Глава 10. О людях и зверях
Ручей был на прежнем месте, правда, камни подводного моста при приближении компании обнажаться не спешили. Наверное, были заколдованы так, что действовали только на пути туда, или не действовали дважды для одного и того же состава путников.
Впрочем, на другой берег искатели камня истины все равно не стремились. Для того, чтобы набрать воды и помыть посуду ручей годился превосходно.
Когда привели в порядок самые важные предметы снаряжения, взялись за обсуждение маршрута. Аш хотел двигаться напрямую, назад по каменной тропе, через полянку и дальше по направлению, указанному амулетом, осторожный Коренус советовал обойти место обеда стороной. Спор, что удивительно, разрешил Ламар самым простейшим образом. Он шагнул к тому самому кусту ивняка, где начиналась тропа и отвел ветви. За ними были другие, красиво трепещущие на теплом ветерке голубенькими листочками, высокая трава, какая-то зеленая ящерка и никакой видимости пути. Ящерка моргнула и сделала нахалам хвостиком, скрывшись в тени.
- Понятно, - резюмировал сейфар, принимая план магистра по обходному маневру.
Похоже, все, что друзья могли натворить на поляне, они уже натворили и топтаться там вдругоряд им никто позволять не собирался. Как знать, может у богов на этом 'футбольном поле' еще кто был прикопан до лучших времен и растрясать всю заначку здесь и сейчас Семеро не собирались. Зато и никакая карающая молния сверху не прилетела. А значит, то ли богам было глубоко наплевать на освободителей полукровки. То ли они, бессмертные, отложили месть на потом, то ли уже отомстили, а люди и не поняли.
Но Коренус, как заметила Оля, стал явно поспокойнее. Маг не то чтобы панически боялся богов или фанатично благоговел перед ними. Скорей уж его отношение было осторожным интересом исследователя, имеющего дело с неконтролируемой ядерной реакцией. Лезть в эксперимент голыми руками магистр не стремился, а вот поддержать разговор на околонаучную тему и описать наблюдения других знатоков - всегда пожалуйста.
Еще одну, куда менее удобную, чем каменный мини-проспект, тропинку, по которой ходили на водопой какие-то некрупные копытные зверушки, Аш отыскал без труда. По ней и двинулись.
- Магистр, а Вторая, и правда, такая строгая? - осторожно поинтересовалась Оля, припоминая рассказ Деванира о женщинах, не понимающих шуток.
Хотя, как успела убедиться девушка, шутки у полувеликана были такими дурацкими, что не только богинь, а и самых обычных женщин вполне могли довести до белого каления за считанные минуты. Коренус вычихал из носа комара, пожевал губами и выдал краткую лекцию:
- Вторую, как я уже говорил, дитя мое, зовут Хранительницей и Соединяющей Судьбы. Она покровительствует парам, заключающим семейный союз, и хранит его, но помимо того, он блюстительница традиций, порядка во всем мире. Потому и не любит смутьянов и баламутов, и покарать насмехающихся над заветами может сурово. Во многих легендах путь к счастью двоим она дарует, но не меньше историй о том, как наказывает Вторая отступников.
- Понятно, значит строгая. А она красивая? - совершенно по-женски спросила девушка, почему-то представляя себе эдакую почти мужеподобную Фемиду местного разлива в стиле колхозницы знаменитого памятника.
- Прекраснейшей из богинь считают Седьмую, Пророчицу под Вуалью, таящую свой лик, столь дивный, что и богов способен лишить рассудка. Но и Вторая красы несказанной. Витраж с образом есть в столичном храме Соединяющей Судьбы. Белые, как молоко, волосы ее в три косы заплетены, синее небес очи… - Коренус явно увлекся составлением словестного портрета в романтическом ключе. Увлекся настолько, что приостановился на тропке и полуприкрыл глаза, чтобы лучше видеть тот лик, который вполне успешно для непрофессионального поэта пытался живописать.
Сейфар, возникший на тропе перед компанией, прервал воспевания Второй мечтательным магом.
- Стадо кор-ноксов на водопой идет, надо сойти с тропы и укрыться. Нюх у них плохой, а вот слух… - договаривать Аш не стал, только многозначительно указал ладонью в сторону относительно густых зарослей по левую сторону от тропы.
Ламар и Коренус ломанулись прочь синхронно и очень резво, как норматив по бегу сдавали. Настолько быстро, что Оля, рванувшая следом, опять испугалась, мысленно задаваясь актуальным вопросом: 'Кто такие кор-ноксы и отчего такая поспешность? Неужели звери такие страшные зубастые и когтистые?'.
Выяснять это девушка принялась только после того, как обосновалась в засаде с относительным, как всякая позиция в мире, удобством. Весьма, между прочим, относительным из-за обвившей штанины липкой пакости лилового цвета, актуального в нынешнем сезоне у продвинутого подлеска.
Тихий шепот Оли звучал где-то в районе подмышки рыцаря, притаившегося в кустах почти вплотную к девушке, несмотря на то, что мог бы встать подальше. Левее, рядом, на одном большом корне дерева, густо увитого зеленой с сизыми прожилками лианой, с гораздо большим комфортом разместились Аш и магистр.
Выслушав актуальный вопрос, Ламар ухмыльнулся и бережно погладил невесту по голове могучей пятерней:
- Страшные? Нет, сокровище сердце моего. Кор-ноксы - тварюшки мельче коз, но как чего испугаются, такие ветры пускают, что дышать невозможно. Потому и не охотятся на них люди. Мяса чуть, а всю одежду, в которой на добычу ходил, на выброс. Проветривай, не проветривай, вонь не изведешь.
- А, как скунсы… - заулыбалась девушка, вспоминая полосатых очаровашек с американского континента, и затихла успокоенная. Боятся вонючих мини-коз, сделавших аромат средством защиты, было абсурдно. Каждая зверушка пытается выжить, как может. Главное, ее не трогать и все обойдется. Живи и дай жить другим, как говорится.
Впрочем, спустя пару минут Оленька уже не была настроена столь благодушно и оптимистично. Первая ниточка запаха, донесшаяся одномоментно с тихим похрустыванием веточек под бойкими копытцами, оказалась похожа на сильный сероводородный выхлоп с городского химического заводика после очередной аварии.
Запах крепчал с каждой секундной. В носу зачесалось просто невыносимо. Вот сквозь листву проглянули и расплылись перед заслезившимися глазами силуэты миниатюрных серо-голубых козочек с изящными витыми рожками, трусящих мимо цепочкой. Оля ткнулась лицом в рукав майки и попыталась дышать через ткань. Наверное, совсем недавно мелких рогатых родичей скунса кто-то крепко припугнул. Не могли же они в самом деле пахнуть так постоянно, без перерыва на обед? Только мысль о том, что запах может усилиться, удержала девушку от желания ломануться вглубь леса подальше от хитросплетения неповторимых ароматов.
Вот одна из благоуханных 'козочек' заинтересовалась особо аппетитным листиком низенького куста и приостановилась напротив засевших в засаде людей. У девушки начало звенеть в ушах, кислорода не хватало, организм ощутимо повело куда-то в сторону. Зашатавшуюся невесту вовремя подхватил и прислонил к себе Ламар. К счастью, трусящее следующим в свободном строю копытное подтолкнуло зазевавшуюся приятельницу рожками в бок. Та, отщипнув напоследок листик, охотно вернулась в строй.
Уф, те несколько минут, за которые кор-ноксы удалились на достаточное для начала шума расстояние и запах их пребывания немного развеялся, показались Оле вечностью в квадрате. И не только ей. Смуглое лицо сейфара - обладателя тонкого обоняния, приобрело интересную зеленцу. Мужчина сорвал, растер в пальцах какую-то траву и шумно задышал. До девушки не сразу, но донесся тонкий, пряный аромат, схожий с эстрагоном.
Как раз в этот миг среди крупных листьев, нависающих над убежищем четверых, раздался такой звук, будто разом лопнуло несколько воздушных шариков, и на замешкавшихся людей высыпался ворох чего-то белого и мелкого. Оно походило на конфетти, куда ненароком затесались лиловые теннисные шарики. Больше всего досталось паре: Коренус и Аш, мгновенно уподобившимся гигантским новогодним украшениям - 'снеговичкам' для елки у великанов, предков Деванира.
- Ой, - тихо сказала Оля не в силах определиться с отношением к происходящему, пугаться, удивляться, восторгаться, или испытывать все чувства разом в равной степени. Хотя, пожалуй, Фодажский лес был настолько богат на диковинки и чудеса, что чувство страха начало притупляться. Ну нельзя же все время быть на взводе и бояться неизвестно чего?
Ламар глянул на враз побелевшую парочку и загоготал так, что где-то на верхних этажах с шумом снялась с места стайка мелких птиц. Вот уж кто испугался, так испугался наверняка, хорошо еще, что не до поноса. Рыцарь же был явно доволен, что какая-то неопасная подлянка приключилась с магистром, знатоком всего и вся и слишком ловким сейфаром. Не все же драконоборцу с душевно-цветоносными порывами в глубокую лужу садиться!
Маг и Аш выбрались на тропу и принялись ожесточенно отряхиваться, усыпая все вокруг сияющим ковром снега растительного происхождения. Скромная лесная стежка засияла, превращаясь в дорогу из дивной сказки или место, где щедро побрызгали из пульверизатора для украшения новогодних елок.
- Красиво-то как! - залюбовалась Оля, а потом тихонько захихикала, на одежде и в волосах двух господ, утративших былую белизну, все равно осталось несколько замечательных помпонов ядрено-свекольного цвета.
- Лиана-красотка, надо ж было подставиться, - глянув и на себя и на Коренуса, включился в общее веселье Аш. Гоготать не стал, но усмехнулся без злости.
- Кто же ее злодейку средь других разглядит, до поры плодоношения, - горестно вздохнул маг, занялся отдиранием декоративных украшений, а уж заодно и просвещением мало сведущих в ботанике членов команды.
Глянцевитые с маленькими дырочками-порами шарики, цепляющиеся за ткань вообще неизвестно чем, но с силой хорошего магнита, оказались плодами лианы. До поры созревания плоды этого растения искусно прятались в воронках листьев, как две капли воды похожих на листья куда более безобидных товарок по растительному миру. Но, когда наступал час 'Х', плоды одной разновидности взрывались сверкающей пыльцой, а вторые, те самые цеплючие мячики падали вниз в ярких облаках мелкого конфетти. Из этих мячиков, опыленных пыльцой, и вырастали позднее новые лианы. А уж место дислокации рядом со звериной тропой облегчало распространение лианы-красотки и расширение ареала ее произрастания.
В благодарность за науку, ну и ради ускорения процесса Оля и Ламар присоединились к очищению одежд. После того, как рыцарь чуть не выдрал у магистра клок мантии вместе с 'помпоном' от работы его решительно отстранили.
Приглядевшись хорошенько, Оля все-таки заметила крошечные, похожие на микро-коготки наросты на плодах. Если дергать их с одежды под определенным углом, то помпончики соскакивали, не нанося непоправимого ущерба ткани. Поделившись своим открытием с друзьями, девушка великодушно вызвалась добровольцем для выпутывания будущих лиан из волос мага и сейфара. Почему-то ни один из мужчин обзавестись персональным редким растением и лично поучавствовать в расширении ареала его обитания не пожелал.
Как ни старалась Оля быть осторожной, а несколько волосков вместе с добычей выдернулось. Аш отнесся к этому философски, потому что при густоте его волос такие потери значения не имели. Темные волосы Аша оказались вовсе не жесткими на ощупь, как оно обычно бывает, а мягкими и почему-то пахнущими сиренью.
Лысеющему Коренусу, как он с грустным смешком признался милой деве, терять уже по большому счету было нечего. Хорошо, что толстенький маг не относился к тому типу мужчин, которые пытаются создать видимость кудрявого буйства из трех волосин и смертельно обижаются, когда их поднимают на смех.
Не многим более десятка минут пришлось потратить компании на освобождение из плена лианы. Плоды, жалея зверушек, как потенциальных переносчиков, кинули подальше в заросли.
Магистр вздохнул полной грудью, приосанился, показывая, что хоть сейчас готов если не в бой, то уж вести за собой массы к камню истины и чуть отдернул рукав. Положив пальцы на браслет-амулет, задающий направление движения, Коренус помедлил, пожевал нижнюю губу, отбил какую-то замысловатую дробь на ладони и страдальчески взвыл:
- Опять! Оно опять!
- Что? - испугалась Оля.
- Я опять не чувствую магии, - застенал, трагически закатывая глаза, старичок, продолжая так и эдак поворачивать компас-амулет. - За какие грехи гнев Семерых обрушился на меня?
Аш на миг прикрыл глаза, в воздухе сгустилась озабоченность. Сейфар спросил у Оли:
- Кобылица, ты меня чувствуешь, как прежде? Проверь!
Девушка покорно прижмурила глаза, ожидая привычного ощущения присутствия и тепла. Оказывается, она так успела привыкнуть к этому ощущению, что сейчас, утратив его, даже не сразу поняла, чего не хватает. Не поняла, пока сам Аш не спросил.
- Н-нет, ничего, - растерялась Оля.
- Так что у нас опять-то стряслось? - поставил вопрос ребром Ламар, начиная дуреть от странных вопросов и нервических подергиваний Коренуса.
- Лиана-красотка глушит магию, а иначе никто бы враз своих сил не лишился, - высказал догадку сейфар.
- Навсегда? - простодушно ляпнул рыцарь, не подумавши о возможной психической травме для пожилого учителя.
Вот она отрицательная сторона роли истинного наставника! Сколько бы лет не прошло, сколько бы лет не было тебе и твоему ученику, как бы он не подчеркивал свой опыт и взрослость и как бы тебя не подкалывал, а все равно в глубине души наставника почитают самым умным и сильным до собственных седых волос. Потому и не щадят, выдавая такие вот вопросы.
- Навсегда? Вряд ли. Будь так, об этом знали, - потер мочку уха Аш, поглядел на подрагивающие руки мага и предложил: - Коренус, там тебе бабушка Вера коньяк в мешок убирала, хлебни. Лишним не будет!
Уверенный тон совета, поданного с внешней невозмутимостью, сработал как приказ. Магистр нашарил в мешке ту самую подаренную бутыль, отвернул пробку и, используя ее в качестве стаканчика, осушил, даже не закашлявшись. А потом быстро пробормотал заклятье и…Компас заработал!
Благодарность плескалась в увлажнившихся глаза пожилого мага во второй раз за день едва не поверившего в собственное магическое бессилие.
- Ты знал о противоядии, сейфар! - удивился Ламар, пораженный кругозором спутника.
Что удивительно, зависти в этом удивлении не было ни на грош, рыцарь честно признавал и был готов восхититься эрудированностью спутника. Может, он и ревновал его слегка к Оле, так ведь к своей ненаглядной невесте заколдованный таравердиец не ревновал разве что тех коз-вонючек.
- Нет, конечно, - отбирая у магистра коньячок и прикладываясь прямо к горлышку, отмахнулся Аш после второго глотка. - Я его для успокоения присоветовал. Но повезло, жидкость из другого мира эффект магической блокады сняла.
- Очень здравое предположение, - уважительно ободрил Коренус и на всякий случай сделал еще пару-тройку глотков для закрепления.
- На, кобылица, пей, - позаимствовав у мага и крышку-рюмашку, мужчина набулькал Оле спиртного. - И голову, и нос прочистит.
Ламар, не чуравшийся такого вот вида лечения, завистливо облизнулся.
- Я… я не пью коньяк, он слишком крепкий, и вообще в жару пить не хорошо, - опасливо отшагнула назад девушка от терпкого запаха. - Ты же сказал, что это с лианой не насовсем, давай подождем, чтобы само прошло.
- В лесу, не на припеке, от жары не умаешься. А если нам твоя целительная сила понадобится до того, как 'само пройдет'? - принахмурился Аш, словно вычитывал непослушного ребенка.
Оле сразу стало стыдно, она покорно приняла крышку-рюмочку и храбро опрокинула в рот. Небо зажгло, в желудок опустился огненный шарик. Но после лекарственной травы-противоядия армянский коньяк показался почти вкусным.
Не болящий и не утративший магии по причине отсутствия таковой Ламар все равно не стал отставать от компании и тоже хлопнул рюмашку. Хлопнул бы и вторую, да магистр поспешил отнять бутылку и пробку, пока дюжий рыцарь не вздумал лечиться прямо из горла, и запихнуть свой трофей в мешок. Наверняка мстил за вопрос о безвозвратной утрате магии.
Второго стада кор-ноксов в ближайшее время не ожидалось, да и другой крупной живности в округе не слышно, не видно не было. По-видимому, даже хищники предпочитали обходить ареал обитания безобидных вонючек стороной во избежание катастрофической потери обоняния. Однако, Аш все равно поискал другую тропку и даже нашел ее совсем рядом. По-видимому, ходить по одной дороге с кор-ноксами не нравилось никому.
Отдышавшись, Оля сначала просто глазела по сторонам. Солнечные лучики пронизывали листву, давая мягкий голубой или зеленый свет. Сильных дождей в Фодаже не было несколько дней, потому не парило. Аш не обманул, воздух теплый, оставался в меру свежим, так что скинуть одежду и брести в одном купальнике, обливаясь потом, не тянуло.
Когда жажда зрительных впечатлений притупилась, девушка снова собралась помучить Коренуса вопросами. О чем бы магистр ни говорил, все выходило увлекательно, так что беседа с ним замечательно скрашивала дорогу.
Но тут сейфар, негласно признанный отрядным проводником, остановился и поднял руку. Знак привлечения внимания. Коренус поправил лямку мешка на плече, сверился с браслетом-указателем, поднял глаза от тропы и заинтересованно округлил губы:
- О?
- Заграда, - констатировал Ламар и нахмурился, соображая, как именно классифицировать эту конкретную, размером с хорошую замковую стену, светло-синюю конструкцию.
- Какая? Что она делает? - осторожно уточнила Оля, успевшая в достаточной мере устрашиться историями о туманных чудесах Фодажского леса.
- Эта заграда памяти, дитя мое, - спокойно подхватывая девушку под локоток, поведал магистр.
Дождавшись, когда Ламар и Аш присоединяться к живой цепочке, ученый муж продолжил рассказ:
- Сей феномен, в отличие от иных, не опасен. Я бы даже сказал, весьма любопытен. Заграда запоминает все, что попадалось ей на пути за время блужданий и показывает тем, сквозь которых проходит, по своему выбору. Мне доводилось читать путевые заметки магистра Уббициуса, которому был явлен его заплутавший в глубинах Фодажа брат Орцикус. По картине заграды магистр смог отыскать плененного тенетами вечности родича и освободить его из паутины шаггарта. На счастье братьев паук был погружен в месячную спячку. Переваривал употребленного ослика Орциуса.
- Но мы-то в лесу никого не теряли, - озадаченно протянул Ламар, и невольно захлопнул рот, чтобы не глотнуть резко надвинувшейся синей бездны.
Когда заграда оказалась так близко, то перестала походить на туман, скорей уж она казалась вставшей на дыбы волной, по своей прихоти утратившей плотность, но не цвет. Сапфировая бесконечность окружила, затопила, поглотила паломников, посылая видение.
Их было трое. Тощая, коротко стриженая женщина с хищными раскосыми глазами цвета темной зелени, затянутая в кожаный корсет и штаны того же материала. (Оля сразу посочувствовала бедняжке. Как же ей, наверное, жарко в летнюю пору да в таком прикиде!). На поясе у дамы висело два тонких меча, а поперек груди шла лента с метательными ножами, за спиной крепился длинный лук и колчан. Рядом стояла пара мрачных типов совсем не гражданской наружности, вооруженных впятеро против спутницы. Одежда, однако, на них была более подобающая летнему сезону: темные штаны, жилеты и рубахи серо-зеленого, маскировочного оттенка. Между прочим, очень похожую рубашку носил сейфар. В мшистых глазах мужчин плескалось сомнение, недовольство и опаска. Они нервно всхрапывали и зыркали по сторонам, держа руки на рукоятях мечей. Женщина стояла прямо и совершенно невозмутимо с виду. Но изящные ноздри тонкого носа подрагивали и жилка на виске билась слишком сильно. А значит, спокойствие ее было лишь маской.
- Айса, какого дергаса тебя в Фодаж понесло? - пробормотал под нос один из здоровяков, тщась разглядеть хоть что-то в синей пелене. - Сгинем тут не за лигас. Давай вернемся.
- Заткнись, Чемаш, - ласково посоветовала женщина сквозь зубы. - Лес трусов не любит. А эта синяя слякоть не опасна, дед рассказывал.
- Фодаж никого не любит, - буркнул второй тип, соглашаясь с начавшим беседу и поименованным Чемашем мужчиной.
- Нам с ним в храм Второй не идти, Шеман, - рыкнула Айса, теряя терпение и хлопнула рукой по бедру. - Касдира полоумная после липкой хассы, что я ей подлила, в купальне кое-что сболтнула про Рейашена. Она камни младшему бросала и видения толковала. Сюда он ушел какую-то вещь для рыжего искать, ключ на шею повесил. Для того ему к столпу добраться и видение через призрачную дугу поглядеть надо.
- Так ты из-за него сюда поперла? - хором возмутились здоровяки, а Чемаш напомнил нечто очень важное: - Он же от тебя на зимнем пиру блюдо отодвинул!
- И что с того? Если я первая найду ту штуку, какую надо, то сама буду ставить условия! - запальчиво заявила тощая, забывая про всякие страхи и синие туманы. Глаза на худом лице фанатично засверкали. - Ради рыжего он все сделает, так-то братья!
- Айса, неужто тебе так шпиль и маска сдались? - удивился второй из родственников неукротимой дамы.
- Мне все нужно! И все будет! Все! - клацнула зубами женщина. - Когда на солнцедневье Касдира камни метала, мне 'вечное сияние' и 'встреча с судьбой' выпало! Она, змея завидущая, толковать отказалась, да я успела увидеть. Первая столп разыщу и через него искомое. Моим Рей будет и шпиль, когда рыжий к предкам уйдет! А не захочет уходить, так помочь можно…
- Сестра, уймись, ты со своей Касдирой последнего ума лишилась. Даже если все так, столп без ключа видений в призрачной дуге не дает, а ключ, коль не брешут, единственный у Шенарейна в сокровищнице хранился, с ним Рей и ушел, - прогудел Шеман. - Иль тебе кто второй сделал да подарил на солнцедневье, а мы и не заметили?
- Дурак ты, братец, - беззлобно фыркнула воинственная дама. - Ключи разными бывают! Божественная сила хороша, но кровь тоже ключ не из последних, особо кровь тварей волшебных. Такой живности в Фодаже прорва. Махейла изловим или зинтару. Главное, столп найти раньше Рейашена.
- Точно сбрендила, кто ж на махейла руку по… - задумчиво начал соглашаться Чемаш с братом, но окончание увлекательной беседы наша четверка уже не услышала.
Синяя заграда, надвинувшаяся неодолимой стеной, нежданно-негаданно и очень быстро для увлекшихся спектаклем людей, сгинула. Вставший на дыбы волшебный океан протек через путников и заколыхался несколькими шагами левее. Первым порывом Ламара, едва не сдернувшим с места всех, было догнать и досмотреть представление. Но Аш, упершийся в тропу так, словно его туда врыли на века, даже не двинулся с места. Рыцарь тряхнул головой, приходя в себя и больше безумных поступков совершать не пытался.
Кто их знает, эти морочные заграды? Что они натворят, если не сами на человека натекли, а человек в них прыгнул? Даже любитель магических экспериментов магистр Коренус не желал проводить испытания на шкуре дорогого, путь временами не слишком осмотрительного ученика. Сейчас куда больше гонок за синей стеной мага занимал вопрос: что именно и зачем им было показано.
Оля осторожно шевеля пальцами высвобожденными из стальной хватки Ламара, спросила в такт мыслям старика:
- Магистр, а кого нам показали? И зачем?
- Веспанцев, ясное дело, - смекнул Ламар и гордо обосновал свои выводы: - Там о шпиле и маске разговор шел, о троне тамошнем. А вот за каким дергом тех троих в Фодаж понесло? Девица какого-то парня захомутать хочет, для того ей чего-то раздобыть надобно. Но какого, чего и зачем это нам? - могучие плечи рыцаря передернулись в явственном недоумении, зеркально отраженном на задумчивой физиономии. Мыслительная деятельность не была сильной стороной могучего рыцаря, ибо мыслям, чтоб текли быстрее и в нужном направлении пригрозить мечом не было никакой возможности.
- Не исключено, что намерение дамы Айсы отыскать некое место силы, именуемое столпом, пересекается с нашей целью - поиском камня памяти? - потоптавшись на месте, предположил Коренус, наматывая кончик бороды на палец, как иная кокетливая девица локон. - Я никогда не слышал о фодажском чуде, именуемом столп или призрачная дуга, но в одном из древних манускриптов, повествующих о чудесах леса, сотворенных Семерыми на Заре Времен, встречается упоминание Арки Мечты. Увы, об одном и том же объекте идет речь или нет, знают лишь боги. Какие чудеса способны подарить паломнику сии места мне неведомо. Мы, смертные, милая девочка, должны продолжать путь и искания. Только так к людям приходит знание.
- Их трое и они могут быть опасны, - проронил Аш, тихо слушавший рассуждения друзей. - Та женщина готова идти по трупам к своей цели, а братья всюду будут следовать за ней.
- Но мы же ее даже не знаем?! - удивилась Оля, карие глаза широко распахнулись. - Зачем нас убивать? Мы ведь ищем камень истины, а не какую-то арку или столп!
- Фодаж - край паломничества, здесь не место для битв! Лес не принадлежит ни Веспану, ни Таравердии, лишь богам! - нравоучительно вставил Коренус.
- Мы это не забудем, но вспомнят ли те трое? - намекнул Аш и обратился к Оле:
- У тебя на руке перстень с божественной силой, если Айса ищет нечто подобное, то… - помрачневший сейфар не договорил, предоставив девушке самой додумывать.
- Она захочет его отнять? - догадалась девушка и со вздохом констатировала: - Отдавать нельзя. Айса злобная и амбициозная, она что-нибудь плохое с перстнем сделает. Жаль снять нельзя и спрятать от греха подальше.
- Обмотай тряпицей, будто повредила руку, - нашелся Ламар, чувствуя некоторую вину за вручение невесте кольца-артефакта, и полез в кошель в поисках тряпочек.
Оля, не дожидаясь пока ей великодушно преподнесут нечто столь же чистое, как рубашки рыцаря, проворно намотала на палец собственный носовой платок.
- Пожалуй, перед тем как тронуться в путь, раскину-ка я сеточку, - прекратив мучить бороду, рассудил магистр и принялся копаться в своих бесконечных шахидских запасах на поясе.
Очень скоро он извлек оттуда авоську, или очень похожий на нее, предмет. Посыпал на сумочку порошками трех видов, а потом бормоча под нос нечто неразборчивое гордо водрузил себе на голову.
Оленька призадумалась, а не пошатнулось ли душевное здоровье пожилого человека, ввергнутого на старости лет в пучину приключений. Сейчас маг был здорово похож выражением лица на Фрекен Бок из мультика про Карлсона. Именно с таким довольным видом та напевала: 'А я сошла с ума!…' Но нет, рассудок дедушки в отпуск не ушел. Авоська, повисев на голове несколько секунд, вспыхнула изумрудным светом и истаяла. Коренус довольно запыхтел и предложил друзьям продолжить путешествие.
Заметив недоумение и опаску девушки, маг добродушно рассмеялся и пояснил:
- Незримая сеть, милое дитя, заклинание позволяющее ощущать присутствие живых созданий. Огонь людских душ отличен от света зверей, я смогу издалека почувствовать чужое присутствие.
С тропинки параллельной тротуару ароматных козочек и уходящей в сторону от пути к камню истины, компания свернула довольно скоро, обогнула бурелом, часа полтора шагала среди невысоких папоротников и могучих дубов с экзотически-пестрой черно-желто-алой листвой. Потом снова пошел более высокий подлесок и могучие деревья-великаны с корой серой и листьями более привычного землянке зеленого оттенка. Оля машинально переставляла ноги, стараясь не задеть за какой-нибудь корень, палку и не запутаться в траве. Крупных зверей не встречалось. Живности вообще явно стало меньше, владения Пятого - покровителя всякой твари - кончились. Один раз с сердитым птичьим свистом уползла под корни пня толстая зеленая змея, которую Оля приняла за палку, пару раз девушка видела двухвостых белок, часто замечала птиц…
- Окс, - Аш, возглавлявший отряд приостановился, разглядывая болтающийся на сучке кусок ярко-алой ткани, подозрительно напоминающей оттенком штаны Деванира.
Ветка была сломана совсем недавно. Листья еще не успели пожухнуть.
- Великан шутки шутит? - подозрительно нахмурился рыцарь, не ожидавший от полубожественного хама ничего хорошего.
- Сейчас узнаем, - предложил сейфар и исчез за теми самыми кустами, на которые повесили метку. Ветви колыхнулись едва заметно, словно пропустили не мужчину, а невесомую тень, скользящую не между, а сквозь.
Вернулся Аш быстро. Оля чувствовала, как изменилось настроение сейфара, с мрачно-тревожного, после видения синей заграды, на тревожно-озадаченное, с примесью облегчения.
- Пойдем-ка, вы должны увидеть сами, - полупредложил полуприказал мужчина.
Должны, так должны. Даже Ламар, не слишком любивший, когда им командовали, последовал за сейфаром без возражений. Ибо куда вернее всяких приказов людей подгоняло неутоленное любопытство.
Очередная поляна, куда пришли люди, мало чем отличалась от тех, где рос фиолетовый с зелеными прожилками папоротник и высокий бурый мох. Только ближе к центру ее было потухшее кострище, а рядом сидела женщина, сжимающая в руках лук с наложенной на него стрелой. Вся фигура ее была воплощением хищного азарта. И женщина эта, Оля не сомневалась, была той самой, что беседовала с двумя братьями в синей заграде. Той самой за одним весьма существенным исключением. Эта была статуей из цветного стекла, сделанной в полный рост.
- Какая красота! - восхитилась землянка и удивилась: - Кто же такое мог сделать?
- Тот, кому не понравилось, что в него стреляли, - задумчиво ответил Аш и указал на стрелу, глубоко ушедшую в дерево на другой стороне поляны.
- Неужто дурища в самом деле на махейла вздумала поохотиться? Что ж, нам меньше проблем, вот зверь ее магией и окоротил, - трезво заметил Ламар.
- Так она настоящая? - испугалась Оля, мгновенно восхищение творением неизвестного скульптора переплавилось в ужас, смешанный с волной сочувствия. Женщина была слишком жесткой и странной, чтобы возбудить симпатию. И все-таки разве заслужила она свою участь? Вот так превратиться в статую, перестать жить! Глаза Оленьки невольно наполнились слезами, она всхлипнула, смахивая влагу с глаз, и хотела было спросить, что же теперь им делать со статуей: оставить как есть или похоронить. Но цветной хрусталь в том месте, где на него упало несколько слезинок, запылал яркой белизной, и стекло начало превращаться в плоть.
'Дева невинная скорби слезу обронит,
Проклятье махейла вспять обратит…', - машинально пробормотал Коренус, взирая на свершающееся чудо.
Вот граница перемен с плеча добралась до головы. И часть скульптуры из цветного стекла обрела жизнь, в зеленых глазах появился разум. Айса вперила взгляд в Олю и стоявшего рядом Аша. Сейфар качнулся вперед, чтобы заслонить спутницу. Айса злобно оскалилась и зашипела, попытавшись доплюнуть до девушки:
- Он мой, ясно тебе, мелкая сучка?
Такая ярость была в голосе незнакомки, что всякое сочувствие разом покинуло сердобольную землянку. Ну как можно сопереживать, если тебя вдруг ни за что ни про что начинают оскорблять? Оля всегда терялась, сталкиваясь с хамками, не зная, как себя вести.
Но сейчас ответа не потребовалось. Волна света, обращающая сверкающее стекло в плоть остановилась где-то в районе чуть ниже плеч и двинулась, все набирая скорость, в обратном направлении. Миг-другой и вот перед четверыми на поляне снова застыла статуя, чуть изменившая наклон головы. Можно было бы решить, что все происходящее примерещилось, если б не выражение лютой ярости и отчаяния, сменившее изначальную целеустремленную сосредоточенность на лице Айсы.
- Что тут твориться, Коренус? И что ты за стихи тут читал? - потребовал ответа у знатока магических фокусов Ламар.
- Не стихи, мой мальчик, это выдержка из трактата Лимориса 'О природе магических созданий', - рассеянно отозвался магистр, восторженно ощупывавший статую. - Лиморис многие полезные сведения подавал в рифмованном виде, считая, что так информация лучше усвоиться учениками. Очевидно, в данном отрывке содержаться сведения о способности слез, искренне сочувствующего жертве махейла, вернуть плоть. Если ты был достаточно внимателен, то заметил, как слезы девы Оли упали на плечо статуи.
- А… ага, - сообразил рыцарь, благополучно проворонивший сие 'знаменательное событие' и ляпнул: - Чего же тогда она опять стеклянной стала? Мало слез было?
- Она оскорбила спасительницу и лишилась сочувствия, - презрительно усмехнулся Аш. Уж глазастый сейфар-то успел отследить все закономерности и понять куда больше спутников, все еще недоумевающих, какого ляда Айса вообще накинулась на Ольгу. Неужто решила, что та тоже на махейла охоту открыла?
- Именно так, хотя в трудах Лимориса о подобном эффекте ничего не сказано, предположение в высшей степени логично, - резюмировал Коренус. Маг закончил ощупывать и обстукивать статую, взялся было за маленький молоточек на поясе, покосился на Олю и оставил соблазнительную мысль отбить кусочек цветного стекла на память в целях последующих магических экспериментов.
Девушка и так была на грани очередной истерики. Еще бы, меньше чем за пять минут оживить злую бабу и снова сделать ту скульптурой. Оля мучилась совестью и в то же время, что греха таить, испытывала толику злорадства: 'Вот так тебе и надо, не будешь обзываться!'. И от сознания этого тайного злорадства совестливой девушке становилось совсем стыдно.
- Успокойся, - Аш коснулся рукой плеча кровницы. - Она заслужила свою участь. Ей был дан шанс, но она плюнула ему в лицо. Все справедливо, хоть Третьего спроси! Айса получила свое 'вечное сияние' и 'встречу с судьбой'. Предсказанное исполнилось.
Оля вздохнула и кивнула, все равно она больше не смогла бы поплакать над участью злючки от чистого сердца. Хоть режь, не смогла бы даже ради магической трансформации-спасения. Яростная злоба, полыхающая в зеленых глазах, и плевок напалмом выжгли всякое сочувствие.
Пока все думали и переживали, сейфар досконально изучил заросли в конце поляны и выдернул из скрытого густой порослью пенька еще одну стрелу - близняшку остекленевшей на луке. На сизое оперение этой намотался тонкий голубой волос, мерцающий при свете дня, как фитилек горящей свечи.
- О, а вот и еще одно доказательство того, что наша стеклянная лучница действительно охотилась на махейла, - удивленно причмокнул губами магистр.
- Похоже на то, - согласился Ламар, потрогав длинный волос.
- Махейл? Это, как вы мне рассказывали, меняющий шкуры, облик которого принимает Седьмая? - с трудом выловила Оля нужные сведения из массы ботанико-зоологической информации.
- Да, священный зверь Фодажских лесов, - торжественно подтвердил рыцарь, как знаток всякого рода крупной фауны, даже такой, на которую нельзя поохотиться с добрым луком или копьем по причине нравственно-религиозного запрета.
- Неужели она его ранила? - заранее посочувствовала загадочной голубой зверушке девушка.
- Вряд ли, подстрелить махейла не так-то легко, - пожал плечами Аш. - Крови нет. Но двое, что были с Айсой, ушли по следам зверя.
- Его гибели нельзя допустить, - нахмурился Коренус. - Вероятность того, что люди смогут причинить вред махейлу ничтожна, но наш долг убедиться и, если возникнет нужда, защитить прекрасное создание.
Сейфар, считая разговор оконченным, развернулся в сторону зарослей, готовый вести отряд по следу. Олю привычно запихнули в середину цепи, чтобы подстраховать от возможных неприятностей. Та шла молчаливо, даже не стала теребить магистра, добиваясь детального описания загадочного зверя, одного названия и волосинки которого было явно недостаточно для воссоздания облика в воображении. По сторонам девушка не смотрела, погрузившись в мир внутренних переживаний, где снова и снова прокручивала сцену с яростными словам Айсы, адресованными ей и почему-то - чем больше Оля думала, тем больше в этом убеждалась, - Ашу. Охотница смотрела на мужчину так, будто узнала его. Наверное, им, когда подвернется подходящий момент, стоит спросить сейфара обо всем прямо. Так решила девушка и ткнулась носом в заплечный мешок Коренуса.
Магистр остановился у края очередной папортниковой полянки. Проводник-Аш, опустившись на корточки, самым внимательным образом изучал непримятую траву. Только что не нюхал ее и не пробовал на зуб.
Оля следопытом себя сроду не числила, всего-то и могла отличить на свежей грязи кабаний отпечаток от лосиного, но знала, что топтаться, уничтожая незримые дилетантам следы нельзя. Поэтому тоже замерла, ожидая разрешения. Ламар же такими тонкостями не заморачивался. Рыцарь запросто шагнул из-под древесного свода на поляну и громко спросил:
- Следы исчезли?
- Вот именно, - коротко согласился Аш и поднялся напряженный еще более, чем опускался на корточки. Рука мужчины дотронулась до рукояти меча.
- Как это? - удивилась Оля.
- Не знаю, - честно ответил сейфар, не переставая обшаривать взглядом окрестности. - Двое дошли до поляны, вышли на нее, сделали по паре шагов и все. Отпрыгнуть назад с места они не могли, отпечатки недостаточно глубоки, забраться на деревья тоже. Если только улетели, да крыльев я у них не заметил.
- Возможно, они все-таки настигли махейла, - загадочно объяснил необъяснимое магистр Коренус, чем еще больше запутал девушку. Зато Аш и Ламар синхронно кивнули, словно действительно получили здравый ответ на вопрос.
Оля вздохнула, гадая, каким образом связаны полеты двух грузных мужчин и загадочный зверь. Уж не очередным ли фодажским чудом? От всех этих загадок, событий и вопросов перед глазами мельтешили мелкие пестрые мушки. Крепко зажмурившись, девушка помотала головой и ойкнула.
У левого края поляны, там, где совершенно ничего не было еще секунду назад, проступали очертания небольшого, с гараж-ракушку, каменного грота. А у входа в него кто-то стоял. Кто именно, сказать и описать в двух словах возможным не представлялось. Он-оно-она было прекрасным, удивительным и изменчивым. Голубым снежным светом отливала шкура, то гладкая, то с пушистым густым мехом. Грациозная голова на сильной шее в одну минуту походила на тигриную, в другую казалась оленьей, уснащенной роскошными рогами, в третью лошадиной с пышной гривой. При относительном сохранении размеров, стати, облики дивного зверя менялись непрестанно. Неизменными оставались еще и глаза: глубокие, яркие, как драгоценные камни фиолетового отлива. Эти глаза изучали незваных гостей без опаски, скорее с интересом.
- О-о-о, - только и смогла выдохнуть девушка, не зная, как выразить свой восторг.
Теперь было понятно, почему, по словам Коренуса, самая красивая из богинь, - Седьмая, в религии сейфаров представала в обличье махейла. Если бы Оле кто-то предложил выбирать, каким зверем быть, она бы, не раздумывая, выбрала шкуру, вернее, шкуры, чудесного животного. И какой же негодяйкой была злючка Айса, если осмелилась выстрелить в такое дивное создание!!! Как у нее рука поднялась? Волна возмущения кощунственным поступком захлестнула девушку. Искра интереса, проблескивающая в очах махейла, стала ярче, словно он ощутил, о чем думала Ольга. Зверь переступил лапами-копытами и шагнул по направлению к девушке. Та, как зачарованная, шагнула навстречу.
- Куда ты, что происходит? - рука Аша сжала запястье сестры крови, кольнули иглы тревоги.
- К нему, - безмятежно, всякий страх исчез из души, ответила девушка и остальные тоже узрели махейла. Вернее, тот великодушно позволил себя узреть и восхититься. Восторженный вздох застыл на губах людей, цепкие пальцы сейфара разжались. Оля сделала еще шаг к чудесному созданию. И вот они оказались совсем рядом: зверь из Фодажских лесов и девушка с Земли.
Сердце обмирало от восторга, когда Оленька разглядывала прекрасного махейла. Дивное создание, кажется, чувствовало ее отношение и разрешало любоваться собой.
'Вот бы коснуться, погладить', - помечтала девушка, даже не рассчитывая на такую роскошь, однако, чудо случилось.
Махейл шагнул поближе и чуть склонил голову, будто подставляясь ее под маленькую ладошку.
- Можно? - благоговейно переспросила Оля, веря и не веря.
Голова опустилась ниже, хитрый фиолетовый глаз, опушенный длиннющими ресницами, сделавшими честь любой королеве красоты, подмигнул: 'можно'. Пальцы девушки легли на нежный, гладкий как шелк, пушистый, как самый роскошный из соболей, теплый лоб махейла.
- Она не ранила тебя? - на всякий случай, заботливо уточнила Оля, лаская зверя.
Все любят, когда им поглаживают и почесывают лоб и скребут за ушами. Ведь будь ты хоть тысячу раз волшебным зверем, самому дотянуться до этих мест невозможно. Если только скрестись об дерево или валяться по траве, но разве это сравнится по восхитительным ощущениям от чесания нежными девичьими руками?
Махейл доверчиво повернулся боком и показал белый росчерк на голубой стройной шее. Стрела Айсы срезала шерстинки фодажского чуда, но не пролила крови.
- Вот гадина! - еще раз возмутилась Оля, мирная, робкая, даже трусоватая до тех пор, пока при ней не начинали обижать тех, кто не мог постоять за себя сам.
Студент-физкультурник Пашка, когда-то первый хулиган двора, по сей день, хоть прошло больше десяти лет, помнил, как пигалица, точно ястреб кинулась на него, вздумавшего отнять машинку у пацаненка. А ведь тот был не многим младше самой Оли. Пашка настолько опешил от яростного напора соплячки, что даже не сопротивлялся, когда машинку преткновения вырвали у него из рук и вручили пострадавшей стороне. Павел с тех пор девицу почти что уважал и опасался, как бешеного хомячка. Вроде мелкая тварюшка, а что натворит в угаре не предсказать.
Пальцы девушки погладили проплешину в роскошной шкуре. Оля от всей души пожалела махейла! Жестокая женщина чуть не убила, чуть не изуродовала такого красавца! Тепло под пальцами перешло в жар. Прямо под рукой защекоталась, прорастая пушистая шерстка, закрывающая след стрелы. Зверь довольно замурлыкал и лизнул врачевательницу в щеку. Девушка ойкнула от неожиданности и тут же польщено засмеялась. Махейл проржал что-то на своем зверином наречии и попятился, отступая.
- Уже уходишь? - расстроилась Оля.
Меняющий шкуры не ответил, лишь махнул тигриным хвостом, плеснул по ветру лошадиной гривой и исчез в пещерке.
- Дивное создание, - мечтательно протянул Коренус, медленно выходя из состояния любования.
Зашевелились Аш и Ламар, вспоминая о том, что можно дышать и двигаться. Причем двигаться не только можно, но и нужно, если компания хочет добраться до злополучного камня истины не за три года, а чуть раньше. Оля почти с тоской посмотрела на грот, где скрылся махейл, и увидела в траве пучок голубых волос, выпавший из гривы чудесного животного. Быстро, пока никто другой не заметил, девушка нагнулась, подняла удивительно мягкий пучок, ласкающий одним своим прикосновением, и сунула в кармашек джинсов на память.
Перестук копыт у входа и ржание, переходящее в привлекающий внимание рык, возвестили о возвращении зверя. Он одним летящим прыжком преодолел расстояние до резко вскинувшейся навстречу Ольги и ткнулся бархатным носом в ее руку, а потом изогнул ногу, задирая ее копытом вверх. Там застрял серый от пыли камешек.
- Ты хочешь, чтобы я его достала? Мешает? Сейчас-сейчас! - догадалась девушка и слазила в сумку за перочинным ножиком, раскрыла его и постаралась осторожно поддеть кончиком лезвия камешек. Тот с едва слышным щелчком высочил неожиданно легко, буквально впрыгнул в подставленную ладонь. Девушка рефлекторно сжала ее, но, прежде, чем раскрыла, меняющий шкуры снова мелькнул росчерком переливчатого голубовато-серебряного пера на зелени папоротников и скрылся в убежище.
- Наверное, он мне подарок сделал, - Оля уставилась на ладонь, где покоился фиолетовый, как глаз махейла, похожий на дольку экзотического фрукта камешек. Коренус еще только открывал рот, чтобы высказать догадку, а сейфар уже срывал с пальца девушки повязку из платка. Едва спрятанный перстень увидел вечерний свет, как подарок меняющего шкуры, точно кусочек железа к магниту, метнулся и прилип, сплавился намертво с другими камешками в оправе. Теперь их стало пять и, кажется, перстень светился сейчас сам по себе, а не от солнечных лучей, падающих на потаенную поляну махейла.
- Спрячь, - посоветовал Аш, вновь протягивая девушке маскировочный платочек. - Кому надо, и с ним увидят, а от лишних взглядов тряпица укроет.
