Глава 7

Не знаю, зачем я выскочила на улицу, почти сразу после того как проснулась и оделась. И теперь стояла на пронизывающем ветру, смотрела вдаль и не понимала, что я тут делаю. Появилось ощущение, словно я жду чего-то, но — чего? Возможно, свою роль сыграл очередной кошмар, приснившийся ночью. Я снова убегала, терялась в тумане и под конец видела чью-то тень, что пугала меня до дрожи. Именно в этот момент я проснулась в прошлый раз, то же самое случилось и сегодня. К счастью, тумана не было. Несмотря на то что утро выдалось ненастным и по-весеннему капризным, наступающий день разогнал призраки ночи.

Но улучшению настроения погода не способствовала. Небо заволокли облака, то и дело срывался мелкий, хотя и теплый дождь, а с моря дул порывистый ветер. Я знала, что к обеду наверняка распогодится, и солнышко вновь согреет землю, но находиться на улице больше не было ни сил, ни желания. Я успела озябнуть и быстро вернулась в дом.

И вот я, хмурая, невыспавшаяся, сижу за столом и усиленно запихиваю в себя завтрак. Ваон, как и всегда, расстарался на славу, изобилие блюд поражало, но кроме хрустящего конвертика из слоеного теста с клубничным джемом и чашки горячего кофе вся остальная еда вызывала спазм. Трактирщик обеспокоенно нарезал вокруг меня круги, держась на отдалении, неодобрительно качал головой, наблюдая за тем, как одну и ту же булочку я мучаю уже полчаса, но ничего не говорил. За это я была ему благодарна, как и за то, что он и жену свою отослал из столовой на кухню, после того как обеспокоенная Мири, решив, что я заболела, принялась щупать мой лоб, дабы убедиться, что у меня нет жара.

В конце концов я все-таки осталась в столь желанном для меня одиночестве, и от этого стало еще хуже. Покосилась на злополучное кресло, что в некоторой степени послужило причиной нашей размолвки с Брайсом, и вздохнула. Пора признаться самой себе: я действительно испугалась, что кэп решит пойти дальше. Никогда не боялась, а теперь все стало иначе. Очень хотела увидеть его утром, чтобы убедиться, что в наших отношениях ничего не изменилось после вчерашнего, и понимала невозможность этого.

— Опять грузим мозг? — насмешливо поинтересовалась Лиса, плавно скользнув на лавку и отобрав у меня тарелку с пирожками. — Зато в этот раз без слез, чему я крайне рада. Что все-таки случилось?

— Мы немного поругались с Брайсом.

— Поругались? — Лиса удивленно на меня посмотрела. — Да быть того не может!

— И все-таки это правда, — уныло заметила я.

— А что случилось?

— Я не знаю. Он неожиданно решил стать более настойчивым, чем всегда, — стараясь не вдаваться в подробности, призналась я и опустила голову.

— И что?

— Я не могу, Лис. Он лучший мужчина, которого я знаю, но, когда он касается меня немного иначе, чем друг, я замираю от страха. Но и отказать ему не могу, ибо боюсь обидеть и потерять самого лучшего друга.

— Неужели сердце не бьется быстрее от его поцелуев?

— Оно стучит как ненормальное, но только не от страсти. И потом, Брайс никогда не целовал меня как мужчина, и я не уверена, что хочу узнать вкус его губ. Лис, ну в чем я виновата? Ведь ничего не изменилось за последнее время или я ошибаюсь?

— Я предупреждала, что так и будет. Мне искренне жаль, честно. Но он взрослый мужчина. Неужели ты думала, что он всегда будет довольствоваться только поцелуями в щечку и касаниями рук? И потом, ты сама виновата. «Брайс, побудешь подушкой?» — передразнила меня Лиса. — И тут же — раз, уткнулась ему в грудь макушкой и через минуту тихо посапывает. А кэп еле живой от напряжения, руки белеют, настолько сильно он сжимает их, но держится, не позволяет себе и дотронуться без разрешения. Все что он себе позволял, это перебирать волосы, когда ты спишь и ничего не видишь, или лица едва касаться. Да я в жизни таких терпеливых мужиков не встречала. И так на протяжении шести лет. Сел, такой итог закономерен. Будь на его месте другой, тебя бы давно разложили и спрашивать не стали. А Брайс, он действительно тебя любит. Ты его свет во тьме ночи. Боги, да он на смерть за тебя пойдет, а себе позволяет только мечтать о чем-то большем. Я могла бы посоветовать тебе попробовать его страсть, чтобы окончательно убедиться, что он не тот, но знаю, ты не пойдешь на это. Хотя я все равно считаю, кэп мог бы сделать тебя счастливой, но против себя не пойдешь. К счастью или к горю, это решает каждый для себя сам, увы… Кто он, Сел? Чей запах стал для тебя самым главным? Сефер?

Я отвернулась в сторону, чувствуя, как вспыхнули щеки и румянец залил лицо. Зачем задавать мне такие вопросы, ведь я тут же вспоминаю полнолуние и нашу встречу. А губы до сих пор помнят вкус его поцелуев, тело горит при воспоминании о его ласках, а запах сводит с ума. Даже сейчас, когда благодаря браслету я лишена возможности все это ощущать, я все равно помню эту невероятную смесь ароматов степи и моря.

— Он, — прокомментировала Лиса мое смущение. — Мне правда жаль, что он не кэп. Но я как никто другой могу тебя понять. Только ответь, что будешь делать? Селену он страстно желает, а вот к Элере — равнодушен. Хотя и признает ее достоинства, но она вызывает у него только раздражение и скуку. На кристалле это отчетливо видно.

— Я обещала Алену, что после того как мы завершим нашу авантюру, Селена исчезнет, — тихо сказала я.

— Откажешься от половины своей сути? С ума сошла?

— У меня нет выбора.

— Смотри, пожалеешь, — Лисичка взглянула на меня с искренней жалостью, и от этого стало еще хуже.

Я спрятала лицо в ладонях и еле слышно застонала. Лиса права, во всем права. Я настолько привыкла, что кэп всегда рядом, — неизменно заботливый, но не преступающий границ дозволенного, и вот небольшое отступление от привычного — и у меня паника. Как не вовремя. Но сама виновата. Нельзя было давать ему надежду. Лисичка права, он взрослый мужик, и рано или поздно, но он объявил бы о своих намерениях. Его терпение не безгранично, и определенные потребности у него все-таки существуют, их тоже никто не отменял. А я, получается, давала ему надежду, когда неосознанно искала у него поддержки, разрешала носить на руках, обнимала сама и давала понять, что его забота мне приятна. Брайс понял это так, как ему давно хотелось. Какая же я дура! Ведь теперь все может пойти наперекосяк… Но что самое ужасное, не получив того, на что рассчитывает, Брайс может лишить меня и своей дружбы, а я этого не хочу.

— Лис, не знаешь, Тим сделал кристаллы?

— Переводишь тему разговора? Пусть так. Он как раз доделывает твой последний заказ. Могу узнать, сколько ему еще потребуется времени.

— Сделай, пожалуйста.

— Хорошо. Но напоследок еще кое-что скажу, хотя тебе это не понравится. Нельзя отмахиваться от проблемы и делать вид, что ее не существует, от этого она никуда не девается.

— Я поняла тебя.

— Не уверена…

Лисичка поднялась и быстро покинула меня, убежав наверх, к Тиму.

Я смогла сдержать слезы, хотя сердце ныло от тупой боли, и я действительно не находила себе места. И дело не в том, что я отвратительно спала всю ночь, и даже не в разговоре с Лисой, просто за те часы, что прошли с рассвета, Брайса я так и не видела. А это означало только одно: он ушел, чтобы не позволить обиде взять верх.

Теперь я хотела знать, когда он вернется, чтобы понять, как нам общаться дальше.

Я почувствовала раньше, чем увидела, что кэп вошел. Сердце екнуло, забилось сильнее и почти остановилось. Я приподнялась, когда дверь наконец закрылась, и тут же села обратно, не зная, как себя вести. Решила, что подожду первого шага со стороны Брайса. Хотя моя вина и была, но начал именно он, так что…

Он был холоден, отстранен и спокоен. Радостная улыбка не появилась на его губах, а взгляд не осветился нежностью. А мне словно нож в сердце воткнули и провернули, когда кэп поздоровался со мной, не проявляя никаких эмоций:

— Доброе утро, Селена. Хорошо, что ты уже встала и позавтракала.

— Привет, — обескураженно ответила ему, — я…

— Не стоит, — прервал меня он. — У меня не так много времени, так что давай потратим его с пользой.

— Хорошо.

— Ваон, — крикнул кэп, — позови Тима и Лису.

Трактирщик выглянул из кухни, недоуменно посмотрел на Брайса, но послушно поднялся по лестнице и скрылся на втором этаже.

— Ты что-то узнал? — поинтересовалась я, стараясь не показывать, как задевает меня холодность Брайса.

— Да, — коротко ответил он, — но давай дождемся остальных. Не хочу повторять дважды.

— Поняла.

Я замолчала и, чтобы занять руки и скрыть нервозность, подтянула поближе чашку с давно остывшим кофе. Сделал глоток и отставила. Пить не хотелось, тем более что напиток горчил. Мельком взглянула на кэпа, он расслабленно сидел в кресле, прикрыв глаза и положив руки на подлокотники. Казалось, что он дремлет и ни на что не обращает внимания, так что у меня появилось возможность смотреть на него, оставаясь незамеченной.

От меня не укрылось, что ночью ему поспать не удалось. Темные круги под глазами, отросшая щетина, бледность, несмотря на загар. Правда, светлые волосы не растрепаны, как обычно, а зачесаны назад. Да и одет он был совсем иначе, чем вчера, и немного необычно: простую рубашку сменила более дорогая, то же можно было сказать и о брюках, а добротный камзол на его плечах занял место привычной куртки.

Я нахмурилась, пытаясь понять, куда Брайс отправился с утра пораньше, и тут же закрались подозрения, что он уехал еще ночью. Но расспрашивать не стала, снова приняв решение подождать, чтоб он сам все рассказал. Вот только после произошедшего вчера… сочтет ли он нужным быть откровенным со мной?

— Кэп, что за срочность? — насмешливо спросила Лисичка, спускаясь вниз по лестнице.

— Селена, кэп, привет, — поздоровался Тим. — Сел, у меня для тебя хорошая новость…

— Тим, давай ты обрадуешь Селену потом, — оборвал его Брайс. — А сначала обсудим дела.

— Хорошо. — Маг удивился, что было заметно невооруженным взглядом, Лиса нахмурилась, а я снова на мгновение опустила веки.

Когда они расположились за столом, кэп тоже сел, сдвинул в сторону посуду, освобождая место, и достал из кармана бумаги. Развернул их и закрепил края. Мы все молча подались вперед, ожидая, что скажет Брайс.

— Это планы крепости.

Я быстро взглянула на кэпа и тут же вспомнила его слова о том, кто именно должен был достать бумаги. Значит, Брайс был в борделе у Клео. Что ж, не могу сказать, что меня порадовало это открытие.

— Быстро, но я не удивлен, — заметил Тим. — Есть новости?

— Да, причем весьма существенные. У нас пока нет точной даты, когда приезжает авангард из Алеара, но нужно быть готовыми в любой момент. У нас нет в запасе двух недель. Срок, на который мы рассчитывали, может внезапно сократиться. Так что не будем терять времени. Судя по планам, наше дело нельзя назвать прогулкой. Выходов два: один — в сторону моря, второй обращен к городу. Никак иначе попасть туда нельзя. Коридоры — настоящий лабиринт, и я предполагаю, что там и ловушек куча.

— Нам главное попасть внутрь, выйдем через портал, — предложил Тим.

— Камни останутся, по ним засекут и организуют поиск.

— А если камни самоуничтожатся? — Тим улыбнулся, а во взгляде снова промелькнуло предвкушение.

— Это станет выходом из ситуации. Как бы мы ни старались, но остаться незамеченными мы не сможем.

— Тогда тебе придется взять меня с собой.

— Тим, я не думаю, что это хорошая идея.

— Только я смогу рассчитать время, чтобы мы успели уйти и остались в безопасности.

Кэп посмотрел на Лису, и хотя она покачала головой, прося отказаться, ответил магу согласием:

— Хорошо. Тем более ты темноволосый, сойдешь за ройгарца, хотя немного и худоват для воина.

— Это проблема?

— В принципе нет. Тогда сделай еще одну копию планов и изучи расположение. Ладно, с этим закончили. Теперь следующая цель. Тим, ты подправил кристалл, чтобы он сканировал охранки?

Маг кивнул и посмотрел на меня:

— Сел, твой брат действительно гений. Причем его плетения настолько изящны и действенны, что мне остается только удивляться. Он так тщательно доработал мою придумку, что я восхищен. И оставил мне лишь завязать последний узелок в плетении, таким путем показывая, что отдает все права на сканирующий кристалл мне, словно его рука никогда его и не касалась.

— Что значит «узелок»? — уточнила я.

— Когда мы завершаем плетение, то называем последнее заклинание, вложенное в артефакт, узелком, это как подпись автора. Обычно, когда несколько магов работают над одним заданием, то последний узелок они ставят вместе. Но тут он не только доработал мой набросок, причем весьма сырой, но и практически подарил мне результат своего труда, сделав так, что только я мог закончить плетение.

— Ален предпочитает оставаться в тени, — пояснила я.

— Я его понимаю. И все равно его дар слишком щедр. Надеюсь, что смогу хоть немного отблагодарить его вот этим. — Тим вытащил из кармана еще один спаренный кристалл, на этот раз немного меньшего размера, и протянул мне. — Это твоя следилка. Активировать просто — нажмешь на верхнюю грань. Перед этим распаришь кристаллы, и тот, который потемнее, оставишь дома, а второй установишь там, где тебе нужно. Но учти, срок действия у него не больше двух-трех дней, потом он рассыплется в пыль.

— Тим, я правильно понял, ты подготовил сканирующий артефакт? — снова вмешался Брайс.

— Да, вот он. — Маг достал еще один спаренный кристалл, тот самый, что мы использовали вчера.

— Замечательно. Селена, когда ты отправишься к Сеферу?

— Правила приличия не позволят навестить его раньше завтрашнего дня.

— Плохо, теряем время.

— Кэп, да что с тобой? — Лиса возмущенно посмотрела на Брайса и встала из-за стола. — Я все понимаю, но не надо гнать лошадей. И потом, неужели ты думаешь, что мы недобросовестно выполним свою часть работы? Насколько я помню, раньше ты не сомневался в нас и не подгонял. А с Сефером у нас времени целая тележка. Три недели в запасе, Брайс, а ты ведешь себя так, словно мы грабим его завтра. Завтра-послезавтра мы с Сел навестим его, и все будет ясно. Успокойся.

— Сядь, Лиса. Мы будем работать так, как говорю я, и это не обсуждается. Понятно?

— Несомненно. — Я встала из-за стола, ибо Лисичка продолжала стоять и возмущенно фыркать, забрала оба кристалла и положила их в карман. Сегодня у меня уже не было перед ними такого трепета. — Брайс, у тебя будут для меня еще указания?

— Нет.

— Тогда я уехала. Лис, ты со мной.

— Конечно.

— Я провожу вас. — Брайс тоже поднялся.

— А стоит ли? Зачем тебе терять время попусту, когда надо запоминать расположение помещений и коридоров в крепости, — все же не удержалась я.

— Я сам решу, что мне делать и когда, — резко парировал он.

— Но другим ты отказываешь в этом праве? Ты выбрал не лучшее время, чтобы показать свое недоверие. Прости, если была резка.

Я развернулась и молча пошла к двери. Как только оказалась снаружи, едва не пошатнулась от резкого и влажного порыва ветра. Лицо тут же стало мокрым, но по крайней мере теперь можно было не сдерживать слезы. Да, улучшением погоды и не пахнет. Пахнет… Я снова покрутила на руке браслет и решительно сняла его. Захотелось почувствовать запах дождя, убедиться, что весна наступила. Поскорее бы распустились цветы, зазеленела трава. Когда вокруг все оживает, и на душе становится легче, и ты уже не так остро воспринимаешь обиды, тем более от близких людей.

Дверь снова скрипнула, и я отошла в сторону. Оглянулась, увидела Брайса и быстро пошла в сторону конюшни. Оставаться с кэпом наедине желания не было.

Он догнал меня уже внутри. Схватил за руку, причем довольно грубо, и дернул на себя. Я устояла на ногах, вот только смотреть на Брайса не могла, опустила взгляд, лишь бы не видеть его.

— Ты обиделась на меня?

Я снова промолчала. Только глубже вздохнула и непроизвольно шмыгнула носом.

— Ты плачешь? — Кэп взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него.

— Это из-за ветра, — пояснила я, уверенно встречая его взгляд.

— Не думаю. Селена, если я был немного груб…

— Немного? — не выдержала я. — Как у вас, мужчин, все просто. Вы строите планы, забывая посвятить нас в них, обжигаете неожиданной страстью и тут же окатываете презрением, когда ваши желания не удовлетворяются. Брайс, ты не думай, что стал первопроходцем. Ален тоже любит меня воспитывать, используя в качестве наказания молчание. Неужели ни у кого из вас нигде не щелкнет, когда вы самым действенным методом ломаете нам крылья? А потом удивляетесь, почему мы боимся взлететь, даже когда кости срастаются. Тогда вы просто сталкиваете нас с жердочки, уверенные, что крылья расправятся сами. Не боитесь, что однажды этого не произойдет? Зачем ты так со мной? В чем я виновата?

— Я дурак, прости меня… — Меня крепко обняли и прижали.

И тут я не выдержала и разрыдалась, уткнувшись кэпу в грудь. Просто представила, что все как и раньше, не надо следить за словами, можно быть откровенной и не бояться, что тебя неправильно поймут. А Брайс всегда будет рядом, мой защитник и друг.

— Солнышко, не плачь. Ты мне душу рвешь в клочья.

В ответ я зарыдала еще сильнее и никак не могла остановиться. Брайс еще крепче меня обнял, стал шептать что-то успокаивающее и ласковое, но я не слышала его слов. Я вдыхала запах лимона и моря, и это немного успокаивало, пока я не ощутила еще один. Нежный цветочный аромат, который в принципе никак не мог принадлежать Брайсу. Такими духами обычно пользуются только женщины, а кэп не скрывал, где провел эту ночь. Стало неприятно. Очень. Я отстранилась и сделала шаг назад.

— Я понимаю, что был не прав, прости ради всех богов. — Кэп протянул руку и коснулся моей щеки, вытирая слезы. — Я больше не стану торопить тебя. Клянусь, чем хочешь, буду ждать, сколько понадобится…

— А если я никогда не смогу? — тихо спросила я.

— Оставь надежду, не будь столь же жестокой, как я.

— Я…

— Ничего не говори, прошу. Ты — та, ради которой я живу.

Я кивнула и, коря себя за мягкотелость, произнесла:

— Хорошо.

Кэп улыбнулся и быстро оседлал лошадей. Немного позже к нам присоединилась Лиса, которая бросила обеспокоенный взгляд на обоих, но, словно убедившись, что мы друг друга не поубивали, улыбнулась и привычно начала шутить.

До границ Прибрежного мы добрались без происшествий. За его пределами Брайс быстро нашел свободный экипаж и усадил нас с Лисичкой в него. Напоследок он несильно сжал мою руку, наклонился и еще раз шепнул:

— Прости.

Я кивнула, улыбнулась, где-то в глубине души понимая, что совершаю ошибку, но иначе просто не могла.

— Иногда, лучше сразу сказать «нет», — заметила Лиса, когда фиакр тронулся.

— Я знаю.

Вот только от этого все равно ничего не изменилось. Я снова не смогла твердо отказать Брайсу, понимая, что в дальнейшем это может принести проблемы. Я оправдывала себя, что сейчас не время для такого, да и слишком уж поразил меня кэп, показав, каким равнодушным и жестким он может быть. Но главное — я не хотела терять еще одного близкого человека.

До дома мы доехали почти без приключений, не считая двух проверок. Но кольцо, показанное стражам, быстро решало проблему, да и в разговоры я не вступала.

Расплатившись с извозчиком, мы с Лисичкой быстро прошли в дом и сразу же наткнулись на Ренарда с очередным букетом в руке. Он почтительно раскланялся, приветствуя нас, но в его взгляде я снова заметила недоумение и неодобрение.

— Почему у меня такое чувство, что твой галгарец сошел с ума? — пробормотала Лиса, провожая взглядом управляющего.

— Он не мой, — машинально ответила ей.

— Он явно думает иначе. Точнее, он считает тебя своей.

— Брось. Простые знаки внимания, вот и все, — нерешительно возразила подруге.

— Сама-то в это веришь?

Что тут ответить? Назойливое внимание Карризи напрягает меня, причем сильно, но я не могу ничего изменить. Остается только просить Алена избавить меня от такого поклонника. Как раз это в его силах. Но прежде неплохо было бы навестить его самого.

Я быстро прошла в сторону кабинета, даже не сомневаясь, что найду брата там. Негромко постучала и приоткрыла дверь. Ален сидел за столом, видно, опять экспериментировал. Перед ним были разложены книги, свитки, кристаллы, а вокруг висела легкая дымка, обволакивая и стол и его самого. Защита — поняла я и, стараясь не шуметь, прошла и села в кресло у камина. Взгляд брата — отрешенный, задумчивый и сосредоточенный — был мне знаком. Ален был полностью погружен в себя. Больше чем уверена, он даже не заметил моего прихода.

Я прижала палец к губам, когда в дверь заглянула Лиса, и махнула ей рукой, показывая, чтобы она молчала и села рядом со мной. Подруга неслышно прошла по комнате, но только слегка склонилась, чтобы занять соседнее кресло, как Ален поднял голову и посмотрел на нас. Легкое движение руки — марево над столом словно застыло, а Ален отъехал в сторону и широко улыбнулся:

— Вернулись, красавицы? Какие новости?

— Здравствуй, Ален, — кивнула Лиса.

— И тебе привет, мой хороший, — вернула я брату улыбку. — Новостей как таковых нет, но все идет по плану. Тим велел передать, что поражен, и что ты слишком щедр.

— Мне нравится его подход, и я бы хотел поработать с ним более плотно. Он закончил плетение на кристалле?

— Сказал, что завязал последний узелок.

— Показывай… — Во взгляде Алена угадывались нетерпение и предвкушение.

Я встала, вытащила из кармана сканирующий кристалл и отдала его Алену. Он осторожно взял артефакт, установил перед собой, провел над ним рукой, а потом нежно заиграл пальцами по граням. И с каждым практически неуловимым движением его улыбка становилась все шире. Наконец он разделил кристаллы и снова повторил весь процесс. А когда закончил, опять соединил камни и довольно откинулся на спинку кресла:

— Он гений.

Я на мгновение задумалась, размышляя, стоит ли показывать Алену ту следилку, которую Тим для меня сделал. И тут же дала себе моральный подзатыльник. Брат имеет право знать о новом артефакте, да и причин скрывать его предназначения у меня не было. Я вытащила из кармана второй кристалл, протянула его Алену и пояснила с улыбкой:

— А как тебе это? Тим за ночь сделал.

— Как интересно, — протянул брат через минуту. — А зачем тебе это?

— Хочу установить у Сеферов дома. Интересно, о чем папа с сыном говорят наедине.

— Короткий срок действия. Тим сделал это специально, чтобы нельзя было найти?

Я кивнула.

— Повторюсь в который раз, он гений. Оставь мне следилку, скопирую плетения и подготовлю еще несколько подобных камушков. Возможно, удастся продлить срок действия.

Я довольно улыбнулась, уже думая, как можно их использовать, но Ален частично развеял мои планы, задумчиво протянув:

— Жаль, во дворце применить не получится. Слишком мощная охрана. Хотя можно подумать…

— Будет здорово. Ален, когда мы сможем отправиться к Сеферам?

— Мне тоже интересно, — подалась вперед Лиса. — Кристалл показал нам столько потрясающих предметов искусства, что мне не терпится увидеть все своими глазами.

— Думаю, завтра или послезавтра, — брат задумался, — раньше не получится.

— А если мы пригласим их к нам, это ускорит события? Чем раньше мы получим полные сведения по охранке, тем быстрее Тим сможет начать работу над тем, как ее обезвредить.

— Нет. Это выходим за рамки приличия.

— А что насчет встречи на нейтральной территории? — спросила Лиса. — В преддверии праздника Интры в город приехало уже несколько известных театральных трупп. Можно предложить Сеферам составить нам компанию. Да и выступления каждый вечер. Не придется ждать. К тому же это великолепный повод. Что может быть естественнее для юной княжны, ведущей затворнический образ жизни, чем желание приобщиться к высокому искусству. Кстати, в Театре Луны как раз дают новую трагедию.

— Замечательная идея, — одобрительно кивнул Ален. — Я напишу Валару и вскользь упомяну, что Элера с компаньонкой собирается на спектакль, а заодно спрошу, безопасно ли это. Да и причина вполне достойная, ведь его сын, как человек, занимающийся охраной порта и города, должен это знать. Он не дурак и найдет способ составить вам компанию.

— А если театр посетит наместник?

— Тебя не должно это волновать, — уверенно заявил Ален и подмигнул мне. — Ты же не ко двору приехала без приглашения. И потом, давно пора навестить фамильную ложу, пока она окончательно не заросла пылью. Да и Сефера мы заставим немного понервничать, ибо тот факт, что ты вышла в свет, вынудит его поторопиться, пока никто не опередил.

— Он прав, — поддакнула Лисичка. — Нет ничего действеннее, чем показать, что скоро у него могут появиться соперники.

— Только небольшая поправка. В фамильной ложе вполне себе с удобствами устроился наместник, а наша — по соседству.

— Не цепляйся к словам, — поморщился Ален.

— Ладно, не будем развивать тему. А чем нам пока заниматься? — протянула я.

— Гардеробом. Портнихи придут к обеду.

— Ты самый лучший, — порывисто вскочила и обняла брата. — Когда только успел?

— Еще вчера, Рыжик. Я не люблю терять время. А теперь идите.

Остаток дня прошел в круговерти разноцветных отрезов шелка, атласа, парчи и всевозможных кружев. Портнихи крутили меня в разные стороны, порой кололи иголками, без остановки болтали, не забывая отвешивать комплименты моей «неземной красоте» и сетовали, что вынуждены выбирать те ткани, которые подойдут к парику, а не к природным локонам. В принципе я была с ним согласна по последнему пункту, но деваться некуда.

Лиса откровенно потешалась над моими робкими попытками сделать платья немного скромнее и в свою очередь с удовольствием подогревала лестными отзывами изобретательность портних, которых уважительно величала модистками, однако не давала им впадать в крайности. А те, почувствовав поддержку, опускали вырез все ниже, на лиф добавляли новые кружева и обещали расшить юбки так, что придворные модницы сдохнут от зависти.

Когда я уже смирилась с тем, что ничего изменить не смогу, и только покорно выполняла распоряжения повернуться налево или направо, поднять и опустить то одну, то другую руку, а в глазах пестрило от ярких тканей, начались кошмары номер два, три и дальше по очереди. Пришел обувщик. Хотя он тоже оказался весьма разговорчив, но управился довольно оперативно: снял мерки, обсудил с моей главной «мучительницей» фасоны и цвета и быстро удалился, как и появился, уступив место белошвейке, которая должна была пошить мне новое белье.

Я молча и терпеливо выполняла все указания Лисы, понимая, что в вопросах моды можно ей полностью довериться. Подруга зорко следила за модистками, поправляла и одергивала их, когда те заходили слишком далеко, и я в который раз поблагодарила богиню, что она подарила мне дружбу такой удивительной девушки, ставшей мне сестрой.

А когда я откровенно заскучала, ей снова удалось меня удивить. Она достала из очередной коробки волшебной красоты платье из галгарийского шелка, моего любимого нежно-зеленого цвета, и заставила меня примерить. Его требовалось лишь немного подогнать по фигуре, что портнихи пообещали сделать за ночь и доставить наряд утром.

Когда день подошел к концу, дамы всем скопом удалились и оставили меня в покое. Наступила благословенная тишина. Я практически рухнула на диван, подняла умоляющий взгляд на Лисичку, которая была по-прежнему свежа и полна сил, и робко поинтересовалась: сколько раз мне еще предстоит выдерживать подобную экзекуцию в подобных масштабах. Лиса успокоила, заверив, что основная работа сделана, осталась только подгонка. Я выдохнула с облегчением и откинулась на спинку дивана.

— Госпожа, — в комнату заглянула Ани, — милорд Ален зовет вас к себе.

— Иду.

Я со вздохом поднялась и пошла вниз.

— Устала? — с улыбкой спросил Ален, когда я махнула рукой в качестве приветствия и подошла к нему.

— Не то слово.

— Тогда не буду ходить вокруг да около. Завтра в пять часов после полудня вы с Лисой отправляетесь в театр. Это та трагедия, о которой она говорила. Надеюсь, несмотря на то что Сеферы присоединятся к вам, ты хорошо проведешь время.

— Сеферы? — нахмурилась я. — Оба?

— Не уверен. Сын пока не полностью разделяет планы отца, но Валар слишком долго шел к своей цели, чтобы остановиться на полпути. Мнение отпрыска его мало интересует, так что он может хоть изойти желчью, но в результате сделает так, как хочет отец. Небольшое напутствие: будь осторожнее в высказываниях, веди себя в соответствии со статусом, но добейся того, что нам требуется. А именно, приглашения на обед.

— Поняла. А если будет кто-то один?

— Тогда ты получишь удовольствие общаться с папой, если сынок взбрыкнет. Но на обеде он будет обязательно.

Я задумалась. Ален не знает о том разговоре, случайной свидетельницей которого я стала. Но если припомнить слова Марка, то он действительно не горит желанием идти под венец не только со мной, а в принципе. Однако с решением отца согласился. Так и сказал: «Приму его выбор как свой». Получается, что вскоре он справится с недовольством, перестанет вести себя как мужлан и превратится в того обольстителя, с которым я познакомилась в храме. И устоять перед таким Сефером будет крайне сложно, в этом я успела убедиться. У меня даже от грубияна разум уносит в неведомые дали, а если он целенаправленно начнет меня обольщать? Вполне вероятно, что я смогу забыть о собственных планах. А этого допустить никак нельзя.

А еще меня жутко напрягает его папаша. Под внешней маской благожелательности и радушия скрывается не только удачливый делец, который заработал настолько огромное состояние, что стал кредитором невероятного количества влиятельных лиц, но и прожженный политик и интриган. В ином случае его давно бы устранили те же самые сильные мира сего, которые сейчас с улыбкой занимают деньги. Никто из них не любит отдавать долги, и вряд ли бы его с радостью принимали в домах. Скорее, наоборот, стыдились бы и тщательно скрывали факт знакомства. А Валар Сефер вхож в высшее общество, его торговые предприятия процветают, значит, он прихватил многих «кредитуемых» еще на чем-то, потому что одними деньгами нельзя так приручить людей. Впрочем, это неудивительно, шкафы аристократии настолько забиты скелетами, что двери не закрыть.

В целом хорошо, что Сефер-старший заинтересован в наших добрых взаимоотношениях, пусть даже цель его столь неожиданного расположения — пропуск для сына на трон Антарии. Но очевидно и другое: ни в коем случае нельзя дать ему козырь против нашей семьи, иначе планы, что Ален в любой момент освободит меня от Марка Сефера, если дело дойдет до помолвки, рассыплются прахом.

— О чем задумалась?

— Валар Сефер, — я задумчиво покрутила кончик косы вокруг пальца, — он мягко стелет, но как бы не оказалась эта перина набита гвоздями вместо пуха. Спать жестко будет, да и опасно.

— Ты права. Хотя ты понравилась ему. Старик чувствителен к знакам женского внимания, вот и воспользуйся этим.

— Очаровать? Это будет выглядеть глупо.

— Я имел в виду другое. Он очарован твоим умом и манерами, но внуши ему желание заботиться о тебе, тогда он будет одергивать сына и не даст ему обидеть тебя.

— В любом случае он будет преследовать интересы своей семьи. Что ему до меня? — с сомнением протянула я.

— Хорошо, что ты не заблуждаешься на его счет. Это даст тебе козырь. Не позволяй ласковому обращению затуманить разум и расслабиться, думая, что тебе ничто не угрожает.

— Ален, я не уверена, что смогу сыграть с ним. Одно дело — обдурить заказчиков или стражей, но тут другой уровень. Достигла ли я его, чтобы быть на равных с таким противником?

— Надо было думать об этом раньше, до того, как начала игру и втянула в нее всех нас. Теперь тебе остается только достичь нужного уровня в самые кратчайшие сроки. Права на ошибку у тебя нет. Со своей стороны я помогу тебе во всем, но сыграть за тебя я не в состоянии.

— Все яснее ясного.

Замолчала и принялась дергать многострадальную косу. Ох, Ален, даже тебе я не признаюсь, что боюсь до безумия. Что не потяну, что сорвусь. Но я справлюсь с собой. Ведь даже следилки, помимо озвученного варианта, мне нужны для еще одного дела. Не знаю, права я или нет, но вчера решила, что если привыкну к облику Сефера, перестану так остро на него реагировать. С запахом проблема решена. Когда я надеваю браслет, желания, вызываемые ароматом соли и полыни, уже не сбивают с ног, и я перестаю вести себя как полная дура. Но остальные чувства… Не могу же я отключить их все. Это все равно что остаться калекой. Постараюсь справиться со своими проблемами так же, как принято изгонять страх. В таких случаях обычно человека заставляют делать то, что вызывает у него ужас, пока он не не станет воспринимать это как нечто привычное… Надеюсь, у меня все получится.

— Лер, о чем ты снова задумалась?

— Не важно, — улыбнулась я. — Пойду спать, мой хороший. Завтра предстоит сложный день.

— Конечно. Спокойной ночи, Рыжик. Лиса сегодня останется у нас или снова сбежит?

— Не знаю, — пожала плечами я и поднялась с дивана. — Лиса полностью оправдывает свое имя. И хоть она не кошка, но все равно гуляет, когда и где хочет.

— Ей можно позавидовать.

— Мне кажется, боги наконец поняли, что незаслуженно обижали ее, и теперь пытаются реабилитироваться.

— Нам не дано предугадать, какие цели они преследуют, подвергая нас тем или иным испытаниям. Остается только уповать на их справедливость и продолжать верить, что в наших силах строить жизнь так, как мы того хотим. Кстати, Валар Сефер — яркий пример человека, которому это удалось.

Я подошла к брату, запустила пальцы в его волосы и взъерошила. Потом наклонилась и поцеловала его в щеку:

— Я верю, Ален. И только эта вера заставляет меня идти вперед, несмотря на преграды. Сладких тебе снов, не засиживайся допоздна.