ГЛАВА 16
Уходите по-английски. Не дожидайтесь, пока вас пошлют по-русски.
Неизвестный автор
Наказание этот зас… почтенный лер послал нас отрабатывать на кухню, только пришлось не чистить овощи, а убирать.
— Вас много, нужно это использовать, — сообщил он нам.
Не преподаватель, а кучка удобрений. Не знаю, женат ли он, но сильно удивлюсь, если это будет так. Какая женщина захочет выйти за это мерзкое существо?
Но делать нечего, наказание есть наказание, и мы, вооружившись тряпочками, щеточками и ведерками, отдраивали кухню.
Ребята, к моему удивлению, молчали и после занятий не сказали мне ни слова, но и не нужно было. Я почти физически чувствовала, как они гундят, вспоминая мою родню до пятого колена. Еще красочнее их мнение по поводу данной ситуации передалось мне с эмоциями.
Когда мы старательно убрали практически половину помещения, к нам пришел куратор. Принесла его нелегкая…
— Добрый вечер, — поприветствовал он нас. — Я гляжу, работа кипит?
Мы что-то пробурчали в ответ.
— Мне уже рассказали. Ронер, неужели так обязательно его дразнить?
Не отрываясь от работы, пробормотала:
— Я его не дразню, лер.
— Тогда почему сейчас вы трое убираете кухню? По предмету у Надима к тебе претензий нет, так из-за чего же вы здесь?
— Пути достопочтимого лера неисповедимы. Разве может обычная студентка проникнуть в смысл деяний великих?
Все это я произнесла с таким вдохновением, что чуть сама себе не поверила. Ребята недоуменно косились, в душе желая моей крови.
— Ну… Кажется, я начинаю понимать, — протянул Гарнер. — Только, издеваясь над ним, смотрите, чтобы он на нервах вас не придушил.
— Как скажете, лер, — послушно согласилась я.
— Вот и прекрасно.
На этом легендарный инквизитор нас оставил. А ребята прокомментировали итоги общения.
— Надя, если ты будешь нарываться на наряды, то тебя придушим уже мы, — совершенно серьезно сообщил Дима.
А Слава молча кивал, давая понять, что совершенно согласен с драконом.
— Не плачьте, прорвемся, — приободрила их я.
— Мужчины не плачут! — возмутился Слава.
— А это зависит от того, как больно им сделать.
Кажется, меня приняли за помешанную садистку. Да нет, точно приняли!
Так продолжился учебный год, и я очень надеялась, что закончится он не так уныло, как начался.
С некоторыми предметами я так и не определилась, поэтому выжидала, что ждет меня дальше, на практике. А с некоторыми все было неоднозначно.
На уроках зельеварения энтузиазм просто бурлил во мне. Каждый рецепт я не просто запоминала, но и разбирала на составные части, чтобы понять, что за что отвечает и можно ли это усовершенствовать. Как оказалась, это моя страсть и хоть какая-то отдушина в бесконечной теории. Эдила Искар млела и была очень мной довольна.
Один раз между нами состоялся разговор, которому рано или поздно было суждено случиться.
— Ронер, если у вас возникнет желание, я готова заниматься с вами дополнительно. У вас ум экспериментатора и ученого. Именно такие люди принесли много пользы науке. Я так понимаю, вы определились со специальностью?
— Да, я хочу стать инквизитором, если лер Гарнер меня возьмет в ученики, — нерешительно начала я.
— Он обещал? — приподняла брови Рук.
— Он намекал, — поправила я.
— Тогда однозначно возьмет.
— Почему? — удивилась я. — Лер говорил, только в том случае, если у нас будут большие успехи в практике…
— Они будут. Он вас сам дожмет.
Что-то не понравились мне эти слова.
— Гарнер всегда с самого начала выбирает учеников и практически никогда не меняет своих решений.
М-да…
— А специализацию какую выберете?
— Зельеварение, конечно, — улыбнулась я Искар, получив улыбку в ответ.
Я собиралась получить все знания, которые мне только смогут дать в Академии. Тем более что зельеварение мне удавалось очень хорошо. Отчасти благодаря предмету флора — по этой дисциплине у меня все очень неоднозначно.
Виной тому — война с преподавателем Надимом. Я учила растения, места их произрастания и их возможности очень тщательно, чтобы у демона не имелось ни маленького шанса ко мне придраться, активно участвовала в лекциях, опросах и семинарах, а также с завидной периодичностью получала наряды.
Ребята бились в истерике, но ничего поделать не могли, за ними самими водились грехи в виде редких пропусков и иногда невыполненных заданий.
Однажды Надим мстительно объявил:
— Должен вам сообщить, что мы начинаем углубленное изучение предмета, а значит, появится дополнительная литература. Ее студенты будут получать как добровольно, так и в виде наказания. Кому интересно, могут подойти после урока.
Когда зазвонил колокол, я единственная направилась к его столу. У наблюдавшего за моим приближением Надима отчетливо дернулась щека.
— Прошу выдать мне дополнительную литературу в полном объеме для совершенствования знаний, — остановившись перед столом, отчеканила я.
Преподаватель сверлил меня ненавидящем взглядом и, кажется, хотел удушить, но сдержался. Я прямо его немного зауважала.
Достав из ящика стола список с книгами, он отдал его мне и сказал:
— Пошла вон.
Понимая, что доводить преподавателя не стоит, я спешно ретировалась, дабы не вымыть сегодня еще какой-нибудь угол Академии.
Я прочитала названия: «Редкие ядовитые растения», «Дурманящая трава» и многое другое. О-о-о… Это просто мечта! А какие зелья можно приготовить из этих прекрасных компонентов. Мое счастье не знало границ. Особенно радовала возможность найти отравляющие растения для демонов. Те, о которых рассказывали ранее, были слишком слабенькими. Поэтому новая информация придется весьма кстати: вдруг после окончания Академии понадобится?
Забежав в библиотеку и набрав из специальной секции книг, которые мне бы ни за что не дали без списка преподавателя, я, счастливая, направилась в комнату, где занялась изучением самой многообещающей, на мой взгляд, книжки.
Когда я дошла до самого интересного места, дверь открылась, и влетела Вуку… с зелеными волосами.
— Боже! Что с тобой случилось? — уставилась я на нее.
— Нравится? Это моя новая прическа!
— Мм… Очень оригинально. А почему именно зеленый цвет? — старалась быть тактичной я.
— Мне он так идет, что я попросила девушку со старшего курса купить раствор для окраски. Она как раз только с практики прибыла.
Угу…
— Там много разных цветов, но этот самый оригинальный.
С этим не поспоришь.
— И сейчас я точно привлеку жениха, — строила планы вампирша. — А что ты читаешь?
Я показала книгу, на обложке которой красовалось название: «Сто растений с сильными ядовитыми свойствами».
— Надя, ну что такое? Ты скоро со своей учебой покроешься плесенью. Почитай что-нибудь развлекающее. Это пойдет тебе на пользу и настроит на романтический лад.
По книгам суть этого мира можно постичь лучше всего, и я уже задумывалась о том, чтобы почитать какие-нибудь развлекательные романы.
— Давай, — решилась я.
Покопавшись в сумке, Вуку достала мне книгу в красном переплете со страшным косматым чудищем и практически раздетой дамой на обложке.
— Попробуй вот эту любовную историю.
Мм… любовный роман. А что, как раз то, что нужно!
Взяв в руки книгу, я полистала ее и открыла чуть ближе к середине, выхватив несколько строк, чтобы понять стиль и язык: «Почесывая себя лохматой лапой, он подходил к ней все ближе и ближе…»
Картинка тут же предстала пред глазами, и я немедленно захлопнула книгу.
Не… К такому я еще не готова.
— Ты не представляешь, какие там страстные постельные сцены! — мечтательно протянула Вуку.
А я испугалась: кажется, такого мое сознание просто не выдержит.
Положив книгу на стол, я сказала:
— Оставлю ее до более удобного момента, чтобы было побольше времени насладиться.
— Так и думала, что тебе понравится, — подмигнула мне Вуку и упорхнула в ванную.
Угу…
«Не… Морально я не готова к таким ужасам. Уж лучше прочитаю о том, как можно отравить демона», — и углубилась в учебник.
Двояким у меня стало отношение и к предмету «Фауна». Теперь мы начали проходить хищников и опасных для нашего здоровья животных. Это сильно меня встревожило. Получается, раз мы проходим различных монстриков, значит, будем с ними знакомиться. И вот это, скажу я вам, совсем нехорошо!
Зато Рук заливалась соловьем, когда рассказывала нам про мохнатых ужастиков:
— Драфу лекретис — прекрасный представитель хищников. Нет в мире живого существа ядовитее его! Это такой яркий и опасный образец нашей фауны, без которого естественный отбор сильно бы затормозился. Не знаю, получится ли у меня познакомить вас хотя бы с одним экземпляром драфу лекретис.
Не приведи господь!
— Но ректор пока не подписывает мне заявление. Не переживайте, я буду стараться!
Осмотревшись, увидела, что большинство одногруппников просто счастливы от этого обещания, да и ребята были в полном восторге.
— Вы что, действительно желаете познакомиться с этой тварюшкой? — шепотом спросила я у парней.
— Конечно! Такой опыт! Он запомнится на всю жизнь! — восторженно прошептал Слава.
Ну то, что эта встреча запомнится мне на всю жизнь, я не сомневаюсь, но не уверена, что нуждаюсь в подобных воспоминаниях.
— Зато будет, что потом рассказать друзьям и внукам, — довольно прошептал дракон.
Ага. Только не думаю, что кто-то захочет это услышать. Хотя если только преподавателю: впервые я нормально сдам быстрый бег на длинную дистанцию.
В наших отношениях с преподавателем физподготовки никаких сдвигов не наметилось. Он все так же хотел от меня больше того, на что была способна, я в свою очередь отказывалась совершенствоваться физически.
На первое занятие Бора Тронсена в новом полугодии я шла, словно на каторгу, хотя где-то даже была рада увидеть физрука, а вот он меня — совсем нет. Его кислое выражение лица сильно подняло мне настроение. А потом нам сообщили задание…
Чему я не переставала поражаться, так это тому, что, несмотря на откровенную нелюбовь ко мне, преподаватели — что по фауне, что по физическим навыкам — очень ответственно продолжали выполнять свою работу. В нашем мире меня бы давно попытались отчислить или заставить уйти самой, а тут… все такие правильные.
Но что-то все равно не менялось: на истории я так же спала, целительство бездумно учила.
Мукой для меня, к моему большому удивлению, явились лишь три предмета. Первые два — прикладная и начертательная магия. Я старательно учила и разбирала заклинания, идеально вычерчивала все больше узоров, но практика была для нас недоступна. И это просто ужасно — учить знания и не иметь возможности применить их практически, посмотреть на результат и отточить свои умения…
Я не сомневалась, что в следующем году вспомню все, чему нас научили. Но что, если я так и не смогу создать ни одного заклинания? Что, если попала сюда по ошибке и на самом деле у меня нет никаких способностей к магии? Чем дальше, тем страх того, что я пустышка, все больше и больше преследовал меня.
Меня очень тревожила еще одна вещь, о которой я не решалась рассказать ни одной живой душе, — то самое видение сражения перед развалинами храма.
Тогда, присутствуя на поле боя, я ощущала неведомые для меня чувства. Я любила. Сильно, страстно, безгранично. И была уверена, что он придет за мной. Придет и накажет всех, кто участвовал в моем похищении.
Да, меня похитят в будущем. Не знаю кто, но знаю зачем — чтобы ослабить его. Кого? Этого я тоже не могу сказать. И для меня это дополнительный страх. Как можно привязаться в этом мире к кому-то, когда я сама как слепой котенок?
Немыслимо, просто немыслимо. В нашем мире считается, что если человек знает свою судьбу, он может изменить ее, и я постараюсь это сделать. Рановато мне еще влюбляться.
Эти страхи побуждали меня осторожно и с опаской относиться к предмету «Гадания». У меня к нему и раньше доверия не было, а сейчас я стала опасаться своих способностей, что не замедлило сказаться на успеваемости. Поэтому, когда до окончания второго полугодия оставался примерно месяц, Пиграно попросила меня остаться после занятий. Меня снова пригласили в каморку, где, налив чай, преподавательница спросила:
— Ронер, что происходит?
Что именно Пиграно имела в виду? За последний год у меня столько накопилось, и я не смогла сдержаться, рассказала ВСЕ, что случилось, что меня тревожит и чего боюсь. Выслушав мой длинный рассказ, преподавательница некоторое время молчала, и я уже начала жалеть, что поделилась наболевшим, как Пиграно наконец произнесла:
— Что тебе сказать? Мир тебя принял, и теперь можешь не бояться жить здесь. Конечно, опасности есть везде, но страх в тебе — это отголосок жестокости Земли. Не будь в тебе магии, ты бы сюда вообще не попала, так что можешь не переживать.
Сама не понимаю почему, но ее слова вселили в меня уверенность, и я почувствовала себя намного лучше.
— А вот предсказание — это материя тонкая. Для начала обрадую: ты не в силах что-то изменить. Так что забудь про эту безумную идею.
— Но почему?! — расстроилась я.
— Потому что наша судьба заключена в нас самих. Ты не изменишь ни себя, ни свою натуру, и, значит, все равно случится то, что суждено. Ты можешь дойти до этого по воле судьбы или против воли, но во втором случае никому, кроме себя, хуже не сделаешь.
Просто… замечательная новость!
— Судя по рассказанному тобой, все закончится вполне нормально, и паниковать смысла нет.
Это спорный вопрос.
— Поэтому не бойся влюбиться.
В какой-то момент взгляд Пиграно стал отрешенным.
— Сама пыталась уйти от любви и поняла, что это невозможно. Поэтому учись лучше на моих ошибках, — сказала она и, словно очнувшись, продолжила совсем другим тоном: — Меня интересует еще вот что: как у тебя развиваются отношения с одногруппниками и в тройке?
Это очень хороший вопрос, только как на него ответить?
— С одногруппниками — никак. Да и не только с одногруппниками, со всей Академией. Насчет других курсов понятно: мы не общаемся из-за дикого правила о позволении обратиться. Но объяснить ситуацию со своей группой, в которой уже со всеми знакома, я не могу.
— Потому что ты чужая.
Я с непониманием посмотрела на Пиграно.
— Да-да. Все будут вежливы и помогут чем смогут, но в свой внутренний круг тебя не примут. Ты — чужая. Все люди, пришедшие из других миров, были одиноки. Кто-то больше, кто-то меньше.
— Но Вуку и ребята…
— Они связаны с тобой обстоятельствами и волей судьбы, и никто не решится с ней спорить. Для них ты — близкий человек.
Что за дикий сумасшедший мир?
И пока я переваривала полученную информацию, преподаватель напомнила:
— А как насчет тройки?
— У нас все нормально, — это все, что я могла сказать.
Заклинание безмолвия действовало неукоснительно, и Пиграно поняла.
— Я с самого начала говорила тебе о скорых трудностях. Так вот, они практически настали. И помни, если появятся вопросы, ты всегда сможешь обратиться ко мне.
Как-то не очень радостно.
— Лера, почему вы помогаете мне?
— А почему не помочь? Тебе кажется такое поведение странным?
— Мм… Да. Я не привыкла, что кто-то бескорыстно что-то делает для другого человека.
— Ничего, скоро освоишься. Я хочу, чтобы ты стала моей ученицей и выбрала второй специальностью гадания.
— Не уверена, что готова к этому.
— А мне казалось, что в твоем мире сильные люди, — усмехнулась Пиграно.
— Это верно лишь отчасти.
В любом случае от своей природы не убежишь. Зачем столько отрицания судьбы, любви, дара… На Земле так принято?
Я покачала головой.
— Ага, значит, ты борец. Так прими же то, что суждено и есть. Если ты будешь моей ученицей, это поднимет мой авторитет преподавателя. Сильный ученик — это мечта. Но и тебе я постараюсь дать все, что знаю, а знаю я немало. А еще для того, чтобы обучение прорицанию происходило успешно, нужно полное доверие. Пока его нет, но, я думаю, все получится.
Смотря на эту странную женщину, я колебалась. Все-таки знать будущее, причем любое, — это страшно, а особенно — свое. Тем не менее такая возможность манит, удержаться практически невозможно.
— Не переживай, я не тороплю тебя и подожду, когда ты поймешь, что тебе суждено.
Поблагодарив за чай и помощь, я попрощалась и отправилась в свою комнату, но мысли о Пиграно не выходили у меня из головы. И скоро я поняла, что не зря. Спорить с прорицательницей никогда не нужно.
Ночью мне приснился невозможный сон. Какая-то странная эротическая фантазия. Сначала я думала, что схожу с ума, но потом поняла, что это не совсем мой сон. Эмоции и ощущения были пропитаны такой страстью, что я, казалось, задыхалась. И этот сон я делила с… Димой!
