Глава 7
ПОКУШЕНИЕ И ПРИЗНАНИЕ
Понедельник начался с запертой двери класса и взволнованных голосов аллиночек. Я сама опаздывала, с трудом вырвавшись из сказочного Бастиона в сырую реальность остального мира. Здесь было холодно, на улицах пахло грязью и жизнью, а напиток из кофейни теперь заставлял морщить нос. Хотелось настоящего кофе и овсяной каши с кусочками персика. А еще спать, потому что вчера мы с Теном опять до полуночи проговорили.
Все это отвлекало, и необычное оживление в коридоре я заметила, лишь оказавшись в центре него. Ну-ка, что тут у них происходит?
Ковир опаздывал, а девчонки беспокоились. Парни вообще-то тоже, просто делали это тише и стояли отдельно. Наверняка опасались, как бы одноклассницы не вздумали продолжить практиковаться в обольщении. Успехов, кстати, пока не добилась ни одна. Только если Анна, но об этом ей пока лучше не знать.
— Десять минут, — поджала губы дочка цирюльника, поглядывая на маленькие золотые часики. — Впервые за несколько недель. Как-то не похоже на Ковира.
Согласна. Новый учитель, конечно, тот еще фрукт, но обязательный и пунктуальный, к работе относится ответственно. Этого у него не отнимешь.
Однако куда больше меня часики заинтересовали. Просто взгляд зацепился, а потом они скрылись под кружевом рукава. Но золото же? Или показалось? Не слишком ли дорогая вещица для простой девчонки из пригорода?
А может, ей тоже какой-нибудь принц знаки внимания оказывает?
— Девочки, а вдруг он заболел? — мечтательно выдохнула Виса, разглаживая блестящий темно-зеленый плащик на кругленьких боках. Судя по тону, она уже представляла, как пойдет навещать любимого куратора.
Тут же поднялся виток эмоциональных обсуждений ее предположения, но я только пожала плечами. На выходных, по словам Тенмара, был совершенно здоров. Правда, лично я его ни разу не видела.
До конца занятия оставалось совсем недолго, сердобольные аллиночки уже успели обсудить содержимое корзины, с которой пойдут навещать куратора, а директор Тистон заметил неладное и обеспокоенным колобком катался по коридору. Ковир ему до сих пор не нравился, и начальство жалобно сетовало, что ничего-то с бессовестным прогульщиком поделать не может.
— Никакой управы на мерзавца нет! Ему же сам Хилар покровительствует…
Да-да, а еще он — родной брат королевы. Почему-то захотелось показать главе Колледжа язык, но желание это я задавила. Надо же, единственные выходные в Бастионе — а уже так распустилась!
Под эту мысль с лязгом распахнулась двойная, наполовину стеклянная дверь, отделяющая коридор, куда выходили двери классов, от лестницы. В проеме возник Гардиан Ковир собственной персоной.
Все тут же повернули головы на звук.
О, выглядел учитель потрясающе! В самом худшем смысле этого слова. Всегда идеальная прическа растрепана, из волос торчат сухие листья, а я еще и песок заметила. Где ж его так поваляло? Пальто испачкано, штаны кое-где порваны и на коленях грязь. Лицо разбито. И кожаной папки, той самой, с золотым замочком, нет. А Ковир, насколько я успела заметить, с ней не расстается никогда!
— Доброе утро, алины! Аллиночки! Феталлин директор! — Явившийся пафосно развел руки, изображая радость от встречи, но покачнулся, кое-как устоял на ногах и закапал белый камень пола кровью.
Девушки тихонечко ойкали и прижимали затянутые в перчатки ладошки к губам. Я стояла безэмоциональным истуканом и бессмысленно моргала. Что делать? Как вообще принято поступать в подобных ситуациях?
Феталлин Тистон приблизился к учителю и какое-то время принюхивался. Э?! Он что, с ума сошел?!
— К сожалению, вы трезвы, — с легким разочарованием поцокал языком директор. — Что случилось, Гардиан? Очередное нападение?
— Да.
Ковир привалился к стене и прикрыл глаза. Ему требовалось время отдышаться.
А мы все продолжали стоять. Просто не привыкли в Колледже к чрезвычайным происшествиям, вот и растерялись слегка. Все, даже директор. Пришлось единственному, кто сохранил холодный рассудок, брать ситуацию в свои руки.
— Староста, вниз за ключом. Живо! — Этим единственным оказался Ковир. Кто-то сомневался? — Феталлин Тистон, пройдите в свой кабинет и свяжитесь с ближайшим патрульным пунктом. Кларисса, спуститесь в кладовую и попросите воды и две чистые салфетки. Катарина — в хранилище. Что взять, надеюсь, догадаетесь сами, иначе в моей мастерской вам не место.
Мы все ринулись исполнять поручения. Иногда людям нужно, чтобы ими кто-то руководил. Сейчас был именно тот случай.
Обеззараживающий раствор, охлаждающая мазь с мятой и заживляющая с ромашкой. Все слабенькое и недорогое, это и студентке дадут. Я кивнула своим мыслям и ускорила шаг.
Значит, у брата королевы только золотой замочек на папке, а у дочки цирюльника золотые часы? Странно как-то… Пф, и дались мне эти побрякушки!
Уже находясь в дальнем конце коридора, расслышала:
— Виса, перестаньте жаться ко мне! — глухо рычал Ковир.
— Что вы, я просто поддерживаю!
Быстрым шагом прошла еще один коридор и лестницу, чтобы оказаться перед большой железной дверью. Постучала. Получившийся резкий раскатистый звук заставил поморщиться. А вскоре изнутри донеслось разрешение войти, что я и сделала.
Внутри было как в библиотеке. У самого входа стойка с учетными книгами, за ней томилась феталь Дестен. Стеллажи с самыми разными и порой очень редкими и дорогими ингредиентами выстроились за перегородкой, их отсюда не было видно. Едва только переступив порог, я перечислила все, что мне сейчас было нужно. И пока феталь искала баночки с лекарствами, я отвечала на ее вопросы. Не стоило и надеяться уйти без подробнейшего отчета, кому и зачем потребовались мази.
Когда же вернулась к месту самых интересных событий, класс уже был открыт, Ковир сидел на своем месте, а на столе перед ним лежали салфетки и стояла большая миска с водой. Виса еще на входе попыталась выхватить у меня баночки с лекарствами, но куратор оказался проворнее.
— Аллиночка Брей, могу я вас попросить? — И он показал на разодранную щеку и кровоточащий висок.
Обработка требовалась, я еще с порога видела кусочки сора в царапине. Оказывать помощь учителю при директоре, который с самым возмущенным видом сидел за первым столом, было странно и страшно, но я не смогла отказать. Сама не знаю почему.
Только успела смочить одну из салфеток, как в класс вошли. Храны. Двое. Меня передернуло. Сосредоточиться на ссадинах, не бояться, не думать, не слушать!
Не слушать не получилось. Сама не знаю, чего я ожидала, но разговор получился строго официальный. Ковира допрашивали как пострадавшего. Вряд ли он был знаком конкретно с этими двумя специалистами по отлову и уничтожению «ненормальных».
— Где это произошло?
— В начале дубовой рощи, если идти от столицы к Кардиану. — Дядя принца говорил медленно и сидел прищурившись, как разомлевший на солнышке кот. Можно подумать, ему мои прикосновения доставляют удовольствие. Даже когда йод щипал, не дернулся и сохранил свой довольный вид. — Где-то в половине восьмого утра. Меня оглушили, бросили в голову клубок чего-то переливающегося. Я не знаю, как эти чокнутые такое делают.
Высокий, почти лысый мужчина что-то записывал на большом белом листе. Второй задавал вопросы и внешне от первого практически не отличался.
— Сколько их было? Вы смогли кого-то разглядеть?
— Четверо. Двое парней и две девчонки. Все со способностями. Как я понял, чисто силовыми. Меня так приложило, что до сих пор голова гудит. — Кажется, кто-то пытался жаловаться.
Какое-то время тишину прерывал только скрип чернильной ручки по бумаге. Перерыв закончился, класс ушел на следующее занятие, только я продолжала свою деятельность.
— Сможете помочь нашему художнику с портретами?
— Вряд ли.
— Что им было нужно? Вас оглушили, а потом?
— Взяли папку с рабочими документами и кошелек, — скривился куратор, тут же охнул и поднес руку к лицу. — Ударили несколько раз, попытались снять пальто, тогда я и очнулся. Еще некоторое время мы дрались, потом их спугнул кто-то из прохожих.
Это тоже записали, а также выяснили, в какую сторону удирали напавшие.
— Дожили! — фыркнул хран, аккуратно укладывая исписанные листы в простую картонную папку. — «Ненормальные» уже людей грабить начали!
Два занятия, на которые я все же попала, прошли в напряженной атмосфере. Мы были напуганы, учителя не меньше. И дело вовсе не в Ковире, невозможно чувствовать себя в безопасности, когда прямо под стенами Колледжа творится такое. Мы, конечно, пытались учиться, перерисовывали в тетради формулы, записывали композиции ароматов, но мысли все равно соскальзывали на утреннее происшествие. А иногда и разговоры.
Хотелось спрятаться где-нибудь и перенестись в Бастион. Интересно, что Тенмар скажет об этом? А Марияр? А еще впервые в жизни мне хотелось, чтобы этих ужасных людей поймали. Тогда мы снова заживем спокойно. Сама себя за это презираю, но думать иначе не могу…
Во дворе после занятий поджидала очередная «радость». Первокурсники отрабатывали пятничный практикум, и Вик в их числе, так что возвращаться в город мне предстояло в одиночку. Мимо рощи идти! Прогулка с Мариком несколько скрадывала ужас от встречи с обитателем могилы, но на Ковира тоже напали там… Совпадение?
Я уже почти решила спрятаться в уборной и перенестись, но раньше чем развернулась и пошла обратно к учебному корпусу меня окликнули:
— Аллиночка Катарина!
Ковир. А этому что понадобилось? Глупо надеяться на благодарность за мелкую помощь.
— Да?
— Вы в город? — Учитель поравнялся со мной и окинул мост крайне заинтересованным взглядом. Можно подумать, увидел в первый раз.
— Вроде как, — отозвалась без особого энтузиазма.
— Не против, если пройдемся вместе? — махнул он в сторону того же моста. — Сомневаюсь, что меня одного впустят.
Я фыркнула. Брата королевы и не впустят?! Но предложение приняла и послушно зашагала в обозначенном направлении.
Справедливости ради надо признать, выглядел Ковир все еще неважно. Ранки на лице, шее и руках все еще были свежими, в дополнение к ним стали наливаться синяки. Одежда грязная и порванная. Он, конечно, постарался свести ущерб к минимуму, но напоминаний про бурно прожитое утро оставалось достаточно.
— Что вы решили насчет мастерской? — предсказуемо спросил Ковир, как только мы ступили на мост. Я ждала этого вопроса.
— Я согласна. Выбора ведь все равно не было, — прозвучало язвительно и горько.
Даже при том, что я прекрасно осознавала выгоду своего нынешнего положения, становиться игрушкой королевской семьи не хотелось. Опасно это. Они повозятся и вышвырнут, а мне в одиночку придется расхлебывать последствия.
— Рад, что вы это понимаете, — усмехнулся Ковир.
За мостом он предложил мне руку. Галантно вроде бы, но я замерла и нервно огляделась по сторонам. В таком виде с аллиночками не прогуливаются! С другой стороны, отказаться было тоже страшно, и я осторожно пристроила дрожащую ладонь к нему на локоть.
А потом решила попытаться свести к минимуму последствия от знакомства с королевской семьей…
— Куратор Ковир, можно я и в кремной мастерской останусь?
— Нет.
— Но…
— Катарина, — терпеливо вздохнул учитель, — не жадничайте, ваше материальное положение изменится только в лучшую сторону. К тому же нагрузка и без того достаточная. Кстати, при необходимости я готов уделять вам немного времени на выходных, раз уж мы теперь их проводим почти вместе.
С шага я все-таки сбилась. Мне предлагают дополнительные занятия? Или что-то еще?
Возле дороги уже затихла старая роща. Мужчина неуловимо напрягся и жадно вглядывался в просветы между деревьями. Я тоже посмотрела, но ничего…
— Думаете, они все еще где-то там? — Предположение заставило меня чуть крепче ухватиться за его локоть.
— Вряд ли. Здесь уже побывали храны, если и было что-то, это наверняка нашли.
Но напряжение из его облика никуда не делось.
— Что тогда?
— Я все еще надеюсь получить назад свою папку, — мрачно признался Ковир.
— Важные документы?
Может быть опасно, если что-то касающееся Бастиона попадет в руки агрессивно настроенных «ненормальных».
— Нет, это личное. Но важнее всех тайн нашего погибающего мира. Я должен ее вернуть!
Брови сами собой скользнули чуть вверх. Ничего себе он заговорил! Но до личных дел брата королевы мне интереса не было, и не расскажет он больше ничего, потому не стала спрашивать. Так до ворот и дошли в молчании.
Там моя помощь все-таки понадобилась. Пришлось заверить привратника, что Ковир — человек приличный, просто на него напали. Старик поойкал, удрученно покачал головой, но пропустил.
— Спасибо, — с усмешкой выдал Ковир.
Он остановился через улицу, и мне тоже пришлось.
— Совсем забыл. — Ковир порылся в кармане и извлек оттуда блестящую карточку. — Племянник просил тебе передать.
Я повертела в руках небольшой прямоугольник и так и не смогла придумать ему применения.
— Что это?
— Допуск в Бастион, — просветил меня учитель. — Наши двери открыты для тебя в любое время дня и ночи. Видишь, он настроен серьезно? Не упусти шанс, Катарина!
Так-то оно так, но…
— Не слишком ли много чести для девчонки с улицы?
Ковир посмотрел на меня прямо и искренне улыбнулся. Второй раз за все то время, что я его знаю.
— У его отца с моей сестрой так же было. — Голубые глаза заблестели от всколыхнувшихся воспоминаний. — Видимо, способность влюбляться с первого взгляда — это у наших королей семейное.
Тем же вечером где-то в окрестностях столицы…
В дверь настойчиво звонили.
Мелис не торопилась. Поправила струящиеся по плечам каштановые пряди, разгладила обтягивающие брючки на бедрах и, только убедившись, что выглядит привлекательно, приблизилась к двери.
На самом деле внешность в тот момент значения не имела, но иначе молодая особа просто не могла. Привычка.
Он стремительно перешагнул порог, проталкивая девушку дальше, захлопнул за собой дверь и какое-то время просто дышал. Тяжело и шумно.
— Соскучился?
— Покажи мне ее! — Сквозь рык проступала отчаянная мольба.
— Попахивает помешательством… — Девушка капризно надула губки.
Еще один прерывистый вздох.
— Я должен ее увидеть. Покажи. Сейчас.
Мелис послушно отступила на шаг, настроилась. Несколько секунд спустя ее облик смазался и начал стремительно меняться. Волосы потемнели и стали чуть короче и гуще, еще недавно синие глаза окрасились в карий цвет, лицо приобрело выражение легкой наивности.
— Рост. Катарина ниже.
Мужчина напряженно следил за перевоплощением.
«Ненормальная» (хотя в кругах, к которым принадлежала Мелис, это определение практически не употреблялось) послушно учла пожелание и действительно стала почти на голову ниже.
Взгляд жадно обшарил миниатюрную фигурку.
— И одежда. Аллиночки не ходят в штанах, они носят белые платья.
Наряд тоже изменился.
В этот раз гость остался доволен. Удовлетворенно хмыкнув, он притянул девушку к себе и жадно поцеловал.
Вглубь жилища Мелис пара продвигалась медленно, по пути расставаясь с одеждой.
На какое-то время дом заполнили тихие стоны, тяжелое дыхание и невнятный шепот.
Когда все закончилось, Мелис снова была собой. Она лежала на животе, завернувшись в тонкое одеяло, покачивала в воздухе голой ногой и с преувеличенным интересом рассматривала валяющиеся на полу узкие зеленые брючки.
— Что в ней такого особенного, что тебя перемкнуло?
Не ревность. Равнодушное любопытство.
— Сила. — Теперь он говорил спокойно, даже лениво. — Есть небольшая вероятность, что дочь пошла в отца. И еще… С ума схожу от мысли, что теперь я могу, как хочу, пользоваться тем, что он всю жизнь оберегал.
Мелис чуть изменила положение и смерила сонного гостя недоверчивым взглядом.
— А если нет? Сам сказал, такая возможность крайне мала.
— Избавимся, — мужчина мечтательно улыбнулся, — или используем, а потом избавимся. В любом случае, одна аллиночка с нужными нам способностями, хоть и слабенькими, уже есть и согласна на все.
После занятий и перед ужином навещали Каро.
Она все еще была очень слаба, поэтому пустили посетителей ненадолго. И то исключительно потому, что доктор Эйзенорт считал, будто общение и положительные эмоции должны поспособствовать улучшению самочувствия девушки.
— Ем и сплю, — жаловалась Каро. — Вставать пока не разрешают.
Смотреть на нее сейчас было жутковато. Внутри бродило странное чувство, словно мы с Анной перенеслись на пятьдесят лет вперед. Сами остались аллиночками, но перед нами на госпитальской койке лежала сухонькая старушка. Только глаза снова яркие и блестят жизнью!
— А что доктора говорят? — Я разгладила одеяло и улыбнулась ободряюще. Сама, может, не стала бы задавать прямых вопросов, но Ковир приказал выяснить определенные моменты. Завтра нам с Анной предстоит перед ним отчитаться.
— Динамика положительная, — выдала заученную фразу Каро. — Силы постепенно возвращаются, и я не останусь рухлядью навсегда.
Уже хорошо. Собственными руками придушила бы тех, кто это сделал. Выживать — и нападать на других, ни в чем не повинных, — разные вещи. Жаль, что не все это понимают. Наверное, именно по вине таких и отлавливают всех без исключения «ненормальных».
Хотелось в подробностях расспросить Каро про то утро, но я сочла это бестактным.
Зато Анна от избытка воспитания не страдала.
— Расскажешь нам, что произошло?
— Я сама во всем виновата, — печально вздохнула жертва чьих-то способностей. — Помните тот случай в роще? Так вот, я там сережку потеряла. Серебряную, мне их родители на совершеннолетие подарили.
— Повезло тебе, — не скрывая легкой зависти, фыркнула Анна. — Мои отделались музыкальной шкатулкой.
Губы дрогнули, но улыбку удалось сдержать. Как по мне, им обеим несказанно повезло. Мне вообще ничего не подарили. И праздника на шестнадцать лет никто мне не устроил. Мама и бабушка места себе не находили из-за предстоящей Сортировки, да и лишних денег у нас тогда не было. Еле концы с концами удавалось свести.
Но с чего ворчать Брианне, у нее же часики золотые! Были. Вчера.
— Утром в дверь позвонила девушка, сказала, что нашла сережку и тетрадь, — продолжала Каро. — Я открыла и… Не помню, что дальше было. Откуда-то появился парень — и все, провал.
На этом неприятную тему мы оставили и дальше говорили об учебе, Ковире, который, как выяснилось, уже дважды навещал больную, симпатичном хране, который брал у Каро показания… в общем, о девичьем. Бывшая староста по секрету призналась, что хран ее тоже навещал, даже цветок подарил. Один и хиленький, зато живой. А я была в таком шоке от услышанного, что согласилась прийти в госпиталь через несколько дней и принести ей задания. Каро всерьез собиралась восстановиться в Колледже в самое ближайшее время.
— Нельзя быть такой добренькой, — выговаривала мне на обратном пути Анна. — Вокруг нее и так сейчас все прыгают. Лучше бы о себе подумала! Правда, что тебя Ковир в свою мастерскую позвал?
— И я уже согласилась, — призналась обреченно.
— После этого ты все еще будешь говорить, что у вас ничего?!
Ее сомнения были не лишены логики, но не рассказывать же все как есть! Другие тоже наверняка заметили… Трое безоговорочных отличников, конкурсное место и я. Пусть без явных проблем с учебой, но и звезд с неба из тумана не хватала никогда. Твердый середнячок.
— Честное слово, ничего! — Не хватало мне еще, чтобы она Марику ерунды наболтала!
— Так я и поверила!
— А помнишь, у тебя вчера были золотые часики? — Честное слово, я не собиралась спрашивать! Просто надо было срочно перевести разговор на другую тему, и мысли зацепились именно за них. Опять. — Родители подарили? Или парень?
Аллиночка вдруг стала очень серьезной и посмотрела на меня как-то обиженно.
— Катарина, не говори ерунды. Нет у меня никакого парня. И у родителей денег на золото тем более нет. Ты меня с кем-то путаешь.
Что я, слепая, что ли? Или галлюцинациями страдаю? Но ссориться перед ужином не хотелось, вот я и не стала развивать тему. Хочет скрытничать — пожалуйста. В конце концов, не так уж мы и близки. Зато через каких-то пару часов я увижусь с Марияром…
Отговорившись тем, что хочу успеть переодеться, я отказалась пойти к Марденам прямо сейчас. А потом нарушила все правила безопасности, которых придерживалась много лет. Стоило Анне скрыться за поворотом, я забежала в самый безлюдный переулок, спряталась в тени сухого куста шиповника и перенеслась почти к самому дому.
Улыбка расплылась по губам. Мама бы мне за такое точно подзатыльников надавала! Но никто не заметил, а значит, ничего страшного не произошло. Безнаказанность пьянила, кружила голову. Больше двух лет живу отдельно, а свободной себя почувствовала только сейчас! А еще очень самостоятельной.
Лис как почувствовал. Одарил меня осуждающим взглядом и строго фыркнул. Подумаешь, воспитатель выискался!
Накормила животинку, сменила платье на светло-оливковое, причесалась. Пожалуй, можно идти. Встретиться с Виком договорились у городских ворог. О том, что подумать могут что-то не то, я не беспокоилась. Он же мелкий, вряд ли его примут за поклонника!
— Хорошо выглядишь. — Виктоир сдержанно похвалил мои старания.
— Спасибо.
Смущения не было. Я скользнула оценивающим взглядом по строгому синему костюму рыжего друга и в уме заключила, что Анне он точно не понравится. Жаль парня. Но не стану ничего говорить, все равно он меня не послушает. Я бы на его месте точно не послушала…
Пока шли до Кардиана, я рассказала о визите к Каро, Вик похвастался, что придирчивый Ковир оценил его рвение в учебе и пригласил неофициально посещать занятия по опасным ароматам. Оставшийся путь потонул в беспокойстве мальчишки, как бы его понравившаяся аллиночка не прогнала.
Не прогонит! Он же, по официальной версии, из-за меня пришел.
Так и случилось. Анна, открывшая дверь, слегка удивилась и с видом исследователя, разглядывающего через лупу какое-нибудь насекомое, с минуту смотрела на Вика. Но и все. На этом интерес с ее стороны к рыжему пареньку иссяк.
Нас пригласили в дом.
— Здравствуйте, феталлин Марден. — Я кивнула высокому мужчине с копной густых каштановых волос и огляделась.
Почти сразу в глаза бросилось отсутствие комнатных цветов. Нет, то есть их сейчас ни у кого не было, но все пытались завести: покупали семена, сажали в вазон, ухаживали, поливали. В детстве, помню, даже зеленые росточки проклевывались, мама тогда очень радовалась. Но потом и их не стало. Феталь Аделина тоже иногда что-нибудь сажает, но зелень если и появляется, быстро сереет и чахнет.
А в этом доме, видимо, давно оставили напрасные попытки.
— Здесь нам никто не помешает, — выдернул меня из раздумий Марияр, приблизился, помог снять плащ и осторожно коснулся губами щеки.
Кожа запылала. И сердце заколотилось быстро-быстро!
Несколько минут заняло знакомство. Я представила всем своего спутника и коротко объяснила, почему явилась не одна, а Марик познакомил меня с сестрой. Лорис оказалась симпатичной девушкой с резким голосом и на первый взгляд не вызвала у меня абсолютно никаких эмоций. Уж не потому ли, что в этот вечер всеми ими безраздельно владел ее брат?
И начался приятный вечер. Хозяйкой его была Анна, поскольку феталь Марден сейчас гостила у сестры в столице. Мы с Лорис сразу же вызвались помочь накрыть на стол.
— Готовила тоже я, — сообщила всем Анна чуть позже, с особой гордостью взирая на мясной штрудель.
— Очень вкусно получилось, — тут же расцвел ее рыжий поклонник.
Лица остальных мужчин не остались равнодушными. И если умиление феталлина Мардена еще поддавалось объяснению, то налет снисхождения на лице Марияра меня несколько озадачил. Понятное дело, куда Вику с ним тягаться!
— Аллиночка Брианна, у вас очень красивое платье, — все никак не мог успокоиться юный поклонник. — И цветок в волосах.
— Это заколка, — фыркнула моя подруга, не считая нужным скрывать раздражения. — Просто кусок пластмассы и немного ткани.
Первокурсник бледнел и краснел попеременно, но отступать не собирался. Я невольно прониклась к нему чем-то вроде уважения. А что мне еще оставалось, если Марияра посадили вместе с сестрой по другую сторону стола? Приходилось довольствоваться исключительно зрительным контактом и редкими фразами ни о чем.
— Может быть, вы согласитесь погулять со мной как-нибудь? — тихо-тихо спросил Виктоир. Его глаза мерцали надеждой.
Пожалуй, я бы только из-за этого согласилась. А Анна сморщила нос и придвинула к парню чашку и тарелку с выпечкой.
— Лучше пей чай, поклонник. — И видя, что напиток того совершенно не интересует, торопливо добавила: — Его я тоже заваривала сама. Специально для тебя.
Вот это была чистая правда, только сейчас я запоздало обратила внимание. Вик просиял и сделал большой глоток.
А через несколько секунд вдруг вздохнул глубоко и умиротворенно и… уснул.
Присутствующие (ну, кроме меня, конечно) как-то странно переглянулись.
— Я же говорил, Катарина, — медленно протянул Марик, — что сегодня нам не сможет помешать никто и ничто.
Теперь сердечко стучало уже от страха, и ладошки вдруг стали холодными. И самое ужасное, что я точно знала, как поступать в подобной ситуации. Бежать! Исчезнуть! Я могла сделать это в любой момент, но так и осталась сидеть на месте. Не бросать же этого сонного… И зачем я его с собой потащила?!
Слова вдруг все улетучились. Я просто сидела и ждала, что произойдет дальше.
И кое-что действительно случилось.
Марияр встал. В его руке блеснул металл. Тут остаться равнодушной даже в шоке не получилось, и я испуганно пискнула:
— Марик, ты что? — и голову в плечи втянула. Страшно было очень. Но еще сильней была обида. В первый раз в жизни мне кто-то понравился, а он… Почему?
Жесткой линии губ мужчины коснулась улыбка. И в меня полетел нож.
Дальше получилось как с веткой тогда. Времени на раздумья не было, равно как и мыслей в голове. Рука взметнулась сама собой. Внутри поднялась невидимая волна, в затылке кольнуло. Уже почти привычно.
Оружие замерло над столом. Прямо в воздухе повисло.
Мамочки… Все взгляды были обращены на меня. Они вызовут хранов? Или сами… что-нибудь сделают? Спина взмокла от страха.
— Я же говорил! — непонятно чему обрадовался Марик. — Наш клиент. А вы не верили…
Он протянул руку, взял нож и сунул его за пояс.
— Дочь унаследовала возможности отца, — медленно, словно катая на языке каждое слово, произнесла Лорис. — Кажется, нам повезло.
Странное какое-то везение… И вообще, все странно. Я же «ненормальная»! Почему никто не кричит, не несется вызывать хранов?
— Ч-что здесь происходит? — Дыхание сперло, и говорить я могла с трудом.
— Бедная девочка, ты напугал ее! — Лорис стукнула брата по плечу, подошла ко мне и крепко обняла. — Не бойся, даже если бы ты оказалась обычной, ничего непоправимого бы не случилось. У меня дар лечить. Почти с любыми ранами справляюсь!
— Только нам бы пришлось стереть все воспоминания о сегодняшнем вечере, — сказала Анна и натянуто улыбнулась.
Я ошалело моргнула. Они что, тоже? Все?!
— Прости, Кат, я должен был проверить, — развел руками Марияр.
— Добро пожаловать в наш мир. — А это снова его сестра.
— Ваш мир? — еле слышно переспросила я. Испуг так и не прошел, сердце все еще отчаянно трепыхалось, приступами накатывала мелкая дрожь. Но никто на это не обращал внимания.
— О да! — ухмыльнулся Марияр, отстранил сестру и заставил меня встать. — Пойдем, мы должны тебя всем показать!
