Глава 25
Откровенность

Как только я коснулась щекой прохладной подушки, меня затянуло в очередной кошмар с Черновым. В который раз пламя зажигалки отразилось в глазах пожирающим огнем. Из груди вырвался душераздирающий крик, который слился со смехом Кирилла, оглушил многоголосым эхом. Я закричала. От собственного вопля и проснулась, мгновенно вскочив с кровати.

Шаркая, я поплелась в ванную. Включив кран, подставила лицо под ледяную воду, смывая слезы. Жажда вампира давала о себе знать, щекоча горло привычной сухостью. Почему он снится мне все время? Вцепившись руками в раковину, я испуганно заглянула в зеркало. Я ведь не должна встретиться с ним, я даже не Хранитель – студентка, а в случае нападения старшекурсники не будут сражаться. «Практика», – пронеслось в голове. Она начнется совсем скоро. Обнаружить Кирилла невозможно. Что, если он снова появится в мегаполисе? Задрожав, я опять опустила голову под струи ледяной воды. Липкое предчувствие чего-то страшного вползало в сознание. «Это паранойя», – успокаивала я себя. Это всего лишь мой страх. Макс будет рядом. Ничего не случится. Страх… Соскользнув на пол, я обхватила голову руками, сжала, будто старалась раздавить, стереть, вытеснить воспоминания и сны. Удалить из сознания страшное, ненавистное лицо Охотника. Но как пересилить страх, если он заполнил собой все мое существо? Не выдержав, я разрыдалась.

Контрастный душ и кровь Светланы привели в чувство. Через полчаса я вошла в кабинет, где проходили занятия по биохимии. На каждой парте высились горки коробочек с иглами «стирателя памяти» и плоские крошечные металлические флакончики со «стирателем крови». Раздосадованно бросив рюкзак, я взяла один из флакончиков и повертела в руках. Вздохнув, снова бросила его на стол. С тихим стуком флакон ударился о гладкую деревянную поверхность столешницы.

– Выглядишь не очень весело, – улыбнулся Ринат.

– А мне действительно невесело. Мы будем использовать это сегодня? – Я указала на горку «стирателей».

Ринат повертел в руках серебристую коробочку и покачал головой:

– Это запас на время практики.

Я удивленно вскинула брови.

– До практики еще неделя. Зачем нам раздали «стиратель» сегодня?

– Не знаю. – Пожав плечами, он посмотрел на меня. – Единственное, что могу сказать: к Хранителям мы причислены уже сегодня.

– Ты серьезно? – не поверила я.

– Слышал от Фомина, – ответил Ринат и бросил коробочку на стол.

Практика всегда начиналась за неделю до Нового года и растягивалась на месяц. Праздники – для смертных, а для Хранителей – самое напряженное время. Скопления людей, их забывчивость и утрата бдительности в ночное время – провоцируют, притягивают вампиров, жаждущих людской крови. В это время старшекурсники становятся дополнительной силой, способной уберечь жизни смертных, и конечно, студенты набираются опыта в настоящих сражениях. Обычно практика начиналась сразу после причисления.

– Павел, я могу с тобой поговорить? – услышала я голос Макса.

Фадеев стоял в проеме двери. Я понимающе улыбнулась. Очевидно, о проигранных тренировках он не забыл.

Самохин моргнул, словно не веря, что Макс обращается к нему. Затем подскочил и, краснея, торопливо пошел к двери, зачарованно глядя на Макса. Проводив его взглядом, я начала готовиться к уроку. Павел появился через пару минут. Рука парня легла на парту, он остановился возле меня.

– Спасибо, – едва слышно выдавил он. – О тренировках с ним я даже не мечтал, а он пообещал тренировать меня постоянно. – Будто не веря, Павел смотрел на меня. – Я буду его учеником.

– Постоянно? – удивилась я.

– Да! Макс сказал, что ты его попросила.

Я поднялась и вышла за дверь, мгновенно попав в объятия Макса.

– Ты не дождалась меня сегодня.

– Прости, не очень хорошее настроение, – призналась я, но в подробности вдаваться не стала. Не рассказывать же ему о кошмарах. Он и так испытывает чувство вины. – Значит, Павел будет твоим учеником? – быстро сменила я тему.

– Он отличный парень и очень талантлив. – Макс пожал плечами. – А если сегодня пойдешь со мной на свидание, я наберу себе дюжину учеников.

Я рассмеялась и прильнула к нему.

– Ты лучший, Макс. Но ты же знаешь, что вечером у меня тренировка.

– После тренировки. Мы могли бы сходить в кафе.

– Или посидеть у меня. Ирина всегда тебе рада.

– Мы можем поехать ко мне. Я приготовлю пиццу, а потом мы что-нибудь посмотрим, – предложил Макс.

– Мм… Звучит потрясающе вкусно. От пиццы я отказаться не могу.

Фадеев улыбнулся и поцеловал меня. Позади нас раздалось покашливание. Я отпрянула от Макса и уставилась на Хранителя-наставника. Насмешливо глядя на меня, он поздоровался.

– Тебе пора, – улыбнулся Фадеев.

Покраснев, я вернулась в аудиторию и скользнула за парту. Хранитель вошел сразу после меня.

– Биохимии сегодня не будет, – объявил он. Двенадцать пар глаз недоуменно уставились на него. – Сейчас вы возьмете свои «стиратели» и отправитесь в конференц-зал.

– Значит, это правда? С сегодняшнего дня мы причислены к Хранителям? – спросил Роман.

Наставник сел на стул и оглядел студентов:

– Причислены. А с завтрашнего дня начинается ваша практика. Юрий Петрович все объяснит. – Хранитель скрестил руки, молча наблюдая за торопливыми сборами студентов.

В аудитории повисла тишина, нарушимая только тихим постукиванием металлических коробочек. Все торопливо раскладывали их по рюкзакам. Всех охватило волнение.

В конференц-зале было темнее, чем в день торжественной церемонии. Пасмурный день не дает нужного света, отчаянно пытающегося пробиться сквозь цветные витражи, к тому же потушены массивные люстры. Лишь возле арены света немного больше – включены небольшие светильники, освещающие передние ряды. Старшекурсники тихо переговариваются, поглядывая на стоящего возле каменного стола Фомина. Поза Юрия Петровича расслаблена: правая рука покоится на стопке личных дел, касаясь рукавом с дорогой запонкой черной кожи папок. На губах легкая улыбка, но взгляд волка пронизывает студентов насквозь. Дождавшись, пока по местам рассядутся студенты нашей группы, он вздохнул и тут же широко улыбнулся.

– Итак, день, когда вы причислены к числу Хранителей света, настал! – заговорил он. – Это значимое событие, которое ждал каждый из вас, а также новый шаг, ведущий вас к окончанию обучения. С сегодняшнего дня на вас возлагается большая ответственность. Теперь вы Хранители, и хотя до окончания академии еще целый год, каждый из вас отвечает за свои поступки, жизнь смертных и безопасность клана. «Сила, Скорость, Жизнь!» – с сегодняшнего дня это девиз каждого из вас, который останется с вами до тех пор, пока длится ваша жизнь. Для кого-то она растянется на века и даже больше, для кого-то любой день может стать последним, но вы сами выбрали этот путь. Вы – Хранители света! – торжественно провозгласил Фомин. – Практика начинается с завтрашнего дня, а это значит, что уже завтра кто-то из вас может спасти жизнь смертному.

По залу пронесся тихий восхищенный шепот.

– Наверное, многие задают себе вопрос, почему практика начинается раньше. Я объясню, – продолжил Фомин. – На протяжении недели Хранители уничтожают созданных вампиров, но их становится больше и больше. Ваша помощь может оказаться неоценимой. Только поэтому принято решение начать вашу практику раньше. Остаток сегодняшнего дня вы будете тренироваться. – Он взял со стола одну из папок с личными делами. – Завтра отдыхаете, но без десяти пять все должны собраться в зале Хранителей света, где будут распределены патрули. Каждый из вас должен иметь при себе «стиратель крови»…

– Поверить не могу! – зашептала Алина, сидящая рядом со мной. – Так хотелось приступить к практическим занятиям, а сейчас дрожу как осиновый лист. Мракауры так сильны.

– Скорее всего мы будем дежурить в самых безопасных районах. Никто не будет рисковать жизнями молодых оборотней, к тому же Фомин говорил о созданных вампирах, а не о мракаурах.

Отвернувшись от Алины, я вновь сосредоточилась на словах Юрия Петровича. Студенты начали подниматься по двое и выходить к Фомину. Пропустила что-то важное. Ага, Юрий Петрович подает папки, и они расписываются в личных делах, подтверждая этим официальный статус Хранителя.

Через пару минут я, как и все, вышла, чтобы расписаться в личном деле.

«Злата Демина» – тисненым серебром на протянутой Фоминым папке красовались мои имя и фамилия. Раскрыв ее, я замерла, торопливо сканируя текст глазами.

«Мать – Демина Ирина. Отец – Демин Захар, Хранитель света. Многократно награжден «Щитом и клинком», последним – посмертно. Имя занесено в Серебряную Книгу Верлафов.

18 лет. Трансформация – пантера. Способности: чувствует телекинетическую энергию мракауров; находясь в трансформации, не обнаруживает себя; способна трансформироваться частично; метаболизм превышает обычный уровень в несколько раз. Способность предвидеть события на данный момент не подтверждена. Сильна, быстра, решительна, талантлива. Импульсивна, своевольна, вспыльчива. Может не подчиниться приказу. Личный наставник – Елизар Тагашев, мракаур. Разрешение на личного тренера одобрено главой клана Николаем Вязиным. Занятия проводятся по специальной программе, разработанной наставником. Цель программы – уничтожение Охотников. За короткое время достигла отличных результатов».

Графы «награды», «наказания» и «выговоры» – пустые.

– Злата, может, вы наконец распишитесь? – мягко спросил Фомин.

С трудом оторвавшись от текста, я недоуменно посмотрела на директора. Он подбадривающе улыбнулся.

– Да, конечно, – рассеянно сказала я, ставя внизу роспись. Захлопнув папку, я протянула ее Фомину и неторопливо вернулась на место.

О том, что отец многократно награжден «Щитом и клинком», я не знала, как и о том, что его имя занесено в Серебряную Книгу Верлафов. Мама никогда не рассказывала об этом. А запись о способности быстро восстанавливаться поставила в тупик. Откуда такая информация, если об этом не знаю даже я? Единственное серьезное ранение было, когда на меня непредумышленно набросился Макс. Ранение было очень тяжелым, но неужели я восстановилась быстрее, чем должна была? И откуда об этом знает Фомин? «Может не подчиниться приказу». Да мне бы это даже в голову не пришло! И что за программа? Елизар хочет сделать из меня машину по уничтожению Охотников? К тому же я совсем не чувствую, что достигла впечатляющих результатов. Не личное дело, а запутанный трактат о невероятной силе супергероя. Явно не про меня. Я не смогла бы справиться с Охотником, даже наполовину равным по силе Марку. Такое впечатление, что кто-то ошибся при составлении личного дела, хотя некоторые пункты и совпадают. Единственное, чего не было в личном деле, – записи о моей новой способности видеть защиту и уязвимые места мракауров. Похоже, Фомин пока не в курсе, хотя это и к лучшему: не уверена, что смогу проделать такой трюк еще раз.

– Теперь приятная новость, – снова обратился Фомин. Оказывается, прошло довольно много времени и в личных делах успели расписаться все. – В следующее воскресенье академия устраивает традиционный бал Хранителей света. Старший курс, естественно, приглашен. Бал состоится в мегаполисе, в клубе «Красный дракон». Маски обязательны!

Студенты восхищенно зашептались.

– Пора выбирать наряды! – Алина повернулась ко мне. Ее лицо сияло от предвкушения. – Этого момента я ждала с самого поступления в академию. Говорят, на этом балу дают необыкновенные представления, а еще приезжают Хранители из других семей.

Конечно, о ежегодном мероприятии наслышана и я. Цель бала – новые знакомства, дружеские отношения и обмен опытом с верлафами из других семей. Обычно бал проходит за день до начала практики, но в этом году все изменилось. Многие студенты познакомятся с Хранителями до бала. Но все так запуталось, что сейчас праздник интересовал меня меньше всего. Как думать о развлечениях, когда в личном деле столько непонятного, что хочется закричать на весь зал: «Оно не мое!» Пора задавать вопросы, а их накопилось много.

– Желаю всем безопасных патрулей! – пожелал Фомин, но его уже почти никто не слушал.

Студенты, забыв о предстоящей практике, зачарованно щебетали о масках, нарядах и предстоящем празднике. Беззаботное веселье, смех, шутки – словно праздник уже наступил. Поднявшись со своего места, я подошла к Юрию Петровичу.

– Я видел, как вас заинтересовало личное дело, – улыбнулся он, – и ждал, что вы подойдете. Итак, какие вопросы, Злата?

– Программа, по которой я занимаюсь с Елизаром. Знает ли о ней Николай и что все это значит?

– Конечно, Вязин знает о ней. Вы очень способны и со временем сможете уничтожать даже Охотников. Вы можете защитить себя и быть очень сильным Хранителем. Николай мечтал об этом.

Прямолинейный ответ Фомина выбил из колеи. Закусив губу, я растерялась.

– Значит, меня готовят к сражениям с Охотниками? – неуверенно спросила я.

Фомин отрицательно покачал головой:

– Не готовят, но буду с вами откровенным, Злата. За всю свою жизнь, а это очень длинная жизнь, я не знал ни одного верлафа, обладающего такими способностями. Удача, что среди нас появился такой сильный оборотень, и что-то мне подсказывает: вы удивите меня еще не раз. Вы в числе немногих оборотней, которые способны справиться с Охотником в одиночку.

Он это серьезно? Брови самовольно поползли вверх. Я посмотрела на Фомина, ожидая, что сейчас он рассмеется и признается, что пошутил. Можно было бы сказать, что лицо Юрия Петровича бесстрастно, если бы не взгляд. Такой блеск бывает у фанатиков, не просто убежденных в своей вере, а страстно верящих, что манна небесная посыплется сию минуту.

– А не преувеличиваете ли вы мои способности? – резко возразила я. – Откуда в графе «способности» взялся повышенный метаболизм? У меня нет такой способности.

– Она у вас есть, – улыбнулся Фомин. – Когда вы попали под когти Макса, вы были разорваны, но начали исцеляться сразу и даже могли говорить. Полное восстановление наступило через час. Другому верлафу для этого понадобилось бы гораздо больше времени. День, может быть, два.

Я тряхнула волосами, протестующе глядя на него.

– Вы ошибаетесь. Я восстанавливалась всю ночь.

– Вы обессилили и спали. А восстановление было очень быстрым.

Я схватилась за горло, чувствуя, что стало трудно дышать. Альбина говорила мне, что я спала.

– Откуда у вас эта информация?

– Максу пришлось многое рассказать Николаю, в том числе о вашем ранении и восстановлении. Вязин, в свою очередь, поведал мне. – Юрий Петрович обезоруживающе улыбнулся.

– Значит, я способна восстанавливаться почти так же быстро, как мракаур? – шепотом спросила я, пытаясь вспомнить все восстановления.

Да, синяки исчезают быстро, но так же быстро восстанавливаются все верлафы. Когда сломала ногу в ущелье, на время я не обращала внимания: может, восстановление прошло быстрее, чем показалось, но я этого не заметила. Хотя в тот раз кости были сломаны два раза подряд.

– Не так быстро, как мракаур, но быстрее, чем любой из верлафов, – ответил Фомин.

Я недовольно передернула плечами. Осведомленность директора и убежденность в моих способностях раздражала. Как можно что-то утверждать, если я ничего не чувствую? Допустим, у меня есть такая способность. Ох… Слишком много способностей. Всего – слишком! Так не должно быть. А Фомин наблюдает за мной, как за сверхсильным мутантом, попавшим под радиоактивные лучи, надеясь, что после этого я стану еще сильнее. Не думаю, что Николаю это нравится, но Фомин всегда управлял академией твердой рукой, возможно, у него свои соображения на мой счет. В голове всплыли странные слова Фомина перед тем, как он перевел меня на старший курс. Другого объяснения я не находила. От злости я скрипнула зубами и снова посмотрела на директора.

– Сомневаюсь, что это важная способность. Если Охотник разорвет меня, он не будет ждать, когда я восстановлюсь, а сожжет сразу, – хмыкнула я, глядя, как студенты покидают конференц-зал.

Фомин весело рассмеялся. Почти все сказанное мной он оставил без внимания.

– Вы так уверены во встрече с Охотником? Снова сны? Ведь однажды у вас был сон-видение. Насколько мне известно, кое-что из него оказалось правдой.

Я вздрогнула. Директор смотрел с любопытством, за которым тщательно скрывал жажду информации. Отчего-то я опустила голову.

– Откуда вы знаете о моем сне? О нем знал только Елизар, – медленно сказала я, разглядывая замшевый ботинок на своей ноге. Узел шнурка ослаб и скоро развяжется. Я колебалась, размышляя, стоит ли поведать о кошмарах.

– Елизар рассказал Николаю, а он в свою очередь – мне, – усмехнулся Фомин. – Видите ли, я должен знать о своих Хранителях все. Любая малейшая способность должна быть внесена в личное дело. – Выдержав недолгую паузу, он настойчиво спросил: – Злата, так у вас были сны?

– Один и тот же кошмар, – решилась я. – Каждую ночь снится ведущий Охотник. Он разрывает и сжигает меня. Это длится на протяжении трех месяцев. Мне страшно.

Неожиданно в волчьих глазах напротив появились сострадание и тепло. Фомин ссутулился и опустил плечи. Он положил мне руку на плечо и сжал его.

– Елизар рассказывал о ваших кошмарах Николаю. Значит, они продолжаются, – задумчиво вымолвил Фомин. Глядя на него, я сжалась, но Юрий Петрович мягко улыбнулся. – Я считаю, ваш сон не связан с кошмарами. Как и Елизар, я убежден, что это ваш страх перед неумолимой жестокой силой. Вы напуганы, но вам ничто не угрожает. На протяжении практики с вами будут Елизар и Макс. Вы защищены как никто другой.

Я недоуменно посмотрела его.

– Елизар будет сопровождать меня во время практики? – выдохнула я.

– Он ваш наставник, Злата, и подал прошение еще неделю назад. Так что бояться вам нечего. Тагашев способен уничтожить не одного Охотника. Да и вы полны сюрпризов. Ваша трансформация и способности ставят меня в тупик, но одновременно с этим я рад, что среди Хранителей появится столь сильный верлаф. Я уже говорил об этом. – Фомин убрал руку с моего плеча. – Никто не знает, на что решится Виктор Коншин, а наличие в клане таких защитников, как Елизар, Марк, вы, Макс, Назаров, Разина и ряд других Хранителей, увеличивает наши шансы на противостояние. – Последнее слово он произнес громко и отчетливо.

– Противостояние? – испуганно выдавила я. – Вы так говорите, словно нас ожидает серьезное нападение.

Лицо Фомина застыло. Не один мускул не дрогнул на его лице, он молча смотрел на меня, очевидно, прикидывая, отвечать мне или не стоит. Наконец его застывшие, как у каменного изваяния, губы медленно разомкнулись.

– Знаете, какой способностью наделен я? – тихо спросил он.

Я покачала головой и замерла в ожидании. Липкий холод медленно охватил тело. В его голосе было что-то пугающее.

– Страшная, мучительная способность… – Внезапно Фомин показался очень старым и опустошенным. Во взгляде директора мелькнула безысходность. – Я способен чувствовать смерть верлафов.

Воздух с шипением вырвался из легких. Я побледнела, увидев в нем страшного вестника смерти. Клейкий тягучий комок вязко застрял в горле. В сознании снова возник кошмар.

– Кто? – тихо спросила я, стараясь утихомирить гулкое напряженное биение сердца. – Когда?

– Я не знаю. Никогда не вижу лиц. Я не могу сказать, будет ли это один верлаф или половина клана. Не знаю время или место, но чувствую, что кто-то погибнет. – Юрий Петрович устало провел рукой по волосам. – Вы не представляете, какая это тяжесть. Я занимаю эту должность очень давно. Каждый Хранитель для меня – как собственный ребенок, и знание, что кто-то из них будет уничтожен, убивает меня. Я не могу предупредить или уберечь, потому что не знаю, кто это будет. Я не могу защитить. Но в нападении я действительно уверен.

Почти минуту мы молчали.

– Даже не знаю, почему решился рассказать вам об этом. Может, только потому, что вы способны понять. Я, так же как и вы, не могу преодолеть свой страх, – с расстановкой проговорил Фомин.

Да, избавиться от страха я была не в силах. Пальцы подрагивали.

– И вы никогда не ошибались?

– Я хотел бы ошибиться. – Он задумчиво посмотрел на меня. – Только поэтому я спросил, способны ли вы предчувствовать опасность или угрозу. Если бы такая способность проснулась в вас, мы бы стали сильнее. Возможно, это спасло бы жизнь оборотням.

– Только кошмары и непонятный сон-видение, – тихо сказала я, нервно теребя рукав блузки. – Но если вы знаете, что будет нападение, то почему не отмените практику? Студенты не способны противостоять силе Охотников!

Фомин вздохнул:

– Хранителей слишком мало. Мы по-прежнему должны оберегать жизнь смертных, но теперь вынуждены защищать и себя. Студенты будут проходить практику в мегаполисе, а самые сильные Хранители – охранять лабораторию и подступы к городу. Без дополнительных сил нам не обойтись. Мы сделаем все возможное, чтобы с молодыми оборотнями ничего не случилось. К тому же никто не сможет сказать, когда Виктор решится на нападение. Завтра, через месяц или через год. Возможно, ваша практика пройдет довольно спокойно. Хотя, учитывая последние события, с созданными вампирами вам все же придется сражаться.

Кусая губы, рассматривала волевое лицо напротив меня. «А ведь он настоящий предводитель Хранителей», – подумала я. Болеет за каждого душой и многое способен понять. Необыкновенный, сильный руководитель. Всегда видела в нем всего лишь грозного директора академии, но никогда не подозревала, что этот оборотень способен что-то чувствовать и страдать. Конечно, откровенность Фомина напугала, но теперь я начала испытывать к нему какие-то новые эмоции. Благоговение? Нет! Глубокое уважение, почтение и еще сострадание. Да, мне его стало жаль. Грозный оборотень предстал в новом свете: он уязвим, как и все мы. В своих мифах люди описывают нас бессмертными. Но ведь это иллюзия. Мы тоже смертны, хотя и иначе. «Куда уходят вампиры после смерти?» – пронеслось в голове. Туда, где они не испытывают жажды.

Молчание затягивалось.

– Я рад, что смог ответить на ваши вопросы, но теперь должен идти. Увы, распределение патрулей. Закажите себе маску, Злата. Думаю, на балу вы будете неотразимы, – светским тоном добавил он. – И сосредоточьтесь на своих способностях, возможно, это действительно поможет всем нам. – Подхватив папки, он торопливо скрылся за дверью.

Не в силах пошевелиться, я целую минуту стояла каменным истуканом. Светильники вдоль арены погасли. Полутьму пронизывал только тусклый, едва пробивающийся из-под потолка свет: очевидно, солнце закрыла плывущая свинцовая туча. Затем стало светлее. Нити солнечных лучей, сияющие пылинками, пробились в зал. Взгляд натолкнулся на причудливую игру света на цветных витражах. Из темного круга выплыло изображение пантеры. Вампир клыками вонзался ей в шею. Задрожав, я бросилась прочь из конференц-зала. Если у меня действительно есть способность предвидеть, тогда кошмар – не случайность. И главным действующим лицом в нем буду я. И теперь меня никто не сможет переубедить. Страх уничтожил, поработил, подчинил сознание, породив страшную химеру – уверенность в худшем.

Внезапно я поняла, что хочу увидеть Елизара, хочу увидеть Макса. Я хочу проводить с ними как можно больше времени, ведь они – главная составляющая моей жизни. И эта жизнь может оказаться слишком короткой. Возможно, часовой механизм моей судьбы давно запущен и каждый день приближает меня к неизбежному концу. Но еще есть время, чтобы все исправить: стать Елизару другом, как он того хотел с самого начала, а Максу дать то, что он заслуживает, ведь парень любит и давно ждет взаимного чувства. Я хотела бы, чтобы все было наоборот, но судьба решила иначе, а песочные часы бытия с каждой высыпавшейся песчинкой приближают меня к финалу. Сейчас я должна жить, просто жить. Общаться с Ириной и Николаем, учиться и наслаждаться каждым моментом, проведенным в обществе двоих парней, которые стали частью меня.