Глава 11
Признания

– Что будем делать? – дождавшись как всегда эффектного удаления Злата, жадно спросил Элегор.

– Вам, герцог, могу предложить пару вариантов ближайшего будущего, часов эдак на двадцать: первый – вы отправляетесь в свой замок, отдыхаете, копите силы и энергию для предстоящей рискованной авантюры, второй – разыскиваете Лейма, дабы принести ему свои извинения и далее следуете первому варианту,- рассудительно ответила Элия, красноречиво покосившись на звездное небо за окном. Пока шла беседа, последние отблески заката успели истаять на покрывале ночи.

– А вы? – ревниво насупился Элегор, до сих пор по-детски полагавший, что стоит ему исчезнуть из покоев принцессы, как там сразу же начнется все самое интересное.

– Полагаю, чем раньше Эйран будет представлен отцу, тем лучше, – намекнула богиня. – Ваше же присутствие на этой церемонии не только не требуется, а, пожалуй, даже крайне нежелательно, если припомнить несколько событий прошлого сезона.

– Ладно, – герцог нехотя признал правоту леди Ведьмы (и почему только она постоянно оказывалась права, даже когда Элегор был совершенно уверен в обратном?). – А когда я буду под Нрэна маскироваться?

– Когда у нас на руках будут все необходимые ингредиенты, – до досадного расплывчато ответила Элия. – День-другой у тебя есть, чтобы подготовиться к процессу морально перед тем, как услышишь мой зов.

– Да уж, быть Нрэном даже недолго и в шутку – тяжкая ноша. Прекрасной ночи, леди Ведьма, – заручившись обещанием принцессы, Элегор махнул Эйрану рукой, пожелал удачи и умчался, хлопнув дверью в качестве маленькой мести.

Оставшись наедине с Элией и более не опасаясь ударов по ногам от бдительно блюдущего его целомудрие приятеля, Эйран поднялся с кресла и пересел на диван, поближе к принцессе. Бережно взяв ее ладонь в свои, мужчина проникновенно сказал:

– Я еще не поблагодарил тебя, сестра, за спасение жизни и за участие к моим проблемам.

– Ты до сих пор не понял, братец? – лукаво улыбнулась богиня, коснувшись свободной рукой его щеки. – Мы родичи, а значит, если в том есть нужда, нет никаких твоих проблем, есть наши, семейные дела.

– Понял, только нужно время, чтобы привыкнуть к такому, – прошептал Эйран. – Я привык во всем полагаться лишь на себя. Так странно учиться думать иначе. И нужно ли… ты уверена в необходимости представления меня его величеству?

– Конечно, – безапелляционно воскликнула богиня. – Ты же настоящее сокровище, братец! Кровный родич, выросший в Мэссленде! Или ты настолько предан ему, что…

Невысказанный вопрос повис в воздухе.

– Я люблю изменчивость и бесконечную причудливость земель Мэссленда, полных тайн. Что до государства, оно заслужило мое уважение, но не преданность. За века моей жизни никто не проявлял ко мне столько участия, как Гор и ты, Элия, а вы оба лоулендцы, – как на духу признался маг, слегка потершись щекой о мягкую, источающую легкий аромат ванили, персика и роз ладонь богини.

– Не забудь о Нрэне, пытавшемся тебя прикончить, такое участие сложно переоценить, – ехидно хихикнула Элия.

– Он лишь пытался исполнить данное обязательство, – с философским спокойствием ответил Эйран. – Я не держу зла на кузена. Это столь же нелепо, как гневаться на дождь, промочивший одежду, или молнию, угодившую в дом. Однако, ты и правда полагаешь, что моих знаний о Мэссленде окажется достаточно, чтобы быть принятым в семью?

– Фу, глупость! Тоже мне девица на выданье, – нежная ручка слегка шлепнула мужчину по губам, а в голосе принцессы послышались нотки резкого недовольства. – Тебя примут как своего из-за крови, текущей в венах, Эйран, а не из-за бесценной информации в качестве приданого! Если уж говорить о нашей расчетливости, то такое уникальное создание, как мой братец, однозначно настолько дорого, что будет для семьи важным приобретением само по себе. Бог Магии, да вдобавок, если мне не изменяет чутье, есть и другие дарования. Не так ли?

– У тебя превосходное чутье, Богиня Логики, – помедлив, согласился Эйран, чуть отстраняясь, чтобы видеть реакцию Элии. Глаза мага потемнели от скрытой тревоги и какой-то неясной опаски. – Дар еще не достиг уровня божественной сути, но талантом присущие мне способности я могу назвать без ложной скромности. Он родственен тому, которым обладает король Лоуленда, как правитель государства, я не имею в виду его плодородный аспект.

– Превосходно! – восторженно воскликнула принцесса. – Наконец-то папа дождался светлого мига!

Озадаченный Эйран, не понимая, чем вызван столь мощный взрыв восторга, устремил на женщину вопросительный и все еще тревожный взгляд.

– Пойдем к нему, все сам поймешь! – весело рассмеялась Элия, чмокнув мужчину в щеку.

– Это и был знаменитый поцелуй Богини Любви, о котором ходят легенды, и коим она, явив великую благосклонность, одаривает преданных поклонников? – с хитринкой поинтересовался маг, несмотря на серьезность момента не упустивший своего шанса воспользоваться ситуацией.

– Это была его легкая родственная разновидность, – поддержала фривольный разговор принцесса.

– Хотел бы я испытать тяжелый вариант, – шепнул Эйран одними губами, будь у Элии охота, она могла бы сделать вид, будто ничего не слыхала.

– Эксперименты этого рода, братец, придется отложить, тебе еще предстоит первая беседа с отцом, а ее, в отличие от всех последующих, лучше вести на трезвую голову, – с изящной легкостью оборвав стремительно нарастающее напряжение, красавица вспорхнула с дивана и потянула мужчину за собой.

– Уместно ли беспокоить его величество в столь поздний час? – осторожно уточнил мэсслендец, невольно поддаваясь энтузиазму сестры.

– А как же! – подтвердила Элия и, крепко вцепившись в руку брата, чтоб не вырвался, даже если передумает, телепортировалась вместе с ним в королевскую приемную. Там, как всегда, даже в сумерки, бурно кипела работа. Бдительная стража охраняла двери кабинета Лимбера, когорта секретарей сновала туда-сюда с самым деловым видом и кучей бумаг, рассортированных по стопкам, папкам и конвертам.

– Привет, Росс, – богиня наклонилась над столом своего любимого папиного секретаря. – Вижу, его величество у себя?

– Верно подмечено, ваше высочество, – золотоволосый красавчик оторвался от бумаг, и в ответ на его лучезарную улыбку и грациозный наклон головы (каждый жест этого типа походил на па эльфийского танца), Эйран неожиданно ощутил нарастающее в груди глухое раздражение. Как смеет секретарь так улыбаться его сестре?

– Прекрасно, – просияла Элия.

Позаимствовав у красавца Росса лист бумаги и ручку, принцесса набросала несколько слов, сложила бумагу пополам, кивнула секретарю и, подхватив брата под руку, повлекла его за собой к массивным, способным выдержать средних размеров ядро и таран в придачу, дверям кабинета короля.

Стража, как обычно, предпочла раздвинуть алебарды и пропустить принцессу и ее спутника. У Советницы Короля имелись определенные привилегии, в число которых входило и право посещения монарха без доклада, ну если бы и не входило, когда Элия куда-то направлялась, перед упорством и целеустремленностью ее действий пасовал даже Нрэн. Куда там обычным людям с оружием в руках.

На ходу Элия давала брату последние наставления:

– Папу не бойся, он хороший. Если орет или хмурит брови – это совершенно нормально, если кидается пресс-папье – тоже ничего, просто слегка расстроился, а вот если начнет улыбаться и цедить слова, тогда лучше прятаться.

В раскрытые двери до Лимбера донесся обрывок полевого инструктажа. Развеяв заклятье связи, король обернулся к вошедшим, чтобы поглядеть, с кем это общается любимая дочурка.

Сдвинув брови, монарх строго глянул на посетителей и буркнул:

– Только не говори, что ты отыскала мне еще одного сынка.

Элия лучезарно улыбнулась, отпустила руку Эйрана, подлетела к отцу, ласково поцеловала родителя в щеку и выложила перед ним на стол лист бумаги с несколькими словами, написанными еще в приемной.

– Я настолько предсказуем? – вздернув густые брови, жалобно удивился Лимбер, махнув в воздухе листком с надписью 'это твой сын'.

– Нет, дорогой папочка, ты, как и прежде, велик, и никто не в силах постигнуть глубины твоих политических замыслов и проникнуть в суть интриг. Но я, Советница вашего величества, иногда способна просчитать логику поступков, а иначе, как бы я угадывала ваши малейшие желания? – нахально польстила принцесса, обвивая шею отца руками.

– Что-то прежде я не замечал в тебе, детка, стремления угадывать мои желания, – хмыкнул Лимбер.

– Я же сказала 'иногда', – выкрутилась Элия.

– Значит, этот полосатый – мой сын? – чуть отстранив любимую дочь, Лимбер задумчиво глянул на мага, вздохнул и задал принцессе риторический вопрос: – А не кинуть ли мне в тебя пресс-папье?

– К чему портить ценную вещь. Мне кажется, вашему величеству достаточно будет сурово нахмуриться, – вступил в шутливую перепалку родственников Эйран, покосившись на знаменитое каменное пресс-папье, чьей массивности было вполне довольно, чтобы проломить даже божественную голову.

Пары минут, проведенных в кабинете Лимбера, хватило, чтобы мэсслендец освоился настолько, чтобы перестать молча благоговеть перед титанической фигурой монарха Лоуленда – Мира Узла, прежде существовавшего в его сознании лишь в виде абстрактного понятия, и начать воспринимать этого саркастичного властного мужчину как вполне реального бога. С удивлением Эйран, обычно не слишком общительный с незнакомцами и безразличный к их отношению, почувствовал в себе желание не только поговорить с Лимбером, но и завоевать его симпатию.

– Да, похож. Такая же язва, как вы все, – снова хмыкнул Лимбер, в строгих глазах монарха промелькнул намек на смешинку.

– Если вашему величеству нужны иные доказательства нашего родства, я готов назвать имя своей покойной матери и пройти любой магический тест, – поклонился Эйран.

– Не надо, – слабо махнул рукой король, очень сомневаясь в своей способности вспомнить века спустя случайную подружку из Мэссленда, которой сделал ребенка. – Уж если Элия утверждает, что ты мой сын, значит, так оно и есть. Любит она вас выискивать. Кстати, малышка, ты уже обдумала, как нам быть с твоим очередным братом?

– Я оставила этот вопрос на рассмотрение вашего величества. Ваш глубокий государственный ум с легкостью выберет из множества вариантов тот, который позволит максимально эффективно использовать выдающиеся способности Эйрана, так схожие с вашими собственными.

– Тебе нас мало? – изумился Лимбер, вылупившись на дочь.

– Упаси Творец! Другие способности, – подсказала Элия.

– Хм? – по челу короля пробежало облачко дум. – И как тебе, парень, Пятый Том Свода Основных Законов Лоуленда?

– Никак, ваше величество, – улыбнулся маг. – Насколько мне известно, Свод Основных Законов состоит из трех томов, если не считать комментариев к ним.

– Элия, иди погуляй, дочурка, нам с сынком надо перемолвиться словечком, – король слегка шлепнул дочь по попке и подтолкнул ее к двери.

– Слушаюсь, ваше величество, – принцесса ответила отцу в высшей степени элегантным, в полном соответствии с придворным этикетом, оттого еще более насмешливым реверансом, и, нарисовав на лице высокомерное выражение обиженной леди, поплыла прочь.

Минуя Эйрана, принцесса подмигнула ему и послала мысленный лучик:

– Удачи, дорогой! Жду известий!

Теплая, чуть насмешливая мысль, сдобренная легким любопытством, коснулась сознания мага. Он поклонился сестре в ответ в знак прощания и обещания одновременно.

Кстати, герцог, вылетавший из гостиной принцессы, хлопнул дверью не только со зла, а и для большей доказательности своего твердого намерения поскорее покинуть апартаменты богини. На самом деле дворянин резко остановился, увидев маленького пажа-письмоносца Элии, дежурившего в приемной. Одетый с иголочки в бархатный костюмчик и ослепительно белую, сделавшую бы честь даже Энтиору рубашку, мальчик с выстриженным по последней моде виском (там красовалась крохотная буковка 'Э') вежливо поклонился герцогу. Но взгляд, которым он смерил мужчину, был далек от почтительного, скорее в нем светилось подозрительное ожидание очередного безобразия, типа погрома.

– Пять корон за то, чтобы взглянуть на бумагу, которую ты приносил госпоже, – предложил герцог, побренчав монетами.

– Семь, – понимающая, совсем не детская улыбка сменила выражение маниакального недоверия на симпатичной мордочке мальчика. Вот теперь Элегор вел себя точно так же, как все прочие мужчины, навещавшие богиню, а как обращаться с такими экземплярами и извлекать из них свою выгоду, маленький делец знал превосходно.

– Торгуешься из-за предательства? Не стыдно? – восхитился герцог.

– Семь монет немного облегчат груз вины на моей душе, – скромно потупившись, признал поганец.

– Держи, – Элегор слазил в карман и отсчитал пажу ровно семь монеток.

Мальчик мгновенно спрятал деньги, метнулся в уголок прихожей, извлек из маленького резного пятиугольного ларчика на высоком столике у вешалки белый лист гербовой бумаги и с поклоном вручил его клиенту. Элегор взял свиток и поспешно развернул его. Белоснежная, тонкая бумага, источающая призрачный аромат дорогих мужских духов, была девственно чиста. Герцог гневно уставился на маленького жулика и, выбросив руку, ухватил пацана за плечо и слегка сжал:

– Ты что пытаешься мне подсунуть, гаденыш?

– Только то, что вы желали, герцог, – совершенно серьезно, не считая глумливых искорок в нежно-зеленых, как молодая травка, глазах, ответил паж, вежливо шаркнув ножкой. – Это та самая бумага.

– Но она пуста! – возмутился вопиющему нахальству паренька Элегор и слегка встряхнул лгунишку.

– Все надписи исчезли, как только госпожа завершила переписку, – объяснил мальчик, нисколько не страшась гнева герцога. Да, Лиенский был сумасшедшим, об этом твердил весь Лоуленд, но никто не говорил, будто он убил или избил кого-нибудь из прислуги, не то что принц Энтиор.

Дворянин коротко, без злобы хохотнул, признавая свое поражение и, преувеличенно грозно сдвинув брови, спросил:

– Ты знаешь, кому писала принцесса?

– Пять корон, – скромно потупив глазки, потребовал паж и протянул тонкую ручку, ожидая подачки.

– У тебя очень чуткая совесть, малыш, коль требует таких весомых оправданий, – хмыкнул герцог, однако плечо ребенка отпустил и, полазив по карманам, наскреб требуемую сумму.

– Приятно иметь с вами дело, ваша светлость, – доброжелательно улыбнулся паж и выдал оплаченную по двойному тарифу информацию:

– Письмо принес личный слуга принца Мелиора.

– Хм, – удивился Элегор.

Насколько было известно герцогу, Мелиор никогда не упускал случая заявиться к Элии лично или уж, если не мог по каким-то причинам придти, использовал заклятье связи. Чего ради ленивый принц опустился до общения по переписке, осталось для герцога загадкой, на которую он вознамерился непременно найти ответ. Возможно, сразу после того, как помирится с Леймом. Леди Ведьма, конечно, вредина и обожает покомандовать мужчинами, но на сей раз Элегор собирался последовать ее совету.

Пустой лист послания принца Мелиора возмутил пылкое воображение герцога, но не настолько, чтобы забыть совет Элии. Первым делом Элегор решил разыскать Лейма и попробовать извиниться перед другом сразу за все. Извиняться дворянин не слишком умел и совсем не любил, но понимал, что должен, ведь младший принц являлся его единственным настоящим другом. А для бога с его почти бесконечным сроком жизни узы дружбы были очень ценны. Лейм как никто другой понимал мятущуюся душу Бога Авантюриста и Странника, умел направить его энергию из саморазрушающего в творческое русло, ненавязчиво дать хороший совет или откровенно сказать: 'Гор, ты дурак, не лезь туда!'. Конечно, последнюю фразу могли бы сказать очень многие, но фига два вспыльчивый Элегор стал бы их слушать. А Лейм умел говорить так, что друг фырчал, упирался, но все-таки поступал правильно. При всем при этом, принц не был ученым занудой: он любил хорошую шутку, опасные приключения и долгие странствия ничуть не меньше самого герцога. Словом, Лейм был идеальным другом для сумасшедшего Лиенского, и Гор совсем не хотел его терять.

Герцог сосредоточился и попытался определить, в какую степь ему отправиться на поиски принца. Подбросив маленький поисковый шарик, бог проследил за его трансформацией. Из чисто белого маленький связной очень быстро стал ярко-серебристым с зеленым бликом и четким образом берега озерца. С облегчением дворянин осознал: друг от него не блокируется и находится совсем недалеко. Маленький водопад, одинокая белая скамейка на шелковистой траве у его подножия, мелкая рябь, дробящая свет луны в овальном озерце, и гибкие ивы, кокетливо разглядывающие свои отражения в зеркале вод – были прекрасно знакомы Элегору. Да и как ему было не узнать одно из любимых местечек Лейма в Садах Всех Миров, куда друг приходил помечтать или подумать в тишине.

Телепортировавшсь на тропинку поблизости от укромного уголка, герцог прошел немного вперед до раскидистого дуба и, сойдя на траву, нырнул под нижнюю ветку лесного исполина. Обогнув его массивный ствол, Элегор скользнул в едва уловимый зазор между высокими кустами сиреневого барвалиса и, пробравшись среди них почти на ощупь, распугивая прикорнувших на ночь птиц и собравшихся в хор лягушек, оказался у озерца. Тихо подойдя к белеющей во тьме скамейке, где примостился Лейм, мечтательно глядящий на темную воду и внимающий переливчатым трелям ваира, герцог осторожно, будто боясь напороться на иглу, присел рядом с другом. Несколько минут мужчины молчали, а потом одновременно открыли рты и выпалили:

– Прости меня, я дурак!

Это совпадение вызвало дружный смех богов, срывая темную дымку неловкости и взаимных обид. А когда бурное веселье утихло, оказалось, что трещина раздора, не дававшая покоя обоим мужчинам, сомкнулась прочно, не оставив и следа. Впрочем, так оно и должно было быть между настоящими друзьями.

– Нет, Лейм, я, правда, болван, – хмыкнул Элегор, еще не окончивший покаяния. – Зря орал на тебя, дрался, а потом еще и ужин с Элией испортил. Но последнее, ей-ей, не со зла, влип в одну переделку, нужна была помощь леди Ведьмы. Потом как-нибудь расскажу.

– Ладно, Гор, мне тоже не след было с тобой свару затевать, – стыдливо вздохнул Лейм, пододвигаясь поближе к другу, расшитый эльфийской вязью роскошный шелк рубашки, надетой по случаю ужина с кузиной, слабо зашелестел. – Не ребенок уже, чтобы кулаками дело решать. Объяснил бы тебе по-божески, что к чему, глядишь, никакой драки б и не было. Я ее люблю, и мне эта любовь нужна так же, как дружба с тобой, эти яркие звезды, луна, Лоуленд, семья, сама жизнь. Я не хочу, чтобы мои чувства к Элии встали между нами неразрушимой преградой, но и разлюбить ее не смогу и никогда не пожелаю.

– Ну и не надо, должен же быть у моего идеального умницы друга хоть один недостаток. Пусть им будет шиза на Элию. Мы друзья? – локоть Элегора пихнул Лейма под ребро.

– Друзья, – ответил таким же энергичным тычком принц и облегченно выдохнул.

Было уже далеко за полночь, когда в покои принцессы вошел гость. Хозяйка расположилась на большой тахте у незажженного камина. Торшер-статуя, поддерживающий в трех из четырех рук шары из витаря, давал достаточно света для чтения. Большая книга лежала перед богиней тут же, на тахте, Элия неторопливо перелистывала страницы, любуясь объемными иллюстрациями.

– Вернулся, – довольно резюмировала женщина и махнула рукой, приглашая гостя присесть рядом с ней на тахту. – Папа выжал из тебя все соки?

– Немного осталось, – улыбнулся Эйран устало, но довольно и как-то по-тихому умиротворенно. – Давно уже я не держал столь серьезных экзаменов.

– Полагаю, ты его успешно выдержал. Так на чем вы порешили? – полюбопытствовала богиня.

– Отныне я признанный сын его величества и официальный глава следующего Посольства Лоуленда в Мэссленд, – похвастался маг, садясь на кушетку, и помахал в воздухе свитком, скрепленным самой громадной королевской печатью.

– И только? – насмешливо удивилась Элия.

– Пока, – кивнул Эйран и добавил, разыгрывая опасливое замешательство: – Но его величество как-то очень нехорошо смотрел на меня и мечтательно щурился, говоря о длительном отпуске.

– Поздравляю, братец, – рассмеялась богиня и, приподнявшись, коснулась ласковым поцелуем щеки мужчины.

– Странный и удивительный день, – помолчав минуту, сказал маг. – Я готовился умереть, меня пытался убить сам Нрэн, спасла Богиня Любви, я оказался Картой Колоды Джокеров, видел самого Повелителя Межуровнья и говорил с ним, стал членом семьи короля Лоуленда. Столько всего случилось.

– То ли еще будет, – коварно намекнула Элия, потрепав брата по руке.

– И мне еще столько нужно узнать и увидеть, – улыбаясь, закончил Эйран, отбросив мрачную самоуглубленность.

– Конечно, вот разберемся с Белым Братством, объявившим на тебя охоту, я соберу Малый (чтобы не приглашать отца и попробовать добиться согласия на визит Элегора) Семейный Совет, представлю тебя братьям, покажу найденные нами карты, – принялась перечислять богиня. – Потом посетишь Источник Лоуленда. Он поворчит для порядка на твою мэсслендскую кровь, но будет рад еще одному магу.

– Спасибо. Однако, мне и сейчас грех жаловаться на удачу. Сегодня сбылись многие мечты, впрочем, осуществилось даже то, о чем я и не смел мечтать.

– Мечты богов имеют обыкновение сбываться, – задумчиво согласилась принцесса.

– Даже самые невозможные? – задал вопрос маг.

– О, как правило, именно они и сбываются, – тоном знатока подтвердила Элия.

– Даже мечты об истинном поцелуе Богини Любви? – захлопнул коварно расставленную ловушку Эйран.

– А эта мечта проходит по разряду невозможных? – засомневалась женщина, машинально перелистывая страницы.

– Конечно, – горячо подтвердил маг.

– Ну, раз так, придется ей исполниться, – сдаваясь, Элия пожала плечами,и нежные упругие губы, благоухающие свежестью дыхания, коснулись напряженных от волнения уст мужчины.