Лиля вяло поднималась по ступеням. В голове крутились строчки из новой песни Эрика. Смесок прав: «Горько возвращаться туда, где вырваны корни, больнее оставлять свое сердце, навсегда уходя». И ей больно от пустоты заполнявшей сердце, больно от осознания своей глупости и нерешительности. Она снова оттолкнула Кира, отреклась от любви, потому что боялась оставить бабушку. Будущее под ее крылом привычно и безоблачно, с оборотнем — полно неопределенности и риска. Что бы ни говорил Кирилл, а становясь возлюбленной вервольфа, она рисковала однажды потерять магию, в очередной раз ее лишиться, но теперь уже точно навсегда. Теперь она знала: магия пьянит, делает сильнее и свободнее. Однако, как сегодня осознала девушка, недостаточно быть сильной и свободной, ведь она не могла поступать так, как ей хотелось. Слушать свое сердце, прогнав прочь все сомнения, не хватало смелости. Или решимости? «Любовь — игра на риск, об этом помним, забывая, что рискуем, уже просто живя». И снова Эрик прав: чтобы добиться чего-то стоящего, нужно рисковать. То, что получаешь без усилий, просто плывя по течению, не ценишь и оттого быстро теряешь.

Неужели в ней нет и капельки дерзости, чтобы без оглядки на правила, привитые дома, сделать собственный выбор, доверившись сердцу? А если все-таки смелости нет, не пора ли проявить порядочность и окончательно объясниться с Киром, чтобы не мучился и перестал надеяться?

Лиля потерла переносицу и достала из сумочки ключи. Открывая дверь, она уже знала ответ.

— Бабушка! Я дома! — переступив порог квартиры, громко закричала младшая ведьма: ее совсем не прельщало застать Полину и Мирослава в недвусмысленной ситуации.

— Ну и чего ты расшумелась в два часа ночи?

Полина, в шелковом халате, зевая, прикрыла рот рукой, продемонстрировав идеальный французский маникюр.

— Мне нужно с тобой серьезно поговорить. — Лиля решила сразу взять быка за рога.

— До утра потерпеть не можешь?

— Нет…

— Хорошо, помой руки, переоденься и иди на кухню — я приготовила твой любимый плов.

Девушка невольно улыбнулась: кардинально изменилась внешность, но не бабушка. Она оставалась все той же строгой, но заботливой и любящей. Закончив поздний ужин (ели молча и не торопясь), Полина заварила кофе с кардамоном. Поставив перед внучкой чашку, тихо произнесла:

— Ты приняла решение и уходишь к своему волку?

Лилина рука вздрогнула, едва не расплескав напиток.

— Откуда?

— Странно было бы, если бы я не поняла. — Женщина спокойно сделала глоток и продолжила: — Я ведь знаю тебя всю твою жизнь.

Младшая Макарова немного растерялась, а потом собралась с силами.

— Хорошо, что ты сама догадалась, я не представляла, как начать этот разговор. Ты теперь не захочешь меня больше видеть? Отлучишь от рода? Можешь даже проклясть — мне все равно, как-нибудь переживу, а вот без Кира — нет, без него не жизнь, а так, существование, даже магия не в радость.

Девушка говорила быстро, твердо, убежденная в своей правоте, и поэтому, встретившись с насмешливо-добрым взглядом родственницы, растерялась.

— Я разочарую тебя, если скажу, что проклинать не стану? — Полина ласково погладила внучку по руке. — Милая, я одобряю и благословляю тебя. Я рада, что ты осмелилась последовать зову сердца, а не чужим указаниям. Теперь я за тебя спокойна.

— Но ты была против Кира, он ведь оборотень!

— Я приму в семью любого, даже демона, лишь бы он любил тебя.

Лиля недоверчиво смотрела на бабушку и не могла поверить, что ее отрицательное отношение — лишь маска, проверка чувств на прочность.

— Жестоко, — прошептала журналистка, думая о том, сколько нервов она потрепала себе и Кириллу.

— Возможно, — согласилась Полина. — Зато я уверена, что ты не совершаешь ошибку, связывая свою жизнь с нелюбимым. Каким бы расчудесным ни был Кирилл, он — оборотень, поэтому, окажись вдруг твои чувства надуманными, он бы скорее убил тебя, чем отпустил бы.

Лиля невольно поморщилась: в большинстве случаев Кир не проявлял собственническую натуру, оставаясь терпеливым и позволяя вертеть собой. Однако кто знает, как он поведет себя, получив право считать ее всецело своей?

— У меня просьба, Лиля. Надеюсь, ты послушаешься меня.

— Смотря о чем ты хочешь попросить.

Девушка украдкой бросила взгляд на настенные часы — три ночи, а затем с удивлением увидела, как Полина снимает с указательного пальца кольцо, с которым никогда не расставалась.

— Держи, этот амулет предохранит от нежелательной беременности: ты должна состояться как маг, прежде чем станешь матерью.

— Магическое противозачаточное? — хмыкнула Лиля, рассматривая подарок.

Заводить детей, пусть даже и от горячо любимого мужчины, она пока и сама не планировала.

— И еще. Обучение в Лондоне у лучшей огненной ведьмы Европы, по всей видимости, отменяется. А жаль, я ведь с огромным трудом уговорила ее взять тебя в ученицы. Что ж, придется найти тебе наставника среди местных.

— И мне жаль, ба…

Полина отмахнулась, не став слушать неискренние сожаления внучки. У Лили глаза светились счастьем, и она нетерпеливо ерзала на стуле.

— Не дождешься, пока я закончу читать мораль? — усмехнулась ведьма. — К чему такая спешка? Неужели хочешь уйти прямо сейчас?

Лиля помрачнела. Если бы все было так легко. Но, увы, воссоединение временно откладывается. Придется ждать, пока Кирилл закончит свои дела, вернется в город, и лишь тогда она сможет увидеть его, попросить прощения. Какой же дурочкой она была!

— Нет, бабушка, не уйду — Кирилл на несколько дней уехал из города по поручению отца. Да и вообще, не могу же я вот так просто, посреди ночи, приехать к нему с вещами? Мне еще предстоит объясниться с ним.

Полина Ивановна не стала больше задерживать внучку, видя, как резко испортилось у нее настроение. И, пожелав сладких снов, Лиля ушла в свою спальню. Однако спокойно лечь в постель не удалось. Войдя в комнату, она сразу отметила отсутствие одной из сумок, той, где лежали книги по магии.

— Митрофаныч! — Огневичка подбоченилась и сердито огляделась в поисках домового. — А ну проявись-ка, маленький хозяин. Пожалуйста, не откажи в моей просьбе. — Последние слова прозвучали мягко и просительно. И домашний дух тотчас откликнулся. Хитро поблескивая черными глазками, домовой весело уставился на внучку хозяйки. — Верни, пожалуйста, мои вещи.

Домовой покрутил головой и исчез.

Лиля устало вздохнула и достала из ящика компьютерного стола кулек с конфетами.

— А если так? — Девушка зашуршала оберткой, разворачивая леденец — янтарного петушка на палочке. — Эй, Митрофаныч! Верни сумочку, а я дам тебе вкусняшку!

Посрамленная бабушкой за неумение обращаться с домашними духами, Лиля приложила усилия, чтобы найти общий язык с вредным домовым. Время от времени это получалось, особенно когда она задействовала подкуп: Митрофаныч оказался сладкоежкой и за молочную карамель или леденцы забывал о вражде. Правда, амнезия длилась до тех пор, пока дух точил в укромном уголке лакомство.

— Митрофаныч, ау! — Лиля помахала леденцом. — Хочешь конфетку?

Домовой затаился, выжидая.

— Ладно, не хочешь как хочешь. — Девушка наигранно загрустила. — Это последний петушок, берегла специально для тебя, но, если он тебе не нужен, съем его сама. Бедная моя фигура!

Ведьма медленно поднесла леденец ко рту — и тотчас вскрикнула — на босую ногу упала возвращенная домовым сумка с тяжелыми книгами.

— Ай, зараза! Митрофаныч, прекращай!

Пока Лиля осматривала полученные увечья, оставленный на столе леденец исчез.

— Не можешь по-другому, да? — пробурчала она, потирая ногу. — Делать магичек хромыми — дурной тон для порядочного домового. Все, я ложусь спать, проваливай из моей комнаты, понял?

Дух скромно промолчал, а может, получив желаемое, давно оставил ведьму в одиночестве.

Несколько часов просидев в Интернете, перед самым рассветом Лиля переоделась в ярко-оранжевую пижаму и успела задремать, когда бабушка бесцеремонно сдернула с нее одеяло.

— Вставай, живо!

В голосе Полины звучала неприкрытая тревога, и огневичка мгновенно вскочила с постели.

— Что случилось?!

— На Витольда совершено нападение. Мирослав думает, что это был демон, которого вы выпустили. Не исключено, что следующая жертва — ты.

Со сна Лиля соображала туго: какой Витольд? Какой демон? И почему следующая она?!

— Мирослав в пути, минут через двадцать будет у нас. — Бабушка сноровисто развешивала на шторах маленьких разноцветных бабочек, и девушка поняла: раз дошло до дополнительных оберегов — дело плохо. — Если выедете сразу, успеете на самолет. Ты все-таки полетишь в Лондон.

— Зачем в Лондон?

— Лиля, не тупи! — гаркнула Полина Ивановна, не отрываясь от работы. — Я договорюсь, чтобы тебе предоставили убежище, заодно начнешь обучение.

Младшая Макарова почувствовала себя словно на карусели: все снова закрутилось, набирая обороты, стало зыбким, и она едва держится на ногах. Опять судьба вмешивается, отбирая возможность влиять на события.

— А как же Кир?

— Подождет твой оборотень, если любит. Сейчас важна твоя безопасность.

— Я никуда не поеду! Пока не объяснюсь с Киром!

— Лиля, послушай внимательно, — бабушка проникновенно заглянула в глаза упрямой внучки, — Витольду Марковичу пару часов назад сделали магическую лоботомию, превратив некроманта-практика с полувековым опытом в пускающего слюни идиота. Неужели ты думаешь, что избежишь подобной участи, если демон придет за тобой?

Лилю передернуло от ужаса, стоило вспомнить, как беллатор пытался выудить из ее памяти нужные воспоминания. Лишь по чистой случайности ему это не удалось.

— Я всего лишь хочу поговорить с Кириллом.

Бабушка немного смягчилась.

— Для этого есть телефон. Позвонишь, когда сядешь в машину. А сейчас одевайся и сложи самые необходимые вещи, остальное я перешлю позже. У тебя десять минут, время работает против нас.

Когда ведьма оставила ее одну, девушка потерянно уселась на кровать. В голове царил сумбур. Как же так? Она решила попросить прощения у любимого человека, но не выполнит задуманное. Примирение откладывается. Что делать? Нельзя оставлять все так, как есть! Наплевав на требования бабушки, Лиля набрала номер Данилевского. Длинные гудки. Она терпеливо слушала, настраиваясь на разговор. Будет трудно, но она сама виновата. Нельзя быть пассивной, нужно бороться, отстаивать свое счастье.

Кир не отвечал, и она снова сделала вызов.

— Возьми трубку, — шептала Макарова. — Пожалуйста.

Данилевский не слышал звонка или не хотел говорить с ней. Лиля закусила губу. Будь на ней вторая метка оборотня, она послала бы ему мысленный зов, а так остается надеяться, что со временем он все-таки простит ее. Девушка смирилась с невозможностью связаться с Кириллом и стала собирать вещи. Вытряхнув все из двух спортивных сумок, побросала туда то, что пригодится на первых порах в чужой стране. Перенесла багаж в гостиную и собралась идти переодеваться, как в стекло балконного окна что-то ударило. Лиля, насторожившись, обернулась. Несколько секунд ожидания — ничего. Но стоило отвернуться, как звук повторился.

Опасливо приоткрыв штору, она выглянула наружу. В сером свете пробуждающегося дня на балконе никого и ничего не было видно. И это хорошо — вида собачьих внутренностей, развешанных на бельевых веревках, она не перенесла бы.

Маленький камушек звонко ударился в окно.

— Какого демона?! — возмутилась девушка и вжалась носом в стекло.

Она снова ничего не увидела. Десятки мыслей роились в голове. Как камень взлетел на пятый этаж? Зачем кому-то швыряться в ее окна щебенкой? И опасно ли самой это выяснить? Или, может, лучше позвать бабушку?

Любопытство перевесило осторожность. Вряд ли могущественный демон станет таким образом выманивать ее наружу — слишком мелко и просто. А раз это не демон, остается лишь один человек, который бы захотел увидеться с ней на рассвете. С надеждой, что Кир вернулся и решил с ней объясниться, Лиля открыла дверь на балкон. В последнюю секунду, вспомнив о героинях фильмов ужасов, попавшихся в ловушку из-за того, что пошли на подозрительный шум, она шепнула боевое заклинание «искру». Этот слабенький вариант магического напалма она, впечатленная боем Богдана возле «Лунной кошки», выучила первым делом, как вернула Дар. И пока «искра» была единственным боевым заклинанием, которым она пользовалась без боязни спалить весь дом. Аккуратно, стараясь не задеть шторы рукой, на пальцах которой танцевали небольшие алые огоньки, Лиля вышла на балкон и перегнулась через перила.

Вид безлюдного двора убил ее надежды. Девушка вздохнула и отступила назад. И вдруг поняла, что сзади кто-то стоит. Кто-то, кто сумел незаметно проскочить в квартиру, пока она искала источник шума на балконе. «Искра» на ее ладони разгорелась сильнее — и она резко обернулась.

— Кир?! Ты напугал меня, и я едва не ударила тебя заклинанием! — ужаснулась Лиля и тотчас развеяла опасное заклинание. — Что ты здесь делаешь?

Мужчина, серьезный и молчаливый, не сводил с нее темных глаз.

— Ты, наверное, услышал про нападение на Витольда Марковича? — предположила девушка. Внутри разлилось тепло от осознания того, что, прознав о грозящей ей опасности, он изменил свои планы. — Уверена, бабушка зря волнуется и беллатору я и даром не нужна.

Оборотень посмотрел на нее удивленным, чуточку безумным взглядом, и Лиля усомнилась, а он ли это. Вдруг кто-то принял облик любимого?! И ведьма на всякий случай отступила назад.

— Кирилл? С тобой все в порядке?

— Прости, я не могу иначе, — тяжело вздохнул мужчина и бросил в нее какое-то заклинание.

Едва успев увернуться, Лиля зашипела:

— Что за шутки? — Это явно не Кир. Ей стало страшно. Нет, жутко до одури. — Кто ты? И что тебе от меня надо? Лучше проваливай, пока не явилась моя бабушка, самая влиятельная ведьма города!

На лице мужчины промелькнуло недоумение, сменившееся мрачным весельем. Криво усмехнувшись, он шагнул в ее сторону и взмахнул рукой.

— Не подходи! — взвизгнула Лиля испуганно.

Точнее, она попыталась закричать, но ее рот не издал ни звука. Ее лишили дара речи! Сукин сын применил к ней заклинание онемения! Больше не боясь подпалить квартиру, Макарова швырнула в незнакомца «искрой». От первого комка огня он увернулся — и вспыхнули шторы. Одна из бабочек, которых повесила ночью Полина Ивановна, активировалась и потушила пламя. От въедливого дыма заслезились глаза, но девушка сумела прицелиться и со второго раза попала в противника.

Его невидимый щит впитал ее заклинание, как губка. Поняв, что одной ей не справиться, Лиля бросилась из комнаты. В паре шагов от двери она врезалась в пружинящую невидимую преграду — ее противник заблокировал выход! — и была откинута обратно. Грохнуться на пол не дало заклинание мужчины: словно гигантская рука, оно подхватило ее и бросило на мягкий диван. Упав на живот, Лиля попыталась перевернуться на спину, но нападающий действовал молниеносно: уперся коленом в ее поясницу, а затем защелкнул на запястьях антимагические браслеты. Вот теперь, лишившись магии, ведьма запаниковала по-настоящему.

— Прости за грубость, любовь моя, — прошептал мужчина, обжигая ей дыханием щеку, — и за то, что испугал.

В его голосе звучало сожаление вперемешку с нежностью, и девушка, успокоившись, обмякла — это все-таки Кир. Чувство облегчения приятной волной накрыло все ее существо.

— А еще прости, что поступаю подобным образом. Раз ты такая нерешительная, я похищаю тебя, любимая.

Лиля напряглась всем телом. Как же ей хотелось сообщить ему, что в похищении нет необходимости. Что она сама собиралась уйти к нему, да еще и получила одобрение бабушки. Жаль, что заклинание лишило подобной возможности.

— Надеюсь, я вскоре вымолю твое прощение.

Пленница возмущенно затрясла головой, ведь прощать ей нечего. Однако оборотень, поняв ее превратно, вздохнул и пообещал:

— Это в последний раз, когда я решаю за тебя. Честно.

И, не обращая внимания на молчаливое негодование пленницы, подхватил ее на руки и перекинул через плечо.

За те несколько секунд, что потребовались Кириллу, чтобы выйти на балкон, Лиля не только поняла, что в романтичной позе «кверху попой» мало приятного, но и испытала массу противоречивых эмоций. Злость, что он легко одолел ее. Гордость, что он уникальный в своем роде, обладающий магией разных направлений. Радость, что он пришел за ней, несмотря на ссору. Смущение и досаду, что так и не сделала первый шаг. Да, она сильно расстроилась, что все получилось не так, как планировала. Ну что теперь поделаешь? У нее было предостаточно времени, поздно кусать локти.

На балконе Кир переместил девушку на руки, крепко обнял и спросил:

— Готова? — и перемахнул через перила.

Если бы она могла, то завизжала бы. Пока они летели вниз, в голове крутилось лишь одно слово. Неприличное.

В паре метров над землей Кир применил левитацию, и они мягко спланировали на асфальт, избежав жесткого удара, которого так боялась ведьма.

— Ты!.. Как ты мог! Я даже не успела подготовиться перед прыжком!

Поставленная на ноги девушка не сразу сообразила, что вервольф вернул ей дар речи. Возмущение и гнев переполняли через край.

— Лиля, — оборотень ласково обхватил ее лицо ладонями, — я люблю тебя.

Поцелуй, нежный и легкий, заживлял в их сердцах раны, нанесенные разлукой и тоской, воскрешал ощущение единства и родства душ.

— И я люблю тебя, Кирилл, — прошептала она в ответ и прижалась к таким желанным губам.

Рядом зашуршали шины притормозившего автомобиля.

— Жаль прерывать ваши лобзания, но пора делать ноги, — насмешливо произнес Богдан. — Полина Ивановна вряд ли скажет тебе, братик, спасибо: ты не только выкрал ее внучку, но и подпалил квартиру.

Лиля ошарашенно подняла голову: с их балкона на улицу валил темный дым. Похоже, обереги плохо справились со своей функцией и не до конца погасили ее «искру».

— Это точно, бабуля не обрадуется, — подтвердила Макарова и первой села в автомобиль. — Мое похищение из защищенного на всех уровнях жилья запятнает ее честь мага-артефактора.

Занимая место водителя, Богдан игриво промурлыкал строчку цыганской песни:

— Спрячь за высоким забором девчонку, выкраду вместе с забором… Кстати, Лиль, симпатичная пижамка, ты в ней похожа на ходячий апельсин.

Девушка хмыкнула, а оборотень, бросив на мага недовольный взгляд, быстро стянул с себя рубашку и накинул Лиле на плечи.

— Ого! А вы времени даром не теряете — уже раздеваетесь! — скоморошничал Богдан. — Я, конечно, понимаю, что вы давно не виделись, но пожалейте мою стыдливость!

— Следи за дорогой, стыдливый. Продолжишь паясничать — домой будешь добираться пешком, — беззлобно пригрозил Кир.

— Вот она, черная неблагодарность! — Младший Данилевский картинно опечалился. — Как покараулить, Богдан нужен, а как слово лишнее скажешь, так сразу угрожают. Где справедливость?!

Положив голову Кириллу на плечо, Лиля слушала веселую пикировку братьев и улыбалась. В ее душе царили спокойствие и легкость. И пускай ей предстояло сделать многое — поговорить с Киром, объясниться с бабушкой, выяснить, что произошло с Витольдом Марковичем, пройти обучение у местного мага Огня, — она была счастлива. Рядом с любимым мужчиной, следуя устремлениям своей души, она была по-настоящему счастлива и свободна.