Глава 2. 'Жирный гусь'
- Пора! - обрадовал компанию магистр, и приглашающее повел пухлой ручкой.
Ламар, не раздумывая, по рангу рыцарям в этом интеллектуальном занятии усердствовать не полагалось, прыгнул первым. Оля опасливо коснулась пальчиком портала, ожидая какого-нибудь склизко-мерзкого ощущения. Однако, рука легко, не встречая сопротивления, ушла в зеркало по запястье. А там, за серо-зеленой пеленой кто-то схватил девушку за руку и дернул. Отчаянно визжа, потерявшая равновесие жертва нырнула в портал головой вперед. И оказалась в объятиях довольно лыбящегося рыцаря. Визжать Оля тут же перестала и сердито засопела. Очень захотелось стукнуть добровольного помощника и побольнее, чтобы не трепал и без того расшатанные событиями последнего дня нервы. Остановило два факта: накачанному мужику все ее стуканья были, что слону дробина, да и при магистре вести себя так по-детски, устраивая безобразные ссоры, было стыдно.
Коренус появился почти сразу за Олей прямо из воздуха, где никакого портала не просматривалось. Маг бойким мячиком спрыгнул на пыльную, местами поросшую высокой травой дорогу, покрутил головой и махнул в сторону скособочившегося здания:
- А вот и 'Жирный гусь'! Нам туда!
Прибитая у двери доска с выжженным на ней схематичным изображением, отдаленно напоминавшим колченогого страуса, чисто теоретически подтверждала правоту мага. В любом случае, это строение было единственным среди простирающихся до высокой стены леса полей. Там паслось несколько штук чего-то массивного и помельче, но одинаково рогатого. Деревянное здание со слепыми окошками и пристройками для хозяйственных нужд, облепившими его, как крупные бородавки, немощную бабку, прямо скажем, не впечатляло.
По дороге магистр поделился со спутниками ближайшими планами. Пусть до камня истины идти было всего несколько часов, но сперва Коренусу надо было немного поворожить, чтобы точнее определиться с направлением. Поэтому маг предложил для начала перекусить, потом прикупить в трактире немного еды в дорогу, переночевать, а поутру двинуться в дорогу со свежими силами. Ламару, желудок которого давно успел позабыть о нескольким проглоченных котлетках, такая политика пришлась по вкусу. Девушка, оставшаяся в меньшинстве в своем намерении поскорее расколдоваться, за неимением альтернативы вяло поплелась за Коренусом и Ламаром к дверям 'Жирного гуся'..
Потрепанные и какие-то пыльные птицы серых расцветок, то ли гуси, то ли местная разновидность кур с синими гребешками и перепонками на лапах, лениво бродили по двору. Привалившееся к стене тележное колесо и коса у открытой двери сарая косвенно подтверждали обитаемость местности.
Среди ленивых птиц наметилось серьезное оживление, стоило только Оле показаться в сфере их досягаемости. Пернатые чуть шеи не свернули, вылупившись на девушку, вернее на ее конечности. Они почетным караулом застыли у тропинки, взирая на путницу, в горле у птиц зародилось какое-то глухое клокотание, а в блеклых глазах заплясал огонь зависти.
Оля, почуяв недоброе, заранее задрожала, и жалобно пискнула:
- Чего это они?
- Ты о птицах, милое дитя? - жаждущий свидания с трактирным меню Коренус даже не замедлили шага, только бросил взгляд на почетный караул, бормотнул под нос пару слов и хихикнул:
- Твоя обувь, девушка, птицам кажется, что ее связывают молодые плети хвисса, на которых сидят жучки-блескучки. Для гусей первое лакомство!
- А они на меня не бросятся? - торопливо уточнила Оля, которой очень не хотелось становиться лакомством для гусей.
Когда-то в раннем детстве девушку поклевал до крови деревенский петух. Ретивый петька потом отправился в щи, а вот страх перед агрессивными птицами остался.
- Нет-нет, дитя, они безобидны, - посмеиваясь, магистр открыл дверь в трактир, где им предстояло перекусить и остаться на ночь.
- Если нападут, я их зарублю мечом, - великодушно пообещал даме своего сердца Ламар, умилившийся трогательной пугливости девы и придержал для нее тяжелую скрипучую створку, не заметив, как его обоже сглатывает комок в горле. Слишком богатое воображение нарисовало живописную картину из крови, вскрытых тушек и торжествующего рыцаря.
Со всеми предложениями дедушки-мага насчет еды и ночлега Оля готова безропотно согласиться до тех пор, пока не перешагнула порог убого-темного, грязного и почти пустого (не считая какой-то скрюченной фигуры в углу) зала. Как можно было при столь малой посещаемости настолько изгадить помещение было загадкой похлеще тайны философского камня. Однако, грязь на дощатом полу, с набросанной клоками соломой, копоть на стенах, черное от нагара тележное колесо, заменяющее люстру, и грязный до безобразия стол, на лавку, за которым уселся веселый Коренус и невозмутимый Ламар, шокировали девушку. А вонь и чад едва не добили, во всяком случае, дыхание перехватило настолько, что потребовалось срочно присесть.
Оля осторожно потрогала пальчиком липкую от неизвестных жидкостей лавку, вытащила из кармана джинсовой курточки завалявшийся там с летнего похода за хлебом пакет, постелила и только потом присела. Подняла глаза на стол и истошно завизжала. Всю томную дурноту как рукой сняло, девушка подлетела над скамьей столь резво, как если бы научилась летать. Так и стояла на ней, визжа и тыча пальцем в коричневое чудовище, нагло шевелящее усами.
- Это таракан, о дева, он не кусается, - снисходительно улыбнулся рыцарь, ловко ухватил и с тошнотворным хрустом раздавил насекомое пальцами. Смахнув останки на пол, и, не обтирая пальцы даже о куртку, заорал, звучно стукнув кулаком по столешнице:
- Эй, хозяева!
- Тараканы не страшные, они противные, - передернулась от отвращения девушка, но визжать после ликвидации монстра все-таки перестала и слезла вниз. Неловко притулившись на лавке, зыркая по сторонам в поисках родственников убиенного усача, Оля с ужасом предположила:- А вдруг тут еще и блохи и вши есть?
- Не переживай, милое дитя, - посочувствовал несчастной Коренус, - перед сном я прочитаю заклинание, изгоняющее насекомых, чтобы они не смущали твой покой. Признаться честно, раньше в 'Жирном гусе' было куда многолюднее и опрятнее.
- Раньше, это сто лет назад? - хмыкнул рыцарь, не придававший особого значения гигиеническим нормам в точках общепита.
- Всего лишь тридцать, - уточнил маг, разочарованный не столько чистотой, сколько сомнительными запахами с кухни. - Я не появился еще столько же, если б не нужда в розыске артефакта. Это единственный трактир на окраине Фодажского леса, куда лежит наш путь…
- Ну, чего орете, любезные господа? - лениво поинтересовалась возникшая из темного провала двери, из-за которой шел чад, толстая неопрятная женщина в засаленном платье серо-бурого оттенка. То, что было у нее на голове походило на заброшенную на середине неловкую попытку заплести дреды, пользуясь вместо инструкции рассказом очевидца.
- Есть хотим, добрая хозяйка, мяса побольше, каши, и две комнаты на ночь, - коротко скомандовал Ламар.
- Три, любезный друг, ты так храпишь, что я глаз не сомкну, - вмешался Коренус, бережно поправляя свой 'маленький' мешочек, которому вздумалось завалиться на бок с булько-звяко-бряцающим звуком.
- В домах для паломников давно уж ветер гуляет, да дождь ночует, в трактире еще комнатухи есть. Только в долг под залог добычи не кормим. А ну как вы из лесу не вернетесь? - отрезала трактирщица, Ламар слазил в глухо звякнувший поясной кошель и выложил на стол треугольную серую монетку для финансирования трапезы и ночлега.
Рука женщины, никогда не слышавшей о диковиной твари, прозывающейся 'маникюр', схватила монетку с ловкостью фокусника поискуснее Акопяна. Видимо, покупательная способность треугольничка была такова, что баба даже снизошла до краткого оглашения меню - мечты гурмана:
- Хлеб вчерашний, пиво, каша пшенная, гусятина в подливе. На всех нести?
- А молока у вас нет? - мужественно борясь с подкатывающей к горлу тошнотой, усиливающейся от намека на запашок пригорелой каши, спросила Оля. - Я бы попила.
- Кувшин на леднике стоит, щас принесу, - расщедрилась хозяйка и почапала на кухню. Мимоходом бросила угловому клиенту:
- Эй, тебе еще нести или хватит?
Ответа не последовало, тело, полуприкрытое плащом уже частью лежало на столе, видно, крепко перебрав спиртного. Кувшин покоился на боку рядом с темноволосой головой, свидетельствуя как о собственной пустоте, так и о причинах безмятежного сна клиента, не жаждущего немедленного продолжения банкета.
В ожидании трапезы, чтобы как-то отвлечься от неуютного окружения, Оля спросила магистра:
- А кто такая пророчица под вуалью и те семеро, о которых вы говорили? Какие-то могучие маги?
- О нет, милое дитя, не маги. СЕМЕРО - великие боги, сотворившие наш мир Вердану, давшие ему жизнь и силу. Владыка Стихий, Вседержитель - первый, вторая - Хранительница, Соединяющая Судьбы, Справедливый Судия, Творец Законов - третий, Созидатель Прекрасного - четвертый, Целитель - пятый, Торговец и Странник - шестой, Пророчица под Вуалью - седьмая. Они слишком сильны, и, чтобы не привлекать внимания Владык попусту, лишний раз лучше не оглашать их имен. Тот предмет, к которому мы направляем свои стопы, один из великих и самых загадочных артефактов, сотворенных Седьмой на заре мира, - вдохновенно, похоже тема была по сердцу, поведал маг.
- Но если он такой нужный и великий, почему стоит посреди леса, а не в месте поприличнее? - озадачилась девушка, считавшая, что важным реликвиям место в музее или закрытом хранилище.
- Не все творения богов могут быть перемещены, дитя, - принахмурился Коренус, готовясь продолжить лекцию, но тут же забыл о великой семерке и оживленно потер ладошки, восклицая:
- О, вот и наш ужин!
Большой поднос глухо хлопнулся об стол. Никаких попыток протереть столешницу трактирщица не предприняла, наверное, придерживалась старого принципа 'до трех сантиметров не грязь, больше - само отвалится'. Пометав миски на стол и водрузив перед Олей кувшин молока и почти чистую (ну лоснилась жирком самую малость, и что с того) кружку, женщина отцепила со связки на поясе и хлопнула три местами ржавых совершенно одинаковых ключа.
- Первые три комнаты, дверь вон та, слева - ваши, четвертая - этого. - Рука махнула на безмятежно посапывающего алкаша.
- Спасибо, хозяюшка, - поблагодарил Коренус и с намеком осведомился:
- Что-то тихо у вас нынче.
- С чего шуму-то быть? - совсем не любезно буркнула женщина. - Это при деде-покойничке паломники в леса так и перли, а теперь, если в Камару надоть и то, через Лимсин едут, мало ли какой твари из Фодажа выглянуть захочется. Сюда лишь голытьба забродная попадает или ретивые добытчики…
- Твари? Какие? Задрали кого? - придвигая к себе миску с пышущей жаром, малость подгоревшей кашей и разваренным мясом, не по-хорошему оживился Ламар.
Оля, осторожно нюхавшая молоко, поникла. Так она и знала, что с этой 'прогулкой по лесу' дело добром не кончится.
- Не-е, если в сам лес не соваться, пугают токмо. Мы-то привычные, а у ентих, кулей деревенских все поджилки трясутся, как морловагу завидят или шатунца, - с презрительной горечью поведала трактирщица, - а нам тут хоть самим без постояльцев с голодухи подыхай. Уж и мебель почти всю по случаю запродали…
- Хмм, - озадачился Коренус то ли поведением лесных тварей, то ли состоянием каши, ни в какое сравнение не шедшей с божественным вкусом проглоченных котлеток девы Оли.
Но с расспросами маг не полез, наверное, решил все, что надо, колдовством вызнать. Взяв ложку, принялся уписывать содержимое миски и прихлебывать пиво. Рыцарь, в странствиях какую только дрянь жрать не привыкший, присоединился к ужину столь же рьяно, с той лишь разницей, что пил больше, хоть и кашу лопал за троих. Видя, что постояльцы жрут в три горла, хозяйка как-то криво усмехнулась и убралась на кухню.
Девушка еще раз оценила сомнительную чистоту кружки и все-таки слазила в рюкзачок за складным стаканчиком. Кувшин, чтоб молоко не кисло, даже такая неряха держала в чистоте. Так что, взяв краюху хлеба и налив в походный стаканчик молока, Оля стала кушать. Как ни подводило живот, а горелая каша и белесая гусятина желания снять пробу не вызывали. Чтобы окончательно не отбить стрессом аппетит, девушка не расспрашивала магистра о том, кто такие эти морловаги и шатунцы.
Хлеб, пусть черствый, а все равно вкусный, пошел на ура. Тараканов, способных покуситься на ужин несчастной девы, не появлялось. Может, рыжие усачи были столь впечатлены позорной кончиной своего соплеменника, что решили оставить его смерть неотомщенной?
Через некоторое время, наполняемое похрапыванием алкаша в углу, квохтаньем-гоготом и приближающимся помыкиванием-помекиванием, хозяйка снова вынырнула из глубин чадной кухни и лениво спросила:
- Девка с поля скотину пригнала, велеть ей кому тюфяк взбить? Если пары кругляшей не жалко.
- Староват я уже для тюфяков, хозяюшка, - добродушно отнекнулся магистр, интересуясь больше остатками подливы на дне миски, которую качественно подбирал краюхой хлебушка.
- Давай, - напротив оживился насытившийся рыцарь, отвесил вежливый полупоклон невесте и, прихватив со стола ключ и вещи, споро двинул через залец.
Оля озадаченно проводила взглядом широкую спину, исчезающую в дверях, и с неожиданно вспыхнувшей надеждой уточнила:
- Магистр Коренус, так значит, ваше приворотное заклятье уже развеялось, нам никуда не надо идти?
- Нет, милая, заклятье на месте. Отчего ты так решила? - удивился маг. Голубые, яркие не по-стариковски глаза смотрели взыскующе.
- Но… - девушка мило смутилась, пальцы погладили пустой стакан. - Ламар пошел, если я правильно поняла, чтобы с какой-то женщиной…
- Ты - дева, невеста рыцаря, неприкосновенная до дня свадьбы, а потребности мужской плоти нуждаются в утолении, - поморгав, объяснил очевидное для него пожилой маг. - Разве у вас иначе?
- Считается, что иначе, - задумчиво ответила Оля, но честно прибавила: - Хотя бывает по-всякому, но не так открыто. А если узнают, то могут и совсем поссориться…
- Хм, в таком случае, Ламару повезло, что любовные чары не затмили твоего рассудка, - решил чародей и, отправив в рот последний кусок мокрого от подливы хлеба, умиротворенно погладил натянувший мантию животик.
- Наверное, а то я бы ему этот кувшин на голову надела, а сверху сковородкой добавила, - столь же задумчиво согласилась Оля, переставляя опустевшую емкость из-под молока, и зевнула, прикрыв ротик ладошкой.
- Какая сложная ритуальная кара, - уважительно прокомментировал Коренус и поднялся с лавки. - Пойдем-ка, милая дева. Я тебе обещал из комнаты гнусных кровососов вывести. А потом и прилечь сможешь. На твою долю сегодня выпали тяжкие испытания…
- Да уж, тараканы, летающие чемоданы, и ваш громогласный рыцарь Ламар апофигеем всего! - искренне согласилась девушка и еще раз зевнула. Солнышко не успело опуститься за горизонт, а в сон клонило просто немилосердно, наверное, и правда, истрепанные нервы требовали передышки.
Изгнание мелкой живности не заняло много времени. Коренус только встал на пороге отведенной Оле комнаты, пошуршал в каком-то голубом мешочке на поясе, брызнул несколько капелек чего-то розового, пахнущего клубникой на пол и прогундел под нос нечто неразборчивое.
Тут же изо всех углов к розовым капелькам устремились, кто летом, кто походным маршем, разномастные насекомые. Скоро под ногами у мага гудел, шуршал и жужжал довольно объемный живой мячик. Оля, едва твари начали собираться, предусмотрительно ретировалась в коридор и наблюдала за процессом с безопасного расстояния. Когда сбор завершился, маг посыпал на шарик щепоточкой порошка, что держал в пальцах и тот, вспыхнув голубым, бездымным пламенем, попросту исчез.
- Вау! - восхищенно выдохнула Оля, едва удержавшись от желания кинуться старичку на шею и расцеловать его в обе щеки. - Спасибо! Как у вас здорово получилось!
- Пустое, милое дитя! - Польщено огладил бороденку магистр. - Но, пожалуй, я у себя поворожу, а потом и к Ламару загляну. Многовато гнуси даже для трактира на отшибе… Видно и в самом деле, совсем захирела дорога. Странно, странно, ну да утро ночи яснее, разберемся. Спи сладко!
- И вам спокойной ночи, - пожелала Оля, затворяя дверь в маленькую комнатушку, подвергшуюся магической дезинсекции. В углу деревянная кровать со спинкой, скошенной под углом внутрь с загадочными фэн-шуй целями. На ложе тюфяк, лоскутное одеяло, никакого признака подушки или постельного белья, сундук для вещей и лавка - по другую сторону комнаты. Вот и вся меблировка. Правда, после колдовства Коренуса пахло не пылью и насекомыми, а свежими ягодами.
Пожевав завалявшуюся в куртке жвачку вместо чистки зубов, девушка сняла кроссовки и, не раздеваясь, легла на кровать. Думала только прикинуть, насколько удобно и провалилась в сон, как в воду, не обращая внимания на какие-то хрипы и крики из-за стены и задумчивое мычание из распахнутого окна.
Проснулась Оля в темноте и сразу поняла от чего. Спать хотелось немилосердно, чуть ли не до тошноты. Но кое-чего хотелось еще сильнее! Девушке совершенно необходимо было как можно скорее добраться до комнатки уединения. Весь ужас ситуации заключался в том, что горе-путешественница так и не удосужилась спросить у хозяйки, где именно находится это важное помещение. А вот теперь все намекало на то, что разобиженный мочевой пузырь тоже не спросит владелицу, где ему оставить излишки отработанной влаги.
Оля вслепую нашарила кроссовки и вытащила из кармана куртки фонарик.
'Наверное, туалет находился где-то рядом с комнатами', - страстно понадеялась девушка и распахнула дверь в темноту. Зажечь фонарик не успела, что-то дернуло ее на себя, зажимая распахнувшийся для крика рот, удерживая в стальном захвате, а какие-то колючки пребольно укололи шею.
Вообще-то Оля с детства была изрядной трусихой и давно успела смириться с этой чертой своего характера. Во всяком случае, бороться так интенсивно, как с лишним весом (к примеру, ходить в темный лес или на кладбище, смотреть по ночам фильмы ужасов с воспитательной целью) не пыталась. Наверное, не пыталась потому, что кроме трусости в характере девушке присутствовал здоровый практицизм. Зная, чего конкретно она боится до дрожи и визга, Оля выработала грамотную стратегию избегания тревожных факторов, и жила вполне комфортной жизнью. До вчерашнего дня все это работало, а теперь пошло прахом.
'Эй, хозяйка, нас сейчас придушат или убьют! Ну сделай же что-нибудь!', - подружка-паника громко замолотила кулачками в голову трусишки Оленьки впервые столкнувшейся не с простеньким кошмариком-тараканчиком, а с чем-то реально страшным.
И Оля сделала единственное, что пришло на ум: впилась всеми зубами в руку, зажимающую рот так, будто это была самая вкусная отбивная. Что-то мерзкое, прохладное и горько-соленое коснулось неба. Настолько мерзкое, что угроза тошноты стала явью, комок подкатил к горлу и, неожиданно резко отпущенная на свободу девушка рухнула на колени и рассталась с остатками ужина.
Что удивительно, кто-то слева делал то же самое. Очистительные процедуры на пару продолжались не меньше пары минут. Потом раздался хриплый и сердитый мужской голос:
- Тьфу, дура, мало того, что сонного зелья нажралась, так вдобавок проснулась не ко сроку, чего тебя в коридор понесло?
Оля же, освободив желудок, могла думать только об одном. Не вдаваясь в подробности, кто и зачем напал на нее, и почему не нападает снова, а только костерит свою же жертву, на чем свет стоит, девушка взмолилась:
- Вы не знаете, где здесь туалет?
- Отхожее место? Тебе чего, горшок под кровать не поставили? - почти растерянно уточнил нападающий, шокированной странной переменой темы.
Девушка метнулась назад в комнату со скоростью, сделавшей честь и Ламару. Спустя минуту Оля, заталкивая корявую пародию на ночную вазу под ложе, уже чувствовала себя самым счастливым существом во Вселенной, несмотря на всех обитающих рядом маньяков, которые утаскивают ни в чем неповинных девиц из родной квартиры и нападают на них же впотьмах грязных трактиров.
А может, она не так поняла этого человека или сама его напугала тем, как резко выбежала из комнаты? - виновато предположила Оля и, выглянув в коридор, освещенный лишь тоненьким лучиком карандаша-фонарика, брошенного на пол в пылу сражения, робко сказала все еще стоящему неподалеку незнакомцу:
- Извините, я вас, наверное, напугала.
- Ты? Меня? - неизвестный не то хмыкнул, не то хрюкнул, явно давя рвущийся наружу хохот.
- Да, я так неожиданно выскочила. Вы тут все знаете, не подскажете, где тряпку найти?
- А это-то тебе зачем, подтереться нечем? - изумился мужчина.
Голос-то был явно мужским, а вот фигуры из-за широкого плаща и черты лица из-за темноты идентификации не поддавались.
- Ну… - Оля засмущалась. - Мы тут намусорили, неудобно перед хозяйкой, надо бы грязь убрать…
- Ты чего, блажная? - кажется, сегодня у неизвестного типа были все шансы побить жизненные рекорды по удивлению в самые краткие сроки, а все благодаря странной девице, чем язык молотил вообще невесть что. - Они вам сонную хмарь подсунули, чтоб ночью по-тихому удушить и вещички прибрать. Да столько дурмана набухала, что меня от одного запаха вывернуло, а ты тут порядок наводить вздумала?
- Удавить…? - враз севшим голоском переспросила девушка, еще одно фырканье незнакомца прозвучало вместо утвердительного ответа, и тогда Оля беспомощно и с явной надеждой на подсказку ляпнула: - Что же делать? Надо ведь как-то магистра разбудить.
- Не выйдет. Своих друзей ты не добудишься, они столько пива с хмарью вылакали, что до утра не поднимутся. Но я могу тебе помочь, - поразмыслив о чем-то своем, предложил собеседник и подчеркнул: - Не бесплатно.
- У меня нет здешних денег, но Ламар и магистр наверняка согласятся заплатить, - нашлась девушка, от всей души желая, чтобы такого обещания оказалось достаточно.
- Мне не нужны деньги, - почти брезгливо отказался незнакомец и потребовал небрежно, однако за этим небрежением девушке почему-то почудилась жадная надежда: - Отдашь перстень с руки.
- Если вам украшения нужны, я могу цепочку свою с сердоликом отдать, - предложила в ответ Оля, - а кольцо это - дар для невесты - я назад рыцарю Ламару вернуть должна буду, когда он камня истины коснется и с него приворотные чары спадут, случайно магистром Коренусом наложенные.
- Так вот чего вас в Фодажские леса понесло. Значит, к камню истины идете? - оживился и даже почти обрадовался неизвестный. - И дорогу знаете?
- Магистр знает, - уверенно заявила девушка, предположившая это, исходя из слов Коренуса.
- Отлично, тогда я иду с вами - вот моя плата, - назначил цену мужчина и поднял с пола фонарик. - Держи свою светилку.
Оля, не видя причин отказывать незнакомцу-спасителю в такой щекотливой ситуации, только кивнула, забирая фонарик.
- Значит так, на всякий случай, жди здесь. Я скоро вернусь, - распорядился человек таким тоном, что возражать почему-то совершенно не тянуло.
- Может, вам фонарик отдать, а то темно в доме, - стремясь хоть чем-то помочь спасителю, услужливо предложила девушка. - Батарейка свежая, он яркий, если на полную мощь включить…
- Обойдусь, - отказался странный тип и неслышно, даже доски не скрипнули, исчез, оставляя после себя легкий запах хвои, почему-то начисто перебивавший все ароматы грязного трактира.
Девушка исполнительно прислонилась к стеночке и приготовилась ждать. Из-за двери в соседнюю комнату слышался тонкий пересвист, постоянно перекрываемый мощными раскатами громоподобного рыцарского храпа с другой стороны. Ночуй они в одной комнате, Оля не смогла бы сомкнуть глаз, так что пожилой магистр ничуть не преувеличивал, говоря о Ламаровых талантах.
Но сейчас больше звукового анализа храпа беспокоило сказанное ночным знакомцем. Как же так можно, опоить совершенно незнакомых, ничего плохого тебе не сделавших людей, чтобы ограбить и убить. Ведь они разговаривали с трактирщицей и ничего подозрительного не заметили. Ну, грубоватая малость, грязная, жадная и замотанная баба. Самая обычная на вид женщина оказалась убийцей, той жуткой породой людей, о которых даже читать или смотреть Оленьке не хотелось, она даже детективы поэтому не любила. А ведь они, трое постояльцев, могли быть и не первыми жертвами. При мысли о том, что на постели, где Оля спала только что, мог лежать и даже умереть кто-то другой, стало совсем плохо. Стараясь не думать об этом, девушка переключилась на размышления о странном мужчине. Вот, казалось бы, его стоило бояться. Напал, уколол чем-то в шею, ругался… А страха не было, было понимание, что незнакомец сделает все, что пообещал и поможет, а еще, он хоть и обзывался, а злости в голосе не было, скорей уж усталость и какая-то мягкая прохлада. Интересно будет поглядеть на него днем, а то ни вечером за ужином, ни тем более сейчас, Оля так и не могла рассмотреть толком, как выглядит их сосед по 'пансиончику ужасов'. Только и заприметила, что высокий, чуть ниже Ламара, не такой широкий, волосы темные и короткие, но почему-то хотелось больших подробностей.
- Все, можешь идти спать, - раздалось буквально спустя долю секунды, как Оля ощутила присутствие спасителя рядом, не расслышав его шагов.
- А эти… которые нас убить хотели? - опасливо уточнила Оля, на всякий случай прислушиваясь, не появится ли в коридоре трактирщица, вооруженная топором, как Раскольников.
- Больше не хотят, - равнодушно отозвался незнакомец.
- Вы их убили? - ужаснулась девушка, прижав ладони к щекам.
- Нет, к кровати привязал, - язвительно огрызнулся человек.
- Спасибо и извините, а то я уж было нехорошее подумала, - облегченно вздохнула Оля. - Они же преступники, их судить надо, как полагается…
- По Таравердийским законам за умерщвление путников в трактире хозяевам полагается виселица, по Веспанским умерщвление тем же способом, каким они жертву жизни лишали, - просветил собеседницу незнакомец, так и остающийся темным контуром на темном и велел: - Иди, ложись, кобылица! Я хочу отправиться к камню с самого утра!
Почему-то, невзирая на вдохновляющие подробности ожидающей преступников кары Оля ощутила дикое желание спать. Успела только вяло мотнуть головой, доползти до кровати и снова погрузилась в пучину сновидений, где ярко сверкали какие-то камни: зеленый, красный, желтый, голубой, пахло дымом и слышался уже знакомый сердитый голос:
- Да вставай же ты, кобылица, то проснешься не вовремя, то не добудишься тебя, вставай, горим!
- А? - Оля подскочила над кроватью, то ли пытаясь превратиться в кузнечика, то ли научиться летать. Ни то, ни другое не вышло, зато мотнувшаяся голова крепко врезалась в спинку кровати, сколоченной пусть без особых изысков, но на совесть. Уй, больно! Но паника, нахлынувшая после осознания сказанного незнакомцем, выгнала боль взашей. Какой тут скулеж о синяках, если пожар!
В распахнутое настежь ради свежего воздуха, окно веяло отнюдь не предутренней прохладой. Валил удушливый дым, палило жаром и виднелась ало-золотистая стена огня. Нет, действительно стена, ничего иносказательного в этом выражении, слышанном ранее Олей, не было. Огонь, насколько хватало глаз, окружал трактир высоким, выше здания, плотным кольцом и медленно приближался, пожирая все на своем пути, как чудовищная гусеница.
- Вставай, - повторил мужчина. - Я уже пробовал, через огонь не прорваться, пламя колдовское. Вся надежда на твоего магистра. Попытаемся разбудить, а если не получится, останется только в погреб спуститься и молиться Семерым, чтобы огонь только поверху шел.
Правда, скептические интонации незнакомца отчетливо подсказывали, что он на такое роскошное одолжение со стороны загадочного пламени не надеется. В свете супер-костра Оля, завязывающая подрагивающими пальцами шнурки на кроссовках, мельком разглядела лицо спасителя. Хищный, больше подошедший птице нос, длинный и острый подбородок, высокий лоб, чуть раскосые глаза. А волосы оказались вовсе не короткими, а собранными в тугой хвост, спрятанный под плащ.
- Пошли, - коротко скомандовал спаситель и, бросив последний взгляд в окно, вышел. Оля подхватила рюкзак и бегом устремилась следом за незнакомцем, который вроде бы просто шел, а все равно двигался так быстро, что его приходилось догонять.
Запертую дверь в комнату магистра, сколоченную из толстых, в полторы ладони, не меньше, досок, ночной гость, не утруждаясь поисками ключа, сорвал с петель. На кровати мирно почивал Коренус, ничуть не потревоженный пожаром, вторжением и прочими мелкими для настоящего мага, опоенного снотворным зельем, неудобствами.
- Магистр, горим! Надо спасаться! Просыпайтесь, миленький! - завизжала, запричитала Оля, бросаясь к старичку и принимаясь трясти его так энергично, что ночной колпак соскочил с лысой головы. - Магистр!!!!
Как ни сильна была власть злодейского зелья, а девичий визг оказался сильнее! Коренус зашлепал губами, заворочался и, еще не открывая глаз, свесил руку, пытаясь нашарить рукой на полу снятый на ночь шахидский пояс.
- Проняло! - одобрительно прокомментировал незнакомец и подал дельный совет. - Ты, главное, визжи сильнее!
- Магистр, надо проснуться! Сгорим! - усилила напор девушка, добросовестно следуя подсказке.
- Пояс. Зеленый, маленький пузырек, три капли, - прошептал Коренус, изо всех сил сражаясь с тяжелой дремой, не желавшей отпускать жертву.
Оля присела на корточки и бешено зашарила руками по многочисленному поголовью склянок, флакончиков, фляжечек и мешочков, пытаясь разглядеть нужный, никак не желавший попадаться на глаза.
- Вот, - спаситель ткнул пальцем в нужный предмет.
Как только умудрился оттенок и размер сходу определить? Вдобавок, мужчина оценил и степень тряски рук напуганной девицы, потому, решительно отодвинул ее подальше. Откупорил пузырек и сам накапал магу в рот назначенную дозу.
Коренус подскочил над кроватью так же, как только что Оля и с тем же результатом. Постанывая и потирая голову, старый маг выглянул в окно и узрел надвигающуюся огненную катастрофу во всей красе.
- Трактирщица вас опоила. Горим, через стену пламени не прорваться, магия. Сможешь нас спасти? - потребовал ответа незнакомец.
Старый маг положил пальцы на перстень и на мгновение прикрыл глаза, проверяя сказанное каким-то сверхчувственным образом. Потом шустро сполз с ложа. Оставляя все расспросы до менее критической ситуации, Коренус скомандовал столь же решительно, как темноволосый чужак, без привычного ласкового кудахтанья:
- Будите Ламара. Здоровяку хватит семи капель. Я займусь порталом, вот только куда он выведет с такими-то искажениями магического поля… круг на круге…
- Все лучше, чем сгореть живьем, действуй, маг, - философски рассудил спаситель и, схватив одной рукой Олю, второй - пузырек, убрался через пустой проем, исполнять священную миссию будильника в соседней комнате. С ноги открыл незапертую дверь и двинулся к гулко храпящему рыцарю. Тот тоже спал одетым, даже сапог не снял.
На шестой капле зеленого и густого, как 'Доктор Мом' лекарства, руки богатыря-засони взметнулись вверх и схватили спасителя… Ой, нет, не схватили, каким-то чудом тот умудрился переместиться влево. Получилось, что Ламар лишь энергично взмахнул руками, будто делал утреннюю зарядку, разгоняя застоявшуюся кровь. Перестав храпеть, рыцарь оказался на ногах одним махом, совпавшим с мощным стуком.
'Ага, не одна я такая лохушка неуклюжая, тоже с кроватью поцеловался! - решила с каким-то очень постыдным крохотным удовольствием Оля.
Впрочем, головой крепкого рыцаря можно было бы без проблем вместо тарана ворота выбивать, он даже не поморщился. Зато при виде лекаря нахмурился, схватился за меч и зарычал:
- Отойти от невесты моей, вампир! На поединок тебя вызываю!
- Ламар, нет, никакой он не вампир! Он нас спас всех! Пожар! Коренус портал открывает, надо бежать, а то сгорим! - путано закричала девушка, тыча пальцем в окно на едва заметно, но неуклонно наступающую стену пламени, и героически заслонила собой подозреваемого в принудительном донорстве.
Заслон, конечно, получался не слишком качественный: по ширине в самый раз, а вот в высоту сантиметров двадцать не дотягивал, зато был снабжен пронзительной сиреной. Это сработало! Ламар остановился, не вкладывая меча в ножны, ткнул пальцем в направлении головы чужака и недоверчиво поинтересовался:
- Не вампир? А уши сами выросли или мама лисицей была?
- Я сейфар, - процедил незнакомец, чуть поведя головой, чтобы сместившаяся прядь заняла свое законное место, укрывая острый верх уха. - Смотри.
После этого чужак оскалился, демонстрируя крепкие, белые ровные, как в рекламе счастливой жизни зубы, отлично видные в свете пламени. Что удивительно, этого оказалось достаточно. Ламар поверил, во всяком случае, меч в ножны вложил, подхватил сумку и спросил только одно:
- Где портал?
- У Коренуса в комнате, - чихнув от едкого запаха дыма, протараторила Оля и устремилась в указанном направлении.
Она от всей души надеялась, что дедушка-магистр уже справился с задачкой на открытие магической двери хотя бы на твердую троечку. Сейчас, считала девушка, прав незнакомец, назвавшийся сейфаром, надо поскорее убираться из пожара, а куда не так уж и важно.
Пожилой маг, покряхтывая, ползал по полу, расчерчивая нечто напоминающее 'паутинки' на детской площадке - эдакое беспорядочное сплетение разноцветных металлических конструкций, по которому обожала ползать малышня, доводя до сердечного приступа родителей. Заслышав шаги, Коренус оторвался от трудов рисовальных и потребовал:
- Мне нужна жидкость, хоть кружка, но быстро, без нее портал не встанет.
- Сейчас, - мгновенно сориентировался остроухий и буквально мигнул в пространстве: от двери в коридор и обратно. В руке его появился грубый горшок, подозрительно похожий на тот, задвинутый Олей пару-тройку часов назад под кровать.
Коренус поднялся с пола, подхватил с лавки мешок и почти выхватил у незнакомца тару. Прицелившись, старик выплеснул все содержимое горшка примерно в центр своего рисунка. В жарком дымном воздухе повис терпкий аромат.
'Горшок тот самый!' - успела стыдливо подумать дарительница своевременно-бесценной влаги, во все глаза следя за тем, так желтоватая пленочка расползается по рисунку, превращаясь в зеркального озерцо два на три метра.
- Пора! Возьмитесь за руки, портал не устойчивый, - велел маг, приготовившись к прыжку в 'воду', и ухватил девушку за руку, другую ладонь невесты крепко сжал Ламар, то ли таким образом оберегая ее, то ли чтобы не вырвалась ненароком. В запястье рыцаря вцепился незнакомец.
- Стойте, а как же другие, они же сгорят?! - упершись кроссовками в пол, как маленький осленок, воскликнула Оля, вспоминая о привязанных к кровати преступниках.
- В круге огня, кроме нас, нет живых, милое дитя. И нам, коль желаем уцелеть, не стоит медлить, - торопливо отозвался маг и с силой большей, чем ожидалось от пожилого человека, потянул девушку к порталу. - Будет лучше, если мы прыгнем в портал одновременно. Приготовились! По моему слову… Вперед!
Четверо, как семья зайцев-мутантов совершили почти синхронный прыжок. Желтоватая неприятно-благоухающая поверхность портала пропустила их и сомкнулась вновь. В ту же самую секунду, как люди исчезли из 'Жирного гуся', кольцо огня тоже совершило гигантский скачок и сомкнулось в огненный круг, пожирая все, что только может гореть и даже то, что гореть не способно. Единственное, что оказалось не по зубам огненной стихии, так это золотая паутина портала, незаметная из-за жаркой стены пламени.
В нескольких десятках метров за высоким кругом огня стояла босая, простоволосая девка в окружении спешно выведенной из хлева животины. Она обнимала за шею корову с белой звездочкой на лбу и рыдала:
- Да что же это творится то! Семеро спасите! Ой, Владыка Стихий да Четвертый Целитель, неужто все живьем погорели… Иль все ж кто спасся? Что ж делать-то… Ой, страх-то какой, жуть жуткая!
