Глава 49
Постепенно, по мере того как проходило все больше времени, моя семейная жизнь вошла в стадию бытовой, но это меня совершенно не печалило. На мой взгляд, это прекрасно. Конечно, в каждой бочке меда есть своя ложка дегтя. Но меда-то больше!
Такими сладкими моментами среди ожидаемого стало для меня то, что в нашу интимную жизнь помимо страсти пришла еще и нежность, что очень важно для женщины. Я перестала напрягаться и смущаться, когда он каким-либо способом проявлял ко мне чувства, начала больше воспринимать его как своего мужчину, а не преподавателя.
Были и неожиданные моменты. Настоящим открытием стало для меня то, что я начала так бурно реагировать на мужа после его физических тренировок. Особенно когда он выходил из спортивной комнаты – по пояс обнаженный и в легких брюках.
Но, любуясь его телом, я как-то решила поинтересоваться физическими нагрузками Нарана. У нас дома имелся универсальный тренажер, при помощи которого и я, и мой муж поддерживали себя в форме. И, взглянув как-то на табло нагрузок после того, как он позанимался, я онемела от удивления.
Если меня заставить выполнять такие нагрузки, я живой не выйду. Конечно, я понимаю, что у ракшей генетическая предрасположенность к физическим нагрузкам, но не к таким же…
Вот так, наслаждаясь своей семейной жизнью, я не заметила, как подошло время моей увольнительной.
Сегодня муж пришел с работы пораньше, и я сразу заподозрила неладное, но решила не прерывать приготовление ужина и, взяв нож, начала ловко резать овощи. Через некоторое время Наран подошел и обнял меня.
– Как прошел первый день увольнительной у моего Лисюка?
– Пушистик, крайне неразумно с твоей стороны называть меня так, когда у меня в руке нож. Ты же помнишь о моем втором боевом искусстве?
Прижав меня к себе посильнее, муж спросил:
– Но ведь это только метательные ножи?
– Что ты! Командор подошел к делу со всей душой и научил меня использовать в виде оружия любой колюще-режущий предмет.
Наран уткнулся мне в шею и, хмыкнув, ответил:
– Ты же себе не враг. А с этим засранцем мы еще сочтемся.
В ответ на это заявление я только улыбнулась.
– Так о чем ты хотел поговорить?
– А с чего ты взяла, что я подошел именно для этого? Как будто я не могу уделить внимание своей жене.
– Обычно ты уделяешь мне внимание в спальне, предварительно меня туда утащив. К тому же ты всегда ходишь вокруг да около, когда собираешься сказать то, что меня не обрадует.
После моих слов Наран хмыкнул и, поцеловав меня в макушку, стащил со стола маринованный огурец. А мое «эй…» просто проигнорировал и сообщил:
– Завтра мы летим на Ракш.
Терпеть не могу, когда он так делает!
– Неужели нельзя предупреждать о планах заранее! Что мы там будем делать?
– Знакомиться с моим отцом и твоими бабушкой и дедушкой.
– Что? Зачем?
Мне стало страшно. Наран давно рассказал мне, что его мама погибла в результате несчастного случая, и отец, тяжело это пережив, стал просто невыносим, разругался с сыном и заявил, чтобы тот приезжал, только когда Наран женится. И вот настал этот момент.
– Фиса, я же говорил тебе, что не забуду об этом. Да и к чему тянуть? Сейчас это особенно удобно, так как на Ракше в командировке находится и твой папа.
– Откуда ты знаешь? – подозрительно спросила я.
В ответ на меня выразительно посмотрели.
– А, ну да… – пробормотала я и, глянув на мужа, смирилась с неизбежным. – Что ж, летим на Ракш.
Сказано – сделано! И вот уже на следующий день утром мы вылетели на другую планету. Добираться до нее на галактическом гражданском крейсере надо было два дня, и это время стало для меня своеобразным испытанием. Я постоянно дергалась в ожидании прибытия на планету и предстоящего знакомства. Хорошо хоть с Карой я была уже знакома, а то бы свихнулась на нервной почве.
Неопределенность давила на меня, и ожидание дальнейших событий казалось невыносимым. Насчет своих родственников я так не переживала. Кроме, наверное, мамы. Наши отношения с ней со временем не стали лучше, да я и сама не хотела что-либо менять. Наран был, конечно, в курсе моих трудностей с мамой, поэтому на общении с ней и не настаивал.
Прибыв на Ракш, я, пока муж улаживал все формальности, рассматривала один из крупнейших мегаполисов планеты. Жизнь и уклад жителей Ракша и Земли были очень похожи, но внешним обликом они отличались сильно. Планета, где зародилась раса моего мужа, поражала своей зеленью и необычностью. Многие строения на Ракше, как и на Земле, находились в воздухе, некоторые – на самой планете. Здания были странной округлой формы и смотрелись несколько сюрреалистично.
На мои плечи легли руки мужа.
– Ну, как тебе?
– Очень… необычно.
– Несмотря на то что здесь живет мой отец, родился я на Стаке. И после окончания Академии специально прилетал сюда, чтобы посмотреть на планету, где появилась моя раса.
– И?
– И она меня разочаровала. Внешне она, конечно, необычна, и это захватывает, но образ жизни такой же, как и везде.
Я рассмеялась.
– А ты рассчитывал, что здесь другие люди живут?
– Ну… нет. Просто когда видишь ту же столицу, ожидаешь чего-то особенного, какой-то сюрприз, а тут все банально.
Покачав головой и подумав, что права старинная поговорка: все мужчины – большие дети, я отправилась на выход из космопорта.
Сначала мы нашли транспорт, который арендовали на время нашего визита на планету, потом Наран сказал, что у нас имеются еще какие-то дела. Только я успела расслабиться от сознания того, что столь волнующее меня мероприятие отодвигается на неопределенное время, как мы подъехали к небольшому дому. Вытащив меня из машины, муж заявил:
– Пошли знакомиться.
– Что? Ты же говорил, что мы не сразу поедем знакомиться?
– Если бы я сказал правду, ты бы себя извела, пока мы доехали.
Взяв за руку, муж повлек меня к дому. Вот мы остановились на пороге, вот позвонили в дверь, вот она открылась…
На пороге стоял высокий сухощавый мужчина, очень похожий на Нарана. Я бы даже сказала, что, будь его отец помоложе, их можно было бы назвать братьями.
– Женился? – спросили Нарана вместо приветствия.
– А что, незаметно? – ответил Ремарк вопросом на вопрос.
Стоящий передо мной мужчина склонил немного голову набок и сказал:
– Проходите.
После такого начала все мысли вылетели из моей головы, и я стояла ни жива ни мертва. Пройдя в гостиную, мы с Нараном сели на диван, а его отец – в кресло напротив. Внимательно меня осмотрев, он повернулся к сыну и спросил:
– Может, ты нас представишь?
Муж даже бровью не повел и совершенно спокойно произнес:
– Феоктиста, познакомься: это мой отец, Роберт Ремарк. Папа – это моя жена, Феоктиста. В девичестве Мельник.
– Очень приятно познакомиться, – заметила я.
– Судя по всему, и мне тоже, – ответили мне, сверля изучающим взглядом. – Расскажите о себе и о том, как вы познакомились с моим мужем.
Ну раз старшее поколение просит… Я вздохнула и начала короткое повествование о себе и наших с мужем отношениях. Когда я закончила, отец моего ненаглядного прокомментировал:
– Практикующий врач высокой квалификации? Неплохо. Не ожидал от своего сына романа со студенткой. Это, наверное, прекрасно, что, несмотря на мой возраст, меня еще можно удивить. Пойдемте обедать.
Сообщив это, Роберт отправился, надо думать, в сторону кухни. Это все знакомство? Я, вопросительно приподняв бровь, повернулась к мужу.
– Не переживай, ты ему понравилась.
Да? Ну, раз так…
Далее наш визит на Ракш проходил вполне спокойно. С отцом Нарана мы общались редко, да я и не стремилась. Это был человек с усталыми, практически мертвыми глазами. Несмотря на то что при более близком знакомстве становилось ясно, что он любит своих детей, несомненным казалось и то, что он не живет, а ждет своего конца.
За время моей увольнительной мы много гуляли, посмотрели практически всю планету, и, только когда месяц начал подходить к концу, я решилась и связалась со своими родственниками. Мне, как всегда, ответила бабушка.
– Фиса, что-то случилось?
От такого вопроса я слегка опешила.
– Нет, а должно?
– Просто ты обычно звонишь сама, только когда что-то случается.
Мне стало стыдно, но вместе с этим я понимала, что я такая какая есть и, значит, вряд ли что-то изменится.
– Я хочу приехать в гости.
– Ты на Ракше?
– Да.
– А что же сразу не к нам?!
– Ба, я же тебе говорила: сначала родственники мужа…
– Ах, ну да… Ну, давайте приходите к нам вечером, твой отец тоже здесь.
– Я знаю.
– Ах, хитрая лиса, – ответила бабушка и отсоединилась.
Они что, все сговорились, называя меня так?
Постаравшись не думать о вечере, я сообщила мужу приятную новость и потащила его на выставку. Как раз в этот момент на Ракше проходила выставка художников далекого двадцатого века. Редкие экземпляры, и посмотреть на них было большой удачей. Там мы задержались надолго, потом были магазины…
В итоге домой мы приехали буквально в последний момент, и еле успев переодеться, направились к моим.
Дверь нам открыл дед и, окинув нас взглядом, сказал:
– Кого я вижу? Дорогая, ты наконец-то привезла с собой свою Железяку?
– Дед!
– Что? Проходите, раз приехали, – улыбаясь, предложил мой дед.
Муж осторожно следом за мной зашел в прихожую.
– Дорогая! Мужчина из научной фантастики пришел!
Наран, приподняв бровь, посмотрел на моего дедушку.
– Да это она так тебя называет и называла. Совершенно сраженная тобой с первого момента вашей встречи.
Теперь муж смотрел на меня – с вопросительным выражением на лице. Чувствую, дома предстоит разговор.
В этот момент в прихожую вошла бабушка и потащила нас в гостиную. А там всех ждал папа. Состоялось знакомство, после чего Наран остался с моими отцом и дедом в гостиной, а бабуля увела меня на кухню.
– Я сегодня ради вас даже готовлю. Так вот что я хочу сказать: он классный.
– Ба, ну что за старинный жаргон ты используешь?
– А ты не перебивай бабушку! Так вот, генофонд в твоем муже – на уровне! Все при нем, и с мозгами, по-моему, дружит. Если муж Аси такой же, то вы обе сорвали джекпот! И не смотри ты так тревожно на дверь – не съедят там…
Все оставшееся время, пока не подали ужин, бабушка болтала без умолку, и даже ужинать мы сели под ее рассказы. Иногда в перерывах успевал вставить свои пять копеек дед. А отец сидел, ел, молча потягивал вино и улыбался мне одними глазами. Из чего я сделала вывод, что зять ему понравился, а вся ситуация забавляет.
Сколько раз за этот вечер они ставили меня в неловкое положение – не сосчитать. И когда бабушка обсуждала с Нараном его генофонд, и то, как она ждет правнуков, и его работу, и то, как я у него училась, и многое другое… Темы вроде бы безобидные, но в исполнении бабушки…
Наран же все это время сидел, улыбался и отвечал на вопросы. А еще у меня создалось впечатление, что скоро на вопросы начну отвечать я. Конечно, он находился под впечатлением – после общения с моей семейкой трудно остаться равнодушным, особенно когда мы собирались вместе. Жаль, что не было мамы.
Но вот вечер подошел к концу, и, приняв поздравление папы, мы с мужем засобиралась домой. Провожать нас пошел дедушка.
Остановившись около двери, он похлопал меня по плечу и сказал:
– Вечер прошел хорошо. И ты не оплошала и сделала достойный выбор.
Уткнувшись в ладошку, я пробормотала:
– Спасибо, деда…
А рядом стоял Ремарк и трясся от еле сдерживаемого смеха. Когда мы вышли на улицу, он обнял меня за талию и прошептал на ухо:
– Значит, оторвала себе мужчину из научной фантастики, ну просто нереального?
Не сдержавшись, я ткнула его кулаком в бок, а Наран расхохотался в голос. Отвел наконец-то душу за весь вечер.
Моему адмиралу моя семья очень понравилась, и он сказал, что, один раз с ней пообщавшись, забыть ее невозможно. Поэтому оставшуюся увольнительную мы провели уже вместе с ними, познакомив моих родственников с отцом Ремарка. Чувствую, закончилась у мужика спокойная жизнь.
Обратно мы вернулись незадолго перед тем, как мне нужно было отправляться на практику в центр. Наран сразу отправился на работу, а я, сделав основные дела и проверив состояние Гоши, отправилась с друзьями в парк неоаттракционов. Практики у нас осталось только год, и потом – диплом.
Накатавшись вдоволь на новейших, сияющих разными цветами аттракционах, мы сидели в кафе и разговаривали. Наверное, это было впервые, когда мы просто встретились втроем.
– И как это ваши половины отпустили вас? – ехидно поинтересовалась Кира, потягивая кислотный коктейль. Но в ее взгляде я не заметила грусти, как тогда, когда я переехала к Ремарку.
– Не завидуй, – отозвался Джим, широко улыбнувшись.
– А она не завидует. Просто думает, что никто из нас не догадывается, что она спит с Джордано, – высказала я свою догадку, добавив своему голосу большей уверенности.
Мои друзья удивленно посмотрели на меня, но каждый по-разному. Крофт сразу поверил мне и был в шоке от самого факта, а Кира – от того, что я догадалась.
– Как ты узнала?
– На сто процентов я не была уверена, но ты своим поведением лишь подтвердила мою догадку.
– Ты просто… – начала Кира, не находя слов, а Джим начал смеяться и, увидев наше недоумение, пояснил:
– Кажется, я только что заработал кучу денег!
– С чего это вдруг? – подозрительно поинтересовалась подруга.
– Почему вдруг? Мы еще на первом курсе с ребятами поспорили, переспите вы до конца обучения или нет.
– Так все знали? – ужаснулась Громова.
– Кира, у вас были такие баталии, что подобное удержать в секрете очень трудно, – пояснил Крофт.
– Не про то говорите. Ты мне лучше скажи, как у вас все это случилось.
Подруга обреченно вздохнула.
– Первый раз он предложил мне переспать с ним после того памятного дня рождения Ремарка. Я тогда побоялась тесных отношений и отказалась. А потом ты переехала к своему адмиралу, Крофт был поглощен Женькой, и мне стало очень одиноко. На следующий день после твоего отъезда я сидела у него, и мы обсуждали родственников. Ну и он как-то… положил руку, а я… немного поддалась. Мы чуть-чуть поцеловались… И вот! – сообщила нам Кира.
– Ты просто как никто умеешь передать самую суть ситуации, – мрачно прокомментировала я.
– Не нравится – ничем помочь не могу! – возмутилась подруга.
– Так вот почему тебя направили на прохождение практики в военное ведомство! С твоей успеваемостью ты бы туда не попала, – догадался Джим, а Кира только пожала плечами.
Да и что тут скажешь? Каждый из нас строит свои отношения так, как считает нужным. Наше обучение подходило к концу, и совсем скоро мы вступим в совершенно другой мир. Мир космоса, Звездного флота и опасности. Тогда, сидя в кафе и размышляя об этом, я не представляла, насколько оказалась права.
Время неспешно текло, я окончательно привыкла к своей семейной жизни и работе в центре.
Я все больше привязывалась к мужу, а в моей груди все чаще возникали не только страстные эмоции и желания, но и щемящая нежность с теплотой. Сыворотку, введенную мне при заключении брака, я больше ощущала на эмоциональном уровне, чем на физическом. Хотя проходить мимо мужчин и отмечать их привлекательность только с эстетической стороны довольно забавно.
На духовном и психологическом уровне все было сложнее. Наша с Нараном привязка уже вошла в третью стадию, и вместе с ней в нашу жизнь хлынуло море эмоций. Начиная с ревности и страсти и заканчивая паранойей и нежностью. Хорошим примером тому послужил разговор, который состоялся у нас с мужем, когда у меня заканчивалась практика. А следовательно, в Академии начинался очередной набор, который должны были курировать адмиралы. Я строго-настрого предупредила Нарана, что если в его группах окажется хоть одна девушка… то будет очень весело. Особенно ему, адмиралу Ремарку. Мне клятвенно пообещали не нервировать меня, и пока он свое слово держал.
А еще ко мне, как и к нему, пришел страх.
Побывав у отца Нарана в гостях, я воочию убедилась, что происходит с человеком, когда один из супругов по какой-то причине погибает. И, ощущая всю силу своих эмоций, я не была уверена, что смогу пережить подобную потерю. Гораздо легче, когда умираешь первой.
К этой мысли меня подтолкнуло и еще одно событие моей жизни. Когда практика плавно перешла в написание диплома, мне подвернулась прекрасная возможность положить начало своему боевому опыту.
Как раз в этот момент Наран должен был проводить рейды по самым опасным точкам космоса. Перспектива расстаться с мужем практически на год меня совершенно не радовала. И я с помощью Козеро уговорила Нарана дать мне разрешение присоединиться к медицинскому персоналу рейда. Конечно, практикующие врачи с такой высокой квалификацией в подобных командировках бывают не часто, и тем не менее для меня это был хороший шанс. Все запланированные для посещения объекты имели статус особо опасных, и, несмотря на то что там не велись боевые действия, на них мы подвергали свою жизнь опасности. И значит, подобная практика засчитывалась как боевой опыт.
Кто мог предположить, что он для меня именно таким и будет – не в плане стрельбы и выживания, но в плане испытания.
Планеты, где мне приходилось осматривать и лечить людей, оказались не из приятных.
Первой была Ледяная планета – там постоянно царили холод и стужа. На ней располагались военные станции с большим количеством персонала, и использовался данный объект для наблюдения и контроля малообитаемого участка космоса. А еще на ней водились животные, относящиеся к особо опасным, про которых Наран говорил нам: «Увидел – беги! Или, еще лучше, стреляй!» Проводя на этой планете стандартный осмотр персонала, я постоянно дергалась из-за мужа, который часто выходил наружу – пусть и со специальным отрядом. И когда мы наконец улетели из этого кошмара, я вздохнула свободнее. А зря, потому что мы попали в другой.
На планетах, где добывалось топливо, изготавливалась высокопрочная сталь и производилось оружие, у людей имелось множество травм, которым они не уделяли должного внимания. Да и контингент людей здесь был довольно необученный. Прямые, грубоватые люди с непростыми судьбами и тяжелой работой.
Но место, которое действительно потрясло меня, – это Черная планета. Мне кажется, гнетущая атмосфера ощущалась уже на подлете к ней, а когда мы совершили посадку, я с трудом заставила себя выйти из корабля.
– Может, вернешься? – тихо спросил стоящий рядом Наран.
Но я лишь покачала головой. Долг есть долг, и заключенные тоже люди.
Ну что сказать – все оказалось просто ужасным. Атмосфера здесь была подавляющая, и я никогда не забывала, где нахожусь – даже когда работала. И это несмотря на постоянное сопровождение двух амбалов.
А работы здесь было непочатый край. Большинство людей нуждалось в помощи практикующего врача, и практически все – в помощи психиатров. Нужно будет поговорить об этом с мужем. В общем, Наран уже закончил проверку и все свои дела на планете, а я с коллегами выполнила только половину своей нагрузки, и мы остались еще.
Улетая с планеты-тюрьмы, я смотрела в окно и понимала, что свою работу здесь я не забуду никогда. То ли я все принимала близко к сердцу, то ли все действительно было именно так. Но я уверена, что, поработав на этой планете, человек уже никогда не будет прежним. Я вернусь на эти планеты еще не один раз и стану помогать людям, судьбы которых сложились не так, как они планировали.
