Глава 18
Старые новые знакомые
(О лечении, воспоминаниях и сатире)
Избавление от медички принесло относительную тишину. Храп, едва слышный гул и попискивание приборов в расчет не шли. Элия и Лейм от дверей направились к кроватям пациентов. В палате, как и говорила девушка в справочной, пострадавших было двое. Опутанные многочисленными проводками с присосками датчиков, прозрачными трубочками капельниц, подключенные к аппаратам искусственного дыхания, закутанные в гипс, как младенцы в пеленки, на белоснежных ложах покоились несчастный Грэг Кискорхоу и…
– Герцог Лиенский, что и следовало ожидать, – с невольным смешком констатировала принцесса и меланхолично прибавила: – Как всегда, с рассаженной скулой, не считая других повреждений.
– Гор! – подтвердил «опознание» Лейм и бросил на сестру почти панический взгляд, он тревожился за приятеля-человека, но беспокойство за лучшего друга имело куда более высокий порядок. Что-то вроде разницы отношений к занедужившему хомячку и любимому родственнику.
– Уж из-за этого шального идиота можешь не переживать, малыш, – иронично заметила богиня, прихватывая локоть кузена так, чтобы помешать ему кинуться к ложу друга и бесконтрольно излить на него поток целительной энергии, позабыв про себя до такой степени, что потом самому придется рухнуть рядом почти бездыханным. – Он выкарабкается даже без нашей помощи. Выходил живым из переделок похуже банальной автокатастрофы. До невозможности живучий парень, это любой наш братец подтвердит! На твоем месте я больше беспокоилась бы о Грэге, попавшем под колеса идей его безголовой светлости.
Лейм, чуток успокоенный кузиной, лишь печально кивнул, жалея от всего сердца, что загодя не расспросил друга о том, как тот намерен проводить время. Хотя, подозревал молодой бог, даже если бы расспросил и предостерег, вряд ли это существенно изменило бы ситуацию.
– Ладно, приступаем! – деловито сказала принцесса, вытряхнув мнительного кузена из очередного сверхурочного сеанса самоанализа, и провела короткий предварительный инструктаж: – Будем лечить их поочередно. Начнем с программиста, его состояние тяжелее, Элегор уже успел частично восстановиться. Посылай энергию вслед за моей, пусть течет по готовым каналам. Вперед не лезь. Дозу силы соизмеряй тщательно. А то знаю я тебя, сейчас весь выложишься, мой милосердный малыш, а всех троих поднять на ноги даже мне одной будет тяжеловато.
– Хорошо, Элия, – покорно согласился юноша. Сейчас он был согласен на все самые страшные условия, вплоть до пожизненного рабства или договора о продаже души, лишь бы кузина помогла ему вылечить обоих друзей.
Боги осторожно присели на кровать по обе стороны от Грэга, то ли пребывающего в беспамятстве – следствии болевого шока и общего тяжелого состояния организма, то ли спящего от воздействия лекарств. Элия начала ровно и глубоко дышать, легко входя в медитативное состояние, тонкие структуры силы богини перенастроились, потянувшись, как росток к солнцу, вверх к Силе Миров, самой Вселенной, Творцу, единому и вездесущему, с просьбой о помощи. Энергия щедрым потоком ринулась к богине, наполняя руки живительным теплом. Не видя брата, принцесса ощущала какой-то частью своей души, что с ним сейчас происходит то же самое. Лейм был тих и спокоен, по губам бога блуждала мечтательная улыбка, целительная энергия рвалась наружу.
Принцесса возложила руки на больного – правую на загипсованную ногу, левую на солнечное сплетение – центр внутренней силы человека, и аккуратно направила первую струйку энергии в покалеченное тело. Лейм повторил действия кузины, накрыв ее левую руку своей и доверив ей руководить процессом. Капля за каплей целительная сила наполняла тело смертного, о выздоровлении которого перед Творцом ходатайствовали боги. Медленно, но верно восстанавливались поврежденные ткани, срастались кости, рассасывались гематомы… Руки богов порхали по телу, возвращая его к жизни, посылая энергию в самые дальние уголки организма. Через полчаса богиня отдала ему последнюю необходимую искорку, и бессознательное состояние раненого перешло в сон выздоровления.
– Ну вот, номер первый готов. Денек отлежится, и бегать будет лучше прежнего, или спотыкаться, второе, пожалуй, для твоего приятеля вернее, – удовлетворенно заявила Элия, встряхнув руками.
– Спасибо, – проникновенно прошептал Лейм, глядя на богиню влюбленными глазами.
– Пожалуйста, дорогой, – нежно улыбнулась принцесса, погладив брата по густой черной шевелюре, и кивнула на второй кокон из гипса. – Приступим к излечению этого обормота?
Юноша согласно кивнул, и боги переместились на кровать Элегора.
Все повторилось сначала. Но работать на сей раз было несравнимо легче, ибо лечили бога. Его мудрое тело и без помощи бесшабашной головы благодарно принимало каждую кроху силы, само помогало целителям, подсказывая нужное направление. Наконец герцог вздрогнул и открыл глаза, приходя в сознание.
– Опять ты, – с досадой пробормотал он, взирая на лицо Элии.
Лик дивной богини любви – первое, что увидел Элегор, очнувшись, – не вызвал у него искренней радости. Почему «опять», бог уточнять не стал, возможно, посчитал себя призраком и вообразил, что злобная леди Ведьма последовала за ним по этому пути только для того, чтобы отравить посмертие, а может, припомнил иные случаи своего исцеления зловредной женщиной.
– Пожалуйста, не стоит благодарности, ваша светлость, – преувеличенно вежливо откликнулась принцесса, ласково потрепав загипсованного юношу по щеке, и начала срывать с него ненужные проводки.
Герцог подавил вполне естественное желание цапнуть высокомерную гордячку за руку, ощутил мешающий движениям гипс, с невыразимым сожалением отложил агрессивные порывы до лучших времен и с неохотой пробормотал:
– Спасибо, Лейм! И тебе, леди Ведьма, тоже!
Второе «спасибо», хоть и подразумевалось, сказано, разумеется, не было. Элегор скорее уж съел бы десяток плодов с Энтиоровой миакраны.
– Хорошо, что ты очнулся, – радостно откликнулся лорд, помогая кузине.
Странное поведение герцога он списал на перенесенные травмы, недомогание, затуманившее рассудок, и решил не придираться к мелочам. Главное, что скоро друг будет здоров, тогда-то и отблагодарит спасительницу как должно!
В это время на соседней кровати, издавая нечленораздельные звуки, завозился Грэг. Благодаря более плотному, чем у герцога, кокону гипса, парню удалось лишь привлечь внимание к собственной персоне жалким кряхтением. Бросив Элегора на попечение Лейма, принцесса переключилась на нового знакомого и подошла к ложу программиста, чтобы проверить его состояние.
– Опять вы? – Странная желчная усмешка, нехарактерная для Грэга, исказила лицо программиста, едва он узрел Элию.
– Как все бесконечно рады видеть меня сегодня, – покачивая головой, со скорбью в голосе констатировала богиня любви. – И нет пределов мужской благодарности. Но что-то мне напоминает твоя гримаса, дорогой… – На секунду богиня задумалась, прищелкнула пальцами и весело заявила: – Ну конечно, как такое можно забыть! Оскар Хоу! Привет, дорогуша! – Пальчики богини бесцеремонно похлопали беспомощную жертву по правой, потом и по левой впалой щеке.
В ответ Оскар-Грэг скорчил еще одну гримасу, правда, кусаться не пытался, скорее всего, потому, что опасался за целость зубов.
– Кто такой Оскар Хоу? – недоуменно спросил Лейм, пока еще ничего не понимая, и в первую очередь того, почему Элия величает сим странным именем Грэга Кискорхоу, а тот и не думает возражать.
– Кто? Дворянчик из обедневшего рода, получивший пяток классических образований, серьезно интересующийся литературой и историей, он был личностью весьма интересной. Правда, ты его уже не застал в живых, хоть и знаком с творениями, обессмертившими создателя. Помнишь песенку «О прекраснейшем принце на свете»? «Расскажу вам, дети, сказку, жил на свете принц прекрасный. Право слово, лик его был прекраснее всего. Что же до души и нрава, принц был форменной отравой: извращенец, кровопийца, истинный садист-убийца…»
Лейм, улыбнувшись, кивнул. Эту песенку, тайком исполнявшуюся почти во всех трактирах города, он прекрасно знал наизусть. Герцог, не раз напевавший сей шедевр под гитару, в голос заржал.
– Перед тобой автор произведения. Энтиор, потеряв терпение, удушил его шелковым шарфиком после того, как появилась еще одна очаровательная, на мой взгляд, сатирическая баллада «Две змеи в одном бокале», посвященная собственно его высочеству и мне лично. Цитировать не буду, у нас тут все-таки лазарет, а не литературная гостиная.
– А я, оказывается, прославился, – не без самодовольства проронил Оскар, собрался было почесать нос, но загипсованная и закрепленная на штативе рука даже не шелохнулась, – жаль только, посмертно! А теперь ваше высочество решили преподнести любимому брату подарок на Новогодье: доставить слишком языкастого барончика в казематы, чтобы лорд дознаватель имел удовольствие убить меня еще разок другим способом? Одного принцу показалось маловато?
– Собственно такой задумки у меня не было, как и не собиралась я тревожить память инкарнации барона Хоу. Вероятно, ты сильно стукнулся головой. Сильнейший болевой шок, страх вкупе с мощным медикаментозным воздействием и лечением чистой энергией запустили процесс воскрешения воспоминаний. Стечение обстоятельств, причудливый случай, ставший судьбой… Но ты подал замечательную идею, Оскар. Ее надо обдумать, – не отказала себе в удовольствии поязвить напоследок принцесса и самолично почесала нос собеседника.
– Ваше высочество слишком высоко оценивает мои умственные способности, – тут же скромно пошел на попятный барон Хоу.
– А у нее своих мыслей нет, вот чужими и пользуется, – хриплым петушком влез Элегор, стараясь нагрубить принцессе.
– О, вижу, герцог, процесс выздоровления идет полным ходом. Хамить уже начал, правда, пока неостроумно, – мимоходом парировала богиня.
– Скажи-ка, Оскар, – отбрив несносного нахала, принцесса вновь переключилась на интересующий ее объект, – кем ты себя сейчас ощущаешь: бароном Хоу с памятью Грэга об урбомире или мистри Кискорхоу, в башке которого бродят странные мысли?
– Скорее первое, – не видя подвоха, сообщил Оскар после секундного раздумья. – Сначала вообще все в голове было перемешано, но теперь немного улеглось. Я – барон Хоу.
– Этого следовало ожидать. Барон был личностью более интересной и зрелой, чем Грэг, который провел годы в Сейт-Амри словно во сне, ловя малейший намек на существование иных миров, – задумчиво заключила принцесса и встала с постели барона.
– Значит, серебряная капля, о которой ты рассказывала, пробудила кровь Грэга. Что нам делать теперь, Элия? – торопливо спросил Лейм у кузины, поскольку заметил, как не по-доброму разгораются серые глаза Элегора, собирающегося с силами для очередного хамского заключения.
Наверное, друг очень сильно ударился головой. Попытайся кузен сейчас оправдать герцога подобным образом, принцесса незамедлительно согласилась бы, с маленьким дополнением: «ударился в раннем детстве».
– Когда врачи заметят, что жертвы катастрофы почти здоровы, затаскают по осмотрам и изведут всю кровь и прочие жидкости на анализы. Если дело пахнет сенсацией, медики ведут себя хуже голодных вампиров, – предположила богиня, потирая в раздумье подбородок и прохаживаясь по палате.
– Правда-правда, – мрачно подтвердил Оскар, уже попадавший в руки местных эскулапов. – Вот, помню, у меня зуб резался, так они едва на тот свет меня не отправили. Садисты хуже братца ее высочества, поскольку не обладают столь высокой квалификацией.
– Значит, если мы не собираемся оставлять Элегора для медицинских опытов во благо и к вящему прогрессу науки, – вышеназванный бог злобно скрипнул зубами, – держать их здесь больше нельзя. Надо раздобыть машину. Амбулаторка, думаю, вполне подойдет, а за своей потом вернемся. Перевезем эту парочку… герцога к тебе, Лейм, а вот Оскара… – Ты живешь один? – задала богиня вопрос.
– Да, – машинально ответил Оскар прежде, чем успел сообразить, а стоит ли вообще отвечать и отвечать ли правду.
– Отлично. Тебе, брат, придется отправиться с ним и проследить за окончательным выздоровлением нашего дорогого барона Хоу. А завтра вечером доставишь его на улицу генерала Клинтрика.
– Зачем? – сразу насторожился экс-барон, подозревая что-то недоброе.
– Пытать будем, голубчик, а то немощного терзать никакого удовольствия, – ласково заверила его Элия с медовой улыбкой на устах.
Оскар забеспокоился уже всерьез и впился взглядом в лицо принцессы, пытаясь разобрать, шутит она или говорит всерьез. Но не получилось, как и прежде бывало с чокнутыми членами королевской семейки Лимбера. Эти проклятые боги могли от души веселиться за пыткой и печалиться, проявляя снисходительное милосердие, а уж что у них было на уме, и вовсе оставалось тайной.
– Элия, – тихо и чуть укоризненно сказал Лейм. – Грэг все-таки мой приятель. И мне нет дела до того, что он натворил в прошлой инкарнации. За все свои оскорбления и шутки он заплатил смертью.
– Не переживай, малыш, все с твоим приятелем будет в порядке. Пытать я его не собираюсь, есть занятия поинтереснее. Просто у меня появилась одна идея, она касается решения нашей проблемы с «пустым холодильником».
– А… – Лейм понимающе кивнул.
– Надеюсь, речь не о новой диете из сырого мяса заклятых врагов, – вполголоса язвительно пробурчал барон Хоу.
– На заклятого врага ты, барон, даже с голодухи не потянешь, впрочем, герцог тоже, – насмешливо фыркнула принцесса.
Элегор и Оскар непонимающе переглянулись. В бароне, пострадавшем от проклятого братца Элии, герцог, имевший к Энтиору собственный счет, который с годами становился лишь длиннее, сразу почуял родственную душу.
– Что здесь происходит? – заявил с порога строгий врач с курчавой бородой, который, как вихрь, влетел в палату, едва заслышал в коридоре шум голосов. – Посторонние не должны находиться в палате! Мисси Портер!
– Мы не посторонние, – мягко сказала принцесса, начиная воздействовать на непокорного медика. – Мы родственники пострадавших. Мистри Вайли – кузен мистри Кискорхоу, а я жена мистри Лиена.
После этих слов богиня ласково взъерошила волосы на голове у герцога, погладила ухо и шею. Тот, онемев от такой несусветной наглости, просто хватал ртом воздух, собираясь с силами, чтобы выразить свое возмущение. Останавливало только одно: начни Элегор возражать, с леди Ведьмы станется заткнуть ему рот поцелуем. Вот она, страшная кара! Богиня все-таки отомстила ему за гонки на мотоцикле!
– А кто вы такой? – требовательно спросила Элия, переходя в наступление.
– Главный врач отделения интенсивной терапии Завас Улист, – покорно представился мужчина.
– Отлично. Мы забираем своих родственников в частную клинику, где им обеспечат более тщательный уход и квалифицированное лечение, – заявила богиня.
– Но пациенты в очень тяжелом состоянии. Вы можете их увезти только под собственную ответственность, необходима расписка, – первым делом заметил врач, все еще слабо сопротивлявшийся давлению богини: чувство долга оказалось сильнее гипноза. – Кроме того, мистри Лиен подозревается в нарушении дорожных правил, повлекшем за собой серьезные травмы, нанесенные мистри Кискорхоу. Как только состояние больного стабилизируется, его допросят. И еще вы должны оплатить счет за лечение мистри Лиена. При нем не было никаких документов. Счета мистри Кискорхоу покрывает страховка…
– Все уже сделано, – убедила принцесса врача. – Пусть принесут вещи наших родственников и оформят документы. Нам понадобится машина амбулаторной помощи для перевозки пострадавших.
Врач покорно кивнул и отправился выполнять просьбу богини. Все было улажено. В карманах куртки Элегора, продезинфицированной, упакованной в казенный мешок и помещенной в шкафчик палаты, нашлось достаточно денег, которые боги оставили на столике рядом с храпящей медичкой – в качестве компенсации за лечение. Медики помогли на каталках доставить загипсованных пострадавших к машине. Амбулаторка развезла их по домам. Водитель и санитары вернулись через полчаса на стоянку рядом с корпусом, совершенно уверенные в том, что отвезли пациентов в закрытую частную клинику. Врач, санитары, дежурные, сиделка – все были в чем-то по-своему уверены, и каждый помнил что-то свое, но лиц и имен родственников, забравших жертв автокатастрофы, почему-то не мог припомнить никто.
Мисси Пич, например, утверждала, что у нее, как обычно бывает при перемене погоды, прихватило сердце и подскочило давление, а врач из амбулаторной помощи дал ей лекарство и сделал укол.
Итак, герцог Лиенский, пребывающий в коконе гипса, был доставлен в квартиру номер семнадцать дома номер восемь по улице генерала Клинтрика. Его положили на диван, и под аккомпанемент возмущенных возгласов пострадавшего Элия не спеша, во всех (и, конечно же, лишних!) подробностях рассказала Кэлеру занимательную историю катастрофы, лечения и доставки Элегора домой. Опять мстила, зловредная!
– Слушай, а может, пока его так и оставить, хоть до утра? – эдак задумчиво предложил принц, оглядывая герцога. – Вон какой тихий лежит, не безобразничает…
– Хорошая мысль, – задумалась над предложением брата Элия.
– Стерва! – с чувством высказался Элегор, до сих пор не понимающий, как его угораздило попасть в такое незавидное положение. Зависеть от прихоти леди Ведьмы! А тут еще, как пить дать, вот-вот нагрянут ее остальные братцы, уж эти-то не откажут себе в удовольствии поиздеваться над беспомощным врагом…
– Только с ним это не пройдет, попытается освободиться сам и еще чего-нибудь сломает. Кости-то пока хрупкие, только восстановились, – с демонстративным вздохом сожаления продолжила принцесса, не обращая внимания на поток благожелательных замечаний герцога в свой адрес. – Опять лечить придется, энергию тратить.
– Да, – констатировал принц, посмеиваясь, – придется вскрывать сейчас. За ножницами сходить или за ножом?
Элегор дернулся. Слово «вскрывать» ему почему-то сразу не понравилось.
– Нет, лучше, пожалуй, руками, – заухмылялся принц, пронаблюдав за реакцией пациента, и, приблизившись к Элегору, добродушно скомандовал: – Лежи тихо, парень, а то как бы чего лишнего случайно не оторвалось.
Возмущенно сопя, юноша подчинился. Быстро, но бережно действуя огромными сильными руками, Кэлер взялся за дело. Скоро на предусмотрительно подстеленной им же большой газете высилась аккуратная гора гипса, а Элегор в казенных зеленых трусах неимоверной ширины осторожно двигал свежепочиненными конечностями.
– Спасибо! – основательно все проверив, буркнул герцог и, пошатываясь, побрел в ванную. После гипса чесалось все тело, зверски хотелось пройтись мочалкой по коже и ощутить тугие струи ледяной воды. А заодно, пожалуй, вымыть голову, об которую вытерла руки леди Ведьма.
– Живучий парень, – добродушно хмыкнул Кэлер ему вслед.
– Да уж, – подтвердила Элия, усаживаясь в кресло перед телевизором. – Но мы, наверное, нечаянно ушибли его в амбулаторке головой. Он сказал тебе спасибо…
– Ничего, это пройдет, – философски ответил Кэлер, скатал газетку, сунул ее в темный мешок и отнес к мусоропроводу…
Джей и Рик заявились домой только под утро, уставшие от переизбытка эмоций, но донельзя довольные отличным деньком. Особенно удачным оказались вечер и большая половина ночи, проведенные в казино «Золотой дождь». Правда, хозяева казино, расставшиеся не с одной сотней тысяч наличных, придерживались иного мнения, но кто же их спрашивал! Им, можно сказать, вообще повезло, если бы Элия не наказала братцам не шуметь слишком сильно, казино могло разориться вчистую! А так его лишь слегка пощипали. Деньги, которые при всем желании уже не влезали в многочисленные карманы, боги рассовали в два больших пакета, набив их практически до отказа.
– Классно погуляли, – мечтательно констатировал Джей, отпирая дверь своим обычным способом. О том, чтобы взять запасной ключ, принцы не позаботились, да и зачем, когда под руками набор великолепных отмычек.
– Ага, – согласился Рик, расплываясь в широкой улыбке. – Жаль только, Элия уже спит и твоего причесона не увидит.
– Ну и ладно, будить не будем, а то спросонья не разберет, какой я неотразимый, и повыдергивает половину, потом жалеть будет, страдать, плакать… Завтра покажу, и денежки тоже, – промурлыкал принц, щурясь в темноте, как кот в предвкушении сметаны.
Братья не стали включать свет и осторожно, чтобы не разбудить своим топотом принцессу, прошли в гостиную. Кэлер, благодетель, перед тем как завалиться на боковую, разобрал для братьев диван. Так что им осталось только скинуть с себя одежду на стул и забраться в постель. Сон тут же накрыл гуляк с головой.
