Глава 26
Ребят я на следующий день предупредила насчет прогулов, и тогда же у меня начались занятия с Саймаком. Мои опасения не оправдались. С ним очень легко было научиться метанию ножей. Не в пример легче, чем боевым искусствам. Преподаватель объяснил, что просто попасть в цель – это еще не все. Существуют разные методы метания, различные техники и множество особенностей. В общем, непростое это дело. Дед научил меня просто попадать, куда метишь, а Саймак обучал, как сделать это оружие поопаснее бластера. Сейчас ножи мало применялись, и тем коварнее они были. В итоге ребята косились на меня с опаской, а командор был доволен как слон.
И как раз когда я практически позабыла о происшествии, на историю с нападением на нас… этих нехороших девушек пролился свет.
Я находилась в туалете, когда открылась дверь и кто-то зашел внутрь, потом раздались приглушенные голоса.
– Я понимаю твое волнение, – сказала девушка, и если память мне не изменяет, то это была та самая гадюка, которая устроила покушение на Киру.
Хорошо что кабинки были из высокопрочного стекла, литые от пола до потолка. Увидеть они меня не могли, но из-за этого и слышимость была минимальная. Быстренько приведя себя в порядок, я приникла ухом к двери.
– Не понимаешь! У меня до сих пор на шеи синяки! – раздался незнакомый раздраженный голос.
Ага, значит, это ее подружка.
– А мне пришлось идти к врачу, – произнесла еще одна из них с недовольством.
Вот и вторая.
– Да, эти пигалицы оказались сильнее. Видно, не врут, что их обучают наравне с остальными. Тоже мне, командос. И что адмиралы в них нашли?
– Хорошую фигуру? Ты видела: толстых на их отделении не бывает, – ответила одна из подружек.
– В наше время их вообще нет!
– Тем ценнее, когда тебя пожирают глазами. А их пожирают.
Нас пожирают?
– И тем не менее таких мужчин, как адмирал Ремарк и адмирал Джордано, фигурой не завлечешь. Они таких не первое десятилетие видят, не говоря уже о том, что они ракши.
Вот она и причина. Банальная женская зависть и уязвленное самолюбие. Ничего нового.
– Надо что-то придумать, – продолжила свой монолог грымза.
– Смотри, Нира, нарвешься на неприятности. Лично я не собираюсь в этом участвовать. С таким трудом сюда поступить и вылететь из-за твоих тараканов? Не хочу, – сказала, по-моему, вторая девушка.
Некоторое время в туалете стояла тишина, а потом раздался голос их подстрекательницы:
– Дело твое, но общаться с тобой я не буду.
– Как знаешь.
– Они все равно ничего не узнают.
Решив дольше не слушать столь захватывающий разговор, я решила выйти. Все равно все, что мне хотелось узнать, я узнала.
Открыв кабинку, я прошествовала к ошеломленным из-за моего появления девушкам.
– А вот тут ты не права. Если в ближайшее время что-то случится, то я исполню то, что обещала.
– А если это будем не мы? – пробормотала самая низенькая из них, пока я мыла руки.
– Что ж, тогда вам не повезло.
– Ты не посмеешь! – прошипела в тихой ярости Нира.
Включив кран для сушки рук, я твердо ответила:
– Еще как посмею. Ты же понимаешь, что с вами мы справимся, а рассказать вы никому не сможете. Тогда всплывет ваш некрасивый поступок. А он всплывет! Можете мне поверить!
И, направляясь к двери, с удовлетворением услышала тихие ругательства.
Будем надеяться, моих слов оказалось достаточно для того, чтобы их мозги встали на место.
После этого разговора на некоторое время наступило затишье, которое снова было прервано, но только другими девушками с гражданского отделения. Безусловно, более умными.
По чуть-чуть, по одной, ко мне и к Кире начали подходить различные представители женского пола и задавать интересные вопросы. Например:
«А как вы учитесь с таким количеством красавчиков?»
«Скажите, а вы не знаете, каких девушек предпочитает Линари Тинк?»
«А не знаете, Григорий Лесниченко свободен?»
И все в таком духе. Единственная девушка, которая вызвала у меня симпатию, была высокая стройная блондинка, очень эффектной внешности.
Она подошла, не мялась, как все, и спросила прямо:
– Познакомишь меня с Гари Витерманом?
Честно, я очень удивилась подобной просьбе. Посмотрев на угрюмую моську своего одногруппника, я перевела взгляд на стоящую передо мной красавицу и решила переспросить. Вдруг у меня слуховые галлюцинации?
– С Гари Витерманом?
– Да, он такой милашка!
Еще раз посмотрев на «милашку», я подумала, что любовь зла. Но послушно встала со скамейки и пошла ее знакомить. Конечно, многие девушки могли познакомиться сами, но с ракшами, если ты заранее не представлена, попытка практически всегда обречена на провал. Старая традиция их расы. И в связи с тем что ракши очень консервативны, они чаще всего соблюдают свои негласные законы.
Да и студентки просто робели. Фантастические мужчины с виду были не самыми доступными объектами.
Но, видимо, эта знала, что она хочет, и, как только знакомство произошло, начала планомерную осаду. А ребята, заметив такое дело, провели со мной воспитательную беседу на тему: «Не знакомить! Захотим – попросим сами!» После этого я использовала подобный разговор в качестве причины отказа страждущим мужского внимания.
Конечно, мужчины нашего отделения не были монахами все это время, и, несмотря на то что мы никуда не выезжали, они прекрасно находили развлечения и здесь. Кроме, конечно, ракшей. Бедняжкам от увольнительной до увольнительной приходилось трудно, хотя физические тренировки и сделали их нужду не столь острой.
Как одногруппникам удавалось определять девушек, которым, кроме секса, ничего было не нужно, для меня оставалось загадкой. Но кроме ребят, у которых имелись серьезные отношения, все ходили по бабам. Было и несколько ловеласов. В моей подгруппе – Григорий Лесниченко и Бари Гош. Но они не позволяли своим увлечениям сказываться на учебе, в отличие от остальных.
Видимо, предупреждению Ремарка вняли не все, и как-то вечером ко мне забежал Ориш Гетерман с двумя моими одногруппниками. Вид у них был взволнованный, даже безумный. Заметавшись по моему боксу на глазах у ошарашенной Киры, они начали что-то голосить.
– Молчать! – рявкнула я.
Все трое непрошеных гостей замерли.
– Рассказывайте. Но кто-то один!
Ребята переглянулись, и слово взял Ориш:
– Ремарк прознал о наших прогулах и безумствует.
– Вы что, опять пропускали занятия?! С ума сошли? У вас есть собственный рассудок?
– Давай ты потом прочитаешь нам мораль. Нужно срочно придумать причину, чтобы прогулы были по уважительной причине! – воскликнул Гетерман.
Я посмотрела на него и спросила:
– А почему вас не было на занятиях?
Все трое как-то сразу замялись.
– Все понятно, – и, повернувшись к Оришу, добавила: – От кого-то я и могла бы это ожидать, но от тебя…
– А что я, не мужчина?!
– Мужчина! А спасать ваши задницы буду я!
После чего, несмотря на их хмурые моськи, я начала думать, расхаживая взад-вперед по узкой прихожей, которая из-за этих амбалов стала еще меньше.
– Фиса, ты же врач, придумай что-нибудь, – подала голос Кира, а ребята синхронно закивали.
В этот момент у меня мелькнула мысль.
– Действительно, что это я? – задала я сама себе вопрос и, хищно посмотрев на одногруппников, добавила: – А ну-ка, пошли со мной!
И, отдав команду, я на всех парах понеслась в медицинский отсек. Открыв дверь и затащив туда ребят, я начала рыскать по полкам в поисках сыворотки.
Так! Это не то, это тоже не то и это не то. Ага!
– Снимайте штаны.
Одногруппники попятились и хором поинтересовались:
– Зачем это?!
– Затем, что я вам введу сыворотку с вирусом, который переносят редуктивные черви. Она вызывает недомогание – при этом невозможно посещать лекции первые пять дней. Все остальное время – по решению врача. Три дня вы уже израсходовали, поэтому придется терпеть. Вводится препарат в плечо, поэтому там будут искать в первую очередь. А попу уже тыщу лет никто не использует для уколов.
С подозрением покосившись на меня, ребята развернулись ко мне спиной и оголили филейную часть.
– А то, что препараты исчезли, не вызовет подозрений?
– С месяц назад один из моих коллег, который здесь учится, перевернул стеллаж, а учет мы еще не проводили, – сказала я и вколола вакцину всем троим.
– Советую побыстрее добраться до туалета. Симптомы не очень приятные. Но вы же мужчины! – проговорила я в спину спешно выходящим одногруппникам и улыбнулась.
Не скоро товарищам снова захочется прогулять лекции, и другим урок будет.
Наран Ремарк
– Я ни черта не понимаю в твоих медицинских терминах! Ты мне скажи просто: почему трое моих ребят ходят зеленые, не вылезают из туалета, их постоянно тошнит, а у одного даже появилась сыпь?! Они симулируют симптомы или нет?
– Я тебе уже говорил, что они заражены вирусом, который переносят редуктивные черви. Следов искусственной инъекции я не нашел. И симптомы у них настоящие, я бы даже сказал – выраженные в тяжелой форме. А сыпь – это аллергия.
– И где же они могли его подцепить?
– Вода, пища, женщины.
– Женщины?
– Они не болеют, но могут быть заражены. Женский геном быстро перебарывает вирус, тогда как мужскому на это нужно гораздо больше времени, что и вызывает симптомы.
– Все, все, я понял! А образцы вируса у тебя не пропадали?
– Сейчас это невозможно узнать из-за ЧП, которое недавно произошло. Помнишь?
В бессилии я стукнул кулаком по столу. Вот подсказывало мне чутье, что здесь не все так просто, а оно меня редко обманывает!
– Так, не порть мне мебель! Я вообще не понимаю, что ты бушуешь?
– Я знаю, что здесь не все так просто. Это явно Мельник.
– Ты просто на ней зациклен! Отстань от девчонки. Может, тебе расслабиться, а то ты…
– Не продолжай! Если тебе дорого твое здоровье!
– Вот об этом я и говорил. Послушай, даже если ребята и смогли обойти систему, то они молодцы. У тебя в группе есть еще вирусолог, он тоже мог помочь.
– Нет. Если у этих оболтусов что-то случается, то они всегда бегут к ней.
– Наран, они сами наказали себя сверх меры или их старшая группы наказала. Перестань рефлексировать и иди работать.
Резко поднявшись из-за стола, я вышел. Сам не могу понять, почему мне все это так не нравится. Единственное, что утешало, так это то, что в одной из моих групп точно прекрасный врач.
Феоктиста Мельник
Тот случай прогульщики запомнили надолго, и для остальной группы это тоже оказалось уроком. Тогда они как никогда почувствовали, что легко могут вылететь отсюда. Ремарк вообще являлся очень строгим преподавателем. Так говорили другие старшие группы, да я и сама так же считала.
А еще он был нашим куратором! Если, например, у Саймака я могла отмазать парней, прямо сказав: «Был у женщины», и тот относился к этому с пониманием, хоть потом и гонял ребят нещадно, то Ремарк мог простить только ДЕЙСТВИТЕЛЬНО уважительную причину. С ним было труднее всего.
Но, с другой стороны, в прошлом году я думала, что наш адмирал свалил на меня все свои обязанности, а сам ничего не делает. Теперь я переменила свое мнение. Нет, он, конечно, сплавил мне всю работу с группой, требовал с нас много, но и сам многое нам давал. Как теперь я начала догадываться, все решалось на совещаниях между преподавателями и, сопоставив кое-что, поняла: Ремарк сражался как лев, выбивая для нас самое лучшее.
Когда я осознала это, для меня стало ясно и мое преимущество в том, что я – старшая группы. Конечно, это большие проблемы, но, в отличие от остальных, нам многое прощалось, и на многое в отношении нас закрывали глаза.
Мы были хорошо знакомы с командным составом, что потом могло помочь, и не один раз. Нас помнили, у нас было самое лучшее распределение и многое другое. Но самое главное – старших группы практически не отчисляли. Только за ОЧЕНЬ серьезные проступки. Все это и помогло мне смириться со своей участью до конца.
За всеми этими событиями и волнениями я не заметила, как второй год обучения подошел к концу и впереди замаячили экзамены.
В этот раз нам поставили сдачу только двух дисциплин в день и дали больше времени на подготовку. Поэтому не знаю, как остальные, но я отделалась легким испугом. Моя группа тоже все хорошо сдала, и нас опять выделили как лучшую. Я же, получив свои высшие баллы, снова стала одной из первых. Это прекрасно, когда ничего не меняется.
Рейдов в этом году не было. Видимо, кибертренировки и так прекрасно нас подготовили.
Если б я знала, что причина была в другом.
В увольнительную я опять улетала с Кирой и Джимом. Но на этот раз друг отдыхал с Женькой, не в состоянии отлипнуть от нее хоть на несколько минут. А мы с Громовой и Асей поехали в элитный санаторий, по совместительству – салон красоты. Все-таки хорошо иметь двоюродную сестру, у которой профессия – восстанавливающий врач.
С Земли мы взяли первый класс до Луны. И, как только прилунились, сразу отправились по магазинам. Анфиса с Кирой что-то покупали. Но зачем? Все равно некуда надеть.
Стипендию мне в этом году заплатили ничуть не меньше, чем в прошлом. Так что если все пойдет так дальше, я и на жилье накоплю. Не на дом, конечно, но квартиру купить смогу. Только я об этом подумала, как увидела их. Элегантные черные брюки прямого покроя, которые открывают при ходьбе потайную вставку, и кофту с глубоким вырезом. Вещи, ничем особо не примечательные, но элегантные, и по ним было видно, что стоят они немалых денег!
Постояв некоторое время в нерешительности перед витриной, я наконец шагнула внутрь.
Бутик был очень дорогой, и цены здесь не просто кусались, они вгрызались в кошелек покупателя. И, конечно, тут не имелось никакого самообслуживания с терминалами или роботами. Здесь консультантами были люди. А вернее – по виду – три сушеные воблы, которые, осмотрев мой простой, незамысловатый вид, немного скривились.
Совершенно их проигнорировав, я подошла к плотной голографии на витрине, еще раз осмотрела костюм, уточнила его стоимость, поморщилась, но, развернувшись к продавщицам, ткнула в одежду пальцем и сказала:
– Хочу примерить эти вещи.
От троицы отделилась одна из женщин и поцокала ко мне.
– Извините, а вы цену видели? – задушевно-ядовитым голосом осведомилась она.
– Думаете, я не смогу себе позволить такую покупку? Судите по внешнему виду? Никогда не нужно этого делать. Итак, я хочу примерить этот костюм, – ответила я ей в тон.
Скривившись, дама послушно взяла его и направилась со мной в примерочную.
Зайдя в кабинку и взяв у нее вещи, я немного отодвинула ее назад, осведомившись:
– Надеюсь, вы не собираетесь примерять костюм вместе со мной? Я вас стесняюсь.
После чего, широко ей улыбнувшись, я нажала кнопку и включила непроницаемый матовый экран.
Из-за такого представления я купила бы эту вещь, даже если бы она мне не подошла. Назло этому засушенному «гербарию». Но, слава богу, этого не случилось, и костюм сел как влитой, прекрасно подчеркивая все мои достоинства. После таких физических нагрузок остались только они – недостатки благополучно сплыли вместе с лишними килограммами. На мне и картофельный мешок, наверное, смотрелся бы довольно ничего.
Быстро переодевшись, я убрала электронную ширму и улыбнулась каменному выражению лица консультанта.
– Беру! – сказала я ей и сунула в руки костюм.
Она удивления не выразила и потопала к кассовому терминалу – упаковывать. Как только я ввела свой личный номер и перевела деньги со своего счета в Академии, их лица на мгновение вытянулись, а потом они мне улыбнулись. Сразу возникло ощущение, что на меня смотрит гидра с тремя головами.
Взяв покупку и помахав им рукой, я направилась в соседний магазин, чтобы выбрать обувь к купленной прелести. А то я со своими балетками все впечатление испорчу. Там я подобрала небольшие туфли на средней танкетке, и очень удобные, несмотря на то что модные.
Выйдя на улицу, я увидела девушек, которые уже искали меня, и, подойдя к ним, сверху донизу увешанным пластиковыми пакетами, помахала своими сиротливыми покупками.
– Да неужто она сподобилась что-то себе купить? – раздался из-под вороха всякой всячины голос Аси.
– Да. Не иначе произойдет какое-нибудь событие! – прогундосил еще один сверток. По-другому назвать голос Киры было сложно, так как она сражалась с каким-то шарфом.
– Вы что, забыли, что мы еще не зарегистрировались в отеле, чтобы послать вещи экспресс-курьером? Зачем было столько набирать?
В ответ послышались лишь два горестных вздоха.
Покачав головой и забрав у подруг часть пакетов, мы взяли такси и направились заселяться.
Что сказать? Наши номера были шикарные. Видимо, начальство сестры не экономило. Приняв ванну и приведя себя в порядок, я отправилась на ужин.
Ресторан был уютным, еда вкусной и, главное, приготовленной поваром. Прелесть. Наевшись до отвала, я пришла в номер и заснула, позабыв даже про вечернюю тренировку.
Так начались три недели моего рая. Каждый день у меня был массаж, и делал мне его не робот, а живой человек. Разные СПА, горячие нортинские источники, омолаживающие тело, голинские грязевые ванны, которые славились своим оздоравливающим эффектом, земные бани, конечно, тренажерный зал и многое другое.
Кира тренировки забросила, но тем хуже для нее. На практике, чувствую, она еще намучается.
В общем, три недели с момента отъезда пролетели как один миг, и вот я уже с такой неохотой выходила из корабля. Он приземлился на пару часов раньше, и, попрощавшись с Асей, я повернулась к Кире.
– Слушай, захвати мои вещи на дачу, а?
– А ты куда?
– Мне нужно к Ремарку заехать, а его дом как раз по пути.
– Ты поедешь к нему домой?!
– Что такого? Пока я летела, созвонилась с ним, и он внес мой номер в замок. Временно, конечно. Так что ломиться я никуда не буду.
– Ну-ну…
– Если ты сейчас не уберешь это скептическое выражение с лица, то я вцеплюсь тебе в волосенки.
– Это у тебя волосенки, а у меня шикарная шевелюра, – беззлобно проворчала подруга, но сумки забрала.
А я, взяв такси, отправилась к куратору.
Наран Ремарк
У меня весь день болела голова. На время увольнительной студентов я взял отпуск и только периодически появлялся в военном ведомстве. В последнее время мой темперамент все больше стал выходить у меня из-под контроля, а демонстрировать это студентам было неприлично.
Поэтому я решил отдохнуть, закрылся в квартире и ничего не делал. Хватило меня на две недели, после чего мне начало казаться, что я сойду с ума! Потом стал выбираться с побратимами на отдых, но, если ты являешься человеком известным, особой свободой не очень-то попользуешься. И тем не менее мы прекрасно отдохнули за городом.
А вчера, приехав, я решил последовать совету всего своего окружения и расслабиться. Может, мне действительно необходима определенная близость? Несмотря на то что возраст бурной активности в сексе уже прошел, мужчина есть мужчина.
Внезапно раздался звонок, и я открыл дверь дистанционным пультом. Через несколько секунд в комнату вплыла высокая, красивая, а главное – молчаливая женщина. Это было обязательным условием. Сбросив пиджак и оставшись в тонком шелковом платье, которого как бы и не было, она подошла ко мне и начала меня раздевать. Когда я был раздет уже по пояс и она обвила мою шею руками, опять раздался звук открывающейся двери.
Женщина замерла, а я взглянул на часы. Времени было еще мало, и сейчас никто не должен был прийти, кроме… Но не успел я додумать мысль, как в комнате появилась Мельник со словами:
– Простите, сэр…
Дальше она увидела нас и запнулась. Ее глаза округлились, и она начала пятится к выходу, а потом и вовсе развернулась и побежала.
– Стой! – рявкнул я, но было уже поздно – она выбежала.
Закатив на секунду глаза, я начал думать, куда она могла сейчас пойти? Наверное, туда же, куда я ее подвозил в прошлый раз.
И только приняв решение, я наконец заметил женщину, которая выжидательно на меня смотрела.
– Вы можете идти. Ваши услуги сегодня не понадобятся.
Посмотрев на нее, я по ее лицу увидел, что она, естественно, узнала, кто стоит перед ней, и, что хуже всего, она узнала и девушку, которая здесь только что была. Могу поспорить, в ее сознании стояла наша с Мельник прошлогодняя фотография.
Но женщина была профессионалкой высокого класса, за что я платил хорошие деньги агентству, и поэтому, взяв свои вещи, она молча направилась из комнаты к выходу. Наверняка в полной уверенности, что я сплю со своей студенткой.
Тьфу!
Феоктиста Мельник
Я выбежала из квартиры как ошпаренная, а в моей голове продолжало крутиться увиденное. Поймав такси, я полетела домой, боясь подумать, что со мной теперь будет.
Не попадая пальцем по замку, я нажала на звонок. Дверь мне открыл Джим и, увидев меня, переменился в лице. Втащив меня внутрь, он взволнованно спросил:
– Фиса, что случилось?!
– Он меня убьет! Или выгонит из Академии, но лучше бы убил!
В прихожую вбежали Кира и Женька.
– Что случилось? Ты была у Ремарка? – спросила первая.
– Еще бы я у него не была! Все, плакала моя Академия!
– Что ты лепечешь? Надо успокоиться и поговорить нормально, – взяла ситуацию в свои руки побратима, после чего она обхватила меня за плечи и повела гостиную.
Усадив в кресло и налив мне коньяку, она присела рядом и пристально на меня посмотрела. Ребята стояли напротив и ничего не понимали. Но еще больше проявилось их замешательство, когда в дверь позвонили, а я побелела как полотно.
Через некоторое время в гостиную на негнущихся ногах вошел Джим, а за ним и глава безопасности нашего сектора, увидев которого, все в комнате впали в ступор. Только я – от ужаса.
– Я хотел бы поговорить с Мельник. Выйдите.
Кира тут же, развернувшись, выбежала из помещения, а друг, обхватив руками побратиму, сидящую с открытым ртом и глядящую на адмирала, буквально силой вытащил ее из комнаты и закрыл дверь. А Ремарк, посмотрев на меня, спросил:
– Хороший коньяк?
Взяв себя в руки, я ответила:
– Да, сэр.
– Тогда вы не будете против, если я и себе налью?
– Нет, сэр.
Пройдя к подносу на столе, он наполнил свой бокал и расположился в кресле напротив.
– Давайте, Мельник, придите в себя! Неужели случившаяся ситуация травмировала вашу психику?
– Нет.
– Тогда забудьте обо всем, и пора уже начать разговор, ради которого мы сегодня должны были увидеться. Думаю, вам не надо говорить, что нужно держать язык за зубами.
– Нет, сэр.
– Вот и славно, что мы понимаем друг друга. Тогда приступим. Третий и четвертый год обучения посвящен практике, поэтому вы должны знать и донести до остальных, что…
Ремарк ушел только через три часа. После этого друзья пытались вытрясти из меня, что случилось, но у них ничего не вышло. Единственное, что этой банде удалось добиться от меня, так это признание, что надо мной никто не глумился и ко мне никто не приставал. Уже уходя спать, Женька обняла меня и шепнула на ушко:
– Такой мужчина! Не упусти его!
Тьфу!
А утром мы вылетели к военному корпусу.
