Глава пятая
Понять и защитить… врага
Лея, свернувшись комочком, лежала на своем кусочке шкуры и с грустью размышляла, как низко она пала, связавшись с врагом! Она была не просто эмирими, а боевым командиром. Командиром! Боевым! А стала? Стала предателем ради спасения собственных ушей!
Райн вертелся с боку на бок. Он отложил все моральные проблемы на потом, обдумывая варианты своих действий, если… если… В голове постоянно путалось. Лэр раздраженно перевернулся на спину и, не открывая глаз, попытался обмозговать, что делать в случае сильных морозов: «За день снег подтает, потом мороз, и над нами будет огромная надгробная плита изо льда, по твердости не уступающая каменной». Но разработать хоть какой-нибудь план не получалось. Все его мысли сбивало ровное дыхание рядом, образ девушки в рубашке и высоких сапогах, запечатлевшийся в голове еще вечером. Запах. Пьянящий. Райн, вновь устроившись на боку, какой раз начал прикидывать, как лучше пробить отверстие, сделать ступени…
Лее по статусу полагалось быть жесткой и расчетливой. Куда более расчетливой, чем вечные противники лэры! Куда им! Это примитивные создания, живущие, как дикари в племени с родовыми старейшинами, принуждающие женщин обслуживать их, считающие себя верхушкой горы! Варвары! Но для нее до сих пор оставалось загадкой, как этот дикарь сумел сделать так, что ей вовсе не хотелось его убивать? Как?!
Можно, конечно, лгать себе, что она не хотела возиться с трупом, что ей одной будет тяжелее, чем вдвоем с ним, и прочее. Но это не существенно, она не ребенок и со всеми трудностями разобралась бы сама. Главное слово во всем этом – ей «не хо-те-лось!». Она застонала от отчаяния.
– Нога? – забеспокоился Райн.
Лея мгновение взвешивала, как ему ответить. Рявкнуть, чтобы отстал? Промолчать?
– Нет, – спокойно сказала она, презирая себя за слабохарактерность. – Не нога.
– Прошла?
– Нет…
Все, на что она сейчас способна, – не вступать в разговоры с врагом. Ну как ему удалось влезть ей в душу? Она вновь всхлипнула.
Райн, не удержавшись, обнял ее, пытаясь успокоить. Он понял, что сделал это зря, когда от объятий напрягся в предвкушении, резко выдохнув сквозь зубы, а… Лея грубо отпихнула его, добавив немалую толику горечи к уже пылавшему раздражению.
Он не стал скандалить, а молча улегся на свою шкуру, решив для себя больше никогда к ней не прикасаться! Тем более не жалеть! И вообще позабыть, что она девушка, и относиться к ней как к вражескому солдату.
Лея поняла все правильно.
Он ее пожалел, а зачем ей жалость врага? Он и без этого разрушил все преграды и… каким-то образом направил все ее мысли на себя. Она ведь после попытки ее задушить могла убить его на месте?! Нет. Она связала его стазисом, прочла лекцию и отпустила. Еще и переживала, что разрушила хрупкое понимание между ними. Марок несчастный, вот кто она. Глупый обжора марок!
– В общем, это не важно, как там твоя нога и прочее. Нам надо проделать отверстие наружу, и ты будешь делать все наравне со мной, – раздался холодный голос лэра.
Это добавило остроты в ее и так далеко не миролюбивые мысли и намерения по отношению к спутнику.
– Отлично, согласна! Я проделаю отверстие, а ты приготовишь мясо! – равнодушно бросила она.
– Я его добыл, а ты жаришь! – рассвирепел Райн.
– Пробить проход и я могу. Причем без тебя! – отрезала Лея.
Они с ненавистью посмотрели друг на друга сквозь густую темноту пещеры. Но дальше этого маленького противостояния разумно не пошли. Наверху в самом разгаре был день, а в их душах царила холодная зимняя ночь.
Тишину, повисшую после перепалки, нарушал только тихий шорох воды, убегающей в лаз, пробитый Леей. Силу применять никто не хотел, а ругаться, высказывая то, что накипело за века войны, было бессмысленно. А то, что им где-то в глубине души хотелось поддерживать нормальные отношения, казалось обоим предательством по отношению к тысячам погибших соплеменников.
Казалось, этого препятствия никогда никому не преодолеть!
Лея приподнялась, с трудом подтянула раненой рукой сползшие сапоги и, одернув короткую рубашку, медленно запустила к потолку пещеры слабый светлячок. Тьма рассеялась.
Райн на миг зажмурился. Когда глаза привыкли, он увидел, как Лея в своем нескромном одеянии вышла в проложенный им коридор. Он поражался про себя тому, как она воздействует на него.
Температура в пещере была довольно комфортной, так что Райн оделся скорее по привычке, чем от того, что замерз. Лея не возвращалась, и Райн забеспокоился.
Дрожа от холода, Лея магическим пламенем плавила снег, пробивая на выходе из пещеры небольшое отверстие для воздуха. К этому моменту она успела продлить ход, сделанный Райном, и нащупать под ногами край выровненной ею площадки. И как ей все-таки удалось провернуть это в полуживом состоянии?! Удивительно! Она сама себе не верила, но вот же она – под ногами – ровная площадка. Лея задумала избавиться от камней и в той части пещеры, где они спали, потому что шкура почти не спасала от неровностей под спиной.
«Решено! Как сделаю проход, займусь полом!» Лея вздохнула и с удвоенной силой продолжила плавить снег. Потом ей стал мешать ее небольшой рост. Подумав немного, она решила соорудить рядом высокие ступени, чтобы продолжить работу. Когда первая была готова, эмирими взобралась на нее. Неустойчиво! Снег под ногами грозил провалиться, тогда ступенька уменьшится вдвое. Это недостаток. Но то, что снег был довольно рыхлый, сильно облегчало ей работу.
Замерев на ступеньке, Лея проплавила сквозь снег отверстие почти в свой рост. Поморщилась. Она совсем продрогла, но ей так хотелось закончить все самой! Утерев нос лэру, она хоть как-то компенсирует внутренний разлад между «приятно общаться» и «привычно воевать». Голова закружилась от нехватки магии, и тут появился лэр.
– Ты всю магию потратишь, а потом как мясо жарить?
Лея и сама чувствовала, что по мере траты сил она все сильнее мерзнет и слабеет. Ее уже и сейчас сильно трясло от холода. Здорово трясло. Но его эгоизм Лею просто потряс. Да как он смеет указывать, куда ей тратить магию! Пусть своими многочисленными женами командует!
Она высокомерно смерила его с головы до пят холодным взглядом и отвернулась, чтобы, подняв руки вверх, вновь «протачивать» огнем отверстие. Дальше свод поднимался и расширялся, так что до выхода оставалось совсем немного.
Лэр мягко подхватил ее со ступени и потащил в пещеру.
– Какая ты холодная! – проворчал он, сделав вид, что ему плевать на ее раздражение. Он серьезный воин и знает, чего хочет!
Лея делала вид, что зла на его самоуправство, но на самом деле ей было очень приятно. Это все равно как после холода попасть в теплый источник. Только вот в этом «гейзере» расслабиться нельзя!
Она высокомерно усмехнулась:
– Теперь поставь меня на место!
Он проигнорировал ее приказ, посадил эмирими на свою шкуру и, тщательно закутав в свою куртку, сказал:
– Через час чтобы мясо было! – При этом забрал клинок и вышел в коридор.
Лея, едва согревшись, тихо пробормотала:
– И как жарить, если нет клинка? Ладно, мясо через час все равно «будет». Куда ему деваться? А о жареном… и слова не было сказано! – довольно хмыкнула она.
Когда Райн вернулся в пещеру, Лея сладко спала под его курткой, подложив кулачок под голову.
Райн разозлился. Он не рассчитывал на ее послушание, но есть хотелось сильно. Вчера из-за размолвки они оба легли спать голодными. Сегодня большая часть дня позади, а они так ни разу и не поели.
Воздух был затхлым и сырым, и лэр ощущал неподдельную усталость. Ему удалось соорудить что-то вроде лестницы по внешнему кругу и укрепить отверстие, и теперь он очень хотел есть! Рядом со ступенькой Леи он вырезал более высокую ступень, встал на нее… и так, пока не достиг самого верха, а закончил тем, что до конца пробил отверстие, которое начала Лея. Конечно, она проделала огромную работу, но он-то сделал все куда основательней!
Похолодало. В проеме виднелось мрачное вечернее небо. Райн наконец вздохнул полной грудью. Их укрытие превратилось в зимний домик и перестало напоминать покрытую снегом могилу. Правда, он пожалел, что не прикрыл отверстие снегом, а температура в пещере стремительно понижалась. Он отдал куртку Лее, поэтому и окоченел.
– Эй, эмирими! А где мясо? – резко спросил он, выражая негодование.
Лея, недовольно приоткрыв глаза, напряглась, но, поймав взглядом Райна, расслабилась и, махнув рукой в сторону закопанного в снегу запаса, хриплым со сна голосом проворчала:
– Куда ему деться? Или ты думал, что я все сырым съела? – Она невольно вылезла из-под куртки и, почувствовав холод, раздраженно спросила: – Ты что… отверстие не закрыл?
Райн от подобной наглости опешил. Лея, не обращая внимания на застывшего в гневе лэра, поднялась и побрела, поеживаясь, ставить стазис.
«На ночь глядя все тепло выпускать!» При этом она с удовольствием куталась в теплую куртку Райна.
Лея тоже хотела есть. Потому, вернувшись, забрала у лэра свой клинок. Вынув мясо из снега, нарезала его и в очередной раз пожалела, что осталась без ножа. Отличный нож, подарок отца, потерялся в прошлом месяце, когда ей пришлось срочно разрезать ловушку. Кут, боец ее отряда, висел без сознания в западне клыкастых. Его руки были раздроблены огромным камнем, и Лее пришлось его срочно выручать.
Кости бойцу целители спасли, а вот ее нож потерялся.
Кут еще очень молод и неопытен, вот и попался… а те капканы, возможно, Райн ставил. И чего она после этого с ним возится? Лея вновь горько вздохнула. Она уже насадила мясо на клинок и начала жарить.
Райн решил, что не опустится до дрязг с женщиной, он устроился на своей еще теплой после эмирими шкуре и укрылся вторым куском.
Сначала Лее хотелось, чтобы он остался голодным, но после это ей показалось слишком мелочным.
Поужинав, так и не перемолвившись ни словом, они отправились спать.
Лея проснулась настолько окрепшая, что ей просто невмоготу захотелось прогуляться по свежему снежку. Она до конца вылечила руку, быстро и крепко переплела волосы, натянула комбинезон и тихо направилась к выходу из пещеры. Она медленно прошла под просевшим от тепла снежным сводом и чуть не коснулась его головой.
В пещере царила кромешная тьма, и только по звукам Райн понял, что Лея уходит.
– Домой? – не решив с чего начать, начал с главного.
– Да, ухожу, – сказала как отрезала. Она уже подобралась к выходу и сняла стазис, когда ее догнал Райн, полностью одетый.
Они выбрались наружу вместе.
Это было просто восхитительное зрелище! Все залито ярким утренним светом: и блистающий разноцветными искорками снег, и чопорные горы, и даже, казалось, хрустальный ветер, набегавший порывами с гор, нес в себе огромные запасы света и радости.
Лея, попавшая в чарующие потоки дня, в первый миг не могла привыкнуть к блеску вокруг. Прикрыв глаза, она споткнулась о намороженный выступ, упав на больное колено в снег.
Райн прошел гораздо дальше по дну ущелья и успел привыкнуть к слепящему многоцветью, играющему в ярких лучах вокруг. Ему повезло – под ногами была ровная местность. Хотя не исчезла опасность провалиться в снег с головой, Райн шагал радостный, как по небу. Смешное сравнение! По сути, они сейчас на дне каменой чащи между двумя рвущимися ввысь горами. Какое уж тут небо…
Он повернулся и увидел, что Лея барахтается в снегу, неловко пытаясь подняться. Он даже остановился, чтобы полюбоваться этим зрелищем.
– Я всегда знал, что эмирими слабые, глупые и неуклюжие, но это…
Договорить он не успел. Лея, сжав зубы, так и стоя на коленях, слепила снежок и ловко запустила в него. От удара Райн даже упал. То ли она сделала комок слишком твердым, то ли кинула чересчур сильно, то ли помогла ускорению магией, но факт остается фактом: Райн с размаху опрокинулся на спину.
Лея от всей души расхохоталась и наконец встала во весь рост, за что и получила снежком в лоб от лэра. Теперь счастливо рассмеялся Райн.
Эмирими, захлебываясь смехом, послала в него следующий снежок, но лэр смог ловко уклониться и поэтому развеселился еще сильнее. Он принялся катать снежный ком, который, судя по размеру, должен был погрести Лею с головой.
Учительница к этому моменту заготовила около десятка снарядов и, стремительно перемещаясь с места на место, устроила Райну настоящий обстрел. Особенно удачным вышел третий бросок: она попала прямо в нос лэру. И пока тот сметал снег с лица, запустила в него еще два снаряда, заодно разбив только что слепленного снежного великана.
Опьянев от свободы после темного пещерного заключения, они забыли, что являются друг для друга смертельными врагами, что под ними многометровый слой снега… и что в этом мире слишком сурова расплата за беспечность.
Они отошли от пещеры на приличное расстояние, когда Лея, с хохотом слепив новый снежок, на бегу кинула его в Райна, ставшего пятнистым от налипшего снега. Крошечный шаг назад, отдача от броска, и, резко вскрикнув, она внезапно провалилась вместе с пластом снега в глубокую щель, затаившуюся между скалами, словно ощерившийся рот хищника.
Райн стремительно ринулся к ней. Склонившись над ямой, в которую упала Лея, он тщетно вглядывался в снежное месиво и ничего, кроме снега и торчащих по краю острых камней, похожих на зубы, не видел. Если есть опасность быть пронзенной острым камнем, Лея сможет спастись благодаря стазису… если успеет. Но как быть с воздухом? Райн начал проворно спускаться вниз, в каменный карман. Не было никакой гарантии, что его не снесет следом за эмирими. Но лэр крепко держался за выступающие камни, и это давало ему возможность выбирать, куда наступить ногой, чтобы не провалиться.
Леи не было. Спустившись до самой кромки снега, Райн начал шарить в рыхлом месиве в надежде найти ее. Время растягивало этот страшный миг, как жилу марока. Когда он совсем отчаялся, ему чудесным образом попалась ее рука, протянутая вверх в попытке выбраться. Видимо, пока хватало воздуха, Лея карабкалась, и ей это почти удалось.
Одной рукой Райн схватился за выступающий, хоть и ненадежный камень, другой взял Лею за руку и с усилием потащил на себя, рискуя сорваться. Но как только поверх снежной каши появилась голова девушки, он перестал торопиться и, выверяя каждое движение, осторожно подтягивал ее к себе.
Когда Лея оказалась в его объятиях, Райн встревожился – она находилась в глубоком обмороке. Мокрая от снега, поцарапанная в кровь, но живая! Воину показалось, что с него сняли тяжеленный камень, мешавший дышать!
Райн растер ей щеки горячими руками, про себя восхищаясь нежностью кожи, но Лея в себя не приходила. Впрочем, с ней все было в порядке: об этом говорило выдыхаемое ею крошечное облачко пара.
Может, это хорошо, что она сейчас неподвижна! Райн как следует огляделся и пришел к выводу, что взобраться наверх будет сложно даже без Леи на руках. Лэр примерно наметил путь, но до места «легкого» подъема надо было еще добраться! Он вынул из кармана веревку и, крепко привязав один конец за пояс девушки, другой закрепил у себя на руке. Положив Лею на камни, начал восхождение.
Расчет лэра был прост: оказаться наверху и поднять на веревке Лею. На исполнение замысла ушло не меньше получаса. Карабкаясь, он ободрал руки в кровь, порвал меховые штаны на коленях и наконец, вспотевший и уставший до дрожи, выбрался из кармана. Теперь ему предстояло еще более трудное дело. Закрепиться в столь ненадежном месте и, не покалечив об острые скальные выступы Лею, вытянуть ее наверх. Он начал медленно наматывать веревку на локоть. Больше всего на свете лэр боялся, что веревка не выдержит. Но обошлось. Как только девушка оказалась рядом с ним, он оттащил ее от края и попытался привести в чувство, склонился над ней и крепко обхватил ее мокрое от снега и крови лицо ладонями.
Лея очнулась от его прикосновения почти сразу и уткнулась лбом ему в грудь. Лэр погладил ее по спине, пытаясь как-то утешить и не представляя, хочет ли она его сочувствия.
Девушка прекрасно помнила, как внезапно упала в какую-то темную яму. Ужас первого момента, когда под ногами не нашлось опоры… Как изо всех сил она пыталась спастись, но лишь сильнее опускалась вниз, вслед за оседающим снегом. Помнила, как металась из стороны в сторону, кричала так громко, что сорвала голос. Помнила невыносимо тяжелый снег, залепивший рот и глаза, царапающий лицо, словно острием клинка. Помнила, как наконец взяла себя в руки и, выработав тактику подъема, стала с усилием пробиваться вверх. Вверх, вверх, вверх… в какой-то момент ей показалось, что ее кто-то поддерживает, выталкивает наружу, но воздуха не осталось и все ее усилия оказались напрасны. Сознание отключилось, и что было дальше, она не помнила.
Очнулась на руках у окровавленного лэра. Избитая, охрипшая, но живая. Лея не раз спасала из таких вот снежных ловушек своих учеников и прочих бедняг, угодивших в каменные карманы. И слишком хорошо знала, что это тяжелая задача даже для команды.
Еще один должок лэру.
Райн, подхватив ее на руки, потащил к пещере, проваливаясь с каждым шагом в снег. Лея, с наслаждением вдыхая чистый воздух, никак не могла надышаться.
Они молчали, не зная, о чем говорить.
Лея была преисполнена благодарности Райну, ей было стыдно за плохие мысли о нем. Для себя она твердо решила, что лэр совсем не похож на соплеменников и что он добрый и великодушный. И это сильно примирило ее с собственным «предательством».
Когда они пролезли в отверстие, довольно сильно обрушившееся по краям, и спустились по высоким ступеням, Лея закрыла пещеру стазисом.
– Все, Райн, поставь меня. Я дальше сама…
Райн удивленно вздохнул, в первый раз услышав от нее свое имя, произнесенное мягко, без раздражения. Аккуратно опустив ее на пол, развернулся и направился в темноту «спальни», куда не доставал тусклый свет уходящего дня. Лея вслед Райну запустила светлячок, зная, что он не любит темень. Он на миг повернулся к ней и, быстро стянув разорванные перчатки, коротко улыбнулся. Лея ответила ему тем же.
В пещере Лея на волне великодушной благодарности задумала сделать лэру подарок в виде ванны с теплой водой, которая, к сожалению, мгновенно охлаждалась, но все же девушке не терпелось исполнить свой замысел.
Эмирими рассчитывала на то, что, пока их не было, пещера остыла и снег покрылся ледяной коркой. Так и вышло. Все стало крепким как камень.
Лея рассчитала на глаз расстояние, применяя магию, увеличила отверстие в снегу, и небольшая емкость для умывания превратилась в ванну, в которой можно было легко искупаться. Повесив дополнительный светлячок, она позвала лэра, который уже нарезал мясо и надел его на клинок в ожидании Леи.
Лэр был ужасно голоден и не хотел никуда идти, но Лея снова его позвала, и любопытство победило.
– Райн, рискнешь искупаться?
Разве он мог отказаться после такого провокационного вопроса?
– Где? – спросил охотник, мгновенно появляясь в светлой комнатке, преобразованной Леей.
– Здесь. Я оставлю тебе заклинание обогрева воды и закрою все стазисом. Но имей в виду, снег быстро растает и охладит воду. Так что придется купаться быстро!
Лэры всегда купались в холодной воде, но даже и это было роскошью. Поэтому торопливо расстегивая рубашку с пуговицами, вырезанными из косточек марока, Райн спросил:
– Как я выберусь?
– Я буду иногда подходить и спрашивать. Не бойся, подсматривать не стану…
Он криво усмехнулся:
– Почему сама не рискнула?
– Есть хочу! – надулась она, скрывая, что ее слегка оскорбило такое недоверие, это ведь был сюрприз.
Райн, почти раздевшись, стоял и ждал, когда она уйдет. Лея помедлила, вспоминая формулу нагрева, потом наложила ее на воду для купания и, закрыв нишу с помощью стазиса, ушла жарить уже опостылевшее мясо серого великана.
Вода за счет тающих стенок прибывала с огромной скоростью, и, когда сила заклинания, наложенного Леей, сошла на нет, мгновенно остыла. Но Райн успел помыться и сейчас раздумывал, как высушить рубашку и штаны, если он их постирает. Никак! Ему пришлось с отвращением натягивать на себя грязную одежду.
Лея выпустила лэра с небольшим опозданием. На самом деле она о нем позабыла. Обжаривая оставшиеся кусочки, она задумалась о том, как там ее родные. И так погрузилась в воспоминания, что, опомнившись, проворно бросилась освобождать начинающего замерзать охотника.
– Я был уверен, что это утонченная месть! – выйдя из «ванной», проворчал лэр.
Лея поджала губы и промолчала. Но все равно было неприятно.
Поужинали они с аппетитом. Лэр лег спать, а Лея пошла купаться.
После возвращения отряда Леи с рассказом, что она осталась, чтобы отвлекать врагов, прошла неделя, которую Атем пережила так, словно погибла вместе с сестрой.
Время шло. Пора было собираться на сложную по затратам магии охоту за спящими под снегом мароками. Но кто будет охранять охотников, растративших силы на лов?
В тот день, когда Лея спасла детей, обменяв их на мароков, команда Жеула погибла в горах от лап синих кошек, подкарауливших бойцов под скалой. Как водилось у хищников, они внезапно спрыгнули на добычу и мгновенно с ней разделались. Именно поэтому в тот злополучный день отряд не прикрыл охотившихся детей. Атака хищников во время Льда – явление беспрерывное и повсеместное, но к нему нельзя привыкнуть. Даже подготовиться к схватке как следует мало когда удавалось. Хищники поначалу прячутся и действуют хитро, нападая всей стаей.
Что бы там ни случилось, но эмирими остались без командиров, а в случае с Жеулом погиб целый отряд. Потому сейчас в главном зале дома правителя, еще его называли залом Суда, собрались взрослые эмирими обсудить, кого лучше ставить на место погибших военачальников. Они должны назвать имена тех, кто поведет новые отряды на охоту.
Атем с Майтом стояли посередине зала недалеко от правителя и слушали имена предлагаемых кандидатур ведущих воинов. Эмирими в основном предлагали Атем. Она была из семьи великих бойцов, отличалась большими способностями в магии и владела ими почти как сестра, уже родила всех своих детей и обладала огромным боевым опытом.
Сама Атем холодно реагировала на перечисление своих достоинств, словно чего-то ожидая. Наконец высказались все…
Кроме нее назвали еще молоденькую, но талантливую Олиет.
Атем аж зубами скрипела от возмущения! Дитя, девочку, ровесницу ее младшего сына командиром на войну? Совсем обезумели?!
Легко поднявшись с кресла, правитель важно провозгласил:
– Командиром главного охранного отряда назначаю Атем!
Эмирими согласно кивали. Свейм, предлагавший Олиет, остался недоволен, но промолчал. Ничего другого никто и не ожидал.
Майт встал и задал вопрос:
– А кто будет вторым командиром?
– Я решил объединить отряды в один!
Эмирими удивленно зашумели: двух отрядов недостаточно, бойцы и так не успевали отдыхать! А одного и вовсе не хватит!
Атем облегченно выдохнула: она боялась, что Махуд поставит Олиет, серьезную, ответственную и магически одаренную девушку, вторым командиром, хотя ей еще не одно десятилетие учиться!
Но не тут-то было, правитель продолжил свою речь:
– Я решил сформировать еще один, особый отряд! На этот раз из заслуженных воинов, и вторым командиром я назначаю Майта!
Правитель перечислил имена бойцов нового отряда, в который вошли все раненые и покалеченные старики, кроме личных прислужников Махуда. Племя взбудоражилось: если и этот отряд сгинет, в поселении останется только неопытная молодежь!
Атем, прослушав список, ахнула. Это все! Это смерть! Молодые, сильные, здоровые и те уступали врагу по силе, а тут отряд из покалеченных воинов и стариков, которые ни отступить, ни помочь друг другу не смогут! Уж лучше сразу отвести их на утес Неблагодарных и скинуть вниз!
Атем вышла вперед перед разом замолчавшими эмирими.
– А что в это время будешь делать ты, Махуд? Искать замену законной жене? Обещать будущей невесте, как и Лее, что отправишь старую супругу отбывать срок нянькой при детях? Или сразу в бой, чтобы наверняка? Да?! – Гневно сверкая глазами, она громко обличала его, немыслимо нарушая все правила обращения к правителю. – Почему не возглавишь бойцов сам?!
Эмирими замерли, с напряженным ожиданием уставившись на правителя, пока тот хладнокровно разглядывал Атем.
– Вот и посмотрим, какие из нас рабы получились за время правления этого подлеца! – тихо прибавила она, отступив к мужу.
В зале стояла тишина, и поэтому каждое ее слово было услышано, но правитель ответить не успел.
– Ах вот как? – раздался шипящий голос Жели, жены правителя, молодой эмирими, создававшей чудесные ткани. – Значит, законная жена не нужна? Нянькой к детям? Какая честь! – Вздохнув, как всхлипнув, она с горечью добавила: – Дети… Они тебе никогда не были нужны… Ради чего такие приличия? Разводись сразу!
Жели шагнула вперед с явным намерением поругаться с мужем, но правитель наложил на нее стазис и, не поднимаясь, произнес:
– Ложь, все ложь. Атем, так и скажи: «Не хочу идти воевать!» Не стоит тут грязь разводить, тем более той, что может подтвердить мою правоту, нет в живых. Ты бы хоть память сестры пачкать постеснялась! – Он перевел страдальческий взгляд на Жели и трагично прибавил: – Посмотри, что ты наделала, Атем! Ты! Замужняя женщина! Ты своей ложью почти разрушила мою семью! – Он покачал головой, сокрушаясь о ее, Атем, непорядочности!
Она смотрела во все глаза и не верила самой себе. Так перевернуть обвинение! Майт хотел подтвердить слова жены, но она его удержала. Кто поверит мужу? Все решат, что он ее выгораживает!
Разозлившись, Атем сняла стазис с жены правителя. Та, уже остыв от гнева, все же высказалась:
– Еще мой дед говорил, что ты подлец, Махуд! А я не верила… – Она сказала это с глубокой горечью, на что правитель вновь посмотрел на Атем с таким укором, что от стыда хоть плачь. – Он говорил, что войну с лэрами начал ты, чтобы сплотить вокруг себя всех эмирими! И ловушку Малинке, девушке-лэри, из-за которой война началась, ты устроил. Наш народ гибнет уже тысячу лет! До этого всем всего хватало: и мароков, и древесины, и воды!
– Твой дед пошутил… или был сумасшедшим!
– Да, а почему здесь нет никого старше ста лет? Почему все, кто знал тебя раньше, погибли?
– Это лэров благодари и вообще хватить мутить народ, Жели! Иди к детям!
– Нет, на этот раз ты меня не заткнешь! Ты лучше ответь, где твой народ, Махуд?
Правитель незаметно махнул рукой, и Жели упала без сознания на пол зала.
– Это от преизбытка чувств! Атем, ну что ты натворила? Чего добилась? И что ты можешь мне сделать? Куда ты денешься из долины? А здесь один хозяин – я! – Он поднялся во весь рост.
Но Атем не дала ему продолжать:
– Я добилась того, что ты показал свое истинное лицо!
– Вот оно, смотри! – Он насмешливо скривил рот. – Зачем? Впрочем, я благодарен, ты развязала мне руки! Теперь я буду брать в жены кого захочу! И сколько захочу. И детей у меня будет десять! Я буду править железной рукой, не считаясь с кучкой глупцов, держащихся за какие-то древние законы!
– А воевать ты не хочешь? Собери воинов. Потрать свою великую магию не на тех, кто годится тебе в правнуки, а на врага.
– Да, я так и сделаю. Я как раз разработал новые кусты…
Атем покачала головой, ее всегда поражала его способность увиливать от ответа.
– И теперь эти кусты будут ловить и доедать остатки эмирими? – едко спросила она.
– Нет! Ну что ты! Атем, а ты оказывается шутница! – Он сказал это прежним, добродушным тоном. – Они просто ни капли не похожи на те богатырские деревья, что привыкли видеть лэры. Так что война выходит на новый уровень! А пока расходитесь по домам! Завтра я объявлю свое решение по всем вопросам.
Он сел на свое место, презрительно рассматривая Атем и Майта.
– А вы завтра отправляетесь воевать! Иначе пошлю Олиет и Крима! А вас – в ледник!
Правитель поднялся и шагнул вниз с возвышения, на котором стоял трон. Затем презрительно взглянул в сторону непокорных. У выхода из зала Суда он остановился и высокомерно произнес, указывая на лежащую без сознания Жели:
– А эту забирайте с собой, мне она больше не нужна!
На следующее утро, приготовив мяса раза на три, чтобы, вернувшись, осталось только его подогреть, Лея предложила:
– Давай наловим мароков? Я уже смотреть не могу на это терпкое, словно листья кутумы, кушанье! – Она демонстративно скривилась, поставив заготовки на холод.
– Как мароков? Под снегом? Это что, шутка такая?! – недоверчиво спросил лэр, в полной уверенности, что она шутит.
– Не шутка, сам увидишь! – недовольно ответила Лея, не привыкшая к тому, чтобы ее слова подвергали сомнению. – Неужели ты первый раз слышишь, что это возможно?
– Я слышал, но не верил…
– Увидишь! – заверила она, поджав губы.
Но в тот день пойти на охоту они не смогли – снаружи поднялся сильный ветер, сбивающий с ног. Пришлось перенести поход на более подходящее время.
Райн, так и не разобравшись, в чем корни его столь малопонятного отношения к Лее, решил все проблемы с помощью глубокого сна, в который погружался, едва устраивался на своей части шкуры.
Эмирими, изнывая от ничегонеделанья, нарезала весь запас мяса на кусочки и принялась их обжаривать. Закончив, остудила и спрятала в снег. Так она убила большую часть дня и наконец присоединилась к лэру.
Скверная погода продлилась еще день, наделив Лею с Райном лишним временем.
Лея энергично взялась выравнивать пол, желая сделать его похожим на водную гладь. Райн, уже отдохнувший, малодушно изображал сон, исподтишка наблюдая за девушкой. Его на самом деле безудержно влекло к Лее, а останавливало уже даже не то, что они вековечные враги, а то, что с ее стороны никаких намеков, посылов или даже обнадеживающих взглядов не было.
Лея, закончив возиться с камнями, вслух сказала:
– Завтра обязательно пойду за мароками!
Она мучилась из-за пренебрежения лэра, искренне не понимая, ну сколько можно спать!
Уже час как они ушли от пещеры в сторону ближайшей долины, в которую их перебросило порталом. Искали место, которое не затронуло лавиной. Таково было требование Леи.
Она поскользнулась – больная нога так и не пришла в нормальное состояние, подворачиваясь в самое неподходящее время, вот как сейчас – над пропастью. Райн поймал ее за руку и злобно рявкнул:
– Смерти моей захотела, эмирими!
Ей очень понравилась его реакция! А если он немного поразмыслит над собственным восклицанием, то поймет, что оно недвусмысленно показало страх за нее. Ну не станет же воин-лэр разбрасываться направо и налево такими словами! Этот вывод очень ее обрадовал. Прямо согрел.
Лея, не привыкшая к роли опекаемого, скрывая смех, съехидничала:
– А я-то подумала, что ты начнешь восхищаться и петь мне баллады о величии и достоинстве красивой смерти – главной награды сурового война! А ты, оказывается, куда проще на все смотришь… – Но потом ласково улыбнулась, чтобы смягчить колкую шутку.
Райн уже было рассвирепел, но, заметив ее улыбку, сразу остыл и, высокомерно посмотрев на нее, холодно произнес:
– Я смерти не поклоняюсь, если ты заметила! – Он отвернулся и пошел дальше.
Путь пролегал по узкой, едва заметной заснеженной тропке к подножию горы. Когда они приблизились к той самой долине, лэр вспомнил их странное появление здесь и не упустил возможности спросить:
– Способ, благодаря которому мы здесь очутились, ты вроде не планировала? – Он даже улыбнулся собственной вежливости. С чего бы это?!
– Точно не знаю, думаю, мое заклинание активировало точку перехода.
– Это лучше смерти, – не удержался лэр.
– Да. Представь: живешь себе, охотишься, снегу радуешься и никакой войны… – мечтательно вздохнув, сказала Лея.
– Да, никакой войны… и без нее ловушек на Эмилере хватает! – задумчиво отозвался лэр.
Лея бросила на него быстрый взгляд и, раздувая ноздри, судорожно втянула воздух. Ее просто безумно волновал лэр. Она едва сдерживалась, чтобы не подойти и не обнять его!
Погода была отличная, и только снежные тучи, постепенно собираясь над головой, предупреждали, что это ненадолго.
Райн косился наверх, обдумывая, успеют они вернуться под защиту пещеры до метели или нет. Но эмирими все бродила в поисках нужного места. Наконец Лея обнаружила подходящую поляну, остановилась и взглянула на лэра:
– Ну что, готов ловить мароков?
– Я пока не верю, – улыбнулся он, наклонив голову, – и не поверю, пока не увижу это своими глазами!
Эмирими, кивнув, встала посередине поляны, напоследок предупреждая:
– Райн, не двигайся со своего места, пожалуйста, а то мароков распугаешь!
– Я что, не понимаю? – обиделся лэр.
Лея тут же извинилась:
– Прости, я на всякий случай, сам понимаешь…
– Привычка? – подсказал лэр.
– Да, она самая! – с облегчением произнесла Лея, вытаскивая из кармана манок для зверюшек. – Я рада, что ты понимаешь!
– Неужели из-под снега выберутся?! – восторженно спросил Райн.
– Да, выберутся. Сам увидишь!
Лея призывала своим магическим манком спящих под снегом мароков уже пять минут. Но никто не появился.
Райн разочарованно вздохнул и отвернулся. «Как хорошо, что у нас есть то противное на вкус, но хотя бы съедобное мясо!» – подумал он.
Но Лея, зная, что мароков надо еще добудиться, терпеливо подманивала зверьков. Наконец, нервно оглядываясь, из-под небольшого сугроба появился первый мохнатый марок. Лея, не останавливаясь даже на миг, накинула на него магическую сеть.
Райн чуть не закричал от радости, мечтая помочь Лее, но в последний момент, вспомнив предупреждение, смущенно промолчал. Теперь он стоял, затаив дыхание, посередине поляны и ждал, что будет дальше. И вот… Прямо из-под его ног, разгребая снег, появилась полусонная самочка марока. Райн обрадовался как дитя, с восторгом поглядывая на сосредоточившуюся Лею, продолжавшую призывать зверьков.
Им бы такое умение в племя! Скольких голодных смертей можно было бы избежать!
Лею в своем деле вряд ли можно было назвать дилетантом или даже посредственным магом. Отнюдь. Она привыкла к тому, что ее умения поражали и ошеломляли соплеменников, но то, с каким восхищением на нее взирал Райн, просто сбивало с толку, лишая ее сил. Хотелось бросить все и смущенно смотреть на него, ожидая похвалы и восторга.
Лея не останавливалась. Дисциплинированный ум, призванный хозяйкой к порядку, по привычке требовал делать запасы для времени Льда. Наконец, заманив пять зверьков, она связала их магической сетью. Наступил черед Райна. Он для вида поворчал, мол, эти слабосильные эмирими никуда не годятся, взвалил добычу на себя и, довольный, пошел впереди.
Лея не обиделась. Шутливое брюзжание лэра напомнило ворчание ее отца, когда мама просила его сделать какую-нибудь мелочь. Детство Леи было очень счастливым. Она и сейчас с радостью вспоминала, как они всей семьей запасали лед под время Тепла или радовались приходу времени Льда, потому что вода – под ногами. Охотились на мароков, весело запасали дрова под охраной папы и его отряда, радовались каждой мелочи, все вместе праздновали победы Леи, когда, одолев соперников, она, как отец, стала командиром двух десятков бойцов. Вместе пережили гибель мамы от нападения синих горных кошек. А потом и отца…
И остались одни с Атем. Вернее, одна осталась Лея, у сестры уже были муж и сыновья.
Лея грустно вздохнула. Райн, услышав это, обеспокоенно обернулся. Девушка медленно покачала головой, поясняя, что все в порядке.
День перевалил за половину, вместе с ним ушло тепло ясного дня, сменившись мрачностью непогоды. Они взбирались на гору уже час. Миновали опасный обрыв, с которого утром чуть не упала Лея, потом ровную, но очень узкую часть дороги… когда Райн остановился и, отбросив сеть с мароками в сторону, выхватил клинок…
Он приготовился к бою. Лея, которая шла позади него, подобравшись ближе, тихо спросила:
– Что?
– Тсс… – Он даже не повернул к ней голову.
Опасность. Но какая? Лея насторожилась, осматриваясь, и на всякий случай отступила от лэра подальше, чтобы не мешать друг другу в бою. И вдруг подумала, что делать, если рядом окажутся лэры?! А ведь Райна теперь она точно не убьет: слишком глубоко он проник в ее сердце. Но пока ничего не было видно – вокруг безмолвно высились горы, с места на место лениво перебегал ветерок… Но вот и она услышала звук.
Это горная кошка! Рык, которой разносило эхо, спутал стороны… и вдруг со скалы прямо на Райна, разинув пасть и бешено рассекая воздух, прыгнула громадная хищница с горящими, как угли, глазами. Раздраженно хлопая хвостом по лохматой с зелеными пятнами шкуре, покрытой укрепленными пластинками, она легко, словно соломинку, повалила лэра.
Зверь, которого почти невозможно различить на фоне гор! Зверь, который размером больше пяти обычных синих кошек! Лея столько лет охотилась в горах, но таких еще не видела! Она заметила, что и грудь серого хищника покрыта чем-то похожим на панцирь, а меху скромно достались только лапы, шея и хвост!
Райн сцепился насмерть с напавшим зверем, несколько раз навскидку ударив его клинком, – ловко попал между пластинами, но огромная хищница, казалось, не обращала на это внимание, она вцепилась в «добычу» так, что вывернула сильное гибкое тело лэра.
По пятам за Леей мягкими грациозными прыжками погналась другая кошка, спрыгнувшая вслед за первой. Со стороны узкого перехода над ущельем на заснеженной тропинке, протоптанной Леей и Райном, появился третий серый зверь.
Лея могла действовать только с помощью магии, клинок остался у Райна.
Одной из кошек она кинула под нос сеть с мароками. Поймав сеть лохматой лапой, та тут же переключилась на них, облизываясь на кричащих от ужаса зверьков; другую во время прыжка сдержала стазисом, и та нелепо упала, растянувшись в прыжке.
Оглянувшись на Райна, Лея увидела, что он в крови с ног до головы и все еще катается по снегу в страшных объятиях хищника, когти которого, словно стальные кинжалы, терзают его грудь. Она стремительно кинулась на помощь, не подумав о том, что при таких размерах зверя магии ей не хватит даже на одного зверя!
Кошка, прижав лапами обессилевшего Райна, начала жрать его заживо. Лея и этого хищника успела связать стазисом. К этому времени лэру удалось сильно ранить зверюгу, так что Лея легко с ним покончила, добив магией. На свободе оставался тот хищник, которого удалось отвлечь несчастными мароками. Он мог в любой момент напасть на них, как и тот, которого она заморозила первым.
Магия таяла, как снег в теплой руке. Лея, подкравшись, швырнула в кошку магическим огнем. Зверюга, от неожиданности обронив недоеденного марока, с диким воем, который подхватило неугомонное эхо, ринулась прочь.
Отлично. Вторая кошка минус!
Но то, что у Леи совсем не осталось магии, не могло не пугать ее.
Понимая, что стазис не удержит надолго третьего зверя, Лея клинком распорола ему шею, но даже это не остановило серого убийцу. Освобожденный зверь со смертельной раной на горле, заливая свой путь кровью, резко прыгнул на девушку. Уже мелькнули над грудью Леи рассекающие воздух выпущенные длинные когти, как вдруг что-то словно толкнуло хищника, и эмирими, собравшись из последних сил, неловко воткнула клинок ему в живот. Лея понимала, что, прежде, чем истечет кровью, даже в таком состоянии кошка успеет убить ее раз пять.
Эмирими увернулась из-под когтей, расплатившись за промедление только глубокой царапиной, вокруг которой по комбинезону тотчас расплылось кровавое пятно. Но, видно, хищнику почти не навредил укол клинком – костяные пластины не дали пробить броню. Откатившись в сторону, чтобы избежать нового удара, девушка лихорадочно стала искать выход из ситуации.
Кошка снова прыгнула на Лею. Неподалеку раздался голодный рев еще одного зверя.
Лея стиснула зубы. Сюда движется еще один серый кот!
Да, для него готов кровавый пир. Выбирай – не хочу! Один Райн, лежащий на снегу в луже крови, словно нарезанное к ужину мясо, чего стоит! Лея, рассвирепев, изо всех сил вонзила клинок в раненое горло кошки, проткнув его насквозь. Потом, не выпуская клинка из рук, ловко поднялась, рывком добив гадину.
Все кончено. Над долиной на мгновение повисла тишина…
Лея стояла посреди кровавого поля, вокруг на снегу лежали трупы врагов. И из-за одного врага она безудержно горько плакала.
