Глава 4

Светской жизни мне на тот день хватило по горло, поэтому я поспешила возвратиться домой, вернее в гостиницу. Нога с непривычки побаливала, и несколько часов я провела в комнате, на корню прерывая собственные поползновения начать ходить из угла в угол. Ближе к вечеру, когда сидение в четырёх стенах наедине с бушующими эмоциями стало совсем уж невыносимым, я решила немного развеяться и вышла на улицу.

Прогулка по вечернему городу без сомнения пошла моим нервам на пользу, чего нельзя было сказать о возвращении. Распахнув дверь в свою комнату, я вскрикнула от неожиданности и едва поборола искушение снова захлопнуть её снаружи. Возле окна, спиной ко мне, стоял какой-то человек. Услышав мой возглас, он обернулся, и мне очень захотелось выругаться — в третий раз в его присутствии.

— Проходи, не стесняйся! — гостеприимно предложил Статли. — А я тут шёл мимо, дай, думаю, зайду, проведаю больную.

— Спасибо, я, как видишь, уже здорова, — мрачно поблагодарила я, закрывая дверь изнутри. — Во всяком случае была до твоего появления. Теперь моим нервам требуется валериана, а она мне не помогает.

— Брось, твои нервы в полном порядке, — отмахнулся Уилл, вольготно усаживаясь на кровати.

— Как ты меня нашёл?

— Это было не так уж сложно.

— Ну да, а ты не подумал, расспрашивая про меня портье, что твой визит может испортить мою репутацию?

— А кто тебе сказал, что я вообще проходил мимо портье? — ухмыльнулся он.

— А как же тогда…

Я замолкла; продолжать было бессмысленно. Многозначительно распахнутое окно говорило само за себя.

— И всё-таки, как тебе удалось выяснить, что я остановилась именно в этой гостинице, и что моё окно — именно это?

Я упёрла руки в бока и постаралась принять как можно более грозный вид. На Уилла это не подействовало: наоборот, он расселся с ещё большим комфортом и стащил несколько орешков из стоявшего у кровати блюда. Вместо ответа он бросил на меня насмешливо-умоляющий взгляд, давая понять, что не стоит задавать глупых вопросов.

— Теперь я действительно начинаю тебя бояться, — призналась я. — Любопытно, и что же ещё ты обо мне знаешь?

— Да ладно, на самом деле совсем немного, — примирительно сказал он и даже слегка распрямил спину. Намного более приличным его пребывание на моей кровати от этого не стало. — Ничего сверхъестественного. Просто у меня есть свой человек в замке, так что я знаю обо всех, кто туда приезжает. Когда мы встретились у ручья, ты сказала, что тебя зовут Инга. Имя не такое уж распространённое, так что сопоставить было несложно. А уж выяснить, где именно в Вестфолде поселился приезжий — это и вовсе игрушки.

Я молча пожевала губами. Мысли приняли совершенно иное направление: нога ныла и требовала, чтобы я как можно скорее уложила её в горизонтальное положение, а по возможности ещё и укрыла сверху пледом.

— Слушай, а чего это ты здесь разлёгся? — возмутилась я. — Не знаю, как у вас в лесу, а у нас в городе не принято залезать на женскую кровать без приглашения.

Я многозначительно покивала на стоящий в сторонке стул.

— Вот оно, городское гостеприимство, — проворчал он, нехотя поднимаясь с кровати.

Я радостно заняла отвоёванное место.

— Между прочим ты неплохо устроилась, — заметил Уилл, выглядывая во двор. — У тебя, оказывается, комната с видом. Во всяком случае в одном из окон напротив мне удалось увидеть много интересного.

— А, это, должно быть, сосед развлекается, — понимающе кивнула я.

— Я всё-таки был прав: падение нравов в Вестфолде налицо, — с деланной грустью заключил он, усаживаясь на стул.

— Насколько мне известно, он неженат и не помолвлен, так что особенного падения нравов не вижу, — возразила я, пожимая плечами.

— А как же женские репутации? — передразнил меня Уилл.

— Слушай, криков о помощи я оттуда ни разу не слышала. Если девицы приходят сами, сами должны и соображать, испортит это их репутацию или нет.

— Как, неужели ты не веришь в наивных обманутых девушек, становящихся лёгкой добычей для коварных мужчин?!

— Я верю в голову на плечах, — отрезала я, — и в то, что она туда приделана не только для красоты. И вообще, проповеди из твоих уст звучат несколько странно, ты сам не находишь?

— Ты напрасно иронизируешь. Между прочим, у нас в Дэнвуде есть один монах, он даже очень любит проповедовать. Правда, проповеди в его исполнении получаются не совсем стандартными… а степень нестандартности зависит от количества выпитого перед этим эля.

— Монах — среди разбойников…

Эта информация не слишком хорошо укладывалась в моей голове. Впрочем, Уилл в качестве лесного грабителя тоже вписывался в мою картину мира с большим скрипом.

— О, кого там только нет. Ты бы удивилась, если бы узнала, — подмигнул он.

— Может, заглянуть к вам как-нибудь в гости на огонёк? — пошутила я.

— Отчего бы и нет? Мы принимаем по пятницам с одиннадцати до часу.

Я рассмеялась.

— Шутки шутками, а у меня есть к тебе деловой разговор. Так сказать, как раз по твоему профилю.

Уилл удивлённо изогнул брови. Такого поворота он явно не ожидал.

— Быстро же ты скатываешься вниз по скользкой дорожке, — заметил разбойник. — Неужели один час в моём обществе настолько пагубно повлиял на твою законопослушность?

— Нет, на мою законопослушность так повлияли десять минут, проведённые в обществе одной взбалмошной девицы, — возразила я.

— Попробую угадать. Неужто Лаура де Оксенфорд в очередной раз что-нибудь отчебучила?

— Откуда ты знаешь? — Я сверлила его глазами, пытаясь понять, идёт ли речь о догадке, или же налицо очередной пример незаурядной осведомлённости. — Может, тебе и остальное не надо рассказывать?

— Как раз надо, — не согласился он. — Самые последние события мне пока неизвестны, так что это будет очень кстати. А угадать было нетрудно: наша принцесса выкидывает какой-нибудь номер каждую неделю. Число людей, способных её терпеть, постепенно сводится к нулю.

— Ну, всё-таки не к нулю, — возразила я. — Вон Рональд Нортфолк готов найти оправдание любому её поступку.

— Согласен, — кивнул Уилл, вновь проявляя немалую осведомлённость, — но это скорее исключение из общего правила. Так что же именно произошло?

Я вкратце описала неприятную сцену, свидетельницей которой мне довелось сегодня стать. Уилл слушал внимательно, не перебивая. К тому моменту, когда я закончила, он смотрел в одну точку, монотонно постукивая кончиками пальцев по столешнице.

— Принцесса в своём репертуаре, — заключил разбойник. — Скажи-ка, а этот Шон… его фамилия часом не Гардер?

— Понятия не имею, — качнула головой я.

— Вернее всего да… — задумчиво проговорил Уилл. — Не думаю, что там есть ещё один Шон.

— А это что, имеет какое-то значение? — осведомилась я.

— Как сказать? И да, и нет. Я знаю семью этого Шона; его родители служили когда-то покойному графу. Будет несправедливо, если род прервётся из-за дурацкой прихоти взбалмошной девчонки… На когда, говоришь, назначена казнь? На завтрашнее утро?

Я кивнула. Уилл неодобрительно прищёлкнул языком.

— Не успеем. За это время я ничего не смогу подготовить.

— А послушать городские сплетни, так вы никогда ничего не готовите. Просто появляетесь из ниоткуда, делаете всё, что нужно, и мгновенно растворяетесь в тумане.

— Всё верно, именно так все и должны думать, — рассеянно согласился он, отчасти погружённый в собственные размышления. — Только на самом-то деле каждая такая вылазка должна быть очень тщательно спланирована. Допустим, отряд из Дэнвуда будет готов и к утру. Но без помощи изнутри тут не справиться, а я не смогу так скоро связаться со своим человеком в замке, не подставляя его под удар.

— А как насчёт темницы? — спросила я, припоминая недавний рассказ Клариссы.

— Сейчас? Это несерьёзно, — отмахнулся он. — Один раз вытащить бесплатный сыр из мышеловки можно, но во второй точно нарвёшься на кота. На сегодняшний день стражники растут в саду шерифа ещё более густо, чем розы. Теперь туда долго нельзя будет сунуться.

— На городской площади перед повешением тоже будет полно стражи, — развела руками я.

— Да, но там легче раствориться. Помимо стражи на площади будет полно народу; всех не проверишь. — Уилл перевёл на меня сосредоточенный взгляд. — А знаешь, кое-что всё-таки можно было бы завтра устроить, — задумчиво проговорил он, по-прежнему мысленно взвешивая «за» и «против». — С одним человеком «изнутри» я всё-таки могу успеть договориться.

— Отлично, — обрадовалась я. — И кто же этот человек?

— Ты, — спокойно ответил Уилл. — Всё теперь сводится к тому, готова ли ты из наводчицы заделаться ещё и соучастницей.

— Звучит не очень соблазнительно, — призналась я, нахмурившись. — Но может быть, я и соглашусь… Всё зависит от того, какого рода соучастие от меня потребуется.

— А вот это мы сейчас вместе и обдумаем.

Казнь была назначена на одиннадцать часов утра. Народ начал собираться на площади приблизительно с десяти; в половине одиннадцатого вблизи от помоста, над которым возвышалась спешно построенная виселица, было уже не протолкнуться. Поглазеть на казнь собралось полгорода; это был тот редкий случай, когда на одно и то же развлечение сошлись и съехались люди самых разных сословий. Большинство горожан столпились вокруг виселицы широким полукругом; стражники с длинными копьями время от времени отгоняли особенно любопытных зрителей, желавших поглядеть смерти в глаза чуть ли не с самого помоста. Наиболее высокопоставленные наблюдатели и их сопровождающие расположились на некотором расстоянии от основной толпы, зато совсем близко к помосту: с этой выгодной позиции они могли рассмотреть все детали. Лично мне такое преимущество казалось сомнительным; впрочем, сама я предпочла покамест смешаться с толпой по несколько иной причине: с минуты на минуту ко мне должен был подойти Уилл. Де Оксенфорд присутствовать на казни не собирался: его, как и обычно, отвлекали неотложные дела. Так что главной на этом празднике жизни по сути являлась Лаура. Она-то как раз и занимала наиболее удобное для обзора место, стоя там в обществе бессменного Рональда, небезызвестной леди Маргарет, Клариссы, Адриана, парочки местных дворян и одного священнослужителя.

Я встала на цыпочки и в очередной раз обвела глазами толпу. Элли тоже была здесь, под надзором одного стражника. Прав был Уилл, когда утверждал, что её точно приведут посмотреть на казнь; зря я вчера с ним спорила… Но где же сам Уилл и другие разбойники? Сколько я ни вглядывалась в толпу, сколько ни осматривалась, не могла заметить ничего мало-мальски подозрительного. Уилл явно задерживался, и это заставляло меня нервничать. Быть может, он всё-таки не успел привести в город своих людей?

Под шум барабанной дроби на площадь сопроводили осуждённого. Шон шёл медленно, глядя перед собой в одну точку; шагавшие следом стражники периодически подталкивали его в спину. Бледность лица арестанта подчёркивалась синими кругами, которые пролегли под глазами. Руки были связаны за спиной. Я снова огляделась. Тот, кого я ждала, всё не появлялся.

Шона подвели к месту казни и затащили на помост. Палач был уже там, но вёл себя пока достаточно лениво, зная, что его время ещё не настало. Сперва покаяние. На помост степенно взошёл священник.

Моё внимание отвлёк негромкий свист. Человек в низко опущенном капюшоне стоял с правой стороны, чуть позади меня. Я потихоньку отступила в менее людное место.

— Что так долго??? — прошептала я.

— Все давно уже здесь, — возразил Уилл.

— Где же тогда ты был?

— Надо было проверить твои слова, — шепнул он в ответ. — А вдруг бы ты придумала всю эту историю, чтобы заманить нас в ловушку?

Я чуть не задохнулась от возмущения.

— То есть ты всё это время мне не доверял???

— Ну почему? Я ставил три против одного, что ты не врёшь, — подмигнул он.

— И что же сейчас?

Я всё ещё чувствовала себя обиженной. Спокойствия не придавал и подозрительный взгляд Уоллеса, который, как оказалось, наблюдал сейчас за мной со своего места.

— О, всё прекрасно. Можешь не беспокоиться, мне дали на тебя отличную характеристику.

— Я польщена. План остаётся в силе?

— Да. — Глаза Уилла блестели предвкушением. Адреналин горячил кровь сильнее алкогольных напитков. — Постарайся сохранить своё нынешнее раздражение как можно дольше: оно пригодится тебе для убедительности, — посоветовал он и снова скрылся в толпе.

Мысленно называя разбойника всякими нехорошими словами, я стала пробираться ближе к виселице, а затем, обогнув помост, присоединилась к местному высшему обществу. Священник как раз закончил обряд отпущения грехов, и вперёд выступил глашатай, который, развернув широкий свиток, принялся громко зачитывать вменявшиеся приговорённому преступления.

— Лаура, — позвала я, мягко дотронувшись до рукава шерифской дочки.

— Да? Что? — обернулась она.

— Мне надо с тобой переговорить.

— Прямо сейчас? — нахмурилась она, покосившись на глашатого.

— Это буквально на одну минутку. Для меня это очень важно.

— Ну хорошо.

Она протиснулась между леди Маргарет и не менее полной, незнакомой мне дамой, и мы вдвоём отошли в сторонку. Все почтительно расступались, давая Лауре дорогу. Рональд последовал за нами, хоть и держался на небольшом расстоянии; это слегка меня смутило, но делать было нечего.

— Видишь ли, Лаура, я хотела перед тобой извиниться, — начала импровзировать я. — Я вчера действовала инстинктивно, а потом, как следует всё обдумав, поняла, что моё поведение было непростительно. Это твои слуги, ты всё о них знаешь гораздо лучше, чем я, и только тебе решать, как правильнее с ними поступить. Поэтому…

Нас бесцеремонно прервали. Чья-то рука резко схватила меня за горло; перед глазами сверкнул обнажённый меч. Рядом вскрикнула Лаура: с ней обошлись примерно таким же образом. Я скосила глаза, пытаясь разглядеть нападавших. Нас схватили двое мужчин в зелёных плащах; их головы были покрыты кусками чёрной ткани с прорезями для глаз, так что нельзя было увидеть ни лиц, ни даже цвета волос. Рональд метнулся было на помощь к Лауре, но неловко споткнулся, а когда снова вскочил на ноги, запоздало понял, что резких движений лучше не делать: к горлу дамы его сердца был приставлен клинок. Рональд тем не менее попытался осторожно шагнуть в нашу сторону, но удерживавший Лауру человек многозначительно покачал головой: мол, ещё одно движение, и больше некого будет спасать.

Разумеется, произошедшее не прошло незамеченным; на площади начался переполох. Выпущенная откуда-то с одной из боковых улочек стрела со свистом рассекла воздух и задрожала, вонзившись в помост у самых ног палача. Тот предпочёл спрыгнуть на землю, дабы стать менее удобной мишенью.

А между тем число вооружённых людей в зелёных плащах росло на глазах. Безногий нищий, просивший на площади милостыню, вскочил на чудом выросшие конечности, стряхивая намотанные поверх одежды обноски и извлекая из ниоткуда не только ноги, но и обнажённый меч. Аналогичная метаморфоза произошла и с пьянчужкой, ещё недавно дремавшим на земле в обнимку с флягой. Несколько вооружённых разбойников возникли прямо посреди толпы; люди поспешно расступались, давая им дорогу, кто в страхе, а кто и с нескрываемым восторгом. Как минимум двое стрелков застыли на крышах близлежащих домов.

— Дамы и господа, пожалуйста, не пугайтесь, — громко объявил один из разбойников, чей голос не был мне знаком. — В ход сегодняшнего представления вносятся небольшие изменения. Очень прошу вас не совершать необдуманных поступков. Как видите, — он указал в нашу сторону, — у нас есть некоторое преимущество. Если все будут вести себя благоразумно, клянусь, что с этими женщинами ничего плохого не случится.

Над площадью повисла тягучая тишина; стражники неуверенно переступали с ноги на ногу, не зная, как действовать, но предполагая, что переходить в нападение покамест не следует. Рональд, белый, как мел, стоял на прежнем месте, пожирая глазами человека, по-прежнему угрожавшего жизни Лауры.

— Вижу, что здесь собрались благоразумные люди, — одобрительно продолжил разбойник. — Теперь сделаем вот что. Этот молодой человек пойдёт с нами. — Он кивнул головой в сторону виселицы. Два воина в зелёных плащах уже поднялись на помост; один снял с пояса кинжал и перерезал связывавшие руки Шона верёвки. Расположившиеся на крышах стрелки зорко следили за происходящим на площади, готовые в любое мгновение спустить туго натянутую тетиву. — Девушку не забудьте, — добавил он, когда разбойники спрыгнули с помоста, уводя с собой Шона. По его знаку люди в зелёных плащах стали постепенно удаляться от толпы, продвигаясь в сторону прилегающих к площади улочек.

Нас с Лаурой тоже стали потихоньку оттаскивать всё дальше от помоста. Один из стражников попытался было последовать за нами, но стрела, приземлившаяся у самых его ног, быстро расставила все точки над «и».

— Убедительно просим нас не преследовать. В этом случае все останутся живы.

Слова, произнесённые вполне дружелюбным тоном, несли в себе плохо скрываемую угрозу. В случае преследования без потерь не обойтись, и первыми на очереди были, разумеется, мы с Лаурой.

Теперь и стрелки спрыгнули с крыш, мигом растворяясь в притихшем городе. На площади по-прежнему оставались лишь те двое, что удерживали нас; продвижение нашей четвёрки было более медленным; к тому же именно наше присутствие позволяло остальным беспрепятственно уйти.

До ближайшей улицы оставалось совсем недалеко. Собравшиеся на площади продолжали напряжённо следить за каждым нашим шагом, но пускаться в погоню никто пока не решался. Трудно сказать, случайно ли это произошло, но Лаура внезапно оступилась, на мгновение утратила равновесие, качнулась назад и наступила на ногу своему похитителю. Надо сказать, каблук у неё оказался довольно-таки острым. Разбойник закричал, выругался, инстинктивно попытался схватиться за ногу и, ослабив хватку, выпустил заложницу. Лаура тут же воспользовалась ситуацией и бросилась что есть сил бежать назад, к центру площади.

— Ты что, с ума сошёл? — крикнул у меня за плечом Уилл.

— Так больно же, — попытался оправдаться второй.

Исправлять положение было поздно: на площади Лауру уже встречали.

— Одна же осталась, — добавил второй разбойник, стремясь преуменьшить значимость собственной оплошности.

— Ага, больно это их там волнует, — отрезал Уилл. — Готовься, — шепнул он мне.

— Взять их! Немедленно! — завопила оказавшаяся в безопасности Лаура.

Стражники только этого и ждали. Мгновенно подчинившись приказу хозяйки, они ринулись на нас. Наличие ещё одной заложницы действительно никого не смутило. Ну, если говорить уж совсем откровенно, не так чтобы совсем никого. Когда Лаура отдала свой приказ, несколько человек метнулись к ней в попытке дать ему обратный ход. Среди них были и Рональд, и Адриан, и, кажется, кто-то ещё. Но менять расклад было уже поздно: отозвать разгорячённых стражников, почуявших лёгкую добычу, было бы непросто, даже если бы Лаура того захотела, а у неё вовсе не было такого желания.

— Уходим, — бросил Уилл и резко оттолкнул меня в сторону преследователей. Бежавший впереди других стражник успел подхватить меня прежде, чем я, потеряв равновесие, шмякнулась о мостовую. Когда я обернулась, ни зелёных плащей, ни чёрных масок видно уже не было. Уверена, что, потирая ушибленное плечо, своих недавних похитителей я кляла последними словами вполне убедительно.