Глава 11
— Тебя выгнали из дома, и теперь ты живешь на улице? — спросила я после секундного молчания.
Бестелион поднял голову, рассматривая мой силуэт на фоне темного звездного неба. Конечно, он не мог видеть выражение лица, но я постаралась изобразить решительность и спокойствие, хотя, стоя перед демоном в одной ночной сорочке, сделать это было невероятно трудно.
— Привет, — сказал демон. — Присядешь?
— Если обещаешь поделиться покрывалом, — хмуро заявила я и пристроилась на край мехового плаща, довольно бесцеремонно потеснив Беса. Ухмыльнувшись, он не только подвинулся, но и накинул большую часть плаща мне на плечи, подтянув, плотно спеленутую и не способную сопротивляться, к себе.
— А ты сам не замерзнешь? — Я даже не подумала возражать.
— Демоны не мерзнут, — просто ответил Бес, не став вдаваться в подробности.
— А почему здесь? Не очень удачное место… — Я вздохнула, зарываясь по самые глаза в плащ.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Бестелион. — Ты ведь не видела Нижнего царства… С вершины самой высокой горы это делать лучше всего.
— Что я могу рассмотреть ночью? — фыркнула я, но мой любопытный взгляд уже давно обшаривал горные склоны и долину, мелко искрившиеся в голубоватом лунном свете.
— Бес, а, Бес! А как человеку стереть память? — решила спросить я, с опаской скосив взгляд на руки темного на своем животе.
— Зачем тебе это? — опешил он.
— Нужно. Очень нужно.
— А что мне будет за ответ? — хитро усмехнулся Бес, явно решив не спорить.
— В пределах разумного.
— Тогда давай так: я отвечу на твои вопросы, если, конечно, смогу, а взамен ты ответишь на такое же число моих?
— Да! И ты спросишь, где нахожусь? — фыркнула я.
— Вполне ведь можешь и соврать.
— Как и ты, отвечая на мои вопросы, — обиженно пробубнила я.
— Ладно, тогда не буду спрашивать прямо, но несколько наводящих вопросов задам. Устраивает? — предложил демон.
— Вполне. — Я кивнула. — Так как быть с моим вопросом?
— А стирать память обязательно? Возможно ли подойти к вопросу с другой стороны? — уточнил Бес.
— С какой?! Там человек деревья губит, серебристые клены, только ради собственной безопасности! — воскликнула я.
— Серебристые клены? — задумчиво повторил демон. — Если человек боится магии, его можно переубедить более простым и легким способом.
— Каким? — Я заинтересованно повернулась в кольце его рук.
— Обманом, — хохотнул Бес. — Тот, кто боится, чаще всего никому не нужен, так что обман открыть будет сложно.
Я нахмурилась, обдумывая слова демона. Наверное, на лице отразились следы умственного процесса, потому что Бестелион рассмеялся, рассматривая меня, и вкрадчиво поинтересовался:
— Ты там, куда тебя отправила Феа?
— Нет. — Я покачала головой. — Совсем не там. Я вышла из портала раньше. Ты можешь забрать свое кольцо?
— Если только ты снимешь вот эту безделушку. — Вмиг отросший коготь подцепил звенья цепочки, вытаскивая капельку-кулон.
— Чтобы ты сразу узнал, где я? — хмыкнула недовольно, пряча цепочку обратно.
— Зато кольцо сразу сниму, — пообещал демон, перехватив мою руку и посмотрев на колечко. А потом, глядя прямо в глаза, медленно поцеловал кончики пальцев. И широко улыбнулся, заметив, как я напряглась. Но я тут же разозлилась:
— Знаешь ли, надоело его на себе таскать. То рисунки по всему телу, то током бьет и ногти чернеют, — перечислила я раздраженно. — Мне это может не нравиться? Наградил меня этой штукой, а я даже ничего решить не могу.
— Какие рисунки? — переспросил Бес нахмурясь.
— На коже сразу после… Праздника появились какие-то узоры, наподобие цветочного орнамента, но пропали через несколько часов, — ответила я. — Я не знаю, что это было. А потом просто забыла про них …
— Это многое объясняет, — протянул демон и кивнул своим мыслям. В его ухе тускло сверкнуло колечко-сережка.
— Да что это может объяснить?! — воскликнула я и развернулась к Бесу полностью.
— За последние дни я перечитал столько разных хроник и дневников в поисках ответов на свои вопросы. А все вот так. Я знаю, что ты описала.
— И что это значит?
— Есть такая традиция… — Бес вдруг замолчал, вспоминая.
— Эй! — Пришлось больно пихнуть его в бок. — Очнись! У меня не так много времени. Скоро утро.
— Ты можешь общаться со мной, не прибегая к сновидениям, — хитро улыбнулся демон и растянулся на холодном камне.
— Так безопаснее.
— Ты не поняла. — Бес приподнялся и перетащил меня на себя, усадив верхом. — Вполне можно общаться. Спать для этого необязательно.
— Но как? — Я опешила, потом подумала и улеглась на демона, а тот расплылся в довольной улыбке.
— Помнишь тогда, когда ты видела во сне меня… в образе…
— Змея? — подсказала я.
— Можно и так сказать, — согласился Бес. — Вот тогда это был настоящий двусторонний сон. Я очень удивился, что ты без усилий в него проникла. Впервые делать такое очень сложно. А потом решил проверить догадку и в следующую ночь ждал твоего появления. И сейчас, как и тогда, я не сплю, и мы не находимся в реальном мире. Это один из слоев тьмы. Он очень реален, вплоть до запахов и звуков, и похож на настоящий.
— Я все равно не понимаю…
— Это тьма. Ее тяжело понять… — сказал Бес и замолчал. — Здесь все похоже на реальность. Я тебя чувствую, как будто ты здесь. Настоящая. Твои волосы пахнут лимоном… а одежда чуть-чуть мылом и ромашкой. — Теплые пальцы демона вдруг скользнули по моей ноге, задирая ткань так, чтобы добраться до обнаженной кожи. — Но тебя на самом деле нет здесь, ты спишь там… Хотя даже поцелуй будет очень реальный…
— То есть ты можешь снять цепочку здесь, и ее не окажется на мне и там? — насторожилась я.
— Нет, на магические предметы законы тьмы не действуют.
Уф-ф!
— Так что за традиция? — напомнила я.
Оторвавшись от поглаживания моей коленки, Бес ответил:
— Магия демонов стихийна. Каждый из нас рождается с какими-то уникальными способностями. Почти у всех они ограничены той силой, под знаком которой рождены их носители. Визуальным отражением выбранной стихии являются как раз те самые орнаменты, о которых ты говоришь.
У демонов есть одна удивительная особенность, замешенная на нашей крови. Когда мать или отец в первый раз касаются своего ребенка, то на коже малыша проступает орнамент его стихии. Часто отцы созывают всю семью и многочисленных свидетелей, чтобы те увидели этот момент. Обычно дети наследуют стихию отца, но не всегда. Мой отец ждал синего цвета…
— А дождался черного? — закончила я за демона.
— Да, и из-за этого они с Идерной разругались, — вздохнул Бес. — Не из-за измены, ее не было, а из-за того, что я не унаследовал силу отца…
— Я-я-ясно. — Я положила голову демону на грудь. — И при чем здесь это?
— Но есть еще одна особенность нашей магии. Когда двое решают быть вместе, то еще до того, как их назовут женихом и невестой, на коже девушки проявляется рисунок цвета стихии ее возлюбленного. Вот только он не пропадает очень долго, до самой свадьбы. Именно рисунок выдал когда-то эллу, полюбившую темного демона. Никто не знает, почему наша сила ее затронула, ведь магия эллов устроена иначе. Но это произошло. В твоем случае я не знаю, что сказать. Рисунок исчез через несколько часов?.. Могу лишь выдвигать гипотезы.
— Ну у вас и система. Представляю, как это выглядит со стороны. Будто клеймо. — Я потерлась о рубашку Беса, решив пристроить голову поудобнее. — Какой ты твердый…
— Это и есть клеймо, — согласился Бес. — Демоны ревностно защищают свои владения, а любимая женщина — самая главная ценность каждого ситра. — Он задумчиво запустил пальцы в мои волосы, перебирая сверкающие в лунном свете пряди.
— Что-то мне не нравятся твои слова, знаешь ли. Почему как что-то эдакое, так оно сразу достается мне? А? И эта роспись по мне живой. И кольцо это треклятое! — Я возмутилась, вскакивая на ноги и отходя в сторону. В голове бурлил ворох язвительных фраз, но я прикусила язык, позволив себе лишь каплю яда: — Я не хочу быть связанной с твоим миром. Да еще и против своей воли. Я домой хочу. И очень. Там у меня больше важного и дорогого, чем здесь.
— Ты не думала, что я могу заставить тебя остаться? — сухо прошептал Бестелион.
— Только посмей!
— А если я тебя уговорю? — спросил демон, подходя сзади и обнимая за плечи.
— Не выйдет, — сказала я решительно. — Зачем тебе это вообще нужно?
— Ты мне нравишься, — просто ответил Бес.
— Быть такого не может, — фыркнула я, веря своим словам. — Хотя… Мне все равно, даже если это и так. Я хочу вернуться к прежней жизни.
— Это возможно только в том случае, если мы найдем твоего отца раньше, чем кто-то другой, — подумав секунду, сказал Бестелион.
— Зачем он тебе?
— Если удастся вернуть ему власть, то удастся вернуть и мир во все наши земли. Возвращение Леониса будет благом для всех.
— А я?
— Если все сложится именно так, то тебя никто не будет задерживать, — ответил Бес. — Я — точно.
— Отлично. Договорились, — выдохнула я, и сердце в груди закололо от обиды.
Бес хмуро кивнул, небось оценивая свои шансы в попытке уговорить меня, а потом сказал:
— Если ты хочешь именно этого, то вернешься к своей прежней жизни, забыв и об этом мире и обо мне.
— Я хотела бы все забыть, — уверенно прошипела я. — Это место, этих людей. Твое имя. Его я тоже хочу забыть.
— Но для начала помоги мне найти Леониса, — сказал Бестелион. — Да, у меня осталось несколько вопросов в запасе?
— Ничего подобного! Ты все уже спросил, — возмутилась я. Хватит с него!
— Ты задала мне больше вопросов, чем я тебе, — хитро улыбнулся демон. — Где ты отыскала серебристые клены, Лена?
Проснулась я от стука в дверь, долгого и настойчивого. Хотелось накрыть голову подушкой и провалиться обратно. Взвыв, выдернула из-под одеяла руку и, взяв подушку пальцами за краешек, запустила ею в дверь, охнув от боли во всем теле.
— Пусть будет проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса! — пробурчала я, вспомнив вчерашнюю езду на лошади. Судя по ощущениям, передвигаться сегодня смогу только завязавшись буквой «зю». — Кто там?
— Госпожа, я принесла вам… обед, а вы все не отзываетесь, — раздался из-за двери дрожащий голос.
Обед? Как обед?
— А сколько сейчас времени? — уточнила я.
— Солнце уже над головой, — ответила женщина. — Можно… войти?
— Входите, — разрешила я, приоткрыв один глаз, рассматривая подпертую стулом дверь.
Ручка несколько раз дернулась, дверь затряслась, в коридоре произошли какие-то военные действия, и все стихло, после чего тот же голос спросил:
— Госпожа, а вы не могли бы отпереть дверь?
Я могла, но сейчас даже голод не заставит меня встать с постели и, кряхтя как старушка, плестись открывать дверь, которую вчера так старательно забаррикадировала.
«Стул, исчезни! — мысленно приказала, не сводя с него взгляда. — Пожалуйста».
И ошалело ойкнула, когда он начал медленно растворяться в воздухе, будто кто-то стирал его ластиком. Отойдя от шока, я, несмотря на ноющую боль в мышцах, выскочила из-под одеяла, заодно запутавшись в ночной рубашке и, подбежав к двери, схватила последний фрагмент стула. Ничего не произошло. Но половинка спинки стула так и осталась у меня в руках. Зашвырнув деревяшку под кровать, я повернула ключ в замке, впуская служанку. Ею оказалась пышнотелая девица на вид лет двадцати пяти, в неприметном темном платье с серым фартуком.
— Я вам принесла поесть, — сообщила служанка, устанавливая поднос на столик у кровати. — Госпожа графиня удивилась, что вы еще не вставали. Сами же хотели поговорить с графом с самого утра.
— Смотря у кого во сколько начинается утро, — хмуро произнесла я, усаживаясь обратно на кровать и принюхиваясь к содержимому подноса.
— Мне велели спросить, вы все еще хотите с графом говорить или нет? — поинтересовалась служанка.
— А как же! Всенепременно, — кивнула я. — Только поем, а то на голодный желудок неудобно серьезные разговоры вести. А вещи мои где?
— Сейчас принесу, — засуетилась девушка и выбежала из комнаты, оставив меня наедине с подносом.
— Война войной, а обед по расписанию, — прокряхтела я, пододвигаясь поближе к тепленькому, вкусненькому и сытненькому, стараясь не думать о местном феномене полураспада стульев.
О прошедшей ночи пыталась не думать тоже, а то в голове сразу начинал возмущаться внутренний голос. Сложнее всего оказалось решить, натворила я непоправимых глупостей или все сделала правильно. Сказанное Бесу эхом отзывалось в ушах, так же как и его довольно прохладная реакция. Может, все так и надо?
Не то чтобы я боялась ошибиться, но хочется не попасть еще больше. Мне и сейчас хватает проблем. Дополнительных не требуется. Мало ли, как все дальше будет.
Еще бы понять, что я чувствую к Бесу. Это вообще сложнее всего. На Празднике ощущала что-то, близкое к безумной и мгновенной влюбленности… А сейчас? Куда делось то странное чувство волшебства и сказки? Вдруг я все придумала? Ведь не может он ко мне что-то испытывать. Мы вообще разные. И я не та красавица, что подошла бы ему.
«Тогда зачем он заставляет тебя сомневаться? — спросила сама у себя, размешивая в пшеничной каше кусочки каких-то сушеных фруктов. — Почему, слушая его, глядя в его синие глаза, тебе кажется, что Бес говорит искренне? Не обманывай себя, мартыха! Такого быть не может. Не бывает сказок про красавца, влюбившегося в девчонку вроде меня. Это Золушке несказанно повезло. И то… исключительно по протекции доброй тети феи. У меня такой нет. И даже красивые глазки и рыжие космы не делают меня мечтой и совершенством. А значит, закатала губу обратно, пришила пуговку и застегнула, чтобы оная часть тела не самовольничала при виде одной особи мужского полу иностранной и иномирной национальности».
Еще нужно уговорить сердце не биться чаще, а мозг — не отключаться в самый ответственный момент, с показом пошлых картинок вместо приличных и умных мыслей. А еще успокоиться и не волноваться перед встречей с графом. Даже наедине с Бестелионом я так не трусила, как сейчас.
«Есть ли у меня план, есть ли у меня план? — спросила я себя. — Есть у меня план».
План действий подсказал тот же самый демон, но думать сейчас нужно не о нем. Бес прав. Все эти люди уверены, что я умею колдовать. Может, и умею, после выходки стула в голове роятся сомнения. Вне замка все старались держаться от меня подальше, но не внутри. Из-за серебристых кленов граф и его подданные уверены, что я не представляю для них угрозы. Даже одурачить пытались…
Дорисовав в намеченном плане пару штрихов, я гаденько захихикала. «Вы хочете песен? Их есть у меня!»
Вернулась служанка со стопкой моей выстиранной и выутюженной одежды. Быстренько одевшись и сложив в сумку то, что не пострадало от вчерашнего дождя, велела проводить меня к графу. По коридорам мы прошествовали безмолвной процессией. Я натягивала на лицо самое серьезное выражение.
У одной из запертых дверей дорогу нам перегородил вчерашний соблазнитель-неудачник. Сегодня Теор выглядел куда хуже, чем за ужином. Я бы даже сказала, что мужчина как-то в одночасье постарел. Или мне кажется, или вчера меня пытался охмурить мой прадедушка.
— К его милости Авессаломию Алекторисскому сейчас нельзя! — заявил Теор, попытавшись оттереть меня в сторону.
Служанка тихо ойкнула и моментально сбежала.
— Вчера вы были куда учтивее, — заметила я. — И, кажется, моложе.
Теор попытался прожечь меня взглядом, но у него ничего не вышло. Будь на моем месте какая-нибудь другая девчонка, она бы давно уже билась в предсмертных судорогах. Но после устных зачетов по психологии я получила противопожарную закалку, мне не светит даже тепловой удар.
— С дороги ушел! — рявкнула я ему.
И не важно, что со стороны сцена похожа больше на то, что мелкая болонка пытается рычать на волкодава. Окончательно расхрабрившись, сцапала Теора за жилетку и прошипела:
— Я по-хорошему прошу!
Мужик взвыл и отпрянул в сторону, в ужасе глядя на мою руку. Не понимая, что случилось, я тоже посмотрела на свою конечность, после чего чуть не заорала громче Теора. Моя родная аккуратная левая лапка блистала потемневшей кожей с мелкими чешуйками на костяшках и возле… когтей, в которых я сжимала кусок жилетки инкуба.
— Очаровательно… — прошептала я.
«Похоже, спектакль удастся на все двести процентов, — отрешенно подумала, открывая дверь кабинета графа. — Зрители останутся довольны».
А вслух сказала:
— Здравствуйте, милорд граф. Хорошо устроились, заведя себе такого секретаря.
Авессаломий поднял на меня взгляд и хрипло недовольно спросил:
— Что вам нужно?
— Ну как же, господин граф! — воскликнула я, пряча руку за спину и усаживаясь напротив Авессаломия в неудобное кресло. — Жалоба на вас имеется. О порче государственного имущества.
— А вам какое до этого дело? — Толстячок зло выплюнул слова через стол. — И почему вы решили, что я буду перед вами отчитываться? Если удалось запугать моих людей, то это не значит, что я вас боюсь. Эти стены защищены от магии. Да и… не уверен, что вы что-то умеете, хоть и раскусили уловку Теора.
— А вы стали храбрее со вчерашнего дня, граф, — промолвила я, закидывая ногу на ногу и многообещающе улыбаясь. — Но… Вы бы, граф, поостереглись мне хамить.
И картинно погрозила Авессаломию пальцем с острым когтем. Увидев мою черную звериную руку, граф ойкнул и откинулся назад.
— Кто вы? — прохрипел он. — В этом доме ни у кого не получится колдовать.
— Откуда вы знаете? Говорят же, что магов в этих землях давно не видели… — рассеянно отозвалась я, рассматривая ладонь, на которой чернота начала растворяться, растекаясь знакомым рисунком веточек и листиков от запястья к локтю.
Заметив это изменение, граф побелел и попытался вскочить. Пресекая попытку спастись бегством, я негромко фыркнула:
— Куда вы собрались? Неужели думаете, там вас не достану?
Граф вжался в кресло, стараясь на меня не смотреть.
— Так что, будем признаваться или как? — жестко уточнила я, поднявшись и принявшись вышагивать по кабинету, заложив руки за спину.
— В чем? — проныл граф.
Я, всерьез разозлившись, метнула в Авессаломия грозный взгляд. Граф дернулся, когда висевшая за его спиной картина свалилась на пол, и истошно заверещал:
— Да! Каюсь! Я!..
Пару секунд приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Совпадение, или это я свалила картину?
Когда немного пришла в себя, граф уже вовсю завывал что-то неразборчивое.
— Стоп! — гаркнула я басом. — Сначала и по порядку. И начните с того, кого вы так боитесь?
— Ее, — простонал Авессаломий, — Гизельду. Этой весной, когда Карина отправилась навестить родственников, в Алекторис приехала одна дама, путешествующая инкогнито… Я предложил ей кров. Невероятно красивая и привлекательная женщина. — Граф тяжело вздохнул.
Оценив его комплекцию и ум той барышни, что на этого колобка позарилась, я спросила:
— Нет такого мужа, который не мечтал бы хоть на час стать холостяком?
Авессаломий обреченно согласно затряс головой.
— И что вы ей пообещали? — поинтересовалась я, уже зная ответ.
— Развестись с Кариной! — взвыл граф. — Но… Почти никто не знает об этом. Если графине расскажут… Она же меня собственными руками…
— Что же вы, граф, так неосторожно? — сочувственно хмыкнула я. — А дальше?
— Карина сообщила, что возвращается раньше, — прохрипел Авессаломий.
— И вы выпроводили чудесную Гизельду, не очень хорошо понимая, с кем связались? — хихикнула я.
— А потом она прислала письмо, что наймет мага, чтобы тот наказал меня, — продолжил граф.
— И вы решили обезопасить себя?
— Мне и без угроз проблем хватает, — сообщил Авессаломий.
— Вы только не подумали поискать средство понадежнее и попроще, — сказала я.
— Теор уверил, что средство самое надежное.
— И как, по-вашему, оно работает? — усмехнулась я, рассматривая шевелящийся на руке рисунок.
Граф не ответил.
— Что же с вами делать? — Я задумчиво постучала подушечками пальцев по губам. — Не могу позволить вам и дальше рубить редкие и уникальные деревья.
— Если вы знаете другой способ, то заплачу любые деньги! — воскликнул граф.
— Так уж и любые? — хмыкнула я.
«Не в деньгах счастье, но без них плохо», — одобрительно поддакнул внутренний голос.
— Сто серебром! — объявил Авессаломий.
— За кого вы меня принимаете? — опешила я, хотя слабо представляла, какую именно цену за услугу мне предлагают. Но мама всегда учила меня, что соглашаться на первую же сумму глупо, особенно если ты знаешь, что деньги у клиента есть.
— Сто двадцать, — насупился граф.
— Это несерьезно. — Я сложила руки на груди.
— Сто пятьдесят, — заявил Авессаломий.
— А ваша жизнь сколько стоит, не знаете? — полюбопытствовала я, склоняя голову набок и оценивающе разглядывая графа. — Может, Гизельда мне заплатит больше?
— Двести пятьдесят! — почти выкрикнул граф.
— А за молчание? — приподняла одну бровь.
— Триста.
— Триста пятьдесят, и дам вам пожизненную гарантию, — улыбнулась я.
— Триста пятьдесят и лошадь. И я вас больше не увижу, — буркнул граф.
— Но деревья вы рубить перестанете, — добавила я повелительно. — Иначе если узнаю, то вернусь по вашу душу.
— По рукам.
— Отлично, — пропыхтела, копаясь в своей сумке. — Знаю я один способ. Очень надежный. Сто лет гарантии.
Продолжая тараторить, отцепила от связки упакованных мне силиалой побрякушек мелкий камушек, похожий на бирюзу, на кожаном ремешке.
«Нужно будет эту кучу разобрать», — вздохнула я мысленно, трогая спутанные веревочки и цепочки.
— Деньги вперед. И велите коня запрячь.
Авессаломий позвал Теора и приказал ему распорядиться насчет лошади. А сам отпер небольшой ларец и отсчитал мне семь небольших мешочков. Когда они были надежно припрятаны в сумке, я встала, теребя в руках камушек, шипя нечто неразборчивое, что граф мог бы принять за заклинание. Через четверть часа, услышав сообщение о том, что лошадь стоит у крыльца, решила заканчивать спектакль. Пока граф увлеченно за мной наблюдал, я, вышагивая мимо очень подробной карты континента, висящей на стене, уже зазубрила названия всех близлежащих городов, определившись с маршрутом.
Передав графу ремешок с камушком и велев носить всегда и даже в бане не снимать, я направилась к выходу.
— Куда теперь направляетесь? — спросил Теор, решивший меня проводить.
— В Тавий, — сообщила я, наблюдая за реакцией мужчины. И не удивилась, когда он довольно заулыбался.
Еще бы! Вряд ли они меня так просто отпустят. Но мы тоже подкованные. Зря, что ли, весь этот спектакль разыгрывала? Дороги, уходящие от замка, я изучила особенно тщательно. Так что пока все будут ждать меня на пути в Тавий, сверну раньше, отпущу коня — а то мне еще кражу коня припишут — и пойду пешком. Если верить карте, и если я не промахнусь мимо реки, то, идя по ее течению, непременно попаду в соседнее королевство. А если буду вести себя тихо и умно, то окажусь там еще и незаметно.
— Счастливого пути.
— И вам тут не хворать, — кивнула я, со стоном и навернувшимися слезами помещая свое тело в седло.
Держать нос гордо вздернутым к небу удалось недолго. Как только отъехала достаточно далеко, чтобы меня нельзя было услышать, то разразилась продолжительной тирадой о своей неприспособленности к здешней жизни и требованием переписать сценарий. Меня, естественно, никто не услышал. А если и услышал, то, скорее всего, спешно заткнул уши и спрятался подальше, потому что через полчаса моих причитаний завопил даже внутренний голос, требуя прекращения кошачьего концерта.
Вот за что мне все это, спрашивается? Даже внутренний голос со мной не согласен. Все против меня!
«Потому что ты ведешь себя глупо, — заявил упомянутый голос Иркиным тоном. — Вот чем тебе плохо было? Хотела принца? Получи! Целых двоих. Один тебе нравится, а второго просто так предлагают».
— И ничего он мне не нравится, — фыркнула я из чувства противоречия, только чтобы позлиться на упомянутого демона. — Он бессовестный, бессердечный, беспринципный… гад!
«Но ты почти в него влюбилась тогда… помнишь? — хихикнул голос. — Когда тебе было так хорошо!»
Обидевшись на это заявление, я прошипела:
— Меня обманули. Я думала, это только сон. Так что ничего не считается.
«Но ты ведь хочешь повторить?»
— Ничего подобного! — взвилась я, чувствуя, как щеки наливаются свекольным оттенком.
«Не ври, — мягко заметил голос. — Тебя к нему тянет. Во всех смыслах. Если бы вы встретились при других обстоятельствах, то ты, не задумываясь…»
— Молчи! — грозно велела я. — Ты ничего не понимаешь! Здесь все сложнее. Столько всего смешалось в одном котле, и событий и чувств. Я не могу игнорировать себя и собственную жизнь, дав возможность кому-то решать за меня. Ведь именно так и случится, если я скажу Бестелиону, где нахожусь. Он отведет меня к этому их Повелителю, а тот решит мою судьбу. Только в мечтах девушки готовы броситься на шею первому же парню с табличкой «Принц». И… я никогда не была из их числа, ты же знаешь. Хочу сама решать, с кем и где мне быть. Этот мир явно не предназначен для меня, а я для него.
«Твой отец отсюда».
— И что? Я родилась там, дома. Родилась человеком. — Вздохнула, теребя кончик косы. — Что вот им, ситрам и эллам, от меня нужно?
«Удачный династический брак», — хихикнул голос.
— Вот именно! Я только пешка, случайно попавшая в давно идущую партию. Обитатели двух царств давно соперничают между собой.
«Ты еще не решила, какая именно ты пешка. Черная или белая».
— Полосатая в фиолетовый горошек, — обиделась я. — Зачем вот напоминать…
И так переживаю. Раньше все было понятно, девятнадцать лет я все про себя знала. А тут… изменение за изменением. Глаза и волосы — ладно. Мой мозг еще как-то способен осознать это, но вот все остальное…
Я взглянула на собственную руку, на которой все еще виднелись прорисованные, словно кистью по бумаге, веточки и ромбовидные листочки с мелкими тонкими прожилками.
— Непонятно, что имел в виду Бес, когда говорил про рисунок. Что это все значит в моем случае? Я не рожденный демон и не невеста.
«Разве?»
— Конечно нет. Я еще не совсем сошла с ума, чтобы не помнить, как кто-то просил моей руки, — обиженно пробормотала я себе под нос. — А наглое заявление каких-то сомнительных прав не считается.
«А как же та ночь? — уточнил голос. — Помнишь, ты как-то обещала себе, что первый раз у тебя будет с любимым человеком…»
— Да, обещала, — кивнула, охнув, когда конь споткнулся и я подскочила в седле. — Но то обещание не имеет никакой связи с реальностью. На Празднике Зимней Ночи я была влюблена… почти. Но это оказалось лишь колдовство, магия. Более тонкая и искусная, чем у Теора. Но только магия.
«Ее действие ты ощущаешь до сих пор…»
— Бес не может не нравиться. Воплощенный соблазн.
«Для тебя».
— Эх… — Я прервала этот странный разговор.
Обернувшись, обнаружила, что замок Алекторис давно скрылся с глаз.
— Неплохо, — одобрительно хмыкнула я, натягивая поводья неспешно бредущего серого жеребца. — Но хорошего понемножку.
Сползала со своего транспортного средства я минут пятнадцать, пытаясь при этом как можно меньше тревожить натруженные мышцы. Охая и причитая так, что конь начал подозрительно коситься, съехала на землю, сразу почувствовав предательскую дрожь в коленках.
И вот куда меня несет? Как я на таких конечностях еще собираюсь куда-то идти? Но лучше медленно и верно избавиться от преследования обитателей замка, чем оказаться закопанной под первым же камушком, «от греха подальше» и «на всякий случай». А в том, что со мной хотят так поступить, я уверена не просто на все сто, а даже на двести процентов. Если и ошибаюсь, то лучше перестраховаться.
Осмотревшись и не обнаружив ничего примечательного, кроме виднеющейся на западе реки, вытащила из мешка чуть помятую карту и развернула ее прямо на обочине. Зрительная память у меня, конечно, плохая, но я так старалась все запомнить, что теперь без проблем могла бы дорисовать недостающие на пергаменте детали.
Я специально выбрала именно эту дорогу. И назвала ее Теору тоже неспроста. Ни в какой Тавий, естественно, не собиралась, но этой компании знать о том не нужно.
На карте в кабинете графа обнаружила, что от замка в нужную мне сторону — а я решила направиться в центр континента, в какое-нибудь более населенное королевство, — ведут две дороги. Одна в этот самый Тавий, а вторая в некий Олирик. Вероятно, и то и другое — небольшие поселения, ну или что-то вроде городов. Не поймешь тут ничего.
Так что мне прямая дорога в соседнее королевство, благо оно совсем рядом. Всего каких-то десять сантиметров на карте. Это если по прямой. Я обходными путями пробираться буду. Ну а делать это лучше всего живой и умеренно здоровой.
Проверив притороченные к седлу торбы, я переложила в свою сумку мешочек с овсом и развернула коня, несильно хлопнув того по крупу. Удивленно на меня обернувшись, серый медленно потрусил в обратный путь, к замку. А я столь же неспешно сошла с наезженной дороги.
Если не ошибаюсь, то Сай и братья Двое-Из-Ларца-Одинаковых-С-Лица будут поджидать меня в том месте, где тракты на Тавий и Олирик почти сходятся, неспроста я выбрала из них самый извилистый, наведя таким образом мужчин на идею перехватить меня там. Они явно собрались появиться неожиданно. И никто из них не подумал, что я избавлюсь от лошади и пойду в совершенно другом направлении. А если и сообразят, то уже буду далеко.
Теперь, главное, не заблудиться и дойти до реки, не сломав себе шею, ноги и руки. Судя по моему внешнему виду после аварии, собрать меня смогут и из каши, но как-то совсем не улыбается просить Беса о помощи.
— Лена, ты взрослая девушка, — уговаривая себя вслух, я потопала к реке, обходя редкий кустарник.
Вообще, я бы не отказалась посмотреть, как удивятся мужчины, не дождавшись меня на тракте. Но идти смотреть на них опасно. Лучше пусть никогда не узнаю, что там и как. Это только в кино и книгах герои обязательно, из чистого любопытства, лезут проверять свои догадки. Я лучше бы обменяла любопытство на свой школьный конспект по Основам безопасности жизнедеятельности. Такая, оказывается, ценная книжица была! Я даже помню темы изученного мной курса, потому что со смехом зачитывала их маме, перед тем как отправить сей шедевр в помойку. В конспекте жирным крупным детским почерком были записаны способы ухода от погони, методы выживания в лесу, пустыне, степи, чужом городе, при условии незнания языка и отсутствия денег. Обо всех способах добычи воды при помощи подручных предметов, о разжигании костра, ну и как тушить оный. Да! Там был целый раздел, посвященный обороне от маньяков и лиц с сомнительными намерениями. А у меня тут как раз целая стая этих «лиц».
Найти бы сейчас тот конспект! В следующий раз примотала бы его к себе скотчем и никому не отдала бы даже за большие деньги. Если будет у меня следующий раз…
К немалому моему удивлению, до реки добралась без особых приключений и целехонькая. Даже не оцарапалась и не упала, хотя нога несколько раз проваливалась в кротовые норки. То, что на карте художник изобразил как реку, на деле оказалось широким ручьем, бегущим по дну неглубокого оврага. Я спустилась по пологому берегу к самой воде, долго принюхивалась и с любопытством лазила среди камней, пока не нашла место, где ключ бил прямо из земли. Посомневавшись и на всякий случай перекрестившись, я наполнила флягу водой и ополоснула лицо, хотя холодный воздух сразу же высушил кожу, стянув ее неприятной коркой. И только после этого, сложив ковшиком ладошки, напилась сама.
— Не пе-е-ей, Ленушка, ко-о-озочкой станешь! Бе-е-е! — проблеяла я собственному отражению в быстрых летящих струях. — Ну или заработаешь несварение желудка.
На вкус вода показалась достаточно чистой и свежей, но кто может мне здесь точный состав этой жидкости указать? Никто. Да с их сельским хозяйством это и не нужно. Вряд ли местные крестьяне пользуются пестицидами и «минералами».
Осмотревшись напоследок и удостоверившись, что на поросшем невысокой травой берегу ручья не остается явных следов моего присутствия, я, повздыхав для порядка, отправилась в путь.
Зачем иду? Самой непонятно. Но точно знаю одно: хочу побыть в одиночестве. Все обдумать. Хотя бы несколько дней. Что-то мне подсказывает, что убежать далеко мне не дадут. Да, Феа каким-то образом скрыла меня от Беса и, видимо, других, но я уже основательно наследила. С другой стороны, может, Бестелион и не захочет меня искать? Всякое может быть. Оно ему нужно?
