Глава 16
Я – дитя своего времени, человек цивилизованный, в меру образованный и умный. И как любой нормальный индивид, хоть разок побывавший поздним вечером в безлюдном переулке, легко отличаю трусость от благоразумия. Это самое благоразумие орало дурным голосом: «Лёля, остановись! Остановись немедленно! Сию секунду!»
Но я продолжала мчать по коридору в направлении холла вслед за каргулей.
Еще на подлете увидела, как кто-то из слуг распахнул неприметную дверцу, задрапированную гобеленом. В синеватом свете магических светильников блеснула сталь. Ушастики в бордовых камзолах спешно вооружались. Притом что криков, проверок баланса и попыток взять один и тот же клинок не было, стало ясно – оружие давно распределено. И судя по уверенным физиономиям, длинноухие не в первый раз его держат. Более того, каргуля явно заставляет слуг тренироваться, на случай вот таких – неимоверно редких, но вполне вероятных – визитов.
Сама герцогиня подбежала к арсеналу последней, в момент, когда отряд в бордовом уже метнулся к двери, ведущей в подвал. Она взяла не клинок или изогнутый кейран, а арбалет. Не такой, как в прошлый раз, а самый настоящий – здоровый, с массивным основанием и дугами по полметра каждая (или как эти крылышки называются?).
Изящным, стремительным движением герцогиня приподняла подол, вставила ножку в петлю и подцепила специальным крюком тетиву. Щелкнуло. В следующее мгновение в руке каргули появилась стрела, а колчан, из которого извлекла оперенную угрозу, оказался за спиной.
В процессе этих манипуляций я успела заметить, что камень в одном из перстней герцогини мигает красным. Неужели магическая сигнализация? Черт, я и не думала, что эльфы способны додуматься до такого.
Ванесса подняла взведенный арбалет и ринулась за слугами. Зайчик убежал давно. Кажется, нырнул в подвал одним из первых.
Я раздумывала секунды три…
Благоразумие по-прежнему вопило и требовало оставаться на месте, а лучше – забиться в дальний угол и не высовываться. Ему вторили инстинкт самосохранения и интуиция. Но другое, странное, не вполне адекватное чувство заставило выдохнуть и помчаться за каргулей. Ну не могу бросить подругу в такой ситуации!
Скатываясь по лестнице, судорожно пыталась прикинуть план собственных действий и в очередной раз пришла к выводу: если будет бой, помочь не смогу. Разве что грудь противнику показать – в качестве психологической атаки. Если верить американским фильмам, такой прием может ввести врага в ступор, а несколько секунд преимущества лишними не бывают. Главное – своих не «задеть».
Когда оказалась на первом уровне подвала, оглушающий топот личного спецназа герцогини Аргар сменился яростным звоном стали. Послышались крики, судя по интонациям – матерные.
В коленях незамедлительно появилась дрожь, горло перехватила судорога. Благоразумие завопило громче прежнего, и я остановилась. Даже попятилась, но споткнулась о предыдущую ступеньку и едва не приложилась пятой точкой.
– Спокойно, Лёля! – заключила вслух, но шепотом. – Спокойно!
Остаток пути проделала на полусогнутых, отчаянно цепляясь за стену. В памяти стремительно проносились кадры поединка в замке Атаэль: кровь, искореженные болью лица, удары, вспарывающие плоть… и бездыханные тела на черном, закопченном полу. Нет, это не должно повториться.
Но звуки битвы не утихали. Вывалившись в тюремный коридор, застала очень неприятную картину: эльфы в бордовых камзолах дрались с парнями в черном. В гуще битвы мелькало сине-белое пятно – Вариэль. Был ли среди дерущихся Крисс – не знаю. От одного взгляда на происходящее мир перед глазами поплыл. Высмотреть Ориса или различить, кто кого побеждает, тоже не могла. В голове бешеным набатом звучала мысль: это я! Это из-за меня! Я подбила Вариэля и каргулю пленить Шердома! Я! Я виновата! Паника захлестнула, как цунами. Я уставилась на собственные ладони, и хотя крови на них не обнаружилось, уже знала – это руки убийцы.
– Лёля! – гаркнул кто-то, дернул в сторону.
Едва не упала, но плечо напоролось на что-то твердое. Правда, такое же неустойчивое, как и я.
– Эй! Я тебя не удержу! – гаркнуло еще раз. С трудом, но голос все-таки узнала. Ванесса.
Кое-как выровнялась и привалилась к стене, стараясь не думать о том, что ноги почти не держат. Крик Ванессы немного отрезвил, мир обрел резкость, но до полноценной картинки еще далеко. Нервы, будь они неладны. И давление, похоже, прыгнуло. Нет, до добра этот мир не доведет. Драпать отсюда нужно, и побыстрей.
Герцогиня с арбалетом наперевес встала рядом. Блондинка сосредоточенно вглядывалась в происходящее, но целиться даже не пыталась.
– Ты бы хоть ножичек с собой взяла, – громко усмехнулась каргуля, но за шумом слова были едва различимы.
Ага. Единственное правило самообороны, которое я усвоила: если не умеешь обращаться с оружием – вообще его не трогай.
– Их нужно остановить, – склонившись к остроконечному ушку герцогини, крикнула я.
– Они не дерутся, – заявила Ванесса. – Просто железками машут.
Я зависла. Реально зависла, потому что в упор не поняла – зачем?
– Так… надо разнять! Прекратить!
– Прекратим. Сейчас пар выпустят, и прекратим.
Отчего-то представилось, как герцогиня поднимает арбалет и стреляет в потолок. Вместо едва слышного шелеста стрелы раздается конкретный огнестрельный гром, и битва замирает. Звон стали и маты сменяет космическая тишина. Мужчины, посыпанные белой штукатуркой, удивленно оборачиваются…
Но ничего подобного случиться, конечно, не могло.
– А ну прекратить! – заорала герцогиня.
Черт. Да по ней боцманская фуражка плачет. У меня аж ухо заложило.
Вот только драку этот вопль не остановил.
– Прекратить! Кому сказала! – В этот раз Ванесса еще и ногой топнула.
Эффекта ноль. Мы с блондинкой переглянулись.
– Может, действительно грудь показать? – перекрикивая гвалт, поинтересовалась я.
Глаза благородной эльфийки резко увеличились, брови взмыли вверх.
– Я те покажу! – проорал голос, подозрительно похожий на голос Вариэля. И тут же пояснил: – Да не тебе, а ей! Черт! Ну и тебе тоже!
И как только расслышал…
Откуда-то издалека донесся еще один крик. Не уверена, но, по-моему, Орис.
– Что она сказала?
– Сказала, грудь покажет! – откликнулся кто-то. Совсем незнакомый.
Вдалеке взревело:
– Что?!! Лёля, не смей!!!
Ага, точно Орис. И чем, спрашивается, недоволен? Я ведь и о его отряде забочусь. Вдруг поранятся.
После словесной перепалки стало чуточку спокойней, и я наконец смогла разглядеть то, чего не видела прежде.
Нет, все эти рубящие удары, подсечки, развороты и прочая «чисто мужская» фигня не впечатляли. Удивительное заключалось в другом: драка разворачивалась только в первой половине коридора.
Встав на цыпочки, смогла увидеть еще одну, крайне удивительную вещь: в глубине коридора, за общей свалкой, стоит отряд «черных». Плотненький такой, эльфов тридцать, если не больше. По центру первого фланга граф Фактимус собственной персоной. Я его по оскалу и пылающему взгляду узнала.
Вернулась к драке… Ушастиков в бордовых камзолах немногим больше. Если к «черным» присоединить отряд Ориса – сметут, как кегли с неустойчивым дном.
И как это понимать? В благотворительность господина инквизитора почему-то не верится.
Стоп. А Шердом где? И где…
О нет…
Я бросила короткий взгляд на каргулю – молода и прекрасна, как кинозвезда после встречи с фотошопом. Значит, амулет, блокирующий магию, – тю-тю, и чернокнижника больше ничто не сдерживает…
Мама дорогая! Нам каюк!
Довелось мне сыграть в пару компьютерных стрелялок-бродилок. Ощущения забыть сложно. Идешь себе, шинкуешь врагов по-всякому, а как только расслабишься, из тайной каморки вылетает супермонстр и в пару ударов доказывает, что ты – тварь дрожащая и самый что ни на есть лузер. Так и тут? Вот почему отряд Ориса не вмешивается?
Стоп. Стоп еще раз.
Каргуля сказала – мальчики просто пар спускают. И… и что это значит?
Чтобы не орать на весь этаж, склонилась к самому уху герцогини. Спросила с замиранием сердца:
– Ванесса, а почему граф Фактимус топчется на задворках битвы? И что с магом?
В меня полетела хитрющая усмешка, и я вдруг почувствовала себя тупей, чем все баобабы Австралии. Или где они, эти баобабы, растут?
– Ты его переселила? – запоздало сообразила я. – И ловушку для нежданных гостей поставила?
Черт, а ведь про ловушку она говорила.
– Ага! – герцогиня просияла. – Магический барьер. Самые прыткие успели перейти черту и оказались отрезаны от остальных. Здорово, правда?
– А эти, – я кивнула на дерущихся, – зачем сражаются? Ведь даже амебе ясно – если предводитель в плену, битва уже проиграна.
Ванесса кокетливо повела плечиком. Притом что блондинка по-прежнему удерживала добротный массивный арбалет, жест получился своеобразным.
– Ну а что им было делать? Стоять и тупить?
– М-да, ситуация…
Вновь привстав на мысочки, крикнула что было сил:
– Орис, отзови своих! Ты же видишь – битва бессмысленна!
Через пару минут граф Фактимус изволил прорычать отбой. Драка к этому моменту превратилась в вялое махание железками, так что ушастый народ разошелся быстро. Раненых и покалеченных, как я поняла, не было.
Парни в черном сгрудились возле барьера, отдаленно напоминавшего запыленное витринное стекло. «Наши» сосредоточились у выхода. На первый фланг вышел Вариэль. Я с удивлением поняла – мой робкий друг сражался в качестве командира. Возможно, именно благодаря ему подвыпившие слуги с честью выдержали бой.
Кстати, а откуда у зайчика меч? Он ведь не подходил к арсеналу, я точно помню.
– Так, так, так… – пропела герцогиня, выступила вперед. Арбалет, все еще взведенный, был небрежно заброшен на плечо. – И по какому поводу столь неожиданный визит?
Герцогиня хозяйской походкой приблизилась к барьеру, «черные» не шелохнулись.
Я набралась смелости и тоже подошла, правда, остановилась в трех шагах от каргули – очень хотелось глянуть, что это за механизм такой. Но ничего, кроме двух полосок серебристого металла, прикрепленных по обеим стенам коридора, не увидела. Видимо, очередной подарок Вариэлева деда, с датчиком движения, как и система освещения особняка.
– Ванесса, – процедил в свою очередь черноглазый, – ты прекрасно знаешь, зачем мы здесь. Отдай Шердома!
Лица герцогини не видела, но голосок ее прозвучал столь невинно, что сама на мгновение поверила – никакими магами в особняке и не пахло.
– Шердома? Граф, простите, но я не понимаю. С чего вы взяли, что он тут?
– Ванесса! – Орис не говорил, рычал.
Я наконец оторвалась от созерцания серебристых полосок и взглянула на графа. Прежде была уверена, что уже видела все стадии злости длинноухого, ан нет… В этот раз он был в остервенелой ярости. Глаза как угли, рот оскален, желваки на щеках ходят ходуном, кулаки сжаты до того сильно, что кажется – еще немного, и кожа треснет. Тело Ориса еще не восстановилось, и болезненный вид добавлял к образу нечто потустороннее, нестерпимо жуткое.
На мгновение представила, что случится, если барьер спадет, и невольно отступила.
Это движение было замечено, и внимание длинноухого инквизитора обратилось на меня.
– Лёля!
Я не только задрожала, даже присела от страха. А когда за спиной раздался голос Вариэля – едва не оконфузилась.
– Не бойся, дорогая. Он ничего не сделает.
Рука зайчика легла на талию, через долю секунды я оказалась прижата спиной к крепкому, напряженному телу блондина. Только смелости не прибавилось. Скорее наоборот…
Нет, дело не в злости черноглазого, в другом.
Что-то изменилось, а что – неясно.
Кажется, за пыльным стеклом барьера тот самый эльф, который подобрал на дороге, потом подставил на Совете, свозил на рынок рабов и… признался в любви. Кажется, именно с ним ехала в тюремной карете и спускалась в святилище Арха, хотя в тот момент он был заключен в тело синеглазого бэтмена. Кажется, именно его письма читала каждый вечер… Но…
– Что с тобой? – шепнул Вариэль.
Я закусила губу, чтобы не расплакаться. Душа металась в панике, к горлу подкатывала такая истерика, рядом с которой все прошлые проявления эмоций казались кошачьим чихом.
Блондин прижал крепче, чмокнул в макушку.
Орис видел, конечно… Отреагировал тихим рыком, но мне казалось, он тоже что-то чувствует. И тоже боится.
– Граф… – Голос Ванессы слышен едва-едва, будто с другого берега океана. – Вы нарушили все мыслимые и немыслимые приличия. Вы ворвались в мой дом, оказали сопротивление моим слугам и, хотя прекрасно видите, что Шердома здесь нет, продолжаете утверждать…
– Ванесса, помолчи, – отозвался он. Спокойно и глухо.
Мир перед глазами снова начал расплываться.
– Нет, господин граф. И не подумаю! – весело ответила блондинка. – Решили, раз вы советник его величества, вам все позволено? – И в сторону: – Шерр! Вызови королевский патруль!
О нет, только не это… Ванесса, что ты делаешь? А что делаю я? Что со мной? Кто-нибудь может объяснить?
Черт… а кто выключил свет?
И почему я… падаю?
Очнулась довольно быстро – как раз в тот момент, когда Вариэль заносил в спальню. Невольно дернулась и тут же услышала тихое:
– Все в порядке.
Герцог бережно уложил мое тельце на кровать, подсунул под голову дополнительную подушку.
– Что это было? – Язык слушался плохо.
Вариэль вздохнул, присел рядом. Убрал со лба выбившуюся из прически прядку, поцеловал в висок.
– Подозреваю, ты испытала зов крови, – поглаживая бессильную руку, прошептал блондин.
Чего?!
Возмутиться вслух сил не было, но зайчик понял. Сказал, не скрывая беспокойства:
– Зов крови. Мы всегда чувствуем тех, в ком течет такая же кровь. Правда, обычно в обморок никто не падает. Это чувство сложно описать…
Эльфенок нахмурился, пытаясь подобрать слова, а я сжалась от ужаса.
Какой еще зов? Не надо мне никакого зова!
– Оно сродни болезненному удовольствию, – выдал сероглазый. – Чем ближе родственник, тем оно сильней. Мы привычны, у многих это чувство давно притупилось и превратилось в простое осознание, нечто на уровне инстинкта. Посмотришь на незнакомца или незнакомку, и сразу ясно – родня или нет. Понимаешь?
Я нервно сглотнула.
– Твоя мутация уже закончилась? – осведомился Вариэль. Ласково так, но не приторно. Я почувствовала себя беременной женой при любящем, но здравомыслящем муже. А блондин продолжал: – Как понимаю, в момент вашего расставания с Орисом… вернее, в момент переселения его души в тело графа Дарралиэля мутация находилась на начальной стадии. В этот момент все силы идут на перестройку организма, чувства притупляются. Грубо говоря – телу некогда реагировать на мелочи.
Фига себе мелочь! Черт, зайчик, если ты такой умный – спаси меня, а?
– В этот период, как я предполагаю, возможны минимальные реакции – вроде ощущений электрического разряда или скачков температуры… как при сексуальном возбуждении.
У меня глаза на лоб полезли. Вариэль заметил. Улыбнулся уголками губ, встал. Остальное рассказывал, развязывая ленточки «пуантов» и стягивая проклятую обувку с уставших за день ножек.
– В активный период мутации ты с графом Фактимусом общалась, но он находился в теле, по жилам которого течет другая кровь – кровь рода Дарралиэль. И ощутить зов не могла. Впрочем, как и он. Ну а теперь, когда души снова расфасованы как надо, ты почувствовала. Подозреваю, что, встретив Оризинду или кого-нибудь из второй ветви ближайшей родни – Севергов, испытала бы то же самое.
Какое-то время в спальне царила тишина. Я старательно пыталась осознать все, что сообщил сероглазый.
– Зайчик… Знаешь, у меня, кажется, проблемы. То ли со слухом, то ли с мозгом – я еще не определилась. Видишь ли, мне показалось, что ты сказал… что мы с Орисом – родственники.
– Все верно, – усмехнулся герцог. Он давно закончил с «пуантами», но продолжал стоять. – И Орису, и Оризинде, и Георганусу. И Гестору с Гарганкором… – Последние имена вспомнила с трудом. Дед и отец заносчивого принца, кажется. – В общем, ты – кровная сестра Грегора Северга, и родовые связи у вас одинаковы.
А… Ну теперь все ясно. Вопросов нет. Кроме одного: за что?!!
– Чувство зова было сильным, – продолжал рассуждать зайчик, – следовательно, вы с Орисом в ближайшем родстве. С предками Грегора по отцовской линии все ясно: Георганус – прадед, Гестор – дед, Гарганкор – отец. Стало быть, Орис – родственник по материнской. Либо дед, либо двоюродный дед, либо дядя.
Пару секунд назад я решила быть сдержанной и внимательной. Но на последних словах Вариэля рот предательски приоткрылся, изобличая с головой.
– Не удивляйся. – Губы зайчика тронула новая, очень искренняя улыбка. – Оризинда благородна, хороша собой…
– Но Гарганкор – младенец! – неучтиво перебила я.
– Он вырастет. Видишь ли, у нас, бессмертных, несколько иные взгляды на семью. Мы не боимся разницы в возрасте, потому что он не влияет на продолжительность жизни. Молодой супруг и супруга возраста египетской мумии – пара обычная. Нормальная, по нашим меркам.
Захлопнуть рот так и не смогла. Челюсть, кажется, переклинило.
– И, предвосхищая следующий вопрос… Нет. Вы с Орисом не можете быть вместе. Кровосмесительный брак очень опасен. В нашем случае уровень увечности плода раз в пять выше, нежели у человека.
Ага. Спасибо, дорогой. Только ты не тот вопрос «предвосхищаешь».
– Египетская мумия? Откуда ты о них знаешь?!
Чертов румянец вспыхнул на щеках в момент. Будто кто-то хитрый выключателем щелкнул.
– Так о них все знают, – пожал плечами зайчик. – Мы проводили эксперимент. Бальзамировали людей. Но было так давно… Говорят, кто-то из южан хочет провести его снова, подновить коллекцию.
Коллекцию? Я его сейчас стукну!
– Нельзя говорить об усопших в таком тоне. Это кощунство!
Эльф поднял руки и торопливо заявил:
– Извини. Был не прав.
– А откуда про мутацию знаешь?
Ссориться с сероглазым не хотелось, но руки сами сложились в кулаки. Нахлынувшая злость смела остатки дурноты, я даже сесть смогла и взгляд Цербера без напрягов изобразила.
Герцог признаваться не хотел. Молчал так долго, что в голову начали закрадываться самые нехорошие подозрения. Снова вспомнился дедушка-маг, и книжка по созданию образа для покорения девичьих сердец, и пропавшая лошадь… почему-то.
Наконец он снова заговорил. Слова звучали отрывисто, с заметной долей досады.
– Лёля, ты же взрослая девочка, должна понимать. Мы – высокоразвитый народ. Мы стремимся познать окружающий мир и самих себя.
– Вы проводили эксперименты над человеком? – Сама не знаю, как язык повернулся сказать такое.
– Да. Подробности не расскажу, извини. В твоем случае достаточно знать – мы пробовали и вливания крови, и переливания. Случаев мутации было всего три, из пары десятков тысяч. За ними пристально следили, сообщали общественности. Но эти подопытные не выжили, на последней стадии мутации случался сбой – резкое изменение состава крови. Итог – плачевный, хоть и закономерный.
– То есть я…
– Да, ты единственная, кто пережил последнюю стадию.
– То есть все это время…
От осознания происходящего снова закружилась голова. Мир, будь он неладен, в который раз поплыл. Черт, а я думала, у эльфов зрение на порядок лучше человеческого.
– Да. Все это время ты могла умереть.
Горло вмиг пересохло, каждое слово как кусок шершавого гранита:
– Почему не сказал? Почему не предупредил?
– Зачем? – парировал герцог. – Чтобы ты ударилась в панику? «Ожидание смерти хуже самой смерти», – слышала такое выражение?
Слышала. Более того, я на сто процентов согласна с Вариэлем. Окажись на его месте, тоже промолчала бы.
– И откуда ты все это знаешь?
Ответа на этот вопрос ждала с замиранием сердца, по спине ледяной змейкой скользил страх.
– Большую часть экспериментов над людьми проводил мой дед.
Черт! Убью, если поймаю! И даже каргулино заступничество старого извращенца не спасет. Не зря его из дворца вытурили. Все-таки что-то венценосное семейство понимает… Стоп.
– Вариэль!
Мой вопль застал блондина на пороге спальни. Вот гад! Собрался слинять, пока девушка в прострации.
– Вариэль, а каковы результаты экспериментов по скрещиванию эльфа и человека?
На лице благородного ушастика проступила крайняя степень досады. Ответа больше не требовалось.
Все. Это конец.
Как бы смешно ни звучало, я с детства мечтала стать матерью. Представляла, как крошечный, улыбчивый человечек тянет ко мне ручки, как перебирает малюсенькими ножками в белых пинеточках. Агукает. Хохочет. Хмурится, важно посасывая соску. Я мечтала…
В четырнадцать, когда все подруги начали заглядываться на парней и крутить первые романы, мне попалась книга о женском здоровье. Я и прежде знала, что близкие отношения чреваты проблемами – венерические заболевания прочно вошли в анекдоты и пародии, – но подробности, освещенные медиками, оказались совсем не смешными.
Каргуля недавно сказала, мол, я – впечатлительная. Да, я такая. Я всегда такой была. Поэтому, прочитав о том, что аборт, особенно в раннем возрасте, может стать причиной бесплодия, а венерические заболевания могут повлиять на здоровье будущего ребенка, запретила себе даже думать о близости.
Подруги хихикали. Особенно Машка. Несколько раз пыталась подсунуть мне опытного, умелого парня, а я отбрыкивалась. Понимала, конечно, если влюблюсь без памяти или огребу какой-нибудь гормональный срыв – ничто не удержит. Физиология и разум не всегда совместимы, но… пока можешь держать над собой контроль, почему бы нет?
Эта позиция не запрещала интересоваться вопросом. Да и сложно оставаться в неведении, когда все подруги с парнями, а большинство шуток в кино и на телевидении – ниже пояса. Вот и получилась… развратная девственница, мечта престарелого поклонника порно.
Только все зря.
Вариэль нехотя вернулся, присел на край кровати.
– Лёля, наши клетки несовместимы. Проблемы начинаются еще в момент зачатия. Сперматозоиды эльфов слишком слабы, они не могут пробить оболочку яйцеклетки человеческой самки. При обратном осеменении – эльфийка и самец человека – все наоборот: сперматозоиды слишком сильные, они разрушают яйцеклетку. Дед пробовал делать искусственное осеменение – да, магия позволяет и такое. Вырастил эмбрион до четырех недель, потом пошло отторжение.
– Я не просила подробностей, – сухо отозвалась я.
– Лёля. Ты можешь иметь детей. Но только от эльфа.
Отлично. Вот вернусь в родной мир, а там эльфов – тьма-тьмущая, и каждый так красив, так умен, что влюбиться проще простого. Переспать с кем-нибудь из них – вообще предел мечтаний. Родить… нет, это уже за гранью сарказма.
– Уйди.
– Что? – В глазах ушастика действительно появилось непонимание.
– Уйди, – повторила я. Испугалась собственного голоса.
– Послушай, все будет хорошо…
Пальцы герцога потянулись к моей щеке, но я отпрянула, как от гадюки.
– Уйди! – В этот раз не просила. Рычала, понимая, что в любую секунду могу броситься на блондина. И не важно, что он не виноват. Он эльф, и этого достаточно.
Вариэль подчинился. Как только дверь спальни захлопнулась, из глаз выпорхнули слезы. Самые горькие слезы в моей жизни.
Ненавижу эльфов. Ненавижу!
