Ночью Дэн не спал, и его нетерпение передалось мне. Я слышала, что он ходил по кухне, потом вынул из тайника свой меч, вслед за чем до меня донеслись приглушенные звуки боя. Давненько он не тренировался, берег и экономил магическую Силу. Хотела подсмотреть, но подумала, что видеть его в двойном количестве будет слишком похоже на Даан’Элию… и Нэля. Что ни говори, я по нему скучаю. Как-то он там, в своих сказочных владениях, которых не найти ни в одном из миров?

Потом в голову полезли мысли: что, если на этот раз Дэну действительно повезет? Это значит, что он через день-два уйдет. Сердце сжало холодом, но желания заплакать не возникло. Я так давно и напряженно ожидаю этого, что эмоции, наверное, уже перегорели. Чему быть, того не миновать. Он уйдет за тем, чтобы вернуться. Готова ли я спокойно отпустить его? Да. Только надо взять с него обещание, что, если он найдет Место Силы, то приедет попрощаться.

С утра мы поехали на истфак. Вечером звонил Лешка Михайлов, сказал, что, если для нас еще актуально, пока выходные, можно спокойно посидеть в Интернете, тем более что администратор факультетской сети сам в этом году защищается у Кротова. Узнав, что какой-то приезжий очень интересуется смежной темой, он предложил встретиться на условиях равноценного обмена информацией. Дэн счел это добрым знаком. Даже поинтересовался у меня, есть ли у нас божество, отвечающее за удачу? Я рассказала ему о Фортуне.

– Надеюсь, теперь она не оставит меня, ваша Фортуна.

– Дэн, она слепая и удачу раздает наобум.

– Тогда буду надеяться, что полученной мною удачи хватит на насущные дела и еще немного останется на будущее.

На факультете нас и правда ждали. Невысокий парень – администратор – представился Димой. Дэн с ходу взял быка за рога, с видом знатока принявшись рассуждать о различии шаманских обрядов в южных и северных районах области. Честное слово, не знай я правды, решила бы, что он большой специалист в этой теме. Покрутившись без дела и не дождавшись ничего интересного от разговора, решила сходить поглядеть, не вывесили ли расписание на следующий семестр. Сессия на заочном закончится – и снова потекут учебные будни. Сзади задвигались стулья.

– Мы в интернет-центр, – предупредил меня Дэн.

Я обернулась:

– Хорошо. Подойду к вам попозже.

В непривычно тихом и пустом коридоре мне встретился Лешка, который звенящим шепотом (как будто нас могли подслушать) поведал сенсационную новость об увольнении Дмитрия Алексеевича. И выжидательно уставился на меня. Я ответила, что в курсе.

– Это же Данил руку приложил? – сверкнул на меня любопытными глазами староста.

– А вот этого я тебе не говорила!

Вместе мы дошли до стендов с информацией, где я убедилась, что нового расписания нет. Здесь разошлись – он пошел наверх, «еще разок в Кваку – и домой», а я направилась в комнату, которую в приличных местах принято называть дамской, но назвать ее так у нас на факультете язык не поворачивается, поэтому студентки окрестили ее секретной.

В интернет-центре я ни разу не бывала, знала только, что он где-то на четвертом этаже, потому шла медленно, читая таблички на дверях. Шум и крики стало слышно еще из-за поворота. Быстро приблизившись, нисколько не удивилась, обнаружив, что доносятся они из-за искомой двери. Раскрыв ее, узрела странную картину: трое парней сгрудились у одного из компьютеров, что-то бурно обсуждая. Из общего гомона доносились смешки Лешки, возмущенно-злые реплики Дэна и не менее возмущенные вопли админа Димы. Судя по фразам, общий смысл которых сводился к одному: «Что тут смешного?!» – двое последних находили веселье Лешки неуместным.

– Что тут у вас… – начала было я, подходя к ним. Стремительно обернувшийся Дэн, раскрасневшийся, видимо в пылу спора, увидев меня, переменился в лице, покраснел еще больше и тут же закрыл монитор растопыренной пятерней:

– Не смотри!

Этот поступок вызвал нервное похрюкивание Лешки в кулак и мрачный комментарий Димы:

– Че ты ржешь, придурок?! Завтра рабочий день. Если я эту дребедень не ликвидирую, мне башку открутят!

– Выключи ЭТО наконец! – рявкнул на него Дэн. Под ладонью у него что-то интенсивно двигалось, волей-неволей приковывая взгляд.

– Не могу! Вирус это, понимаешь?! А, сейчас. – Дима поспешно ткнул в кнопку на мониторе – и объект спора наконец погас. Обозленный и красный до корней волос, Дэн выдохнул и убрал руку, брезгливо встряхнув ею. Первый раз вижу краснеющего короля. Никогда бы не подумала, что он в принципе на такое способен.

– А что тут было-то? – задала я вертящийся на языке вопрос, одновременно прозревая. Ответ мне уже не требовался.

– Да порнуха вылезла, – криво усмехаясь, пояснил Лешка, – а Данил… – Парень осекся под красноречивым взглядом короля. Зато прорвало меня:

– Пор… порнуха? – Мне пришлось срочно закашляться, чтобы не засмеяться. Потому что выражение лица Дэна было неописуемым.

– Идем отсюда! – подскочил он, хватая меня под руку. На выходе обернулся и прочувствованно поблагодарил: – Спасибо за «Места Силы»! Снимут с тебя голову, и поделом. Мас-стер! – Последнее слово он скорее прошипел, чем сказал.

Я еле поспевала за быстро шагающим королем. Но отстать тоже не могла, так как он крепко сжимал мою руку. Отчасти была этому рада, потому что так он не видел моего лица, с которого я никак не могла согнать глумливую кривую усмешку. Понимала, что глупо, неуместно, но ничего с собой поделать не могла. Краснеющий от дикого смущения король – зрелище редкое. И не для моей впечатлительной натуры. На самом деле, увидь я откровенную порнуху в присутствии парней, сама бы была не хуже свеклы. А так моя реакция выразилась в неадекватном похихикивании. Ненадолго, правда. Ровно до тех пор, пока мы не вошли в кабинет, где оставили верхнюю одежду.

– Хороши ваши новейшие технологии! – гневно начал он, подавая мне шубу. И осекся, взглянув на меня. – Ты… тоже находишь это смешным?! Ты, Маша?!

Я поперхнулась смешком, улыбка с лица слетела в один миг. Поспешила оправдаться:

– Да нет же. Просто у тебя такой вид… А что там было, я даже не заметила.

– Хвала Высшим силам, что ты этого не увидела! Иначе не до смеха стало бы всем. Подобного оскорбления я бы так не оставил. Мне сейчас-то хочется вернуться, надавать им обоим пощечин.

– Дэн, да ты что? – испугалась я, хватая его за плечо. – Они не нарочно. Дима же сказал – вирус.

– Им было смешно! Надо мной! Я был в шоке, когда эта… мерзость появилась! До сих пор перед глазами стоит.

– Они просто не ожидали от тебя подобной реакции. Взрослый мужчина, а у нас ребята такое смотрят… специально.

– Зачем?! – пораженно ахнул Дэн.

– Ну-у… Да откуда мне знать?! – обозлилась уже я. Все, у меня щеки гореть начинают.

– Прости, я не должен был затевать этот разговор, – повинился он. – Идем. Не хочу больше медлить. Кое-какую информацию этот деятель все же подтвердил. Он участвовал в одной из экспедиций Кротова. Они действительно побывали в той местности, куда тремя столетиями ранее регулярно ездил ваш святитель для уединенных молитв. И вот совпадение – наш дорогой профессор тоже норовил уйти из лагеря и в одиночестве бродить по сопкам. Так что сегодня я планирую выехать по достаточно конкретным указаниям. Надеюсь, мое чутье меня не обманет.

Я думала, инцидент исчерпан, но в машине Дэн все же задал мне вопрос:

– Скажи, пожалуйста. Допускаю мысль, что они могли смеяться, сообразно своему воспитанию. Но почему улыбалась ты?!

Тяжело вздохнув, я взглянула ему в глаза:

– Отвечу честно, только ты не обижайся. Твоя обычная невозмутимость создает впечатление, что тебя ничем не прошибешь. И вдруг ты среагировал как девчонка или парень, который… ну… ни разу. Такой контраст выглядел необычно и забавно. Ведь у тебя были женщины? Отчего ты так смутился?

– Ну знаешь! Женщины – были! Но смотреть на такое со стороны мне еще не доводилось! Подобное и в голову не пришло бы. Я не святой, но это же переходит все границы!

– Говоришь, не святой, но со мной…

– Ты совсем другое дело. Тебя я люблю. Берегу, как хрупкий цветок, – улыбнулся он. Сердитая складка на лбу незаметно разгладилась, зато появился хитроватый прищур: – Твоя добродетель, правда, несколько иного свойства, чем у наших девушек. Но это только добавляет тебе привлекательности.

– А что с моей добродетелью? – насторожилась я.

– Машенька, благовоспитанная девица на твоем месте как минимум упала бы в обморок.

После обеда Дэн уехал. Сборы не заняли много времени. Строго говоря, они вообще не заняли времени. Он лишь переоделся в походную одежду, а необходимые вещи уместились в один небольшой рюкзак. Крепко обняв и расцеловав меня, он дал слово, что в случае удачи непременно вернется, чтобы попрощаться. На мою робкую просьбу взять меня с собой отрицательно покачал головой:

– Нечего тебе делать зимой в лесу.

– Ну пожалуйста! – взмолилась я. – Ты же сам сказал, что на этот раз недалеко от железной дороги.

– Это лишь одно место. Если оно окажется пустышкой, я двинусь вглубь. У тебя ни подходящей одежды, ни обуви. И выдерживать темп моего передвижения ты не сможешь.

Я вздохнула. Он прав. Быть обузой мне и самой не хочется. К тому же на неделе предстоят еще экзамены. Ничего не оставалось, как пожелать удачи и отправить его: «Иди». Коротко кивнув, Дэн вышел.

Вот и снова он уехал. А я осталась ждать.

На следующий день неожиданно потеплело. Собираясь на учебу, как обычно натягивая на себя сто одежек, я взглянула на градусник и не поверила своим глазам – минус двенадцать. Какая жалость, что Дэна нет. Можно было устроить после пар прогулку. Или сходить на каток.

Последняя мысль прочно запала в голову. Прошлой зимой мы с девчонками не расставались с коньками. Два раза в неделю стандартно бывали на стадионе. А нынче не то что на коньках, вообще на улице только пробегом. Надо Наташке и Таньке предложить.

Подруги были в восторге:

– Ой, это же отличное место, чтобы с парнями знакомиться! Пошли, пока потеплело.

– Знакомиться? Мне казалось, что на каток кататься ходят, – недовольно отозвалась я. Но в душе не могла не признать их правоту. Большинство молодежи идет на каток с целью покрасоваться перед противоположным полом. Кто круче, тот ловит на себе больше восхищенных взглядов.

Мой энтузиазм поугас. Идти с девчонками – означает участвовать в их играх по привлечению внимания парней. А оно мне надо? Лучше откажусь да дождусь Дэна. Вдруг морозов больше не будет? Тогда мы с ним вместе сходим. Вот ему я готова показаться во всей красе да поучить стоять на коньках. Еще одно экзотическое развлечение для короля. Но увы мне. Затея была моя, и отвертеться от участия в ней не удалось. Танька, которую я неосторожно позвала на коньки, уже все взяла в свои руки. Даром что катается еле-еле, но даже из своего неумения умудряется извлекать выгоду. То свалится кому-то буквально на руки, то врежется в кучу парней с визгом: «Ой, держите меня, мальчики!» Бесплатный цирк. Она так в прошлом году нас с компанией политеховских студентов познакомила. С которыми мы и катались до конца сезона. Был даже один, который мне приглянулся. Но после пары весьма сомнительных комплиментов я старалась держаться от него подальше. Тот покрутился, да и плюнул. Танька еще меня же и обругала: «Вот дура! Про задницу он тебе сказал. Ну и что? Похвалил же, радоваться надо, а ты?!»

В общем, договорились мы, что после пар разъезжаемся по домам, переодеваемся во что полегче и встречаемся на центральном стадионе. Скрепя сердце вытаскивала я пуховик. Может, позвонить да наврать, что голова болит? Вон и куртка мятая, пока я ее поглажу…

На улице настроение вернулось. Солнышко теплыми лучами нежно касалось лица. После полутора месяцев морозов приятно даже просто пройтись, не ощущая на себе тяжести зимней одежды. Вязаная белая шапочка, голубая курточка, перчатки, еще сапоги на катке снять – и будет полное ощущение весны. Как хорошо!

Кокетничать с соседями девчонки начали еще в раздевалке, пока шнуровали ботинки. Я снисходительно наблюдала за шуточной пикировкой. Смешно, ей-богу. Со стороны так глупо выглядит. Зато на льду я оторвалась. После первых десяти минут привыкания тело само вспомнило, как надо стоять и двигаться. Все же катание на коньках – сродни полету. И пусть я не фигуристка, но от немудрящих движений получаю истинное удовольствие. Подобные ощущения возникали у меня в детстве, когда я ходила в кружок бальных танцев. Жаль, недолго. Учителя и родители сочли, что мои вокальные данные развивать важнее, так что на танцы времени не осталось.

Уже зажглось освещение на стадионе, когда я почувствовала на себе взгляд. Огляделась. Девчонки в двух метрах. Наташка учит Таньку ехать спиной. На меня не смотрят. Еще пара кругов – и пора по домам. Черт, ну кто на меня смотрит-то? Я же чувствую пристальный взгляд, следит за моими перемещениями. Чуть не налетела на встречных девчонок, еле удержалась на ногах. И тут раздался звонок. Резко затормозив, вытащила пиликающий телефон из-за пазухи. Дэн!

– Здравствуй, моя радость.

– Привет! Ты откуда?

– Я у входа на лед. Любуюсь твоей красотой и грацией. И уже минут пятнадцать пытаюсь связаться телепатически. Все-таки амулет тебя серьезно экранирует.

Я активно завертела головой. Где он? Ой, вон там!

Несколькими сильными толчками набрав скорость, с размаху влетела в раскрытые объятия.

– Дэн! – Я повисла у любимого на шее, поджав ноги и целуя его лицо. Парень охнул, но устоял. – Так быстро вернулся! Как ты разыскал меня?

– Есть способы. Жаль, что я не успею обучить им тебя.

Проскользнувшая нотка грусти заставила меня отстраниться и более внимательно взглянуть в дорогое лицо. Я опустила ноги на снег, руки разжались сами по себе. Сердце екнуло в предчувствии.

– Ты… нашел?..

Он даже не кивнул, лишь прикрыл глаза. Вопреки опасениям, мир не разбился вдребезги и не перевернулся. Медленно опустив на мои плечи тяжесть бездонного неба, он устоял. Теперь устоять бы мне. Растянув враз задеревеневшие губы в подобии улыбки, я тихо сказала:

– Очень рада за тебя. Когда… уходишь?

– Завтра. Сегодня нужно завершить кое-какие дела. Идем.

В раздевалке Дэн взялся расшнуровать мои коньки, галантно опустившись на одно колено. Я смотрела на его склоненную голову и вспоминала, как в Даан’Элии снимал с меня намокшие ботинки Нэль. Те же движения, те же руки. С одним я уже распрощалась. Пришел черед второго. Скованное ледяным холодом сердце плакало. Я – нет. Не могу плакать. Мне слишком страшно и больно.

Только на улице я вспомнила, что не предупредила девчонок о своем уходе. А, неважно. Встретимся на парах, объясню.

Дэн показал свой перстень, до краев наполненный Силой. Серебристый большой камень сверкал, ловя малейшие лучики света. Его рельефная поверхность складывалась в замысловатую фигуру. Оправа камня и само кольцо по-прежнему оставались матово-черными. Теперь было хорошо видно, что это не безделушка, а, во-первых, вещь огромной цены и, во-вторых, обладающая невероятным магнетизмом. Я добрых пять минут не могла оторвать от перстня взгляда. Да, склониться перед носителем Раэл Танна не только не зазорно, но скорее почетно. И как теперь любить его, короля?

– Маша, – коснулся Дэн моей руки, возвращая тем самым назад, в реальный мир, – я знаю, как Раэл Танн действует на людей. Но граница не для тебя. Ты по эту ее сторону, рядом со мной. И так будет всегда.

– Мне страшно думать о будущем. Что там, у нас впереди? – затаив дыхание спросила я. Вдруг показалось, что он сейчас, как Нэль, скажет: «Мы расстаемся навсегда». Но он сказал другое:

– Завтра мы вместе едем к Месту Силы. Я боюсь оставлять тебя одну в этом мире, зная, что теперь ты имеешь доступ к чудесам. Боюсь за тебя. Тебе непременно захочется воспользоваться магией. Обещай, что, собираясь колдовать, никогда не будешь снимать цепочку. Иначе ты погибнешь во время своих неосторожных экспериментов и никто не поможет тебе. Знаю по себе, что противиться ширящемуся желанию творить волшебство невозможно. Потому даже не пытаюсь запретить тебе это. Но обещай, что амулет в такие моменты будет на тебе! Мне вовсе не улыбается по возвращении выслушать печальную весть о твоей безвременной кончине при загадочных обстоятельствах. Поклянись самым дорогим, и я покажу тебе одно из прекраснейших чудес вашего мира – Место Силы, где ты сможешь пополнять свой резерв.

– Клянусь мамой, что не сниму амулет, если буду колдовать, – серьезно пообещала я. Чай, не самоубийца. Одновременно с этими словами на мне засветилась хрустальная подвеска цепочки, а на Дэновой руке – Раэл Танн. Буквально на пару секунд, но Дэн удовлетворенно кивнул:

– Клятва принята. Теперь ты не сможешь нарушить ее. А я буду спокоен за твою жизнь.

– А это неопасно – колдовать без присмотра?

– Ну ты же умная девушка. Думай, прежде чем делать. Сложные заклинания без вербальной составляющей тебе недоступны. Боевая и разрушительная магия – тоже. А милые пустяки вроде иллюзий вреда окружающим не принесут. Главное – помнить о своей ответственности за сотворенное чудо. И… я все же надеюсь оставить тебя наедине с неизведанным, но таким манящим миром магии ненадолго. Кстати, как тебе природная магия в действии?

– О чем ты?

– О потеплении, конечно, – улыбнулся Дэн. – Мне до жути надоело мерзнуть. А под рукой впервые за долгое время было много Силы. Я решил проявить подобающее монарху великодушие и порадовать этот город – в благодарность за приют.

– Так это ты сделал?! – в изумлении уставилась на него я.

– Да, – смеясь, ответил он. – Вообще, я лета хотел, но решил, что вашей природе это не пойдет на пользу.

– И надолго нам внеплановая весна?

– До моего ухода. Потом заклинание развеется.

Я печально покивала. Он уйдет, опять наступят холода – и в моем сердце поселится вечная зима. Лишь до завтра мне дарована отсрочка. А потом – неизвестность. Ледяная стужа разлуки, разъедающая душу. Сегодня я его никуда не отпущу. Хочу смотреть, слушать голос, дарить поцелуи и чувствовать тепло рук.

– Скоро ты узнаешь, как она прекрасна – природная магия. После долгого перерыва мне не хотелось отрываться от источника даже на минуту. Я будто проснулся в прохладной комнате после долгого липкого кошмара.

Пока мы ехали домой, в голове сам собой созрел коварный план по соблазнению короля. Я решилась на отчаянный шаг. Знаю, что не удержу его таким способом, но для него это будет лишний стимул вернуться как можно скорее. А мне просто необходимо, чтобы знать, чувствовать, верить, что он мой, а я принадлежу ему отныне и навсегда. Так, вино у нас есть (на трезвую голову страшновато решиться на такое), предложу устроить романтический прощальный вечер, надену свое вечернее платье, по такому случаю даже спою. Что бы такое исполнить, чтобы за душу взяло?..

Дэн что-то говорил, но я не слышала, точнее, не воспринимала смысла произносимых им фраз. В голове крутились детали предстоящей операции. Холодели руки и замирало сердце. Самое стыдное – услышать от него отказ. Хоть это и смешно звучит. Но он ведь твердо намерен ждать до свадьбы. А когда она, эта свадьба? И будет ли вообще? Мне своей девственности ничуточки не жаль. Скорее наоборот. А если все будет как в наших снах…

– Маша, ты хоть одно мое слово слышала? – Дэн укоризненно смотрел на меня. Мы только что вошли в квартиру и раздевались в прихожей.

Вскинув глаза, я постаралась улыбнуться самой невинной и искренней улыбкой:

– Выполнишь мою просьбу?

– Я говорил, чего категорически нельзя делать с магией. Повтори эти правила, – потребовал он, – и я исполню любое твое желание.

– Пожалуйста, Дэн! – Я подошла вплотную и умоляюще взглянула на него. – Все запомню, все повторю, но давай за ужином? Хочется напоследок посидеть поговорить.

– Прости, у меня нет времени на ужин. Нужно еще собрать вещи и съездить кое-куда.

Я непонимающе уставилась на него. Одной фразой он обрушил громадье моих планов.

– Ты сейчас уедешь? – неверяще переспросила я. – А как же… и мы даже…

– Машенька, славная моя девочка, мне нужно закончить дела. Завтра поговорим по дороге. – Дэн обнял меня, ласково убрал волосы с лица и прижал к своей груди: – Честно говоря, не люблю долгих прощаний. Если бы не тревога за тебя и желание показать Место Силы, я бы ушел ночью, прямо из города. Раэл Танн полон, больше ничего не нужно. В качестве материальной основы для Врат можно использовать любую подворотню.

– Но…

– Маша. Неладно у меня на родине. Раэл Танн жжет мою руку. Пока я вне своего мира, он не может защитить страну. Я вернулся лишь по одной причине. Точнее, по двум. Попрощаться и проводить тебя к Месту Силы – это первая. Вторая… извини, оглашать вторую причину не стану. Не твое это девичье дело – знать о таких вещах.

Бог мой! О чем он говорит? Все мысли о несбывшейся ночи враз вылетели из головы. Их место прочно заняла тревога. Дэн уже отстранился, сжал мои плечи и ушел в комнату. Я потерянно побрела на кухню – ставить чайник.

Чуть позже, заглянув к нему, обнаружила разложенные на кровати оружие и вещи – те самые, в которых Дэн был при нашей первой встрече. Я их с тех пор и не видела. Страшный призрак разлуки приблизился, заглянул в глаза и обдал меня своим ледяным дыханием.

– А твоя одежда? То, что ты покупал, куда теперь это все? – спросила я, заметив, что с собой он ничего не берет.

– Кое-что возьму как образец тканей и кроя, – отозвался он из шкафа. – Остальное… хм… отдай бедным.

– Бедным? А не жирно им будет? – возмутилась моя практичность. Ни фига себе, почти неношеную одежду, недешевую (китайский ширпотреб он ни разу не купил), сдать в богадельню? Или, может, бомжам на помойку отнести? Хорош же будет кто-то в его белом костюме!

– Фи, как некультурно, ваше высочество! Следите за своим лексиконом! И стыдитесь подобных недостойных чувств! – посмеиваясь, высказал он.

Застыв с приоткрытым ртом, я похлопала глазами. Как он меня назвал? Высочество? Да еще на «вы»! Это не просто что-то новенькое, но вопиюще неправильное. Широко улыбнувшись моему изумленному выражению лица, король беззаботно пояснил:

– Я решил пожаловать твоей семье княжеский титул. Угодья есть. Князья, правда, у нас давно исчезли, еще во времена объединения земель, но твои заслуги стоят возрождения данного титула. Так что привыкай. Это будет одним из первых моих указов по возвращении.

– Мне кажется, это чересчур, – неуверенно возразила я. – Многие недовольны, наверное, будут…

– Ха! Посмотрю я в лицо тому, кто осмелится заявить, что моя жизнь стоит дешевле! Главное – как можно скорее оказаться в столице, – посмотрел он мимо меня. – Ты знаешь что? Ложись сегодня пораньше, чтобы хорошо выспаться. Как только управлюсь с делами, заеду за тобой – и немедленно выезжаем к Месту Силы. Там действительно от железной дороги не очень далеко, даже ближе, чем от автомобильной трассы. Но поездом не поедем. С моим-то грузом, – жестко усмехнулся король. – Я отведу тебя к сердцу Места Силы и провожу до станции. Ты ведь доберешься до города, правда? Возвращаться мне сюда некогда. Карту оставлю для подстраховки, чтобы ты не плутала, когда снег сойдет. Хотя главное – знать направление от станции, а дальше уже магия поведет. Выбросы Силы там хоть не самые мощные, но километр-полтора в радиусе встречаются. Ты, главное, до магического голодания себя не доводи. Как почувствуешь пустоту – сразу к Месту Силы! Дай-ка руки, наложу тебе сейчас абсолютную память, да все правила еще раз повторю, чтобы уж наверняка запомнила. Тебе бы в это место на неделю-другую съездить, чтобы почувствовать и привыкнуть к токам магии, но это уже по теплу.

В следующие полчаса Дэн читал мне лекцию по правилам безопасности при использовании магии. В основном стоя спиной или расхаживая по квартире. За это время он перебрал и упаковал в рюкзак свои бумаги, какие-то книги, вещи. Оружие уложил в спортивную сумку, сверху прикрыв сапогами, джинсами и кое-какой мелочовкой. Блеснувшее жемчужное ожерелье поспешно упрятал в карман. Так же как изрядно похудевшие замшевые мешочки из-под золотых монет. Вынул из одного свои перстни, придирчиво оглядел их, отложил пару, а еще три убрал обратно. Повернув оставшиеся кольца камнями друг к другу, что-то поколдовал над ними, нахмурился, накрыл их руками, закрыл глаза и беззвучно шептал минут пять. Когда он отнял руки, кольца изменились: стали не столь массивными и бросающимися в глаза. Потом одно надел себе на палец, а со вторым подошел ко мне:

– Однажды я подарю тебе другое кольцо. Опустившись на колени, буду просить твоей руки и затаив дыхание ждать ответа. Сейчас я могу лишь выразить свою признательность за все, что ты для меня сделала. Прими это кольцо на память. Пожалуйста, не отказывайся. Оно содержит в себе магическую защиту, которая активируется при непосредственной опасности. Заряд одноразовый, больше сюда не вместится, но при посещении Места Силы оно автоматически подзарядится. Не снимай его надолго. При длительном отсутствии контакта с телом начнет проявляться его истинный вид. Сама ты этот процесс повернуть вспять не сможешь.

Дэн взял мою правую руку, примерился к пальцам и надел кольцо на средний. Оно так удачно село, будто давно было моим.

– Второе я отдам человеку, который придет на помощь по зову кольца. Они взаимосвязаны. Увы, пока я не могу обеспечить тебе лучшей защиты. Но как мне страшно оставлять тебя наедине с этим миром! Хоть и знаю, что это твоя родина.

Мы стояли без движения в объятиях друг друга. И мне не надо было большего счастья. Как же я буду без него – без света этих глаз, тепла рук и тихого перестука сердец?

А потом он ушел, прихватив с собой еще одну сумку. На мой вопрошающий взгляд лишь предупреждающе качнул головой: мол, не лезь не в свое дело. Ох, как же мне это не понравилось! На душе заскребли кошки. Куда и зачем ему срочно понадобилось? Ведь торопится, беспокоится, в разговоре то и дело с одного на другое перескакивает. И что-то происходит в его королевстве… неужели война?! Страшно-то как! Тем не менее он жертвует драгоценным временем ради… чего?

Спать я не могла. Какое тут! Дэн уходит, фактически он уже там – взгляд отсутствующий, и все мысли о грядущем. А вдруг он передумает и не станет возвращаться? Наверное, ему сейчас дорога каждая минута, а возиться со мной – лишнее время. Ой нет. Тут же все его вещи остались. Мучаясь подобными мыслями, я не находила себе места. Открыла шкаф и ткнулась лицом в висящие костюмы. Пахнет Дэном. Никому не отдам. Мое!

Промучившись до двух ночи, все же решилась лечь спать. В подушку плачется легче. Но даже и этого не смогла. В глазах и горле было сухо. Да что же это? Где все мои слезы? Тщетно пытаясь извлечь влагу из глаз, как-то незаметно уснула.

Пробуждение было не из приятных. Кто-то где-то кричал. Снова. Женщина. Плач ребенка. Это с улицы? Странно, на девятом этаже, да при наглухо закрытых форточках с улицы шумов почти не слыхать. Сердце отчаянно заколотилось. А если убивают кого-то? Вызвать милицию? Крики неожиданно оборвались, когда я уже определила их источник – это соседи снизу, с восьмого этажа. Их через ванную иногда хорошо слышно. Что же там случилось-то? Муж пьяный вернулся? С трясущимися руками и ногами я встала, на цыпочках, будто меня могли услышать, прокралась к двери ванной и напряженно прислушалась. Воцарившаяся взамен диких криков тишина наполняла сердце ужасом. Молчат. Только что отчаянно вопили – и молчат! А потом я услышала шум с лестницы. Господи! Там кто-то есть. Какие-то неуверенные шаркающие звуки, два голоса. Мужских голоса. И кажется мне, что они приближаются. Мороз, пробежавший по коже, наконец заставил действовать. Не включая света, еще осторожнее прокралась в прихожую, нашарила сумочку, а в ней – телефон. Сняла блокировку… и встала как вкопанная. А номерок-то я не знаю! Помню только, что точно не ноль-два. Как-то там у моего оператора по-другому. Черт с ней, с милицией. Звоню Дэну. Прикусив губу, деревянными пальцами жала кнопки, со страху промахиваясь. Ну вот наконец-то! Пошел вызов. И тут я с ужасом поняла, что звуки из подъезда уже вплотную приблизились к моей двери! Неверные шаги, тихий голос, стон… и знакомая мелодия телефона. Одновременно с этим раздался звонок в дверь. От напряжения и ужаса я дернулась, больно ударившись об угол плечом. Мамочка! Дэн, ответь мне, пожалуйста, или я сейчас умру. И он ответил… из-за двери:

– Маша. От…крой.

Этот голос я узнаю из тысячи. Ничего не понимая, нажала на отбой и шагнула к двери. Он никогда не пользовался звонком. Так же как и ключами.

Картина, представшая моим глазам, вырвала задушенный всхлип. Прижав обе руки ко рту, я подавила дикое желание закричать и подалась навстречу. Дэн был не один, и тот, кто был рядом, буквально тащил его на себе. Первое, что бросилось в глаза, – кровь. Много крови. На полу, на одежде, руках – везде. Мама моя! Господи! Что же это?! Едва не упавшие на пороге парни навалились своей тяжестью на меня. Дэн начал тихо сползать вниз.

– Дэн, Дэн! – кинулась я к нему, пытаясь удержать от падения. Вместо ответа из его рта потекла струйка крови. – Бог мой! Что с ним?!

– Ранен. В него целую обойму разрядили, – с шумом переводя дыхание, ответил старый знакомец. Тот самый воришка, которого король взялся перевоспитывать. С необычным именем Лев.

У меня в голове помутилось. Случилось то, что я со злости предрекла еще в первые дни знакомства. В него стреляли! Кто? Почему? – Эти вопросы сейчас меня мало волновали. Он умирает!

– Надо «скорую»! – запаниковала я. – Срочно! Позвоню, и попробуем дотащить его до кровати.

– Нет. – Это слово скорее походило на стон. Сжав мою руку, Дэн отрицательно мотнул головой: – Нельзя врачей.

Отдав на речь последние силы, он закрыл глаза. Голова запрокинулась, и мне показалось…

– Нет! Дэн! Миленький, хороший мой. Только не умирай. Прошу тебя! – Я сама не понимала, что говорю. Опустившись на колени рядом с распростертым телом любимого, я отчаянно молилась, тряся его за плечи и прижимаясь к груди.

– Ты чего голосишь, дура! – дернули меня сзади. – Весь дом сейчас перебудишь!

– А ты что стоишь, урод?! – резко развернулась я. – Звони в «скорую». Он же умирает!

– Пошла ты со своей «скорой»! Он сказал – нельзя! Понесли его на кровать.

– Ты что, придурок? – зашипела я. – Или, может, врач? Посмотри, сколько крови! Да он истечет сейчас! Что мы сделать сможем? Я звоню. Где мой телефон?

– Только попробуй! – схватил меня Лев за руку. – Я тебе так врежу, сама рядом ляжешь!

От такого наезда я опешила. Да он не шутит. Глаза лихорадочно сверкают. А на сжатой руке блестит то самое колечко. Так это он мой защитник? Из горла невольно вырвался смешок. Сверля друг друга глазами, мы стояли по обе стороны Дэна.

– Да кто ты такой, чтобы мне угрожать? Вор! Он тебя на помойке подобрал!

– А тебя он где подобрал – на панели? Я ему присягал! И запрета не нарушу!

– Ах ты дрянь! Плевать мне на запреты! Он умрет без врача!

Тихий стон заставил нас забыть о споре. Бухнувшись на колени, я приблизилась к бледному лицу раненого. Что-то говорит.

– Нельзя… больницу. У меня анатомия отличается. Сам… сейчас. Помогите встать.

Дэн попытался приподняться, но, скривившись от боли, закашлялся, выплевывая ярко-алую пенистую кровь.

– Надо его раздеть и перенести на кровать, – распорядилась я.

Расстегнув пуговицы пальто, в ужасе уставилась на сплошное кровавое пятно, растекшееся по груди и животу. И свои руки, перепачканные красным. В глазах потемнело. Не выношу и боюсь вида крови. А когда ее столько!.. Нет, нельзя мне падать. Не до обмороков. Тряхнув головой, чтобы прояснилось зрение, попыталась стащить рукав. Резкий крик раненого остановил меня.

– Тащи ножницы. Или нож. Придется разрезать, так не снимем.

– Где? – метнулся Лев.

– Там, на кухне. А, черт! Я сама.

Впопыхах схватив первые попавшиеся под руку нож и ножницы, бегом вернулась обратно.

– Режь по рукаву! – скомандовала я, отдав ему нож, и сама принялась кромсать ткань пальто ножницами. Хреночки-то. Жуют и ни фига не режут. Со стороны Льва доносилось пыхтение, сопение и треск ткани. Отбросив бесполезный инструмент, бросилась к сумке Дэна. У него там отличные ножи, наверняка острые.

Наконец управившись с пальто и ботинками, мы рискнули поднять практически бесчувственное тело короля. Воздух с хрипами и каким-то бульканьем вырывался из его груди, с лица не сходила гримаса боли.

– На раз-два-три – давай!

Господи, какой же он, оказывается, тяжелый! Ухватившись с двух сторон за торс, пошатываясь и путаясь в заплетающихся ногах Дэна, мы повели-потащили его в комнату. Практически уронив на кровать, принялись дальше срезать одежду. Вид окровавленного тела заставил опустить голову и немного отдышаться. Маша, соберись! Ему нужна твоя помощь. Сначала перевязать. Он и так потерял много крови. Бинтов нет, надо достать простыню и порезать на полосы. Раны зажать. Где тут раны? Ничего от крови не видно. Промыть надо.

С этими мыслями я отстранилась и на дрожащих ногах отправилась к шкафу и в ванную. Если он переживет эту ночь, я лично объеду все церкви в городе и поставлю свечки. Нет, не «если». Он будет жить! Он же маг! Я только сейчас вспомнила об этом. Надо привести его в чувство. Тогда он вылечит себя. В прихожей я заметила, что у меня дверь нараспашку. Вот идиоты! Мы ничего не закрыли, и на площадке кровь. Выглянув наружу, заметила цепочку кровавых следов, ведущую с лестницы. Они что, пешком поднимались?!

Кровь надо вытереть, если кто увидит – еще вызовут милицию. А нам только ее не хватало для полного счастья. Закрыв дверь, вернулась в комнату. И застала судорожно сглатывающего Льва, зеленоватого оттенка и с безумными глазами, который с зажатым в руке ножом часто-часто кивал в такт словам Дэна:

– …Как увидишь, подденешь и вытащишь… сил не хватает…

– Т-тут от к-крови ничего н-не видно, – дрожащим голосом ответил он. Увидев меня, парень вскочил и с надеждой бросился навстречу: – Может, ты?

– А? Что? – отшатнулась я от окровавленного ножа.

– Он просит помочь ему вытащить пулю. А я не могу! Руки ходуном ходят.

И впрямь, с такой тряской он скорее навредит. Надрывный кашель с постели сподвиг меня принять нож. Внутри как-то сразу похолодело и успокоилось. Если не я, кто ему поможет? На ходу зацепив волосы крабом, твердо двинулась к Дэну. Ради него я все сделаю.

– А ты не стой столбом! Возьми в ванной тряпку да вытри кровь на площадке, – не оборачиваясь, кинула я Льву. Парень с готовностью подхватился и исчез из комнаты.

– Дэн, я здесь. Что надо делать? – склонилась я над моим любимым.

– Пулю… вытащить. – Мутные глаза закрылись, а открывшись, стали более осмысленными. Торопливые слова появились у меня в голове: «Чтобы регенерировать легкое и сосуды, нужно срочно ее удалить. Я хотел вытолкнуть ее обратно, а она уткнулась в пробитое ребро и застряла между краями. Очень больно. Не могу сдвинуть. Ты должна подцепить ее снаружи. Торопись!»

«Сейчас сделаю», – решительно кивнула я.

Сведенные судорогой губы парня шевелились, что-то беззвучно шепча, пенная кровь на губах продолжала выступать с каждым приступом кашля. Обтерев влажным полотенцем лицо Дэна, обратила внимание на предстоящее мне дело. Осторожно промокнув кровь на груди, увидела наконец пулевое отверстие. Ох, поторопилась я с обещанием! Рана, вроде и небольшая, но непрерывно сочащаяся кровью, выглядела ужасно. А сообразив, что она слева, стало быть в области сердца, и вообще испугалась. Одно неверное движение – и конец. Тут хирург нужен и операционная! А я собралась ковыряться в груди любимого человека грязным ножом. Если еще учесть, что страшнее разодранных коленок я в своей жизни вообще ничего не видела… Надеюсь, его биозащита действует как снаружи, так и внутри, иначе заражение раны обеспечено.

«Давай. У тебя получится! – Дэн пожал мое запястье слабыми пальцами. – Сейчас ненадолго остановлю ток крови, должна успеть. С трудом удерживаюсь в сознании. Тьма здесь, она манит…»

После этих слов на меня снизошло ясное понимание того, что его жизнь зависла над пропастью. Или я сейчас сделаю то, что нужно, или он умрет. Третьего не дано. Промокнув в ране кровь, заметила отблеск металла. И что-то белое, острая кромка. Кость. Шумно вдохнув, прицелилась и кончиком ножа коснулась пули. Вздрогнувшее тело и задушенный крик заставили отдернуть руку. Ему же больно! Такая маленькая дрянь, но приносит столько страданий.

– Ты можешь обезболить? – спросила я. Дэн кивнул, потом отрицательно мотнул головой:

«Нельзя, иначе не почувствую, куда ее двигать. Давай так, стерплю. Там еще осколки кости. Не медли. Время».

Он стиснул зубами уголок подушки и зажмурил глаза. Я смахнула с лица волосы и снова нацелилась на кусочек металла. Ну же! Есть! Едва нож подцепил пулю, она буквально выскочила из раны. Следом за ней появилось несколько мелких обломков кости. А потом хлынула кровь! Охнув, я зажала отверстие. Черт, еще пониже кровотечение. Значит, в животе тоже пуля. Боюсь, вторую мне не осилить. От одной-то дурно до потемнения в глазах.

– Дэн, тут еще рана! Что делать? – отчаянно вопросила я, двумя руками зажимая в двух местах.

«Эта сквозная. Пули нет, – не открывая глаз, прошептал он. В лице ни кровинки. – Холодно…»

– Подожди, сейчас укрою, только перевяжу.

Легко сказать, а как сделать? Тяжелый он, попробуй приподнять.

«Не молчи. Говори со мной. Твой голос как луч света. Везде тьма, одна ты – свет…»

И я начала рассказывать, почему он должен жить. Как я люблю его, как ждет его сестра. Как нужен он своей стране. Скольким людям принесет спасение и мир в их дома. Сколько предателей нужно покарать и сколько врагов одолеть. Каким справедливым, мудрым и великим монархом он станет в будущем. Нельзя умирать, находясь в одном шаге от заветной цели!

Я говорила, сглатывая слезы, сама не веря в действенность своих слов. Разве можно заговорить зубы смерти? Руки неловко пытались примостить перевязку. Одну свернутую простыню с горем пополам мне удалось подложить ему под поясницу. Надеюсь, весом тела она плотно прижимается к ране. Отверстия сверху пришлось зажимать сложенными из ткани и ваты тампонами и закреплять полосками пластыря. Покончив с этим и тщательно укрыв Дэна одеялом, села рядом, с тревогой вслушиваясь в его дыхание. Он наконец перестал откашливать кровь из легкого и теперь затих с закрытыми глазами. Грудь еле вздымалась при редких вдохах. Я держала его за руку и молилась богам всех миров. Он не может умереть. Иначе моя жизнь потеряет смысл.

Сколько я так сидела, не знаю. Усталость, навалившаяся на плечи, клонила в сон. А ведь надо еще встать и навести порядок в квартире. Собрать окровавленную одежду, вымыть пол да выйти на лестничную площадку – проверить, сделал ли хоть что-то Лев. Судя по всему, он уже по-тихому смылся. Да и черт с ним. Дотащил Дэна, и за то спасибо. Главное, чтобы у меня чего-нибудь не спер. Сейчас встану…

Меня разбудило прикосновение к руке. Вскинувшись, поморщилась от боли в затекшей шее. Поморгала, прогоняя тяжесть из головы. Дэн! Как же я так? Взяла и уснула. Со страхом наклонилась к нему и обнаружила, что он лежит с открытыми глазами. На бледном лице они смотрелись двумя черными озерами. Живой! Бескровные губы шевельнулись, и я скорее угадала, чем услышала: «Пить».

Принеся стакан воды, заколебалась:

– А можно?

В памяти всплывали фильмы, где несчастные раненые просят пить, но им не дают, коротко отвечая «нельзя». Увидев, что Дэн приподнимается навстречу, поспешила помочь ему. Жадно осушив стакан, он заговорил неожиданно ясным голосом:

– Уже можно. Принеси еще и сделай, пожалуйста, отвар.

– Как ты? – спросила я, когда он отдышался после второго стакана.

– Сейчас попробую встать.

– С ума сошел! – испугалась я, удерживая его за плечи. – Какой встать? И речи быть не может! Тебе лежать и лежать.

– Придется в любом случае. Если мне не пригрезилось, весь восьмой этаж сейчас погружен в транс. Нужно его снять.

– Что?

– Мы сюда порталом прошли. Только я высотой, кажется, ошибся. Попали ниже этажом, напугали семью. Пришлось срочно принимать меры. Силу было некогда рассчитывать. Вот и кажется мне, что я всех соседей захватил. Уже утро. Людей хватятся.

Получив подробные инструкции, я отправилась готовить зелье из семи трав, взяв с него слово, что без меня он не будет подниматься. Надо хоть раны осмотреть для начала.

Вернувшись, подозрительно оглядела комнату. Что-то тут изменилось. Ага, кровавые пятна с кровати исчезли и рваных простыней не видать. И сам раненый хоть и имеет вид бледный и измученный, но вполне себе живой. Даже улыбается, правда очень грустно.

Поколдовав над моим варевом, отчего то сменило три цвета, остановившись наконец на бледно-розовом, Дэн залпом выпил его. Полежал с закрытыми глазами, сам себе кивнул и сказал:

– Вот теперь совсем хорошо. Встаю.

– Подожди. Дай хоть раны посмотрю, – попыталась задержать его я.

– Что на них смотреть? Приятного мало, – отодвинул мои руки Дэн. – Ты и так насмотрелась и намучилась. Прости. По моей вине ты пережила кошмар.

– Ох, Дэн! Как ты меня напугал! – ткнулась я ему в руку. – Столько крови, и пуля в груди, рядом с сердцем! Я так боялась навредить!

– И совершенно зря. Нет у меня там сердца.

– Что? Как это?

– Оно у меня эльфийское – значительно сдвинуто в правую сторону. Слева у эльфов, правда, расположен не менее важный центр, средоточие нервных окончаний, отвечающий за силу, быстроту реакции, ловкость, но у меня его нет. У матери еще был, у нас с Элией уже нет. Хотя многое все же не как у людей. Гены эльфов очень сильны. Не думай об этом. Все уже хорошо. Никогда не забуду, что ты для меня сделала. Я твой вечный должник.

Обняв меня, он потерся щекой о мои волосы, и я почувствовала сбегающие с макушки на спину мурашки. Они забрали с собой и звон из головы, и тяжесть в руках и ногах. Тревога и напряжение наконец отпустили меня. Страшная ночь осталась позади.

Осторожно, поминутно замирая и прислушиваясь к себе, Дэн начал подниматься. Я с готовностью подставила плечо, чтобы подстраховать, если что, но он лишь усмехнулся и отстранил меня:

– Все равно не удержишь, если начну падать.

Прислонившись к стене и, морщась, подковырнув окровавленную повязку на груди, пробурчал:

– М-да. Теперь мне еще больше хочется получить это оружие. Если уж мой щит не устоял!.. Жаль, что все так вышло.

– Кто в тебя стрелял и почему? – задала я назревший вопрос.

Сморщившись, как от боли, Дэн угрюмо ответил:

– Все плохо.

– Что плохо?

– Все. Маша, нужно срочно убрать следы. Где Лев?

– Не знаю. Ушел, наверное.

– Ушел? Ты уверена?

– Я отправила его вытереть кровь в подъезде, и он не вернулся.

– Дай что-нибудь накинуть, пойду посмотрю, а ты сиди здесь, не выходи.

– Дэн, что случилось?

– А случилось, Маша, что у меня серьезные проблемы с милицией. Четыре трупа там точно было. И меня видели.

– Ты кого-то убил?! – испугалась я.

– Когда на меня нападают, я защищаюсь. А с пулей в груди контролировать себя довольно сложно. И уж тем более думать о законах и морали. Оставайся здесь, я скоро вернусь. Закройся на замок. Прибери все вещи, на которых есть кровь. Нужно их уничтожить. Приду – займусь.

Пока Дэн отсутствовал, я прибрала что можно и озаботилась завтраком. Вернувшись, он прошел в ванную, где в бауле была собрана его окровавленная, порезанная одежда. От еды отказался. Выпив еще отвара, добрел до кровати и лег не раздеваясь. Сказал, что будет набираться сил. Его странное равнодушие не вязалось в голове с тем, что он сказал насчет милиции.

– Посиди со мной, – попросил он.

– Мы не едем к Месту Силы? Тебе срочно нужно уходить.

– Нужно. Но я сейчас не дойду. Даже если отключу боль. А уровень Силы в Раэл Танне опять ниже необходимого. Придется переждать день-другой. До завтра от меня все равно не будет толку, так что не пугайся и не удивляйся, если до следующего утра я просплю.

Мне не хотелось вставать, даже когда он уснул. Две страшные подруги – смерть и разлука – стерегут свою добычу. И пусть первая отступила, вторая все еще рядом. Ждет своего часа. Вот потому я продолжала сидеть, перебирая его волосы и боясь скинуть руку, покоящуюся на моем бедре. Спи, любимый. Я рядом.

Нервное пиликанье телефона вырвало меня из состояния глубокой задумчивости. Придется подойти, иначе звонок разбудит Дэна. Это оказались девчонки.

– Ты почему на экзамен не явилась? – взволнованным голосом спросила Наташка. – Бегом дуй! Еще успеешь.

– Я не приеду.

– Что-то случилось? – сразу насторожилась она.

– Да нет. Просто мы тут… – заколебалась я. Правду сказать нельзя. Чем бы отговориться? Неожиданно подруга сама придумала мне отмазку:

– Вы там… того самого? – игривым голосом поинтересовалась она.

А почему бы и нет?

– Какая ты у меня догадливая. Именно. Только не распространяйся там сильно.

– Правда, что ли? Он тебя затащил-таки в постель? Или ты его? – Градус любопытства на том конце достиг наивысшей точки.

– Скорее я его.

При воспоминании, как мы ночью тащили Дэна из прихожей, меня передернуло. Брр!

– Вау! Ну поздравляю, подруга! Тебе понравилось? – выпалила она и поспешила поправиться: – То есть я хотела спросить, счастлива ли ты?

Я на секунду задумалась. Можно ли назвать счастьем мое теперешнее состояние? Пожалуй, да. Потому что после этой кошмарной ночи Дэн остался жив. Так что мой положительный ответ не погрешил против истины. И неважно, что говорим мы об абсолютно разных вещах.

– Ой, я помешала, наверное? – спохватилась она. – Тогда пока. Но с экзаменом ты, конечно, неправа.

– Потом сдам. И знаешь что. Я на этой неделе вряд ли появлюсь. Сама понимаешь. Так что не теряйте меня.

– Понимаю. Но ты смотри, совсем-то учебу не забрасывай. Послезавтра же еще экзамен.

– Ага, припоминаю. Посмотрю, как получится.

Я нажала на отбой со смешанным чувством. Не аукнется ли мне эта ложь во спасение? Наташка болтать не будет, но мы с Дэном и так были слишком на виду. Если с его уходом действие заклинания, наложенного на моих одногруппников, развеется, жизни мне не станет. С другой стороны, я тогда так злилась и отнекивалась, потому что у нас действительно ничего не было, даже намека на отношения. Сейчас все немножко иначе.

В любом случае, если бы потребовалось, я и при всех громко повторила бы эту ложь. Если Дэна ищут за убийство, алиби ему не помешает. Он был со мной – и точка. Неплохо бы включить телевизор, но я побоялась его разбудить. Куда же он влез?

Возможность узнать это представилась мне раньше, чем я могла подумать. В обед явился Лев. Нерешительный стук в дверь насторожил меня. Заглянув тихонько в глазок, я поколебалась, открывать или нет. Наверное, надо. Раз уж пришел… может, еще сгодится на что-то.

Первым делом он спросил, как Дэн. Я ответила, что все в порядке, и позвала его на кухню, где попыталась выведать о ночных событиях. Результаты меня не порадовали. Лев угрюмо молчал, как партизан на допросе, и отказывался отвечать на любые вопросы, ограничиваясь дежурными фразами типа «знать не знаю, ведать не ведаю». Видимо, не впервой отнекиваться. Единственное, что я выяснила для себя, – нападение не было случайностью, Дэн целенаправленно встречался с кем-то из криминального мира. В сердцах брошенное обвинение, что это Лев виноват – вывел его на каких-то уродов, принесло суть разгадки. Бывший вор так интенсивно замотал головой, что я всерьез испугалась, что она сейчас открутится. А он вдруг ляпнул в испуге: «Откуда мне торговцев оружием знать?»

Вот оно что! Я хотела было развить успех, но тут из комнаты вмешался Дэн:

– Маша, оставь его в покое. Если он нарушит мой приказ молчать, ему не поздоровится. Подойди ко мне, Лев.

Парень сорвался с места, то ли спеша избавиться от моего общества, то ли торопясь на призыв. Я прошла за ним и остановилась в дверях – послушать, о чем они будут говорить. С постели Дэн не поднялся, но даже лежа, казалось, возвышался над стоящим воришкой. Не говоря ни слова, он смотрел на него несколько минут. Лев сжался и поник. Легонько хлопнув ладонью по одеялу, отчего парень как подкошенный рухнул на колени рядом с кроватью, Дэн тихо проговорил:

– Как же ты мог уйти? Оставить меня… ее… одну. На кого мне теперь надеяться?

– Простите. Я испугался… эта стрельба… вы в крови, потом еще в ту квартиру зашел кровь вытереть, а они… как мертвые. У меня в голове помутилось. Даже не помню, как домой добрался. Больше никогда… честное слово… я не подведу. Заслужу! Только не прогоняйте! – Парень попытался поймать руку, очевидно намереваясь облобызать ее, но Дэн резко отстранился и неожиданно начал вставать:

– Хочешь заслужить? Вот тебе прекрасный шанс. Я ухожу, ты остаешься с Машей здесь. Никому не открывать, не высовываться, сидеть тихо до моего возвращения. И если проявишь к ней хоть тень неуважения… Лучше не показывайся мне на глаза!

– Дэн, ты куда? – забеспокоилась я. Он же собирался спать до утра.

– За мной милиция. Я выйду, пока они не поднялись на этаж.

– Что?! Милиция?! Откуда ты…

– У меня сигнальный круг на подходах к дому стоит. Нельзя, чтобы они вошли в квартиру.

– Подожди! Нельзя выходить! Тебя же арестуют!

– У них есть все основания для этого. Машенька, прости, времени совсем нет. Со мной все будет в порядке.

– Нет! Не ходи! Ты можешь уйти порталом, как вчера. Сразу за город. Идите вместе. Лев поможет тебе добраться до Места милы. Ты будешь на свободе и сразу вернешься к себе домой! А я скажу, что ничего не знаю. Дэн, пожалуйста! – взмолилась я, видя, что мои слова не остановили его. – Тебя посадят в тюрьму и никогда не выпустят. Зачем ты это делаешь?!

– Маша, поверь мне. Так надо. И я скоро вернусь. Может, даже сегодня.

Спешно меня обняв и едва коснувшись губами, он шагнул к двери. Я хотела кинуться за ним, но почувствовала крепкую руку на своем плече.

– Отвечаешь головой, – предупредил напоследок Дэн Льва, придерживающего меня.

Моя тихая истерика переросла в громкую, когда в окно я увидела, что он просто вышел навстречу милиционерам и сдался, не оказывая ни малейшего сопротивления. Его повалили в снег, несколько человек нависли над ним с оружием в руках… Наблюдать дальше мне не дал Лев, оттащив от окна. Переменившись в лице, он прошептал:

– Не выглядывайте, вдруг за окнами следят? Они сейчас сюда поднимутся. Знакомые в подъезде есть? Чтобы у них пересидеть.

Я его не слушала, вырываясь и крича:

– Пусти! Его сейчас убьют! А мы будем сидеть как крысы!

– Тише! Нельзя шуметь. Надо молчать, будто никого нет.

Напряженное ожидание выстрелов с улицы себя не оправдало. Вместо них раздался характерный скрип притормозившего уазика. Я все-таки вырвалась и бросилась к окну. Дэна, со скованными за спиной руками, как раз загоняли в машину с зарешеченным окошком. А бойцы с автоматами направлялись к подъезду. Он повернул голову к близстоящему человеку, что-то сказал на ходу, и тот без промедления скомандовал отбой. После небольшой заминки люди потянулись к машинам. На пороге уазика Дэн обернулся и взглянул на мои окна. И черт меня побери, но мне показалось, что на лице его была торжествующая усмешка! Через минуту на улице никого не осталось. Наверное, сцену ареста наблюдал весь дом.

Все. Это была последняя капля. Мои силы кончились. Я тихо легла на кровать, не обращая внимания на Льва. Нет у меня желания ни скандалить, ни слезы лить. Лишь одного хотелось – закрыть глаза и не просыпаться, пока этот кошмар не кончится. Или не просыпаться вовсе.

Встала я ближе к ночи. Апатия не прошла. Только пить хотелось. Если бы не это, я бы и не двинулась с места. На кухне сидел Лев. Несчастный, сгорбившийся. Что-то во мне шевельнулось.

– Ты еще здесь? Иди домой.

– Не могу. Он сказал остаться с вами.

– А ты его во всем слушаешься?

– Да.

– Тебя там сестры ждут. А мне от твоего присутствия ни холодно, ни жарко.

– Я останусь.

– Как хочешь, – пожала я плечами. Вспомнила: – Если голодный, возьми что-нибудь в холодильнике. Там жареные котлеты были. И макароны.

– А вы?

– Не хочу, – отмахнулась я, выпила воды из-под крана и пошаркала обратно.

– Вам надо поесть. Он вашему виду не обрадуется, когда вернется.

– Если вернется. Если нет, я сама завтра пойду в милицию. Может, узнаю что.

– Да вы что?! Нельзя вам в милицию! Сразу по делу привлекут. В лучшем случае как свидетеля, в худшем – как сообщника. Получится, зря он их увел. Не, я не пущу.

Ну это мы еще посмотрим. Грубой силы ко мне он применить не может. Зато я никому ничего не обещала. Случись конфликт интересов, буду драться на полном серьезе.

Но выяснять, кто станет победителем в случае открытого столкновения, нам не пришлось. Дэн вернулся под утро. Я, не раздеваясь, лежала на кровати, глядела в темноту, вспоминала все, что было у нас с первого дня знакомства. Льву предлагала раскладушку, но он отказался и, кажется, так и уснул на кухне за столом.

За спиной сверкнуло, потянуло странным запахом, а когда я обернулась, увидела шагнувшего из ниоткуда короля с большой сумкой на плече. Моему прыжку – с разворота из положения лежа – позавидовала бы чемпионка по гимнастике.

– Вот и я. Разбудил? – весело поинтересовался он, даже не пытаясь отлепить меня от себя. Больше он ничего не сказал, да и я не ответила. Лишь брякнула железом брошенная сумка. Мы были заняты. Поцелуй длился минут пять, а потом я жадно всматривалась в его лицо, гладила по щекам, волосам и изо всех сил прижималась к нему. Ой, про раны я забыла. Тихо отстранилась:

– Тебе больно, наверное?

– Ничего. Я уже в полном порядке.

– Дэн, Дэн! Я так за тебя боялась! Думала, умру, если ты не вернешься.

– Не говори так, любовь моя. Ты мне нужна живой. А где Лев? Опять сбежал?

– Нет, он на кухне. Честно караулил меня.

– У тебя изможденный вид. – Он провел пальцами по моим щекам. – Не ужинала, не спала…

Я согласно кивнула, не став уточнять, что и не обедала, и, кажется, не завтракала. А если вспомнить, то и позавчерашний ужин, будучи на нервах, я себе простила.

– И я зверски голоден. Доставай все что есть. Будем пировать. Победа!

– Тебя выпустили?

– Дело закрыто. К сожалению, ни улик, ни материалов не осталось, – притворно шмыгнул он носом. А у самого глаза весело блестят. – Правда, голова теперь раскалывается. Столько ментальной магии за один день для меня чересчур. Ну ничего. Еще одно маленькое дельце – и можно обо всем забыть. Накрывайте пока на стол, я скоро.

– Ты ку… – хотела испугаться я. Дэн закрыл мне рот ладонью и внимательно взглянул в глаза:

– В милицию звонили твои соседи, которые узнали меня по телевизору. Подобную любезность нельзя оставить без ответа, тебе так не кажется? Нанесу им визит вежливости и сразу вернусь. Убивать и калечить никого не собираюсь. Такое объяснение годится?

– Да, – кивнула я.

– Вот и славно.

– А что в сумке? – поинтересовалась я, запнувшись об оную. Внутри было что-то тяжелое, твердое и издающее металлические звуки.

– Боевые трофеи.

– Оружие? – округлила я глаза. – Ты ограбил милицию?!

– Я лишь забрал принадлежащее мне. Оплаченное сверх рыночной стоимости моей кровью. А потому практически бесценное.

– Из-за него ты задержался и едва не расстался с жизнью! – с ненавистью посмотрела я на сумку.

– Я заплатил высокую цену, но оно того стоит.

– Почему ты мне сразу не сказал, куда идешь?

– А зачем? Не думаю, чтобы тебя заинтересовали методы ведения войны в магическом мире и эффективные способы убийства, неизвестные у нас. И не сомневаюсь, что ты бы сделала честную попытку отговорить меня. Ну и к чему было тебя тревожить? В случае успеха ты бы не узнала о содержимом моего багажа. И могла спокойно спать.

– Зато теперь я слишком много знаю, и кошмары мне обеспечены, – проворчала я вслед закрывшейся двери.

Разбуженный мной Лев сразу засобирался, резонно заметив, что сестры его наверняка потеряли. Дождавшись возвращения Дэна и его разрешения удалиться, он тут же ретировался.

За столом Дэн в красках описал любезный прием, оказанный его персоне в милиции. Все прошло по плану, одно лишь ему категорически не понравилось – кроме коньяка из сейфа начальника и краковской колбасы с черным хлебом, ничего более съедобного предложить ему не смогли. Продержав под контролем местного подполковника несколько часов подряд, Дэн добился уничтожения материалов дела, изъятия улик, а также выборочного стирания памяти свидетелям, следователю и опергруппе, производившей арест. Особый упор был сделан на любые упоминания моего адреса, чтобы в будущем меня не коснулись неприятности, связанные с королевскими похождениями в нашем мире. Собственно, ради этого и был затеян демарш. Наручники, от которых Дэн избавился практически сразу по прибытии на место, он, кстати, прихватил на память, вместе с ключами.

– Удержишь ли подобной конструкцией воина дроу, конечно, вопрос, но если усилить магически… – задумчиво произнес он, вертя в руках металлический предмет.

Закончив завтрак и вместе с ним свой рассказ, Дэн не спешил подниматься.

– Мне пора, – наконец неохотно промолвил он, – дольше медлить нельзя.

Я с готовностью кивнула. Сейчас мне важно лично убедиться, что больше с ним ничего не случится и он благополучно вернется к себе домой. Видимо, время его пребывания в нашем мире действительно истекло, раз напасти начали сыпаться одна за другой. Значит – едем! Чем раньше, тем лучше.