ГЛАВА 22
Ужин в этот вечер проходил крайне напряженно. Ели мы в малой столовой за небольшим столом, во главе которого сидел Макс. На противоположной стороне расположилась я. А оставшиеся два места по бокам, также друг напротив друга, достались нашим гостям.
Не знаю, зачем Лагфорт затеял этот ужин. То ли хотел посмотреть на реакцию друг на друга будущих супругов, то ли так просто совпало, но есть в этот вечер было «одно удовольствие»: между гостями царило такое напряжение, что его можно было резать ножом. На любые наши вопросы тот или иной отвечал резко и коротко. В общем, к концу обеда я просто встала из-за стола, извинилась и, сославшись на головную боль, покинула комнату, направившись в библиотеку. Там в камине горел огонь и от него было тепло, если не телу, то душе. В последнее время вся ситуация, в которой я нахожусь, напряжена до предела, и скоро последует взрыв. Меня угнетало все то, что происходило вокруг: все было неправильно. Какой-то брак, который, по сути, никому не нужен. У дочери Шаршана не имеется производственных ресурсов, а ее состояние не стоит и фитинга. Но если Шаршан опасался мести, тогда возможно…
Внезапно меня из моих раздумий вырвали звук разбившегося стекла и крики. Вскочив из кресла, я только хотела отправиться посмотреть, что происходит, как меня остановил приход мужчин в библиотеку.
— Что случилось?
— Рина, не выдержав очередного замечания Айзека, которое на этот раз оказалось про ее отца, накричала на него и запустила тарелкой, — сообщил мне шеф, разместившись в соседнем со мной кресле.
Айзек встал, облокотившись о камин рукой, и ворошил угли.
— Может, не стоит затевать эту свадьбу?..
— Таисия, тебя это не касается, — прервал меня Макс.
Не касается, значит? Хорошо…
— У тебя будет задание присмотреть подходящие помещения для…
Последующие два часа мне давали подробные инструкции по тем пунктам, которые я должна предпринять для расширения бизнеса. Но и я тоже не дурочка — и, сопоставив все задания, поняла, что они из разряда того, как занять меня на время. В общем, ничего определенного или конкретного, все вроде «пойди туда, посмотри на это».
Молча выслушав шефа, я спросила:
— Это все?
— Да. Вопросы?
— Нет. Я могу идти?
При этих словах Макс посмотрел на меня, наконец-то заметив, что что-то не так.
— Да, ты можешь идти.
После этого я почувствовала моральное удовольствие от своего тайного плана и, поднявшись, направилась прочь из комнаты. Кто-то тут болтать будет, а кому-то вещи нужно собирать.
Утром меня провожать на поезд пошел только Лоренцо. Вернее, Максу я даже не сообщила, что уезжаю, хотя время на моих билетах шеф видел. И раз не захотел проводить, то это его дело. Зато теперь у меня появилась возможность спокойно поговорить с другом и дать ему четкие инструкции относительно того, какие действия он должен совершить в мое отсутствие.
Только сев в поезд и откинувшись на спинку сиденья, я расслабилась. Поезд все дальше и дальше уносил меня от этого залитого кровью города, а я смотрела в окно на мелькавшие пейзажи — и это приносило умиротворение. Спустя полчаса после отправления ко мне присоединился Чандерс, но, несмотря на это, я продолжила поездку в молчании.
Когда мы прибыли к первому городу, помощник инспектора взял меня под руку и вывел на перрон. Первое, что я сделала, это решила найти вечерний выпуск газеты.
— Мне нужен «Вестник».
— Зачем? — удивился Чандерс.
Но я не ответила и целенаправленно отправилась к киоску, где и приобрела то, что мне было нужно.
Увы, газетчики меня разочаровали. На первой полосе было сообщение, что известный промышленник Юмаро разорен, и много различных разъяснений, предположений, и только на второй полосе я увидела нужный мне заголовок: «Лагфорт расстался со своей постоянной любовницей Таисией Нурир после пятнадцати лет жизни под одной крышей».
В этот момент Чандерс вырвал у меня из рук газету и прочитал вслух:
— «Известный промышленник и махровый ловелас Максимилиан Лагфорт расстался со своей постоянной любовью. По данным близких друзей известной пары, мисс Таисия Нурир сейчас находится далеко от любовника и покинула девушка Альбион после расставания со своим начальником. Несмотря на длительные отношения, оба партнера имели связи на стороне, но это не мешало им быть вместе. Что же случилось сейчас? Повлияли ли на их отношения смерти женщин?
Осталась ли мисс Нурир помощником господина Лагфорта, репортер нашей газеты не знает. Промышленник отказывается комментировать данную новость, а мисс Нурир временно вне досягаемости нашей газеты.
Но есть еще один интересный вопрос, на который наша газета желает получить ответ. Не станет ли теперь уже бывшая любовница Лагфорта новой жертвой маньяка?»
Закончив читать, Чандерс посмотрел на меня:
— Это ваша работа?
— Не моя. — И, только помощник недоверчиво прищурился, добавила: — Лоренцо.
— Но по вашей просьбе.
— Да.
— Мисс Нурир, я бы попросил вас все действия координировать с нами.
— Это необходимо было сделать. Убийца должен знать, что я брошенная любовница. И именно теперь я стала его целью. Остается только ждать.
Чем мы с Чандерсом и занялись. Ближайшие два дня я только и делала, что ходила туда-сюда, выполняя дурацкие поручения Лагфорта, в сопровождении помощника инспектора. Когда Чандерс известил о том, что сопровождает меня в поездке, я думала, что мне будет тяжело рядом с ним. Но нет. Он был на диво ненавязчивым и немногословным, в общем, совершенно не похожим на обычную свою маску.
И вот как-то вечером, ужиная в ресторане перед следующим переездом, я спросила шадара, почему его поведение так отличается от обычного.
— Все просто, — улыбнулся Чандерс. — Мое поведение является таким, каким нравится женщинам, что обычно пробивает вашу оборону и склоняет к сотрудничеству и откровенности.
М-да, если инспектор большой психолог, то его помощник большой проныра.
— Но со мной не сработало, — напомнила я ему.
— Еще бы. Вы пятнадцать лет с Лагфортом живете. Где он и где я!
На это я только улыбнулась и заключила:
— Вы совсем не знаете Макса.
— И не дай бог мне его узнать! — передернул плечами Чандерс.
Продолжать ужин в молчании как-то не хотелось, и я, припомнив, за каким занятием помощник инспектора проводит все свободное время, решилась спросить:
— А что вы все время читаете и просматриваете?
— Я ищу человека, который непосредственно исполнял убийства.
— А чего его искать? Я и так знаю, кто он.
Чандерс, услышав мои слова, весь подобрался, как ищейка, почуявшая добычу.
— И кто это, по вашему мнению?
— Наша посудомойка.
— С чего вы решили? — опешил шадар, явно не ожидавший услышать такой ответ.
— Я догадалась не сразу. У многих слуг была возможность достать информацию о Максе и обо мне. Но вот когда происходили убийства, только у нее был длительный отпуск, во время которого она уезжала из города. Ведь для того чтобы совершать убийства в других городах, ей нужно было уехать.
— Но почему именно вы подозреваете домашнюю прислугу?
— Я же говорю, из-за информации, которой обладал убийца. Ее просто так не раздобудешь.
— Не уверен, что ваша теория верна.
— А я уверена.
— А какой у нее в отношении Лагфорта мотив?
— Понятия не имею.
Дальнейший ужин прошел в молчании, каждому из нас было о чем подумать. Но единственное, чего мы в тогда не знали, это что времени на размышления у нас практически нет.
В этот раз я направлялась в отдаленный город, и дорога туда занимала почти сутки на экспрессе. Огромный паровоз, больше походивший на железную махину, предупреждающе посвистывал, готовый к отправлению. Багаж быстро погрузили, и я разместилась в купе первого класса. Напротив меня сел Чандерс.
— Знаете, мисс Нурир, путешествовать с вами одно удовольствие.
— Это потому, что я оплачиваю вам билет первого класса?
— И поэтому, конечно, тоже. Но главное, так это комфорт и то, что вы молчите.
Услышав такой сомнительный комплимент, я не знала, как мне к нему отнестись.
— Вы такой джентльмен, мистер Чандерс, — решилась прокомментировать я.
— Мисс Нурир, мужчина должен быть джентльменом не на словах, а на деле.
На эти слова я только улыбнулась и замолчала. Нужно оправдывать сделанный комплимент.
Во время путешествий в поезде меня всегда тянуло в сон, вот и в этот раз дремота медленно одолела меня. Проснулась я уже ближе к вечеру, вполне отдохнувшей.
Чандерс сидел и читал газету, похихикивая. Я вопросительно на него взглянула.
— Газеты все еще муссируют новость о вашем расставании с Лагфортом, вспоминая за пятнадцать лет все, что плохо лежит.
Я улыбнулась: настроение было самое благодушное. Кстати, пора было ужинать.
— Вы уже ели? — спросила я у помощника инспектора.
— Нет, ждал, когда проснетесь вы.
— Тогда, может быть, закажем?
Чандерс только кивнул и вызвал проводника.
— Когда вы планируете возвращаться в Альбион?
— Недели через две. Раньше я все равно не успею расправиться с пустыми делами Макса.
Чандерс повторно нажал кнопку вызова проводника, но, как и в первый раз, реакции не было. Такое периодически случалось в поездах, когда у проводников много работы. Хотя обычно для первого класса был свой обслуживающий персонал.
Вздохнув, помощник инспектора сказал:
— Пойду закажу сам. Мне кажется, так быстрее будет.
— Пожалуй, — поддержала идею я.
А сама взглянула в окно. Из-за того, что в купе горел свет, природа за окном казалась загадочной и опасной, но в то же время манящей.
Открылась дверь, пропуская кого-то в купе, и я, повернувшись, застыла. Передо мной стоял не Чандерс, но я знала, кем был этот человек. Я ждала его и тем не менее не ожидала.
— Присядете? — полюбопытствовала я.
Максимилиан Лагфорт.
Я стоял около окна в библиотеке и смотрел на темную улицу. Где сейчас Таисия и чем занимается?
Только мои мысли вернулись к горе-помощнице, как глаза опять застелила красная пелена. Мысленно перенесся на сутки назад, когда я догадался, что задумала эта поганка. Приложив все усилия, чтобы убрать ее подальше от основного места действия, я совсем не учел противного характера Таисии. Вот что за женщина?
В этот момент дверь отворилась, и вошел Айзек.
— Все бушуешь? — осторожно поинтересовался он, садясь в кресло рядом с камином.
— Я не бушую, — рыкнул на него я.
— Ну да, ну да. То-то ты вчера вечером весь свой кабинет разнес. И странно, с чего это слуги по углам жмутся? Причина, конечно, не в тебе.
— Нет, это просто немыслимо! Я все обдумал, все проработал, но мало того что она подвергает себя опасности, так еще и информацию от меня утаила.
— Макс, тебе нужно успокоиться. Как ты вообще понял, что что-то не так?
— Будешь смеяться, но из-за нее. Как я ни пытался вызвать в ней обиду на меня, она на все реагировала спокойно. Хотя, наверное, ее все равно проняло. Но потом она уехала, а уже вечером мне принесли эту газету. Нетрудно было сложить два и два.
— И ты отправился к инспектору.
— Да. Мне требовалось узнать, что происходит на самом деле.
— Тебе требовалась вовсе не информация, а помощь врача. Тебя же чудом не арестовали! Кто просил тебя кидаться на Уортона и хватать его за грудки?
— Нечего было делать из меня дурака!
— Тогда ответь мне, зачем ты его ударил, когда узнал правду?
— О-о-о-о… Вот ты лучше спроси, что я с ним сделаю, если Таисия умрет или с ней что-то случится.
— Однако очень умело она все это провернула у тебя за спиной.
— Об этом мы с ней поговорим, когда я до нее доберусь.
— Только для этого придется тебе потрудиться. Мне кажется, твое письмо ее уже не застало.
Я тяжело вздохнул:
— Скорее всего ты прав, и завтра придется ехать.
После непродолжительного молчания я еле расслышал вопрос Айзека:
— Когда это произошло, Макс?
— Не знаю, — ответил я не покривив душой.
А на улице туман все сгущался. Тревога не покидала меня, несмотря на то что я не фок. Что в данный момент с ней происходит?
Таисия Нурир.
В ответ на мое приглашение мужчина чуть улыбнулся и присел напротив. Он был невысоким, одет довольно модно, в плаще, с тростью и в цилиндре. Лицо было открытое, с лучиками от глаз, как у тех людей, кто много улыбается. И ничто не говорило о том, что этот обаятельный фок настоящий садист, кроме мертвых глаз.
— Как в ваше время трудно встретить вежливых людей, поэтому знакомство с вами вдвойне приятно для меня.
— Уверена, вы меня знаете, а вот я вас нет.
— Вы правы, — улыбнулся мужчина. — Что ж, я думаю, от того, что мы поговорим, вреда не будет. Меня зовут Фалинаро Морави, и я колдун.
Пристально осмотрев мужчину, я не заметила каких-то отличий от обычных людей. Видимо, мой скепсис отразился на лице, так как колдун рассмеялся и заметил:
— А вы забавная. Не верите моему заявлению. Думаете, колдуны сильно отличаются от обычных людей?
Я пожала плечами.
— Не задумывалась об этом. Просто не верила, что в нашем мире существует магия.
— А магии и нет, только колдовство. Это разные понятия, и не надо путать. Колдовство довольно жестокая наука, которая, правда, взамен дает сильное могущество.
— И смерти всех этих женщин стоили того?
— Это смотря с чьей точки зрения. Если со стороны жертв или вашей — нет, а вот с моей — вполне.
Я посмотрела на него, широко раскрыв глаза.
— Но ради чего все это?
— Ради бессмертия.
— Вы хотите жить вечно?
Мужчина улыбнулся: похоже, я сильно его забавляю.
— Многие хотят жить вечно, но эта величина неопределенна и неосуществима. И я хочу не получить бессмертие, а продлить жизнь. Когда еще не познал это чувство — жить дольше других, — бессмертие не так влечет тебя. Но когда ты прожил не только свою жизнь, искушение оставаться бессмертным неодолимо.
— Даже если нужно убить?
Теперь Морави пожал плечами.
— Многие люди убивают и по гораздо меньшим причинам. Я же — только ради выживания. Против нашей природы смерть без причины — пустое расточительство. Здесь же каждая смерть нужна и необходима.
— Но зачем так много? — пробормотала я, не веря в то, что слышу.
— Потому что мне нужны годы их жизни. Что такое бессмертие? Это то, сколько ты забрал у других и присвоил себе.
Кошмар!
— Ритуал, о котором, я уверен, вы уже знаете, поможет мне собрать жизненные годы всех жертв и получить их для себя. Жаль, что больше десяти нельзя.
Несмотря на то что я считала рассуждения этого человека аморальными, логику его я могла понять.
— И вы осушали жертвы…
— Потому что человеческая жизнь в крови. Так как я родился тысячу шестьсот лет назад и годы свои уже прожил, то в моем теле крови практически нет. Я не мертв, но я и не живу — проживаю чужие жизни. Это сладко и прекрасно одновременно.
Смотря на этого фока, я не могла понять, чудовище он или нет.
— А к этому должны быть способности или?..
— Ко всему должны быть способности. Когда-то давно мир был другим. Люди были более открытыми и простыми. Не было такой жестокости…
— Были только колдуны, которые паразитировали на жизнях других.
Мужчина поморщился:
— Вы забываете, Таисия, что историю пишут победители. Мы никогда не брали у людей лишнего.
— Почему вы вообще считаете, что вправе были брать?
— По праву сильнейшего, — спокойно ответил колдун. — Сейчас вообще убивают просто так и из-за меньшего.
— Но это не значит, что можно просто приехать в город и убивать женщин.
— А просто и не было. С каждым разом проводить ритуал все сложнее и сложнее, — вздохнул колдун.
— Что так? И почему вы выбрали именно Макса?
— Хотите знать?
Подумав, я решительно ответила:
— Да, но вы, скорее всего, не расскажете мне.
— Почему нет? Времени у нас до прибытия на место много. Только вы сойдете с поезда чуть раньше. Хотя, конечно, можете попытаться сбежать, но у вас ничего не получится.
— Не пустите?
— Мое колдовство не позволит. Вам с ним не справиться.
— Способностей нет?
— Способности именно у вас есть. Это у помощника инспектора нет.
Я испугалась, и колдун заметил это.
— С молодым шадаром все хорошо, не переживайте за него. Так что если хотите, я расскажу вам все, что заинтересует.
Боясь получить ответ, который уже знала, я спросила:
— Почему?
— Потому что вы последняя жертва.
Разъяснял он мне все тонкости колдовства и жизненных принципов очень долго. Видно, человек дорвался: наконец нашел собеседника, которому можно выговориться. А я слушала и присматривалась, как можно отсюда сбежать. Но вокруг купе словно стояла невидимая стена, которую я подсознательно ощущала. Она давила на меня, и поделать я ничего не могла.
В конце разговора, когда небо на улице начало светлеть, колдун мне сообщил:
— Знаете, мисс Нурир, если бы не ваш моральный кодеке, в котором вас воспитали, то я предложил бы вам пойти ко мне в ученицы.
Я посмотрела на него как на сумасшедшего.
— Вот, я же говорю, моральные принципы, — поймав мой взгляд, пробормотал колдун. — А теперь вам пора спать, мисс Нурир.
— Что? Зачем? — дернулась я с сиденья вперед, но вокруг колдуна завертелись разноцветные полоски, которые потянулись ко мне. Я сидела в полном шоке, созерцая подобную красоту, которая оказалась коварной. Не успела я ничего сказать, как меня накрыла темнота.
Приходила в себя медленно. Мое сознание то всплывало, то погружалось в беспамятство, и окончательно я проснулась рывком.
Голова работала четко, мысли не путались. Я чувствовала себя отдохнувшей и полной сил. Последнюю неделю спала очень плохо и постоянно ощущала себя разбитой, теперь же я выспалась так, как за все пятнадцать лет не высыпалась.
Лежала я на кровати, поэтому, чтобы осмотреться, мне пришлось приподняться и сесть.
Первое, на что я обратила внимание, — это одежда. Но я была в своем платье, и меня никто не переодевал. Почему-то мне думалось, что перед ритуалом меня должны облачить в какой-то балахон и тащить по сырым грязным коридорам.
Но, видимо, в рассказах все врали, потому что я находилась в комнате без окон, которую освещали два больших канделябра со свечами. В помещении, кроме подсвечников, кровати, двери, стола и розовых обоев с изображенными на них заплесневевшими ромашками, больше ничего не имелось.
М-да…
После осмотра я тут же попыталась припомнить, какой сегодня день, сколько я вообще проспала и когда будет ритуал. Что еще было странным, есть мне совсем не хотелось.
Поднявшись с кровати, я принялась за изучение комнаты, чтобы понять, можно ли выбраться из этой тюрьмы, и ничего не нашла. Впрочем, нечему удивляться: такие типы, как этот колдун, просчетов не допускают.
Немного побродив, осознала еще одну вещь: я не боюсь. Вот совсем, ни капельки. Должна бояться, но не боюсь. Почему-то я была уверена, что Макс меня вытащит из этой ловушки. Успеет и вытащит.
Несколько раз я снова и снова прокручивала в голове эти мысли и все равно приходила к одному и тому же выводу.
В комнате заняться было нечем, еду приносили, когда я спала. И не сойти с ума в этой клетке помогло то, что, ожидая шефа, я просчитывала варианты того, как он поступит со мной, когда найдет.
