Глава 13
— Да кто она такая?! — взорвалась я, размахивая руками.
Зург в углу тихо и протяжно выл на одной ноте, это было похоже на испуганный собачий визг.
— И что происходит вообще? — продолжила я. — То эта шавка на меня кидается, то забивается в угол. Ничего не понимаю!
— Лена, перестань, — поморщилась Феа, рассматривая люк в потолке. — Давай выберемся отсюда, и ты сама у Мереши спросишь, что происходит и почему происходит.
— А как? — не понижая громкости, спросила я.
— Ну, я же не спрашиваю, как ты со своей наследственностью умудрилась не только влезть в ловушку, а еще и выдумать себе новый внешний облик, — заметила силиала, пристально меня разглядывая, будто впервые увидела.
— О чем ты говоришь?! Ничего я не выдумывала, — взвизгнула я, попытавшись схватить силиалу земли за плечи, но почти сразу отдернула руки, замерев как вкопанная. Мои руки, насколько могла видеть, покрывал уже вполне знакомый рисунок, но, как и утром, ногти почернели и вытянулись острыми когтистыми крючками, а костяшки обросли мелкими чешуйками.
И, судя по взгляду Феа, узор покрывает не только руки, но и лицо тоже.
— Интересное сочетание, надо сказать, — признала силиала. — Ты похожа на маленькую копию Беса, только с гривой смоляных волос-змей и ярко-зелеными глазами.
— Зеркало мне! — завопила я, вызвав в зурге желание закопаться под стеной, чем зверь и занялся незамедлительно.
— Поднимемся, и будет тебе зеркало, у Мереши одолжишь, — усмехнулась Феа.
— Да как выберемся? — Я попыталась допрыгнуть до люка, но между моей рукой и потолком оставалось еще довольно много пространства.
— Это легко, — невозмутимо пожала плечами силиала и повела рукой перед собой:
Травы дремучие,
Корни ползучие,
Вейтесь, растите,
Предо мной явитесь.
— Стань передо мною, как конь перед травой, — сама себе под нос пробормотала я.
Как по команде земляной пол у нас под ногами задрожал и взбух в нескольких местах, выпуская наружу сильные побеги какого-то растения, похожего на огромную лиану, растущую с невероятной скоростью.
— Волшебные бобы? — с надеждой спросила я. — Не поделишься парочкой семян?
Феа удивленно на меня глянула, продолжив растить огромные, толщиной с мое запястье, очень шустрые побеги. Когда первые два ростка, без каких-либо признаков листьев, достигли потолка, девушка с силой махнула руками вверх, будто полководец, посылающий отряды, и лианы, как первоклассные буры, вгрызлись в деревянные доски, с легкостью прошив их.
— Эй! Хватит мне имущество портить, — завопила откуда-то сверху Мереша. — Что я вам плохого сделала? И так одна!
— Сирота! — ей в тон подхватила я.
— Сирота! — приняла подачу Мереша.
— «Сирота? Сирота. А папа, мама есть? Папа, мама есть», — передразнила я, с удовлетворением глядя, как побеги растения в щепу дробят пол. Зург в углу не только затих, но и как-то подозрительно замер, с ужасом глядя на появляющиеся дыры.
— Я давно не видела подобных созданий, — заметила Феа. — Последние лет семьдесят. Получается, Мереша еще тогда завела себе зурга, потому он и пугливый такой, видимо, ничего, кроме этого подвала, не знал никогда. Они-то, звери эти, очень живучи, но неконтролируемы. Правда, людей не едят. Этот же с голодухи на любое живое существо готов был напасть. Бедный.
— Ничего себе… бедный! — возмутилась я и, стараясь не слишком сильно бояться, уцепилась новообретенными когтями за скользящий вверх побег, уходящий в широкое отверстие.
— Перестаньте хулиганить! — взвыла Мереша вновь, но теперь издалека.
— Хулиганить перестать? — переспросила я, выбираясь наверх, в дом. — Я сейчас тебе накостыляю по полной программе, а потом перестану.
— Сгинь, нечисть! — взвизгнула ведьма, расплескав всю свою наглость, и сиганула через полкомнаты на печь, подбирая под себя ноги и вооружаясь ухватом. При этом внешность Мереши постоянно менялась, от перепуганной Солохи к самой настоящей Бабе-яге.
— Это я нечисть?! — опешила, тут же решив отомстить аматридери с особой жестокостью. — Я просила меня к зургу совать?
— А нечего было ко мне приходить! — фыркнула Мереша, определившись с внешним видом и выбрав облик Солохи. — Люди ко мне не попадают. Они непроглядный лес видят, дремучий, непроходимый. А ты? Кости разглядела. Все колдовство насмарку!
— Так не нужно было бросать академию раньше времени, — вставила свою лепту в нашу перепалку Феа. — Тогда бы и не подрабатывала деревенской ведьмой-гадалкой по дальним селам.
— Будто по доброй воле, — скривилась Мереша.
— Слезай! — Я топнула ногой по полу, заодно отпихивая крадущуюся ко мне веточку зеленой лианы. — И рогатину брось. А то хуже будет!
Феа быстро свернула свои растения, пока они не продырявили крышу.
— Что ты вообще против меня имеешь? — Я подобралась к печи поближе, стараясь не попадать под удар ухвата, и сцапала в одну руку заслонку, а в другую еще один ухват.
— Она не против тебя, а против демонов вообще. И против одного демона в частности, — усмехнулась силиала.
— Против Беса, что ли? — удивленно повернулась я к Феа, за что и получила металлическим рогатым наконечником между лопатками.
— Не против Бестелиона, против Каселиона, — ответила девушка. — Это он ее создал. От участи тени спас.
— Иди сюда! — заорала я. — Тыкает она тут мне!
— От какой участи он меня спас?! — в свою очередь вскипела Мереша. — Сначала соблазнил глупую девчонку. Потом за собой в Нижнее царство притащил, жил со мной как с любимой. А потом женился, а меня побоку. Еще и добавил, что я ему, видите ли, не пара. А еще то, что от союзов демонов со всякими другими существами дети появляются редко. Ну а я аматридери. Демону будто нет никакого проку от такой особы, что ему вряд ли детей родит. И выбрал демонессу.
— А ты, гордая, сбежала из царства, — добавила Феа, старательно обойдя дыры в полу и сев на стул. Небрежно откинула за спину длинные зеленые пряди. — Забыла только, что все создания демонов потому и живут в Нижнем, что только там они могут существовать вечно. А ты за каких-то несколько десятков лет совсем в старуху превратилась, истинное лицо за маской прячешь. А девочку специально хотела зверю своему скормить. Хороша была бы месть. Пусть и не тому самому, но уж очень близко, правда?
— Она мне связь с Бесом перебила, — пожаловалась я, подбираясь к Мереше поближе. — Колечко с пальца само снялось.
— Ничего она не перебила, — хохотнула силиала. — Только попыталась. Не в ее власти такое сделать. Да и ни в чьей. Перебить канал, по которому ты подпитываешься от демона энергией, даже ему самому нельзя. Вы самой тьмой перевязаны не хуже, чем кровью. Мереша только оборвала ниточку, которую Бес повесил и хотел использовать в случае чего.
— Это какую еще? — Я хмуро наступала на аматридери, пощелкивая когтями на деревянной рукояти ухвата.
— Так он тебя своей невестой как бы назвал, — объяснила Феа и рассмеялась какой-то своей мысли. — Мальчишка!
— А-а! — протянула я, напрягшись, как кошка перед прыжком. — А я думала собственностью. — И бросилась вперед, стараясь контролировать свою ярость.
— Да брось ты ее, — посоветовала силиала. — Только руки об эту старую прохвостку замараешь. Она того не стоит.
— Хоть нервы поправлю, когда ей все космы выдерну, — прошипела я под хриплую ругань Мереши, схватив ту за юбку и дернув на себя. В моих когтях ткань треснула и порвалась, но ведьма все равно кубарем полетела с печки, дикой кошкой метнувшись к двери.
— Сто-ой! — закричала я, попытавшись перехватить аматридери, но та вышибла дверь лбом и, не останавливаясь, припустила к реке, сразу нырнув в воду.
— Оставь. — Феа выросла передо мной, обняв удивительно сильными руками. — Ты ее уже не поймаешь. Ее стихия — вода. Мереша потому у реки и жила, чтобы, если что, суметь ноги унести.
— Пусть мне только попадется, — погрозила я реке кулаком, заглядывая в быстрые воды, пытаясь различить аматридери. Но увидела только себя. И громко хрюкнула от неожиданности, рассмотрев всю эту «красоту».
— Это ненадолго. Перестанешь злиться и вернешься в нормальное состояние, — успокоила меня силиала.
— Мамка моя, роди меня обратно! — воскликнула я после минутного молчания. — Панки и готы удавятся от зависти. Убью Беса!
В речном зеркале отражалась моя траурная версия с неестественно черными волосами, кошачьими глазами и живописной росписью на всех видимых частях тела.
— Да что ж такое-то! — негромко выдохнула я, запустив в отражение первым попавшимся камнем. — Как мне все надоело! Хочу себя прежнюю! С нормальным цветом волос и глаз. Вот где мои родные светло-русые волосы?
Я вцепилась в черную косу и дернула до боли, сдерживаясь, чтобы не устроить самую настоящую истерику. Хотелось очень. Но еще больше хотелось немного потоптаться по тем двум умникам, что наградили меня такой наследственностью. И если найти одного из них не представлялось возможным, то второй никуда от меня не денется, пусть мне и не удалось переместиться с первой попытки. А сейчас я еще и злая!
— Куда ты? — удивилась Феа, попытавшись ухватить меня за плечо, но я, тихо вскрикнув, шагнула во что-то черное, похожее на узкую щель.
И уткнулась Бестелиону прямо в грудь.
— Лена? — удивленно спросил демон, заглядывая мне в лицо. — Ты? Что с тобой произошло?
— Это я у тебя должна спросить, — обиженно пискнула я, стараясь просверлить его ненавидящим взглядом, хотя больше хотелось забраться ему на руки и долго со вкусом поплакать, выплескивая свой испуг. Возможно, Бес даже не будет надо мной смеяться или поучать, а даст выговориться. Но гордость — выбросить бы ее в помойку! — требовала держать лицо.
— Тебя никто не заставлял отправляться незнамо куда, — заметил Бестелион, скривив губы в недовольной усмешке. — Что ты вообще устроила? Даже не захотела меня выслушать.
— А чего такого ты хотел мне сказать, кроме того, что сообщил силиалам? — подхватывая это его недовольство, уточнила я.
— Была бы в тебе хоть капля разума…
— Что?! — яростно крикнула я. — Я не идиотка! И не вещь. Вы там за меня все решили, но даже не подумали спросить, чего хочу я. У меня ведь нет обязательств ни перед тобой, ни перед кем-либо.
— То, что я тебе жизнь спас, значит, уже не считается? — прищурился Бес, наступая на меня.
— А ты из меня сделал непонятно что, — парировала я, пятясь и осматриваясь.
Место было мне совсем не знакомо. По крайней мере, за свои несколько визитов в Нижнее царство этого помещения я не видела. Небольшие светильники освещали массивные каменные стены и узкие окна, за которыми кружили снежные хлопья. Это была не комната, а скорее длинный коридор с окнами по обе стороны.
— Ну у тебя и характер, — бросил демон зло.
— Весь в тебя! — ощетинилась я.
— Тебя проще придушить, чем что-то объяснить, — констатировал Бестелион, переместившись и схватив меня за плечи.
— Я не просила ничего. Мне ничего такого нужно не было. Если бы не ты… — В горле клокотали слезы пополам с болью, которую хотелось выпустить наружу. Хотелось сделать ему тоже больно, чтобы заставить почувствовать все, что столько дней терзает мои тело и душу.
Как он не понимает, что я не могу осознать всего, что происходит? Я к этому не готова. Этому не учат ни в школе, ни в институте. Подходящих курсов тоже нет и документальных фильмов. Я хотела только развлечься и, может, на самом деле найти свою любовь, а вместо этого по самые уши влезла во что-то, чему мне не найти название. Оказывается, мой отец не тот, кем я его считала. А я совсем не та, которую знала все девятнадцать лет.
Но это не все. Еще есть парень, который выглядит всего года на четыре меня старше, хотя на самом деле по моим понятиям из него труха должна сыпаться. Демон. Чертовски красивый и вызывающий во мне не самые невинные мысли. Еще есть два царства, которым от меня что-то надо, будь они неладны! Меня хотят то убить, то замуж пристроить.
Взвыв, я вывернулась из рук Беса и, отбросив жалость и осторожность в сторону, вонзила свои новые острые когти ему в грудь, с подкатившей к горлу тошнотой чувствуя, как лопается кожа, как с бульканьем толчками из ранок вытекает кровь.
— Дурочка, — нежно покачал головой демон так, будто ничего не почувствовал.
Понимая, что на самом деле веду себя глупо, я все равно повторила удар несколько раз, пока когти не стали уменьшаться, возвращаясь в нормальное состояние. Отчаяние накатило волной сводящей с ума обиды, и, не видя ничего за стеной подступивших слез, я со всей силой, на какую была способна, застучала по груди Бестелиона.
— Бельчонок, — мягко позвал демон, ловя мои кулачки. — Успокойся, пожалуйста. Ты только себе хуже сделаешь. Я не желаю тебе зла, пойми. Да, так вышло, что теперь ты никогда не будешь прежней, но потом найдешь в этом и положительные стороны.
— Какие такие положительные стороны? — просипела я, пытаясь помешать ему заключить себя в объятия, хотя справиться с ним, конечно, не могла. — За кого вы придумали меня выдать замуж? За брата твоего? Того, который создал сумасшедшую, что меня чуть не скормила зургу? Большое спасибо!
— А за меня замуж ты бы вышла? — хитро усмехнулся Бес, склонив голову набок и заглядывая мне в глаза, хотя при упоминании Мереши и зурга в его взгляде проскользнуло что-то недоброе.
— Нет, — ответила я не раздумывая. — Не вижу ни капли последовательности. Сначала цепляешь на меня свою цацку, так что ни один мужчина не может ко мне прикоснуться, а всякие силиалы и иже с ними обзывают то ли невестой, то ли вещью. А спросить решил только теперь.
— Что-то я слабо верю тебе, — прищурился Бестелион, припечатав мою голову к своей груди, так что ухом я чувствовала мокрую от горячей крови рубашку.
— Придется поверить, — прошипела я.
— Есть ли у меня шанс уговорить тебя? — хохотнул демон.
— Этот разговор уже был, — напомнила я. — Тогда ты обещал, что отпустишь меня.
— Я помню, — согласился Бес. — Но… может ты изменила мнение.
— Нет!
— Ладно, — хмыкнул он.
— Отпусти меня, — велела я жестко.
— Нет, — прошептал он. — Не отпущу. Не сейчас…
В следующую секунду что-то случилось. То ли мы, становясь единым целым, растворялись в пространстве, то ли мир терял цвета и очертания. Казалось, все происходит медленно, но спустя миг я уже ничего не видела и не чувствовала.
Мозг и так еле цеплялся за поверхность после встречи с зургом, а тут новый стресс. Никогда я этого темного демона не пойму.
Попытавшись представить себя, я мысленно оттолкнула Беса. Получилось не с первой попытки, но вышло. Сначала я будто старалась сдвинуть каменную стену, потом она поддалась, и пространство приобрело очертания. Обстановка меня не удивила: чернота, и мы в ней. Вот только демон чуть светился каким-то голубовато-синим светом с фиолетовым отливом. Как, впрочем, и я. Но мой свет был скорее золотистым, проступавшим сквозь кожу, не покрытую узором.
— Красиво, — улыбнулся демон, рассматривая меня.
— Где мы? — спросила я настороженно. Это явно не была тьма, с которой я уже сталкивалась раньше.
— Один из самых глубоких слоев мрака, — ответил Бестелион, возникая у меня за спиной и обнимая за талию. — Это мое тайное убежище. Чудное место. Я не хотел приводить тебя сюда, но сейчас это единственное место, откуда ты точно не сбежишь.
— Что это за свечение?
— Аура, — шепнул мне на ухо Бес. — Не знаю, что происходит, но еще недавно твоя аура была почти такая же темная, как моя. Теперь она приобретает цвета, что были в ней первоначально. Я рад этому. Золотисто-розовое свечение мне понравилось с самого начала.
Бестелион что-то еще сказал, но я не расслышала за стуком собственного сердца. Он мягко прикусил сначала мочку уха, а потом впился очень вампирским поцелуем в шею. Когда я уже хотела закричать от боли, демон остановился и осторожно лизнул покрасневшую кожу. И стащил с меня сумку, плотно прижав к себе, не давая возможности возразить.
Есть ли смысл сопротивляться искушению? Что бы ни происходило, но чувство, которое зародилось при первой встрече с Бесом, все еще живо во мне. Настолько, что хочется проверить, не приснилось ли все это. Хочется… до зуда под кожей, до стона, до глухого волчьего воя.
Или я так сильно запуталась?
Или сошла с ума, раз думаю только об этом?
Следя за его руками, то и дело закрывая глаза, погружаясь в негу ощущений, я чувствовала, как уходит усталость, растворяется напряжение и страх, тает отчаяние. Остается только приятное томление и ожидание чего-то.
Мгла приняла нас в свои объятия, скрывая мое смущение, освобождая от объяснений и тревог. Все просто… И остро. И сладко. И лучше, чем я запомнила…
Никогда не просыпалась с кем-то в одной постели, хотя всегда завидовала рекламным и киношным детям, которые со счастливой улыбкой обнимают чудесных пухлых зайцев, поглаживая их по плюшевой шерсти. Я много раз таскала в постель своего медведя, но уже через полчаса с сопением и недовольством зверь оказывался изгнанным из-под одеяла.
Тим не считается. Этот котяра вошел в мою жизнь, самостоятельно решив, что спать он будет там, где захочет. И первые месяцы ему «хотелось» исключительно в моей кровати. Я долго мучилась с ним, не высыпалась, пока просто не привыкла. Это оказалось довольно сложно с учетом того, что до Тимофея разделить со мной ложе разрешалось только пижаме и теплым носкам. Когда же я привыкла к присутствию кота, он решил, что в нашей квартире есть много других интересных мест для сна.
Но одно дело Тим, а другое… Бес. Я проснулась, чувствуя на себе непривычную тяжесть, и долго осознавала, что происходит и почему я сплю на ковре у камина. Чуть скосив глаза, обнаружила, что рядом спит демон, прижав к себе рукой и перекинув через мое бедро ногу. Повернувшись так, чтобы можно было рассмотреть его лицо, я долго лежала, почти не дыша, борясь с желанием осторожно провести подушечками пальцев по его щеке, губам, шее, впитывая тепло кожи.
Во сне он выглядел иначе, как будто даже чуть моложе и мягче. Исчезла его вечная ехидная ухмылка. У меня в груди что-то сместилась, к горлу подступил комок. Захотелось прижаться к нему как можно плотнее и окунуться в сладкие спокойные сны.
Как только я об этом подумала, внутренний голос недовольно напомнил, что не так все просто, как мне бы сейчас хотелось. Пусть меня тянет плюнуть на обстоятельства и отдаться собственным желаниям, но есть еще много разных вопросов, оставшихся неразрешенными.
Да, здесь и сейчас я счастлива, но все это будет продолжаться до тех пор, пока Бес спит. Потом я просто могу возненавидеть себя за то, что сейчас считаю само собой разумеющимся.
Сдвинув руку демона попытки эдак с пятой, при этом его не разбудив, я села спиной к догорающему камину, внимательно осматриваясь. Место казалось совершенно незнакомым. Какая-то крохотная полупустая комнатка, не больше моей собственной, в которой, кроме камина, кресла и ковра, ничего нет. Кресло показалось смутно знакомым, и я потянулась вперед, чтобы ощупать ткань, еще раньше поняв, что это то самое кресло из сна — не сна. В нем кучей оказалась свалена наша одежда.
Доселе нагота меня ни капли не смущала, но мысль об одежде всколыхнула волны стыдливости и ощущение незащищенности. Я вскочила и, косясь на спящего Беса, начала судорожно натягивать на себя шаровары и рубашку, пытаясь производить как можно меньше шума.
Найдя под креслом свою сумку, я проверила ее содержимое и только после этого успокоилась, присев на корточки и опершись спиной о подлокотник. В голове вихрем пролетел рой мыслей. Внутренний голос пытался доказать, что нужно уходить, иначе уже никогда не смогу отвязаться от Бестелиона. Демон просто меня не отпустит. А ведь я не знаю, чем мне это грозит. Нравы ситров я пока не поняла и не уверена, что когда-нибудь пойму. Но по какой-то причине мне совсем не хочется их изучать. Мало ли к чему это все приведет. Вдруг не успею оглянуться, как буду глубоко замужем непонятно за кем, с кучей детей и ворохом врагов. Бес мне не союзник, и доверять ему не следует.
Интуиция давно подсказывала, что надеяться следует только на себя и доверять нельзя никому. Эта же интуиция выдвинула предложение уносить ноги, пока есть возможность и на горизонте не появились какие-либо неприятности.
Подбадривая себя так и стараясь не смотреть на спящего на теплом ковре обнаженного мужчину, — уж больно хочется растянуться на нем сверху и разбудить, — я двинулась к выходу, всячески сдерживая порыв оглянуться, заталкивая его глубоко в себя вместе с непонятно откуда взявшимися слезами. Не знаю, чем это все для меня обернется, но что-то подсказывает, что так будет лучше. Может, я ошибаюсь, но хочется верить в обратное…
Дойдя до двери и нажав ручку, я спиной ощутила, что Бес повернулся во сне. Замерев и прислушиваясь, подождала несколько минут, а потом бесшумно вышла, прикрыв за собой дверь.
«Если Бес меня найдет, то быть мне битой», — пробормотала я себе под нос, осматривая широкую галерею, по одну сторону которой шли высокие окна, а по другую — многочисленные двери.
Немного подумав и повинуясь внутреннему голосу, я пошла направо. Надеюсь, мне удастся отсюда выбраться. Ведь даже не знаю, где нахожусь. В кармане нашелся подарок Феа, я снова надела его на шею, стараясь не думать о том, работает он еще или нет. Там же в кармане я обнаружила кольцо Бестелиона. Посомневавшись немного, оставила его на подоконнике, выйдя в дверь в конце коридора.
Мне совсем не хотелось против собственной воли снова связываться с демоном. Ни к чему хорошему это не приведет. Пусть все будет так, как сложилось. Велев себе ни о чем не жалеть, я наконец повернулась лицом к тому, что было за выбранной дверью. Я ожидала чего-нибудь несуразного или страшного, а увидела обычную шумную улицу, в нескольких шагах за оградой живущую своей привычной жизнью. Ничего не понимая, оглянулась на место, из которого вышла, и увидела высоченный дом из черного камня, чем-то напоминающий храм.
Интересно, почему люди, идущие мимо, не обращают внимания на такую мрачную громаду у себя под боком?
«Люди ко всему привыкают, — решила я в конце концов. — Мне не рассуждать нужно, а ноги уносить. Иначе никогда не уйду».
Я отошла от дверей храма всего на два или три шага, а картинка изменилась настолько, что захотелось закричать от страха. Я до крови прикусила ладонь, пытаясь хоть как-то себя контролировать.
Все закрыл толстый слой снега, по которому на невероятной скорости неслись одетые в белое люди. Светлые длинные волосы сияющими плащами вились у них за спинами. На первый взгляд в этом не было ничего ужасного, если бы не очень знакомый пейзаж и едущая по дороге машина. Эллы… это явно были они… остановились, резко и все сразу, негромко перешептываясь. Я видела словно бы со стороны и одновременно их глазами. И слышала. Это оказалось тяжелее всего.
— Это странный предмет, — сказал невысокий широкоплечий мужчина, единственный из всех одетый в плотную куртку на меху, хоть и распахнутую на груди.
— Это… движется, хоть и не живое, — подтвердил совсем юный паренек с заплетенными в косы волосами.
— Мы сюда не рассуждать явились! — рявкнула девица в плаще, обернувшись к говорившим. — Атардион, мой отец, послал нас за девчонкой, нарушающей чистоту крови эллов. Мы должны ее убить.
— С ней люди, — сказал четвертый из их компании.
— И что? — фыркнула девица.
Я узнала ее. Тамалис. Так вот кто это был. Похоже, если мне удастся с ней однажды встретиться, то я не откажу себе в желании убить эту блондинку. И даже не буду разводить сопливых объяснений «почему». Просто пристукнуть бы эту эллу в темной подворотне. Уверена, не мне одной от нее плохо. А еще лучше собрать их всех: Повелителей, папочку моего, шатающегося неизвестно где, Бестелиона, братца его и эту Тамалис, запереть где-нибудь и не выпускать, пока они там без меня не разберутся, кому и чего от кого нужно.
Мне не было нужды даже двигаться, чтобы понять, что все мною увиденное только образ, а не явь. Но даже это причиняло неимоверные страдания. Хотелось все остановить, и я шагнула вперед, надеясь коснуться кого-то из эллов. Видение поплыло, перетекая во что-то другое, картинка и фокус сместились, я увидела мир по-другому. Как если была бы вдвое выше и гораздо опаснее… Если бы я была темным демоном, огромным и страшным.
Я сделала еще один шаг вперед, как шелуху стряхивая с себя это ощущение, не неприятное, но непривычное. И только мне показалось, что выбралась из странного киселя, который затянул меня в липкий ворох видений и ощущений, как непонятная волна тусклым серым плащом упала на плечи, заползая в голову чернотой и страхом, ревущим, шепчущим и стонущим сотнями голосов. Дрожь прокатилась по телу, сметая воспоминания и даже мысли, стирая остатки разума, склоняя к земле и призывая слиться с чужими голосами в одно единое душащее страдание.
Где-то на грани безумия я поняла: сама не выберусь, и никто мне не поможет. А самое ужасное было в том, что я не знаю, что происходит — мой разум словно отделился от тела. Возможно, мне все кажется, а может, этот кошмар, в который я попала, на самом деле существует. А может…
— Кыш, нечисть! — прохрипел у меня над ухом незнакомый голос. — Кыш! Вас здесь не хватало только. Изголодались, так на всех кидаетесь. Кыш, я сказал!
Тьма отступила, и завывания удалились за пределы моего мозга. Я обнаружила себя лежащей на узкой холодной дорожке у самой ограды, судорожно цепляющейся за железные прутья. Надо мной склонилось существо, напоминающее одновременно маленького чертика, кошку и поросенка. Нос у существа точно напоминал свиной пятачок, покрытый короткой блестящей черной шерстью.
— Ну и кто тебя просил лезть напрямик? — грозно спросило это несуразное создание. — Специальная дорожка есть. Тени на нее не суются. Что ж ты, девочка. А если бы я не прибежал? В храме же не чувствуется, что снаружи происходит.
— Ты кто? — спросила я и не узнала свой хриплый голос.
— Я балес, дух-хранитель места, — гордо ответило существо.
— Очень приятно, Лена, — ответила я, подумав, что в последнее время у меня слишком много новых знакомств. — А что это было?
— Как что? Тени, — с возмущением ответил балес.
Вот ведь на мою голову… То доу, то зург, то этот… балес. А теперь еще и тени.
— А теперь они где? — поинтересовалась я, отдергивая ногу подальше от края дорожки.
— Сама, что ли, не видишь? — удивился балес. — Глаза разуй, вон висят.
Я на это только фыркнула. Все они здесь меня или в безграмотности упрекают, или в том, что сама чего-то там должна. Но никто не сел и не объяснил нормально, по-человечески. А мне мучайся, додумывай. Я же не родилась в этом мире, не знаю здешних законов, правил. Истории — и той не знаю полностью. Все какие-то обрывки, огрызки, кусочки. Лучше бы дали мне книг или рассказчика какого-нибудь толкового. Но нет! Вместо этого все норовят задеть да нахамить. Обидно.
И я на самом деле обиделась, шмыгнула носом и уставилась в ту сторону, куда мне домовик указал. И медленно протяжно икнула, рассмотрев то, что висело в воздухе в нескольких метрах от стен храма. Тени, на самом деле тени. Бесформенные полупрозрачные балахоны без лиц и каких-то признаков человеческого облика. Просто конусообразные сгустки тьмы и холода.
И вот это находилось вблизи меня? И этим я могла стать, если бы родилась человеком?
Очень захотелось вернуться в храм и придушить Бестелиона, пока тот не проснулся.
— Они агрессивные? — нахмурившись, спросила я, вспомнив, что чувствовала, когда была под влиянием этих созданий.
— Не совсем, — отозвался балес, поудобнее устраиваясь на ограде. — Только голодные. Это же не Нижнее царство, где пища повсюду, и тени редко выползают из укромных уголков, предпочитая висеть там неподвижным сумраком. Здесь для них еды мало.
— А чем они питаются? — тяжело сглотнув, просипела я, представив свой обглоданный скелет.
— Энергией, конечно, — усмехнулся балес. — Чем же еще?
— Я… ничего об этом не знаю…
— Странно… а выглядишь как… — существо почесало себя меж треугольных кошачьих ушей. — Но… не мое это дело, собственно. А если не знаешь, то я с удовольствием объясню. Мне не сложно. Даже приятно. Так давно ни с кем не говорил, что скоро забуду, как это делается. Внутрь храма мне дорога закрыта. Не с тенями же общаться, в самом-то деле. Да и не поймут. Они ничего не понимают. Не живые они давно. Что ты хочешь знать?
— А почему ты не можешь в храм войти? — Я с ходу вцепилась в первую же непонятную фразу балеса.
— Я же балес! Дух-хранитель, — ответил тот с возмущением. — Почитай, сторож. Если уж совсем понятно говорить. Зачем мне в храм тьмы? Делать мне нечего.
— Храм тьмы? — удивилась я. — Самый настоящий?
— А как же? Сколько уж столетий храм на этой земле стоит. И служения в нем когда-то велись, но магов, владеющих тьмой, оказалось мало, а потом и демоны тьмы почти пропали. Ну, храмы забросили, конечно. Вот только снести их не смогли, а потом и сами храмы начали стираться из памяти людей. Люди такие существа… видят только то, что хотят. А тьма им в этом помогает. Сила накрыла свои храмы пологом невидимости, и теперь только владеющие тьмой могут зайти внутрь. И вообще, увидеть…
— А откуда здесь тьма? — спросила я, подозрительно прищурившись на людей, проходящих за железной оградой и не обращающих на меня внимания.
— Ну, это очень давно было, — философски заметил балес. — Кажется, тогда маги только стали появляться среди людей. Ну они, естественно, не знали, как обращаться с силой, которая на них свалилась. И обратились к ситрам и эллам. Эллы даже не подумали выслушать просьбы людей. А ситры предложили людям обмен: знания на почитание демонов как богов. Тогда-то и начали возводить храмы. Люди, не то что другие, и по сей день почитают стихии воды, огня, воздуха и земли, в том числе и тьму. Естественно, знания демонов не оказались простыми, и маги, умирающие не своей смертью, становятся…
— …силиалами, — закончила я. — Так это из-за знаний, полученных от ситров, происходит?
— Конечно, это же знания демонов, а не людей.
— А почему эллы ненавидят темных демонов? — спросила я.
— Ненавидят? Нет. Скорее завидуют, — усмехнулся балес и тут же испуганно прикрыл рот лапками, вытаращив на меня округлившиеся глаза.
— Ты чего? — удивленно спросила я.
— Опасно об этом говорить, — прошипел домовик угрюмо. — Еще услышит кто… не сносить мне головы. На земле храма со мной ничего случиться не может, разумеется, но мало ли что?
— Значит, ты мне не расскажешь? — хмыкнула я.
Вот вечно так. Никто ничего до конца не объяснит.
— Да что там рассказывать… — Балес почесал затылок. — Всем же известно это. Прародительницей всего была тьма, из которой появились и другие силы. А уже потом — создания этих сил. Потому многие считают темных демонов изначальными владыками по праву их превосходства над другими созданиями. Это проявляется и в их способностях, насколько я знаю. Эллы не могут с этим смириться. Они ведь очень гордятся своей кровью, ее чистотой. По их легендам именно с них все началось. Будто бы не тьма, а свет дал жизнь всему. Вот только чтобы заставить всех в это поверить, нужно избавиться от демонов тьмы.
— Да зачем? — Моему удивлению не было границ. — Что им… плохо в Верхнем царстве живется?
— Раньше не было никаких царств, — ответил балес. — Никто не любит вспоминать, да и давняя это история. Был единый мир, населенный всеми существами нынешних трех царств. Миром правили демоны тьмы, они вершили, судили. Но эллы уже тогда не были довольны местом, которое им оказалось отведено. Они сотворили чары-проклятие и наслали его на демонов.
— В чем суть проклятия? — спросила я завороженно.
— Прежде люди и демоны жили мирно, и никто из них не вредил друг другу. И хотя по рождению демоны были выше, но их дружба с людьми была крепче, чем с вечно недовольными эллами. Тогда демоны и приобщили людей к магии. Да и много было тех, в чьих жилах текла смешанная кровь. А после проклятия многие люди обратились в тени, и было их так много, что началась великая смута.
Понимая, что иначе сделать нельзя, демоны тьмы разделили свой мир на три части, выстроив некое подобие зеркального отражения своей родины. Говорят, эти миры расположены один над одним, но это догадки. Никто сейчас точно не знает, даже немногие темные демоны, оставшиеся и поныне, опасаются появляться на уровне тьмы, где открываются знания предков.
С тех пор демоны и эллы ведут нескончаемую вражду. Демоны ненавидят эллов за предательство, а эллы демонов — за происхождение.
— Вот как! — воскликнула я. — Мне этого никто не рассказывал.
— Так дела столь давние, что никто толком их не вспоминает, — отмахнулся балес. — Демоны редко помнят минувшее, слишком долго они живут.
— Ладно. — Я вздохнула вставая. — Разговоры хороши, но мне пора. Как мне выйти за пределы этого места?
— А тебе зачем? — удивился балес. — Ты же из храма выбралась. Там сейчас темный, он тебя сюда во второй раз приводит. Неужели не знаешь, как уйти?
— Мне другой дорогой нужно, — упрямо насупилась я.
— Ну, как знаешь, а выйти отсюда просто, — заметил хранитель, пожав плечами, — открой калитку и иди.
Я кивнула этому странному созданию и по дорожке направилась к невысокой дверце.
— Ну, пока, — сказала я, на секунду повернувшись. — Если Бестелион будет спрашивать, то я все сама, ты тут ни при чем.
— С чего вдруг демон будет меня спрашивать? — насторожился балес.
— Этот может, — усмехнулась я, захлопывая за собой калитку и вливаясь в поток людей. Никто даже не обратил на меня внимания.
