное, не спешила показывать, что проснулась. Да только можно ли обмануть обладателей чутких ушей?
— Родная, как ты нас напугала!
— С пробуждением, маленькая.
Когда я начала переворачиваться на спину, на меня зашикали:
— Лежи, не шевелись, иначе будет больно!
Предупреждение опоздало — спину будто бы окатили кипятком.
Закусив губу, все же попыталась встать. Поняв, что до пояса обнажена, смутилась. Немного успокоило то, что спутавшиеся волосы закрывали грудь.
— Ой… — Со спины что-то отвалилось на кровать, по ощущениям — прохладная лепешка из глины.
— Целительный компресс, — пояснил Лазарус. — Правда, помогает не очень.
Серые глаза вампира смотрели внимательно и ласково, отчего мне стало неловко.
— И потому вы обратились к моему родственничку?
— Не мы, а Хемминг. Контролер спешит отправить тебя в сидх — видимо, его организация блюдет в этом свой интерес, — рассказал хмурый Руслан. — Князю поведали об охоте, открытой на тебя Сааризой, которая, представь, приходится ему сестрой. Кайагард заверил, что покушений можно больше не опасаться, даже если ты откажешься посетить сидх.
Чудесно! Мой враг — моя же тетя. Точнее, двоюродная прабабка? С ума сойти — дивное родство! Стоп, а почему это я откажусь погостить в сидхе? Тем более что фейри нужна моя помощь? Которую, надеюсь, смогу оказать?
Когда я высказала свои сомнения, Булатов помрачнел. Лазарус же дипломатично предложил отложить серьезную беседу на потом. И, резко поднявшись, объявил:
— Пойду готовить тебе куриный бульон. А Рус пускай поможет искупаться — он боялся зацепить порезы, поэтому на тебе все еще цементная пыль.
И вампир вышел из спальни.
В словах Болконского почудился укор в адрес нерешительности вертигра, более точно уловить его эмоции я не смогла.
Не смогла?!
Ошеломленно замерев, прислушалась к себе. Так и есть. Эмоции парней больше не были яркими, как раньше. Запахи, звуки стали тусклее и глуше. И слабость, давно я не ощущала себя такой уязвимой, что успела отвыкнуть.
Я все-таки перестала быть Гласом?!
— Тебе плохо? Обопрись на меня скорее, — обеспокоенный оборотень аккуратно подхватил под локоть.
— Я больше не Глас?
Булатов покачал головой.
— Ты расстроена? — В напряженном тоне, кроме тоски, почудилась… неужели ревность? Определение чужих эмоций давалось хуже.
— Думала, раз мы с тобой вернули Лазаруса — это показатель целостности нашего триумвирата. Решила, что Эмма сделала что-то не так.
— Нет, родная, наши с вампиром татуировки исчезли. А твоя, — он вздохнул, — стала обыкновенной.
— Можно посмотреть?
— Само собой, как раз зеркало осталось в спальне.
— Зеркало? — Вскинув брови, заозиралась.
И точно — возле стены стоял двухметровый стеклянный прямоугольник в тяжелой деревянной раме. Не мое зеркало — у меня такого в доме не водилось.
— Приобрели для связи с Кайагардом — фейри не признают «Скайп», — неловко пошутил Руслан, с тревогой наблюдая, как я себя рассматриваю.
Багровые, влажные от сукровицы и компресса порезы пестрели на коже. За ними рассмотреть черные веточки тату было почти невозможно. М-да, расписала меня Эмма под хохлому…
— Кстати, что с Черновой и ее подручными?
— Оборотней Демид казнил лично. Магички под арестом, их перевезут в центральный офис Контроля, как только команда Хемминга закончит расследование и снимет последние ментальные заклинания с клана вертигров.
— В смысле «последние»? Неужели Эмма промывала мозги не только приближенным мужа?! Нет, подожди, не отвечай. Я сначала наведаюсь в ванную, потом буду слушать твой рассказ.
Мой оборотень вздохнул и открыл передо мной дверь.
— Одну не отпущу. Это чудо, что ты проснулась и передвигаешься самостоятельно. Кайагард уверял, что на это потребуются недели. Целитель из команды Хемминга вообще опасался, что после выгорания ты умрешь во сне, как Пасечник.
— То есть? — испугалась я. — Какое такое выгорание?
— Выражаясь языком магов, ты выжгла возможности, приобретенные в триумвирате. Чтобы оживить Лазаруса, отдала всю остаточную силу Гласа. Всю до капельки, поэтому-то и не заживает спина. Вдобавок у тебя своеобразная «аллергия» на человеческую магию, которую ты почему-то не воспринимаешь. Вся надежда была на исцеление от рук фейри.
Вспомнилось хвастовство Эммы даром ментала, который в ней проснулся после разрыва уз с рыцарями. Выходит, мне подобные «плюшки» не светят, раз я выгорела. Но боже мой, я не жалела об этом ни единой секунды! Я спасла жизнь друга, а это ценнее любых даров. Мыслишка, что Болконский так не думает, мелькнула — и тотчас пропала. Уверена, вампиру не все равно. Ведь, освободившись от связи, он все еще здесь, переживает за меня. И даже заботится — поторопился же на кухню варить бульон?
— Подожди, а почему выгорела Глафира Яковлевна? Ведь, насколько помню, в ее доме не обнаружили признаков, что она отбивалась от врагов огненными заклинаниями?
— Чернова заставила ее создать больше десятка сильнейших огненных амулетов.
— Наподобие того, что сжег дом брата Демида?
— Да. — Руслан сосредоточенно регулировал температуру воды, после чего помог снять белье и забраться в ванну.
Дальше было не до разговоров. Если искупаться самой худо-бедно получилось, то без посторонней помощи помыть волосы ни за что не удалось бы. Булатов заботился обо мне, как о маленьком ребенке, впервые самостоятельно пользующемся мочалкой и мылом, следил, чтобы вода не попадала на спину. Стеснялась ли я? Может, и стоило бы, но после совместно пережитого я разучилась краснеть, особенно перед этим мужчиной.
Когда закончили с водными процедурами, затронула волнующий меня момент:
— Я подслушала, как князь назвал тебя моим женихом…
— Когда Хемминг сообщил о твоем ранении, фейри тотчас захотел тебя забрать, мотивируя тем, что он единственный родственник, которого волнует твоя судьба.
— Угу, он продемонстрировал, как волнует, — возмущенно пробормотала я, — отказавшись лечить мою спину.
— Когда на претензии сидхе Хемминг ответил, что у тебя есть жених, я поспешно представился им.
— Ясно. — Моя радость потускнела. — У тебя просто не было выбора…
С одной стороны, Кайагард, решивший проявить благотворительность и забрать правнучку к себе, с другой — Контролер, который мог объявить женихом своего помощника. Вот и поторопился вертигр с обязательствами, а сейчас, видимо, жалеет…
Булатов неуклюже свернул на моей голове тюрбан из полотенца и вздохнул:
— Ничего тебе не ясно. Я выбрал еще в день нашей первой встречи.
Скользнув сожалеющим взглядом по стенам ванной, положил руки мне на бедра и, слегка притянув к себе, шепнул:
— К демонам отсутствие романтики… Герда, ты согласна стать моей женой?
Ох, как он был не прав! Из возможных вариантов это самое романтичное завершение наших злоключений, несмотря на то, что состоялось оно тут. Впрочем, чую, для меня треволнения еще не закончились.
— Я согласна… — договорить мне не дали — Руслан приник к моим губам долгим нежным поцелуем, от которого подкосились ноги.
Отдышавшись, уточнила:
— Согласна стать твоей женой, как только разберусь со своими проблемами.
Его зеленые глаза потемнели от тревоги, а в голосе зазвучало плохо скрытое недовольство.
— Своими? Какими именно, Герда?
— Заживление спины и способности, которые необходимы фейри для спасения их дома. Если я ими обладаю, я должна им помочь, Руслан.
— Нет у тебя своих проблем, рыжик мой ненаглядный. С момента твоего согласия они и мои тоже. И одну в сидх я тебя ни за что не отпущу. — Помолчав, мой решительный мужчина добавил: — И прости меня за откровенность, но я мечтаю, чтобы дара открывать порталы у тебя не оказалось.
Мерзкая эгоистка, я тоже на это надеялась. Родственнички не определились, что им важней — помощь или моя смерть. И потому ехать туда, где мне по большому счету и не рады, я опасалась.
Вернувшись в спальню, обнаружила, что надеть мне нечего. И это не любимая женская отговорка — с открытой спиной в шкафу висели одни вечерние платья.
Мы нашли оригинальный выход: откромсали кусок ткани от широкой футболки, создав вырез нужного размера на спине.
— С легким паром, — произнес Болконский, когда мы появились на кухне. — Прошу к столу.
Бывший кулинар французской знати приготовил мини-пир в честь моего возвращения в строй. Да только лично мне полагался один бульон, зато безумно вкусный и ароматный. И пока я ела, узнала последние события.
Чернов признал Руслана сыном. Дом, несмотря на прогнозы, не обрушился, а после того, как в подвале провели ремонтные работы с привлечением магии созидания, обещал простоять еще сотню лет.
Контроль в лице Шмарре-Кошмаре одобрил кандидатуру Болконского на пост Мастера города. Патриарх клана вертигров и Глава Совета магов также не возражали. И Лазарус, с блеском выиграв несколько поединков у несогласных кровопийц, доказал свое право.
— Так что обед вам готовил уже Мастер местных вампиров, — подытожил с кривой усмешкой блондин.
— Лазарус, поздравляю! — искренне обрадовалась новости. — Условие предсказания Кассандры про пик могущества соблюдено? И теперь ты встретишь свою возлюбленную?
— Всенепременно встречу. — Лазарус счастливым не выглядел.
С последней ложкой золотистого бульона словно выпила сонливость — глаза стали закрываться сами собой, и я, забывшись, едва не откинулась на спинку стула.
— Что-то я устала, если не возражаете, посплю немного.
— Сон — лучшее лекарство в твоем состоянии, — кивнул Руслан.
А вампир вдруг сотворил то, от чего у меня екнуло от страха сердце — упал передо мной на колено. Неужели еще одно предложение руки и сердца? А как же обещанная прорицательницей суженая?!
— Герда, ты подарила мне второй день рождения. Позволь вручить тебе мою жизнь и поклясться в вечной преданности. Обещаю приходить к тебе на помощь, быть рядом в трудную минуту и закрыть собой от смертельного удара. Принимаешь ли ты мою клятву?
Проведя по ладони кухонным ножом, вампир пытливо посмотрел на меня снизу вверх.
— Если принимаешь, сделай такой же надрез и смешай кровь, пожав Зару руку, — отстраненно подсказал оборотень.
Поднявшаяся во мне паника неожиданно улеглась. Теперь я знала, что нужно делать. Намек на правильный выбор был не в словах, а в интонации. Морщась, опустилась на одно колено, как Лазарус. И сжав его руку с затягивающимся на глазах порезом в кулак, объяснила:
— Я не для того тебя спасала, чтобы потом затащить в добровольное рабство. Достаточно простого спасибо и твоей дружбы.
Вопреки ожиданиям в серых глазах печаль не сменилась облегчением.
— Спасибо, Герда, — грустно произнес бывший рыцарь и нежно коснулся губами моей щеки. Затем шутливо буркнул: — А теперь иди спать, твой уставший мозг тупит, отказываясь от выгодных предложений.
— К счастью для тебя, — улыбнулась широко и последовала совету.
Проводив в спальню, Булатов (в скором времени Чернов, и мне придется привыкать называть любимого по-другому) чмокнул меня в нос и пожелал спокойной ночи.
— Я рядом, зови, если потребуется вколоть обезболивающее, — предупредил он перед уходом.
Кровать манила своей мягкостью, но дойти до нее я не успела.
Воздух возле стола замерцал, открывая сидящую на стуле фигуру. Я испугалась и одновременно обрадовалась, на секунду подумав, что ко мне нагрянул прадед, решивший все же исцелить нечистокровную правнучку бескорыстно. Увы, фейри не творят добро задаром — в мою комнату проникла женщина. Вскоре марево окончательно истаяло, и я рассмотрела ее лицо.
— Каринка!
— Тише, не кричи, — попросила неожиданная гостья.
Неожиданная, но желанная — ей я обрадовалась намного больше, чем возможному появлению Кайагарда с его гипотетическим исцелением.
Ольхина изменилась. Не внешне, нет. Исчезла обреченность, сквозившая в ее взгляде. Мягкая, открытая, чуточку печальная улыбка осветила лицо подруги.
— Вероятно, мы не скоро увидимся, и Макс позволил с тобой попрощаться.
— Позволил?! Он плохо с тобой обращается?
— Ага, стегает меня кожаной плеткой и заставляет в жару носить кожу с шипами. — Карина фыркнула, становясь похожей на прежнюю ехидну.
— А, ну тогда ладно, — в шутку разрешила я.
— Максимилиан любит меня, Герда, так сильно, как не дано любить ни одному земному мужчине. Просто ситуация сложилась полный швах, и он заботится о моей безопасности.
— Расскажи, может, смогу вам помочь?
Подруга покачала головой.
— Спасибо, ты уже помогла, а большее не в твоих силах.
— Кариш, твой демон, — начала неуверенно я, — он, похоже, опасен. И книга, которую он забрал у Томасовского, тоже. Мне говорили, что в ней запрещенные заклинания.
Ольхина некоторое время молча смотрела мне в глаза, словно колеблясь, говорить или нет.
— В нашем понимании Макс — социопат, Герда. Впрочем, демоны все такие… Когда-то целью жизни Максимилиана было завоевание мира, подчинение разумных существ. И он вел за собой тысячи тысяч демонов. Пока однажды не попался в ловушку — его лишили могущества и заперли в темнице. Когда же он из нее вырвался и вернулся на Землю, то обнаружил, что его якобы возвращенная сила тает. Враги создали специально для него запирающее заклинание. Чтобы полностью вернуть свои способности, ему нужны тридцать три слова-ключа, которые спрятаны в особых магических книгах. Каждый раз, когда он добывает один из ключей, дверца к его силе приоткрывается на несколько дней, чтобы вскоре захлопнуться обратно. И Макс опять становится посредственным магом до следующего ключа…
— Вот что он имел в виду, когда сказал, что книга Артура необходима для твоего исцеления, — пробормотала я неуверенно.
Откровенность Ольхиной пугала. Демон-социопат, возжелавший вернуть былое могущество, и рядом с ним моя подруга, влюбленная по уши! Не видящая, что ее мужчина — зло во плоти. Карина — хороший человек, она не смогла бы закрыть глаза на недобрые наклонности своего избранника. И тем не менее закрыла, раз находилась рядом с ним добровольно.
— Прежде чем ты нарисуешь себе картинку в кроваво-черных тонах, дай закончить, — правильно истолковала мрачное выражение моего лица Карина. — Макс планирует собрать все книги, но возвращаться к старым занятиям не собирается. Он даже не будет мстить своим обидчикам.
— Тогда зачем ему ключи?
— Если он не желает сводить старые счеты, то необязательно, что и другие настроены миролюбиво. К тому же Максу перестала нравиться Земля — он называет ее помойкой и надеется вскоре уйти в другой, не техногенный мир.
— А ты? Последуешь за ним, как декабристка?
Губы Карины тронула грустная улыбка.
— Как декабристка, ага. Куда он, туда и я.
— А если он подло врет? Если он притворяется, а сам мечтает устроить третью мировую войну? Только уже с привлечением полуночников и орд демонов?
— Третью мировую могут легко организовать и человеческие политики. Полуночники участвуют во всех человеческих войнах, и правильно говорить не орды, а легионы демонов. И своей любимой женщине я не вру, более того, дал клятву, когда сообщал о намерениях.
Пока ругаемый мной демон насмешливым голосом произносил оправдательный монолог, меня бросало то в жар, то в холод. Как же неудобно получилось!
— Карина, прощайся с Гласом, нам пора.
Максимилиан властно положил Ольхиной руку на плечо, привлекая ближе. И девушка нежно прильнула к его груди. Теперь на ее губах играла радостная улыбка, и сама она лучилась счастьем и обожанием. Неужели демон правда может измениться? И сказка о красавице и чудовище имеет все шансы на воплощение в жизнь?
— Я уже не Глас, — произнесла тихо.
Но демон услышал.
— Умение отличать правду от лжи ведь осталось? Значит, глас, пускай и не Полуночи, а человеческой совести. — Он усмехнулся и повторил: — Прощайся, Карина, я открываю портал.
На стене возле окна вспыхнул багрово-алый прямоугольник, напоминающий врата в пекло в моем представлении.
— Надеюсь, еще когда-нибудь увидимся, Герда, — загрустила Ольхина. — Береги себя, подружка.
— И ты тоже береги. И удачи вам…
Необычная пара, демон и смертная, шагнула к порталу, когда Макс неожиданно обернулся.
— Почти забыл. Лови подарок!
В меня полетел золотистый ободок. Машинально схватила, но поинтересоваться, что это такое, не успела.
— Сейчас же надень, иначе я обижусь, — пригрозила шепотом Карина и, подталкиваемая демоном, исчезла в алой вспышке.
Прошло несколько минут, прежде чем я успокоилась, а сердце перестало бешено стучаться о ребра. Столько эмоций и переживаний! Ох, я очень надеюсь, что Ольхина не ошиблась, связав свою судьбу со странным демоном. И хочется верить, что он ее не обманет, не обидит и не разочарует. Ведь некоторые сомнения в его честности у меня оставались.
Ободок оказался тоненьким витым браслетом, по виду из золота. Странный подарок — зачем мне украшение? На долгую память? Так я и без ювелирки не забуду Карину.
Наверное, сначала стоило показать его моим рыцарям. Бывшим рыцарям… Или ведьмам из «Ока Мерлина», разбирающимся в артефактах. Стоило, да. Но я верила Карине, поэтому надела подарок на правую руку. И в меня словно молния ударила! Вспышка цветных пятен перед глазами… Горячая волна, прокатившаяся по телу…
Когда все закончилось, содрала коварное украшение и зашвырнула под кровать. Вот и верь после этого людям! От пережитого дрожали ноги, и я осторожно присела на кровать, стараясь не потревожить спину… Спину?! Охнув, бросилась к зеркалу. Так и есть! Отражение подтвердило ощущения. Спина больше не болела, а порезы затянулись без следа! Даже татуировка, и та исчезла!
Эх, а я ведь уже заподозрила Карину в предательстве дружбы… Вот такие мы люди — думаем сначала плохое. Тот факт, что демон подарил мне исцеление после того, как заполучил очередную книгу, возможно, ценой чьей-то жизни, я старалась выкинуть из головы. Хотелось верить, что хранители специфических томиков — сплошь аморальные типы, как колдун-фейри, и не стоят моей жалости.
Налюбовавшись собой в зеркале, решила обрадовать парней. Удивительно, что они не нагрянули на шум. Скорее всего, Макс набросил полог безмолвия на мою спальню, который рассеется, как только я выйду за дверь.
Руслана я нашла там, где и оставила, на кухне.
— А где Лазарус?
— Уехал к себе, он теперь не обязан находиться рядом с тобой круглые сутки.
Я споткнулась от неожиданности. Этот тон и мрачный взгляд из-под насупленных бровей! Разве я давала повод?!
— Булатов, что не так? Боюсь ошибиться, но неужели ты меня ревнуешь?
— Герда, — зеленые глаза переполняла вина, — прости. Но он так на тебя смотрит все эти дни…
— Как?
— Словно ты сокровище, которое он сразу не разглядел.
— А ты не думал, что это обыкновенная благодарность? Потому что мы с тобой спасли ему жизнь?
— На меня-то он так не смотрит…
— И слава Ночи, — усмехнулась я. — Забыл, что Лазарусу нагадали суженую? Поэтому перестань себя накручивать.
Подойдя к оборотню, погладила по щеке. Но морщинка обеспокоенности, пролегшая вертикально между его бровей, исчезать не собиралась.
И, внутренне насторожившись, шутливо спросила:
— Тебя расстроили не только пламенные взоры вампира?
— Нет. Только что разговаривал с Иваном. Отец устроил побег Эммы, к счастью, неудачный. Но Хемминг все равно взял его под стражу.
На небе ни облачка, одна яркая, ослепляющая синева. Перрон плавился от жары. Навес из металлочерепицы спасал от нее мало, но был лучшей альтернативой жгучим солнечным лучам.
— Воды? — Руслан предложил бутылку, в которой дотаивал лед.
А еще несколько часов назад минералка, позабытая на ночь в морозилке, была сплошным куском льда.
— Спасибо, потом.
Мне так хотелось прижаться к моему оборотню всем телом и целовать, целовать без остановки крепко сжатые губы, изгоняя горечь поражения из пожелтевших от гнева глаз. Но вокруг томились такие же несчастные, изнывающие от жары люди, бегали веселые малыши, внутри которых, кажется, скрыт неподвластный погоде перпетуум-мобиле.
Но, главное, рядом стоял улыбчивый Тимур Ладов и сыпал своими бесконечными историями из будней команды Контролера. Игнорируя сжимающиеся кулаки вертигра, он болтал без остановки, не опасаясь за целостность зубов.
— Герда, а помнишь, как мы ходили на речку в детстве? Если придется ждать, пока Кайагард откроет проход, хоть наплаваемся вдоволь. Купальник не забыла?
— Нет, не забыла, — произнесла сквозь зубы.
Никогда Ладов не был таким навязчивым и приторным. Он уже праздновал победу, хотя мы всего лишь ехали с ним вместе в сидх.
Чернов, пытавшийся вызволить из-под стражи Эмму, которая, видите ли, «мать его ребенка», сильно подставил старшего сына. Хемминг арестовал Демида, и за дела клана, присмотр за Иваном и строительной фирмой семьи пришлось взяться Руслану. Вертигры приняли его не сразу — как и Лазарусу, ему пришлось доказывать свое право на власть в поединках. Поэтому оставить подчинившихся, но не смирившихся оборотней он пока не мог. И моим сопровождающим в сидх стал Тимур, естественно, по рекомендации Контролера.
Исцелив спину, демон Карины нечаянно подложил мне свинью — отказаться от поездки, ссылаясь на состояние здоровья, теперь было нельзя. Вдобавок Шмарре-Кошмаре давил на жалость, напоминая, что родственникам нужен мой Дар. Он хоть и дремал, но точно был, иначе Саариза не удостоила бы меня своим вниманием.
Объявили прибытие поезда.
— Наконец-то! — обрадовался друг детства.
И хотя состав не появился даже на горизонте, подхватил свой чемодан, не забыв мою спортивную сумку.
— Не обращай на Тимура внимание, он не со зла и не по глупости. Просто бывает толстокожим.
Я прижалась к любимому щекой, плюнув на откровенно следящую за нами старушку на лавке.
— Нужен он мне, — хмыкнул Руслан и спросил в сотый раз: — Может, все-таки не поедешь? Обойдутся без тебя?
— Я нужна им…
— Мне ты нужнее.
— Не могу, прости, пожалуйста, и пойми меня.
Просить его поехать со мной я не решалась. Долг есть долг. И любящая женщина не должна умолять мужчину от него отказаться.
— Я понимаю, Герда, — грустно отозвался вертигр, зарываясь лицом в мои волосы. — Но буду надеяться до последней минуты.
Время, проведенное в объятиях Руслана, пролетело слишком стремительно.
— Иди, — шепнул жених, не позволяя оставаться рядом, хотя стоянку объявили десять минут.
Долгие проводы — лишние слезы. Я зашла в вагон, не видя ступеней.
Двухместное купе класса люкс встретило прохладой.
— Герда, — окликнул Ладов, когда я застыла у входа. — Ты плачешь?
Нет, хохочу от счастья…
— Герда, посмотри на меня, — потребовал некогда самый близкий по духу человек. — Вы расстаетесь максимум на полгода, и все будут в выигрыше. Твой парень разгребет дела отца, ты пробудишь и разовьешь свои способности.
Эх, сто лет не нужны мне эти способности…
— А что получит Хемминг? — не удержалась от подколки.
— Сотрудничество с фейри Серебристого Дурмана, — не стал отпираться Ладов. — Послушай, Яворская, разлука пойдет вам на пользу. Соскучитесь, убедитесь в искренности чувств. Кто знает, может, тебе и не нужен оборотень с довеском в виде проблемного клана и несовершеннолетнего брата? За шесть месяцев реально встретить среди сидхе принца или вспомнить о ком-то близком и хорошо знакомом…
Выслушивая циничные рассуждения и намеки Тима, как никогда раньше была близка к тому, чтобы ему врезать. Но при упоминании разлуки длиной в полгода на глазах вновь выступили слезы.
— Ай, демон! Натан убьет меня! — Помощник Контролера вдруг врезал кулаком в стену. — Терпеть не могу, когда ты плачешь!
Схватив меня за плечи и раздраженно встряхнув, быстро заговорил:
— Слушай внимательно, Герда. В случае реальной опасности для сидха Кайагард легко создаст портал и сам. Он все еще силен, иначе не оставался бы правящим князем. Так что острой необходимости в портальщике нет, зато среди его потомков в основном только сыновья и внуки, а союзы с другими родами обычно скрепляют слиянием крови. Хемминг хотел бы, чтобы ты поехала, но все-таки выбор должна сделать ты.
Я недоверчиво смотрела на брюнета. Контролер никогда мне не лгал, я бы почувствовала. Теперь понимаю, что он ловко обходил некоторые моменты, грустно рассуждая, что остающиеся без создателей порталов сидхи теряются между мирами, а их обитатели, скорее всего, гибнут.
— Спасибо, — обняв Ладова, поблагодарила я, — что сказал правду!
Быстро чмокнув друга в колючую щеку, подхватила сумку и бросилась из вагона. Руслан, надеюсь, еще здесь, уж очень хочется скорее его обрадовать.
— Вы куда?! Отправляемся через две минуты! — всполошилась проводница.
Но я в молчании вылетела на пустой перрон. Несколько опаздывающих пассажиров метались по платформе в поиске своих вагонов. Тщетно озиралась. Оборотень, не дождавшись отправления поезда, ушел.
Теплый дождь хлынул с абсолютно чистого неба. Солнечные лучи, запутавшись в крупных каплях, заиграли бриллиантовой искрой, создавая семицветную дугу. А я стояла, растерянная и мокрая, ощущая, как стихает радость внутри. Он ушел. Ушел! Не дождался, хотя обещал…
— Девушка, вы на поезд опоздали? — поинтересовались сбоку.
Обернулась — Руслан сидел на лавочке, чуть дальше того места, где мы стояли вдвоем.
— Зато успела к любимому. — Мое сердце выпрыгивало из груди от счастья. — Кайагарду необходим не создатель порталов, а разменная монета, правнучка, которую можно выгодно выдать замуж. Поэтому не вижу смысла к нему ехать.
— Я рад, родная.
Эти три коротких слова стали откровением. Я ведь всегда хотела полную большую семью, потому и терпела все выходки внучки профессора в благодарность за то, что она создает иллюзию родства. Да и в сидх отправлялась не только чтобы помочь, но и в надежде обрести семью. А ведь она у меня уже была, хоть я это сразу и не поняла.
Слепой дождь, радуга и сильные руки любимого, нежно сжимавшие в объятиях, — таким запомнится мне этот день. День, когда я не оправдывала чужих ожиданий, а следовала велению собственного сердца.
notes
