Книга: Императорская свадьба или Невеста против

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Они появились в ее комнатах. Так же, как и когда ее забрал Ресьян, в окне виднелся бледный шарик луны. Догорали свечи, зажженные ею, чтобы рисовать. Разобранная кровать с рассыпавшимися карандашами, листы бумаги, разлетевшиеся по полу от легкого сквознячка. Складывалось впечатление, что она только вышла на минутку и не было тех шести дней, что она провела в Роедене.

— Нам повезло, что связь восстанавливалась медленно, — пояснил Реяр, догадываясь, о чем она думает. — С твоим возвращением процесс пойдет быстрее. И мы сможем восстановить постоянный проход.

— Восстановить?

— Да, — рассмеялся Реяр. — Во всех храмах Таоки должны быть порталы, но сейчас они не активны.

— Порталы… А как они выглядят? — спросила Сайлейн, вспоминая, как злилась Лузаника, когда нанятые мастера едва заметно изменили систему бассейнов в храме.

— Не знаю, никогда не интересовался ими в неактивной фазе. Но думаю, что-то связанное с водой. Она лучше остальных веществ подходит для основы портала.

— Ясно, — задумчиво ответила Сайлейн, — а что требуется для активации?

— Твоя кровь и присутствие Таоки.

— А с вашей стороны?

— Ничего. Мы никогда не прекращали питать проходы, и как только они восстановятся здесь, откроется путь. Проблема лишь в одном: когда пала династия, новая власть уничтожила почти все активные порталы, чтобы не допустить нашего пришествия.

— А что случилось с последними?

— Их закрыла Скатория ради своего возлюбленного. — Реяр скривился, обнажив клыки. — Она была глупа, Растай никогда бы не был с ней, несмотря на все заверения. Он, выступавший всю жизнь за борьбу со скверной, вдруг воспылал к ней любовью. Глупая, она поверила ему и подписала приговор всей семье. Едва порталы закрылись, он начал методично уничтожать оставшихся потомков Малиора, и она умерла первой от его руки. И я предостерегаю тебя: каким бы хорошим тебе ни казался твой возлюбленный, друг или просто приятель, помни, что они пойдут на все, лишь бы избавиться от тебя. Не верь даже семье — Скатория предала и их. Единственный, кто пойдет за тобой даже на тот свет, твой саэрат.

— А ты?

— Я пойду за братом. Что бы ни случилось.

Они замолчали. Каждый думал о своем. Сайлейн медленно подбирала карандаши, размышляя о предстоящей организации приема. Удастся ли вызвать Таоку? Восстановить прерванную связь? Что скажет император? При мысли о последнем Сайлейн вздрогнула. Императору было слишком много лет, чтобы он не участвовал в тех событиях. Какую же роль его величество сыграл в уничтожении династии, и почему они это сделали? Ответов не было.

Реяр следил за переменами на лице подопечной. Он сделал все что мог, предостерег от губительных решений, но последует ли она его совету, и что придется совершить ему, ежели с девочкой что-то случится? Потеряет ее — потеряет и брата. Нет, он не допустит повторения. Ресьян не умрет, подобно их отцу, саэрату Скатории. Не сегодня, не сейчас, никогда.

Устранив беспорядок и потушив свечи, Сайлейн легла поверх одеяла на постель.

— Побудешь со мной?

Вместо ответа Реяр опустился рядом.

— Будь осторожен, — внезапно попросила девушка, глядя в потолок. — Я не хочу потерять тебя, не хочу потерять папу, больше никого не хочу терять.

— И не потеряешь. Спи. Я буду с тобой до рассвета, а после, — в его голосе послышалось предвкушение, — навещу принцессу. Передать ей что-нибудь?

— Не нужно, — уголками рта улыбнулась Сайлейн. — Я люблю вас, передай Ресьяну, когда сможешь.

— Обязательно передам, — пообещал Реяр, поцеловал ее в лоб и, чтобы не мешать, пересел в кресло. Он просидел с ней до самого рассвета, как и обещал. А после ушел, оставив после себя набросок ромашки. Реяр тоже любил рисовать, и темнота не была для него помехой.

Сайлейн проснулась от тихих шагов Тарики, решившей заглянуть к ней с утра пораньше и обсудить подробности организации приема. И стоило наемнице отворить дверь, как девушка села на кровати и спросила:

— От нас опять чего-то хотят?

Тарика, хоть и не ожидала резкого пробуждения Сайлейн, даже не вздрогнула. Она присела в кресло, облюбованное Реяром, и, блуждая взглядом по обстановке, спросила:

— Кто у тебя был ночью?

— С чего ты взяла? — с негодованием спросила Сайлейн, стараясь, чтобы это выглядело естественно.

— Слышала голос, — пояснила Тарика и добавила: — В следующий раз будь аккуратней. Императору это может не понравиться, и тебя снимут с отбора.

— Думаешь? — наигранно расстроилась Сайлейн. — А я так мечтала выйти за него замуж.

— Тогда будь осторожней. Ты все-таки имеешь шанс стать императрицей.

— Да уж.

— Честно. И знаешь, я буду рада, если он выберет тебя, а не этих… — Тарика скривилась, вспоминая парочку Скон — Гросток.

— Есть еще Глена.

— Его величество не выберет эту… аристократку, скорее новый отбор проведет.

— Так будет лучше для всех… — не обращаясь ни к кому, сказала Сайлейн, вылезая из-под теплого одеяла. — Ты хотела еще что-то?

— Праздник, — коротко ответила Тарика. — Что требуется от меня, кроме игнорирования твоих отлучек?

— Ничего, — заверила Сайлейн, уходя в гардеробную.

Вернулась она уже полностью одетая. Тарика нахмурилась, едва заметив, что выбрала напарница. Белое с пышной юбкой платье в пол, хоть и сидело идеально, смотрелось на девушке дико и неправильно.

— Кати…

— Это морок, успокойся. Неужели поверила? — Девушка подошла к Тарике и щелкнула у нее перед глазами, отгоняя наваждение. Перед наемницей опять стояла привычная Сайлейн в своих традиционных штанишках и тунике. Сапожки она держала в руках. — Ужасно, правда?

— Просто не твой цвет, — сдержанно отозвалась наемница.

— Именно, так что сама понимаешь, не судьба мне быть невестой.

— И не говори, — согласилась Тарика.

— Не сейчас точно, — вмешался Аллектор, забираясь в комнату через открытое окно. Он плотно закрыл его за собой, прежде чем продолжить: — Девочки, что за беспечность. Вас могли подслушать. Да что там подслушать, вы так громко обсуждаете свои любовные дела, что любой, обладающим слухом острее дерева, без напряжения уловил бы особенно звучные фразы. И, открою тайну, такие были. Догадываетесь, кому они побежали доносить?

— Угу. Но ничего особенного они и не узнали. А если мы будем постоянно запираться, легенда полетит ко всем демонам, — заспорила Тарика. — И, помнится, ты сам допустил подобное не ранее позавчерашнего дня.

— Я вас оставлю, — тихо покинула начинающую ссориться парочку Сайлейн и бочком двинулась к двери. — Если что, до обеда не появлюсь, творите что хотите, но за собой убрать обязательно.

Дав ценные указания, девушка выскользнула в коридор: присутствовать как при ссоре, так и при примирении она не желала. Опустившись на диванчик в коридоре, Сайлейн сосредоточилась: с кухни доносились привычные запахи специй, кричал повар, подгоняя поварят, с лестницы долетали обрывки анекдотов и смех. В комнатах принцессы Глена было на удивление тихо: не бранилась принцесса, не одевалась компаньонка, ничем не пахло, но присутствие Реяра ощущалось, и Сайлейн, не желая отвлекать дядю от насущных дел, поспешила и вовсе уйти с этажа.

Спускаясь, девушка поздоровалась с торопливо поднимавшимся по лестнице Тароном, и, спрыгивая со ступеньки на ступеньку, не заметила странного взгляда, который он бросил ей в спину.

Несмотря на то что солнце давно уже встало, другие девушки, намаявшись за день, а то и за ночь, отсыпались. А потому в столовой стояло всего несколько приборов, и сидел на стульчике в углу слуга, ожидая гостей или нового приказания от советника, изволившего трапезничать.

— Доброе утро, — поздоровалась Сайлейн, опускаясь на стул.

Слуга тут же подбежал к ней и, получив коротенький заказ на яичницу с беконом, убежал исполнять. Сайлейн могла попросить приготовить и нечто более сложное, но утруждать повара своими желаниями не стала: бедняге еще целый день работать, а что пожелают ее соперницы, сам высший демон не знает. Девушка улыбнулась: Ресьян действительно понятия не имеет не только о кулинарных пристрастиях невест, но и вообще об их существовании, что, впрочем, вполне закономерно. За дни, проведенные с ним, она не упоминала о них — чего вспоминать безразличных ей людей?! Только принцесса удостоилась отдельного разговора, что никак не могло быть добрым для данной особы знаком.

— Доброе, — отозвался Скайтер, разрезая кусок мяса. — Вам что-нибудь нужно для предстоящего приема, леди?

— Вы же сказали, что будет только неделя для подготовки? — удивилась Сайлейн, поглаживая край столешницы. Ради такого неприемлемого действия она даже сдвинула скатерть.

— Я полагаю, можно сделать исключение. Все же событие международного масштаба, и программа последующих мероприятий должна быть на высоте.

— Как в прошлый раз? — поинтересовалась она мнением советника о провале полугодичной давности.

Тогда, желая угодить гостям, организатор пошел на уступки, как он считал, звериной сути приглашенных и обеспечил огромное количество сырого мяса, крови и кошачьей мяты. Оборотни покинули зал, едва убедились, что их предположения верны. И знал бы распорядитель, как близок он был к смерти и чего стоило старшему принцу удержать контроль остальных членов совета над зверьем.

— Не стоит, — невесело отозвался Скайтер, задумчиво поглядывая на девочку. — Полагаю, принц рассказал вам, что произошло тогда? И нам бы не хотелось повторения подобной неудобной ситуации. Рассчитываю на вашу лояльность.

— А я на вашу, — очаровательно улыбнулась советнику Сайлейн, отчего у Скайтера пронеслась глупая мысль: а не написать ли завещание? С оборотнями никогда ничего не понятно: с человеком он говорит, или зверь зло шутит над собеседником? — В предместье столицы есть руины одного храма, возможно ли построить туда портал?

— Это можно устроить, — согласился советник, просчитывая, кого лучше отрядить в помощь графине, чтобы он и присмотрел за ней, и уберег в случае чего. — Я пришлю к вам своего человека после обеда. Вас устроит?

— Конечно, а чем еще мне заниматься? Ногти красить? — иронично вопросила Сайлейн. — А я лак забыла, не одолжите?

— Отправитесь в библиотеку? — предположил советник.

— На третьем этаже? Официально на посещении стоит запрет, — пожала плечами девушка.

— Я узнаю, что можно сделать. Прошу меня извинить. — Скайтер поднялся со своего места и стремительно вышел.

Сайлейн посмотрела ему вслед и переключилась на яичницу, принесенную слугой. Горячая, ароматная и невероятно вкусная, она доставила девушке пару минут счастья. А потому Сайлейн как могла растягивала удовольствие, ускользнув из столовой, едва заслышав голоса парочки Скон — Гросток. И хоть Сайлейн не питала к ним никакой неприязни, она не желала становиться третьей в их компании.

Девушка быстренько проскользнула на балкон и оттуда спустилась в парк. Караульный, заприметивший ее, с доброй усмешкой протянул плед, предполагая, что и сегодня эта невеста станет работать на приобретение воспаления легких или другого заболевания.

Благодарно кивнув, Сайлейн взяла его и отправилась в самую глубь парка. Там, где не появлялись ни девушки, ни караулы, она расстелила плед и обернулась, сминая шерсть лапами. Сотворив импровизированное гнездо, Сайлейн легла и, довольно жмурясь, задумалась.

Во-первых, следовало связаться с Лузаникой и потребовать объяснений. Уже на этом шаге Сайлейн засомневалась. На расстоянии сестра могла и соврать, и умолчать, и просто не выйти на связь, да и обсуждать такое не при личном разговоре не хотелось. Но… благо скоро собирается совет, и если попросить приехать Корвуса, он уговорит и сестру.

Значит, появляется во-вторых: связаться с Корвусом и уговорить его составить компанию старшему брату. Дело несложное, но требующее подготовки, актерского таланта и помощи сообщника. Сайлейн сделала пометку навестить ночью Майнла. Зная бурный нрав посла, оставалось надеяться, что он не слишком обидится, когда она влезет в его окно. Или сходить к императору и попросить опекуна, так сказать, на дом? Сложный выбор.

Так она и лежала, размышляя обо всем, пока зверь окончательно не взял верх и не уснул, считая себя вправе отыграться за бессонные ночи в Роедене. Сайлейн не возражала, понимая, что до обеда может в комнату не торопиться: Аллектор всегда следует инструкциям, и если сказано «до обеда», раньше первого обеденного гонга или напоминания слуги, не прервется.

Тарон приветливо кивнул капитану стражи, проверявшему расположение караулов и несение ими службы, и прошел дальше, в покои друга и сюзерена.

Вильгельм уже не спал. Лежа на животе и обложившись на кровати бумагой, перьями и чернилами, он изучал принесенные с вечера отчеты казначея, выискивая, где старый пройдоха решил его обмануть. Тарон даже удивился ловкости друга, с которой тот умудрялся макать кончик пера и не проливать на простыни чернил.

— Ваше величество, — осторожно позвал Тарон, понимая, что императора, пусть он и твой друг, лучше не отвлекать от финансовых дел. — Вы уделите мне пару минут?

— Разве что пару, — ответил Вильгельм, не отрываясь от подсчетов. — Говори, я слушаю.

— Вы в порядке? — предпочел сначала осведомиться о здоровье сюзерена Тарон.

— Уже лучше, — отозвался император. — Целитель и лекари прогнозируют, что к концу недели не останется ни единого следа.

— И какие планы на эту неделю?

— Вернусь во дворец, проверю все отчеты, разберусь с программой совета… — начал было перечислять Вильгельм, но резко остановился. — Так о чем ты хотел мне сообщить?

— Вил, а что бы ты сделал, если бы узнал, что одна из конкурсанток в тебя искренне влюблена? — зашел издалека телохранитель.

— Узнал бы для начала, о ком идет речь.

Вильгельм отложил перо и вызвал секретаря. В спальню вихрем ворвался молодой человек и, забрав документы, умчался в кабинет. Император неодобрительно покачал головой. От таких старательных исполнителей никогда не знаешь, чего ждать: то ли чрезмерной пользы, то ли огромного вреда.

— И кто тебе признался?

— Не совсем признался, — повинился Тарон, но в голосе его слышалось веселье. — Одна интересная тебе особа делилась впечатлениями с нашей Тарикой…

— Каталина? — оборвал его Вильгельм, напрягаясь.

— Графиня Остальд, — подтвердил телохранитель.

Вильгельм облегченно вздохнул:

— Что ж, так будет даже проще.

— И полезнее, — добавил Тарон, — артефакту она тоже понравилась больше остальных.

— Рад, что хоть в одном у нас с этим куском металла вкусы совпали, — рассмеялся Вильгельм. — Сообщи Люку, что мы останемся здесь. Пусть ничего не отправляет и распорядится, чтобы отчетность сдали через три дня. Предполагаю, что сроки ревизии придется сместить до осени.

— А если откажет?

Вильгельм не ответил, только хитро взглянул на друга.

Разбудил Сайлейн легкий ветерок, коснувшийся волос. Девушка потянулась и села, возвращаясь в человеческое тело. В личности ветерка она не сомневалась. Напротив, прислонившись к дереву и позевывая, стоял Реяр.

— Не колдуй на территории, — одернула дядю Сайлейн. — Заметят — познакомишься с магами.

— Давно мечтал, — развел руками демон. — Но, увы, наша встреча состоится нескоро. Ее высочество была столь любезна, что одолжила мне свой честно, — Реяр запнулся, — заработанный отражатель. Тем более, насколько я успел оглядеться, внутри охраняемого периметра колдовать возможно, главное — не оставлять следов. И я не оставляю.

— А сейчас?

— Подслушать нас нельзя, я побеспокоился заранее. Да и меня здесь нет, есть только проекция.

— Да? — Сайлейн поднялась и дотронулась до Реяра. Он не растаял, хотя проекции и полагалось исчезнуть. — Ты материален.

— А сейчас?

Девушка вновь повторила свой трюк, но на сей раз рука беспрепятственно прошла сквозь демона.

— Я тоже так хочу, — ошарашенно проговорила Сайлейн.

— Когда весь этот цирк со свадьбой кончится, научу, — пообещал Реяр. — Скоро я должен выйти на связь с братом и хотел удостовериться в твоем благополучии.

— Все хорошо, — заверила Сайлейн и удивленно спросила: — А ты разве не мог этого узнать, не приходя? Ресьян всегда знал, если что-то изменилось…

— Тогда та мерзость, что ты носишь, была неактивна. Ныне она мешает, — скривился Реяр. — Твой жених озаботился, чтобы мы не смогли тебя найти. Но как жестока к нему судьба… Ничего изменить он не в силах.

Сайлейн задумчиво взглянула на кольцо. На Роедене оно не причиняло ей беспокойства, уходя в пассивную стадию. Даже вязь на его месте начала сходить, и Сайлейн полагала, что и здесь ничего не изменится.

— Ты можешь заставить его исчезнуть? — серьезно спросила девушка, протягивая демону ладошку. — Я не хочу, чтобы его видели, но…

Реяр грустно покачал головой.

— Это артефакт, Лейни, и он настроен против нас. Ресьян, будучи сильнейшим почти не подвергался его влиянию, остальные слабее. И даже неактивный, в нашем мире, он представляет для нас очаг неприятных ощущений, здесь же… Я не смогу его снять, прости. Единственное утешение — его срок подходит к концу, и скоро оно само отпустит тебя.

— Понятно. Спасибо, Яр.

— К сожалению, не за что. — Демон на секунду расплылся и, появившись вновь, виновато сказал: — Мне пора возвращаться.

Постояв в одиночестве еще некоторое время, Сайлейн свернула плед и, закинув его на плечо, пошла к дому.

В ее комнатах уже никого не было, зато царил порядок. Подозревать в благих порывах Аллектора или Тарику Сайлейн даже не думала. Аккуратностью Целитель славился только в делах, и заставить его убраться представлялось возможным лишь по контракту за сумму, превышающую его обычный гонорар. Тарика же, хоть и принадлежала к условно слабой половине мира, уборкой не увлекалась, перекладывая ежедневную работу на более терпеливых слуг.

Неодобрительно покачав головой, девушка проверила сохранность шкатулки, перетрясла свою одежду, выбросив парочку вредных для ее дел маячков. Зачем их подбрасывали в разложенные стопочки, Сайлейн как ни силилась, не поняла. Неужели в службе безопасности считают, что похищать ее будут со всей одеждой? Или надеются, что по прибытии домой их собственная охрана не перетрясет весь прибывший багаж и не обнаружит излишки?

Так рассуждая, девушка зажгла свечу и с чувством полного удовлетворения принялась плавить подброшенную игрушку, придерживая щипцами, чтобы не обжечься. Аллектор появился, едва огонь коснулся сердцевины.

— Кати, — погрозил он ей. — Не заставляй меня лишний раз встречаться с начальством. Все, что у тебя установили, неисправно и сигнала не передает, перестань дергаться. Весь этаж успел провонять. И не стыдно?

— Мог предупредить, — не смутившись, попеняла ему Сайлейн.

— Могла и догадаться, — не растерялся Аллектор.

— Зачем? Всегда можно спросить у старшего коллеги.

— Это если он есть.

— Вот когда не будет, тогда и появится шестое, седьмое и все нужные чувства.

— Угу, и личная охрана принца Корвуса прикроет тебе тылы.

Сайлейн смутилась. Подробности своего самого первого глобального дела она вспоминать не любила.

— Палить больше не буду, — заверила девушка и кивнула на дверь. — Тебе пора.

— Тебе тоже, — обворожительно улыбнулся Аллектор и, встав на одно колено, предложил: — Проводить вас в библиотеку, моя леди? Советник Скайтер просил меня составить вам компанию и извиниться за неудобства: его помощник оказался слишком занят планами леди Гросток и леди Скон.

Сайлейн не ответила — просто положила свою ладошку ему на запястье.

У дверей библиотеки, сдав Сайлейн на руки архивариусу, Аллектор удалился, пожелав приятного дня. Девушка благодарно взглянула на него и поспешила вслед за пожилым мужчиной, крайне недовольным молодой посетительницей. Отконвоировав ее к ряду с сентиментальными романами и недовольно буркнув, чтоб не засиживалась и не портила книги, архивариус потрусил куда-то вглубь, вероятно в надежде больше ее не видеть.

Что ж, Сайлейн это полностью устраивало. Подождав, пока старичок достигнет своей цели — каморки за шкафчиками с философскими трактами, девушка сделала вид, что внимательно изучает ассортимент предложенной ей литературы. И только заслышав, как откупоривается бутылка, Сайлейн поспешила к совсем другому стеллажу: ее манили хроники и легенды.

Позаимствовав для первого раза сборник сказок, историческую хронику за последнее столетие, Сайлейн хотела было найти что-нибудь по демонологии, но сориентироваться не успела. Архивариус, уже бодрый и повеселевший, принялся обходить свои владения.

Не теряя времени, Сайлейн вернулась к сентиментальным романам и, для усыпления бдительности, захватила два последних шедевра сестриной мысли. Эти она знала наизусть: «посчастливилось» находиться рядом в момент их вычитки.

Достигнув места, где он оставил гостью, и застав ее за изучением предложенного чтива, архивариус скривился, но заговорил, ибо это входило в его обязанности.

— Работы этого автора есть на отдельном стенде. Вас проводить? — процедил мужчина.

— О, что вы. Мне и этих достаточно, — мило улыбнулась Сайлейн и кивнула на стопку в руках. Книги она держала так, чтобы архивариусу были видны только корешки сентиментальных романов. — Окажите мне честь, поясните, где я могу предаться чтению, — Сайлейн покраснела, что было несложно, стоило только вспомнить некоторые моменты избранных ею творений Лузаники, — чтобы не мешать ни вам, ни другим посетителям?

— Я провожу, — скрючился в поклоне старичок.

Он и правда проводил ее в просторную комнату, заставленную столами, стульями и высокими растениями в кадушках, отделяющими места для чтения. В шкафах по периметру стояли свечи, заточенные перья и бумага в виде свитков, листочков, обрывков, формата записок, с фигурными или рваными краями и даже различных цветов. Сайлейн с удивлением и непониманием покосилась на сопровождающего. Тот пояснил, стараясь оставаться безучастным:

— Молодые лорды порой пишут стихи своим дамам и требуют бумагу, — он замялся, — странной формы и цвета. — Полагаю, вы также придерживаетесь их несколько либеральных взглядов?

— О, что вы, — поспешила отказаться от чести быть причисленной к вышеупомянутым господам Сайлейн, замечая, что старичок уже начал извлекать для нее розовую пачку с фигурно вырезанными под крылья бабочек листочками. — Мне что-нибудь классическое. Тетрадку или свиточек.

Сайлейн так и не поняла, чего было больше в брошенном на нее взгляде — удивления или обиды, но все же получила желаемое и поспешила скрыться в дальнем углу комнаты, за стеной из олеандра. Отгородившись таким нехитрым образом от внимания возможных посетителей, Сайлейн открыла хронику и, сложив две оставшиеся без внимания книги друг на друга, под наклоном установила другой роман, так чтобы он закрывал ее реальное чтиво.

За изучением истории ее застал вечер. Она пропустила обед, заставив нервничать старичка, углядевшего, как Аллектор принес ей перекусить. До глубокой ночи Сайлейн делала выписки, надеясь восстановить картину происходящего много десятилетий назад. Но хроники оказались то ли неполными, то ли отредактированными, и из всего многообразия событий, описанных в труде, девушка выяснила только несколько пунктов.

Во-первых, сатино, то есть тех, кто заключал договор с демонами, было много, несколько больших семей, и в ходе войны силами императора Растана все они приняли смерть. О способе и орудии уничтожения ничего не упоминалось.

Во-вторых, династия Толь-и-Сагнонов исчезла не сразу. Потомков ловили еще долгих пять десятилетий, пока здравствующий император не пожаловал им прощение. Посмертно.

В-третьих, таким же гонениям подвергались и оборотни на территории Таски, ибо считалось, что они могут вернуть демонов.

Сайлейн зло усмехнулась. В ней кипела ненависть к почившему императору. Ох, если бы она знала, что человек, накормивший ее тогда, повинен в стольких смертях ее собратьев… Бросилась бы и хоть как-то навредила. «Но, — пришла запоздалая мысль, — разве бы я смогла что-то ему сделать?»

Сжав и разжав кулаки, девушка несколько раз глубоко вдохнула, успокаиваясь. Впереди еще была долгая ночь, чтобы проштудировать сказки. Возможно, они будут более откровенны? А визит к послу может и подождать.

Закончив поиски к рассвету, Сайлейн откинулась на спинку стула, размышляя: податься к себе и поспать оставшиеся два-три часа или проще вовсе не ложиться? Зверь был готов бодрствовать, и девушка решила также остаться в сознании. Сказки оказались не только красноречивее, но и аллегоричнее. Пробираясь через метафоры и символы, разбираясь с фонетическими чередованиями и диалектными особенностями, Сайлейн нашла подтверждение договору Малиора и Таоки и последовавшему за ним золотому веку. Но, как и все хорошее, оно имело конец. Не все одобряли связь с демонами, считая, что так, капля за каплей они вслед за собственным миром уничтожают и Калистан. Эти люди, которых в разных версиях величали то героями, то сумасшедшими, под влиянием жрецов ныне забытых богов начали медленное уничтожение. Но не с демонов, кои могли оказать достойный отпор, а с их сатино, которые хоть и находились под защитой, были людьми со всеми присущими ими слабостями. Так, за тысячелетия раздора сатино стало так мало, что сохранился только один род, члены которого вели свое начало от Малиора. И тогда последние оставшиеся в живых потомки решили использовать венец и инициировать создание еще одного клана. Но из-за предательства одного из них (Сайлейн предположила, что речь идет о Скатории) венец исчез, а нити, связывающие их с саэратами, оказались ослаблены. Последние не успели прийти на помощь своим сатино. Династия оказалась свергнута, а имя предателя предано забвению.

Побившись немного над новейшими сказками, Сайлейн отступила. Прошедшие строгую цензуру, они не содержали в себе ни крупицы информации, являясь облегченными вариантами древних сюжетов. Задумчиво листая страницы, она услышала, как кто-то вошел, но не оторвалась, только спрятала руку с кольцом под столешницу от греха подальше.

— Леди? — удивленно проговорил Вильгельм, вглядываясь в девушку, окруженную книгами и вырванными тетрадными листками.

Сайлейн подняла голову и взглянула на императора. Он стоял у стены, отделенный от нее только столом. На его губах появилась странная усмешка, едва она взглянула на него.

— Каталина, — медленно, словно наслаждаясь, произнес он ее имя. Сайлейн молча ждала продолжения, стараясь незаметно стянуть под стол свои заметки. — Вы бледны… Вы провели здесь всю ночь, моя леди?

Сайлейн взглянула за окно, как будто не знала, что там уже царствовал день.

— Зачиталась и не заметила. — Сайлейн сделала вид, что смутилась. — Я пойду?

— Конечно, — разрешил Вильгельм, не двигаясь с места. Сайлейн также не спешила, ожидая, когда он или уйдет, или сядет куда-нибудь. Оставить книги она еще могла, свои же заметки бросать не хотелось. — Вам помочь? — предложил мужчина, заметив ее замешательство.

Не дожидаясь ответа, он обошел стол и теперь стоял прямо напротив нее. Девушка едва успела спрятать руку с выступившим перстнем в складках рукава.

— Идемте?

— Сейчас, — обреченно отозвалась Сайлейн, вставая с места и молясь Таоке.

— Вы не спали всю ночь. Что-то случилось?

— Нет, с чего вы взяли?

— Мне так показалось. Я не видел вас всего пару дней, а ощущение, будто прошло не менее десяти. Я обидел вас?

— Нет, что вы, — заверила Сайлейн, хаотично припоминая, что она такого сделала и где допустила ошибку.

Вильгельм довел ее до комнаты и остановился, словно ждал чего-то. Девушка попыталась отстраниться, но он с легкой улыбкой на губах не позволил, перехватив ее кисть. Сайлейн испуганно вздрогнула.

— Я не причиню вам вреда, — мягко пообещал император. И Сайлейн поверила бы ему, если бы не знала, что скрывается за этой очаровательной маской. — Меня бояться не стоит. Мне известно о вашем ко мне отношении, и поверьте, я приложу все усилия, чтобы вы не разочаровались.

Он приблизился к ней вплотную так, что она чувствовала его дыхание у себя на щеке. Она не успела отпрянуть прежде, чем его губы коснулись ее — осторожно, ласково, бережно и мягко. Он легко поцеловал ее и отстранился, улыбаясь в ответ на ее ошарашенный взгляд.

Сайлейн ничего не сказала, быстро юркнув к себе. Его шаги уже успели стихнуть, а она все еще стояла у окна и плакала, то и дело касаясь губ, еще помнящих чужое прикосновение.

Непонимание, растерянность, страх не желали отпускать ее. Сайлейн вновь чувствовала себя маленькой девочкой, стоящей на пороге чего-то нового и непонятного, а оттого пугающего. Ее ошеломил поступок императора, как и его слова. Ее отношение? Разве он может знать, как она ненавидит его отца, как не уверена в нем. Сейчас он ведет себя мягко, предупредительно, а если бы она не была из числа невест?..

Одна ее часть радовалась его высочайшему вниманию — та девочка, которая росла на самом краю бездны, в беднейших кварталах, ликовала. Сам император обратил на нее внимание, оценил. Чувство глубокого удовлетворения поднималось в душе Сайлейн, но тут же умирало, погребенное под тяжестью сомнений и обиды. С чего он взял, что может так поступать с ней? Она пусть и не ровня ему, но и не бесправная рабыня. Или он считает, что так уж неотразим?

Сайлейн ощерилась и дернула себя за прядку. Она не позволит ему так себя вести. Не с ней, не сейчас и никогда.

На обед она не спустилась, проигнорировав жаркие заверения служанки, что будет сам император. Ужин также не вызвал в ней аппетита, и весь день Сайлейн провела в комнате за вышивкой. Вышивала она редко, предпочитая рисование, но сейчас выбрала именно длительную кропотливую работу, требующую полной сосредоточенности.

За несколько часов до полуночи к ней заглянул Аллектор с подносом, полным яств.

— Тебе передали, — нахмурившись, сказал он, пытливо глядя на девушку. — Не объяснишь, с чего вдруг император стал так явно выражать свою заинтересованность? На ужине он при всех поинтересовался причинами твоего отсутствия. Объяснишься?

— Я не знаю, — честно призналась Сайлейн. — Алл, подскажи, что сделать, чтобы его отвадить?

— Не представляю. Вильгельм редко меняет свои решения, и ты можешь только чуть изменить его поведение, не более. Или сбежать до официального объявления. Слышал, на тебя сбросили прием? Договорись с Корвусом, пусть повлияет на брата и заберет тебя домой.

— Постараюсь, — пообещала Сайлейн.

Потрепав ее по пушистой головке, Аллектор ушел. Да, убивать ее он не хотел, но приказ есть приказ, и он его исполнит. Или нет? Ведь уже однажды его рука дрогнула…

Сайлейн проводила коллегу долгим взглядом. Сейчас, когда она знала, что рядом Реяр, предупреждения Целителя теряли смысл. Но ему еще рано об этом знать. Девушка хитро улыбнулась и проследовала в ванную. Открыла воду и под шум капель зачитала призыв, окропляя зеркало своей кровью, как делал иной раз Ресьян, связывая две новые точки. Кроме того, в таком случае кровь была еще и ключом, не позволявшим никому иному воспользоваться установленной связью зеркал.

Зеркало в замке Ворона — резиденции Корвуса откликнулось на вызов. Гладь размылась и собралась воедино, являя самого принца, внимательно вчитывающегося в лежащий перед ним документ.

— Ваше высочество, — позвала Сайлейн. Принц одним слитным движением исчез из поля зрения. — Корвус, это Лейни.

— Малышка? — недоверчиво поинтересовался принц, возникая прямо перед артефактом, в коего превратилось его старинное во весь рост зеркало.

— Да, и чтобы ты убедился, могу перечислить все твои похождения до женитьбы на моей сестре.

— Не стоит, Лейни. Я верю. Тебе что-нибудь нужно?

— Да, — печально кивнула девушка, присаживаясь на край ванной. — Скоро прием в честь переговоров и возможного вступления Таски в Союз?

— Да, милая, — подтвердил Корвус, устраиваясь в удобном кресле — Сайлейн ему даже позавидовала, таких в резиденции императора Вильгельма не водилось.

— Таску примут?

— Разумеется, нет. Я слишком хорошо знаю его величество, он не примет наши условия. Как не принимал все прошлые заседания.

— Что такого невозможного вы просите? — заинтересовалась девушка.

— Одну драгоценность, — уклончиво ответил принц и перевел разговор: — Малыш, ты не пояснила, зачем связалась со мной, а не с сестрой.

— Не хочу, чтобы она ушла от ответа, — призналась Сайлейн. — Хочу поговорить с ней лично. Ты можешь приехать на этот совет вместо брата? И взять сестру?

— Все так важно?

— Для меня — да.

— Попробую. Но разве тебя отпустят со смотрин? Вильгельм стал так пренебрегать вашей безопасностью… Мне стоит нанести ему визит?..

— Нет, — выпалила Сайлейн. — Он не в себе и может сказать тебе что-нибудь нелепое.

— Например? — полюбопытствовал принц, начиная улыбаться при виде ее краснеющих щек.

— Не хочу об этом говорить, — надулась девушка. — Он ведет себя странно. И думает, что ему все можно.

— Я вмешаюсь?

— Пока не нужно, — все же решила Сайлейн. — Я скажу, если потребуется твоя помощь. Но сестру ты привезешь и сам приедешь?

— Да, малыш.

— Спасибо, — поблагодарила Сайлейн, прерывая связь. Она закрыла воду и, раздевшись, опустилась в ванну. Хотелось спать, и Сайлейн была благодарна своему зверю, не позволявшему ей задремать. Полежав до тех пор, пока вода не начала остывать, девушка завернулась в полотенце и ушла отдыхать. Обернулась и уже в зверином облике, опустив голову на лапы, уснула без сновидений.

Завтрак она пропустила, поднявшись лишь к обеду. Но голода Сайлейн не чувствовала и, одевшись, решила навестить Тарику. К Глена она решила лишний раз не заходить, опасаясь сорваться и рассмеяться, ежели принцесса прикажет своему демону сделать что-нибудь особенно изысканное с ней, Сайлейн.

Тарика была одна. Сонная и взъерошенная после ночного дежурства, она все же открыла дверь и впустила напарницу.

— Ты не ходишь на трапезы, — попеняла ей девушка. — Даже император заметил. Это уже неуважение к нему.

Сайлейн пропустила замечание мимо ушей, улеглась на диванчик и, удобно устроившись, горестно спросила:

— Тари, за что мне все это?

— За все хорошее, — не сдержалась и пошутила визави. — А разве плохо?

— Ужасно, — закатила глаза Сайлейн. — Его величество повел себя плохо. С чего он решил, что может меня целовать?

— Он — что?.. — растерянно переспросила Тарика, но, осмыслив, разулыбалась: — Тебя поздравить?

— Нет, — резко выдохнула Сайлейн. — Лучше посоветуй, как от него избавиться.

— О, это невозможно. Разве что из страны уедешь, но не обещаю, что выпустят. Так что наслаждайся.

— Не получается… Он поступил так, как даже Линко себе не позволяет.

— Хм, не знаю. Ты повела себя слишком смело, и он решил поддержать игру?

— Это не игра, и не смешно!

— С первым — согласна, второе — спорное мнение. Мне вот смешно.

— Лучше скажи, что мне сделать!

— Если ты и впрямь ему дорога, просто объясни, что именно тебе не нравится в его поведении. Он поймет.

— Ты слишком хорошего о нем мнения.

— Он мой император, — пожала плечами Тарика. — А такую императрицу, как ты, я готова терпеть.

— Бесконечно рада, — едко отозвалась Сайлейн и поднялась. — Не буду мешать.

— Отвести тебя? — с намеком спросила наемница.

— Сама доберусь, — заверила Сайлейн и тихо, чтобы не услышала коллега, добавила: — Не в первый раз.

На лестнице ее не остановили даже вопросом, беспрепятственно пропуская на запретный третий этаж. Сайлейн благодарно кивнула юноше, придержавшему ей дверь, и прошла внутрь. В коридоре было пустынно, только у покоев императора сидел, прислонившись к стене, слуга. Заметив ее, он встрепенулся и отвесил поклон. Одним своим присутствием он вынудил Сайлейн решиться и постучать.

Едва девушка коснулась двери, как та распахнулась. На пороге стоял Скайтер, придерживая под мышкой папку. Он выразительно взглянул на нее, его брови недоуменно взметнулись вверх.

— Кто там? — хриплым голосом поинтересовался Вильгельм, появляясь за спиной советника. Углядев на пороге гостью, улыбнулся и поспешил раскланяться с кузеном. — Скайтер, зайди через час.

— Дипломатический скандал, — одними губами прошептал советник.

— Иди, — ответил его величество и обратился к Сайлейн: — Прошу.

Сайлейн медленно, словно в логово к оборотню в состоянии сумасшествия, вошла в приемную и, придерживаемая под локоток, дальше в гостиную. Вильгельм ненадолго вышел и, вернувшись, поставил на столик вазочку с фруктами и ароматный чай.

— Рад видеть вас. Что привело леди ко мне? — чуть насмешливо поинтересовался император. — Я было решил, что оскорбил вас нечаянно.

— И это так, — сказала Сайлейн, облегченно выдохнув. Император сам начал разговор, освобождая ее от сего неприятного действа.

— В чем же моя вина? — искренне удивился Вильгельм, пододвигая к девушке вазочку с фруктами.

— Вы, — Сайлейн замялась, — слишком невежливы. Я не припоминаю, чтобы давала вам разрешение вести себя столь вольно, как вы повели себя вчера. Мне было неприятно.

Император задумчиво посмотрел на нее, ища признаки лжи, но, углядев только смущение, сказал:

— Я прошу вас простить мне мой порыв. Обещаю, подобное больше не повторится, — серьезно заверил ее Вильгельм, поднимаясь. — Надеюсь, вы начнете посещать общие трапезы. Я не прощу себе, если вы хоть как-то пострадаете.

— Спасибо, — растерянно поблагодарила Сайлейн. Она ожидала повторения их прошлой встречи, но ничего не произошло. Это принесло ей облегчение и… тень разочарования. — Я пойду?

— Да, не смею задерживать.

Вильгельм проводил ее, не выходя из глубокой задумчивости. Тарон ошибся? Или ошибся он сам, ведя себя так «непозволительно вольно»?

Оказавшись за дверью, Сайлейн присела на ближайший пуфик. Коленки все еще подкашивались от пережитого напряжения, и она решила переждать наплыв эмоций. Девушка глубоко вдохнула и выдохнула, успокаиваясь. И, дождавшись, пока схлынет поток чувств, покинула негостеприимный третий этаж. Дел у нее хватало, как, впрочем, и проблем.

Обещанный советником помощник прибыл к ней к обеду. Молодо выглядящий мужчина с коротко подстриженными рыжими волосами и веснушками. Взгляд тут же цеплялся за них, и Сайлейн пришлось приложить усилия, чтобы откровенно не пялиться на солнечные метки. Она уставилась в пол, чтобы не показаться невежливой, но увидев в руках у посетителя маленький букетик колокольчиков, вопросительно посмотрела на него, с намеком приподняв брови.

— Вам просили передать, — объяснил мужчина, ставя цветы в вазочку на краю стола.

Больше он ничего не пояснил, и Сайлейн пришлось уже более демонстративно выразить свой интерес. Она вопросительно кивнула на букет и хмуро уставилась на посетителя, позволяя тому увидеть тень зверя. Пума с радостью воспользовалась возможностью покрасоваться, даже обнажила разом увеличившиеся клычки.

— Прошу прощения, леди, но я больше десяти лет проработал консультантом при посольстве Гортана, — насмешливо пояснил рыжеволосый.

— Бесполезно? — разочарованно вздохнула Сайлейн.

— Абсолютно, — заверил ее мужчина, присаживаясь напротив. — Лорд Скайтер просил меня обговорить с вами грядущий прием, выразив надежду на его успешное проведение. Вы готовы сотрудничать?

— Еще бы, — рассмеялась девушка. — В противном случае мне придется готовить план какого-нибудь детского праздника.

— Так не любите детей? — совершенно ровно осведомился помощник.

— Так люблю себя и свой слух. Вы не представились, — напомнила Сайлейн, пытливо глядя на мужчину и вспоминая: видела она его или нет?

— Можете обращаться ко мне лорд Манкольм, — разрешил рыжий, вглядываясь в ее лицо.

Сайлейн даже не моргнула. Она искренне радовалась, что передала часть полномочий по управлению телом пуме, а та только исправно скалилась, чувствуя, что хозяйка не против. Манкольм Каалис это даже не советник Скайтер или личный друг и телохранитель императора. Манкольм — фигура даже более известная, нежели пресловутый Ториас фон Клейн. Впрочем, прославились они в одной области, и теперь Сайлейн хаотично вспоминала, пересекалась ли она когда-нибудь с этим субъектом, и если да, то под какой маской играла?

— Каталина, — представилась Сайлейн, протягивая руку для поцелуя. Манкольм изящно выполнил предписанное этикетом действо, так и не сводя с нее внимательных серо-голубых глаз. Как будто ей одной тетушки императора было мало? — Ваша светлость, а вы не подскажете мне, смогу ли я увидеть леди Катрин? Мы случайно познакомились, и я бы хотела обговорить с ней некоторые вопросы.

— Вы можете обсудить их со мной, — милостиво позволил Манкольм, устраивая на коленях папку.

— Благодарю, но мне бы не хотелось вас утруждать еще и выбором лент, конфет, свечей… — начала перечислять Сайлейн, радуясь вмиг скривившемуся лицу лорда.

— Я узнаю, что можно сделать.

— Спасибо.

— А сейчас, если у вас не осталось иных просьб, перейдем к делу.

И Сайлейн принялась излагать: какие продукты купить, кто должен их готовить, как готовить, каких музыкантов пригласить и многое другое, что она успела обдумать за время вынужденного безделья. Манкольм слушал, изредка что-то помечая в извлеченном из папки бланке. Он не оспаривал ее решений, только вопрос о месте проведения мероприятия вызвал тень неудовлетворения на его посерьезневшем по ходу рассказа лице.

— Вы уверены, что намерены проводить банкет именно там? — медленно, проговаривая каждую букву, переспросил Манкольм. Сайлейн показательно вздрогнула, решив, что на неподготовленного слушателя такой тон в исполнении главы разведки должен произвести подобное впечатление. Впрочем, и на подготовленного тоже.

— Да что может быть лучше руин? — глупо улыбнулась Сайлейн, надеясь, что получилось натурально. От взгляда ее визави скулы буквально сводило, и улыбка выходила слишком уж вымученная. Даже зверь не помогал. Он не мог именно улыбаться, только скалиться, и отдуваться приходилось самой девушке.

— В таком случае обговорим момент с охраной. Вы уже видели место, где собираетесь принимать гостей?

Сайлейн едва было не ответила положительно, но вспомнив, что в Таске не поощрялись прогулки по храмам Таоки, будь то руины или действующие места культа. Более того, в столице имелся только один храм демонессы, не так давно построенный благодаря настойчивым усилиям Майнла при активной поддержке Корвуса и князя Гортана Альбрависа.

— Нет, — честно-пречестно глядя прямо в глаза Манкольму, соврала Сайлейн. И, как бы отвечая на зло суженные зрачки мужчины — больше он никак не выдал своего недовольства, пояснила: — Дома я разбирала библиотеку и случайно натолкнулась на упоминание об этом храме, и мне захотелось осмотреть его. А тут мне так повезло попасть на конкурс, — всплеснула руками девушка, задев подставку с карандашами — они вздрогнули, но устояли, — и теперь я смогу не просто удовлетворить собственное любопытство, но и показать дяде храм. Правда, здорово?

— Более чем, — беспристрастно выдал Манкольм. — В таком случае будьте готовы через десять минут, мы отправимся осматривать ваши руины.

Они вышли на начавший зарастать тракт. По обе его стороны еще виднелись уцелевшие за годы суровых испытаний деревья. Манкольм взял Сайлейн за руку чуть выше локтя и повел по узенькой тропинке. Девушка с удовлетворением отметила, что сие творение ее лап не оставило равнодушным лорда. Он в первый момент помрачнел, но быстро взял себя в руки и сейчас являл собой образец радушного хозяина, позволяющего гостье лицезреть плоды его трудов. И Сайлейн играла свою роль. Она то останавливалась, чтобы разглядеть потрескавшиеся плиты, то замирала, уставившись вверх, на сохранившийся каркас башен. Манкольму приходилось терпеливо ждать, пока ей не надоест играть на его нервах.

Он провел ее внутрь и отошел, давая возможность самостоятельно обследовать алтарь, рассмотреть сохранившиеся фрагменты фресок. Сайлейн с интересом вглядывалась в черты Таоки, изображений которой было тут в избытке. При внимательном изучении девушка нашла и Малиора, которого ранее классифицировала как одного из верховных жрецов. «Впрочем, его и в свете открывшейся информации позволительно так называть», — решила Сайлейн.

Она тщательно осмотрела пол, радуясь, что у нее имелся предлог задействовать лорда в качестве бесплатной рабочей силы. Манкольм смерил ее уничижительным взглядом, но куски упавших колонн из указанных ею мест убрал. Но через несколько часов «осмотра» взбунтовался.

— Ваша светлость, — ласково обратился к девушке лорд, — вам не кажется, что мы занимаемся не своим делом?

— Что вы, — делано удивилась девушка, — разве мы не должны подготовить все к приему? Советник Скайтер сказал, что вы будете мне помогать.

— Помогать в организации, — едко заметил лорд, — а не в наведении порядка. Этим займутся слуги.

— А…

— Вернетесь, завтра и проконтролируете. Я вас перенесу и позже заберу. С вами отправится мой заместитель, и проблем со стражей, если она решит нагрянуть, не будет. Все ясно?

— Так т… Да, конечно, — исправилась Сайлейн.

— Отлично, возвращаемся, — скомандовал лорд, обхватывая ее ладонь.

Манкольм проводил ее до самой комнаты и, облобызав, как положено, ручку, скрылся, чтобы посетить еще одного человека.

Вильгельм отдыхал. Царапины, оставленные когтями пумы, его больше не беспокоили, и он сидел, откинувшись на спинку кресла, перечитывая отчеты службы безопасности. Взгляд его блуждал по строчкам, ни на чем не задерживаясь. Он искал совершенно определенный эпизод, который Тарика просто не могла не отметить. Он искал подтверждения словам Тарона.

«Глупец, — Вильгельм смахнул волосы назад, — как я мог так легко поверить в ее расположение? Решил, что так уж идеален? Или просто поверил в то, во что хотел верить? Вопросы и нет ответов…»

— Можно? — поинтересовались у дверей, и Вильгельм был вынужден оторваться от своих мыслей.

На пороге застыл изваянием Манкольм. Только по его губам блуждала легкая ироничная улыбка, которую этот пройдоха надевал при разговоре с императором. Вильгельм не ответил, просто кивнув на место перед собой. Лорд понял приглашение и присел напротив. Он бросил быстрый взгляд на стол, цепко прошелся по именам, запоминая, и как бы невзначай подвинул к себе поближе.

— Неужели у тебя нет копий? Я всегда думал, что Тарон предоставляет тебе все запрошенные материалы.

— Не успел забрать, — пояснил лорд и, уже не таясь, вынул из кипы интересующие его бумаги. — Весь день работал не то лакеем, не то грузчиком.

Вильгельм недоуменно взглянул на приятеля.

— Скайтер постарался. Решил девочку и готовящийся ею прием скинуть на мое ведомство. А она пожелала ленты с Катрин выбирать, не удосужившись проверить место проведения. И, Вил, как тебя угораздило разрешить?

— Разрешить что?

— Скайтер, значит, — процедил Манкольм. — В своем стремлении заключить союз он переходит все границы, а эта мелкая и рада стараться: желает посмотреть руины храма. Ты хоть знаешь, где она планирует собрать наших гостей? В долине Снов, в главном храме.

Вильгельм ощутимо напрягся.

— Охрану обеспечить сможешь?

— Извне — да, а вот если портал сработает? Ты же знаешь, они иногда активируются произвольно. А на тебе после приема будет достаточно магии венца, чтобы что-нибудь случилось. Я считаю, что нужно убрать девочку или изменить ей память.

— Не смей, — резко выдохнул император. — Даже думать не смей причинить ей любой вред.

— Букет был твой, — задумчиво проговорил Манкольм, — а я уж подумал, что Тарон отбивает у тебя невесту, а вот оно как…

— Делай что хочешь, но ее не трогай. И приставь кого-нибудь, пусть присматривает во время этих посещений. Мало ли что в храме могло завестись…

— Уже распорядился, — заверил друга лорд. — Если я тебе не нужен?..

— Иди, — позволил Вильгельм, безразлично глядя, как Манкольм копирует отчеты, только один из них, он не позволил просмотреть.

Проводя вечер за вышиванием, Сайлейн то и дело бросала взгляды на букетик, который она забрала в спальню. Колокольчики за день чуть-чуть увяли и понурили головки, как после тяжелого дня. Сайлейн была с ними полностью солидарна, но вынуждена была дожидаться ночи. Идти к леди Стольд среди бела дня, без приглашения, да еще и в присутствии Манкольма она не решилась. И теперь медитировала над выпрошенным у служанок куском шелка, очень медленно вышивая эмблему королевского дома Таски, и отчего-то грустила. Только букетик скрашивал ее одиночество. Которое, впрочем, все же оказалось нарушено.

Реяр возник так же внезапно, как и в прошлый раз. Просто появился за ее спиной и легонько дернул за кончик косы.

— Яр! — возмутилась Сайлейн. — А если бы я тебе иголкой в глаз попала?

— Ну не попала же, — насмешливо заметил демон, устраиваясь поудобнее и перехватывая недовышитый носовой платок. — Да и если бы захотела покалечить дядю, то спустя полчасика разочаровалась бы. Дядя бы вновь явился надоедать тебе с уже полностью восстановившимся зрением. Учти на будущее.

— Я запомню, но почему?

— Сила, — улыбнулся Реяр. — Здесь мы восстанавливаемся быстрее и физически и магически…

— И морально, — закончила Сайлейн.

— Вовсе нет, — вознегодовал демон. — Дядюшка бы еще долго вспоминал племяшке покушение на свою честь.

— Разве это честь?

Сайлейн уселась напротив и вгляделась в два совершенно типичных черных омута.

— Конечно, — горячо подтвердил Реяр. — Демон с увечьями — бесчестный субъект. Мало того, что напакостил, так еще и попался, запятнав себя позором. Кто же он еще?

— Бесчестный демон, — согласилась Сайлейн. — Как дела с принцессой?

— Отдыхает, — отмахнулся Реяр, откидываясь на подушки. — Умаялась, бедняга. А ты чего сидишь взаперти? Ни одного происшествия за день. Позорище! И это моя племянница.

— Реяр, — обиделась Сайлейн.

— Знаю-знаю, не привлекать внимания. Но я уже его привлек.

— Как?

— Принцесса на обед не явилась, и к нам приходил какой-то советник. Удостоверился, что Астония цела, и слинял.

— Скайтер не линяет, — возразила девушка.

— Да, он совершает тактическое отступление, сливаясь с обоями и бочком пробираясь к двери.

— Странно. Он не трус…

— Согласен, его волю сломать было сложно. Я сломал один коготь и ушиб локоть, пока фиксировал его для подчинения, — пожаловался Реяр, выставляя на ее обозрение конечность. — Он даже пытался меня покусать!

— Получилось? — поинтересовалась Сайлейн, осматривая предложенную руку в поисках травм. Все было чисто. Даже на уровне ауры не проглядывалось повреждений.

— Разумеется. Подарить?

— Не надо, — отказалась от перспективы девушка. — Все заметят. А советник-то хоть жив остался или ты его еще и поднять успел?

— Живой, только не в себе. В ближайшее время его заменят.

— Спасибочки. А выяснить, на кого его заменят, не потрудился? А если вместо него придет маг посильнее да поумнее?

— Потрудился. Вместо него с девушками будет общаться некая дама, ты ее уже видела. Следы ее влияния на тебе имелись.

— Мадам Катрин?

— Наверно. — Реяр насторожился и прислушался. — К тебе идут, я побуду в ванной. Понадоблюсь — позови.

— Ладно.

Сайлейн поднялась и отложила подальше вышивку. Если спросят — это не она развлекалась. А служанкам акт патриотизма, может, и зачтется.

Леди Катрин лениво постучала в дверь. Она не спешила и внешне равнодушно разглядывала узорчатую дверь покоев своей юной коллеги. А узрев девушку на пороге, только кивнула и вошла без лишних предисловий. Сайлейн осталось лишь последовать за ней.

Леди не пожелала оставаться в гостиной и проследовала в кабинет, где заняла, разумеется, хозяйское кресло. Сайлейн пришлось усесться напротив, не сводя любопытного взгляда с тетушки императора. Девушка гадала, что привело ее к ней? Неужели Манкольм передал ее приглашение?

— Ну, здравствуй, Кати. Говорят, ты жаждала обсудить со мной ленточки? Я вся во внимании.

— Нет, просто удивилась вашему отсутствию.

— Нечему удивляться, милая, — заверила леди Катрин, поправляя прическу, — много дел. В столице твои коллеги устроили мне веселый денек.

— Вам?

— Конечно, а кому пришлось объясняться сначала с рыжим пакостником, потом с мальчишкой Вильгельмом?

— А что украли?

— Не украли. Вскрылся подлог. Очередной и крайне неприятный. За одно такое дело и тебе несколько лет добавили. Иной раз не стоит оставлять знаки. Репутации это, может, и помогает, а вот продолжительности жизни… Сама понимаешь. Но раз уж я зашла, скажи: может, ты в курсе, кому понадобились копии договора с Велиссией и чертежи корсетов из исторического музея? Первое я еще могу понять, но второе…

Сайлейн покраснела. Крой корсетов интересовал сестру, работающую над романом, и ради достоверности она попросила ее раздобыть или образец, или чертежи. Девушка принесла и то и другое, заменив на более современный и, как оказалось, качественный вариант. А вот копии договора трогала не она.

— Первое или второе? — поинтересовалась леди Катрин, глядя на стремительно краснеющую девушку. Та отводила глаза и смущенно улыбалась. — Второе, значит.

Они помолчали. Сайлейн старалась быстрей свести румянец со щек, мадам задумчиво рассматривала то ее, то ее руку.

— Кольцо императора у тебя, — наконец спокойно сказала леди Катрин.

Сайлейн едва не вздрогнула, но сдержалась и удивленно спросила:

— Что, простите?

— Кольцо помолвки, — пояснила женщина. — Твои заказы. Все известные мне миссии связаны или с оборотнями, но там ты под защитой Корвуса, или с императорскими бумагами, артефактами, печатями — всем, что охраняется личными чарами его величества. И ни разу не сработала ни одна сеть защиты. Даже будь ты величайшим специалистом — а это, как мы обе знаем, не так, — что-нибудь обязательно бы сработало. Но защита просто не реагировала. Такое возможно только для представителей династии или их половинок. И я повторяю вопрос: кольцо у тебя?

— Все зависит от того, зачем вам это знание.

— Мальчишке я не скажу. Он сам должен понять со временем или, — на губах леди Катрин заиграла хитрая улыбка, — не понять, но жениться.

— Но мне сказали, что кольцо можно снять. Через месяц после помолвки, когда амулет на него прореагировал.

— Можно, — согласилась леди, — но только если это сделает сам Вильгельм. Так что поздравляю.

— С чем? — хмуро поинтересовалась Сайлейн.

— Со скорой свадьбой. Надеюсь успеть на своем веку и внуков понянчить.

— Если придется, я расскажу ему о своем прошлом, и он сам откажется от брака.

— Милая моя, — вздохнула тетушка, — если бы все было так легко, нынешний старший принц оборотней не носил бы имени покойного императора, а я так же обитала где-нибудь на задворках империи. Вильгельм, будучи в том состоянии, в каком он ныне, не отпустит тебя, даже если ты окажешься демоном с родословной до самого повелителя. Хотя… да, это могло бы сработать. Но ты просто маленький глупый оборотень, которому он скорее позволит играть в свои игры и дальше, чем даст возможность уйти. Единственное, что ты можешь сделать, — это поменять правила, но итог будет один. Закономерный и мною ожидаемый.

Леди Катрин изящно поднялась. Сайлейн проводила ее до самого порога.

— Должна же я передать кому-то гильдию, — прошептала в закрытую дверь леди. Ей еще предстоял разговор с племянником.

— Это правда, что она сказала?

— Что именно, Лейни? — грустно переспросил Реяр.

— Про кольцо. Все говорили, что оно снимется…

— А прецеденты были?

— Не знаю, — нахмурилась девочка. — Но мы ведь что-нибудь придумаем?

— Конечно. Познакомим с братцем. Ты же слышала: он не одобрит.

— А папа егоне одобрит.

— И будет у нас вторая война за главенство. Только в этот раз преимущество у нас. Поэтому запомни, мы всегда можем украсть одну запутавшуюся малышку, и злобный император нас не достанет. На Роедене он станет слаб, как новорожденный котенок, и сомневаюсь, что при всей его так называемой любви он решится на подобный шаг.

— Спасибо, — поблагодарила Сайлейн и посерьезнела. — И раз уж мы продумываем отход, нужно позаботиться о порталах. Поможешь мне с подготовкой?

— Все, что в моих силах, королева.

Оставшиеся пять дней до первого отчетного приема Сайлейн провела в перебежках между резиденцией и храмом. Реяр, вынужденный мотаться с ней, по истечении этого времени побледнел и немного осунулся — сказывались бессонные дни и ночи. Принцесса Глена, наоборот, расцвела и лучилась счастьем — сказывалось положительное влияние демона, ограничивающего ее во многих поступках, как то запрещенная волшба. Ее же напарница, Мадлен Фенесси, понурилась и помрачнела. Как сказал Реяр, лишенная возможности подпитываться от зрителей актриса медленно чахла, кожа ее теряла здоровый вид, а глаза уже успели потускнеть.

Раздавшийся в коридоре крик: «Саан, подожди», — заставил Сайлейн вздрогнуть и оторваться от рисунка. За несколько дней личной работы с магами-ремонтниками девушка поняла, что проще предоставить им полный план с зарисовками, чтобы после не бегать хаотично по начальникам, требуя изменить интерьер. Реяр поддерживал ее днем, вплетая в работы людей нужные им цепочки для призыва.

— Талера, я хочу завтра быть красивой. Не то что эти дикие, — услышала она голос Сааны.

Ее слова заставили Сайлейн улыбнуться: дикими считались они с Тарикой. Наемницы игнорировали светское общество, предпочитая пропадать на руинах или прятаться в парке (Сайлейн), отсыпаться после дежурства (Тарика). Но сейчас напоминание о празднике было вовсе не лишним.

Сайлейн откладывала выбор наряда, косметики и украшений до самого последнего момента, который все-таки наступил. Оторвавшись от зарисовок, а по сути копий чертежей тааль-енского храма, переданных ей Корвусом через Майнла, Сайлейн проследовала в гардеробную, где не мудрствуя лукаво разложила на стоящем посреди комнаты диванчике одежду, разделив ее на несколько кучек. К первой отошли платья — красивые и неудобные. Ко второй — ее привычный наряд: удобный, многофункциональный и запрещенный Лузаникой к ношению на приемах. К третьей — местные костюмы дворянок, немного перекроенные и, в силу произведенных работ, непривычные взору тасской аристократии. Четвертая — самая настоящая отдушина Сайлейн — ее рабочие наряды, темные, подстраивающиеся под окружающую среду, и одно истинно демоническое платье, за которым Реяр выходил в город. Короткое, оставляющее мало пространства для воображения, но с защитой в нужных местах. В таком, если научиться правильно его носить, можно и стрелу на грудь ловить, и разборки устраивать.

— Нет, для завтрашних посиделок оно не годится, — отбросил вариант Реяр, обнимая ее сзади за плечи. — Оставь напоследок, для своего приема. А завтра… — Демон оценивающе прошелся по всем кучкам и извлек нужное из самой первой. — Будь просто красивой. За всем остальным присмотрю я.

Прием по случаю помолвки императора, он же задание принцессы Глена и Мадлен Фенесси, начался около пяти вечера. Сайлейн выжидала до последнего, стремясь провести в светском обществе как можно меньше времени. Вечер проходил в резиденции, и потому приглашенные гости, те, что не могли прийти порталом, начали съезжаться заранее. Даже запершись у себя и свалив у дверей одеяло, чтобы понизить слышимость, девушка то и дело дергалась от резкого смеха или морщилась от неудачной шутки. Пока не появился Вильгельм, придворные были не столь стеснены в поведении.

Когда за ней прибежала служанка, Сайлейн неторопливо одевалась. Лазурное платье в пол с небольшим треугольным, но задрапированным полупрозрачной тканью вырезом, без корсета, но облегающее ее фигурку так, что тонкая талия бросилась бы в глаза даже самому дальнозоркому зрителю. Длинные свободные рукава позволили Сайлейн незаметно прикрепить к предплечью кожаные браслеты с отравленными иголками. Она доверяла слову Реяра, но не хотела лишний раз подставлять демона, если сможет справиться и сама.

В качестве драгоценностей девушка повесила на шею кулон-звездочку из серебра с россыпью мелких изумрудов. Волосы она собрала в высокую прическу, оставив только парочку прядей кокетливо спадать на плечи. Обув сандалии, едва заметные под юбкой, Сайлейн кивнула служанке, освобождая ее от обязанностей на этот вечер, и, по привычке придерживая платье, покинула гардеробную.

Прием проходил в восточном крыле. Туда-сюда сновали лакеи, меняя вина, закуски, цветы. Основное меню было утверждено заранее и вряд ли могло быть изменено, разве что ради Вильгельма, выскажи он свое недовольство. А потому гости могли ворчать только по поводу мелочей. Сайлейн дважды поймала запах стухшей рыбы, которая, однако, считалась деликатесом в Велиссии и часто подавалась в ресторанах. Увы, местная публика, как и в десятках других стран, не оценила шедевра, предпочитая менее сложные блюда, но из более свежих продуктов. Девушка даже чихнула, пытаясь избавиться от рыбного зловония. Ее чувствительный нос был обижен и отказался оценивать действительность. Теперь все продукты несли на себе раздражающий аромат.

Попытавшись проскользнуть незаметно, Сайлейн угодила в круг Астонии. Девушки собрались у ваз с розами и что-то оживленно обсуждали. Помимо самой принцессы, в свиту вошли, разумеется, Мадлен, еще две незнакомые Сайлейн молодые девушки, уже достигшие возраста замужества, тетушка императора, насмешливо косящаяся на принцессу, и Тарика, которая прохаживалась неподалеку. У самой стены, отстранившись от всех, отбывал время Аллектор. Его взгляд блуждал по залу, ни на ком не останавливаясь, руки были заняты бокалом любимого ликера, а воображение… Это, к сожалению, ускользало ото всех. Особенно расстраивало сие обстоятельство стайку пятнадцатилетних девушек, для которых Аллектор, скинувший седую личину и представший молодым лордом, с первого взгляда стал идеалом романтического героя.

Стараясь не отвлекаться на беседу, Сайлейн пыталась найти кофе. Его аромат благотворно влиял на нюх и мог вытеснить навязчивый запах деликатеса. Наконец заветный объект был обнаружен, и девушка устремилась к цели, лавируя между группами гостей, особенно многочисленными вокруг наиболее важных персон.

Так, из дальнего угла зала то и дело доносился заливистый смех советника Скайтера, к которому попасть можно было разве что с боем. Сайлейн скривилась: такого скопления женского пола она даже в гаремах Стидарии не видела, хотя и посещала их только по делу, заимствуя некоторые ценности.

Чуть в отдалении от советника травил байки Тарон с компанией таких же вооруженных даже на приеме молодых или уже довольно зрелых мужчин. Нескольких из них — например лорда Таинхола и герцога Эльвейского, Сайлейн предпочла бы не видеть никогда. И такое отношение к ним у нее сложилось не в связи с ее милым хобби, а из-за знакомства на традиционном ежегодном балу в пансионе, где девушка уже третий год обучалась светскому обращению, принятому в Таске.

— Леди, — позвал герцог Эльвейский, и Сайлейн мысленно скривилась. Вожделенный кофе откладывался на неопределенный срок. — Счастлив видеть вас здесь. Гостите?

— Милорд, неужели вы такого низкого обо мне мнения, что даже не допускаете мысли о моем участии? — притворно возмутилась девушка, грустно следя за кофе, который из-за редкого внимания начали отодвигать поближе к лакею.

— Прошу меня извинить. Просто я лелеял надежду сам предложить вам руку, сердце и все, что имею.

«Долги, любовниц, незаконных детей…» — продолжила про себя список прегрешений собеседника Сайлейн. В свои тридцать семь лет герцог, помимо иных обязательств, успел обзавестись брюшком, проплешиной, неприятным запахом изо рта — Сайлейн возрадовалась отсутствию нюха — и уверенностью в собственной неотразимости. В свое время еще делались попытки перевоспитать сего субъекта, но из-за тщетности усилий были оставлены далеко в прошлом, и герцога предпочитали просто терпеть или, если была возможность, отходить от него подальше, или отгородиться иными людьми, стоящими ниже по иерархии, что с успехом проделывал Тарон.

— …Вы просто обязаны подарить мне следующий танец, — настаивал Эльвейский, наседая на девушку. Она же хаотично вспоминала, считается ли оскорблением экстренное перекидывание и отход в труднодоступные места.

— Приветствуем его величество императора Вильгельма Второго. — Голос герольда бальзамом потек по слуху Сайлейн, и, воспользовавшись заминкой — все спешили преклонить колени, — она ретировалась к столу. Но мисочки с кофейными зернами не было.

Такую, с расстроенной физиономией, сокрушенно разглядывающую стол и не преклонившую колен, Сайлейн и увидел Вильгельм. Он степенно прошествовал к возвышению, где для него установили мягкое кресло. Едва он сел, Скайтер и Тарон поспешили покинуть окружающих их поклонниц и поклонников. Получив кивок от императора, вперед вышел советник.

— Дамы и господа, — обратился он к присутствующим. Сайлейн не обратила на него никакого внимания, отслеживая перебежки слуг. — Рад сообщить вам, что сегодня мы собрались на репетицию помолвки нашего друга и повелителя. За организацию приема мы благодарим ее высочество принцессу Велисскую Астонию Глена и ее помощницу, полагаю, многим из вас хорошо известную приму императорского театра Мадлен Фенесси.

Раздавшиеся аплодисменты скрыли полный разочарования стон Сайлейн, которая пыталась жестами объяснить слуге, чего именно она от него хочет. Но, увы, он только поклонился и придвинул ей блюдо с закусками.

— …И поскольку помолвки не может быть без невесты, сегодня мы бросим жребий, кто из наших дорогих конкурсанток сможет на один вечер ощутить себя полноправной невестой императора. Итак, прошу подойти ко мне всех участвующих в отборе девушек.

Скорбно переставляя ноги, Сайлейн поднялась последней и прошмыгнула за спину Тарики, которая выглядела счастливее. Еще бы, ей в этом маскараде только улыбаться приходится, и такой довесок, как муж, не грозит. Хотя — девушка быстро нашла взглядом Аллектора, — все возможно. Тарон без каких-либо эффектов извлек из-за трона небольшой мешочек и протянул советнику.

— Отлично. А сейчас каждая из вас, леди, пусть опустит ручку сюда, — Скайтер продемонстрировал горловину мешка, — и извлечет какой-нибудь предмет. Здесь много различных, на любой вкус. Начали.

— А что нужно достать, чтобы стать леди вечера? — поинтересовалась Талера. В своем нежно-розовом платьице и с кудряшками она выглядела, как очень дорогая кукла в детском магазине.

— О, сие тайна. Извлечете — узнаете. Ну же, скорее, девушки, — подбодрил советник, совсем не по-джентльменски тыча мешочек Тарике. Та без лишних слов сунула руку и вынула тонкую серебряную цепочку.

— Что ж, удача улыбнется вам в следующий раз, — заверил Тарон Тарику, которая уже сходила с подиума, оставляя Сайлейн одну под внимательными взглядами гостей.

Следующей к мешочку устремилась Мадлен. Она грациозно опустила внутрь ручку и извлекла кольцо с рубином, победно усмехнулась и поймала сочувствующую улыбку Скайтера. Быстро взяв себя в руки и не дав отразиться на лице гневу и разочарованию, актриса проследовала в зал. На сцене остались четыре девушки. Сайлейн передвинулась так, чтобы идти последней: оставался все-таки шанс, что требуемый предмет вытянет кто-то еще. Однако она с самого начала сомневалась в подобной удаче. От волнения девушка начала потирать палец с кольцом, заодно выявляя его явность. Тонкий ободок огибал палец, но широкие рукава ранее скрывали его от чужих взглядов, ныне же девушка сама закрывала компрометирующий предмет.

Принцесса Глена, полная аристократизма и удушливого аромата любимых духов — как Реяр это выдерживает? — приняла эстафету и также вытянула кольцо. На этот раз с бриллиантом. Зал одобрительно зашумел, но был остановлен отрицательным кивком императора.

Сайлейн насторожилась. Уже ушли два более чем символических украшения, а избранница так и не определена. Решившись не тянуть кота за хвост, девушка легко оттеснила Талеру и Саану, которые с восхищением рассматривали кольцо принцессы, пока та не присоединится к гостям, и подступилась к мешочку. Скайтер лукаво ей улыбнулся, но Сайлейн проигнорировала его позывы, демонстративно глядя в сторону и ковыряясь в мешке. Едва опустив ладошку, девушка почувствовала тепло исходящее от одного из предметов и поторопилась выбрать нечто иное. Она, вероятно, перекопала все содержимое, стремясь избавиться от докучливого украшения, стремящегося окольцевать ее свободную от символических даров руку. И, возможно, ей бы это удалось, если бы Скайтеру не надоело ждать, и он попросту взял ее за локоть и помог вынуть руку. В ладошке осталось поблескивать тонкое колечко с изящной вязью, парное уже имевшемуся на другой ее руке.

— О, а вот и наша счастливица, — объявил Скайтер. — Девушки, кто еще не выбрал себе подарок, подойдите. Леди Остальд, вас ждет ваш жених.

Медленно, как на эшафот, чуть ли не спотыкаясь, Сайлейн побрела к императору. Вильгельм приветливо улыбнулся и поцеловал ей ручку, затем аккуратно надел кольцо, краем глаза наблюдая за действиями Сааны и Талеры. Девушки, что было неудивительно, вытянули одинаковые браслеты и очень радовались этому обстоятельству, активно жестикулируя и громко смеясь.

— Прошу, — тихо пригласил Вильгельм, замечая, как гостей начинают провожать к установленному в отдалении основному столу.

Сайлейн послушно протянула ему ладошку. Без привычной платформы и каких-либо каблуков на фоне высокого поджарого мужчины девушка чувствовала себя неуверенно и несколько растерялась.

Вильгельм помог ей сесть, пододвинул стул и опустился рядом, то и дело внимательно поглядывая на нее. Впрочем, он был не оригинален в своем внимании. Взгляды почти всех гостей в зале были устремлены на нее, и Сайлейн начинала тихо раздражаться. Такой повышенный интерес нервировал ее, и соответственно злил зверя. Чтобы взять себя в руки, девушка попыталась погладить столешницу. Скрип деформирующегося дерева и глубокие борозды на некогда гладкой поверхности сотворили чудо. Придворные отвернулись и уткнулись в свои тарелки.

Рядом раздался тихий смех императора.

— Бесконечно рад выбору нашего семейного духа. Выбрать вас стоило даже просто ради этого.

— А разве выбирали не вы? — удивилась девушка, рассматривая стол в поисках знакомой пищи.

— Нет, что вы. Хотя мой выбор полностью солидарен с артефактом. Такую прекрасную невесту еще стоит поискать.

— Уверена, вы найдете, — заверила собеседника Сайлейн, продолжая гипнотизировать стол.

Он не поддавался, не желая выдавать расположения приятных или хотя бы свежих блюд. Нет, не подумайте, свежее все же было, но из-за пристрастия Мадлен Фенесси к растительной пище, это свежее было только листьями салата, не способными не то что испортить фигуру, но даже поддержать ее в прежнем состоянии. Сейчас Сайлейн была рада нарушить даже собственное табу и согласиться на сырое мясо, но и его не было на столе, и девушка тихо зверела. От счастья лицезреть злобно-обиженного оборотня придворных спас их император.

— Желаете что-нибудь иное? — шепотом спросил Вильгельм и протянул ей маленький карандаш и клочок бумаги. — Напишите, Тарон отнесет на кухню, и нам принесут иную снедь. А то от одного запаха этого великолепия, мне хочется сбежать на заседание кафедры философии нашей славной академии.

— За что вы их так не любите? — решила поддержать разговор девушка, стремительно строча свое меню. Первым номером шел вожделенный кофе.

— Что вы, люблю. Просто иной раз они бывают столь навязчивы, сколь нудны.

— Бывает, — пожала плечами Сайлейн и довольно вручила «жениху» список. — Это возможно?

— Если окажется, что нет, наберу новых поваров, — честно признался император, отдавая заветный клочок Тарону, который быстро-быстро покинул помещение. — У него аллергия на рыбу, особенно на тухлую, — пояснил Вильгельм.

— Как и у достойнейших из нас.

— Согласен почти по всем кандидатурам, — заверил Вильгельм, глядя, как Манкольм ненавязчиво отказывается от деликатеса, награждая предложившего коронным взглядом, отточенным на особо отличившихся преступниках.

— Ваше величество, — несмело обратилась к Вильгельму Сайлейн, — а это кольцо… Вы же его снимете потом?

— Да, — невесело согласился император. — Оно еще понадобится на свадьбе. К сожалению, из артефактов семьи ныне у нас имеются не все, но скоро обнаружится и недостающий элемент…

— Недостающий? — не на шутку встревожилась девушка, пряча в рукав руку с императорским перстнем.

— Да, — подтвердил император, недовольный, что его вынудили распространяться на эту тему. — При моем отце произошла одна неприятная история.

— Неужели его украли? — Сайлейн закрыла рот ладошкой, делая вид, как ее поразил факт возможной кражи.

— Можно и так сказать. Та девушка, которой отец вручил артефакт, бесследно исчезла, и мы до сих пор ее не нашли. Отец, по своему обыкновению, не поинтересовался у девочки невысокого происхождения ни именем, ни домом.

— А что случилось после?

— Он умер, — коротко ответил Вильгельм. Он ничем не выразил своего отношения к смерти отца, разве что глаза, до этого веселые и чуточку лукавые, заледенели.

— Простите, — потупилась Сайлейн, избегая смотреть на мужчину.

— Ничего. — Вильгельм снова улыбнулся и сжал ее ладошку. — А вот и Тарон возвращается.

Сайлейн проследила, куда смотрел император, и тоже воспряла духом. К ним коротенькими перебежками от колонны к колонне, чтобы никто не видел, разве что избранные, с чьих мест прослеживался весь путь добытчиков как на ладони — двигались Тарон и за ним, гуськом и согнувшись под блюдами, вереница слуг.

— Я бы хотел сказать несколько слов, — раздался с противоположного конца стола гулкий голос Скайтера.

К нему мигом обернулись все, а сам он поймал благодарственный жест самого императора, который принялся помогать Тарону ставить принесенные блюда в обнаружившиеся в колонне позади ниши.

— Наше спасение на переговорах с представителями экзотических стран, — пояснил телохранитель. — Разве что обычно слуги заранее наполняют наш тайник.

— Умно, — поощрила Сайлейн, помогая императору в его нелегком деле. Уж лучше так способствовать международным связям, чем обычным и широко распространенным способом.

Стоило им закончить, как иллюзия, скрывавшая нишу, вновь вернулась на свое место, только на тарелках хозяев торжества виднелись пронесенные контрабандой продукты.

Сайлейн ела и постепенно переставала ярко реагировать на окружающих. Ведь сытый хищник представляет меньшую угрозу, предпочитая нападению длительный и приятный процесс пищеварения. Утолив голод, девушка блаженно потянулась, пума была с ней полностью согласна и подкрепила собственное довольство урчанием, вырвавшимся у Сайлейн, которая проигнорировала самоуправство зверя. Ей было хорошо, даже чужая ладонь, прикрывавшая ее собственную, не так раздражала.

Сайлейн лениво взглянула на Вильгельма, но ничего не сказала, продолжая радоваться жизни. Император также не предпринимал никаких лишних действий, строго соблюдая границы дозволенного. Насытившись или просто не выдержав изысканности деликатесов, придворные начали медленно выходить из-за стола. В обычное время они вряд ли бы посмели подняться с места раньше сюзерена, но сегодня могли себе позволить эту вольность. Некоторые из них, как, впрочем, и главный повар, дворецкий, камердинер и даже архивариус, по окончании должны были изложить свое мнение о приеме, а потому свободно передвигались между кухней, залом и парком, украшенным на время мероприятия цветными шариками. Благо здесь обошлось без сюрпризов — садовник не позволил уродовать подотчетные ему объекты.

Вновь заиграла музыка. Поначалу легкая, приятная и, говоря по правде, навевавшая сон, она постепенно менялась на более ритмичную и громкую, заставляя аристократов старого поколения вздрагивать и кривиться. Молодежь воспринимала эксперимент спокойнее и принимала все более активное участие. Мадлен, отошедшая переговорить с музыкантами, довольно улыбалась, наблюдая за начинавшимся весельем.

— Ваше величество, — тоскливо обратилась к Вильгельму Сайлейн. Ей очень хотелось просто вскочить и присоединиться к шумным забавам, затеянным актрисой, но нынешняя роль обязывала к определенной сдержанности.

— Моя леди? — отвлекся от созерцания веселящейся компании Вильгельм. На площадке для танцев, судя по приготовлениям, хотели устроить нечто смутно напоминающее шаманские танцы, когда знахарь, одержимый духом, дергается туда-сюда.

— Как вы смотрите на то, чтобы присоединиться? — Сайлейн состроила самую просящую мордочку, на которую была способна. Вильгельм сурово на нее посмотрел и приказал:

— Ни шагу от меня. На этот вечер я ваша пара.

Большего девушке и не надо было. Она вскочила и потянула за собой слабо упирающегося мужчину. Они смогли получить место в самом центре, прямо напротив Мадлен, которая вместе с одним юношей из числа музыкантов показывала, что делать. Вокруг то и дело кто-то смеялся, пытаясь повторить особенно сложное па или прогиб, но у Сайлейн проблем ни с силой, ни с пластикой не было — расовая принадлежность и хобби наложили свой отпечаток. Вильгельм также демонстрировал потрясающую ловкость, понятливость и выдержку — чересчур увлекшаяся Сайлейн порой наступала ему на ногу. Он быстро запомнил необходимые движения, и после первого же прогона они отделились от группы, спешно осваивающей новые шаги и повороты, и полностью отдались танцу.

Вел Вильгельм, и у него это получалось так хорошо и ненавязчиво, что Сайлейн даже не протестовала, хоть и предпочитала одиночные танцы, где каждый отвечал сам за себя. Девушке оставалось только подчиняться музыке, ритму и своему партнеру. Резкие отрывистые ноты сменялись плавной мелодией, и пара, только закончившая дикие пляски, целиком отдалась вальсу. Сайлейн чувствовала, как аккуратно держит ее руку Вильгельм, как нежно касается талии, прижимая ее к себе чуть ближе, чем полагалось, но после полного взрыва чувств танца это было приятно и необходимо. Пару раз она даже закрывала глаза, полностью полагаясь на партнера.

Оттанцевав более дюжины танцев, они вышли на балкон. Пахнуло весенней прохладой, Сайлейн зажмурилась, вслушиваясь в звуки ночи. Недовольно ухнул филин, пролетая мимо забора. Напуганные громкими звуками звери предпочитали обойти стороной светящийся дом, полный возбужденных лысых чудовищ. Далеко в глубине леса выли волки, и Сайлейн ощутила, как сжимается ее сердце от тоски, как ей хочется присоединиться к ним, пробежать с вольными хищниками по сырой земле, слизнуть с первых травинок капельки рассветной росы. Девушка застонала, сжала зубы и открыла глаза. Она все так же стояла на балконе с императором.

— Вы загрустили, — тихо сказал он, подходя ближе. — Что-то случилось?

Сайлейн тоскливо посмотрела вдаль, куда не попадал свет фонариков. Но ей и он был не нужен.

— Хочу уйти из этого места.

— Вы устали?

— Да, — согласилась девушка. — И хочу домой. Мне во многом нужно разобраться…

— Могу я для вас что-нибудь сделать?

— Нет, что вы… но, спасибо. Мне, — Сайлейн задумалась, пытаясь понять, что происходит и почему Вильгельм стал восприниматься несколько иначе, как-то ближе, — мне, правда, приятно ваше участие, но…

— Чудесная ночь, не правда ли? — разорвал неловкость момента задорный голос Аллектора. Он смеялся, все его лицо было живо и весело, но глаза пристально вглядывались в девушку и императора.

— Довольно мила, — холодно ответил Вильгельм. — Лорд, полагаю, у вас есть и другие дела на сегодня?

— Разумеется, — легко согласился наемник. — Я только решил проверить, куда пропали хозяева вечера. Придворные начали скучать без их величеств, — с намеком сказал он.

— Мы примем к сведению их мнение, — отчеканил император. — А сейчас оставьте нас.

— Как будет угодно, но осмелюсь напомнить, что такое уединение могут понять превратно.

— В таком случае разуверьте тех, кто поддался иллюзии, — холодно приказал Вильгельм. — Я понятно объяснил?

— Более чем, — хмыкнул наемник и одними только губами произнес: — Помни.

Сайлейн, пользуясь, что император стоял спиной к ней, кивнула. Ей было плевать на репутацию — об оборотнях чего только не говорили, но быть настоящей невестой она не хотела, как не хотела даже допускать вероятность встречи со своим приятелем в открытом бою. То, что она проиграет — очевидно, как и то, что рука у Аллектора не дрогнет. Свою работу он привык делать хорошо и до конца. Почти всегда… Но повезет ли ей в этот раз? Ведь тогда перед ним была совсем маленькая девочка, а сейчас… Убивать взрослых гораздо проще, а Аллектор лучший в своем деле.

— Моя леди, прошу прощения за этот печальный инцидент. Господин Целитель забылся, — мягко пояснил Вильгельм. — Впредь он будет более аккуратен в словах и делах. Прошу вас простить его поведение, ведь вы знакомы и знаете его лучше меня. Не обижайтесь на старого человека.

— Он не старый, — улыбнулась Сайлейн. — Просто притворяется…

— Вы так считаете? — посерьезнел император. Сейчас он напоминал девушке Манкольма с его подозрительностью и пронзительностью.

— Не… я не знаю… Пожалуйста, не смотрите на меня так, — попросила девушка, отводя взгляд, в котором плескалась затаенная надежда, и ей суждено было сбыться.

— Прошу прощения… Что-то я слишком часто извиняюсь. Наверное, я и правда плохой кавалер, раз заставляю свою даму грустить и смущаться.

Сайлейн едва подавила порыв поаплодировать мужчине, даже она на комплимент напрашивалась более тонко.

— Нет, что вы, совсем нет… Вы очень хороший, — поддержала игру девушка и чуть-чуть покраснела, специально для ситуации решив засмущаться, — просто… оно так получилось… вы не виноваты…

Пока графиня путано убеждала его в его же собственной невиновности, Вильгельм внутренне ликовал. Он рассудил, что раз она его хвалит, значит, он не совсем ей противен и… Мужчина улыбнулся — он приложит все усилия, чтобы не разочаровать свою леди.

— … может, мы вернемся?

— Да, конечно. Как пожелаете, — откликнулся он, предлагая девушке руку. Она с улыбкой ее приняла.

В зале царило спокойствие. Лилась тихая мелодичная музыка, редкие пары еще танцевали. В основном они состояли из людей пожилых и консервативных, не принимавших участие в бурном веселье. А обессилевшие участники недавнего шума отдыхали. Те, кто успел проголодаться, сидели на своих местах за столом, а те, кто успел познакомиться и захотел пообщаться, устроились на диванчиках, расставленных по периметру. Те же, кто желал уединиться, отправились в парк, весело смеясь и натыкаясь на такие же парочки.

Прием подходил к своему логическому завершению, и Вильгельм был бы рад его закончить, если бы не одно но. В таком случае его милая спутница просто уйдет спать и все последующее время будет вновь избегать его.

— Каталина, — тихо обратился он к ней. Девушка обернулась и с тревогой взглянула на него, ожидая продолжения. — Я бы хотел еще раз извиниться за свое недостойное поведение в библиотеке. Я действовал непозволительно.

Сайлейн едва удержалась, чтобы не задать стрекача прямо сейчас. Таким вежливым, обходительным и, чего греха таить, обаятельным мужчина пугал ее больше, нежели когда вел себя согласно внутреннему зверю. Поведение зверя она бы могла понять, да и понимала, вот только у Вильгельма не было второй сущности, и понять его она не могла. А неизвестное пугает гораздо больше.

— Я прощаю вас, — медленно выговорила Сайлейн и попросила: — Только больше так не делайте.

— Обещаю, — легко согласился Вильгельм. — Так — не буду.

Они рассмеялись одновременно, и вместе со смехом ушло и напряжение.

— А вы не знаете, когда это все кончится? — шепотом спросила девушка, приподнимаясь на носочки, в то время как Вильгельм наклонился, чтобы она могла дотянуться до его уха.

— Скоро, но мы можем уйти прямо сейчас.

— Через полчасика, ладно? — предложила девушка, заметив, как изменился в лице собеседник, стоило ей сказать об уходе. — Только кольцо снимите, пожалуйста, а то потом впопыхах можно и забыть.

— Предпочту вовсе не знать о его существовании, нежели лишить себя удовольствия видеть его на вас, — отозвался Вильгельм, проницательно глядя на девушку. Сайлейн смутилась и покраснела.

— Но оно для вашей настоящей невесты, — несмело возразила девушка, не глядя на собеседника. Она благодарила всех богов за то, что у платья такие длинные рукава, и император не видит, как четко проявилось кольцо при его словах.

— А разве вы не моя невеста? — насмешливо поинтересовался Вильгельм, нежно касаясь кончиков ее пальцев.

— Да, но… — Сайлейн окончательно потерялась, не зная, что сказать, ведь он был прав. Она одна из его невест, но, если он не снимет кольца, она станет не одной из, а единственной и… Девушка почувствовала, как подкашиваются ноги, как лицо мужчины начинает расплываться, как ей улыбается Реяр, проявившийся за спиной императора, и как ее бережно ловят, не давая ушибиться.

Сайлейн очнулась у себя в комнате, просто вдруг открыла глаза и села, будто и не падала в обморок. В комнате было темно. Не доносилось ни звука. Дом спал, отходя после бурной ночи. Девушка поднялась, обнаружив, что ее переодели в более подобающий сну наряд, но только махнула рукой — что ж, люди обеспокоились ее комфортом, не закатывать же скандал, к тому же это наверняка делали служанки или Реяр подсуетился со своей магией. Один щелчок пальцами, и можно не ходить в гардеробную — удобно до чертиков и так же энергозатратно. Потянувшись, Сайлейн выгнулась, размяв позвоночник, и, мягко ступая, решила глянуть, что творится в гостиной.

Сквозь открытое окно в комнату проникал свежий ветер, играл с занавесками и затихал, оставляя после себя только ощущение прохлады и приятный аромат. На диванчике, нисколько не стесняясь, возлежал Реяр. В руках он держал книжку, а у самых страниц парил светлячок, освещая ему текст. Заслышав шаги, он перевернулся на живот, аккуратно положив книжку на пол. Светлячок взмыл под потолок, наполняя помещение полутенями.

— И как мне понимать свою внезапную слабость? — едко поинтересовалась Сайлейн, усаживаясь напротив и подбирая под себя ноги.

— Неужели ты хотела объясняться с ним? — лукаво ответил вопросом на вопрос Реяр.

— Ты прав, — выдохнула девушка. — Совсем не хотела.

Она метнула быстрый взгляд на палец и выругалась. Кольцо невесты все еще было на ней.

— Он его не снял…

— Конечно. И не собирался.

— Как от него избавиться?

— Завтра придет советник и заберет. Ты сама вполне можешь его снять.

Не очень веря словам дяди, Сайлейн все-таки потянула кольцо. С некоторыми усилиями ей удалось от него избавиться. Украшение осталось зажато в ладони. Девушка нерешительно потянулась к другой своей метке.

— С этим так легко не получится. Его сможешь снять только на официальной помолвке с наличием всех родовых артефактов…

— Но все сказали, что через месяц.

— Да, ровно через месяц со дня начала отбора, когда будут подводиться итоги, еще раз внесут доминирующий артефакт, и если ты будешь против вашей связи, она разорвется и кольцо снимется. Если хочешь успеть украсть что-нибудь из казны, поторопись. После разрыва связи все ловушки на тебя начнут реагировать. Магия императорской семьи перестанет распространяться на бывшую невесту.

— Скорей бы, — вздохнула Сайлейн.

— Я кое-какие параметры уточню? — поинтересовался демон.

— Конечно, — разрешила девушка, протягивая ладонь с новым кольцом.

Реяр кивнул, полностью погрузившись в процесс исследования. Сайлейн отрешенно взирала на него, ничем не выдавая своего недовольства — рука, пребывая в неудобном висячем положении, начала уставать и затекла.

— Все.

Демон встал с колен и выпустил несчастную конечность.

— Я все снял.

— А зачем?

— О, никогда не знаешь, что пригодится. А так… ну подумаешь, полежит у братца в тайнике точная копия, авось пригодится, — отмахнулся демон. — Уже не сердишься за обморок?

— Было бы за что.

— Тогда готовь речь жениху, слышал, он навестит тебя с самого утра.

— Это если я проснусь так рано, — мстительно уточнила Сайлейн.

— Спи подольше, в десять у него встреча с неким принцем Растаном и Майнлом, — посоветовал Реяр.

— А что дядя здесь делает?

— Малыш, чего еще я о тебе не знаю? Папа — повелитель Роедена, дядя — принц, я — сама понимаешь, жених — император. Солнышко, а не много тебе будет? Не тяжело с нами со всеми?

— Ой, тяжко мне, тяжко, — заунывно простонала Сайлейн, но, не сдержавшись, рассмеялась. — Хотя от одного бы элемента перечня я бы отказалась.

— Как ты можешь так обо мне говорить?!

— О тебе?

— Конечно, я же центр мира! Этого — так уж точно. И как сильнейший демон на весь мир, авторитетно заявляю… — патетично воскликнул Реяр, но скривился и посерьезнел.

— Принцесса? — понятливо осведомилась девушка.

— Она, будь неладна, — поморщился демон. — Та еще стерва, силу так и тянет. Боюсь, коли бы я дома был, отощал вовсе, а здесь еще держусь. Такого вампирчика поискать надо. — Последнюю фразу он произнес с восхищением. — Удачи, если что, зови. Силы императора я измерил, задержать смогу, а там и братец подоспеет. Не дадим кровиночку в обиду.

— Спасибо.

Реяр исчез, а Сайлейн еще долго стояла у окна, вглядываясь в темноту. Она манила ее к себе, к свободе, к ночному ветру, к вольной стае, что выла где-то далеко о своих приключениях, победах и неудачах. Пума призывно выглядывала и рвалась к ним, сдерживаемая только волей хозяйки. Но Сайлейн тоже хотела к ним присоединиться, а потому решилась исчезнуть до утра.

Она привычно выбралась через окно, оставив на прикроватном столике кольцо невесты, и обернулась. Маленький черный котенок, стремительно перебирая лапками и дергая от нетерпения кончиком хвоста, бежал к забору.

— И кто тут у нас?

Внезапный ветер подхватил животное и вздернул вверх. Сайлейн укоризненно воззрилась на Тарику, которая и не думала забывать о своих обязанностях хотя бы на один вечер.

— Мя-а-ау, — недовольно, с неприкрытым упреком высказал котенок, увеличиваясь в размерах и сердито скидывая чары.

— Кати? — Тень узнавания мелькнула на лице наемницы, и она поспешила ретироваться. — Гуляй, не смею мешать. Только к обеду появись, а то там прикрыть будет сложно.

Пума согласно рыкнула и, уже не скрываясь, с полного одобрения Тарики, которая все-таки последовала за ней, выскользнула через ворота на дорогу. Здесь она больше не сдерживалась и, не таясь, со всех лап бросилась туда, откуда еще доносилась щемящая песня волков.

Она нагнала их спустя час, выскочив на поляну, где расположилась стая. Чувствуя в ней свою — одна из прелестей обладания второй ипостасью, — они только приветливо рыкнули, и одна из волчиц отодвинулась, дав новенькой место. Сайлейн опустилась рядом с ней и, уложив хвост у туловища, опустила морду на передние лапы.

Это была небольшая стая, всего девять особей. Сайлейн огляделась и нашла взглядом вожака и его самку. Они расположились чуть в отдалении, внимательно разглядывая пришлую, но никак не выказывая своего недовольства. Молодые волки резвились где-то позади, она слышала их довольный рык. Справа к ней подбирался волчонок. Пума дернула хвостом, и он прыгнул за ним, смешно нахмурился, когда кончик исчез прямо перед его мордочкой, и снова бросился ловить, едва он коснулся его ушка. Волчица, расположившаяся рядом, спокойно наблюдала за их игрой.

Первым встрепенулся вожак, следом ощерилась его самка, резвившиеся волки прыгнули к остальным и, оскалившись, ждали. Сайлейн также замерла, на всякий случай притягивая волчонка к себе. Волчица закрыла малыша с другой стороны. На поляну выскочил черный волк с серебряной паутинкой на загривке. Сайлейн выдохнула. Растан…

Увидев перед собой оборотня, волки расслабились и возобновили свои занятия. Только вожак, рыкнув, позвал пришлого за собой. О чем они говорили, Сайлейн предпочла не слушать. Наверняка волк почувствовал, что Растан на многое имеет право. Впрочем, может быть, и иначе…

Они быстро вернулись. Волк довольно скалился, а Растан, плавно перекатываясь с лапы на лапу, направился к ней.

«Лейни, — раздался хриплый смех в ее голове, — что малышка делает ночью в лесу? В окружении голодных волков, подыскивающих себе новые земли?»

«То же, что и сиятельный принц».

«Ты пренебрегаешь безопасностью».

«Разве волки причинят вред оборотню?»

«Нет, но Лузаника недовольна, что ты не разговариваешь с ней. Она волнуется, Лейни…»

«Она приедет?»

«Да, она тоже хочет поговорить с тобой».

«Вы принесли мне хорошую новость, мой принц».

«А вы мне, дорогая племянница. Слышал, Вильгельм поддался твоему очарованию? И что ты планируешь предпринять?»

«Что будет угодно семье».

«Молодец. — Черный волк лизнул пуму. — Я сообщу тебе о решении».

«Да, мой господин».

«Вернешься к рассвету», — распорядился принц, скрываясь в темноте.

Сайлейн только грустно закрыла глаза. Вот и исчезает ее призрачная свобода выбора. Пойти против старой семьи, полагаясь на папу и Реяра? Или исполнить свой долг перед сестрой, ее мужем и его братом? Перед страной, принявшей ее и защищавшей? Что ей выбрать?.. Ответа она не знала.

Пума поднялась на ноги, заставив волчонка перекувырнуться, и медленно побрела в опостылевший ей дом. Хотя летнюю резиденцию императоров и домом называть было сложно — темница, полная условностей и норм, и пусть ей их не навязывали, атмосфера все же была таковой. Сайлейн наслаждалась прохладой, которая не могла причинить ей вреда, насыщенным ароматом пробуждающегося от спячки леса, редким уханьем сов, которые, заприметив оборотня, еще долго летели следом.

Рассвет она встретила, пробираясь в облике котенка через витые прутья забора. Так, пользуясь еще не исчезнувшими тенями, Сайлейн добралась до своей комнаты, привычно перемахнула через подоконник и юркнула в кровать. Тихонько отворив дверь, в комнату заглянули Вильгельм и уже в человеческом облике принц Растан. Он кивнул, и они вышли в гостиную. Сайлейн, едва дверь за ними закрылась, бросилась к щелке подслушивать.

— Мне не кажется возможным удовлетворить вашу просьбу, — спокойно отвечал Растан.

— Полагаю, мы сможем преодолеть наши разногласия ради общего дела, вы не находите?

Заливистый смех принца возник внезапно и так же резко стих.

— Вы предлагаете мне дать согласие на замужество девушки, которая стала частью моей семьи. Что вы готовы отдать взамен?

— Ваши требования?

— Венец, и она ваша.

Сайлейн едва удержалась на ногах, услышав приговор самой себе. Впрочем, от Растана ничего другого она ожидать не могла.

— Я подумаю, — сердито ответил Вильгельм, и девушка перевела дух. — Но зачем он вам? Хотите инициировать новый клан сатино? В таком случае вам придется убить жену своего брата. Ведь пока есть хоть один носитель старой крови, венец не поможет вам.

— У нее нет дара.

— Знаю, именно поэтому Лисара еще жива. И как приятно мне осознавать, что отпустив тогда эту пигалицу, я тем облегчил себе жизнь. Бесталанный потомок Малиора все равно остается носителем его силы и, пресекая возможность создания нового рода, не может вызвать для вас демона.

— Если понадобится, она умрет. Но ввиду вашей незаинтересованности в сотрудничестве, Каталину, — Растан хмыкнул, — я заберу сразу же после ее отчетного приема. У вас есть время до того момента.

И не говоря больше ни слова, они вышли. Даже дверью не хлопнули: Вильгельм, очевидно, не хотел будить ее, а Растан никогда не отличался бурным темпераментом. Они были похожи, эти двое — Вильгельм, законный сын покойного императора, и Растан, старший принц Тааль-Ена, незаконный ребенок здравствующей королевы Лиенсен и все того же императора Растана. Два брата и два соперника по разные стороны баррикад. Один сражался за убеждения отца, другой хотел их уничтожить.

Не зная, чем заняться в этот рассветный час, Сайлейн отправилась в ванную. И только погрузившись в горячую воду, она дала волю своей обиде. Соленые ручейки пробежали по ее щекам. Девушка беззвучно плакала, обняв колени и опустив на них голову.

Ей уже давно не было так плохо и противно. Она вновь чувствовала себя вещью, как когда-то в нищих кварталах, убегая от очередного торговца живым товаром. Этот контингент не смущали ни ее глаза, ни когти, даже наоборот, молодую оборотницу можно было продать подороже какому-нибудь оригиналу. В Тааль-Ене все было иначе. Ровно до того момента, как однажды счастливая сестра привела к ним в дом темноволосого мужчину с хищными чертами бледного лица, который помогал им сбежать. Дальше последовала свадьба, но Сайлейн так и не поняла, зачем принцу понадобилось жениться на ее сестре, ведь он ее даже не любил. Лузаника этого не замечала, но от младшей не укрылось его равнодушие. Впрочем, сестра была с ним счастлива, а для нее самой Корвус стал близким другом, которому она доверяла больше остальных.

С принцем Растаном девушка познакомилась позже, на свадьбе, когда он придирчиво осмотрел невесту и ее сестру и вызвал Корвуса на пару слов. То, как резко сменилось отношение Растана к ним, Сайлейн не могла не заметить и старалась не находиться с ним в одной комнате наедине, предпочитая широкую спину сестриного мужа или кого другого.

Сайлейн выбралась из ванны, завернулась в полотенце и оделась. Если у них сейчас рассвет, то у Корвуса разгар дня, и оторвать его от дел не предосудительно. Она привычно поранила ладонь, коснулась зеркала и воззвала к принцу.

— Малыш? — ответил он незамедлительно.

Сайлейн успела заметить, как спешно покидают его рабочий кабинет секретари, стараясь скрыться как можно быстрее. Многие из них просто прыгали в открытое окно и улетали, чтобы на улице ожидать, когда принц закончит разговаривать со своей подопечной.

— Почему Растан приехал так быстро?

— До него дошли определенные слухи, — Корвус скривился, — и он решил воспользоваться ситуацией.

— Нет, он решил воспользоваться не ситуацией, а мной! — зло выдохнула девушка, чувствуя, как проступают когти и мир окрашивается в лиловый цвет.

— Растан политик, но даже он вряд ли так просто отдаст тебя императору, — проговорил младший принц, не глядя на собеседницу.

— Он уже назначил цену, — гневно сказала девушка. Она едва сдерживалась, чтобы не сломать что-либо или просто ударить стенку.

— Какую? — заинтересовался принц и взглянул на Сайлейн, чтобы тут же отвести взгляд. — Быть не может…

— Он попросил венец. Что это, и к чему твое «быть не может»?

Сайлейн начала успокаиваться, и мир вновь стал прежним.

— Венец… Спроси у своего саэрата, — неуверенно перенаправил любопытство подопечной принц.

— А он знает? Или у кого-то особенного спрашивать… — Сайлейн осеклась, заметив, как бледнеет принц и как буквально на ее глазах одна прядь его черной прически стремительно белеет.

— Знает, — шепотом ответил принц и с непонятной злостью спросил: — Кто?

— Не важно, — предпочла скрыть личность своего новообретенного папы девушка. — Почему ты удивился? Разве сестра не может иметь саэрата?

— Нет, — покачал головой Корвус. — Лузаника не имеет силы, а те крохи, что были у нее, не давали такого права. Сам дар она потеряла позже. Тебе же его заблокировали. Хотели уберечь, но, видимо, это твоя судьба.

— А почему Растан назвал ее Лисарой?

— Это ее имя.

— Почему про мою сестру вы знаете больше, чем я? — с обидой вопросила Сайлейн.

— Потому что информация — это не только власть, но и большая ответственность, — наставительно произнес принц и добавил: — И опасность. Мы и так скрывали твое родство с Лисарой, а если бы ты в качестве ее ближайшей родственницы попалась на глаза тому же Вильгельму, то, полагаю, сейчас мы бы не разговаривали. Поверь, тебе гораздо безопаснее быть моей внебрачной дочерью, чем сводной сестрой Лисары.

— Сводной?

Корвус кивнул.

— У вас разные матери. Она тебе и этого не говорила?

— Она вообще со мной про семью не разговаривала, хоть и обещала. Но каждый раз, когда я спрашивала, находились другие более важные дела.

— Так было лучше. И, Лейни, я вынужден сообщить брату про наличие у тебя саэрата. Сразу же после приема он заберет тебя; теперь о свадьбе и речи быть не может. Венец — безделушка, которая не имеет силы, если есть наследник. Вы уже восстановили связь между мирами?

— Почти.

— Хорошо. Вернешься — откроем путь в Тааль-Ене. И, Лейни, чего нам ждать от твоего покровителя?

— Не знаю, — честно ответила девушка и оборвала связь. Ей нужно было подумать.

Но только она вышла из ванной, как к ней в комнату вихрем ворвался Аллектор. Сайлейн смерила его недоумевающим взглядом.

— Защита показала присутствие демона на подконтрольной территории, — пояснил он, с подозрением осматриваясь.

— И?

— Мы поспешили проверить территорию.

— И?

— Я в тебя верил, поэтому пришел в последнюю очередь. Тарика сейчас заканчивает с розовыми платьицами.

— Все нормально, можешь идти, — заверила девушка, размышляя: неужели засекли Реяра?

— Ладно, но до вечера вы сидите по комнатам под охраной. Стража сейчас подойдет, и я уйду.

Аллектор выглянул в коридор и довольно отметил:

— Все, больше не мешаю.

Все так же недоумевая, Сайлейн дождалась, пока Целитель покинет ее покои, лично закрыла за ним дверь. Ей хотелось подпереть ее еще чем-нибудь, но все же она воздержалась от искушения — не так могли понять. Вытирая на ходу волосы, она вернулась в спальню.

В кресле с коротким мечом в руках восседал Реяр. Он с тревожным интересом посматривал то на девушку, то на клинок. Сайлейн это заставляло нервничать, и она просто забрала оружие из его рук.

— Что случилось?

— Это нужно у тебя спросить, — пожал плечами демон, пересаживаясь на самый краешек и сжимая пальцы в замок.

— Я не понимаю.

— Твоя сила начинает просыпаться.

— Но я не демон! Почему все решили, что…

— Зато Ресьян демон, а ты черпаешь силы из вашей связи. Он тоже должен был ощутить твой срыв, твою обиду, боль, гнев.

— Так будет всегда?

— Первое время. И я рад, что ты не пострадала.

— А я могла пострадать?

— Да, не напрямую, но люди вокруг могли испугаться или, если они достаточно сильны и долго живут, вспомнить нас и напасть, желая избавить мир от скверны.

— То есть в городе лучше не гневаться? — постаралась улыбнуться Сайлейн.

— Гневайся, как можно запретить сатино гнев?! — пафосно возмутился демон и шепотом добавил: — Только предупреждай заранее и лучше после открытия постоянных порталов, тогда наготове будет армия, чтобы в случае чего выручить заигравшуюся детку.

— Буду внимательней, — пообещала девушка. — Дядь, а какие у нас отношения с оборотнями?

— Ты к ним принадлежишь, — напомнил демон.

— Нет, со всей расой.

— Как с любыми младшими. Мы им покровительствуем, они благодарят. В случае войны приходим на помощь и караем зарвавшихся захватчиков. Все как обычно. Когда закончится этот цирк, я планировал навестить ваш Союз. С чего мы начнем?

— Тааль-Ен, — предложила Сайлейн полюбившийся край.

— Как пожелаете, — улыбнулся демон.

— Яр, а если вы вдруг явно выйдите на мировую арену, война не повторится?

— Не знаю, ребенок. Но с нынешней мощью Ресьяна они очень пожалеют, если попытаются нам помешать. Именно поэтому ты, Лейни, пока не будут улажены все проблемы, посидишь дома, в Роедене. Братец уже почти достроил твой дворец, так что будет что разносить. Или есть иные пожелания?

— Не вредите некоторым оборотням, — закусив губу, попросила девушка. — Они дороги мне.

— Покажи.

Реяр подошел к ней ближе и заглянул в глаза. Добровольная передача воспоминаний прошла быстро и безболезненно.

— Их не тронут, — пообещал демон. — А тот, кто заставил тебя плакать, будет наказан. Он хотел величия расы, но чуть не отдал самое ценное.

— Растан этого не простит.

— Мы демоны, и нам нет дела до обид какого-то оборотня.

— Он думал точно так же, — горько выдохнула Сайлейн. — Один менее важен, чем тысячи. Им можно и пожертвовать.

— А порой за него необходимо бороться. — Реяр погладил ее по мокрым волосам. — Не бери в голову. Братец всегда будет с тобой, и я тоже. И обещаю, что ты сама сможешь выбрать свой путь, любой, какой посчитаешь нужным, а мы поможем пройти его и не упасть.

Он ласково погладил ее по голове, ободряюще сжал кончики пальцев и поцеловал в лоб. Сайлейн рассмеялась.

— Мне пора. Сейчас к тебе придет жених, подумай, хочешь ли ты с ним говорить.

— А если нет?

— Я что-нибудь придумаю.

Реяр поднялся и принялся демонстративно закатывать рукава.

— Не стоит, уходи.

— Слушаюсь, моя леди. — Демон отвесил шутовской поклон и, едва коснувшись пальцами пола, исчез.

Сайлейн осталась в одиночестве сжимать рукоять меча. Фыркнув, она не нашла ничего лучше, как спрятать его под матрасом и самой пристроиться с другой стороны.

В дверь спальни вежливо постучали. Девушка испытала неимоверное искушение не отвечать и посмотреть, на сколько хватит терпения его величества. Но здравый смысл не позволил держать императора на пороге.

— Входите, — разрешила Сайлейн, кутаясь в одеяло по самую макушку. Только глаза и челка остались свободными от плена белого чудовища, коконом обвившего ее и превратившего в подобие снеговика.

Вильгельм быстрым шагом прошел в комнату и замер, оглядевшись, но искомого не увидел. Пустых ваз, как и полных, в комнате не оказалось. Рука с букетом, который он принес, опустилась.

— Там, — стараясь не смеяться, подсказала Сайлейн, указывая ладошкой на одну из стенок, где находился шкафчик под всякие мелочи — запасные расчески, ленты, вазы и другие вещи, которые могли понадобиться в любой момент.

— Благодарю, — кивнул Вильгельм, извлекая из пыльных недр, ибо здешние слуги не проявляли старательности, широкую посеребренную вазу. — В знак моей признательности за прекрасный вечер, — пояснил мужчина, погружая букет в воду. Будучи не самым слабым магом, он позаимствовал ее прямо из кухни.

— Спасибо, мне очень приятно, — заверила Сайлейн, кутаясь в одеяло еще плотней. — Кольцо на столике, — указала она на амулет и, выжидая, замерла.

— Нас посетил ваш родственник, — начал было издалека Вильгельм, но Сайлейн его оборвала.

— Я знаю, — поспешила ответить она и, заметив взметнувшиеся брови императора, пояснила: — Почувствовала, когда проснулась. Странно, что Растан приехал так рано.

— Мы должны уладить кое-какие дела, — уклончиво пояснил император, присаживаясь на кресло и скрещивая руки на груди. — И мне хотелось бы прояснить некоторые вопросы и с вами.

— Какие? — подалась вперед девушка, впрочем, понимая, о чем ее могут спросить.

— Вам нравится в Таске?

Сайлейн смущенно улыбнулась.

— Каюсь, — она виновато склонила голову, — за время, проведенное в империи, я не успела посетить достопримечательности.

Действительно, за все время пребывания в империи как раз на достопримечательности она не взглянула ни разу, предпочитая места менее известные и более прибыльные — к примеру, резиденцию, где они сейчас находились, в крайнем случае дворец, то есть места особые и туристонедопускабельные.

— Позволите показать вам столицу?

— Как-нибудь в другой раз. Я не совсем здорова, и дядя… Как я могу пойти без дяди?

— Полагаю, он будет нас сопровождать.

— Возможно, чуть позже, — уклончиво ответила девушка и напомнила: — Кольцо, вы пришли за ним.

Вильгельм согласно кивнул, вот только во взгляде его не было ни капли благодарности, скорее досада.

— Мне нужно одеться, — намекнула более явно Сайлейн, ерзая на кровати. Меч неожиданным образом перебрался ей под мягкое место и доставлял ощутимые неудобства.

— Разумеется, не смею больше отвлекать.

Вильгельм все-таки поднялся и ушел. Девушка облегченно выдохнула и спрыгнула с кровати. Частично пропарывая матрас, меч потянулся к ней.

— Демо… — Сайлейн вовремя вспомнила, чем чреваты ее воззвания, и замолкла, с осуждением глядя на металл. Для ощущения полного счастья ей не хватало только клинка с демонической аурой и стойкой привязкой лично к ней. — Яр, когда сможешь, забери его, — попросила девушка, зная, что дядя услышит ее.

Клинок дематерилизовался.

Никто не появлялся до самого вечера. И Сайлейн, предоставленная самой себе, маялась от скуки. Она сидела за письменным столом, вокруг валялись скомканные листы, а перед ней один-единственный целый. С него на нее смотрело задумчивое лицо Малиора. Почему она изобразила именно его, девушка не знала, просто это казалось ей правильным. И едва одна провела последнюю черту, рисунок дрогнул и начал оживать.

Ее глазам открылся сад с круглым фонтанчиком в центре, плетеными стульями в тени и совершенно расслабленным эльфом на одном из них. Он блаженно прикрывал глаза, думая о чем-то, и его лицо озаряла счастливая улыбка. Такая заразительная, что девушка не удержалась и улыбнулась в ответ.

Эльф открыл глаза и посмотрел прямо на нее:

— Девочка?

— Малиор?

Назад: ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дальше: ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ