Глава 27
Перелет

– Да не собираюсь я вас трогать! Мы хотим помочь! – Сквозь леденящие душу крики смертных Марка почти не было слышно.

Что происходит в глубине коридора, нам с Елизаром не видно. Но Тагашев туда не торопился. Прислушиваясь к звукам в заваленном туннеле и продолжая обнимать меня за плечи, он торопливо разглядывал потолок, пол и стены округлого помещения. Очевидно, строил какие-то планы и решал, как лучше поступить. А вот я совсем не представляла, как мы будем отсюда выбираться.

– Не подходи! – снова донеслось из коридора. На этот раз зло прорычал кто-то из мужчин. И, вероятно, Марку.

Я вздохнула. Конечно, эти смертные знают, кто мы. Мою трансформацию они видели. Находясь в Храме крови вместе с Тагашевым, не могли не знать, что он вампир, а Марк в одежде, залитой кровью, вызывает в них ужас. Для них мы монстры. Люди не доверяют. Будто опровергая мои мысли, снова раздался голос Ланбина:

– Привет, я Марк! Рад, что хоть кто-то от меня не шарахается.

– Я Дмитрий, – сквозь рокот остальных стенаний прозвучал низкий мужской голос. – Вы правда хотите помочь?

– Попытаемся, – честно ответил Марк. – Если сможете, попробуйте успокоить остальных, – попросил он. На некоторое время Ланбин замолчал, а потом заговорил снова, но, вероятно, обращаясь к кому-то другому: – Давай руку, я помогу подняться…

Послышался женский визг, а следом за ним – чертыханье «братца».

– Совсем не представляю, как мы будем выбираться вместе с ними, – вздохнула я. – Даже если мы сумеем пробить выход наружу, люди начнут карабкаться вверх поодиночке, поднимется паника. Уследить за всеми невозможно, а по одному Охотники уничтожат их в считаные секунды!

– Мы что-нибудь придумаем, – обнадежил Елизар и оглянулся на проход.

Из темного проема стали выходить грязные, в измятой одежде смертные. Мужчины и женщины разного возраста. Их шестнадцать. Сколько они здесь провели? Несколько дней, неделю, месяц? Взгляды настороженные, испуганные. Увидев нас с Елизаром, они сгрудились небольшой кучкой, не решаясь идти дальше. В глазах пожилой пары, которую я видела до этого, появился страх, но это неудивительно: мою трансформацию они запомнили хорошо. Смутившись, я торопливо отвела взгляд. Снова послышался женский визг. Толпа хлынула навстречу нам, но через несколько шагов остановилась. В проходе появился Ланбин с извивающейся девушкой на руках. «Значит, семнадцать», – мысленно подытожила я.

– Она не хотела выходить из клетки! Не оставлять же ее там! – оправдываясь, буркнул Марк.

Он подошел к нам, поставил белокурую девушку на ноги и торопливо отступил от нее. Хрупкая смертная в мятом голубом платье, с грязными спутанными волосами, метнулась к стоящим людям и исподлобья взглянула на Ланбина. Марк поморщился: мол, и чего визжала? Со стороны базальтовой галереи опять послышался грохот камней, но теперь очень отчетливый, громкий. Сгустки телекинетической энергии чувствовались совсем рядом. Если не ошибаюсь, Охотники разбирают последний заваленный участок. Этот звук услышали и смертные. Испуганные взгляды переметнулись от нас на уходящий в темноту коридор.

– Спокойно, – негромко произнес Елизар. Я скорее догадалась, чем поняла, что, применив свою способность управлять настроением, он утихомирил людей. – Мы стали заложниками тех, кто наверху, так же как и вы, но собираемся бежать и хотим помочь вам, – обратился он к людям. – Упрашивать или убеждать кого-то времени нет. Поэтому решите, чего вы хотите больше: уйти с нами или остаться здесь?!

– Чем мы можем помочь? – Плотный мужчина средних лет в спортивном костюме и кроссовках вышел вперед.

Я поняла, что это Дмитрий, с которым познакомился Марк. В стальном взгляде серых глаз читалась решительность. Он совсем не похож на спортсмена или обученного бойца, но, глядя на него, кажется, что он готов наравне с нами вступить в схватку с Охотниками.

Елизар внимательно осмотрел смертных.

– Вам нужно еще раз войти в клетку. – Тагашев указал на светящийся куб из приния, в котором побывал сам. – Лучше сесть на пол. Будет тесно, но этот металл способен защитить вас с трех сторон. Мы попытаемся не подпустить к решеткам… – подыскивая подходящее слово, Тагашев запнулся.

– Вампиров! – закончил за него Дмитрий.

– Да, именно так, – смутился Елизар.

– Если это все, то мы готовы, – коротко согласился мужчина. – А если кто-то не хочет, – он оглядел толпу, – может оставаться здесь!

Подозреваю, что у него уйма вопросов. Он не понимает, как мы будем выбираться, но понял, что времени действительно нет. Развернувшись и подавая пример остальным, Дмитрий первым пошел к адской ловушке мракауров. За ним потянулись остальные. Желающих остаться не нашлось.

Мы с Марком повернулись к Тагашеву одновременно.

– Клетка? – быстро спросил Марк. От изумления брови парня поползли вверх. На сооружение из приния он взирал с испугом и пренебрежением одновременно.

– Это единственный вариант! Без нее им не выжить, а нам будет легче их защищать, – спокойно ответил Елизар.

– Только не говори, что нам придется управлять этим светящимся коробком с решетками и еще не подпускать к нему мракауров, – растерялся Ланбин. – Ты ведь собираешься перемещать ее по воздуху? – на всякий случай уточнил он.

– Собираюсь, – кивнул Тагашев. – И другого выхода я не вижу. Наверху полно мракауров, и каждый из них начнет преследовать нашу компанию, а перемещаясь по воздуху, нас будут атаковать только те, кто наделен способностью к левитации, – Охотники.

На лице Марка появилось жалобное выражение.

– Ты собираешься не просто ею управлять, а лететь? Лететь на клетке? – Ланбин смешно сморщился. – И этот позор мне предлагает самый крутой вампир?! Тоже мне нашел истребитель! Да Охотники со смеха скончаются! – Несмотря на возмущение, в глазах парня заплясало по ухмыляющемуся бесенку.

– Может, это и неплохо? – усмехнулся Елизар, но тут же стал серьезным.

Со стороны завала послышался грохот. Не успевшие войти в клетку смертные испуганно уставились на темный коридор.

– Нужно поторопиться! Иди сюда, маленькая дикая кошка! – Схватив меня за ладонь, Тагашев устремился к будущему средству передвижения.

Я думала, что, применив левитацию, он поднимет меня на клетку, но он встал спиной к решеткам. Невысокий парень с изрядно отросшей щетиной вошел внутрь последним. Закрываясь, прутья плавно поползли вниз. Похоже, телекинез применил Елизар.

– Марк, клетка вмонтирована, но так даже лучше, – обратился Тагашев к брату. – Будем поднимать ее с частью пола, тогда у нас появится площадка для боя.

– Я займусь этим, – усмехнулся Ланбин и расположился слева от меня.

– Злата, мы должны взорвать гору изнутри и не позволить осколкам обвалиться внутрь же. Ты готова?

– А если я сделаю что-то не так? – испугалась я.

– Ты справишься! – обнадежил он и торопливо прижал меня к своему боку. – И еще, Злата, Марк, – приглушенно добавил Елизар, – я больше всего боялся, что вы появитесь здесь, но никогда не был так счастлив, когда увидел вас. Спасибо!

– Мы не могли не прийти, – отозвался Ланбин. – А если ты боялся, что мы отправимся за тобой, то зачем возвращался к Виктору?

Не выпуская мою руку из своей, Елизар запрокинул голову вверх. Кадык странно дернулся. Его глаза стали светло-голубыми, раскаленными добела холодными звездами. Интересно, когда я применяю телекинез или создаю щит, мои выглядят так же? Я посмотрела на теряющийся в темноте свод и постаралась сосредоточиться. Поток телекинетической энергии возник где-то в глубине сознания, словно отыскивая выход наружу, пробежал по телу, сосредоточился в зрачках, на кончиках пальцев. Послышался быстро нарастающий рокот. Недра горы тряхнуло, как от сильного толчка сместившейся подземной плиты. Пол вокруг задрожал. Затем послышался оглушивший грохот. Развевая волосы, в лицо пахнул непонятно откуда взявшийся сильный ветер. Где-то за спиной раздалось сдавленное «ах» смертных. Внезапно показалось, что мы попали в недра проснувшегося кратера, готового выплюнуть из себя беспрерывно громыхающее, находящееся под давлением нутро.

– Я никогда не вернулся бы к Виктору сам. – Сквозь сдавливающий виски шум донесся голос Елизара. Только сейчас он ответил на реплику брата. – Глупо попал в ловушку Кирилла. Меня захватили, Марк!

– Что? – Мой вопрос потонул в раскате грохота.

Ладонь Елизара крепко стиснула мою, а потом стало не до вопросов и не до размышлений.

Громкий, оглушающий треск ломающейся породы сотряс стены. Образуя платформу под клеткой, по полу пошла широкая трещина… расширилась. Стены и потолок подпрыгнули и разорвались тысячами мелких осколков и каменных глыб, а потом все, как в пожирающем жерле, утонуло в темных клубах пыли. Стоя рядом с Тагашевым, я больше не видела его, ощущала только жар ладони. Мелкие частицы залепляли и кололи глаза, царапали щеки, безжалостно впивались в кожу и забирались под костюм для трансформации. Возникло ощущение, что я барахтаюсь в мешке, заполненном стеклянной пылью. Я задержала дыхание. Дышать этим невозможно! Платформа – часть пола с клеткой – задрожала под ногами, с треском оторвалась и начала подниматься в воздух. Ноги едва устояли на месте. Где-то над головой раздался взрыв. Кажется, выход наружу мы с Елизаром все же пробили. Мы поднимались, но свежего воздуха я так и не почувствовала. Позади заходились кашлем смертные. Клубы желто-черной пыли закрывали обзор.

– Окружи себя щитом, Злата! – крикнул Елизар и выпустил мою кисть.

«Да уж, совсем не помешает», – успела подумать я. Наверху нас тоже ждали. Сгустки телекинетической энергии чувствовались повсюду. Где-то совсем рядом послышался рык Охотника. Раздался звук удара. Если не ошибаюсь, Тагашев отразил чью-то атаку. Марк взмыл в воздух и отбил еще одну. Я пыталась сосредоточиться, создать щит, но новая способность опять подвела. Сквозь клубы пыли прорвались несколько темных теней. Выбросив когти, я попыталась предотвратить нападение, но сильный удар в грудь отбросил в сторону. Площадка под ногами неожиданно пропала. С громким криком я полетела вниз. «Если я так же сильна, как Елизар, то вроде бы должна быть наделена способностью к левитации», – метеоритом скользнуло в голове. Вопреки моим ожиданиям, тело парить не начало, а камнем летело вниз. Ни разглядеть что-либо, ни испугаться я не успела: Тагашев возник рядом, подхватил и вновь поднялся наверх.

– Держись между мной и Марком. – Елизар поставил меня на платформу.

Импровизированный корабль с надстройкой из клетки быстро поднимался вверх. Определить высоту сложно, но, судя по тому, что падала вниз я долго, нетрудно понять – мы очень высоко. Пыль не рассеивалась – клубилась и, словно взбесившись, преследовала. Грохот не прекращался. Кашель и сдавленные вскрики смертных за спиной сообщали, что они живы, а это главное. Платформа поднималась, дрожала, но, как лайнер, скользила по воздуху. Если не ошибаюсь, внизу давно тянется город. Из темноты появлялись атакующие фигуры Охотников, а также летящие в нас и останавливаемые Елизаром и Марком обломки горной породы. А от меня помощи не было. Щит не появлялся, и я растерялась, не знала, что делать. Применяя телекинез, удерживать клетку? Отражать атаки? Разрушать обломки? Или все вместе? У Тагашева и Ланбина это получается!

Рассекая клубы пыли, из темноты выплыл Охотник. Мощный телекинетический щит светящейся дымкой накрыл его тело. Еще несколько мракауров появились сверху. Рык и грохот слились воедино. Приняв боевую стойку, я наконец начала отражать атаки. На небольшой плите с парнями по бокам это не так-то легко – слишком мало места. Рука взметнулась вверх. Поймав момент между исчезновением и появлением щита противника, я напала. Когти вонзились в грудь врага. Удар ногой сбросил Охотника с платформы. О том, чтобы кого-то уничтожить, речи сейчас не шло. Главное, не подпустить к себе, к смертным – и вырваться из окружения. Упав на колени, я, как серебряные клинки, вогнала когти в живот другого вампира – набросившегося сверху. Не позволяя придавить меня, Тагашев отбросил его в сторону. Миг, и ботинки для трансформации вновь устойчиво встали на плиту. От набившейся в рот пыли я задыхалась. Еще никогда не чувствовала настолько остро, что время несется вперед, скачками проглатывает целые минуты, уносит потонувшие в пыли и шуме картинки сражения и растворяет их в хаосе. Я двигалась как во сне, выставляла отточенные до автоматизма блоки, наносила удары и не запоминала появляющихся из темноты лиц. Охотники набрасывались уничтожающим шквалом. Грохот бьющихся о клетку камней перезвоном стоял в ушах. Отрывистое свистящее дыхание Елизара и Марка слышалось рядом. Насколько это возможно, они старались защитить меня, и основные атаки как из рога изобилия сыпались на них.

– Ничего не видно! – прорычал Марк. – Они не дают рассеяться пылевому облаку и тормозят плиту. – На секунду замолчав, Ланбин сбросил с платформы еще одного Охотника. – По времени мы уже давно должны приблизиться к горам, но, кажется, двигаемся по дуге.

– Мне тоже так показалось, – выдохнул Елизар. Закрывая меня собой, он сгруппировался и отразил удар. – Марк, нужно подняться еще выше. Злата, а ты попробуй рассеять облако! – Подпрыгнув вверх и сделав сальто назад, Тагашев приземлился на клетку. Послышались звуки ударов.

– Я попытаюсь, – машинально ответила я, но с ответом явно поспешила.

Удар по коленям отбросил на клетку и повалил с ног. Грубые руки рванули на себя, сжали. Ноги оторвались от платформы, и только через несколько секунд я поняла, что нахожусь в лапах Кирилла. Перехватив мое тело и прижимая колени к груди, Чернов взмыл в воздух и сквозь рассеивающиеся клубы понесся в сторону от платформы.

– Ты ведь не думаешь, что уйдешь?! – зашипел он.

– Отпусти ее! – Вращаясь по спирали, Ланбин появился сверху и напал на Чернова сзади.

Кирилл выругался и разжал ладони. Кувыркнувшись в воздухе, я с воплем снова полетела вниз. Разметавшиеся по лицу волосы закрыли обзор. Сбоку послышался свистящий звук. Горячая рука Тагашева обхватила ребра. Резким рывком он прижал меня к себе.

– Это отвратительно! – обхватив его за плечи, всхлипнула я. – Чувствую себя резиновым мячиком, который роняют мракауры. Я не могу создать защиту! И почему я не могу левитировать?!

– Можешь, но на все нужно время.

Во второй раз Тагашев поставил меня на тонущую в грязно-сером облаке площадку. Марк появился сбоку.

– Чернов сбежал. Думаю, к тебе он приближаться не решается. – Ланбин посмотрел на брата.

– Потому что знает: если встретится со мной, то не выживет, – зло процедил Тагашев, начав отражать атаки.

– Дмитрий, у вас там как? – ввязываясь в очередную схватку, прокричал Ланбин.

– Все живы, – отозвался мужчина. – Только дышать нечем!

«Рассеять облако», – мгновенно вспомнила я и задержала дыхание. Глаза сузились. Мозг отметил платформу, скорость, пылевую тучу. Базальт под ногами вздрогнул. Внезапно мощный телекинетический щит закрыл мое тело. Плита качнулась, заскользила быстрее, а серая завеса начала рваться лоскутами, рассеиваться, пропадать. Развевая волосы, свежий ветер пахнул в лицо. Только теперь стало понятно, что на улице зарождается розоватый рассвет. Наверное, со стороны мы выглядели более чем странно: три вампира окутаны мощнейшими телекинетическими щитами; парящая темная платформа, которая, скорее всего, вырвана из горы неравномерным слоем, и прочно вмонтированная в нее светящаяся клетка с присмиревшими смертными. Внезапно стало тихо. Нас перестали атаковать. Сомневаюсь, что дали передышку. Вероятно, собираются с силами, чтобы нанести сокрушительный удар.

Острые, яркие лучи встающего солнца осветили заснеженные, переливающиеся блестками пики гор. Так близко! Еще немного – и мы бы на них нарвались. «Нужно подняться выше», – отметило сознание. Будто подчиняясь моим мыслям, платформа рванулась вверх. Клубы пара сорвались с губ, а кончики пальцев заледенели. Близость заснеженных вершин дала о себе знать: здесь холодно. В свете ослепляющего утра черные силуэты Охотников, выстраиваясь плотной цепочкой, начали появляться на вершинах скал.

– Ну ты даешь, Злата! – покосился на меня Ланбин. – То скакала и не знала, что делать, а теперь управляешь почти всем.

– Не мешай, Марк, – глядя на Охотников, сказал Елизар. – Сейчас здесь будет очень горячо.

– Я думаю, на короткое время смогу сдержать Охотников, – почему-то шепотом сообщила я. – За это время платформа должна успеть пройти над горами.

– Есть план? – осторожно уточнил Елизар.

– Да! – твердо ответила я.

Ланбин неестественно кашлянул (то ли удивлен, то ли не может поверить), но промолчал. А я вспоминала сражение с Кириллом возле лаборатории. Тогда он сумел образовать снежную воронку. Страшная, искусственно созданная и неумолимая, как торнадо, стихия не позволяла мне выбраться из нее. Так почему бы не попробовать сделать то же самое, дабы на время остановить Охотников? Сосредоточившись на приближающихся фигурах мракауров, я вперилась в них взглядом. Снег вокруг бьющими фонтанами взмыл в воздух, закрутился по спирали, образовал снежные воронки. Послышался свист ветра, донеслись крики. Платформа ускорилась. Холодный ветер обжег щеки. Теперь мы летели довольно быстро. Обломленный край плиты скользнул над горной грядой и скрыл воронки с Охотниками из виду. Далеко внизу сквозь клочья облаков зелеными островами пробивался лес.

– Ты умница, – улыбнулся Елизар. – Марк, сразу за горами нужно снизиться и чем-нибудь прикрыть клетку. Нас не должны видеть, – обратился он к брату.

– Что-нибудь придумаю, – пожевал губами Ланбин. – А что дальше?

– Мы должны оторваться, и лучше всего это сделать в лесу. Передвигаться к Верви мы таким образом не можем. Я предлагаю двигаться вдоль горного хребта. Во-первых, в горах шанс, что нас увидят люди, меньше, а во-вторых, если не сбавим скорость, то к вечеру можем добраться до территории семьи рысей к юго-западу отсюда. А оттуда можно будет сообщить Николаю.

– Звучит здорово, – вздохнул Ланбин. – Но до оборотней еще долететь нужно!

Минуя горы, платформа снижалась. Теперь она потонула в облаках. Стало заметно теплее, а через минуту облака рассеялись, кроны деревьев разверзлись зеленым океаном и поглотили нас. Лавируя между стволами, плита под ногами начала крениться то в одну, то в другую сторону. Охотники отдалялись, но это только те, кто остался на горах.

– Я больше не могу сдерживать их, – прошептала я. – Слишком далеко. Я даже не вижу, что делаю.

– Ты и так сделала больше чем много, – кивнул Тагашев. – И у нас полно новых преследователей.

Сомневаться не приходится. Выбросы телекинетической энергии настигали. Лес словно ожил. Листья на ветках, точно отряхиваясь и сгоняя стайки испуганных птиц, затрепетали. Я осмотрелась. Смертные, сидящие на полу клетки, испуганно выглядывали из-за прутьев, но не они привлекли внимание – Охотники. Секунду спустя снова начался хаос. Рычание оглушило. Плита под ногами танцевала, кренилась из стороны в сторону, парила между стволами и норовила сбросить.

– Злата, просто держись! – крикнул Елизар.

Пальцы машинально вцепились в прутья. Теперь единственное, что я могла делать, – это держаться, ведь если слечу, то проблем не оберемся. Но парни и без меня справлялись неплохо. Взмыв в воздух, Ланбин столкнулся с Охотником. Послышался треск костей, и обмякший противник отлетел вбок.

Тагашев разорвал еще одного. Возможно, ему стало лучше, а может, он забыл об усталости и разозлился. Чиркнув, мимо пролетела зажигалка. Щиты мракауров под воздействием силы Елизара сползли с тел, как подтаявший воск. Удивительная способность Тагашева разрушать защиту мракауров всегда поражала и вызывала восхищение. Елизар рычал, взмывал в воздух, снова опускался на платформу и, как разъяренный зверь, отбрасывал тела.

Счет времени я потеряла довольно быстро, но, несмотря на кошмар, творящийся вокруг, Охотники постепенно отставали. Очевидно, многие ранены, но большинство, скорее всего, наплевав на приказы, решили, что возиться с Тагашевым себе дороже, да и защита нас укрывала надежно. Постепенно шум стихал. Мы оторвались от преследователей. Наш каменный «катер» выровнялся и теперь нырял между деревьями и несся всего в паре метров от земли. Марк не придумал ничего лучше, кроме как скрыть его под воронкой из листьев. Ожившим зеленым роем листья шелестели по сторонам. Скорее всего, если эту воронку кто-то и увидит, то примет за необычный смерч. Небольшая брешь в бушующей листве позволяла видеть, куда мы летим. Невероятно, но мы вырвались из ада. Отпустив прутья, я расслабилась. Телекинетический щит погас.

– Ты как? – Тагашев повернул меня к себе.

От пыли и грязи его волосы казались серыми, а лицо покрылось ровным слоем черного налета с равномерными светлыми кругами под глазами. Подозреваю, что выгляжу так же, но в данный момент мой внешний вид меня не заботил. Отсутствие Охотников заставило подумать о минувших событиях. Елизар сказал, что не возвращался к Виктору, а попал в ловушку Кирилла. Только вот письмо не давало покоя. Нахмурившись и оставив вопрос Тагашева без ответа, я рванула молнию на левом рукаве куртки и молча достала листочек. Ожидая объяснений и пачкая грязными пальцами, я молча протянула ему послание. Елизар развернул лист и, едва взглянув на почерк, тяжело вздохнул.

– Оно написано мной, но это ложь, – едва слышно сказал он. – И я, и Николай предполагали, что рано или поздно меня попытаются захватить. В удачу Виктора я особо не верил, но…

– Решил подстраховаться! – закончила я за него. – Попросил Николая в случае захвата не рисковать верлафами и ничего не предпринимать. А я должна была поверить, что с тобой ничего не случилось. Фадеев был посвящен и передал мне письмо! И я верила! – Выхватив послание, я разорвала его в клочья.

Елизар потупился. Новая рана не принесла острой боли, всего лишь отдалась тупым толчком и затопила обидой. Закусив губу, я не села, а скорее плюхнулась на платформу.

– Прости. – Елизар опустился напротив. Большие ладони заключили мои в плен. – Больше всего я боялся, что ты подвергнешься опасности.

– Не прощу! – злясь и стараясь не расплакаться, прошептала я. – Как они захватили тебя?

– Мне это тоже интересно! – Марк с любопытством посмотрел на брата. – Ты что, сдался без боя? После якобы твоего отъезда мне позвонил Николай и попросил помочь Максу инсценировать твой захват. На машине даже пылинки не было! Запаха Охотников, кстати, тоже.

– Я думаю, инсценировка – решение Николая, – вздохнул Елизар. – Верлафы, как и ты, считают, что я не ушел бы из боя, и многие бы начали спрашивать: «Почему?» – ответил он Марку. – Думаю, Вязин верил, что я вернусь, и не хотел, чтобы меня начали в чем-то подозревать. А Чернов был один. – Елизар криво усмехнулся. – Как он выяснил, что я отправлюсь в лабораторию, не знаю. Он просто появился на дороге и остановил машину.

«Осведомитель Кирилла», – машинально отметила я. Он мог знать, куда отправляется Елизар, и сообщил Чернову. Неужели кто-то из окружения Николая? Ведь о перемещениях советника могли знать лишь единицы.

– Ты издеваешься? – прервал мои мысли Марк. Он недоверчиво посмотрел на брата. – Чернов захватил тебя один?

– Я не сопротивлялся. – Елизар взглянул на меня. – Ему достаточно было показать медальон-сердечко и сказать, что Злата захвачена в торговом центре. После того как ты сбежала на автодром, я легко поверил, что так же спокойно ты могла отправиться и по магазинам.

– А как же твой телефон с системой джи-пи-эс? – вспомнила я.

– Телефон Елизара валялся в машине разряженным, – ответил за брата Марк.

– Для полной убедительности Кирилл набрал номер одного из Охотников, а потом дал трубку мне, – продолжил Елизар. – Ты плакала и просила помочь, Злата, и у меня отпали все сомнения. Обруч он надел на меня сразу, но не активизировал его, потому что я и сам послушно пошел за ним. И только в Храме крови Чернов злорадно сообщил, что медальон сорвали с тебя еще во время нападения на лабораторию, а твой голос по телефону – всего лишь умело подделанная имитация.

Тагашев осторожно заключил мои ладони в свои. Наслаждаясь теплом, я смотрела на него и едва сдерживала слезы. «Чернов знает обо мне слишком много», – подумала я. Похоже, даже запись моего голоса есть. И еще теперь понятно, почему Кирилл сказал о медальоне. Елизар беспрекословно сдался, но только из-за меня. Я стала ахиллесовой пятой неуязвимого мракаура. Из-за меня он пошел к Виктору и два месяца терпел пытки.

– Я бы никогда не просила тебя помочь! Забыл, о чем я говорила на стройке? – прошептала я, не зная, что сказать еще. – И в торговый центр я бы никогда не отправилась. – Облизнув губы, я потупилась.

– Я испугался за тебя, Злата. Хотя и ты обещаний не сдержала. Ты не только покинула пределы защиты, но и пошла за мной! – Тагашев впитывал меня взглядом, но неожиданно смутился и отвернулся, хотя ладоней не разжал.

– Что ты знаешь о моем отце? Когда узнал, что я полукровка? – прислушиваясь к шелесту листьев, спросила я.

– Думаю, о твоем отце тебе должен рассказать Николай, – вздохнул Елизар. – А о девушке-полукровке я узнал в первый день нашей встречи в ущелье. На поляне возле лаборатории я рассказал тебе не все. Способности еще не раскрылись в тебе, но сгусток телекинетической энергии был настолько мощным, что я поразился. Маленькая хрупкая девушка из клана оборотней, пачкающая холст краской, обладала силой, которая лишь немного уступала моей. Ты казалась моим отражением, половинкой, предназначенной мне самой судьбой.

Я вздрогнула. «Только судьба об этом не знает», – с горечью подумала я. Хотела вырвать ладони из рук Тагашева, но он не отпустил.

– Почему ты ничего не рассказал? – едва слышно спросила я.

– Хотел, но не мог. Ты была уверена, что ты верлаф, и рассказала об отце-Хранителе. Понять, что, зная о законе мракауров, от тебя скрывают правду, оказалось несложно. С вопросами я решил не торопиться, но в первую ночь нашего прибытия в клан оборотней, – продолжил Елизар, – сказал Вязину, что знаю, кто ты, и поведал о себе. И тогда он взял с меня слово молчать.

– Но почему?! – растерялась я.

– Николай и Ирина скрывали твою тайну много лет, и это было довольно легко, – начал объяснять Елизар. – Вы жили на отдаленной территории, и о твоем отце почти никто ничего не знал.

– А после нападения была уничтожена почти вся семья оборотней, и свидетелей не осталось, – догадалась я. – Многие считали меня дочерью погибшего верлафа, а некоторые – родной дочерью Николая.

– Правду знали несколько охранников Вязина, ввязавшиеся в сражение, и Лев Колесников, – подтвердил Елизар. – Николай и Ирина осознавали, что если о тебе прослышат мракауры, то, опираясь на закон, они уничтожат и тебя и саму Ирину. К тому же Вязин боялся, что, узнав о тебе, верлафы начнут относиться к тебе если не плохо, то настороженно.

– Но ведь мне можно было рассказать правду!

– Они даже не знали, проявятся ли в тебе какие-то способности мракаура.

Я вздохнула. Никто не представлял, чего ожидать от ребенка-полукровки. Странно, что мы с Елизаром вообще появились на свет! Наверное, генетика, как и эволюция, иногда способна преподнести сюрприз. Но, по крайней мере, теперь понятно, почему я отличаюсь от всего клана. Будто подслушав мои мысли, Елизар поднес мои ладони к лицу и, перевернув тыльной стороной, осторожно провел по своим щекам. Наслаждаясь прикосновением, он на секунду сомкнул ресницы.

– К тому моменту, когда мы с Николаем заговорили о тебе, – продолжил Тагашев, – Вязин уже знал мою историю и начал смотреть на тебя по-другому. Он испугался, потому что понял: если о тебе узнает Виктор, тебя могут начать преследовать, так же как преследовали меня. Это стало второй и уже более веской причиной молчания.

– И долго вы собирались скрывать от меня правду? – с горечью спросила я. – Рано или поздно способности бы проявились, и я бы начала задавать вопросы!

– До тех пор, пока способности не раскроются, – грустно улыбнулся Елизар. – Так сказал Николай. Я пытался его переубедить, говорил, что мракаур уже просыпается в тебе, и если ты не узнаешь обо всем заранее, то будешь напугана. Но раскрывать тайну твоего рождения он не торопился.

– А закон? Нас он касается? – чувствуя, как сжимается сердце, спросила я. – Или ты всего лишь прикрывался им?

Во взгляде Тагашева появилось что-то необъяснимое.

– Если помнишь, о самом законе рассказал тебе не я. О нем ты услышала от Кирилла. Ты сама и все остальные считали тебя верлафом и должны были продолжать считать дальше. Я всего лишь озвучил, что ожидает оборотня и мракаура, которые посмеют быть вместе.

– Значит, снова ложь? Закон нас не касается! – Потупившись, я горько усмехнулась.

– Для всего мира вампиров он будет касаться нас всегда. Несмотря ни на что, меня будут считать мракауром, потому что я вырос среди них, а тебя – верлафом! Конечно, теперь Коншин узнал о твоем происхождении и уничтожение тебе уже не грозит, но нависла другая угроза. – Словно что-то недосказав, Тагашев отвернулся.

«Слабая отговорка», – чувствуя, как сердце сковывает холодом, подумала я.

– Насколько я понял, вы способны себя защитить, – будто вторя моим мыслям, неожиданно подал голос Дмитрий. Человек сидел, поджав под себя ногу. Смотрел он осуждающе. – Не знаю, о каком законе идет речь, но это не повод отказываться от девушки, которую любишь!

Марк вытянул ладонь в сторону смертного. Дескать, я полностью согласен.

Елизар посмотрел на брата, но промолчал. Выпустив мои ладони, он поднялся и подошел к клетке. Притихшие смертные, вероятно, не пропустившие ни слова, переводили взгляд с него на меня. Марк вздохнул, а я, уставившись в одну точку, так и сидела замершим истуканом. Интриги и тайны спутались в тугой плотный комок, который выбил из равновесия и неумолимо душил. Кусая губы, я обхватила руками колени и, покачиваясь, погрузилась в свои мысли, позабыв о времени: думала об отце и маме, размышляла о Николае и старалась не думать о Тагашеве.

Солнце, проникая сквозь воронку из листьев и нещадно опаляя макушку, описало дугу. Иногда слышались голоса Марка, Елизара и смертных, но в разговоры я не вслушивалась. Время от времени Тагашев садился рядом и странно, словно что-то обдумывая, смотрел на меня или, присаживаясь позади, обнимал за плечи, но, к счастью, вопросов не задавал. Наверное, дал возможность побыть одной, если так можно выразиться, ведь на маленькой платформе это нереально.