Книга: Наколдованная любовь
Назад: Глава 5. Идем мы по лесу
Дальше: Глава 7. В гостях у бабы Веры

Глава 6. Пути-дороги-бездорожье

 

Котелок Коренус помыл, при этом даже не свалился в ручей и мантии не забрызгал, убедительно доказывая возможность применения дипломированных магистров в походных условиях для ручной работы.
Привал и обед завершился. Компания подобрала вещи и, сверившись с наручным 'компасом' мага, снова тронулась в путь. Оля привычно сунула руку в карман, нащупала пачку жвачки, выдавила мятную подушечку и, сунув в рот, раскусила.
Резко дернулся Аш, обернулся, уставившись на девушку, раздувая ноздри. Зрачки в темных глазах мужчины бешено пульсировали. Рука сжимала пояс так, будто собиралась выдавить из него сок или порвать, как Тузик грелку.
- Зачем ты это ешь? - выкашлял из себя вопрос сейфар, пятясь от девицы и закрывая нос рукавом.
- В зубах картошка застряла, вот вместо щетки жую, - стыдливо пожала плечами Оля. - Жвачку не едят, я ее сейчас выброшу.
- Заррецей повеяло? - риторически отметил Коренус и почему-то посоветовал Ашу:
- Не разведать ли тебе, что окрест деется?
Мужчина ответил резким кивком и исчез из виду, продолжая прикрывать нос рукавом рубашки. Оля до того растерялась, что чуть о крупный корешок не споткнулась на звериной тропке, которую опять сейфар выискал.
- Вам противен запах мяты? Я не знала, извините! - девушка поспешно вытащила изо рта жвачку, скатала в шарик и забросила далеко в кусты.
- У нас траву эту заррецей именуют, и слышал я, для подобных нашему спутнику созданий сильнее возбуждающего средства нет. Если сейфару пора пришла потомством обзаводиться, а охоты нет, синецвет, он же зарреца, первая помощь, тело бодрящая. Так что нашему спутнику, пока от тебя заррецей веет, лучше близко не подходить, - поведал Коренус миролюбивым тоном доктора, общающегося с мнительной пациенткой.
Ламар же промолчал, правда, промолчал неодобрительно. Но кто ж виноват, что его невеста случайно чуть при живом женихе чужого мужика не соблазнила? Вот уж отмстила бы, так отомстила за вчерашний поход рыцаря налево.
- Ой-ей, - подавленно прошептала Оля, ненароком накушавшаяся 'виагры' для сейфаров, и очень порадовалась тому, что в 'СПАРЕ' Ашу никакой человек с жевательной резинкой во рту не попался. Мятные-то пастилки многим по вкусу и не все из этих многих женщины. - Может, мне еще что-нибудь съесть, чтобы запах перебить? - вслух подумала девушка,.
- А вот, милая дева, региция вьется, отведай, - магистр указал пальцем на нежно-сиреневый плющ, облепивший здоровенное, вероятно, приходившееся двоюродной тетушкой баобабу, дерево с морщинистой корой насыщено-коричневого оттенка. Ветви его начинались так высоко, что цвет листьев то ли зеленый, то ни зеленовато-голубой, лишь угадывался. - Цветы растения вкусны, как медовые пастилки и благоухают сладко. Только более одной не вкушай, иначе ночью глаз сомкнуть не сможешь.
- Спасибо! - обрадовалась девушка подсказке и чуть ли не вприпрыжку устремилась к дереву, в обход которого шла тропа.
- Не за что, милая дева, да и нам неплохо в запас цветов собрать, - довольно пропыхтел маг.
Небольшие, с фасолину, белые цветики-ромашки росли кисточками. Оля отщипнула один и положила в рот, наслаждаясь медовым и одновременно удивительно напоминавшим крепкий кофе, только без горечи, вкусом. А Ламар с Коренусом занялись ощипом плюща экзотической баклажанной расцветки с другой стороны 'баобаба', им в соотношении дозы и массы тела можно было скушать растительных конфеток побольше. Запах цветов был так сладок, что Оля подумала нарвать несколько кистей и, если не съесть, так хоть воткнуть в волосы, чтобы вдыхать аромат в дороге.
Рассасывая цветочек, сладкоежка залюбовалась красивым шоколадным цветом коры, проблескивающим на солнце едва уловимыми зелеными полосочками. Оле почему-то захотелось коснуться ствола рукой, что она не замедлила и сделать. А потом она даже не успела и ойкнуть, как конечность, а за ней и все тело, провалилось сквозь кору внутрь с такой легкостью, будто ствол был водой.
Внутри было не то, чтобы просторно, но для того, кто детство провел в квартире хрущевской пятиэтажки, так даже вполне комфортно. Приступа клаустрофобии не возникло. Вместо сплошной череды древесных волокон, всех этих коры, луба, камбия, и далее по списку, затверженному на ботанике, имелась невысокая круглая комнатка. Даже небогатая меблировка присутствовала: лежанка, не выпиленная или сколоченная из досок, а словно выращенная целиком из дерева и маленький столик близ ложа, созданный тем же манером. Будто дерево вот взяло и изогнулось изнутри именно таким прихотливым образом по своей воле. Никаких посторонних вещей или предметов, никого живого в полости ствола не оказалось, только тишина и мягкий голубой свет, льющийся из центра столика. Он-то и освещал комнатку.
Оля заосторожничала и, пока сюда не пришел или не возник прямо здесь кто-нибудь страшный или недовольный вторжением хозяин, попыталась вернуться назад, на внешнюю сторону дерева, с которой угодила внутрь. Приложила даже не одну, а две руки к гладкой и теплой древесине, но наружу ее не пустили. Наоборот, не имея конечностей, дерево каким-то образом умудрилось оттолкнуть и подтолкнуть жертву к тому краю помещения, где стоял столик. Чтобы удержаться на ногах, девушка вынуждена была ухватиться за него руками. Пальцы соскользнули по столешнице, в центр. Там в углублении, напоминающем чашечку цветка, лежал маленький голубой полумесяц. Голубоватый свет, изливаемый им, стал на несколько мгновений невыносимо ярким, как вспышка петарды. Оля не выдержала и зажмурилась. Ожидая чего-нибудь страшного, ну хотя бы того, что комнатка в глубине дерева возьмет, да и сомкнется, как пасть росянки.
Распахнула девушка глаза только тогда, когда повеяло сладким ароматом региции, а кожа ощутила касание легкого ветерка и ласку солнечных лучиков. Рано! В смысле открыла глаза, потому что на нее стремительно опускался всеразрубающий меч-кладенец Ламара. А физиономия у жениха была перекошена гневным отчаянием. Оля завизжала и снова зажмурилась. Клинок стукнул по коре гораздо левее головы и отскочил. Послышался звук вкладываемого в ножны оружия. Сильные руки сграбастали перепуганную девушку вместе с перерубленными плетями плюща, прижали к широкой рыцарской груди.
- Возлюбленная моя, в добром ли ты здравии?
- Да-да, интересно, ты ей ничего не отрубил, о самый порывистый из рыцарей? - с ироничной сварливостью уточнил голос Аша.
- В-в-сс-се х-хорошо, только я снова очень испугалась, - пожаловалась Оля, постукивая зубами после пережитого шока.
- Вот и чудесно, а то мы уж тревожиться начали, - испустил вздох облегчения магистр и мирно зачавкал цветочками.
- Неужто там, внутри древа, ужасы таятся? - гневно, как кто-то посмел обидеть его невесту, вопросил таравердиец. Он держал спасенную девушку так, что нос ее упирался в район подмышки несколько пропахшей мужским потом рубахи. - Нет, там только кровать и столик, а больше ничего. Даже осмотреться, как следует, не успела, как меня оттуда выпихнуло, и испугалась я меча, - чистосердечно объяснила Оля и отчаянно расчихалась, не в силах больше бороться со свербежом в носу. За неполный день странствий по лесу идеальный романтический герой успел пропотеть просто отчаянно или, может, рубаху надевал ношеную (недельку, как минимум).
- Прости, - покаялся рыцарь, наконец-то выпуская невесту из захвата, - когда это поганое древо тебя поглотило, я ход хотел прорубить и освободить тебя, но меч мой не иссек и щепы.
- Скорее всего, наша милая спутница случайно нашла заброшенное жилище одного из древних хранителей Фодажа, ушедших вослед богам. Прежде, рассказывают, жили избранники-жрецы, посвященные Семерых, и хранили здешние края, таясь от паломников. Металл не берет благословенный лесом приют,- предположил Коренус, общипывая вторую цветочную кисть подряд и попутно ощупывая дерево.
- О! - успокоившись по поводу того, что ее 'жених' не спятил настолько, чтобы покрошить 'невесту' на куски от большой любви, протянула Оля и растерянно уточнила: - Магистр, а разве на вас региция тонизирующе не действует?
- Региция? - переспросил погружающийся в рассуждения о былом старик, задумчиво глянул на почти полностью обесцвеченную гроздь и поспешно выплюнул последний цветок с языка: - Задумался, увлекся. Спасибо, что предупредила, милое дитя. Но, придется мне нынче бодрствовать или сонное заклятье плести.
- Сегодня? - усмехнулся Ламар. - Да ты, почтенный маг, их столько сожрал, что и луну спать не ляжешь. Будешь за всех караул нести.
- Хорошая идея, не пропадать же даром такой бессоннице, - неожиданно поддержал рыцаря сейфар и, как показалось Оле, с завистью покосился на сладкие цветочки. Наверное, уникальный организм Аша не позволял пичкать себя природными тониками. Вот ведь как чутко отреагировал на мятный аромат. Хорошо еще, что эта самая региция на пути попалась, запах афродизиака отбила. Теперь разделяться больше не придется.
Девушка умиротворенно вздохнула, вздох перешел в невольный зевок (выспаться-то толком этой ночью не получилось) и подняла руку, культурно прикрывая рот ладошкой. Аш втянул воздух сквозь зубы и не столько даже попросил, сколько приказал:
- Коренус, посмотри на ее кольцо. Что скажешь?
И такая сила была в обычно чуть насмешливом или спокойном голосе сейфара, что магистр повиновался раньше, чем собрался возмутиться грубости да дерзости молодого поколения. Оля, конечно, тоже глянула на обручальный перстень и удивленно охнула. Камушков в оправе стало на один больше. Ровно на тот самый, голубенький, освещавший тайную комнату в дереве изнутри.
- Я его не трогала, он там лежал, а как тут оказался… - растерянно попыталась объяснить девушка прибавление карат и цветов в ювелирном украшении.
Коренус пожевал губами, пристально осмотрел руку и сам перстень, даже зачем-то обошел сначала один раз вокруг толстенного ствола дерева, затем трижды вокруг самой Оли. Закончил ученый знаток волшебных наук шаманские танцы и остановился, перебирая беленькие волосы в бороденке:
- Это не магические камни, я ошибался.
- А какие же? - оторопело спросил Ламар, считавший, если камни прыгают сами по себе в оправу и сплавляются намертво, то иначе, как волшебными, их и не назовешь. Но единственное, что волновало рыцаря, так это чтобы кольцо обручальное на пальчике девушки красовалось и вреда избраннице не чинило. А магическим станет, так и ладно, Семерым видней.
- Теперь я чувствую в них отголоски божественной силы, - констатировал старый маг с некоторым стыдом от того, что не разобрался раньше или не потрудился разобраться. - Но предназначения оного предмета по-прежнему не ведаю. Такое лишь владельцу истинному открывается в свой день и час.
- А, а где он и кто? - с некоторой опаской уточнила Оля, припоминая некстати слова сейфара насчет того, что колечко неснимаемое с пальца завсегда снять можно, если пальчик сломать. Вдруг тот, кому перстень нужен, так и поступит или еще как страшнее?
Магистр произвел некое волнообразное движение плечами, однозначно переводимое как 'А хрен его знает!' и успокаивающе прибавил:
- Кто бы он ни был, милая дева, не страшись, мыслю я, что именно тебе суждено было камни в оправе собрать, а значит, и награду ты обретешь за исполнение предначертанного.
Аш задумчиво покосился на Олечкин перстень, кажется, хотел что-то сказать, но передумал и напомнил:
- Мы к камню истины идем, или будем о предначертанном языками чесать, пока дорога не зарастет?
Вопрос сейфара единогласно был признан логичным и правильным. Компания тронулась в путь, а божественные и магические предначертания временно отодвинули на задний план, как безусловно подлежащие исполнению, но коль не обозначенные конкретно, то подлежащие по мере истолкования или, вон как в это раз получилось, совершенно случайным образом.
Оля снова шагала в центре протянувшегося цепочкой отряда и любовалась удивительным лесом. Даже один цветочек региции придал бодрости и сил, словно раскрасил новыми красками день, смывая пыль усталости. Диковинным местом казался Фодаж. Его высоченные, могучие деревья с разноцветными стволами удивительным образом пропускали вниз достаточно света, чтобы бушевал подлесок, соперничающий в пестроте с лесными великанами, и росла густая, мягкая трава, в которой не путались ноги. Раньше девушка никогда не видела такой массы животных, начиная от бабочек-таракашечек, да каких-то древесных грызунов с пушистыми хвостами. Ага, хвостов было по два на одну дымчато-голубую голову! И копытно-рогатые звери тоже имелись. И все они совершенно беззастенчиво пялились на идущих своей дорогой людей, так, словно жили в заповеднике и поголовно были занесены в красную книгу. Впрочем, никто, даже Ламар, не предпринимал попыток открыть сезон охоты на обнаглевшую дичь. Это настолько заинтересовало девушку, что она спросила у замыкающего рыцаря.
- Охота? - мужчина потер подбородок. - Если эти так свободно бродят, значит, мы же все еще во владениях Четвертого. Тут любая тварь под его благословением, а дальше неплохо будет свежатинки раздобыть. Мечтаю я отведать мясца, тобой приготовленного, возлюбленная моя.
Кулинарная тема настроила рыцаря на мечтательно-романтический лад, и он начал негромко, но с мучительным подвыванием, декламировать что-то, имеющее отдаленное отношение к поэзии, весьма-весьма отдаленное.
Кудри твои мое сердце пронзают,
Горячим огнем взгляд обжигает
Губы мечами душу терзают…
- Спаси Семеро, экое ты чудовище, кобылица, - загоготал Аш, бесцеремонно прерывая творческий процесс воспевания прелестей возлюбленной, у которой оставалась еще целая куча необха… невоспетых, разумеется, частей тела. - В волосы стилеты вплела, в зубах лезвия зажала, а в глаза по головешке воткнула…
- Зачем ты так? - пристыдила Оля сейфара, пока рыцарь наливался багрянцем, точно кленовая листва по осеннему заморозку: то ли в драку броситься собирался, то ли со стыдухи сгорал, что его вирши чуткий Аш услыхал. - Ламар от всей души сочиняет, а поэтическая дар не у каждого есть!
- Вы, сейфары, своим женщинам лучше строки слагаете? - наконец язвительно бросила гордость таравердийского драконобора.
- Мы-то? Да уж как придется, но скверные при себе держим, чтоб пред избранницей и избранницу не позорить, - промолвил Аш и негромко продекламировал:
В шелке волос твоих сердце мое заплутало,
Любимая,
В очах утонуло, ибо плыть не желало,
Любимая,
Вечности подле тебя ему мало,
Любимая…
- Браво, юноша! Да вы поэт! - громко восхитился Коренус и, прибавил для своего бывшего ученика:
- А тебе, Ламар, я еще на уроках риторики говорил, высоким слогом вещать превосходно выходит, но рифмовать пристойно Семерыми не дано, не взыщи!
- Как романтично, Аш, на древних персидских поэтов чем-то похоже, - расчувствовавшись, прошептала Оля и даже сморгнула слезинку. - Той, для которой ты сочинил, наверное, очень понравилось.
- Да, - коротко усмехнулся сейфар и исчез за деревьями. Наверное, отправился на разведку.
Девушка виновато покосилась на разобиженного в пух и прах жениха и тихонько вздохнула. Хотелось подбодрить рыцаря, только как сделать это, не соврав, она никак сообразить не могла. В конце концов, робко тронула его за руку и сказала:
- Я тоже не умею сочинять. Но я чувствую, если бы ты умел, вышло очень красивое стихотворение. Тебе нравятся девушки с длинными волосами?
- Мне нравишься ты, возлюбленная невеста! - тут же, забывая об оскорбленном самолюбии, пылко заверил суженую рыцарь, сдавливая ладошку. - Власы у девы не главное, сердце мое тает от всей прелести твоей несказанной и нраву кроткого. Коль желаешь ты во славу королевы Налимары прическу носить, я противиться не буду.
- Во славу Налимары? - удивилась Оля загадочному выражению. Пытаясь подстроиться под широкий шаг жениха, даже не думавшего отпускать протянутую невестой руку, девушка почти бежала.
- Ее величество, королева-воительница, разбившая серую армию безумного Дромадера-полуночника из Хальтары, заключившая мир с Веспаном, коротко стригла волосы в силу обета, данного над телом супруга, - дал историческую справку Коренус, всегда готовый дать наставления.- С той поры многие достойные девы Таравердии следуют примеру ее величества.
- Я коротко стригу, потому что длинные волосы путаются сильно и мыть долго. А после мытья расчесывать настоящая мука, - простодушно призналась Оля и покосилась на рыцаря с превеликим уважением: как ему только такую гриву обихаживать удается и ведь до сих пор не остриг! Все-таки очень героический ей жених попался, или она попалась ему, или они оба попались в ловушку магии.
- Клянусь Первым из Семерых, я куплю тебе самые лучшие заклинания для волос, любимая! - пылко и, кажется, даже заискивающе пообещал Ламар.
Оля вспомнила утреннюю трансляцию брачных мечтаний в розовой заграде, длинноволосую деву на руках счастливого кавалера и поняла, что рыцарь слово намерен сдержать, только бы невеста согласилась сменить прическу.
- А… ага, спасибо, - растерянно согласилась девушка, пытаясь придумать, как высвободить занемевшую руку из медвежьей хватки жениха.
Спасение пришло от Аша. Сейфар вынырнул из лесной чащи правее тропы и скомандовал, указывая направление:
- Надо уходить, впереди идет серая заграда. Странно движется, петляет, но болото огибает наверняка. Забирайте левее, да поторапливайтесь. Если помогут Семеро, может, на кромке переждем.
Оля думала, что компания шла по Фодажскому лесу быстро. Как же она ошибалась! Вот теперь действительно наступило то самое 'быстро'. Не тратя времени на совещания или споры, все устремились к спасительной зоне, не подвластной действию заграды. Ламар практически волочил невесту за собой, только ветер в ушах свистел, да ноги местами перебирали по воздуху, не касаясь травы.
И они успели! Болото начиналось не высокими зарослями камыша, которые подсознательно надеялась увидеть девушка, а высокими кипами похожей на кусты крапивы травы - зеленой с красноватыми верхушками, властно потеснившими деревья. Кусты с прогалинами подернутой ряской воды постепенно сменялись крупными моховыми кочками, небольшие островки с хилыми, чахоточными деревцами и корягами виднелись чуть дальше. Такой унылый, пропахший тиной пейзаж все же был предпочтительнее бездушного марева, колыхающегося в пределах видимости. На болото серая мга действительно не заходила. Таравердийцы доскакав по кочкам до ближайшего островка покрупнее, где росло целых три дерева, перевели дух. Вернее, отдышаться пыталась ровно половина отряда: Оля и Коренус. Парочка их спутников, не считая штанов, забрызганных болотной водой, даже не взмокла.
Девушка отвела со лба растрепавшиеся кудряшки и удивленно вскрикнула, когда одна из крупных кочек в нескольких метрах от островка приподнялась над ряской и моргнула выпуклыми невыразительными глазами.
- Ой, какая большая лягушка. Что же она тут ест?
- Траву, рыбу, мясо, все ест, - меланхолично ответил Аш, обнажая клинок.
- Чье мясо? - все еще надеясь на добрые вести вопреки очевидному, спросила Оля.
- Без разницы, сейчас наше будет, - обронил сейфар и посоветовал магистру: - Открывай портал и побыстрее. Карзы стаями водятся, мы с рыцарем всех прикрыть не сумеем. Эти твари жутко прыгучи, а боевая магия и мороки на них не действуют.
- Мне нужно несколько минут, только направление отбытия задать не получится, Фодаж капризный хозяин, - торопливо выхватывая с пояса пузырьки и мешочки, как у гранат чеку выдергивал, оповестил коллектив потенциальный спаситель.
- Какая к дергам разница, давай, Коренус! Все лучше, чем тут пропадать, - следя, как одна за другой всплывают с гортанным курлыканьем и открывают глаза мшисто-зеленые огромные кочки, выпалил Ламар, выхватывая свой легендарный клинок отнюдь не для рубки дров.
Коренус плюхнулся без лишних церемоний на хлюпающий от грязи бережок, принялся посыпать и поливать участок болота целым набором ингредиентов в строго определенном порядке. Порошочки даже не думали тонуть, образуя на болотной тине светящийся узор - дорогу к жизни.
На миг обернувшись к невесте, рыцарь на всякий случай торжественно попрощался, прижав руку к груди:
- Любовь моя, если более не доведется свидеться нам по эту сторону звезд, знай, ты единственная в сердце моем! Лишь тогда тебя чудовища поганые коснутся, коль сердце мое биться перестанет.
Аш демонстративно перекосился от этого патетичного заявления и сосредоточил внимание на амфибиях. Вот первая их них открыла рот, полный по-акульи острых зубов и взметнулась вверх. Сейфар ринулся ей навстречу. Тело мужчины умудрилось сгруппироваться в воздухе так, что обе ноги стукнули гигантскую лягушку в грудь, отсылая пас в туманную серую заграду, а меч попутно взрезал толстую кожу. Тягучая зеленая влага измарала лицо воина. Он мягко опустился на край островка и облизнулся. Нет, действительно и совсем не случайно слизнул кровь лягушки. Вот уже Аш снова оттолкнулся от островка, взмывая ввысь, чтобы встретить следующую тварь, ринувшуюся в атаку с горловым курлыканьем.
До таравердийских приключений Оля считала, что так висеть в воздухе невозможно. А все трюки подобного рода не более, чем спецэффекты для кино про какую-нибудь симпатичную матрицу с раскосыми глазами. Но сейфар сейчас выделывал такие штуки, которые легко заткнули за пояс компьютерную графику. В первую голову, конечно, своей достоверностью, а потом… Летающий и разящий зубастых великанских лягушек Аш обрел новую гибкость и чутье. Он расширил радиус действий, прыгая не только по кромке островка, но и по кочкам и даже скользким остовам коряг, используя с фантастической ловкостью любую опору, чтобы только добраться до лезущих к вожделенному мясу голодных амфибий.
Ламар не совершал высоких прыжков, зато работал клинком, может, и не с такой неуловимо-стремительной легкостью и грациозностью, как сейфар, зато столь же эффективно. Его жертвы валились в болото рассеченными чуть ли не надвое.
Олю затошнило от вида безжалостной сечи. Нет, этих пучеглазых карзов девушке жалко не было, потому что симпатичными и добрыми 'лягушки' не выглядели, да и сложно от всего сердца жалеть того, кто хочет тобой закусить. А вот за сражающихся воинов девушка волновалась так, что едва могла дышать. Исключительно из-за этого до сих пор не зажмурила накрепко глаза. Пусть они пока побеждали, но слишком, слишком много было вокруг зубастых тварей, которые даже не думали отступать, и вопрос умели ли они вообще думать или просто стремились ЖРАТЬ.
'Только бы, только бы магистр успел открыть портал, пока не случилось чего-нибудь непоправимого!' - мысленно заклинала Оленька и словно накаркала.
Ламар то ли увлекшийся сечей, то ли пожелавший перенять у Аша манеру боя по периметру, скакнул на крупную кочку, утопленную по самые уши в вязкой тине. Рука размахнулась, плечо раззудилось, парочка расчлененных карзов веером с зелеными брыгзами разлетелась кругом, но вернуться назад на островок рыцарь не успел. То ли кочке вконец наскучила надболотная жизнь, то ли весовая категория Ламара значительно превысила допустимую норму, а только мужчина вместе с ушедшей вниз кочкой ухнул в болотную грязь по пояс. Рванулся и погрузился по грудь. На поверхности осталась и рука с воздетым мечом… Аш, связанный боем, не мог даже дернуться на помощь товарищу. Только крикнул: 'Кидай меч Оле!' и чуть сместился, пытаясь один прикрыть все прорехи в обороне и не дать лягушкам закусить рыцарем.
Ламар, не сводящий с невесты пристального взора, словно прощался навсегда, все-таки среагировал Швырнул именное оружие. Даже докинул его до островка! Клинок вонзился в мох у ног девы, а сам рыцарь ушел в топь по плечи. Он раскрыл было рот, явственно, судя по невыразимо торжественной физиономии, намереваясь сказать последние слово высоким штилем. Но тут сейфар заорал:
- Кобылица, хватай меч и руби дерево! Длины должно хватить!
Оля беспомощно всхлипнула, закивала, обеими руками вцепилась в оплетку рукояти тяжеленного, впрочем, не тяжелее хорошего арбуза, клинка и приговаривая: 'Я сейчас, сейчас, Ламарчик, ты только потерпи чуток!' выдернула его из земли. Затем ударила под корень ближайший ствол. Как истинно русской, девушке много чем приходилось заниматься в жизни, да вот пилить и рубить дрова шанс выпал лишь сейчас. Да еще попался самый длинный из стволов, растущих на крохотном пятачке стволов.
По всему видать, меч ясно почувствовал, каким керосином пахнет дело. Если он сейчас не поможет спасти хозяина, то благородный клинок будет таскать безрукая неумеха женского пола! Клинок резко стал легче как минимум втрое и столь же стремительно улучшил свои деревопосекательные качества. С третьего удара бедное дерево благополучно перерубилось у основания и завалилось точно в сторону Ламара. Дивный меч еще и траекторию рассчитал успешно, словно зачет по баллистике сдавал на отлично. Кончики ветвей хлестнули благородного кавалера по щекам. Но возмущаться рыцарь не стал. Ухватившись обеими руками за ствол, потянул тело из трясины.
Медленно, с противным чавкающее-хлюпающим звуком болото выпустило крупногабаритного красавчика из своих нежных объятий сначала до половины, однако, упрямый рыцарь не сдавался. Подтягивал вдоль ствола тело, скользя ужом. Трясина скорбно чавкнула. Ламар, облепленный грязью и тиной, как эклер глазурью, выполз на срубленное дерево. Потом было проще! В два прыжка он оказался на островке, выдернул из скрюченных пальцев дрожащей невесты рукоять меча и вновь ринулся в бой. Оля как стояла, так и села на грязную траву, ощутив ватную слабость во всем теле.
Первые ряды зубастых тварей, собравшихся отведать нежного девичьего мясца, а заодно и жирненького колдуна, захлебнулись зеленой кровью. Но запас гигантских всеядных лягушек был поистине нескончаем. Кажется, карзы гундосым кваканьем собрали сородичей со всех окрестностей! Или вовсе из других измерений зазвали. И пусть Аш с Ламаром не выказывали ни малейшей усталости, но даже у тренированных мужчин запас сил не бесконечен. Да еще, вот беда, эти самые мужчины при всем желании не способны клонировать себя самое, чтобы защитить беспомощных членов отряда от значительно превосходящей численности противника.
По большому счету, исход противостояния был фатально предрешен. Точнее, был предрешен, если бы не Коренус. Магистр, отрешившийся от происходящей у него под носом битвы, сосредоточенно возился с открытием портала на болоте. Его не дергали и не торопили, толкать под руку в таких условиях смерти подобно.
И вот яркое, золотое зарево, будто солнышко вздумало окунуться в болото, разлилось по островку и окрестностям. Оно совершенно точно подсказало, что у Коренуса что-то получилось. А уж когда магистр заорал, вместо своего обычно-миролюбивого квохтанья, трубным голосом, перекрывающим весь шум:
- Быстрее, беремся за руки и прыгаем! - Всем стало ясно: получился не мощный фонарик, а именно портал. Воины удивительно синхронно метнулись к Оле, подхватили ее вкупе с общей поклажей с земли, и присоединились к магу. Вбросив меч в ножны, сейфар сцапал мягкую ладошку Коренуса. А потом все четверо ухнули в золотые круги портала, расходящегося по тинной заводи.
Острозубые лягушки разочарованно закурлыкали, провожая вникуда четыре блюда на ужин. Одно особо ретивое создание попробовало было прыгнуть за беглецами, и по болоту разлетелись мелкие-мелкие зеленые кусочки. Портал, настроенный на то, чтобы принять строго четверых туристов и ни одним больше, сработал на манер гигантской мясорубки. Тут уж никакой иммунитет к боевой магии не спасет. Печальное курлыканье звучало еще несколько мгновений, а потом карзы принялись нырять, собирая богатый урожай свежатинки. Не пропадать же добру!
Золотое верчение не кончилось, как рассчитывала Оля приземлением где-то в лесу, магазине или дворце, а продолжалось некоторое время, достаточно, чтобы осознать процесс.
В общем-то, бедной девушке было совершенно все равно куда отправляться, главное, откуда и в какой компании. Они ведь все убрались с этого болота пусть и перемазанные, мама не горюй, зато живые. Но вот не целые. Оленька чувствовала как собственный синяк на коленке, что у Ламара распорот сапог и прокусана голень, а у Аша глубокая царапина от лягушачьего когтя на бедре. В груди поднялась жаркая волна благодарности к мужчинам. Путь она и знала-то их от силы сутки, но за этот крохотный срок на долю компании выпало столько испытаний, сколько иной человек и за всю жизнь не переберет. Да, они были знакомы всего ничего, но Оля не могла бы поручиться, что даже среди ее хороших приятелей найдется много таких, кто забывая, не жалея себя, встанет на защиту другого просто потому, что так надо и по-другому поступить невозможно. А ведь именно так чувствовали и действовали Аш и Ламар, да и Коренус. Признательность, извечное женское сочувствие к пострадавшим и горячее желание помочь хоть чем-нибудь буквально затопили Олю с головой и, кажется, даже хлынули через край. Хотелось сказать столько всего разом, но слова казались такими бестолковыми, как пустая шелуха, неспособными вместить все, что чувствовалось. Девушка только бестолково открыла и закрыла рот.
Вместо нее заговорил Ламар:
- Коренус, долго мы будем тут барахтаться?
- Эм-м, - выдал нечто неопределенное магистр, после чего висение в золотом мареве резко перестало казаться разновидностью занимательного и очень дорого аттракциона из разряда 'почувствуй свободное парение'.
- Ты опять не знаешь? - устало предположил Аш, озвучив страхи Оли.
- Я не мог открыть сквозной портал, чтобы болотные создания не последовали за нами, - оскорбленный неверием в его великую магию, выпалил Коренус. - Но действие этого заклинания зависит от ряда факторов. Оттуда мы прошли, но в туда мы сможем проследовать лишь тогда, когда нас или хотя бы кого-то из нас позовут. Сейчас заклятье начнет перебор вариантов по признаку родства.
- Ничего не понимаю, - бухнул рыцарь и нахмурился.
Дискуссия по поводу закономерностей и правил перемещения в магическом пространстве заглохла, не успел разгореться толком, потому что начало твориться то самое, поименованное магистром: 'перебор'.
В золотых переливах пространства без углов и стен наметился образ голубоглазого и светловолосого красавца с ножом в руке и насаженным на него крупным куском обжаренного мяса. Соответственно, уста того, в ком Оля без труда узнала принца Камелита, были изрядно заняты. Он только вылупил глаза на Ламара со товарищи и помахал рукой, то ли приветствуя, то ли прощаясь. Потом замычал, интенсивно задвигал челюстями, чтоб быстрее освободить рот для осмысленного диалога.
Но, увы! Наверное, лимит времени, отпущенный на начало звукового контакта был исчерпан, потому как изображение его таравердийского высочества померкло, сменяясь усталым лицом зрелого мужчины, облаченного в серо-голубую хламиду. Поддернув концы одеяния, человек с книгой в руках восседал на предмете мебели совершенно определенного толка, узнаваемого даже Олей, несмотря на некоторые особенности конструкции местного колорита. На полочке рядом лежала еще стопка бумаг, то ли для чтения, то ли для менее благородных, хоть, кто же спорит, очень важных, целей, и серебряная маска. Красивая, весьма напоминающая карнавальные венецианские, как-то виденные Оленькой в 'Путевых заметках'.
Коротко стриженый, рыжеволосый тип метнул острый, как стилет, взгляд на запортальную компанию, буркнул:
- Аш, ты не вовремя, - и повел рукой.
Настройка портала мгновенно сбилась, являя седую старушку в пушистом розовом пуловере, мягких синих штанах и домашних туфлях без задника на невысоком каблучке. Бабушка хлопотала на кухне у плиты. Осторожно поставив солонку на столик, а половник в держалку, она широко распахнула зеленовато-серые глаза, заулыбалась и позвала:
- Внученька! Ты в гости с друзьями решила заглянуть? Заходите, борщ скоро готов будет!
Портал, завершая перебор вариантов, открылся по самому немудреному из возможных слов-приглашений: 'Заходите!'. Четверо людей, извазюканых болотной тиной и зеленой кровью, по счастью для старушек, слабонервных дамочек и детей, мало отличимой от тины, оказались на чистой просторной кухне.

 

Назад: Глава 5. Идем мы по лесу
Дальше: Глава 7. В гостях у бабы Веры