ГЛАВА 25
Прошло три месяца.
Жизнь радовала отсутствием потрясений, приятными моментами и начавшим расти животом. Рург перестал пить волшебные капельки, я перестала носить брюки и шорты, Леся готовилась к первым промежуточным экзаменам в летной школе, а Эдиан проводил на нашем острове в поисках вдохновения едва ли не больше времени, чем я в их дворце. Еженедельные ужины в родительском поместье стали традицией, и еще месяц назад я окончательно перезнакомилась со всеми членами клана. Что ж, в принципе не так уж и страшно все оказалось.
С Алитой и воссоединением императорской семьи дело продвигалось не так быстро, как хотелось бы мне, — женщина отказывалась идти на любой контакт. А ее клан защищал ее интересы и уединение так истово, что я была бы этому рада, если бы сейчас не требовалось иного.
К счастью, Рургу удалось провернуть хитрую комбинацию с масштабной рекламой летной школы так, что ею заинтересовалась маленькая Эдина, и на днях ожидалось прибытие затворницы именно в ту школу, где занималась Олеся. Вот там я и планировала познакомиться с возможной будущей родственницей.
Кстати, не знаю, чьей это было затеей, но Шенон также периодически мелькал в этой самой школе в качестве одного из практикантов, слава богу, не задирая Олесю и остальных учеников. Может, отец ему качественно промыл мозги, может, загадочно уходящий от ответа дед. Но буквально на днях я услышала от него вполне вежливое «здравствуйте», когда забирала дочь после занятий.
Олеся все еще презрительно фыркала при виде его, но я замечала, как шепчутся девчонки-демоницы, занимающиеся вместе с ней в группе. Если подходить непредвзято, то мальчишка был фактурен. Высокий, крепко сложенный, симпатичный и загадочно молчаливый. Что еще надо девчонкам, чтобы влюбиться?
Ах да, еще статус наследника. Чуть не забыла. Шучу.
Итак…
— Привет, милая. — Поймав в объятия запыхавшуюся летунью, я широко улыбнулась. — Как продвигается подготовка к экзаменам?
— Хорошо.
Почему я слышу в твоем голосе досаду?
— Солнышко, что не так?
— У меня не получается пике. — Недовольно поджав губехи, ребенок с досадой топнул ногой. — У всех получается, а у меня нет!
— О… — Даже не зная, что ответить на это, взяла надувшуюся ведьмочку за руку и отправилась на поиски преподавателя, господина Висконтиэля (на удивление весьма приятного эльфа).
Так, ну и где он, где… о!
Как удачно!
А вот и леди Нисалитана с дочерью. Симпатичная, но, судя по тому, как она жмется к матери, робкая и застенчивая девочка. Не став вмешиваться в разговор, отошла к стене с креслами и, присев, начала ненавязчиво рассматривать женщину. Красивая, ухоженная, судя по разговору, решительная и умная. Да, именно такая нужна императору, чтобы периодически устраивать встряску и промывку мозгов ему и сыну.
Засмотревшись и в то же время задумавшись о своем, не заметила, как она завершила разговор с преподавателем и с удивлением начала рассматривать меня.
— Простите, мы знакомы?
— Нет. — Мысленно чертыхнувшись, смущенно отвела взгляд и призналась: — Но я знаю, кто вы. Простите мою невежливость и любопытство.
— Вы знаете, кто я? — Искренне удивившись, демоница подошла ближе и также присела в кресло. Мне вдруг показалось, что она просто-напросто соскучилась по общению и сама не против завязать знакомство. — Откуда? Вы ничего не путаете? Просто… — Пытаясь на моем лице прочесть то, что я умалчиваю, Алита неуверенно добавила: — Просто я уже очень давно не выходила в мир и сомнительно, что еще хоть кто-то помнит обо мне. А вам… вам ведь вряд ли больше пятидесяти?
— Вы правы. Мне всего тридцать два. — Краем глаза отметив, что детям совершенно не интересны наши странные взрослые разговоры, улыбнулась дочке. — Милая, может, пока договоришься с учителем о дополнительных занятиях? Я совсем не хочу, чтобы у тебя были проблемы с пике. Давай на любое свободное время. И если он сам не сможет, то узнай, кто из старших учеников или практикантов захочет с тобой позаниматься. Хорошо?
— Да, мам. — Поцеловав меня в щеку и тут же убежав догонять преподавателя, Олеся заработала удивленный взгляд демоницы.
— Вы даете ей такие взрослые поручения… Сколько ей лет?
— Девять. О нет… Она же ведьма, а ведьмы взрослеют быстрее демонов. По вашим меркам ей уже почти сотня. — Улыбнувшись маленькой демонице, приветливо кивнула: — А вам сколько?
— Через месяц как раз исполнится. — С любовью обняв еще больше смутившуюся дочку, демоница тем не менее не забыла о причине разговора. — Так все же. Вы меня знаете. Откуда? И вы уверены, что не ошибаетесь?
— Уверена. Понимаете… о, кстати. Меня зовут Ева. Ева Обверон, я жена Анеорургена Обверона. Не знаю, слышали вы или нет, но несколько месяцев назад, когда состоялся ежегодный императорский бал, произошло возрождение клана Обверон. Вы читаете новости?
— Да… — Задумчиво протянув в попытке вспомнить, демоница неожиданно похолодела взглядом. — Это Бриан вам обо мне рассказал? Вы ведь теперь «вхожи в семью». Это ведь вы, верно? Та самая ведьма-донор, мать наследницы.
— О ведьме верно, а вот о Бриане — нет. Это не он рассказал мне о вас. Это я вытрясла из него признание. — Не прекращая вещать под все округляющимися глазами демоницы, уверенно продолжила: — И знаете, я с вами целиком и полностью согласна, он поступил отвратительно. Вы правы, что развелись с ним. Он не достоин ни вас, ни… — легкий кивок в сторону девочки, — ее. Он даже сына-то воспитать достойно не может, что уж говорить о дочери.
Не стесняясь и говоря о том, что больнее всего для любой матери, ждала лишь одного — взрыва. И дождалась.
— Да что бы вы понимали!
Хм… действительно. Но ты же мне сейчас все расскажешь, верно?
И она бы рассказала. Но, набрав в легкие воздуха, чтобы объяснить мне, как все обстояло на самом деле, Алита бросила мимолетный взгляд в сторону замершей дочери и… шумно и резко выдохнула.
— Но знаете, это вас не касается. Может, вы и приняты в семью императора, но никак не в нашу. — Резко встав и потянув дочь за руку, демоница бросила через плечо: — Прощайте.
— Мам… — Робкий голос девочки и тихое: — Мы… совсем… уходим? Опять?
Я видела, что она хочет ответить громко и резко «Да!». Я видела, как на самом деле ее глубоко задели мои слова и как сложно ей сдержаться. А еще я видела, как в конце коридора показалась высокая и жилистая фигура парня.
Как замерла. Как уже хотела развернуться, чтобы сбежать…
Но его увидела Алита. И тоже замерла.
Так они и стояли почти в десяти метрах друг от друга. Мать и сын. И маленькая, ничего не понимающая девочка, переводившая испуганный взгляд с мамы на незнакомого парня.
— Мам… ма… Кто это?
— Мама? — Язвительно и нервно переспросив, Шенон зло скривил губы. — Значит, мама… Ну понятно, чем ты была занята все это время. Новая семья, да? И давно? Поэтому ты ушла? Поэтому у тебя даже минуты на меня ни разу не нашлось? Поэтому??!
Не выдержав и сорвавшись, парень уже выкрикивал последние слова, не обращая внимания, как привлекает взгляды других учеников. Резкий окрик преподавателя и злое, яростное рычание в ответ. На него, на мать, на ситуацию в целом… и побег. Он еще слишком мал, слишком юн и слишком мало знает, чтобы судить непредвзято. Да и не смог бы он судить непредвзято.
Пришибленная идиотской развязкой глупого стечения обстоятельств, я могла лишь с участием наблюдать, как наворачиваются слезы на глаза несправедливо оскорбленной Алиты. Она виновата, это верно, но не так… Не так сильно.
— Шенон…
Тихий, горький шепот и…
Пресвятые ежи!
— Лекаря, срочно! — Первой подбежав к упавшей в обморок Алите, я смогла лишь нащупать пульс, понятия не имея, что делать дальше. Единственное, что девочку к себе прижала, чтобы она не потерялась в наступившей суматохе и не напугалась еще больше. — Тихо-тихо, милая, только не плачь… Все будет хорошо… Леся! Леся, я тут! Да чтоб вас! Где лекарь??!
Сумев в кратчайшие сроки найти и лекаря и дочь, понимала, что если не сейчас, то вряд ли еще когда-нибудь. К тому же, помнится, искир Ленжирон был крайне убедителен, когда запретил мне лишний раз волноваться.
— Так, идем к нам домой. — Командуя двумя подростками, несущими носилки, взятыми из местного лазарета, вполуха слушала слова местного штатного лекаря, специализирующегося в основном по ушибам и переломам (такое в летной школе случалось). Диагноз утешал — всего лишь обморок от нервного перенапряжения, но было в ее состоянии и еще что-то неопределенное, о чем лекарь не мог сказать. Ясно, значит, точно искира Ленжирона стоит вызвать. — Заносите… аккуратно… да, наверх.
Проконтролировав, чтобы ребята занесли демоницу ко мне в комнаты и положили на мою постель, отправила Лесю провожать и парней, и лекаря, а сама, взяв за руку Эдину, отошла к креслу и без колебаний сжала в руке кристалл вызова лекаря из иной реальности.
— Искир Ленжирон, простите, что отвлекаю, это снова Ева. У меня тут гостье плохо.
— Это еще кому? — Не дожидаясь ответа, лекарь тут же создал межмировой портал и вышел от меня буквально в двух метрах. Нашел взглядом лежащую на кровати демоницу и широко всплеснул руками. — Екарный бабай! Алита!
Э-э-э… и снова я знаю меньше всех?
Не понимая сути быстрых и скупых движений лекаря, надеялась, что он сможет помочь демонице. Как-то смутил меня его выкрик… Надеюсь, это обморок без последствий?
— Ева, уведи девочку куда-нибудь.
Все настолько плохо??? Начав нервничать уже сама, все же попыталась взять себя в руки. Нет, если поддамся эмоциям и панике, будет только хуже.
— Солнышко, пойдем пообедаем, а лекарь пока продиагностирует твою маму… Обещаю, все будет хорошо, он очень умный и грамотный лекарь… — Уговаривая ребенка и потихоньку выводя ее из спальни, видела, что на уговоры Эдина поддается плохо. Она оборачивалась каждую секунду, и лишь то, что я тянула ее за руку, не позволяло ей подбежать к матери. — Идем-идем, я познакомлю тебя со своей дочкой… Тебя как зовут?
— Арэнэдинария. Но мама зовет меня Эдина. — Едва слышно произнеся свое имя, девочка подняла на меня уже готовые заплакать глазки. — А что с мамой?
— Она просто перенервничала. Со взрослыми такое бывает. Не бойся, она придет в себя, и все будет хорошо. — Увидев поднимающуюся Лесю и идущего рядом с ней Мраша, махнула рукой. — Эдина, знакомься, это моя дочь, Олеся. Олеся, это Эдина.
Неторопливо вещая, кто есть кто и где мы сейчас, спустилась с девочками на кухню. Поинтересовавшись у тихони, что она любит больше всего, тут же отправила заказ в ресторан свекра и, шепнув Лесе, чтобы она была поприветливей с Эдиной и попыталась с ней подружиться и отвлечь от происходящего наверху, поторопилась в кабинет, чтобы через скайп связаться с Рургом. Он уже неделю занимался весьма важным заказом и приходил домой лишь ночевать. Черт, ну почему в этом мире нет сотовой связи??!
«Ру! Важно! У нас дома Алита, и она без сознания. Искир Ленжирон с ней, но я не знаю, насколько это серьезно!»
Один-единственный смайл с выпученными глазами и короткое:
«Иду».
Ну и слава всевышнему. Нет, я, конечно, до ужаса предприимчива, сильна и воинственна, но если тут все настолько серьезно, что нас выставили вон…
— Ева-а-а!
Услышав крик лекаря, моментально сорвалась с кресла и поторопилась в спальню.
— Да? — Ворвавшись в комнату и увидев, что по-прежнему демоница без сознания на кровати, а лекарь возле нее, поняла, что сердце пропустило удар. — Нет…
— Тьфу ты! Жива она. Усыпил я ее. А теперь рассказывай — как довела сердечницу до приступа?
— Сердечницу??? — Сглотнув, уже сама схватилась за первое попавшееся, то есть за живот. — Она… я… чё-о-орт!!!
— Тш-ш-ш!!! — Лекарь подскочил уже ко мне и, проведя перед лицом ладонью, наслал успокаивающий туман, затем положил ладонь на живот и усадил меня в кресло. — Ох, девки! Ну что вас мир-то не берет? Одна рожает, когда нельзя, вторая беременеет, когда нельзя…
А затем я услышала незамысловатый рассказ. У Алиты врожденный амагический порок сердца. Узнали об этом лишь тогда, когда она забеременела в первый раз. Один порок на миллион демонов. Неизлечимый. При таком раскладе нельзя рожать. А она родила. Родила наследника, потому что любила мужа. Роды принимал все он же, искир Ленжирон, и строго-настрого запретил ей беременеть снова. Но… это случилось. Вторая беременность протекала уже с осложнениями. Алита, осознав, что нарушила запрет лекаря, вызвала его к себе и буквально умоляла спасти хотя бы ребенка.
— Ну а я что, изверг, что ли??? — Сурово глянув сначала на Алиту, а затем на меня и мой пока еще маленький живот, лекарь осуждающе покачал головой. — Глупые вы, девки, ох глупые… И на что вас материнство только не толкает… Говорил я ей — признайся тугодуму своему, поймет и опекой окружит! Так нет, накрутила себя, что если помрет, так он дитя возненавидит. Вот ей-богу, как беременеете, так дурными становитесь! А что было, когда к ней эта лахудра белобрысая приперлась и заявила, что полюбовница аж самого императора? Ты знаешь, что было? А я знаю! На одной гордости до меня ведь дошла! На гордости она да на пятом месяце беременности! И знаешь что?
— Что? — спросив охрипшим шепотом, сглотнула. Страшно, как же страшно и больно мне за нее сейчас было…
— И родила! У меня на руках родила!
— О боги…
Не расплакалась я лишь потому, что вокруг меня предусмотрительно кружилось успокоительное сиреневое облачко.
— Я не верю…
Хриплый шепот у дверей, и, резко обернувшись, я вижу в них двух бледных ошарашенных демонов. Мужа и… императора.
— Ну ты и мра-а-азь… — Это все, на что меня хватило. Не заметить пятый месяц!!! Я удивлена, что она вообще не прокляла его навечно! А может, и прокляла… Нет, я бы точно прокляла. Не в силах смотреть на этого… этого демона, встала с кресла и твердым шагом направилась к ним. — Ру, уведи этого мужчину из моего дома. Я не хочу, чтобы его присутствие повредило моей гостье.
— Ева…
— Нет! Я запрещаю! — зло сжав губы в тонкую нить, упрямо вздернула подбородок. — Что отец, что невоспитанный сын! Ни один из вас не заслуживает ее прощения! Ты даже не сказал сыну, почему ушла мать! Струсил? Считаешь, что измена любимой женщине — это достойное мужчины деяние? — Распаляясь все больше, плевать я хотела на его злой прищур и ходуном ходящие желваки. — Измена беременной любимой женщине! Да ты низок, Бриан! Ты!!! Император этого чертова мира!!! Не заметить, что она избегает близости с тобой потому, что ей банально плохо!!!
Сорвавшись на крик, охнула и, согнувшись от резкой боли в животе, едва не потеряла равновесие, но меня успел подхватить стоящий рядом муж. Чё-о-орт!!! Нет, нет, только не это!!!
Паника.
Паника мужа, испуг Бриана… Лишь искир Ленжирон, громко, резко и сухо командующий двумя огромными демонами, не позволил панике перерасти в истерию. Меня тут же уложили рядом с Алитой, окружили диагностирующим облачком и… усыпили.
Проснулась я ближе к вечеру. Взгляд из-под приоткрытых век в окно, на кровать… на мужа… Легонько улыбнулась и сжала его руку, лежащую возле моей.
— Как ты?
— Хорошо… А что было?
— Ты перенервничала, и мышцы резко пришли в тонус. Но лекарь сказал, что теперь все в порядке. Только чтобы больше такого не повторялось. Я постараюсь. — Потяжелев взглядом, уйдя глубоко внутрь себя, Рург продолжил: — Бриан забрал Алиту и Эдину. Алита проснулась чуть больше полутора часов назад, и Бриан извинялся перед ней, наверное, больше часа. При мне. При Ленжироне… Он рассказал ей все. Как был неправ, как раскаивается, как ужасно чувствует себя сейчас, когда узнал всю правду… Я знаю, все пошло не так, как мы хотели…
— Но… — Легонько потянув мужа на себя, заставила лечь рядом и крепко-крепко обняла. — Но мы же сделаем так, что у них все будет хорошо? Да? Просто Эдина и Шенон, они кажутся такими потерянными и одинокими. И Алита, и даже твой чертов Бриан… на самом деле они ведь тоже семья…
— Ну с семьей соглашусь, а вот с тем, что «чертов Бриан» мой, нет. Но не переживай. Я ведь великий логик. Я обязательно что-нибудь придумаю. — Погладив меня по голове и поцеловав в нос, муж аккуратно переложил ладонь на живот. — Но боюсь, наша маленькая тайна уже не тайна. Теперь о ней знают и Бриан, и Алита.
— Ну и ладно. Все равно завтра за ужином я хотела сказать это всей семье. Как думаешь, они тоже будут кричать?
— Хм… — Усмехнувшись и прищурившись, Рург немного подумал, а затем ухмыльнулся еще шире. — Не знаю, как насчет криков, но ритуальные танцы ты увидишь снова, гарантирую. Как минимум деда, точно.
— А твой? Ты ведь обещал мне показать.
— Мой? — Многозначительно приподняв бровь, демон улыбнулся так широко и предвкушающе, что я не выдержала и улыбнулась следом. — Милая моя, большая и с каждым днем все большая… Я обещал — я сделаю (поцелуй в шею), а потом еще раз сделаю (поцелуй в щеку), и еще…
И много-много раз!
Ладно, уговорил, чертяка. Делай!
