Глава 2
НЕУКРОТИМЫЙ ОПЛОТ МИРОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Но Дунька отвечала невежеством.
Салтыков-Щедрин
Советская «Барбаросса»
В СССР обычно говорили, что Советский Союз с 1939 года «начинает активно готовиться к вступлению в войну». В порядке подготовки увеличивается численность Красной Армии, промышленность переводится с шестидневной на семидневную неделю, рабочий день увеличивается на час, вводится закон об уголовной ответственности за опоздания и прогулы, отменяется право увольняться «по собственному желанию».
Но почему, собственно, «готовится»? СССР находится в состоянии войны с 17 сентября 1939 года. Он аннексировал три страны, делил Польшу, отгрызал куски от Румынии, провел Зимнюю войну с Финляндией и начал с ней новую войну одновременно с нападением нацистов.
Все меры по укреплению тыла вполне можно объяснять не подготовкой, а естественными изменениями в законах и нравах воюющей страны.
Этим же объясняется запуск в серийное производство образцов новой военной техники: новейших самолетов, танков, реактивных минометов «Катюша» и т. д.
Войска стягиваются к западным границам? Но ведь не только Гитлер не доверял Сталину. Сталин тоже не доверял Гитлеру. Он тоже готовился.
О плане «Барбаросса» мы знаем достаточно много. Документы о планах советского руководства к 22 июня 1941 года, приказы Наркомата обороны и Киевского военного округа в первые часы и дни войны не рассекречены и по сей день. Есть отдельные документы… Но они очень красноречивы.
«Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил СССР» — 18 сентября 1940 года.
«Уточненный план стратегического развертывания Вооруженных сил СССР» — 11 марта 1941 года.
«Соображения по плану стратегического развертывания сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» (ВИЖ. 1992. № 1 и 2) — май 1941 года.
И наконец, «записка начальника штаба Киевского ПВО по решению Военного Совета Юго—Западного фронта по плану развертывания на 1940 год» (Россия — XX век. Документы. 1941 год, Книга 1. М., 1998).
В сущности, это один и тот же документ, много раз уточнявшийся и дорабатывавшийся.
В общей сложности Красная Армия включала 61 танковую и 31 мотострелковую дивизии, 12 400 танков, не считая тысяч пулеметных танкеток.
Эта громадная армия вторжения должна была реализовывать доктрину «малой кровью и на чужой территории». Трудно сказать, как там насчет «малой крови», но вот насчет чужой территории — это точно. Согласно всем этим документам, неприятельские войска не должны были находиться на территории СССР больше суток. Это если враг вообще будет атаковать первым. А лучше, считалось, «ни в коем случае не давать инициативы действий германскому командованию, упредить противника и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания».
И вообще «наша оперативная подготовка, подготовка войск должна быть направлена на то, чтобы обеспечить на деле полное поражение противника уже в тот период, когда он еще не успеет собрать все свои силы» (Мельтюхов М.А. Упущенный шанс Сталина. М., 2000).
Вот так. Нападать первыми, не ждать полного развертывания вражеских войск. И — на чужую территорию. К 30–му дню войны Красная Армия должна была выйти «на фронт Остроленка, р. Нарев, Лович, Лодзь, Крейцбург, Оппельн, Оломоуц». То есть находиться в 300–350 км от новой границы СССР, на территории Польши и Чехии.
Следующий этап, прописанный менее чётко, — «овладеть территорией бывшей Польши и Восточной Пруссии».
Точно также, кстати, и в плане «Барбаросса» ближайшие планы прописывались чётко, последующие — менее определенно. Сроки вторжения — не ранее 10–15 июля. Неточно? Но день наступления на Бельгию и Францию Гитлер переносил 9 раз. День нападения на СССР — трижды. Всё в пределах довольно обычного.
Пропаганда наступательной войны
Анекдотичность разговоров о «миролюбии СССР» очень хорошо видна, если почитать статьи в советской прессе 1938–1939 гг. Буквально устаешь от потока злобной, не стесняющейся в выражениях агрессии. «Фашистские уроды», «каннибалы», «тупицы», «так называемые «генералы» — это еще комплименты. Карикатуры, на которых вражеских солдат и политиков изображают со свиными рылами и с обезьяньими мордами — в «Красной Звезде» и в «Литературной газете».
Что характерно: в 1938 году ЦК ВКП(б) уже говорит о «начавшейся мировой войне». О «Второй мировой войне», которая приведет к восстаниям и революциям в Европе… Формально Вторую мировую числят с 1 сентября 1939–го, но для коммунистов она уже началась.
Еще характернее четкая антигерманская направленность всей милитаристской пропаганды.
Общей границы с Третьим рейхом еще нет. Войной именно с немецким народом еще и не пахнет. А вражеские солдаты в фильмах «Если завтра война» и «Эскадрилья № 5» говорят по—немецки! А Эйзенштейн именно в 1938–м снимает «Александра Невского»!
Фильм «Если завтра война» снимают под руководством Е. Дзигнана. Снимают, используя документальные съемки проводившихся тогда маневров. Документальные кадры переходят в художественные: враг нападает, мгновенно разбит, война идет на территории противника, РККА бомбит Германию: Нюрнберг, Магдебург, Фюрт. А в Германии, конечно же, вспыхивают восстания пролетариата против «фашистов».
А вот и песня из этого кинофильма. Слова В. Лебедева—Кумача, музыка Дм. и Дан. Покрасс.
Если завтра война, если враг нападёт,
Если темная сила нагрянет, —
Как один человек, весь советский народ
За свободную Родину встанет.
Припев:
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров:
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!
Если завтра война, — всколыхнется страна
От Кронштадта до Владивостока.
Всколыхнется страна, велика и сильна,
И врага разобьем мы жестоко.
Припев.
Полетит самолет, застрочит пулемет,
Загрохочут могучие танки,
И линкоры пойдут, и пехота пойдет,
И помчатся лихие тачанки.
Припев.
Мы войны не хотим, но себя защитим, —
Оборону крепим мы недаром, —
И на вражьей земле мы врага разгромим
Малой кровью, могучим ударом!
Припев.
В целом мире нигде нету силы такой,
Чтобы нашу страну сокрушила, —
С нами Сталин родной, и железной рукой
Нас к победе ведет Ворошилов!
Припев.
Подымайся народ, собирайся в поход!
Барабаны, сильней барабаньте!
Музыканты, вперед! Запевалы, вперед!
Нашу песню победную гряньте!
Припев:
На земле, в небесах и на море
Наш напев и могуч и суров;
Если завтра война,
Если завтра в поход, —
Будь сегодня к походу готов!
Фильм Абрама Роома «Эскадрилья № 5» начинается с того, что советская разведка перехватывает приказ командования Третьего рейха о переходе советской границы. На бомбежку немецких аэродромов вылетают тысячи наших самолетов, в числе которых эскадрилья № 5. «Наши» со страшной силой громят «ихних», но «фашисты» подбивают два наших самолета. Летчики эскадрильи № 5 — майор Гришин и капитан Нестеров — на парашютах спускаются на территорию врага. А! Вот они, подземные ангары врагов!!! Захватив рацию, герои вызывают эскадрильи советских бомбардировщиков. «Мы» «им» покажем строить подземные ангары! А вот и немецкий антифашист. Свой парень, пролетарий, рабочая косточка. С его помощью герои фильма захватывают «ихний» самолет и улетают к своим.
И в литературе делается то же самое! В конце 1930–х советская литература не просто нагнетает военную истерию (она делала это с 1918 года). Она называет вполне конкретного будущего врага: «фашистскую» Германию. Социалистический Рейх.
Ни одна книга перед войной не имела таких тиражей, как «Первый удар. Повесть о будущей войне» (Шпанов Н.Н. Первый удар. Повесть о будущей войне. М., 1939). После подписания Пакта книгу изъяли из продажи… Но к тому времени её только ленивый не прочитал. И вообще каждый красный командир обязан был прочитать эту книгу, потому что Военное издательство выпустило её в учебной серии «Библиотека командира».
В ней все «как надо»: враг, «фашисты», нападает. Но «наши», «Конечно же, мгновенно опрокидывают врага, на территории СССР бой идет только первые сутки. А потом небо темнеет от самолетов—мстителей…» «Процент поражения был вполне удовлетворительным, несмотря на хорошую работу ПВО противника. Свыше пятидесяти процентов его новеньких двухпушечных истребителей были уничтожены на земле, прежде чем успели подняться в воздух».
«Летный состав вражеских частей, подвергшихся атаке, проявил упорство. Офицеры бросались к машинам, невзирая на разрывы бомб и пулеметный огонь штурмовиков. Они вытаскивали самолеты из горящих ангаров. Истребители совершали разбег по изрытому воронками полю навстречу непроглядной стене дымовой завесы и непрерывным блескам разрывов. Многие тут же опрокидывались в воронках, другие подлетали, вскинутые разрывом бомб, и падали грудой горящих обломков. Сквозь муть дымовой завесы там и сям были видны пылающие истребители, поражённые зажигательными пулями. И все—таки некоторым офицерам удалось взлететь. С мужеством слепого отчаяния и злобы, не соблюдая уже никакого плана, вне строя, они вступали в одиночный бой с советскими самолетами. Но эта храбрость послужила лишь во вред их собственной обороне. Их разрозненные усилия не могли быть серьезным препятствием работе советских самолетов и только заставили прекратить огонь их же собственную зенитную артиллерию и пулеметы».
До какой же все—таки степени материализуется то, чего мы ждем… Конечно, в книгах и фильмах «мы» стреляли, а «они» взрывались. В реальной истории было не совсем так… Но советское общество с 1938 года ждало войну с Германией. Можно сказать, накликивало её по всем правилам первобытной магии. Ну, и накликало. Как же тут не поверить в то, что мысль материальна, и в Божий Промысел в истории?
Что же до высказываний официальных лиц, то «…множество «косвенных улик» позволяет с большой долей уверенности предположить, что именно в мае 1941–го в Москве было принято решение начать крупномасштабную войну с Германией, причем не когда—то в неопределенном будущем, а в июле-августе 1941–го» (Солонин М. СССР — Финляндия. От мирного договора — к войне // Правда Виктора Суворова. Новые доказательства. М., 2008).
Например, 5 мая 1941 года Сталин выступил с речью перед выпускниками военных академий на приеме в Кремле. В ней он, не называя противника, неожиданно объявил, что СССР будет вести не оборонительную, а наступательную войну, к которой страна готова.
Вопрос — в какой степени готова?
Хорошие ли были танки у Сталина?
О «неготовности» СССР к войне говорилось десятилетиями. О сверх готовности СССР к наступательной войне и к захвату Европы уже 17 лет говорит Виктор Суворов.
Мы же уточним: весь СССР работал на войну. Всегда. Работал так, что за считанные годы возникал совершенно новый военно—технический потенциал. Вместе с новыми армейскими кадрами от солдата до генерала.
Нацисты всю войну провоевали на матчасти, созданной в 1928–1937 гг. Они постоянно её улучшали, но качественно новой техники было мало. Да и зачем, если она достаточно хорошая?
А в СССР практически вся материальная часть войны создавалась в 1938–1941 годы. Не потому, что до этого ничего не было… А потому, что до 1937 года наркомом по вооружениям был Тухачевский. О личных качествах этого чудо—воина говорить трудно, потому что тут что ни скажешь — тут же обвинят в «очернительстве». А не «очернять» — невозможно, потому что сказать хорошего нечего. В эпоху «перестройки» пытались Тухачевского изобразить умницей и стратегическим гением, которому позавидовал злой Сталин… И погубил Мальчиш—Плохиш Мальчиша—Кибальчиша, «пришил» бедного Тухачевского.
Скажу честно: убедительных сведений о заговоре в верхушке армии у меня нет. Скорее всего, и не было заговора — трусоваты были сталинские наркомы. Это же не Гудериан, погибший, как участник заговора против Гитлера. Могли быть всякие, как сказал Булгаков, «ненужные разговоры», брюзгливое бурчание, ехидные шутки в адрес Сталина, прочих вышестоящих лиц…
Но вот что Сталин, избавившись от «ленинской гвардии», не проиграл, а выиграл — это факт. Вполне возможно, и не было никакого «военного заговора» в верхушке Красной Армии. Возможно, заговор придумали, чтобы потащить в застенки «кого надо». А там мало кто не «сознавался». Тем более, и держаться под пытками были эти ребята жидковаты.
Такая политика очень в духе Иосифа Виссарионовича. Но и останься на свободе и при власти все эти Якиры и Тухачевские — толку от них было бы чуть… Не военачальники, а палачи и идеологические кликуши. Если кто—то думает, что я «клевещу» и «очерняю» — почитайте сочинения самих «гениев военного дела». Благо, в эпоху Никиты Хрущева, борца за кукурузу и социализм, они изданы большими тиражами (Тухачевский М.Н. Избранные произведения в 2–х томах. М., 1964).
Малоизвестный эпизод: почти вся техника, созданная в 1928–1937 годах, оказалась полнейшим хламом. В СССР накануне войны было построено почти 50 тысяч танков. Суворов прав — это в два раза больше, чем во всем остальном мире с 1915 по 1941 год! Но все эти танки имели противопульную броню, легко пробиваемую любыми противотанковыми пушками и ружьями.
Летом — осенью 1941 года нацисты уничтожили свыше 18 тысяч таких «картонных» танков. Во время Зимней войны финны за три месяца боевых действий подбили артиллерией 1000 (!) наших танков, да еще 400 подорвались на фугасах и утонули в болотах.
Упреждающий удар — такими танками, да по вермахту… Каждая дивизия потенциального противника имела 70–80 37–мм противотанковых пушек, несколько десятков противотанковых ружей, дивизионные гаубицы и пушки усиления. 37–мм противотанковые пушки были бессильны против танков Т–34 и KB, — но они—то появились позже! Армия ими только постепенно насыщалась.
Вот когда отправили в расстрельные подвалы Тухачевского и его приближенных инженеров и начальство ГБТУ (Главное бронетанковое Управление) РККА (Рабоче—Крестьянской Красной Армии)… Когда началось перевооружение…
Сталин знал, что наша армия не готова воевать в 1938–м. Зато к лету 1941–го ситуация кардинально изменилась. К 1942–му она изменилась бы еще больше. Ведь в каждый из годов с 1930 по 1945 год СССР выпускал в несколько раз больше танков, самолетов и пушек, чем Третий рейх.
Миф об автоматах
Поразительно, но и профессиональный военный Резун—Суворов, и Веллер, постоянно хвастающий своими познаниями в оружии, просмотрели элементарную, в общем—то, вещь. Объяснить могу только одним: глубоко советские люди, они «купились» на поворот сталинской военной пропаганды.
Для Суворова наличие на вооружении пистолетов—пулеметов или автоматов — однозначно признак могучей военной промышленности, высокого качества и современности вооружений.
Но автомат — вовсе не символ могучей военной промышленности. Наоборот. Автомат — дитя бедности.
Основное вооружение пехоты во Второй мировой войне — винтовка, то есть длинноствольное автоматическое или полуавтоматическое ружье с нарезами в дуле. Нарезы придают пуле вращение, пуля летит далеко и долго сохраняет убойную силу.
Принятые на вооружение в СССР винтовки Мосина выпускались в нескольких модификациях, с длиной ствола 800, 730, 729 мм. Магазин на 5 патронов обеспечивал скорострельность до 10 выстрелов в минуту.
Максимальная дальность поражения — до 2000 м. Дальность прицельной стрельбы оценивалась в 500 метров, но зависела уже не от характеристик оружия, а от качеств подготовленного солдата. Снайперы уверенно поражали цель на расстоянии до 800 метров (Наставление по стрелковому делу. Винтовка обр. 1891/30 г и карабины обр. 1938 г. и обр. 1944 г. М., Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1953.).
«Вопреки распространенному мнению о чуть ли не поголовном вооружении вермахта пистолетами—пулеметами, основную массу его вооружения составляли магазинные винтовки и карабины системы Маузера. На сентябрь 1939 г. пехотная дивизия вермахта имела по штату 13300 винтовок и карабинов и 3700 пистолетов—пулеметов» (http://www.gewehr.ru/2006/12/22/mauzer_98.html).
Mauser G98 (Gewehr 98) (Маузер 98) — немецкая винтовка, созданная в 1898 году фирмой «Маузер». Эта винтовка Маузера оказалась настолько удачной, что в мало изменённом виде прослужила в вермахте вплоть до конца Второй мировой войны. Это только в фильмах киностудии имени Довженко нацисты идут в бой в рогатых шлемах, с автоматами у бедра и с придушенными курицами, прицепленными к брючному ремню за мученически растопыренные лапки. Глядя эти фильмы, пожилые немцы смеются буквально до слез. Не говоря ни о чем другом, в вермахте неплохо кормили. Ловля кур была для солдат вермахта намного менее характерным занятием, чем для полуголодных солдат многих других государств, да и для многих частей Красной Армии.
Характеристики маузеровской винтовки мало отличаются от мосинской: пять патронов, прицельная дальность до 2000 метров, предел надежной стрельбы 400–600 метров, длина ствола в разных модификациях от 1100 до 1250 мм.
Так вот — изготовить винтовку трудно. Для этого нужно много деталей, изготавливаемых с высокой степенью точности на фрезерном станке. Еще труднее просверлить длинный ствол и сделать в нем точные нарезы. Нужна квалификация рабочих, нужно время и оборудование.
А вот пистолет—пулемет состоит в основном из деталей, которые готовятся штамповкой. Таков и пистолет—пулемет, изготовленный под пистолетный патрон. Таков и автомат, сделанный под промежуточный патрон, средний между пистолетным и винтовочным.
И ствол у пистолета—пулемета короткий. У немецкого эмпи–40 («шмайссера») — 251 мм. У советского ППШ — 269 мм. Даже знаменитый «Калашников», изготовленный под промежуточный патрон, имеет ствол длиной 414 мм — заметно меньше даже кавалерийского карабина. Такой ствол намного легче и просверлить, и нарезать. Для этого нужна намного меньшая квалификация.
Вот только дальность стрельбы у пистолета—пулемета несравненно меньше винтовочной. И точность стрельбы куда меньше. Расточительная стрельба очередями помогает, но от большого числа выстрелов ствол быстро перегревается, точность стрельбы становится ещё ниже. На расстоянии даже в 100 метров пистолет—пулемет малоэффективен. Он — дешевое и скверное оружие, которое производили не от хорошей жизни (Болотин Д.Н. История советского стрелкового оружия и патронов. М., 1992).
Сталин делал хорошую мину при плохой игре, выдавая переход на автоматы за могучие шаги прогресса, за прозорливую и мудрую политику партии большевиков.
Показывая нацистов, которые мчатся на мотоциклах (по вспаханному полю) с автоматами наперевес, или пижонски палящими из них от бедра, киностудия имени Довженко хотела показать технически прекрасно подготовленных, сильных врагов. А если разобраться, «работала на Суворова»: показывала плохо вооруженных, пьяных, голодных солдат, которые гоняются за курами в шутовских шлемах с рогами.
Странно, что Суворов этого не заметил.
СССР превосходил вермахт не только по количеству и по качеству вооружения. Но что главное, и по скорости его производства. И власть, и экономика в СССР были более централизованные. За тот же срок они могли концентрировать в нужной области и в нужном месте больше финансовых, материально—технических, людских ресурсов. Сталин мог произвести любое количество оружия в любой момент и в любом месте. Или доставить любое количество оружия в любое место.
Вермахт же выигрывал по уровню подготовленности кадров. И по стабильности своей материально—технической базы. В вермахте всё было стабильнее, надежнее, прочнее.
Почему Сталин и Гитлер не боялись друг друга?
Очень характерная деталь: СССР мог прижать нацистов с поставками крупы или металла, но легко допускал чуть ли не к государственным тайнам. Меньше всего я имею в виду полеты нацистских самолетов над территорией СССР. Точно так же летали над Рейхом советские самолеты. В портах Третьего рейха были советские представители.
Интереснее то, что нацистские военные комиссии въезжали в уже оккупированные СССР Литву, Эстонию и Латвию: оформляли документы местным немцам, выезжающим в Германию, искали могилы Первой мировой войны. Ну и немного так… совсем чуть—чуть ещё шпионили.
Нацистской делегации авиастроителей в СССР показали абсолютно всё… включая самые новаторские разработки.
Сталин лично приказал начальнику Главсевморпути Папанину провести через Северный морской путь в Тихий океан нацистский рейдер «Komet». Замаскировали под гражданское судно и провели с помощью трёх ледоколов.
Во время войны в Польше нацистские летчики пользовались сигналами Минской радиостанции.
Последние эшелоны с сырьем и продовольствием для; Рейха проследовали в Германию ночью 22 июня 1941 года, за считанные часы до нападения.
И нацисты ничего не боялись! Союзники союзниками, но из Германии и других стран Третьего рейха поставляли технику, которая позволяла модернизировать ряд технологий в советской военной промышленности. Получается — Рейх помогал развивать и совершенствовать оборонную мощь СССР. Вполне мог не помогать — но помогал.
Нацисты тоже показывали советским авиастроителям решительно все свои секреты. В счет поставок они отдали чуть не достроенный новейший крейсер «Лютцов». На советской территории они построили базу для подводных лодок «Норд» и легко пускали туда красных.
Такое бесстрашие можно объяснить только одним: каждая сторона «знала», что другая ей не опасна. С любыми запасами продовольствия. С любыми самолетами и подводными лодками. Если союзник, то пусть смотрит и пользуется. Станет враг? Удар будет только один, и после этого вчерашний союзник навсегда сделается не опасен.
Почему Сталин не верил предупреждениям?
Руководство СССР прекрасно понимало, что Третий рейх готовит войну с СССР. Но никаких мер обороны не предпринимало. Совершавшиеся действия показывают: готовилась не оборонительная, готовилась грандиозная наступательная операция. Та самая, после которой Рейх уже не будет опасен никогда.
Было призвано более 800 тысяч человек под видом учебных сборов запаса, были выдвинуты четыре армии и стрелковый корпус к границе… С середины июня 1941–го шла скрытая перегруппировка соединений самих западных приграничных округов: под видом выхода в лагеря было приведено в движение более половины дивизий, составляющих резерв этих округов. С 14 по 19 июня командования западных приграничных округов получили указания вывести фронтовые управления на полевые командные пункты. С середины июня были отменены отпуска личному составу.
Но это готовилось собственное наступление, а вовсе не отражение нацистского.
Советское руководство абсолютно ничего не делало для подготовки обороны в случае нападения Третьего рейха. В прошедшей в январе 1941 года оперативно—стратегической штабной игре вопрос отражения агрессии со стороны Германии даже не рассматривался.
ПОЧЕМУ?!
Со времен Хрущева классическим обвинением Сталина было: он не отреагировал на многочисленные предупреждения! Ему говорили, а он не слушал! Действительно, советская сторона много раз получала предупреждения о подготовке нападения…
«Сталин просто—напросто отказывался воспринимать сообщения разведки… Сталин оставался глух к просьбам Жукова приступить к планам развертывания… Сталин, по—видимому, гнал любую мысль о войне…» (Городецкий Г. Роковой самообман. Сталин и нападение Германии).
Но почему Стали и всё советское правительство должно было верить странным, противоречащим друг другу и сомнительным рассказам о датах и деталях нападения? К тому же рассказам лиц, которые не могли знать так уж много. Это после войны сочинили сценарий и сняли фильм про Штирлица, таскавшего документы только что не из карманов у Гитлера.
Резиденты СССР в Третьем рейхе хорошо известны… Это скромный обер—лейтенант люфтваффе, офицер разведывательного отдела штаба, Харро Шульце—Бойзен. И референт Министерства экономики Арвид Харнак.
Убежденные коммунисты, они сами искали контактов с советской разведкой. Но что реально они могли знать?
Созданная ими организация «Красная капелла» работала, передавая секреты Третьего рейха в СССР, до 1942 года. 10 октября 1941 года Центр передал им шифровку, в которой называли адреса их квартир в Берлине. Нацисты привлекли лучших математиков и филологов, расшифровали переданный текст. По делу арестовали более 80 человек. Под пытками они выдали, можно сказать, абсолютно всё. После чего были казнены. Вот и все советские «штирлицы».
Естественно, сведениям от таких агентов Сталин не особо доверял. Тем более, советская разведка уверяла: нацистское руководство приняло какое—то решение — то ли о войне, то ли о сосредоточении войск для шантажа…
Можно спорить, о чем идет речь: о грандиозной дезинформации нацистов, о «высокой квалификации» советской разведки или о желании разведчиков давать только те сведения, которые Сталин хотел слышать.
Точно известно, что разведка нацистов преуменьшала мощь Красной Армии, преувеличивала недовольство населения советской властью. По донесениям нацистских агентов выходило, что режим Сталина ткни — он и развалится. Не случайно многие разведчики были расстреляны зимой 1941–го — после того, как лживость их донесений сделалась очевидной. Вполне вероятно, советская разведка поступала точно так же. Во всяком случае, в 1940–м — начале 1941–го советское руководство «твердо знало» две вещи:
1) Что Гитлер концентрирует войска на границе с СССР, чтобы принудить СССР к более четкому графику поставок.
2) Что нацисты нападут на СССР не раньше, чем разгромят Британию.
Они полагали также, что нацисты продолжают перебрасывать войска на Запад, «имея в перспективе осуществление главной операции против английских островов».
В СССР не знали ни кодового слова «Барбаросса», ни сроков нападения, ни того, что «СССР должен быть разгромлен «ещё до того, как будет закончена война против Англии».
Кроме того, разведчики крайне преувеличили силы Гитлера, стоящие против Британии (122–126 дивизий). Они полагали, что против СССР стоит «всего» 120–122 дивизии, и в резервах — 44–48 дивизий. Такие цифры приводятся в Спецсообщении Разведывательного управления Генштаба» от 31 мая 1941 года.
Были донесения Рихарда Зорге… Но кто такой Рихард Зорге? Мелкий сотрудник посольства. Он не переслал Сталину фотокопию плана «Барбаросса». Он рассказывал о неясных слухах об идеях нападения. И только.
В ночь на 22 июня ефрейтор переплыл р. Буг. Есть сведения, что такой же поступок совершил и ещё один рядовой… Отважные поступки, но и поздно уже… И простите, но ефрейторы и рядовые тоже не знают даже того, что знает полковник или генерал. Не Штирлицы.
Кроме донесений разведки, советское руководство имело опыт прорыва «линии Маннергейма». Они знали, что нацисты не смогут создать и пятой части концентрации огневой мощи, которая позволит прорвать линию обороны Красной Армии. «Сталин не ожидал катастрофы, и в рамках той военной науки, которая считает килотонны бомб, километры фронта и миллиметры брони, никаких оснований Для ожидания катастрофы не было» (Солонин М. Фальшивая история Великой войны. М., 2008. С. 96).
И получалось: о нападении не говорит разве что ленивый… А Гитлер не может напасть! Нацисты сосредоточивают войска у новой советской границы? Но это они не к войне готовятся. Это они бессильно угрожают, чтобы Сталин дал им больше хлебушка и металла. Наверное, придется еще помочь им, убогоньким. А то совсем в войне с Британией завязли.
Почему именно сейчас?
Время работало на СССР. Военно—технический потенциал Красной Армии возрастал намного быстрее, чем вермахта. Почему же нападение планировалось летом 1941 года? Почему не осенью 1941–го? Не весной 1942–го?
Да потому, что стало понятно: благоприятный момент уже наступил.
В ноябре 1939 года консул США в Праге получил описание того, как группа местных коммунистов ездила в Москву и что им там говорили. В результате коммунисты пришли к выводу, что им следует ориентироваться на западные демократии, а не на СССР. Почему эти бумаги и попали в консульство США.
А документы важны для нас потому, что чешским коммунистам в Москве разъяснили: «Если бы мы заключили договор с Западными державами, Германия никогда бы не развязала войну, из которой разовьется мировая революция, к которой мы долго готовились. Ленину удалось построить коммунизм, а Сталин, благодаря его предвидению и мудрости, приведет Европу в мировую революцию».
«Заключив договор с нами, Гитлер закрыл себе путь в другие страны. С точки зрения экономики, он зависим только от нас, и мы направим его экономику так, чтобы привести воюющие страны к революции. Длительная война приведет к революциям в Германии и Франции. Наши поставки немцам будут такими, что они останутся голодными».
«…Война обессилит Европу, которая станет нашей легкой добычей. Народы примут любой режим, который придет после войны».
«Настоящая война будет длиться столько, сколько мы захотим…. Мы тратим огромные деньги, чтобы война [между Японией и Китаем. — А.Б.] продолжалась. Сохраняйте спокойствие, поскольку никогда ранее обстоятельства не были более благоприятны для нас, чем сейчас» (Шаули М. «Война Гитлера изнурит Европу, которая потом станет нашей легкой добычей» // Правда Виктора Суворова. Новые доказательства. М., 2008. С. 368–370).
Это говорилось в 1938–м, после раздела Чехословакии. С тех пор «Ледокол революции» тоже оказался слишком уж решительным, «захватчивым» и сильным. В СССР ждали, что война на Западе будет идти по образцу Первой мировой. Будет позиционной, долгой и жестокой войной, обескровливающей всех участников событий.
А вместо этого нацисты произвели совершенно блистательный блицкриг. За несколько недель они наголову разгромили противника, вывели Францию из войны и начали бомбить Британские острова. Да еще начали откровенно готовиться к войне с СССР. У Сталина и коммунистов были все причины полагать, что углубления военной ситуации, дальнейшей эскалации войны в Европе не будет. Вот если бы Гитлер вторгся в Британию… Но он откровенно не решался.
Было бы лучше, если бы Европа легла в руинах, в том числе и Британия. Но и так вполне хорошо! Наступать было уже вполне можно.
