ГЛАВА 33
Раз, два, три, четыре, пять… к нам песец пришел опять!
— Ненормальный! Самоубийца!!!
На полном ходу мы прогрохотали по Адмиральской улице, покрутили по Манхэттену, миновав Бруклин, Нави Ярд, проскочили Нави и погнали по Сэндс.
Раннее утро. Никого. И две машины, несущиеся с огромной скоростью по пустынной дороге…
— Когда я тебя поймаю… — в который раз мстительно пообещала я, выкручивая руль и избегая очередной проблемы. — Я тебе такое устрою! Ты потом…
— Это уже не важно, — возникла на соседнем сиденье грустная Вемуля.
— Чудесно! — обрадовалась я. — Солнышко, милая, сходи к нему, пожалуйста, и скажи… Что он… паразит… НЕТ! В квадрате! В кубе! И пусть останавливается!
Я мчусь в ненадежной железной коробке, внутри которой взнуздан огонь с бензином, в моторе бьются сотни мифических лошадей. Пожалуйста, пожалуйста, пусть мне только кажется, что они хотят убить моего Никоса. ПОЖАЛУЙСТА!
— Я не могу, — еще печальнее сказала шатенка. — И ты не можешь… запрещено. Останавливайся.
Скверно. Очень скверно! Мое настроение упало от уровня плинтуса до линии метрополитена. Еще немного — и устремится к центру Земли!
Мы выехали на Бруклинский мост.
Ник притопил педаль, разгоняя машину, будто отныне стал бессмертным; я ругалась, как марсельский портовый грузчик; а точка невозврата неумолимо мчалась нам навстречу, широко скалясь ласковой беззубой улыбкой.
Редкие встречные машины сигналили нам вслед. Наверняка завтра придут из полиции кучи счетов… Чуть не рассмеялась. О чем я думаю?!
— Ни за что! — со скрежетом зубовным заявила я, отлично понимая, о чем идет речь. Приговор вынесен. Жизненная дорога Никоса подошла к конечной точке, которая будет поставлена сейчас, погожим солнечным утром на этой трассе.
— Джи! Не усугубляй, — спокойно посоветовала Вемуля. — Он всего лишь человек, и ты прекрасно знаешь, что он виноват!
— Мне все равно! — бросила я, напряженно следя за бампером передней машины, которую заносило туда-сюда на большой скорости.
Да что ж такое! Умом рехнулся?! Так только ненормальные ездят!!!
— Помни, ты будешь наказана! — предупредила родственница.
— Не в первый раз! — отмахнулась я. Для меня сейчас мир сузился до размеров лобового стекла.
— Но ты не в первый раз преступаешь закон, — не оставляла попыток достучаться до меня Вемуля. Смешная! До меня сейчас можно достучаться только ломом! И то вряд ли… — Старейшины больше не смогут закрывать глаза на твои нарушения!
— Уже не важно! — сцепила я зубы. — Для меня сейчас существует только он! И я верю, что Ник может измениться! ВЕРЮ!
— Что убедило тебя в этом? — покачала аккуратной прической девушка. — То, что он якобы тебя любит? Тебя многие любят… свойство у ангелов такое — вызывать к себе любовь!
Мы выехали на скоростную дорогу FDR. Боже мой, какого его сюда понесло?! Да еще в невменяемом состоянии?!!
— Потому что он любит Джул! — крикнула я, сжимая руль до белых костяшек. — Потому что я люблю его! Понимаешь?!! Первый раз в своей долгой жизни я люблю человека не по обязанности, не по долгу, а вопреки! И в нем есть свет! Далеко, внутри — но есть! Море… нет, целый океан света!
— Ты сумасшедшая! Наверное, от своего ненормального экстремала Никоса бешенством заразилась… — подвела итог Вемуля. Подумала и тихо добавила: — И я тебе завидую…
— Чему?! — зло фыркнула я, со слезами на глазах решительно прибавляя газу. — Тому, что сейчас будет?
Где-то далеко позади отстали машины сопровождения. Еще бы! Они-то не бессмертные! И для них сигналы светофоров и дорожные знаки — не пустой звук, как для некоторых невменяемых влюбленных.
Я выкрикнула:
— Думаешь, есть чему завидовать?!
— Тому, что есть, — тихо ответила девушка. — Тому, что между вами… — Переключилась: — Ты понимаешь — в итоге тебя запрут, а его все равно уничтожат? До тебя это хоть дошло?!
— Понимаю. — Хотя эта мысль до сих пор еще не приходила в голову. Там все было занято азартом погони.
— И у тебя есть только одна возможность обезопасить его… — продолжила Вемуля, приподняв бровь и улыбаясь на одну сторону, неестественно криво.
До меня начал доходить ее непрозрачный намек.
— Спасибо, Вемулечка! Ты самая лучшая! — И снова газанула.
— Не благодари! — огорченно произнесла шатенка, промокая платочком глаза. — Я не должна была тебе про это напоминать, но я тоже к тебе привязалась, и… — Она внезапно пропала.
Мы уже гнали по восточной скоростной дороге, и та-ак… впору зажмуриться от ужаса.
— Все равно — спасибо! — Это я уже пустоте. — А тебя я все равно догоню и тресну не по башке, так хоть по шее! — Это уже Спиди-гонщику впереди. Драть его, паразита, некому! И где ж, так их и растак, эти полицейские с сиренами, когда они так нужны!
Та-да-да-да! — пропели неслышимые обычному смертному трубы Судьбы.
Ба-бах! — лопнула задняя шина внедорожника Ника.
Машина буквально взлетела над асфальтом, совершая один за другим несколько переворотов и с мерзким скрежещущим звуком вписываясь в отбойник.
Я завизжала. Хуже места для аварии не придумаешь. Дорога, асфальт, бетон со всех сторон.
Съехав к обочине, я остановилась, вылетая из авто и направляя все свои силы на то, чтобы в джип Mercedes на скоростной полосе не врезался кто-то из идущих сзади. Силой моего дара сейчас все те, кто собирался здесь проскочить, — либо передумают, либо остановятся не доезжая, либо проедут другой дорогой или полосой, не здесь.
Я добежала до Никоса. Почуяла свою стихию — огонь! Поначалу потянуло черным дымом, следом мгновенно вспыхнуло пламя. На первых порах алый зверь разгорался понемногу, по чуть-чуть. Но я знала — не вытяни я Ника оттуда, через минуту разожравшийся огненный хищник навсегда проглотит дорогого мне человека, оставляя мертвую плоть, уголь и пепел. А пока призрачное пламя танцевало на покореженных останках и радовалось новому корму.
Так быстро я никогда еще машины не вскрывала. Быстрей, чем медвежатник картонный сейф. Увидь меня кто посторонний — остался бы заикой до конца дней своих! Таковых, к счастью, поблизости не было.
Я уперлась ногами в землю и рывком перевернула машину. Сигнал опасности — огонь. Он опалил мне крылья и слегка обжег руки, прижег ресницы и заставил курчавиться волосы.
Беда! Толстый намек, что мне отказано в дальнейшей защите.
Я еще сильней ускорилась. Дверцы заклинило наглухо, не вырвешь. Буквально вмяло вовнутрь. Мысленно тяжело вздохнув и признавая неизбежность свершенного, я была вынуждена достать свой меч и раскромсать потолок, как жестяную банку. При этом бесчисленное количество раз вознесла хвалу Вездесущему за свои огромные, нечеловеческие силы и возможности. И скорость. Самое главное — скорость! Потому что Джул — обычной, нормальной любящей женщине Джул Людаке — из огненной ловушки Никоса было не спасти.
Даже мне было непросто извлечь стонущего полубессознательного мужа из раскаленной железной печки так, чтобы не осталось серьезных ожогов. Да что там ожоги — просто вытащить оттуда! Живым. Попробуй-ка спасти человека, если вся сила рока встает на твоем пути Великой Китайской стеной, воронкой, целым веером смерчевых случайностей! Если каждый волосок цепляется за ноги и норовит утащить толстенной лианой, потому что судьба ПРОТИВ!
Я страшно боялась, что перебиты ноги, так их зажало. Впрочем, мой меч рассекает все. И я справилась с негодующим огнем и смертельными объятиями железа, каждую долю секунды с содроганием ожидая неизбежного взрыва.
Все, что я успела, — это оттащить окончательно потерявшего сознание Ника от машины и закрыть его крыльями сверху. Меня огонь не спалит… пока. А раны и ожоги… Подумаешь, ожоги! На нас все легко заживает, от этого ангелы не умирают.
А-ах! — рванул бензобак. Удар воздуха снес нас обоих в сторону. В небо взвился жаркий факел, извергающий жирный серо-черный дым. Он плевался искрами, обиженный отсутствием той самой давно обещанной, кровно вымечтанной добычи.
Я отнесла на руках Никоса в сторонку, под защиту своей машины, положила на капот и тщательно осмотрела.
Ну что сказать… впору запускать салют, заказывать благодарственную литургию и громко радоваться, отплясывая мазурку, рок-н-ролл и гопак.
В общем-то муж легко отделался.
Лоб разбит, в одном месте лицо располосовано стеклом — дык с лица не воду пить…
Ага, а поправится — я еще ручной росписи добавлю! Чтоб крепко-накрепко выучил правила дорожного движения.
Сотрясение мозга… С ума сойти! Оказывается, было чего сотрясать. Удивительно, но факт!
Пара переломов и трещин в ребрах — тоже не страшно… Еву оттуда уже до него выковыряли! Внутренние органы целые — непорядок! За такие выкрутасы нужно срочно отбить печень и селезенку!
Ноги… действительно пострадали. Особенно левая. Сломана в трех местах. Замечательно! Теперь налево и захочешь — не сходишь. И вообще: будь я другой — еще и правую бы в нужных местах доломала! Чтоб не устраивал гонки на выживание!
Еще синяков немного… скажем так — один сплошной, но зато от глаз и до пяток… до свадьбы доживет. Я горько засмеялась.
Но об этом я буду думать потом. Пока меня больше интересует окровавленный мужчина на моих руках.
Провела кончиками пальцев по темным волосам на виске, коснулась разбитой скулы. Я бы хотела смотреть на этот крупный улыбающийся рот, на ямочку на подбородке, в эти глаза до конца моей жизни.
Черты лица размываются симфонией моих эмоций. Вспоминая свадебный танец Ника, его горящие глаза, цветочный бунт и манифестацию на площади, я жадно хочу доверху наполнить карман своей памяти лучистыми крошками любви, словно рождественские улицы — запахом хвои и свежевыпавшим снегом. Вот только времени мало, а карман бездонен. Едкий привкус горечи скопился над языком.
— Кхе-кхе…
Я моргнула.
В районе видимости нарисовались козлоножки…
Не поняла… это намек на фамилию, или я дымом надышалась?
— Дорогая Джи! — Голос из сурового далека. Красивый, звучный и… чтоб тебя!
Смежники нарисовались, будь они трижды благословенны!
— Не надо нам такого экстрима! — заверили меня вальяжно. Голос мурлыкнул: — Мы можем поговорить? По-хорошему?
— Есть варианты?.. — полюбопытствовала я, присаживаясь на капот рядом с Ником и обозревая козлоножки целиком.
Ничего себе наборчик! В целом эффектный, а как по мне — дешевоват слегка. Ага, ножки, рожки — а между ними знойный красавчик в костюме от Армани. Стильно до безобразия! Одеколон от Диор (аромат соблазна, святой водой его по носу!), модельная стрижка… Одним словом, стандартный брюнетистый мачо с намеком на очень плохую супружескую карму.
Как говорится: шляпа, усы и шпага — все при нем.
Аластор. Демон-искуситель. Высший. Я собой горжусь!
— Так мы можем поговорить, Джи-и-и? — В шкодливых красных зенках с вертикальными козлиными зрачками обещание всех прелестей ада.
Тепленько! На экскурсию к смежникам можно не ходить, хотя давно заманивают. Знаю я их обещания! И туризм от иммиграции тоже четко отличаю! Пока просто так по преисподней гуляешь — мальчики мускулистые, выпивка, деликатесы, а как переселишься — Горлум, скипидар и ершик! Хочешь ешь, а хочешь прочищайся!
— Мы уже настолько близки?.. — сплюнула пепел и набросила над раненым покров защиты Света от демонического влияния. Кто знает, что этому конкретному мохноногому в голову взбредет! Они ребятки зело коварные, им палец в рот не клади. — Или я что-то пропустила?
— Нет еще… — порадовал меня Аластор. Продолжил вдохновлять со страшной силой, чтоб его приподняло и в ближайшую церковь закинуло! Придвигаясь и жарко заглядывая в лицо: — Но можем стать! — Томно и с намеком: — Через этого молодого человека. Один росчерк твоего пера — и вы будете вместе до скончания веков! — Подпустил тошнотворной патоки, так что я на год вперед объелась сладкого: — Ты представь себе эту нирвану…
— Крутой кипяток и лава прилагаются? — съехидничала я. Усмехнулась, складывая крылья и непреклонно скрещивая руки на груди. — Огласите весь набор удовольствий для павшего ангела.
— Есть, конечно, какие-то небольшие издержки, — пожал плечами искуситель, словно самую малость извиняясь. — Не без того. Но это такие, в сущности, мелочи… даже не стоят упоминания.
— Да-а? — сразу заинтересовалась я. — И много таких «издержек» и «мелочей»? На вечность мучений в аду наберется?..
Аластор торжественно вытащил из нагрудного кармана свиток и, встряхнув, горделиво раскатал его на пару футов.
— Тут все вкратце описано. Будешь читать или сразу подмахнешь?
Ничего себе вкратце! Словно договор по слиянию двух крупных компаний — тонны текста. Примечания, оговорки, примечания к примечаниям, дополнительные условия сделки… Знаем, проходили.
С нескрываемым скепсисом я окинула взором это минное поле. И поняла — там даже не минное поле, а целый склад боеприпасов! С подземными этажами и ядерными ракетными боеголовками включительно. Причем запал уже прогорел, динамит заложен, баллистические ракеты запущены, и вот-вот грянет взрыв. Хотя… от чертяки хвостатого чего еще ожидать?! Хоть рядовой, хоть сам герцог ада — от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Я обозрела приложение к контракту и заявила:
— Как были бюрократами, так ими и скопытитесь! Пардон! Вы уже там!
— Твой язык доведет тебя до сковородки! — обиженно заявил демон, переступая приснопамятными копытами и встряхивая сексуальной гривой. (Как будто это на дитя Света может повлиять!) Прогундел: — Мы к тебе со всей душой…
— Моей или его?.. — перебила я одного делового «бизнесмена», кивая на бесчувственного Никоса.
Где-то вдали уже раздавались сирены спасательных служб.
— Можем взять оптом, — проявил глубокое непонимание клиента и момента Аластор. Поменял позу, всячески красуясь блестящим угольно-черным пиджаком на две пуговицы, который выгодно подчеркивал совершенное тело. Выпустил черные крылья, напоминая — он ничуть не хуже любого ангела!
Я стоически наблюдала за актом соблазнения. Было противно и скучно.
— Не желаешь поторопиться? А то тут скоро будет столько народу — не протолкаться… — С фальшивым участием высший (точнее — низший, учитывая неизбежное понижение относительно уровня Земли) подмигнул. — Поговорить в спокойной обстановке не дадут!
Ну не идиот, а? За кого он меня принимает?!
— Фигу! Я тебе тоже ничего не дам! — отрезала я. — Чай, не вчера родилась и не на пальме выросла! — Ехидно и даже чуточку злобно усмехаясь: — Мы не сольемся в экстазе, даже если ты предложишь мне свою жизнь в обмен на ЕГО!
— Очень неравноценный, я бы сказал, обмен, — жестоко оскорбился демон. Скрежеща зубами и плюясь кислотной слюной, вычитал, как маленькую: — Он всего лишь человек! А Я — ВЫСШАЯ СУЩНОСТЬ! — Пробурчал обиженно, доставая из воздуха и нервно закуривая дорогую сигару: — Тоже мне, нашла с кем сравнивать…
— А я всего лишь ангел! — расцвела я, уже слыша легкое прохладное дуновение — тихую поступь брата. Как вовремя! Иначе от этого высшего инкуба-суккуба уже ногами пришлось бы отбиваться. Или марать именное оружие. — О! Если ты не хочешь поздороваться с Сашем и пожать его честную руку, то тебе пора… — Издевательски попрощалась: — Бай-бай!
— Вредина! — растаял в воздухе серным дымком Аластор. — Пожалеешь ведь потом! Но будет поздно!
— Для вас бывает только слишком рано! — буркнула я, разворачиваясь в другую сторону. Сейчас будет кое-что пострашнее ада и горячей сковородки.
— ДЖУЛИЭН!!! — Появился ближайший родственник во всей своей ангельской красе. Интонации полны ласкового упрека: — Ты что творишь, милая?!
Дыши, Джул! Смелее! Страшно только в самом начале. Держи спину и дыши! Главное, не забывай дышать!
— Уже. Сотворила! — скромно призналась я, поднимаясь с капота и вытаскивая свой меч, чтобы убедительно показать серьезность своих намерений. Мне на это потребовалась доля секунды и целая вечность.
Правда, меня, уже лишенную большей части дарованных божественных способностей, от слабости немножко заносило в сторону, да и встать на бой против брата мне при всем желании не хватит силенок… Но ведь важна не сила, важны намерения!
— Еще не поздно все исправить, сестренка! — Золотые глаза брата смотрели с болью и любовью. Он взъерошил крылья, становясь внушительнее и опаснее. Нахмурил брови и тоже медленно, нехотя вынул карающий меч. Грозно навис. — Подумай!
— Поздно! — уперлась я.
— Кто он для тебя? — тихо спросил брат, отступая и глядя на меня с нескрываемой жалостью.
— Мой мир и моя душа! — призналась я. — Мне нет жизни без него и нет служения, кроме него…
— Ты осознаешь, чем тебе это грозит? — Боль Саша можно было резать ножом и намазывать на хлеб толстым слоем. Ножа у меня не было — может, меч подойдет?
Ой! Неужели я стала такой циничной… Плохо.
— Готова ли ты за это отвечать по закону? — Саш с тоской смотрел на меня, словно навек запоминая мои черты.
На одно-единственное мгновение, прикрыв глаза, я позволила себе помечтать, как бы все сложилось, если бы Никос стал кем-то из НАШИХ. Просто представила, позволяя растечься мохнатому солнечному шарику тепла в груди. Когда спустя удар сердца безмолвно расставалась с мечтой, то была готова выплакать океан слез.
— Осознаю! — не дрогнула я. Хотя ноги подгибались от страха. — Готова!
— Вам все равно не быть вместе! — предостерег Сашиэль. — Это против закона!
— Я готова быть с ним любой ценой! — еще крепче сжала я руками рукоять меча, исполненная решимости отстаивать своего мужчину так же, как он отстаивал меня.
— Ты решилась?.. — Брат схватился за голову. — Ты решилась на такое?!! ТЫ?!!
— Я!!!
И обрубила все пути назад.
— Зачем? — не сдавался Саш. — Кто он для тебя? Зачем он тебе нужен? — Наконец самый страшный вопрос: — ПОЧЕМУ?!
— Потому что в нем есть огромный нерастраченный свет! Потому что он Божьей милостью и твоими усилиями мой муж! А мужей ангелы просто так не бросают, — ответила я. — Потому что я люблю его больше кого-либо, кроме Бога! И мне без него ничего не нужно — ни Вечности, ни великих благ, ни бессмертия!
В глазах Сашиэля загорелся огонек узнавания. Брат склонил голову в раздумье:
— Тебя не переубедить? Ну, сестренка… стукнутая нимбом на голову!
Я отрицатель помотала головой, все еще цепляясь за обнаженный меч, как за спасительное бревно в бурном море. Выслушала:
— У тебя сутки на приведение дел в порядок, а потом ты сделаешь то, на что решилась. Или приду я, и тогда…
— Не надо, Саш! — грустно улыбнулась я ему. — Я сделаю! Обязательно сделаю.
— Люблю тебя, Джи! — не оглядываясь ушел родной, все понимающий брат.
Я всхлипнула:
— Люблю тебя… — хоть он меня уже и не слышит.
Я спрятала в ножны меч, погасила атрибутику и пошла навстречу подъезжавшим машинам. У меня было мало времени и очень много дел!
