Глава 9
Полная апатия и никаких желаний. Планы мести за уязвленное самолюбие отошли на задний план, и меньше всего на свете мне хотелось бы видеть Сефера и его отца. Я боялась, что не смогу хорошо выполнить свою часть работы, ибо на душе было настолько неспокойно, что мысли путались.
Я почти не спала всю ночь, а когда забывалась, просыпалась от кошмаров. Ничего удивительного, что с утра была награждена измученным видом и синяками под глазами. Косметика решила проблему, очередное прекрасное платье, на этот раз насыщенного кораллового цвета, расшитое красным и оранжевым бисером, стало красивой упаковкой для тела, но тревога из сердца никуда не пропала.
Сидя в экипаже, что направлялся к особняку Сеферов, я нервно дергала кружевной платочек, пытаясь успокоиться, но получалась слабо. И только встречаясь взглядом с невозмутимой Лисичкой, расположившейся напротив, я обретала внутреннее равновесие. Подруга прекрасно понимала всю серьезность ситуации и, будем смотреть правде в лицо, также находилась под угрозой. Однако она откуда-то черпала силы, чтобы продолжать действовать.
— Лис, скажи, что все будет хорошо, — жалобно попросила я. — Иначе я заплачу или начну истерить от страха.
— Могу залепить пощечину, — флегматично предложила подруга.
— Не стоит.
— Зря, хорошо промывает мозги.
— Лиса! — Я разозлилась не на шутку. Как она может так говорить, когда я вся на нервах…
— Неужели ты думаешь, что я не переживаю и не волнуюсь. Ведь мы все связаны, и если попадется один, то потянет за собой и остальных. Просто я не вижу смысла впадать в панику, ведь игра только началась, и у нас есть все шансы выиграть. Ведь мы — вместе.
— Сомневаюсь. Ален же сказал, что нас постараются устранить, после того как мы доставим заказ. Но и не выполнить его мы не можем. Мы проиграем в любом случае… А если и предположение про покушение окажется правдой… Нам конец. Вмешиваться в политические игры я не горю желанием. Это грязное занятие, надо обладать определенным складом ума, чтобы играть на этом поле, а никто из нас на это не способен.
— Ален — способен, — уверенно заявила Лиса.
— Ему не нужны все эти интриги.
— Он рожден для них. Несмотря на повышенное благородство, щепетильность в некоторых вопросах и наличие слабостей, он — истинный правитель. Когда твой брат решит для себя, что не может оставаться в стороне, то я не завидую тем, кто вздумает встать у него на пути. Знаешь, он чем-то напоминает мне Сефера-старшего, только гораздо осторожнее и готов отступить, если это потребуется, чтобы потом с новыми силами броситься в бой. Жаль, что он не может жить полноценно и использовать свой ум в полной мере.
— Даже если не брать во внимание то, о чем ты сказала, у него нет военной поддержки, а без нее никак, — уточнила я, размышляя, с чего это Лисичка сравнивает брата и Валара. — К тому же, я думаю, мы зря делим добычу, не успев ее поймать.
— Сел, — Лиса снова улыбнулась, — а ведь ты не смирилась с его увечьем, раз продолжаешь искать врача, который вылечит его. Значит, хочешь, чтобы он был счастлив и занял полагающееся ему место. Хотя ты совсем не высокомерна, если сравнивать с другими аристократками, и знаешь цену вещам, да и к людям относишься, как они того заслуживают, без оглядки на титул, тщеславие и гордость вошли в твою кровь с рождения. Это часть тебя, так что незачем стесняться. Я говорила со слугами, да и у самой глаза есть, — пояснила она в ответ на мой изумленный взгляд.
— Неужели я настолько открытая книга?
— Тот, кто не обращает внимания на внешнюю шелуху, всегда может увидеть истинную суть человека. Это проявляется совершенно независимо от желания: во взгляде, в случайном жесте, в реакции на определенные события.
— Давай не будем обо мне и лучше подумаем, как выбраться из той ямы, в которой мы оказались?
— Нам надо придумать, как подать все в правильном свете. Я не шутила, когда вчера говорила, что следует сдать заказчиков Сеферу. Только он сможет нас прикрыть.
— Ты в своем уме? — Я подалась вперед. — Не слышала, что сказал Ален? Стоит только дать ему палец, он руку по локоть откусит и не подавится. А может, и целиком проглотит.
— А тут все будет зависеть только от тебя, — загадочно улыбнулась Лиса.
— Что ты имеешь в виду?
— Скажу, когда будем возвращаться обратно. Сейчас меня больше интересует, что же еще спрятано в сокровищнице черноволосого красавчика и его папули.
— Ну нет! Говори сейчас!
— Влюби его в себя, — Лиса смотрела на меня внимательно, хотя голос звучал без эмоций. — Это козырь, который в любом случае пригодится. Понимаешь, не знаю, откуда, но уверена, он такой человек, который за свое горы свернет и… будет защищать что есть сил.
— А когда все узнает? Простит предательницу?
Лиса медленно покачала головой и отвела взгляд. Что же, все понятно. И я не спорю, подруга права во всем. Проблема в том, что и я не могу взять и использовать Марка, а после отбросить его как вещь, которая больше не нужна.
Я выглянула в окошко и поняла, что еще несколько минут — и мы окажемся на месте. Погладила кулон, висевший на груди, и активировала его. Проверила камни, спрятанные в потайном кармане платья, и неожиданно поняла, что успокоилась. Лиса права, мы все связаны, но несмотря на все препятствия, можем победить. В любом случае надо хорошо сделать свою работу. А для этого пора взять себя в руки и начинать улыбаться. Ясно одно: Сеферы, причем оба, крайне важны, и надо постараться очаровать их, что бы ни говорил брат. Ален — мужчина, а в данном случае мне скорее следует прислушаться к советам Лисы, хотя это и идет вразрез с моим обещанием.
— Леди де Ансар, — Сефер-младший склонился передо мной и поцеловал пальцы, — счастлив видеть вас.
— Благодарю. Наша встреча — удовольствие и для меня. — Я медленно отняла руку, радуясь, что на мне перчатки и браслет, снова отсекший запахи. И хотя то, что бушевало внутри, не было заметно внешне, взгляд я опустила, чтобы не пялиться на мужчину.
— Сын, рад представить компаньонку леди Элеры. Леди Мирализа де Сар, дальняя родственница и близкая подруга. Я ничего не перепутал? Мой сын — Маркус Сефер.
— Ваша память превосходна, — реверанс сделала и Лисичка, — а галантность и любезность не знают границ.
— Рад, что вы оценили. — Сефер-старший улыбнулся и поцеловал пальцы Лисичке. С моей рукой он проделал подобную процедуру несколькими минутами раньше.
Когда он закончил, его примеру последовал и сын, невероятно почтительный и вежливый. А я, наблюдая за этим представлением, в особенности за тем, как Лиса плотоядно, хотя и незаметно для остальных, смотрит на Марка, захотела поскорее прервать один из обязательных пунктов этикета. И когда Сефер-младший наконец отстранился, выдохнула с облегчением, поражаясь неожиданному ощущению кольнувшей прямо в сердце иголочки.
— Марк хотел принести свои извинения за неподобающее поведение в прошлый раз. — Валар уставился на сына так, словно готов был убить на месте.
— Этого не требуется, — поспешно произнесла я, припомнив следом его отговорку: — Обязательства перед правителем превыше правил этикета.
Поймав краем глаза отблеск благодарности во взгляде Марка, поздравила себя с первой маленькой победой.
— Леди Элера так великодушна.
Хм… благодарность была в его взгляде или нет, а вот в голосе привычно проскользнула издевка. Ладно, я это стерплю.
Лучезарно улыбнулась и, опираясь на вежливо предложенную мне руку, пошла рядом с Марком. Сефер-старший оказал подобную любезность Лисичке и сопроводил ее в тот же обеденный зал, где мы были в прошлый раз.
Сервированный по всем правилам стол вновь поразил количеством и изысканностью блюд, но я опять начала злиться, потому что абсолютно не чувствовала запахов. А как отдать должное искусству повара, если не работает самый важный из органов чувств? Это самое настоящее извращение.
В который раз мысленно обругав предательское тело, заставившее меня пойти на такой шаг, я села за стол, благодарно улыбнувшись Марку, когда он придвинул мне стул, и развернула салфетку.
— Скажите, господин Валар, чем вы решили поразить наше воображение в очередной раз? — посмотрела я на Сефера-старшего. — Признаюсь, хотя мне и неловко, даже наша семья не может похвастаться столь обширными коллекциями.
— Леди Элера, неужели вы могли подумать, что я остановлюсь только на обеде?
Валар Сефер загадочно улыбнулся, одновременно сделав знак слугам, чтобы они подавали блюда.
— Не мучайте мое любопытство.
— Как вы относитесь к оружию?
— К сожалению, я совсем не разбираюсь в нем, в отличие от брата. Жаль, что Ален сегодня не смог составить нам компанию.
— Бесконечно жаль, — согласился Валар. — Но то, что я планирую вам показать, скорее предметы искусства. Это не только острая сталь клинков, привезенных со всего мира, но и богато украшенные ножны, эфесы и рукояти.
— Вы заинтриговали нас. Мирализа, ты согласна со мной?
— Полностью.
— Марк, ну что же ты не ухаживаешь за нашей драгоценной гостьей? Бокал леди Элеры до сих пор пуст.
Я осторожно взглянула на Марка. Он улыбался, но глаза были холодны как лед, а спина прямая, словно ему палку к ней привязали. Язвит, хотя, надо отдать должное, весьма аккуратно. Могу поклясться, папа ему такую порцию ценных указаний выдал, что он еле сдерживается, чтобы или не нагрубить, или попросту не сбежать, как в прошлый раз. Но сейчас ход был за Валаром, так что я с удовольствием приготовилась услышать его дальнейшую отповедь сыну, раз тот предпочел промолчать.
— Я думаю, что нет большего способа показать нашу радость от присутствия прекрасных дам, чем поухаживать за ними лично. Пусть это грубейшее нарушение всех правил этикета, но… леди Элера, вы позволите мне выказать свое уважение именно так?
— Если это доставит вам удовольствие, — пробормотала я, находясь в полнейшем шоке от поступка Сефера-старшего.
А тот словно ждал моих слов. Легкий взмах руки — и слуги тотчас же покинули комнату, затворив за собой двери. Я вздрогнула, когда прозвучал щелчок, и испуганно взглянула на Лису. Такое дикое чувство, словно закрыли дверь в клетку, а мы, две птички, попались. Недопустимое нарушение всех приличий. Лисичка ободряюще мне улыбнулась и обратилась к Валару:
— Леди Элера упоминала о паре невероятных морских пейзажей. Вы позволите и мне увидеть их? — Лиса продолжила беседу, как будто ничего не произошло.
— Несомненно, буду рад лично показать их вам. Какое вино вы предпочитаете?
— Красное.
— Тогда позвольте вам предложить вот это. Дивный букет, потрясающий вкус…
— А какое вино предпочитаете вы? — Голос Сефера-младшего прозвучал совсем близко, и я вздрогнула.
— Если можно, сок, лучше гранатовый.
— Сок? Вы уверены?
Я посмотрела на Марка. В его взгляде сквозил искренний интерес, судя по всему, настолько неожиданный для него, что он не счел нужным его скрывать.
— Вполне.
— Вы не любите вино? Или есть другая причина? — Сефер прищурился.
— Дала обет, — нашлась я с ответом.
— Что? — Вот теперь мужчина выглядел растерянным.
— Марк, возможно, это нечто личное для леди Элеры, — вмешался Валар.
— Ничего страшного, — успокоила его. — Многие реагируют подобным образом. Но буду благодарна, если мы не станем обсуждать это.
— Гранатовый сок — необычное пристрастие. Ваш любимый? — Марк вел себя так, словно я только что попросила сока.
— Все верно.
А еще малиновый морс, но это лишняя для тебя информация.
Сефер-младший улыбнулся, встал из-за стола и подошел ко мне. Взял графин с соком и наклонил… Словно завороженная, я наблюдала, как льется рубиновая струйка, наполняя хрусталь. Протянула руку, поднесла фужер ко рту, сделала глоток… но едва решила поставить его обратно на стол, как Сефер, чтоб его демоны побрали, меня толкнул.
Я лишь успела немного отпрянуть назад и загородиться рукой от разлетевшихся в разные стороны брызг. Немного опешила, растерянно посмотрела на Сефера, а следом — на платье. Мне повезло, что оно было кораллового цвета и щедро расшито по лифу красным и оранжевым бисером, так что брызги, попавшие на него, оказались незаметны. Но вот белоснежные печатки выглядели так, словно я возилась в бадье с кровью.
Снова взглянула на Сефера, не отводившего от меня взгляда, потом на Лису, на Валара — опять на Марка, на перчатки — на большое пятно рубинового цвета, расплывающееся на белой скатерти.
Улыбнулась, сняла салфетку с колен и, бросив ее на тарелку, поднялась из-за стола.
— Леди Элера, мне так жаль… — Сефер-младший неожиданно обрел дар речи и, отставив стул в сторону, подхватил меня под локоть. — Не понимаю, что со мной. Не могу припомнить, когда был столь неуклюж. Ваше прекрасное платье безнадежно испорчено.
Я опять растерялась. Поведение Марка было нелогичным, неожиданным и странным.
— Не смертельно, — машинально произнесла я, снова оглядывая себя, — хотя кое-что придется выкинуть.
Снова подняла руку, рассматривая перчатку и думая, что с ней делать.
— Позвольте мне искупить свою вину.
— Леди Элера, я виноват, что отослал слуг… — В голосе Валара слышалось такое искреннее раскаяние, что я снова растерялась.
— Не стоит. Это все такая ерунда.
— Позвольте…
Я снова перевела взгляд на Марка. Он медленно взял мою руку, потянул за край перчатки, постепенно освобождая палец за пальцем от промокшей и липкой ткани. При этом он продолжал смотреть на меня, словно гипнотизируя, а я… позорно позволила делать все то, что он считал нужным, и только когда его губы коснулись обнаженной кожи запястья, пришла в себя. Причем от того, что меня опять как будто молнией ударило.
— Вы простите меня? — спросил он таким тоном, что у меня ноги подкосились.
Испугавшись, я тут же отдернула руку и схватила салфетку со стола, сжав ее во внезапно задрожавшей руке.
— Что-то не так? — поинтересовался он.
— Сок. Не хочу испачкаться еще сильнее. Позвольте… — Я протянула другую руку за испачканным предметом гардероба.
— Она испорчена.
— Я знаю…
— И что вы намерены с ней делать?
В ответ я оглянулась, нашла взглядом камин и, подойдя к нему, бросила перчатку в огонь.
— Жертва Воргу? — Сефер приподнял бровь.
— Скорее нет, чем да.
— И все-таки чем я могу загладить свою вину?
Он снова потянулся к моей руке, но я быстро спрятала ее за спину, предложив ему другую, чтобы не вызвать лишних подозрений. О богиня, я все равно ощущала жар его тела, и тонкая ткань практически не помогала. Не представляю, что было бы, если бы на моем запястье не красовался браслет, сделанный для меня Тимом.
— Мне ничего не надо, — решительно заявила я, поняв собственную ошибку и теперь старательно пытаясь выдернуть пальцы, которые Сефер продолжал слегка сжимать.
Он снова внимательно на меня посмотрел и… начал снимать вторую перчатку. Пока я пыталась понять, зачем ему это нужно, она покинула руку, и к коже снова прижались горячие губы. Последовала та же безумная реакция на его прикосновение…
Прикусив губу от досады и неожиданно вспыхнувшей злости, я практически вырвала руку и схватила пальцами ткань платья, отступая на шаг.
— Господин Валар! — Заставив себя перестать смотреть на Марка, я повернулась к Сеферу-старшему: — Рискну показаться невежливой, но у меня пропал аппетит. Полагаю, он, несомненно, вернется после того как мы удостоимся чести лицезреть ваши коллекции.
— Вы невероятно добры к невежам, не умеющим принять высоких гостей. — Сефер-старший низко поклонился. — Окажите мне честь принять мою руку, чтобы пройти по дому.
— Непременно, — выдохнула я, чувствуя, как напряжение потихоньку рассеивается, чем дальше я отхожу от Марка.
Продолжая искоса следить за ним, я заметила, как Лиса с удовольствием за него уцепилась. Валар по пути отдал распоряжение все убрать и заменить, и я сделала вывод, что обед еще не окончен.
— Это те самые картины, про которые мне рассказывала Элера? — Голос Лисы, полный восхищения, звучал немного громче, чем обычно.
Мы уже перемещались относительно свободно, в какой-то момент незаметно отпустив руки наших сопровождающих. Я старалась, чтобы в поле зрения попадало как можно больше, а Лиса профессионально оценивала и выбирала то, что покинет особняк, когда мы решим нанести сюда визит с не совсем законными целями.
— Именно они, — в голосе Валара звучала гордость, — принадлежат кисти одного художника, ныне покойного, так что приобретение их — моя удача.
— Я слышала, они невероятно дороги.
— Есть такое, — заметил Сефер. — Но, право слово, они стоят тех безумных денег, что я за них отдал.
Я снова посмотрела на полотна, которые Лиса наметила еще по записи на кристалле. Мощь морской стихии восхитила с новой силой, и, как никогда, мне стало тоскливо оттого, что я могу наслаждаться ею только стоя на берегу или любуясь вот так, когда она запечатлена талантливой рукой художника. Но это все не то. Подделка, замещение истинного чувства…
— А что увлекает вас, господин Сефер? — обратилась я к Марку.
— Он истинный последователь Ворга, так что и увлечения соответствующие. — Сефер-старший скривился, словно съел лимон. — Это оружие, леди Элера.
— Это то, про которое вы говорили? Странно, мне казалось, вы разделяете увлечения друг друга.
— Мне нравится и созидание и разрушение, а вот Марк предпочитает только второе.
— Без одного не бывает другого, — заметила я.
— Ваши слова столь же мудры, сколь совершенна ваша красота.
Я прикусила язык и опустила взгляд. Опять! Опять я не могу удержать язык за зубами. А ведь Ален предупреждал меня, и не раз…
— Не стоит смущаться, леди Элера. Мне бесконечно импонируют ваш ум и рассудительность.
Час от часу не легче! И что теперь делать? Если я резко начну изображать идиотку, это бросится в глаза. Поэтому лучше буду помалкивать…
Видя мое смятение, на помощь пришла Лисичка:
— Господин Валар, как вам Тарион?
— Прекрасный город. Раньше мне не хотелось посещать его, о чем искренне сожалею.
— Что заставило вас изменить привычку?
— Я не знал, что найду в Антарии столь интересных собеседников. Я очарован леди Элерой, лордом Аленом и конечно же вами, леди Мирализа.
— Ах, вы смущаете меня. — Лиса покраснела, опустила взгляд, а я снова удивленно уставилась на нее.
Последние дни подруга не переставала меня удивлять. Наверное, все приходит с опытом, хотя, учитывая все выпавшее на ее долю, могу с уверенностью заявить: такой опыт мне не нужен.
— Леди Элера, а как вы относитесь к оружию? — внезапно задал вопрос Марк.
— Думаю, оно прекрасно, когда находится в умелых руках человека с трезвым рассудком.
— Но война вам претит.
— А что вас удивляет? — вскинула я взгляд на Сефера-младшего. — Война — это бессмысленные смерти.
— Но… в смерти есть своя красота.
— Именно этому учит ваш бог?
— Не только. Даже богу войны не нравятся нелепые и несвоевременные смерти, но он завещал защищать собственную честь и свою страну любыми способами, в том числе и ценой своей жизни. Да и нет для мужчины большей доблести, чем погибнуть на поле битвы.
— Это глупо! — неожиданно разозлилась я. — А что делать в том случае, когда честь и приказ о защите или нападении вступают в противоречие? Какой из них станет основополагающим? А если для того, чтобы покорно следовать военным идеалам, придется поступиться жизнью любимого человека или семьей? Что вы выберете, господин Сефер? Как поступите?
— Я надеюсь, мой покровитель не поставит меня перед таким выбором, — мрачно ответил Марк.
— Поставит, господин Сефер, будьте уверены. Боги любят испытывать нас на преданность их идеалам.
Я отвернулась, демонстрируя, что не желаю продолжать разговор. К тому же он становился опасным, ведь я снова не сдержалась и высказала все, что думала. Не знаю почему. Малодушно опять все свалила на то смятение, что вызывал черноволосый ройгарец, хотя это являлось всего лишь одной из причин. Возможно, дело в том, что мне совершенно не хотелось ему врать. И я не желала, чтобы он считал меня дурой, хотя и понимала, что именно ее мне надо изображать. Но богиня — свидетель, мне просто до невозможности хотелось, чтобы он смотрел на меня с уважением, а еще чтобы в его взгляде на Элеру была та же страсть, которой он щедро одарил Селену. До знакомства с Сефером я с легкостью их разделяла, а теперь неожиданно захотела объединить. Лисичка права, я никогда не смогу отказаться от Селены, ибо она, как и княжна де Ансар, моя суть.
— Не надо грустить, дорогая леди Элера, — вкрадчивый голос Валара звучал с таким сочувствием, что на мгновение я поверила в его наличие, — увы, этот спор бесконечен. У каждого есть аргументы в защиту собственного мнения. В данном случае я полностью поддерживаю вас, правда, с некоторыми уточнениями. Не буду озвучивать их, чтобы не продолжать спор. — Сефер-старший глубоко вздохнул и продолжил с надеждой в голосе: — Мне очень хочется показать вам редчайшую диковинку, звезду моей коллекции. Не откажете?
— Я видела от вас только доброту и заботу, — ответила я отцу, стараясь не смотреть на сына. — Мне будет приятно ответить взаимной любезностью. Тем более что я получаю не сравнимое ни с чем удовольствие от общения с вами.
— Позвольте вашу руку. — Валар улыбнулся, предлагая мне опереться на его локоть, что я и сделала с удовольствием. — Мне не терпится услышать мнение столь прекрасной и умной леди.
Я старалась не глядеть на Марка. Слишком сильно билось сердце, когда он появлялся в поле зрения, а когда он оказывался позади, спиной чувствовала его буравящий взгляд, и меня окатывало волнами презрения и злости.
Чтобы не оглядываться, прикусила губу. Ощутив соленый привкус крови, мысленно выругалась, но боль окончательно отрезвила и привнесла ясность в мысли.
Продолжая поддерживать разговор с Валаром, который заливался соловьем, перемежая рассказы о предметах искусства, мимо которых мы проходили, комплиментами моим внешним и внутренним достоинствам, я вела себя безукоризненно с точки зрения этикета.
Скажу откровенно, если бы я не знала, какова истинная подоплека красноречивости Сефера-старшего, то растаяла бы, подобно прозрачному кусочку льда в жаркий летний день. Но сейчас ситуация изменилась. Ведь, помимо всего прочего, об истинных целях нашего с Лисой визита мне не давал забыть высокий черноволосый ройгарец.
Марк не спускал с меня внимательного взгляда, но больше не обращался лично, и это пугало меня еще сильнее. Мало того что я лишила себя обоняния и готова была закутаться с ног до головы в покрывало, подобно галгарийкам, чтобы сдержать порывы тела, так еще была должна и размышлять над тем, что он надумал и к каким выводам пришел.
Я кляла себя последними словами, что снова не сдержалась, осмелилась высказать свое мнение, попыталась доказать, что я не только приложение к титулу. Но ради кого я старалась? Глупо. Все равно нельзя изменить мировоззрение человека, если он полностью уверен в своей правоте и не слышит остальных. Единственное, чего я добилась, — вызвала откровенный интерес к своей персоне со стороны его отца, что было совсем излишним.
— Хотел бы я знать, о чем вы сейчас думаете, — раздался холодный безразличный голос, но я снова вздрогнула, словно меня кольнули иголкой.
— Поверьте, господин Сефер, вы не найдете в моих мыслях ничего интересного для вас.
— Как знать, как знать… — Марк снова отошел к Лисе, оставив меня в полнейшем недоумении по поводу его неожиданной тирады.
— Господин Валар, — повернулась я к его отцу, мысленно приказав себе перестать обращать внимание на сына, — любопытство практически сводит меня с ума. Когда же мы увидим самую великую ценность?
— Терпение, моя дорогая леди Элера, мы почти дошли.
Сефер-старший подхватил меня под руку, и мы свернули в боковую галерею. Высокие арочные окна до пола, полузакрытые тяжелыми гардинами, но все равно пропускавшие массу света. Дорогой ковер на паркете, а в простенках между окнами невысокие этажерки, служащие подставками для очередной порции ваз и статуэток.
Мельком бросила взгляд в окно и удивилась. За стеклом был разбит самый чудесный сад, который я только видела, конечно, не считая маминого. Не обращая внимания на то, что остановилась излишне резко, я отпустила локоть Валара, подошла к окну и коснулась стеклянной преграды.
Несмотря на то что весна не вступила в свои права полностью, сад Сеферов не только зеленел, но и цвел. Причем так, словно на небольшом участке земли собрали еще одну коллекцию, ибо глаза разбегались от того обилия красок и форм, что были там представлены. Хотя садоводство не относилось к категории моих любимых занятий, я все равно с удивлением узнавала те цветы, что были невероятной редкостью в нашем климате. Для их разведения в наших широтах слишком холодно зимой, чересчур жарко летом, а весной и осенью, без сомнения, излишне влажно. Я не могла понять, каким даром надо обладать, чтобы посметь вступить в состязание с самой Интрой.
Россыпь первоцветов, какие только можно вообразить в природе, настолько радовала глаза сиянием красок, что казалось, на землю упала радуга и, разбившись на множество осколков, решила поразить всех и каждого, кто осмелится взглянуть на нее. И надо сказать, хотелось только смотреть и смотреть, не опуская век, из страха, что чудо исчезнет…
— Вам нравится?
— Вот — истинное сокровище, — пробормотала я, завороженная настолько, что еле могла дышать. — Это иллюзия?
— Вовсе нет. — Сефер-старший снова взял меня за руку и потянул за собой. — Это Марк решил порадовать меня. Не хотите оказаться снаружи?
— Мечтаю об этом.
Я не кривила душой. Красота проснувшейся природы сбила меня с ног окончательно и бесповоротно, и мне не терпелось оказаться среди этого великолепия, а не оставаться сторонним наблюдателем.
Валар Сефер улыбнулся, подошел к одному из окон, на что-то нажал, и оно распахнулось, обнаруживая в себе функции двери. В лицо ударило влажностью и теплом. Я зажмурилась на мгновение, представляя, насколько потрясающе пахнет в цветнике, и с тоской посмотрела на браслет, что вынужденно украшал мое запястье. Шагнула вперед, не обращая внимания на предложенную мне руку и пытаясь возместить отсутствие запахов разглядыванием калейдоскопа цветов. Ощутив движение воздуха, покосилась в сторону и увидела Лису. Подруга в таком же восхищении стояла рядом и с наслаждением принюхивалась. Я улыбнулась ей. Счастливая. Впрочем, состояние полнейшего счастья буквально переполняло и меня. Наверное, нужен именно такой контраст: из самого начала весны — сразу в лето, чтобы понять, насколько мы соскучились по нему за зиму.
— Как такое возможно? — прошептала я, проводя кончиками пальцев по бутону тюльпана и оглядываясь вокруг.
— Желание увидеть весну раньше, чем она наступит, — неожиданно ответил Марк.
Мои любимые сиреневые ирисы, нарциссы, тюльпаны всех форм и расцветок, какие только возможны в природе, крокусы, пролески, подснежники… Они не могли расцвести одновременно, да еще и при столь холодных ночах и густых туманах.
— Что вас смущает? — усмехнулся Марк, подойдя настолько близко, что я ощутила жар его тела, и протянул мне тюльпан, который я только что трогала.
— Даже жрицы Интры не способны сотворить такое. Как это удалось вам, обычному человеку? — спросила, принимая цветок.
— Магия?
— Не думаю, что это так.
— Вы правы, леди Элера. Никакой магии, всего лишь теплые трубы, протянутые под землей, купол, защищающий от туманов и дождя, несколько опытных садовников, ну и еще кое-что по мелочам.
— А что потом? Когда эти отцветут?
— Леди Элера, я не говорил, но, как и мой отец, люблю красоту во всех ее проявлениях, хотя предпочитаю видеть ее дикой, а не укрощенной, — довольно жестко посмотрел на меня Сефер и тут же улыбнулся, превращаясь в того интересного и невероятно притягательного мужчину, что успел очаровать меня, причем не единожды. — Но красота так недолговечна, что приходится прилагать усилия, чтобы поддерживать ее. Когда отцветут весенние цветы, их заменят на летние, а может, снова на весенние… Все будет зависеть от того, чего мне захочется сильнее.
— А куда денут прежние? — спросила Лисичка.
— Выбросят.
И тут мне стало жутко. Я отдала цветок Сеферу, отвернулась, чтобы не смотреть на него, и снова прикусила губу, уставившись вглубь сада. Красота места потеряла для меня свое очарование, захотелось уйти подальше.
Мало того что растениям нарушили привычный цикл рождения и расцвета, так и естественного ухода на отдых им не позволят, обрекут на смерть. Мама никогда так не делала. Каждый куст роз, любую, даже самую мелкую, луковичку гиацинта она не только тщательно сохраняла, но и прикладывала все усилия, чтобы они жили дольше, каждый год радуя цветением в благодарность за заботу…
— Наши гостьи снова загрустили, и боюсь, я невольно стал этому причиной, — посетовал Сефер-старший. — Леди, как мне исправить досадный промах и увидеть радостные улыбки на столь прекрасных лицах?
— Мы можем вернуться к тому, что не теряет свежести, будучи запечатленным искусной рукой мастера, а значит, имеет шанс жить вечно?
— Несомненно. Леди Элера, так это вас расстроило? Если таковым будет ваше желание, то я прикажу сохранить цветы.
— Бог войны оставил слишком глубокий след в сердце вашего сына, господин Валар, так что не последовательнице Селены настаивать на милосердии. Только он может принять решение казнить или миловать.
— Вы на редкость добры и милосердны. И очаровываете меня все сильнее. — Валар поклонился и снова взял меня за руку, чтобы отвести обратно в дом.
Мне ничего не оставалась, как подчиниться, но признаюсь, настроение было испорчено окончательно и бесповоротно. Так я думала, пока нас с Лисой не отвели туда, куда мы и направлялись до внеплановой прогулки в сад…
— Вот то, что я хотел показать вам. К сожалению, звезду этой коллекции доставили только вчера, а без нее мне не хотелось демонстрировать эти диковинки милорду Алену. Надеюсь, он еще найдет время и желание посетить мой дом.
Я огляделась. Огромная комната, обитая деревом, по стенам которой было развешано оружие. Чего тут только не было! Думаю, Ален был бы в полнейшем восторге. Я не знала и половины названий того, что умудрился собрать Сефер. Вот только кто действительно являлся коллекционером: отец или сын? Не могу отрицать, с цветами он меня удивил. Не думала, что грубый вояка вообще замечает что-либо, кроме себя и своего бога. Но и умилиться не позволил, сразу расставив все точки в нужных местах… А оружие действительно было на удивление красивым, даже издалека чувствовалась его мощь, сила и… жажда.
— Тут мне лучше помолчать, ибо никто, кроме Марка, не расскажет вам всего. Это та область, в которой сын превосходит меня по всем пунктам.
— Не думаю, что леди Элере интересно знать подробности. С ее чувствительной натурой больше подойдет тема живописи или скульптуры. Зачем ей рассказы о кровавых тиранах и досрочно ушедших героях.
— А если вы ошибаетесь? — насмешливо спросила Лиса.
— Спору нет, Воргу поклоняются и женщины, — усмехнулся Сефер-младший. — И как ни странно, они наиболее жестоки среди всех его последователей. К счастью, в Алеаре нет таких. А что касается оружия… К примеру, вот из этого арбалета был застрелен знаменитый адмирал Тассеро. — Марк коснулся испещренного царапинами деревянного ложа и тронул тетиву. — А этот меч, — Сефер снял со стены скромные ножны, украшенные лишь чеканкой, и вытащил клинок, — прервал жизнь самого великого из всех лордов-охранителей Алеарской империи. Впрочем, вы, вероятно, знакомы с грустной историей кончины одного из величайших людей Ройгара, ведь именно он добился для семьи де Руе столь особенного положения.
— Предатель нанес удар в спину, как последний трус, — не отводя взгляда от старого, но находящегося в прекрасном состоянии клинка, продолжила я рассказ Марка с легкостью, ибо эту историю знали все в нашей семье.
— Не совсем. — Сефер-младший сделал несколько замахов, отчего сталь пропела все так же чисто, как если бы недавно покинула кузницу. — Нет достоверных сведений, что конкретно произошло в ту ночь, но одно не вызывает сомнений: этот клинок принадлежал самому лорду-охранителю. Если вы присмотритесь внимательнее, то увидите на эфесе его фамильный герб.
— Позволите?
Сефер удивился, но положил меч на ладони и протянул вперед, дав возможность мне самой решить, взять ли его в свои руки, или рассмотреть на расстоянии. Не знаю почему, но я захотела не только прикоснуться к той части истории Алеара, что до сих пор была окутана тайной, несмотря на официальную версию, но и оценить, каково оружие на вес, почувствовать, насколько зазубрена сталь…
Внимание сразу же привлек огромный камень темно-винного цвета, вставленный в рукоять. Хотя выглядел он довольно уныло и казался безжизненным, я безошибочно определила в нем рубин, тронула пальцами, представив на мгновение, как бы он заиграл, если поднести его к свету. Аккуратно коснулась одной рукой лезвия, а другой — рукояти. Погладила поверхность клинка, ощутив все шероховатости и щербинки, что оставили на нем века. Потертый от времени, но все еще отчетливо заметный герб: силуэт ястреба, корона над ним, а внизу — два скрещенных меча. Я прекрасно знала этот знак. В Алеаре его все знали. Мягко провела по нему пальцем. Невероятное ощущение! Словно к ожившей истории прикоснулась, к величайшему человеку, который спас наше княжество, поверив молодому и дерзкому правителю, нагло заявившемуся в Алеар и предложившему совершенно безумный план, что поначалу не сулил ничего, кроме проблем. Зато после он еще умудрился выторговать для своей небольшой страны столь щедрые условия сотрудничества, что все остальные были поражены. Бесконечно жаль, что мы, прямые потомки де Руе, потеряли все, чего добился предок.
— Могу я подержать его? — спросила неожиданно хриплым голосом.
— Конечно.
Погладив рукоять, осторожно взялась за нее, одновременно очень аккуратно обхватив пальцами лезвие, чтобы случайно не порезаться и заодно не уколоться об острие. Слегка приподняла клинок, который оказался весьма тяжелым. Настолько, что руки моментально упали вниз, и я уронила бы меч, если б на помощь не пришел Марк. Он подставил свои ладони под мои таким образом, что смог одновременно удерживать и их и меч, но тут произошла очередная неприятность.
Одна моя перчатка закончила свой жизненный путь в жарком пламени камина, испорченная гранатовым соком, вторая… Я не знаю, где она осталась, но мои руки, совершенно не защищенные тканью, отреагировали так же, как и совсем недавно. Стоило только Марку прикоснуться ко мне, как очередной разряд пронзил все тело. Я вздрогнула, судорожно сжала пальцы и порезалась. Лезвие клинка было настолько качественно и остро заточено, что даже малейшее нажатие на него смогло повредить кожу. Я же схватилась что есть силы.
Острая боль пронзила правую руку, от неожиданности я отдернула ее, выпустив меч, и отшатнулась назад, зажав рану. Кровь выступила сквозь пальцы, и это означало, что порез довольно глубокий, а звон стали заставил меня сначала посмотреть на меч, а потом на совершенно изумленного мужчину, стоявшего передо мной. Я перевела растерянный взгляд с лежавшего на полу оружия на Сефера-младшего, и даже не обратила внимания, как ко мне подбежала Лиса, достала свой платок, разжала мою ладонь и замотала. Я не заметила и того, как занервничал Валар, пытаясь заставить меня снова разжать пальцы, чтобы увидеть степень повреждения. Я, как последняя дура, смотрела на его сына и не могла отвести взгляд. Но вот он моргнул, вернув своему лицу привычное выражение легкого презрения, и это стало последней каплей. Мир вокруг потемнел, голова закружилась, и, кажется, я потеряла сознание.
И… оказалась в одном из самых страшных кошмаров, которые только могли возникнуть в больном разуме. Я снова была в саду Сеферов, а вокруг один за другим распускались цветы. Они были настолько прекрасными, нежными и яркими, так радовали взгляд, что хотелось остаться среди них навсегда. Я оглянулась, нашла взглядом небольшую лавочку, подошла к ней и присела. Коснулась пальцами ближайшего бутона, который раскрылся от прикосновения, и замерла в изумлении. В его сердцевинке я ясно увидела свое лицо. Посмотрела вокруг и поняла, что каждый из цветов этого замечательного сада таит в себе мое отражение. Подивилась чуду, расправила платье и расслабленно откинулась на спинку, глубоко вдыхая аромат и наслаждаясь им.
И все было замечательно, пока не пришел демонов Маркус Сефер и с мерзкой ухмылкой не принялся сшибать бутоны, обрывать листья. А потом и вовсе, посмотрев на меня, начал вырывать одно растение за другим с корнем и бросать все это на дорожки. Там они сразу же начинали увядать и темнеть, превращаясь в неприглядную кучу.
С каждым вырванным цветком мне словно нож в сердце втыкали. Снова и снова… пока я не поняла, что не в силах выносить эту боль. Вскочив с лавки, я схватила Сефера за руку, пытаясь воспрепятствовать такому вандализму, но он только смеялся и продолжал делать свое дело. Не помогали ни мольбы, ни уговоры.
Наконец я разозлилась и изо всех сил ударила по его красивому лицу. Ладонь обожгло, я отшатнулась, не в силах поверить, что только что сделала. А Сефер вдруг стал серьезным, зачем-то протянул мне руку, но я ее не приняла, а стала пятиться, пока не споткнулась о какой-то корень и не упала, снова потеряв сознание. На этот раз тьма стала для меня благословением и наградой…
— Леди Элера, не пугайте так старика, — полушутя-полусерьезно попросил Валар. — Мое сердце не выдержит столь сильных волнений.
Он стоял на коленях перед кушеткой, на которой я лежала, и мерил мой пульс. На лице было написано непритворное беспокойство и волнение.
Повернула голову и увидела Лису. Подруга выглядела не менее встревоженной, хотя и пыталась улыбаться. Я обратила внимание на ее дрожащие руки, которыми она поправляла влажное полотенце у меня на лбу. Вымученно улыбнулась ей в ответ и попыталась подняться.
— Марк отправился за целителем, а пока не надо вставать. Прошу вас, леди Элера, — практически взмолился Валар.
Но я, частично находясь во власти безумного сна и, помимо всего прочего, ощущая себя дико неловко и уязвимо, решительно отвела его руку и села. Моего личного кошмара в поле зрения не наблюдалось, и если верить его отцу, он был занят поиском лекаря. Что ж, я рада. Взглянула на перебинтованную руку. Не знаю, в каком состоянии рана, но судя по саднящей боли, если снять повязку, ничего хорошего я не увижу. Немного растерянно посмотрела на подругу, пытаясь продумать дальнейшие действия. Лиса тут же подпихнула под спину подушку, придав телу больше устойчивости, и опустилась на софу рядом со мной.
— Целитель не потребуется. Я в порядке. Ваш сын зря утруждает себя.
— Леди Элера, — Сефер-старший поднялся с ковра и навис надо мной, словно скала, — я несу ответственность за вас. Марк проявил преступную небрежность, допустив ваше ранение, так что это самое малое, чтобы попробовать искупить его вину. Лорд Ален не простит мне столь вопиющего нарушения своих обязанностей.
— Он не узнает, — сказала в пустоту, судорожно пытаясь привести себя в норму.
Чувствовала я себя ужасно. Корсет давил на грудь, препятствуя нормальному дыханию, голова под париком отчаянно чесалась, а лицо, покрытое толстым слоем косметики, так и хотелось поскорее умыть. От всех предметов туалета я жаждала как можно скорее избавиться и надеть что-то, в чем можно свободно дышать.
— Как?!
— Элера, — сказала мне Лисичка, — не будь столь категоричной. Господин Валар лишь проявляет заботу, как и приличествует радушному хозяину.
Я посмотрела на подругу. Лисичка лишь слегка приподняла бровь, но на меня это подействовало как ледяной дождь в жаркий летний полдень. Голова стала ясной, вернулась привычная рассудительность, а эмоции отошли на задний план.
— Господин Валар, — обратилась я к Сеферу, — мне не хотелось бы расстраивать брата лишний раз. Сами понимаете… — Я замолчала и опустила глаза, всем своим видом выражая тревогу и волнение. Впрочем, это было недалеко от истины.
— Я согласна с Элерой, — вставила Лисичка. — Господин Валар, дело в том, что пару дней назад, во время прогулки по городу, наш экипаж несколько раз останавливали для досмотра. Элера переволновалась, а милорд Ален настолько любит сестру, что был намерен запретить ей выходить из дома, дабы подобные инциденты не нанесли непоправимого вреда ее здоровью. Мне пришлось применить все свое красноречие, чтобы вчера мы смогли посетить премьеру, а сегодня — имели удовольствие увидеться с вами и приобщиться к высокому искусству.
Я смотрела на подругу, пытаясь понять, куда она клонит, и благоразумно помалкивала. Потихоньку до меня стало доходить, что богиня в очередной раз подарила мне шикарную возможность не только опередить на шаг Сефера, но и хорошенько его щелкнуть по носу.
— Тайны, тайны… — Сефер-старший улыбнулся. — Впрочем, я могу вас понять. В дни моей юности я был столь же любознателен и порывист и не любил запреты. Будьте уверены, ваш секрет умрет вместе со мной.
— Дело не в этом, — поморщилась я. — Просто я опасаюсь, что подобная ситуация может повториться. Ален любит меня, а потому слишком тревожится. Я не хочу волновать единственного родного мне человека. Мирализа права, я перенервничала и теперь сама опасаюсь выходить из дома из страха, что меня остановят и посмеют допросить… Ох, не будем о столь грустном, — подняла на Валара взгляд полный слез. — И смею надеяться, что моя откровенность будет воспринята правильно.
— Несомненно. И все равно настаиваю, чтобы лекарь осмотрел вас.
— У меня нет сил сопротивляться, — вновь опустила глаза, — если это ваше требование, я подчинюсь.
— Всего лишь просьба, — уточнил Валар елейным голосом, — хотя и настойчивая.
— Пусть будет так…
— Вижу, вы пришли в себя, — прозвучал от дверей голос Марка. — Рад, что обошлись без нюхательных солей.
Я повернула голову, и сердце снова пропустило удар, вот только я не могла понять, какие чувства преобладают: желание, злость или страх. Слишком яркие эмоции я пережила, чтобы вот так сразу и без подготовки мыслить разумно. Поэтому приняла самое здравое решение — молчать, опустив глаза, — хотя и продолжала наблюдать. А когда из-за спины Сефера-младшего появился еще один человек, довольно плотного телосложения, ростом вдвое ниже своего спутника и весьма солидного возраста, снова занервничала. Он казался представителем среднего сословия из-за простой одежды, но умные глаза смотрели слишком проницательно, а знак целителя чуть ниже воротника однозначно указывал на вид деятельности.
— Миледи, — поклонился и представился прибывший, — Альтрас Тогар, лекарь. Вы позволите осмотреть вас?
— Боюсь, мне не оставили другого выхода, — вымученно улыбнулась я, мельком взглянув на хмурого Сефера-старшего. — Но все, что вы узнаете, должно остаться между нами.
— Не беспокойтесь, я буду крайне аккуратен и клянусь сохранить тайну. Господа, вы не оставите меня наедине с пациенткой. Естественно, ее компаньонка может присутствовать.
— Несомненно.
Оба Сефера вышли из комнаты, притворив за собой дверь, а лекарь сел на софу, рядом со мной.
— Позвольте вашу руку.
Я протянула ее. Тогар мягко обхватил запястье и по всем признакам принялся мерить пульс. Вот только от его пальцев по всему телу стали распространяться волны тепла, и с каждой секундой я чувствовала себя все лучше. Целительская магия обволакивала настолько мягко и нежно, что прочь уходили не только напряжение и плохое самочувствие, но и тревога и беспокойство. К концу процедуры, когда лекарь убрал свою руку, я совершенно искренне улыбалась и была полна сил. Внимательно рассмотрела руку и почти заживший порез.
— Спасибо.
— Вы позволите мне высказать мнение открыто и не ограничивать себя в выражениях?
Я кивнула, непривычно доверяя этому странному и немного смешному человеку.
— Что же вы не бережете себя, миледи? — грустно покачал головой Тогар. — Такая юная, хрупкая, несмотря на непривычную для женщины силу. Всему есть предел. Нельзя так эксплуатировать собственное тело, оно может отомстить за подобное обращение.
— На мой взгляд, я не была небрежной.
— Волнение, миледи, оно опасно для всех, но для юных девушек особенно. К тому же не понимаю, зачем на вас столько различных видов магии? Это может быть опасно в дальнейшем. Советую обратиться к вашему семейному магу и пересмотреть защиты, установленные на вас.
— В смысле?
— На вас отчетливо ощущается воздействие магии огня и льда, стоят ограничители на органы чувств, и происходят непонятные процессы в крови. Увы, все, что я могу сделать, — немного примирить их между собой, но должен предупредить — эффект временный.
— В любом случае спасибо за вашу помощь. Извините, но я еще раз напомню про вашу клятву…
— Не стоит… — Тогар мягко улыбнулся, взял мою руку, погладил пальцы. — Будьте осторожнее и постарайтесь не нервничать. Отдых, здоровый сон, полезная еда и полное отсутствие волнений — это все, что я могу вам посоветовать на данном этапе. Ну и, конечно, пересмотреть защиту.
— Я поняла вас. Еще раз спасибо.
У меня возникло нехорошее чувство, что Сеферы стояли под дверью и подслушивали, ибо в этот самый момент в комнату зашел Валар.
— Надеюсь, ничего серьезного?
— Миледи переволновалась, но уже в порядке. Однако ей совершенно нельзя волноваться. — Лекарь снова посмотрел на меня. — Не забудьте, миледи: сон, отдых и хорошее питание.
— Я запомнила, — улыбнулась я, продолжая высматривать Марка, но больше в дверном проеме никто не появился.
— Тогда мое присутствие больше не требуется. — Тогар поднялся.
— Маркус ожидает вас внизу. Благодарю вас, что смогли уделить время.
— Как сказала миледи немного раньше, у меня совершенно не оставалось выбора. Ваш сын не приемлет отказа, а его характер — один в один, как у его покровителя. Прощаюсь с вами, миледи. Несмотря на то что получил непередаваемое удовольствие от нашей встречи, искренне надеюсь, что мы больше не увидимся по столь печальному поводу, — поклонился мне лекарь и вышел в коридор.
— Леди Элера, надеюсь, вы не покинете мой дом сразу?
Я внимательно взглянула на Сефера-старшего. Его вид выражал полное раскаяние, а у меня в голове начал проявляться очередной план дальнейшей раскрутки игры…
— Господин Валар, я не смею так ответить на ваше радушие и гостеприимство. И… я не отказалась бы от бокала воды, — сделала я хороший такой намек.
Во взгляде Сефера-старшего я заметила радость, торжество и предвкушение. Он поклонился, подал мне руку, на которую я оперлась, и повел вниз, где слуги заново накрыли шикарный стол.
— Марк, — неожиданно заявил Сефер-старший, когда принесли десерт, — выпиши для леди Элеры право беспрепятственного проезда по Антарии. Это самая малость, что мы можем сделать, чтобы хоть как-то реабилитироваться в ее глазах, несмотря на все великодушие леди.
Я удивленно посмотрела на Валара. Хотя я сама ненавязчиво подталкивала его к этому решению, признаться, не ожидала, что это случится так скоро.
— Ты уверен? — только и произнес Марк после продолжительной паузы, во время которой мне хотелось провалиться сквозь землю.
— Полностью.
И снова цепкий взгляд, а на лице Марка ни признака улыбки. Я смотрела на него и понимала, что буду играть до конца и попытаюсь победить.
— Я подготовлю бумаги после обеда. — Его ровный голос пробирал до пяток, но я уже могла праздновать победу. Теперь для полного счастья оставалось сделать так, чтобы он не вписывал туда мое имя.
— Господин Валар, — мурлыкнула Лиса, — правильно ли я поняла, что больше стражи не будут нас тревожить во время прогулок.
— Достаточно будет показать им разрешение, — пояснил тот, — ну и, конечно, не стоит забывать, что, увидев письмо, они окажут всю возможную и невозможную помощь.
— Как это чудесно! — воскликнула подруга.
Я снова опустила глаза, аккуратно накалывая на маленькую вилочку кусочек торта и выдавая радость от победы за удовольствие, получаемое от еды.
— Ваш повар — непревзойденный мастер своего дела, — улыбнулась им обоим, мельком бросив взгляд на камин, на полке которого, среди подсвечников и статуэток, перед началом, а точнее, продолжением обеда я спрятала одну из следилок.
— Рад, что ее искусство понравилось вам. Она приехала из Ройгара вместе с нами. Похвастаюсь, там ее мастерству завидовал даже повар его величества, но Франсин не согласилась менять место работы.
— Преданность всегда восхищала меня. — Я отложила вилочку и, взяв бокал, сделала глоток сока, на этот раз яблочного.
— Леди Элера, — неожиданно спросил Марк, — вы любите шахматы?
— Брат объяснял мне, как в них играть, — осторожно ответила я. — Но назвать себя мастером не могу.
— Мой отец очень их любит, — задумчиво продолжил он, крутя ножку своего бокала. — Думаю, мы сыграем в них. Леди Элера, вы можете пообещать мне такое удовольствие?
— Не боитесь заскучать?
— Скорее предвкушаю партию.
— Попрошу брата дать мне несколько дополнительных уроков, — улыбнулась я, — чтобы не разочаровать вас.
— Буду ждать. А что насчет музицирования? Обычно все дамы из высшей аристократии увлечены музыкой.
— Я люблю музыку, но предпочитаю ее слушать, а не сидеть за роялем.
— Упускаете возможность похвастаться мастерством.
— Думаю, что леди Элера к этому не стремится, — вмешался Валар.
— А что насчет охоты, верховой езды? — продолжил допрос Марк.
— А разве эти занятия не считаются исконно мужскими и не предназначенными для женщин?
— Вы отвечаете вопросом на вопрос.
— Поддерживаю разговор, — невинно улыбнулась я.
— Который вам неприятен?
— А вы дали возможность промолчать?
— Туше, — рассмеялся Валар. — Марк, мальчик мой, леди Элера точно превосходит тебя в искусстве пикировки. Так что тебе не узнать про остальные ее таланты, пока она не захочет.
— Я понял, — рыкнул недовольно Сефер-младший, а я снова потупилась, пряча улыбку в уголках губ.
— Время позднее, — неожиданно произнесла Лиса, — думаю, что правила приличия не позволяют нам далее задерживаться.
— Леди Мирализа, вы абсолютно правы, — Валар встал, за ним поднялся и сын, — время пролетело так быстро, что превратилось в секунду. Могу только надеяться, что мы вскоре увидимся с леди Элерой и вами.
— Только если позволит брат. — Я снова изобразила скромницу, поднимаясь из-за стола.
Сефер-младший нарисовался рядом, протягивая руку. Пару секунд я смотрела на нее, словно это ядовитая змея, а потом аккуратно взяла за локоть, позволив ему себя проводить. На пороге бросила быстрый взгляд в сторону камина, на полке которого мне удалось оставить камень, и улыбнулась в предвкушении.
В холле Марк помог мне накинуть плащ и склонился в поклоне. Решительно взял мою руку и коснулся поцелуем. И снова разряд по всему телу, дрожь в коленях и два удивленных взгляда — мой и его.
— Марк, ты обещал выписать бумаги, — напомнил Валар.
Отпустив мою руку, Марк ушел и через пару минут вернулся, неся в руках свернутый пополам лист бумаги. Протянул его мне. Я забрала разрешение, пробежала быстро по строчкам и увидела свое имя. Что же, пусть хоть так, чем никак. А Сефер-младший снова притронулся своими пальцами к моим — и опять эта непонятная реакция.
Мне не хотелось, но я отняла руку, сделала несколько глубоких вдохов и практически сбежала, стараясь как можно скорее сесть в экипаж и спрятаться в его глубине. Нет, с этим надо что-то делать…
