Глава десятая
Предательство или подвиг?
Туман рассеялся, открыв взорам еще более неприступное и труднопроходимое место – скалистый склон, по которому тропинка взбиралась вверх к плато на горе, где и располагалось Стойбище лэров. Влер и Жели за ночь преодолели Закатный перевал и к утру, прежде чем часовые сменились в третий раз, потайными путями добрались до поселка. Старейшина, накинув на спутницу свой маскировочный плащ, окраинами привел эмирими к себе в дом. Жесткий ночной мороз разогнал всех любопытных по домам.
– Проходи, будь гостьей! Кстати, как тебя зовут?
– Жели, – равнодушно ответила эмирими, ни капли не смутившись, что находится в доме врага. Ее не волновало ни ее пребывание среди лэров, ни вежливое отношение Влера к ней. Все было как в тумане.
Лэр помог ей снять плащ и теплую куртку, и она подчинилась ему, но потом чувства взяли верх, и теперь она не знала, как сдержать горячие слезы. Ей хотелось упасть на пол и кричать от страха за детей! Где они?! Что с ними? Неужели кошки?.. Нет, она бы почувствовала! Да, да… она бы поняла, что их уже нет! Жели закрыла глаза руками.
Хозяин в это время быстро притащил дров, разжег очаг и повесил над огнем котелок со льдом. В дверь постучали.
Влер, убирая ее одежду с глаз, тихо сказал:
– Жели, поднимись, пожалуйста, наверх и подожди там. Не стоит показываться моим.
Словно во сне, она подчинилась. Влер дождался, пока Жели скроется на втором этаже, и только тогда открыл дверь. Перед ним стоял Райн с непривычной улыбкой на лице.
– Ты еще не спишь или уже встал? Отец, у меня новость, – заговорил он с порога.
– Дирк нашелся? – прервал его Влер, приглашая войти.
– Да он и не терялся. Эта новость касается меня. – Райн упрямо оставался возле двери, будто не хотел находиться здесь ни одну лишнюю минуту.
– Да? Ну как она? Это с ней вы спаслись? – миролюбиво спросил Влер и закрыл за сыном дверь.
– «С ней»?! Ты знал? – поразился Райн.
– Да… и что ты намерен делать? – понизив голос, спросил Влер, думая о гостье наверху.
– Ничего. Она моя жена! – Райн протянул вперед руку с брачной печатью. – Я всегда буду в первую очередь за свою семью…
– Неужели древние легенды не лгут?! – Влер по достоинству оценил случившееся: раз ни в одном из племен его не могли женить, значит, получилось, как говорилось в старом предании. Поразительно, это ведь он рассказал сыновьям об истинных парах, но сам своим сказкам никогда не верил.
– Сам видишь, – ответил Райн и радостно вздохнул. – Я пока не в себе от всего случившегося. Летел через перевал как на крыльях…
– Она хоть рада? – усмехнулся Влер, сложив руки на груди и любуясь сыном.
– Пока не очень, да и Дирк прилепился к ее сестре так не вовремя. Еще одна проблема на ее голову.
– Что?! – Старейшина от удивления сел на кованый сундук, стоящий около двери.
– Атем – родная сестра Леи. Это она похитила Криту и Тейна. Ну а Дирк прорвался сквозь Заслон и пришел к ним в дом.
– «Прорвался сквозь Заслон», – с ужасом повторил Влер. У него сжалось сердце – вот же молодой идиот! – И они его не убили?
– Не-э, последнее, что я видел, это как, наевшись мяса, Дирк дрыхнет в кресле у камина.
– А дети? – Влер, не сдержавшись, улыбнулся и вздохнул от облегчения, что все живы.
– Хорошо. Атем их любит и ее сыновья тоже.
– А муж не против? – напрягся Влер, опустив сжатые в кулак руки.
Райн вздохнул и сухо сообщил:
– Он погиб в том налете Стила на отряд… на этой неделе…
– И они возятся с детьми своих врагов?! – Влер в душе был потрясен. Шокирован!
– Дети они и есть дети, – философски произнес Райн, наконец усаживаясь на лавку. – Да, они их хорошо приняли…
– Я о своих сыновьях… – пошутил старейшина.
Райн хмыкнул:
– Как видишь! – и, не сдержавшись, засмеялся.
Влер задумался: смог бы он сам так поступить в минуты скорби по жене или сыновьям?! Скорее всего, нет, никогда, он бы первым делом отомстил.
И для проформы задал вопрос как старейшина:
– А лагерь хорошо охраняется?
– Когда как. Сейчас да… У правителя бывшая жена вчера пропала. Ее отец поднял воинов на поиски… но Эмилер свою добычу не отдаст, сам понимаешь… Дети сиротами остались…
– Как «бывшая»? Так не бывает. Погибла, что ль? И почему отец, а не муж воинов послал?
– Он от нее отказался, а детей к себе забрать хотел…
Наверху раздались быстрые шаги. Эмирими, услышав слова Райна, бросилась к двери, на ходу вытирая слезы.
– Подлец, негодяй, ублюдок!
– Остановись, эмирими! Жели! Стой! – рявкнул Влер, пронесшись мимо сына и крепко схватив разгневанную женщину за руку.
– Убери свои зеленые лапы, клыкастый! – ощерилась эмирими.
– Стой, безумная! Замерзнешь! Хоть куртку надень!
Райн, уже ничему не удивляясь, поддержал отца:
– Там кошки, отец прав! Одной тебе не пройти, я провожу!
– Никто никуда не пойдет! Я сказал! – Влер повысил голос, что делал всего несколько раз на памяти Райна. – Поднялась метель! И в любую минуту закрутит буран!
– Лэр, – прошипела эмирими, – я не хочу тебя убивать, но убью, если ты не уберешь руки! – И кивнула на его ладонь, крепко державшую ее за локоть.
– Так это и есть пропавшая жена повелителя?! – присвистнул Райн.
– Нет, это просто бывшая жена негодяя, – всхлипнула Жели, перестав вырываться.
– Я знаю. Не надо нервничать. С детьми все в порядке. Они у твоего отца. Правителю не до наследников. Да и Лея их в обиду не даст, а ты пока отдохни, – сказал Райн, пытаясь успокоить взвинченную мать.
– Неужели ты на самом деле муж Леи?! – словно только очнувшись, спросила Жели, внимательно разглядывая огромного воина.
– Да! – И он с гордостью продемонстрировал ей печать на запястье.
– Такую… никогда не видела. – И тут же, прищурившись, добавила: – Или ты обманываешь меня?
– Зачем? Хотели бы тебя обидеть, пленили бы, как врага. Твои ведь считают, что тебя съели синие кошки, – сухо сказал лэр.
– Да. Знаю. Это ужасно… Отец с ума сойдет от беспокойства! – Она устало села на ящик для дров, равнодушно оглядывая холостяцкую обстановку: пыльные лавки, голые стены и одиноко стоящий у входа сундук.
– Ничего, главное – ты жива, он успокоится, когда увидит тебя живой! – Райн лукаво улыбнулся. – Так как ты – гостья, отец будет тебя угощать, а потом проводит к Заслону. Если хочешь, я пойду с тобой до самого лагеря.
Но Жели уже замкнулась, оценив абсурдность ситуации: она в гостях у врагов, и они заботятся о ней в тот момент, когда муж сделал все, чтобы избавиться от нее, воспользовавшись ее страхом за детей. Видимо, это он спрятал сыновей, чтобы она кинулась их разыскивать! И с помощью своего помощника направил ее прямо в пасть к голодным зверям!
Жели в гневе подскочила и стала собираться, натягивая шерстяной башлык, но, поймав на себе любопытные взгляды Влера и Райна, махнула рукой и устало плюхнулась на пыльную лавку у лестницы.
Губы у нее дрожали, обида… обида была не так страшна, как горькое осознание, что после стольких лет, проведенных вместе, после рождения двоих детей, после заботы, которой она его окружила, он хладнокровно послал ее на смерть. Ей стало трудно дышать, и она залилась слезами.
Райн задерживаться у отца не стал. Не в состоянии скрыть счастливой улыбки, он распрощался и ушел. Влер же проводил свою гостью в свободную комнату, где она с удобством могла переночевать, натаскал ей дров, а потом, лежа в постели, остаток ночи и утро слушал ее шаги по комнате.
– Нервничает… а вроде детки нашлись. Как и мои.
Влер тоже не мог уснуть. Столько новостей! Райн женился! И Дирк остался среди эмирими! Младший такой преданный, такой упрямый, его не убедишь сделать что-то против того, кого он уважает. Эх… Если бы это кто ценил в нем!
Влер тяжело вздохнул, развернувшись на другой бок.
Бринни – жена Дирка – чудесная девочка, но своего мужа она боялась, сведя общение до минимума. Сколько Влер ни убеждал ее, она со вздохом отвечала:
– Тебя, Влер, хоть ты и старейшина, я совсем не боюсь, а вот Дирк… Он такой угрюмый, с ним не повеселишься. Сидит, молчит и смотрит как замороженный… А ты догадывайся, о чем он думает. Даже и разговаривать с ним не хочется!
Влер проснулся уже к вечеру от аппетитного запаха, витающего по дому. Наверно, показалось. Он совсем отвык от такого за годы одиночества. Но на кухне, судя по звукам, кто-то точно был.
Его гостья развела огонь и сейчас, судя по ароматам, готовила что-то вкусное.
Влер надел на рубашку толстый меховой жилет, затянул на груди ремни и спустился на кухню.
На грубом деревянном столе в некрашеных глиняных блюдах лежало нечто лакомое. По виду мясо с подливкой. Она-то и пахла так вкусно.
– Садись, хозяин. Я вчера так и не спросила, кто ты и чем занимаешься…
– Меня зовут Влер. Я один из старейшин племени.
– Правда? – Жели удивилась. – Я всегда представляла вас суровыми и страшными старцами… вот с та-а-акими клыками.
– А мы такие и есть, – усмехнулся Влер, с благодарностью принимая блюдо с горячей едой. Попробовав, зажмурился от удовольствия. – Вкусно-то как, спасибо! А чем ты занимаешься, Жели? – спросил он, нанизав на нож кусочки мяса и макая их в соус.
– Занимаюсь? – Она пожала плечами. – Я люблю делать ткани. Почти вся одежда наших воинов изготовлена из моих тканей.
Он будто не услышал скрытого вызова в ее словах.
– Так ты прядешь или шьешь? – уточнил он, отправляя в рот аппетитный кусок мяса.
Жели поджала губы:
– Я делаю ткани, шьют другие. И… эмирими не прядут.
– Да?! – он был очень удивлен. – А из чего они тогда вяжут?
– Мы этим не занимаемся.
Заметив откровенное недоверие, Жели со вздохом растолковала:
– Я собираю особую пыльцу с дерева, раскладываю ее на специальном столе и огромным катаном разглаживаю, пока вся пыльца не превратится в тонкую ткань. – В подтверждение своих слов она показала Влеру открытые ладони. Действительно, ее ручки внутри были грубыми, как выдубленная кожа, с огромными твердыми мозолями на подушечках пальцев. Влеру, всегда уважительно относившемуся к женщинам, захотелось их поцеловать. Каждую мозоль отдельно. Смущенный промелькнувшей в голове глупостью, он кашлянул и посмотрел ей в глаза.
– Так ты одна все делаешь? – удивленно спросил он и слегка откинулся в огромном дубовом кресле.
– Раньше нас было не так уж и мало. Раньше… Раньше многое было по-другому. А сейчас я одна. Но я справляюсь. – Она опустила голову, разглядывая рисунок из камней, которыми был выложен пол кухни. – Я люблю это занятие. Люблю выкладывать рисунок. Особенно для детской одежды… Хотя сейчас делаю это крайне редко. Некому…
Лэр тоже вздохнул.
Они помолчали, Жели из небольшого горшочка положила мяса себе, потом взяла нож, подняла взгляд на лэра.
– А как прядут? Никогда не видела. Наверно, и не увижу… – сказала она, забирая у него пустое блюдо, чтобы положить добавку.
Как органично смотрелась Жели у него на кухне! Он чуть не зажмурился от удовольствия.
– Любопытно посмотреть?
Жели усмехнулась:
– Ужасно!
– Тогда я просто обязан показать! Так сказать, должен окончательно шокировать противника.
Эмирими вежливо улыбнулась:
– Отлично, но в другой раз. Мне надо вернуться к детям. Пока будешь пить ягодный настой, расскажешь, как это у вас делают. – Потом она замялась и тихо произнесла: – Я не нашла ни одной ложки и вообще почти никакой мелкой посуды…
– У нас воинов хоронят с оружием, а женщин – с любимыми вещами. Моя жена любила готовить, и я отдал ей все…
Влер сидел перед Жели за простым деревянным столом и с радостью ел приготовленный ею ужин. Старейшина! Она невольно сравнила. Правитель в такой ситуации сначала бы окинул все придирчивым взглядом. Затем высказал бы свое презрение к ее умениям и к ней самой. А потом бы… все с удовольствием съел!
Жели ужасно расстроилась. Враг отнесся к ней достойнее, чем муж, с которым она прожила целый век, родив двоих сыновей. Она всю ночь, шагая за охотником, думала об этом. Жели знала, как можно прекратить его безобразия, но так и не поняла, решится ли когда-нибудь на это.
Они молча заканчивали завтракать, когда на улице поднялся сильный шум. Казалось, кричит не один десяток рассерженных лэров. Влер стремительно вышел из кухни и начал быстро одеваться.
– Если тебе интересно, со второго этажа из окна моей спальни вся площадь видна как на ладони. Ставню открой… но сильно не высовывайся! Опасно! – Жели кивнула и быстро поднялась наверх, отметив, что Влер принял ее у себя настолько душевно, что эмирими чувствовала себя здесь свободней, чем дома.
Чуть приоткрыла слюдяное окно – и тепло в душе мгновенно сменилось ужасом! От шока, не сдержавшись, вскрикнула:
– О, Создатель! Они поймали Крима! Совсем еще мальчишка, ребенок! Что?! Тянут его куда-то… – Тут же осеклась и, побледнев от явившейся мысли и взглянув на Влера, дрожащими губами добавила: – Обрыв Неблагодарных! О, ужас!
Выскочив из комнаты и слетев по лестнице, она кинулась за курткой. Влер, еще не покинувший дом, вновь поймал ее за руку.
– Жели, ты хочешь его защитить? Но силой с разгневанной толпой не справлюсь даже я!
Она притормозила и с отчаянием спросила:
– А как же помочь? Атем бы разметала всех, будь на его месте мои дети.
– Такая же смелая, как ты? – со сдержанным смешком спросил Влер, мягко оттеснив ее от двери.
– Они с Леей жизни бы не пожалели за других. И родители их были такие же…
– Понятно, – тяжело вздохнул он, выходя из дома. – Жди, я сделаю все, что в моих силах.
Ему предстояла решительная схватка: уберечь маленького эмирими от мстительной толпы истерзанных болью родителей, навеки потерявших своих детей. Добрые, заботливые лэри-матери первыми порвут вражеского выродка. Страшнее осиротевшей матери существа нет.
Он тоже терял своих бесценных детей, он прекрасно их понимал, но когда-то надо остановить эту череду детских смертей! И Влер властным жестом остановил волнующуюся толпу.
– Что случилось?
– Нашли врага! Прямо в лагере, старейшина! – почтительно ответил Басх, боец из отряда Райна.
– И что он делал?
Появились другие старейшины: Стил, Тимор и… Тутан, который схватил обессилевшего мальчишку за ворот и встряхнул так, что тот, измученный тяжелым переходом через Закатный перевал, потерял сознание.
Басх, не обращая внимания на пленника, продолжал:
– Враг бродил по Стойбищу и заглядывал в окна домов. Мы обнаружили его случайно, когда он наткнулся прямо на охрану…
– Ясно.
Крим уже пришел в себя и смотрел на толпу лэров равнодушным взглядом.
Райна нигде не было видно. Это хорошо… но, опасаясь, что Тутан покалечит мальчишку, Влер резко сказал:
– Тутан, отпусти моего внука! Его после тебя ни один лекарь не спасет!
– Ты бы видел, как на той неделе мы скинули отряд… предварительно проучив беленьких! Я бы их сюда приволок, развлечься, да Стил не дал! – И тут до старейшины дошло, что сказал Влер. – Что?! Кого?! Какого внука?! Ты что, спятил? Или с врагами спутался?! – заревел он на всю площадь, как раненый туран.
Толпа сначала не поняла, в чем дело, но, услышав вопли Тутана, мгновенно затихла.
Влер, воспользовавшись заминкой, стремительно пробрался сквозь толпу и, подхватив мальчишку, прижал к себе. Он на время сможет остановить толпу такой шокирующей новостью, но после… все взорвется с двойной силой.
– Ты слышал! Это мой внук, а не враг, а если тебе этого мало, повторяю: «Этот ребенок – кровь от моей крови, плоть от моей плоти!» – громко произнес старейшина древнюю формулу защиты, после которой никто не мог претендовать на мальчишку. Она сроднила его с Влером, и посягательство на этого молодого эмирими приравнивалось теперь к посягательству на старейшину, а это изгнание из племени. Но эта фраза и его убьет… но позже. Заметив, что толпа вновь начинает неистовствовать и что это может плохо кончиться для них обоих, Влер добавил: – Все узнаете на совете старейшин! – и покинул площадь, унося внука в свой дом.
Тутан хотел было отобрать пленника силой, но его за руку поймал Тимор:
– Не позорься! Впереди совет, там без свидетелей все и выясним!
Тутан, выругавшись, гневно сплюнул и, напоследок окинув презрительным взглядом Тимора со Стилом, убрался к себе.
Старейшины, приказав лэрам и лэри разойтись, сами остались на площади.
– Да, что-то точно началось… Думаю, Влер задумал остановить бессмысленную войну, – тихо сказал Тимор Стилу, который когда-то был и его учителем.
– Давно пора. Я рад, что кто-то начал. Мое дело – война, я миром заниматься не умею, но во всем поддержу Влера. Но ты понимаешь, что на Совете мы будем в меньшинстве?! Райна вместо Осена принять в Старейшины не успели, из восьми оставшихся трое будут за мир, а пятеро в любом случае против…
– Да, я об этом уже думал.
– Значит, теперь будем воевать между собой? За мир?! – холодно усмехнувшись, спросил бывший ученик Стила.
– Жизнь покажет, Тимор… Думаю, надо быть готовыми ко всему.
– Понимаю, – со вздохом ответил Тимор.
Затащив парня в дом, Влер первым делом принялся стягивать с него комбинезон. Паренек отморозил себе руки.
– Ну покажись скорее, внучек! Ух, хорош! А я все голову ломал, когда же малыши Дирка подрастут, а то на охоту ходить не с кем! Вот так повезло! – причитал Влэр, осматривая эмирими.
Жели, пораженная до глубины души, по очереди смотрела то на опешившего от такого приема мальчишку, то на старейшину лэров.
– Ты… – начала она, задохнувшись от удивления.
– А? – Освободив мальчишку от верхней одежды, Влер повернулся к Жели. – Что ты хотела сказать?
– Ты – лэр. Я… не знаю… Кто бы мог подумать! – Она потрясенно смотрела на него, приоткрыв рот. – Мне надо это пережить… В голове не укладывается!
– Хорошо. Вы пока тут грейтесь, а я к Райну. Видно, внучек не просто так сюда рвался. Приведу Райна, парень все сразу и расскажет.
Крим медленно кивнул, он вообще еще толком не сообразил, что случилось и где он. И что тут делает Жели?!
– Его зовут Крим, – подсказала жена правителя.
– Красивое имя. А Крита и Тейн, значит, у вас теперь?
– Да, – медленно ответил Крим, окончательно запутавшись.
– Так вы давно знакомы? – с непонятным подозрением спросила Жели.
– Заочно, – быстро ответил Влер. – Райн рассказал, что Дирк с детьми живет под присмотром очень смелого эмиримского парня – Крима, который приютил их в своем доме.
Жели слышала накануне разговор с Райном от слова и до слова и понимала, что Влер тактично отвлекает мальчика, которого только что чуть не казнила толпа разъяренных врагов.
– Ты, «дедушка», шутник, – в тон Влеру сказал пришедший в себя Крим. – Это не мой дом, а отцовский. И приютила твоих малышей мама, а не я…
Влеру стало приятно, что мальчик не стал вредничать, а нашел в себе силы попытаться поддержать знакомство.
– Еще и скромный, мой внук! Создатель, вот это подарок! Всегда мечтал о взрослом и смелом внуке!
Крим, усмехнувшись, промолчал. А старейшина уже привычно отдавал приказы:
– Жели, закрой двери. Накрепко! Многие будут приходить, стучаться, пытаясь что-то разузнать… Не открывай! И старейшины пришлют за мной. Но мне сперва надо сына найти. Хорошо?
– Да, я все поняла. Не переживай! – Сама же, провожая глазами старейшину, думала, как с ним легко и просто. Странно!
Влер, напоследок улыбнувшись гостям, вышел из дома.
Бедняга Крим настолько окоченел, его бил такой сильный озноб, что прошло довольно много времени, прежде чем он начал потихоньку согреваться.
При виде измученного, замерзшего мальчишки Жели, добрая и заботливая женщина, то и дело качала головой от жалости, не переставая хлопотать над ним. Она накинула ему на плечи тяжелое меховое одеяло и сунула в онемевшие пальцы кружку с горячим отваром, знаком велев выпить все до последней капли, что Крим с радостью и сделал.
Выловив языком случайную ягоду, Крим сказал:
– А мама вчера тебя полночи искала.
– Я знаю.
– Райн рассказал?
Жели кивнула.
– А он правда все так и сказал? Ну как этот… лэр говорил? – робко спросил подросток, искоса поглядывая на женщину из-за большой глиняной кружки.
– Да, я сама все слышала, – серьезно подтвердила Жели.
Крим о чем-то задумался.
– Не одного тебя поразил этот старейшина, – продолжила женщина, подтащив к Криму деревянный ушат с теплой водой, – я до сих пор в себя прийти не могу… Дикари, ага… Кто бы сказал о таком старейшине, не поверила бы и всю жизнь страшным лжецом считала!
– Он не похож на остальных… наверно. Райна я почти не знаю, а с Дирком мы сражались против Свейма.
– Как «сражались»? – Жели от неожиданности всплеснула руками и села на лавку.
– Они напали на нас…
– Совсем Махуд спятил, – растерянно пробормотала Жели, понимая, кто подослал убийц в дом к Атем.
– Трем, не знаю, выжил ли, но мама его лечила, а Дирк ей помогал.
– Дирк – это сын Влера? – Потом подумала, что Крим не знает имени старейшины, и с улыбкой пояснила: – Влер – это твой «дед».
– Я искал Райна, а о Влере ничего не знал.
– Райн… Он на самом деле?..
– Муж Леи? Да.
– А Глен был среди нападавших?
– Нет.
– Хитрый марок. Это он заставил меня поверить, что дети ушли за Заслон.
– Да? Ну этих помощников правитель точно лишился, – ухмыльнулся Крим. – Мама их так легко не отпустит.
– Давно пора! А ты зачем сюда явился? Или тебя лэры поймали?
– Я Райна искал. Лею похитили…
– Кто? – Жели всплеснула руками. – Впрочем, я знаю кто. Зачем? – В ее голове после рассказа Крима созрело решение вмешаться и остановить безумства Махуда.
Крим, не замечая задумчивости Жели, продолжал:
– Судить. А может, просто попугать ее и остальных эмирими… Ну… если он казнит Лею.
– Что же это делается! – Жели покачала головой и закрыла глаза ладонью. Посидела так, подумала и сказала: – Я всю ночь думала… Вспоминала… Сейчас другого выхода не вижу. Я понимаю, что меня не поймут, но… Знаю, что надо делать, чтобы крови пролилось как можно меньше. – По лицу женщины было ясно, что эта мысль ей претит, но она сознательно решила пойти на это: – Надо провести лэров через Заслон!
– Что? Как это? Нет! Ты с ума сошла? Это же предательство! – Крим был потрясен. – Это же подло!
– «Предательство»? Кого предали: тебя, меня или Лею? – спокойно спросила Жели, поднимаясь с лавки.
– Они враги… – уже куда неуверенней произнес Крим, вытаскивая ноги из ушата с остывшей водой и ставя их на каменный пол.
Жели ушла в свои думы, так что и не заметила этого. Потом, очнувшись, вздохнула:
– Махуд тоже враг! Еще более опасный, так как он правитель!
Она огляделась. Никаких намеков на полотенце. Одним словом, мужской дом.
Крим подтянул голые ноги к себе и печально сказал:
– Я не знаю, враг или не враг. Да… Он подослал убийц, и то, что Трем выжил, – заслуга лэра.
– Вот и Трем… Счет к правителю растет! – Жели стиснула зубы.
Крим угрюмо молчал.
– Что ж, его я и предъявлю! – сурово подвела итог правительница.
Выбравшись из дома на главную площадь, Влер попал в толпу лэри, которые галдели, как мароки в брачный период. В первый момент он даже решил, что вновь поймали вражеского посланца, – слишком громко возмущались женщины, но тут его встретили трое бойцов, посланных специально за ним.
– Влер! Нападение!
– Команда Райна уже на месте? – спросил старейшина, решив, что это лесные маги вступились за своего мальчика. С одной стороны, он испытывал облегчение: значит, у Леи и Атем все наладилось, раз за Кримом так быстро пришли; с другой стороны, это такая невиданная наглость – нападение на стан лэров да еще во время Льда! Никак по-родственному в гости нагрянули?! Шагая за посланцами, себе под нос пробурчал: – Вот устроили сыночки веселую жизнь отцу на старости лет! Бегай теперь, защищай их эмирими… врагов-то кровных!
Война на его памяти длилась так давно, что он уже и не помнил, как они жили до нее, но за годы потерь и неизбывной боли понял, что главное не уничтожить врага, а сохранить живыми своих! Ко всему привыкнуть можно, кроме смерти. Даже к браку сына с врагом. Думать надо о том, что Райн счастлив! И это главное!
Когда они подобрались к окраине Стойбища, оказалось, что отряды лэров с факелами в руках сражаются с синими кошками, которые напали объединенной стаей.
Хищники разделились. Несколько кошек совершило налет на соседнюю высоту, и там были потери. Почти все воины были сосредоточены там. Другая часть хищников обошла насыпь, чтобы напасть в менее охраняемом месте.
Стая была огромной! Бой уже подходил к концу, и, побежденные огнем, голодные и раздраженные животные, нервно огрызаясь, медленно отступали.
– Такое на моей памяти впервые, – буркнул Влер, пряча клинок в ножны и присоединяясь к Тимору, единственному присутствующему здесь старейшине.
Тимор кивнул, не отрывая взгляд от бегущих зверей, которые, впрочем, не сильно удалились, а вновь собрались в стаю за соседней скалой, доедая раненых собратьев.
Влер, обернувшись к бойцам, властно приказал:
– Разводите по периметру Стойбища костры и поддерживайте в них огонь!
– Запасы дров на исходе, – возразил Тимор. – А кошки… Эти уже успели здесь понюхать крови.
– Кто? – шепотом спросил Влер.
Кошки отведали крови… Значит, нападения только усилятся, к этим кошкам подтянутся голодные звери, и стая станет непобедимой. Это неминуемая голодная смерть. Из дома не выйдешь, дров не запасешь, воды не будет… и эмирими не нужны, кошки сами доведут дело до конца!
Племя ждет гибель.
Тяжело, с запинками Тимор начал перечислять:
– Лангис со всей семьей… Первой напали на его маленькую дочку, они с женой кинулись отбивать ребенка, и погибли все. – Минута молчания, и вновь глухой голос: – Тер с сыновьями, жившие в соседнем доме. Они пришли на помощь Лангису. Жена Тера бросилась за нами, едва услышала крики мужа. Мне еще ей сообщать, что муж и сыновья погибли…
Горький конец! Если ничего не предпринять, будет еще хуже!
Вокруг стоял гул, бойцы разводили костры, рубили дрова, готовили факелы… Воины, только услышавшие о беде, подтягивались к месту прорыва. Где-то невдалеке рычали голодные хищники, подвывая ледяному ветру.
Обернувшись к вновь подошедшим бойцам Райна, Влер приказал:
– Собирайте женщин и детей в самом большом доме! Изо всех других домов доставьте туда дрова и запасы воды! И мароков, даже тех, что в клетках!
– А не рано ли ты от имени всех старейшин распоряжаешься?! – взбунтовался Тутан.
– Боюсь, что уже поздно! – сухо возразил ему Влер. – Сейчас прорвут оборону, и вообще никого спасти не успеем!
– Мы пока живы! – высокомерно начал Тутан. – А ты уже всех похоронил!
– Вот именно «пока»! – прошептал Влер, разворачиваясь и покидая поле боя. Осознание того, что это конец, обрушило на его плечи все прожитые годы. И назад он возвращался, согнувшись под этой тяжестью, как настоящий старик.
Тимор нагнал Влера и молча пошел рядом. Но, минуя главную площадь, вокруг которой были плотно построены дома старейшин, сказал:
– Слушай, ты прав! Надо хоть лэри и детям дать шанс! Самое большое здание – это Судебный дом. Пока будем обсуждать, что за внуки появились у нас в племени, бойцы соберут дрова, копченое и соленое мясо, превратят большой зал в кладовку. А комнаты на втором этаже отдадим тем семьям, которые захотят спасаться вместе… но ведь многие свои дома не покинут!
– И погибнут поодиночке! – печально добавил Влер. – Делить запасы нельзя! Дров хватит только на отопление одного дома, и то, возможно, до времени Воды не дотянем!
Тимор удрученно кивнул, соглашаясь с Влером:
– Ждать – значит обречь себя на гибель!
Огни костров протянулись на огромное расстояние, дав представление о размере Стойбища.
Воины, обескураженные новостью о гибели двух семей, собирались повсюду небольшими группками, переговаривались вполголоса, настороженно поглядывали на защитный вал. Некоторые сидели в стороне, у костров, низко опустив голову. Возможно, думали о том, смогут ли защитить собственных жен и детей от синих кошек, которых за огненной цепью становилось все больше и больше. Немало хищников было уже убито. Кошки временно отступили. Но чего это стоило лэрам!
Вместо того чтобы быстро вернуться к Лее, Райн вел своих бойцов домой: им пришлось сопровождать десяток женщин, отправившихся на поиски пропавших детей, которые без разрешения родителей пошли в горы за ледяной ягодой – сладким, сочным и редким деликатесом. Ягода сама по себе горькая, но после того, как ее ударит морозцем, становится по-настоящему вкусной. Стоило кому-то в поселке сказать, что недавно видели кусты этой ягоды, как безклыковые юнцы толпой покинули Стойбище.
Райн горел желанием их найти, хотя бы для того, чтобы как следует всыпать на будущее, потому что наблюдать за женщинами, ищущими своих детей в снежной пустыне, было невыносимо! Смерть присутствовала в их жизни каждый день, но привыкнуть к ней было невозможно. Единственное, что они все, терявшие друзей и близких, по-настоящему умели, – это не показывать окружающим свои отчаяние и боль!
Женщины почти не плакали. Только старая Магна, шагавшая позади всех, тоскливо стонала. Ее глаза покраснели и опухли от слез. Судя по всему, она рвала на себе волосы от горя, и теперь они клочьями свисали с ее непокрытой головы.
– Что мне продолжение рода, победа, гордость лэров… если деток… деточек моих больше нет! Никого нет! Никого, – то и дело повторяла она, и сердца бывалых воинов обливались кровью.
Остальные лэри как могли ее утешали, уговаривали верить, что шалуны найдутся… Но разве эти капли сочувствия могли потушить костер ее боли, если всех ее близких пожрал ненасытный Эмилер?!
Недолгий поход вокруг плато ничего не дал: детей нигде не было. Райн опустил голову, чтобы не видеть, как от боли сходит с ума осиротевшая мать. До лагеря осталось совсем немного, когда на них напали синие коты. Лэров спасло только то, что измученных голодом зверей было мало – два кота и три самки.
Схватив клинок, Райн с силой воткнул его между лопаток зверя. И пронзил сердце хищника. Кот опрокинулся на бок и еще несколько секунд дергал лапами, после чего застыл навсегда. Кошки, остановившись поодаль, выжидали.
Райн чувствовал себя так, как будто находился в тени чего-то темного, неизведанного, скверного. Нервы были напряжены, он с болью взглянул на раненого бойца, которого после нападения другого синего кота уже не спасти… на его месте мог быть и он сам, если бы шел последним.
Но главные трудности были впереди. Предстояло выдержать натиск огромной стаи голодных, очень голодных синих котов, окруживших плато горных охотников.
Проклятый Эмилер!
Райн по возвращении молча выслушал последние вести о кошках, напавших с другого конца Стойбища. Даже не заглянув к себе, взялся за укрепление вала с заточенными, торчащими вверх кольями, сохраняя для выхода небольшие проемы. Призвав Вила, который следовал за ним по пятам, временно заменяя Дирка, Райн приказал:
– Найди мне самых искусных лучников из молодых. Пусть стреляют в кошек там, где мы еще не успели укрепить оборону.
Ему помогал его отряд из закаленных в боях, испытанных войной охотников. Устанавливая заточенный кол, он увлекся так, что не заметил, как рядом появилась Магна. Она подошла так близко, что он услышал ее тяжелое дыхание.
– Предатели… Вы все предатели! Кровь детей на вас!
– Магна, тебе надо отдохнуть и согреться, – начал Райн, но как утешить обезумевшую от горя мать?!
Она жутко расхохоталась, потрясая в воздухе кулаками и кивая непокрытой головой:
– Стил уже отдыхает, за ним пойдут остальные! А все проклятые маги! Это они заколдовали кошек, чтобы они напали на нас!
В коридоре было темно, единственным источником света являлась небольшая настенная лампа с фитилем, торчащим из теплого жира марока. Стены промерзли насквозь, толстым слоем изморози были покрыты и деревянные двери Судебного дома.
В зале неслышно собирались лэры, которым предстояло решить, как спасать Стойбище. Трое старейшин лэрского народа – Зирн, Мапан и Тутан – уже сидели на мягких шкурах вокруг невысокого каменного стола в самом конце длинной комнаты. Тимор и Влер направились прямо к ним. Чуть позже подошли и остальные, все, кроме Стила, которого нигде не могли найти.
В зале было холодно, почти как в коридоре; как всегда во время Льда от толстых каменных стен несло сыростью. Каменный светильник в виде раскрытой кошачьей пасти с острыми зубами светился на столе едва заметным пламенем, не оставляющим на камне следов сажи. Зато он заполнял каменное помещение причудливым полупрозрачным светом, отчего тени в комнате казались живыми.
Подробно обговаривать дела нужды не было, все видели последствия последнего нападения кошек.
Зирн начал первым, коротко сообщив:
– Дров надолго не хватит, а кошки подтягиваются из всех ущелий. Бойцы укрепляют периметр, но на северном склоне это не помогло…
– Значит, нет никакого смысла окружать плато кострами. Наоборот, мы должны сделать бросок и перенести рубеж грядущих схваток с хищниками вниз, как можно дальше от Стойбища, хотя это и может показаться рискованным, – предложил Влер. – Может, установить вышки с лучниками, пусть обстреливают все склоны?
– Это не выход… а если звери прорвутся?! Что будет здесь?! Сколько народу погибнет? А поставить вышки в несколько рядов у нас ни бойцов, ни времени не хватит!
– Да и кошки не дадут, еле отбили стайку от периметра! – уныло сообщил Тимор.
– Где Стил? – спросил Берим и подул на озябшие руки.
– С бойцами заделывает отверстие, что пробили кошки. Но это не очень-то помогает!
– А ты хочешь паники?! Пусть хоть такая защита, женщинам будет спокойней! – окинув высокомерным взглядом соперника, произнес Тутан.
– Им спокойней видеть своих детей живыми! И надо, чтобы в самом большом доме заготовили дров, воды и еды на два сезона, чтобы в случае прорыва кошек лэри и дети могли укрыться! – четко повторил Влер, начиная гневаться.
Вероятно, они бы долго обсуждали происходящее, но Зирн, чтобы не терять времени, поднял руку, подводя итог:
– Тимор, собирай лучников. Тутан, под их охраной ты возводишь из камня несколько вышек в особо опасных местах. Эфон, выяснишь, достаточно ли запасов в Судебном доме, Мапан, ты собирай детей, пусть они заготавливают наконечники для стрел, как для большого боя. Берим – на тебе женщины. Объясни им наш план, пусть собирают и несут сюда теплые вещи, чтобы в случае нападения пересидеть время Льда, если возникнут проблемы с дровами. Эфон, как закончишь, охраняешь слабо укрепленную южную часть Стойбища…
Все заметили, что Влеру дел не досталось… Ну да, всех собрала здесь не столько опасность, грозящая от кошек, сколько новоявленный «родственник» старейшины, эмирим. Взгляды присутствующих устремились к «предателю».
Его губы были крепко сжаты, брови нахмурены; весь вид Влера говорил о том, что он порядком взбешен, но голос его оставался спокоен. Старейшина уверенно начал:
– Этот мальчик… племянник жены…
В комнате поднялся гул возмущения!
– Жены? Какой жены? Ты что, свихнулся на старости лет?! – завопил Тутан. – Ты женился на эмирими?!
Влер понимал: вот она, грань! За ней возврата нет. Нет, он не боялся их, но его тревожило, что вдруг не хватит сил остановить войну! Инерция военного мышления погубит всех! Эмилер опустеет.
– Это не моя жена. Это истинная пара Райна. Их соединил Создатель, – сухо пояснил он старейшинам. Как и ожидалось, факт легендарного брака не произвел ожидаемого впечатления, зато всех взбесила раса Леи.
– Значит, ты признаешь, что твой сын стал предателем и женился на эмирими?! И ты вслед за ним? А, Влер? – Но старейшина Мапан так и не закончил фразы. Наступило малопонятное безмолвие – и все вдруг обернулись к двери…
Магна, беззвучно вошедшая в зал, гневно опустила голову и, сжав кулаки, быстрым шагом приблизилась к старейшинам. Взяла со стола тусклый светильник и, окинув воинов бешеным взглядом, подняла его вверх. Сумасшедшая держала огонь в дрожащей вытянутой руке, словно хотела разглядеть что-то. Шаг, второй, третий… Под тяжелыми взглядами старых воинов она остановилась и, смерив их гневным взглядом, прошипела:
– Сидите… хвастаете друг перед другом? А враги-то уже здесь! – и, бросив каменный светильник на пол, расхохоталась.
Наверно, если бы не ее дикий хохот, эмирими, внезапно появившуюся в дверях, мгновенно убили бы, но полоумный смех несчастной Магны сбил всех с толку.
Жели, подняв вверх правую руку, стояла, завернувшись в лэрский плащ с капюшоном, доходивший ей до щиколоток. На глазах ее блестели слезы. Дрожащим, но довольно громким голосом она сказала:
– Я хочу повести вас за Заслон!.. Это я предатель… не он.
– Как ты сюда попала? – угрюмо спросил Влер.
– Нашла твой плащ, накрылась капюшоном и…
В зале повисло напряженное молчание. Тимор под настороженные взгляды охотников невозмутимо поднял светильник с едва теплившимся огоньком и водрузил его на место.
Тутан навис над столом и, скрестив руки на массивной груди, гневно обратился к Влеру:
– Если ты не предатель, то объясни, откуда она тебя знает?! – Он почти кричал, его голос звенел под сводами. Обвиняя, Тутан ткнул пальцем во Влера. – Кому еще нужны доказательства измены?! – властно прервав попытку Влера объяснить что-то, продолжил Тутан. Гнев яркими пятнами проступил на его лице, кровь прилила к шее и сжатым кулакам. Казалось, еще немного, и он кинется душить предателя голыми руками!
– Я пришла провести вас через Заслон! – неуверенно повторила эмирими, внимательно вглядываясь в лица лэров-старейшин. Звук доставаемых из кожаных ножен клинков отразился глухим эхом от каменных стен…
Магна, не обращая внимания на потрясенных мужчин, скрылась в темноте коридора.
Огонь в светильнике погас, и холодный ветер из распахнутой настежь двери побежал по оцепеневшим в напряжении лэрам – в комнату в тяжелых раздумьях вошел Райн. С улицы раздался предупреждающий крик об опасности. Опять кошки…
После слов безумной лэри Райн всполошился и послал бойца в Судебный дом выяснить, не там ли Стил, а после пошел его искать сам…
Учитель воинов лежал на снегу, с ног до головы забрызганный кровью кошек. Отряд обнаружил его тело в часе ходьбы на север от Стойбища. Было понятно, что во время стычки с котами он упал с плато в пропасть.
Теперь исход борьбы с котами стал только вопросом времени. И точно не в пользу лэров!
Стоя над учителем, Райн с печалью припомнил, как Стил аккуратно расправлял на себе вышитую матерью кожаную рубашку, с которой не расставался с памятного дня своего выбора в старейшины лэров, хотя с тех пор прошло куда больше сотни лет.
Райн покачал головой. Опытный воин, Стил сейчас так нужен племени!
Тело погибшего нашли не только лэры. Заметив несколько хищников на противоположном выступе, командир схватился за лук. В первый раз Райн промахнулся, потому что зверь внезапно отскочил в сторону, потом повернул назад и легко устремился к бойцам. Вторая стрела попала в цель, но кот все еще держался на ногах, представляя опасность. Бойцы приступили к отстрелу остальных…
Костры на плато продолжали гореть – признак того, что на Стойбище лэров готово вот-вот обрушиться несчастье.
Гибель учителя стала для Райна неожиданным и болезненным ударом. Он был уязвлен и немало раздосадован, и, главное, он не понял, почему старейшины сидят с каменными лицами? Неужели кто-то уже сообщил?! А что в Судебном доме делает… Эмирими?! Жели? Что происходит?!
