Что-то вроде эпилога
Посольство покинуло Лоуленд точно в срок, забрав на заставе успевшего подлечиться после извлечения паразита стража, и без проблем добралось до родных земель, скрытых живописными сиреневыми туманами.
Вскоре, как и было обещано королем Лимбером, Жиотоваж посетил принц Рикардо. Обаяв всех местных дам и заключив несколько очень выгодных торговых контрактов на поставку мощных светильников, люминесцентной краски и средства от насекомых, он усилил магическую защиту храма. А после снабдил ее своими личными печатями, подсказывающими любому наглецу, с кем он будет иметь дело в случае покушения на безопасность храма Кристалла Авитрегона Великого и Благостного. Попутно, о чем, разумеется, официально правление Трех варов уведомлено не было, его высочество окончательно стер все следы давнего пребывания принца Джея в мире Жиотоваж.
Элия, держа слово, рассказала Мирабэль историю шкатулки. И, потрясенная тем, что вещь оказалась такой зловещей, впечатлительная малышка охотно отдала ее подсуетившемуся Мелиору в обмен на несколько совершенно безвредных, зато очень красивых ларчиков и замечательный набор мифриловых браслетов с маленькими колокольчиками.
Элегор и Джей проспали полтора дня и, умяв после пробуждения по три обеда, почувствовали себя совершенно здоровыми и готовыми к новым приключениям. Правда, настроение принцу несколько подпортил брат Энтиор, передавший ему последние слова Монистэля, но неунывающий вор быстро пришел в бодрое расположение духа, решив, что Высшему вару будет не с руки возвращаться, чтобы поведать соотечественникам подробности постигшего его в Межуровнье откровения.
Через несколько дней в покои принцессы Элии заявился сияющий герцог Элегор с полной корзиной снеди в одной руке, букетом любимых принцессой темных длинношиповых роз в другой и приглашением на пикник на устах.
Приглашение и розы были милостиво приняты. Громко ойкающие и посасывающие исколотые пальцы пажи поставили цветы в огромную хрустальную вазу у окна в гостиной, а Элия и Элегор перенеслись в Сады, на уютную полянку, поросшую невысокой мягкой травой. Этот сорт травы Ноут – любитель романтических свиданий на природе – специально разыскивал по мирам. В листве окружающих поляну дубов-великанов устроили дневной концерт голосистые птицы. Судя по тому, как заливалась пернатая братия, она явно рассчитывала на остатки трапезы богов.
Развалившись прямо на траве, герцог передал Элии, которая предпочла присесть на перенесенные из замка подушки, бокал с вендзерским и, торжественно подняв свой, провозгласил:
– За удачу и удивительную жизнь!
Принцесса пригубила вино, покосилась на новое украшение жилета в виде хрустального цветка розы и еще не успевший выцвести отпечаток Силы Источника на ауре свежеинициированного бога, а потом весело согласилась:
– Да, герцог, жизнь и впрямь удивительна. Никогда не знаешь, что с тобой сделают за очередную выходку: то ли выпрут из замка и дадут по шее, то ли дадут орден.
– Это точно! – Элегор рассмеялся и тряхнул головой. Непослушная прядь темных волос выбилась из шевелюры и заняла привычное место на лбу.
Некоторое время они говорили о пустяках, пили вино и лакомились деликатесами, собранными на пикник лучшим поваром герцога. Сочтя, что Элия выпила уже достаточно и настроена доброжелательно, бог задал мучивший его вопрос:
– Это ты просила отца о награждении?
– Нет, – иронично возразила богиня, отщипывая виноград. – Должна признать, что до такой глупости, как поощрение твоих безумных подвигов, его величество дошел самостоятельно. Мне, как очевидцу событий, было только поручено написать представление.
– Ага. А кто организовал приглашение на инициацию от Источника? – последовал второй прямой вопрос.
– Герцог, я гораздо менее пекусь о вашей жизни, нежели вы в своей непомерной гордыне предпочитаете думать, – насмешливо возмутилась Элия. – Если нашему Источнику не хватает проблем с королевской семьей Лоуленда, и он стосковался по еще более острым ощущениям, кто я такая, чтобы его отговаривать? В конце концов, Хранитель Равновесия Мира Узла – король Лимбер, а не принцесса Элия. Вправлять мозги Силам не входит в мою компетенцию!
– Ладно, не кипятись, леди Ведьма, – откинувшись в траву, примирительно поднял руки Элегор. – Просто я должен был знать.
– Не пытаюсь ли я тобой манипулировать? – продолжила богиня, выбирая персик из угодливо переместившейся к ней поближе вазы.
– Что-то вроде этого. У тебя ведь это раньше отлично получалось, – вздохнул герцог, взъерошив волосы пятерней и окончательно растрепав прическу, над которой все утро трудился его парикмахер.
– Разве мои действия принесли тебе какой-то вред? – поинтересовалась принцесса, изящно отрезав ломтик фрукта.
– Нет, но… – Элегор скривил рот.
– Мне кажется, герцог, наши отношения уже миновали стадию манипуляции, – задумчиво констатировала принцесса. – Если мне будет нужно что-то от вас, то я просто попрошу, как друга, или прикажу, как подданному короны. Но ты веришь, что сознательно я тебя не подставлю? В глубине души веришь, иначе никогда не пришел бы ко мне со своими проблемами.
Лиенский перекатился, сел прямо и, пристально всмотревшись в строгое лицо Элии, закусив губу, кивнул:
– Верю. Но ты никогда не прекратишь играть людьми, словно они пешки, и убирать их с доски, когда пропадает нужда.
– Ты о чем? – уточнила богиня.
– Я пытался найти Далту. Ее нет в Лоуленде, – нахмурился Элегор. – Конечно, она была просто дерзкой девчонкой с улицы, а мирные отношения между мирами и тайны королевского двора стоят куда дороже одной жизни… Но ты могла бы сказать мне…
– Так ты полагаешь, что я убила девицу? – Принцесса расхохоталась так громко, что спугнула нескольких птичек с ближайшего дуба.
Герцог подозрительно уставился на богиню. Да, бывало, она убивала раньше, но никогда этот процесс, воспринимающийся как необходимость, не вызывал у нее столь бурной и радостной реакции. Элия предпочитала поставить врага на колени, унизить, доказав свою силу, а не убить.
– Да, полагал, – признался Элегор.
– Пусть твоя совесть спит спокойно. Далта жива, здорова и, наверное, загадывать не буду, счастлива, – все еще улыбаясь, заверила друга богиня. – Девушка просто переехала. Пока ты был поглощен получением государственных наград и инициацией, ко мне пожаловал с тайным визитом небезызвестный благородный господин Нар Га Дзи ка Трин с брачным предложением.
– Он к тебе сватался? – удивленно вздернул брови герцог, недоумевая, когда это и как принцессу угораздило вскружить голову мужику, и удивился еще больше, когда Элия ответила:
– Не ко мне. Он просил руки моей посланницы, произведшей на него неизгладимое впечатление. Именно эта девушка, посчитал благородный Нар, достойна того, чтобы идти по жизни рука об руку с ним – наследником империи. Воин полагает, что ее природная живость внесет некоторое разнообразие в скучную трясину традиционности императорского двора Дзаайни.
– Бедная малышка, – пожалел Элегор случайную знакомую, пришедшуюся ему по сердцу. – За что ты так жестоко с ней обошлась?
– Я вообще тиранша и садистка, – самодовольно констатировала богиня. – Но на сей раз Далта дала свое согласие благородному и теперь уже совершенно не пятнистому и не лысому Нару совершенно добровольно. Теперь законная жена господина Га Дзи ка Трина баламутит болото дзаайнийской знати, а те пыхтят от возмущения, но ничего не могут сделать будущей императрице, принятой Яростным Фениксом и Мудрой Змеей и благословленной самим императором.
– Причудливый пасьянс разложил Творец, – покачал головой герцог.
– То ли еще будет, Элегор. Кто знает, какая колода у него в рукаве… – таинственно улыбнулась принцесса.
– Наверное, только ты, леди Ведьма, – рассмеялся бог.
