Глава 5
— Ты что-нибудь понимаешь?
Вопрос задал Соул, но, судя по взглядам, Маркони и Сэм разделяли его интерес.
— Нет, — пожала я плечами. Да еще и качнула головой, чтобы уже без сомнений. — Охранки не тронуты. Ни мои, ни корпуса. Купол над секретером цел, но в документах копались.
Лале повезло. Задержись мы с моим следователем еще минут на двадцать, не помогли бы даже маги. Смерть необратима, что бы ни утверждали сказки о некромантах.
Убивать ее не собирались, но, похоже, она что-то почувствовала, повернулась. Не вовремя…. Били подсвечником, удар пришелся в висок.
От воспоминаний о тех мгновениях, когда я ловила отклик спущенного заклинания, на глаза вновь навернулись слезы. Пока сидела рядом с ней на полу, не имея возможности хоть как-то облегчить ее состояние, держалась из последних сил. С моим высшим баллом по первой магической помощи, я оказалась совершенно бессильна. Когда дело касалось травм головы, запрещалась даже прямая перекачка.
— Настасья! — довольно грозно произнес Фарих. С ролью главы департамента не справился, подошел к креслу, в котором я сидела, протянул платок.
Несмотря на то, что перед глазами все расплывалось, знакомый вензель я не пропустила. Матушка вышивала.
Промокнув уголки глаз, посмотрела на Соула. Он все понял… в движении бровей явно читалось: "Что поделать…."
В этом был прав. Мешать их счастью я не собиралась.
— Вариантов два, — совершенно неаристократично шмыгнув носом, начала я. — Либо поработал серьезный маг, что маловероятно, либо у тех, кто это сделал, имеется мой полный слепок.
Продолжить мысль мне не удалось. Маркони, похоже, надоело смотреть, как я время от времени вздрагивала — и нервы, и сквозняк. Рывком прихватив меня вместе с креслом, переставил поближе к камину. Отошел, посмотрел со стороны, вернулся, развернул. Удовлетворившись содеянным, поставил напротив тяжелый стул, сел:
— А это уже серьезно.
— Не ниже пятого уровня, нужная квалификация и примерно два часа работы при постоянном контакте, — прокомментировал Сэм, давая расклад по изготовлению слепка.
— Твой поход в ресторан, — задумчиво глядя на меня, протянул Маркони, намекая, что если Северов — маг, как мы предполагали, то вполне был способен уложиться.
— И без князя можно обойтись, — возразила я. — Один хранится в магическом корпусе, второй в департаменте. Оба достаточно свежие, чтобы обмануть охранку.
— Он мне все равно не нравится, — уперто заявил Сэм.
— Он нравится матушке, — привела я контраргумент. Надо сказать, очень весомый. Елизавета Николаевна не подпустила бы князя ко мне, будь у нее хоть малейшее подозрение в его нечистоплотности. — А вот Сванетти… — припомнила я, как обнимал и целовал меня Николас. Вполне хватало проверить, не изменился ли обновленный полгода назад магический образ.
— Если он к тебе еще раз подойдет, — угрожающе направился ко мне Самюэль, правильно истолковав мои слова, — я ему ручонки-то оторву.
— Остынь! — остановил его Соул. Строго посмотрел на меня: — Что могли искать?
Терпению Фариха стоило позавидовать. Этот вопросы он просто обязан был задать первым.
— Ничего! — я даже возмущаться по поводу подозрений не стала. — Рабочие документы домой никогда не приносила, если какие-то записи и делала, то уничтожала сразу.
— А точнее? — не принял моего ответа Соул.
Имел право.
— Личные бумаги, — нахмурившись, начала я перечислять. — Все, что касается удочерения. Третий экземпляр завещания матушки. Переписка, связанная с поисками моих настоящих родителей. Дарственная на дом в Эндарии. Диплом магической академии. Еще один диплом — департамента. — Посмотрела на Фариха, провокационно улыбнулась: — Записки от воздыхателей.
— И ни….
— И ни…. - жестко оборвала я Маркони.
— Но версию, что могли интересоваться делом, которое ты ведешь, мы все равно не исключаем, — продолжил следователь, как ни в чем ни бывало. — Ты хоть и не ветреная барышня, да и правила соблюдаешь, но кто его знает.
— А что там с твоими настоящими родителями? — спросил вдруг Фарих.
Ох уж эти влюбленные мужчины….
Я пожала плечами:
— Ничего! Подкинули меня уже большенькой — шесть лет, но лихорадка съела память. Все, что известно — Анастасией назвали меня именно они. Это имя было написано на клочке бумаги, вложенном в медальон.
— Медальон сохранился? — удивил меня Маркони.
— Да, — я вытянула из-за выреза платья невидимую другим цепочку, сняла заклинание.
— Позволишь? — протянул руку Фарих.
— Конечно, — расстегнув замок, подала украшение Соулу. — Золотой, но это его единственное достоинство. Гладкий металл без намека на магические следы и клейма мастера.
— Указание на достаток, — вскользь заметил Маркони.
— Это было понятно и по одежде, — практически равнодушно отозвалась я. — Дорогие ткани, вышивка….
— Где пошито?
— Матушка пыталась найти, но…. - я развела руками. — Возможно, шитьем занимался кто-то в доме. — Я посмотрела на Маркони: — Все эти сведения были в вестниках. Елизавета Николаевна давала объявления и даже делала магические картинки. Чтобы удовлетворить любопытство, достаточно сходить в архив библиотеки. Доступ туда открыт для всех.
— Не возразишь, — согласился со мной следователь. — Завещание?
Я опять качнула головой:
— Тоже не тайна. Четверть состояния на приюты, остальное — мне. Это если у нее не будет своих детей. Если будут — то на всех равными долями. В случае малости лет я названа опекуном, но с правом использовать на содержание лишь часть их наследства.
— Воздыхатели? — принял эстафету Сэм.
А то он о каждом из них не знал!
— Трое, — я подмигнула другу. — Николас Сванетти, Ив Арош и Энжи Шеваль.
— Виконт Ив Арош, — поправил меня Соул, — и граф Энжи Шеваль.
— Возможность шантажа с моей стороны можете исключить полностью, — хохотнула я. — Письма невинны, как рассвет нового дня. Даже для ревности не подойдут.
— И что остается? — подвел итоги Маркони. Ответил самому себе сам: — Ничего.
— Как я и говорила, — не преминула я поставить точку в этой теме для разговора. — Шкатулки с драгоценностями не тронуты. Только бумаги и гардеробная. Но там, возможно, искали тайник.
— А он у тебя есть? — полюбопытствовал Сэм. Провокационно.
— Нет, — мило улыбнулась я ему. — В тайники нужно что-нибудь прятать, а у меня прятать нечего.
— Тупик! — вздохнул Маркони.
— Тупик, — согласилась я. — Но нужно им было что-то серьезное. Уж если решились избавиться от свидетеля….
— А почему она была дома? — тут же ухватился за мои слова Соул. — Она разве живет у тебя?
— У нее, — вместо меня ответил Сэм. — Уже больше года, во флигеле.
— Уходит только на выходные, да и тогда предпочитает ночевать дома, — добавила я.
— На идиотов тоже не подумаешь, — едва ли не обреченно вздохнул Соул. — Добыть полный слепок и не знать о мелочах…. — Он поднял на меня взгляд: — Ты позволишь мне просмотреть твои личные бумаги?
— С одним условием, — усмехнулась я. Дожидаться вопроса не стала, продолжила сама: — Не рассказывать матушке о графе Шеваль.
— А что так? — во взгляде Соула появилась нехорошая задумчивость.
— Она его считает перспективным женихом, — ответила я улыбкой. — Не знает, что этот роман уже давно закончен.
— И это тоже к делу отношения не имеет, — глубокомысленно заметил Маркони. — Я же составлю господину Соулу компанию?
Сказать, что мой дом в их полном распоряжении я не успела…. Шум, донесшийся из холла, походил на отголоски большого сражения.
Мы все понимающе переглянулись, Фарих тяжело вздохнул….
Я… предусмотрительно откинулась на спинку кресла. Вроде как без сил….
Прокомментировать мое коварство никому не удалось:
— Где моя дочь?! — фурией внеслась в гостиную матушка. Увидела меня, вскрикнула: — Девочка моя!
Пока не шла — бежала ко мне, успела гневно ударить Фариха перчатками по руке….
Мне было его уже жаль.
— Милая моя! — опустившись передо мной на колени, неожиданно хрипло прошептала она. Нежно провела кончиками пальцев по ладони….
— Матушка! — не выдержав ее нежности, простонала я. Дернулась, чтобы встать, поднять, но была вынуждена замереть, завороженно глядя на одинокую слезинку, стекающую по ее лицу.
Госпожа Елизавета Николаевна Волконская не плакала никогда….
Никогда!
* * *
— Никакой охраны! — отрезала я, твердо глядя на Фариха. — Причин для нее я не вижу.
— Решение принимать мне! — Это был уже Маркони.
Разговор шел на повышенных тонах.
Матушка тоже находилась в комнате. Выглядела значительно спокойнее — мне удалось ее убедить, что ничего страшного не произошло. Случайность. Пытались добраться до драгоценностей, охранки подняли тревогу. Если бы Лала просто дождалась помощи, как того и требовалось, все могло оказаться иначе.
Соул был вынужден подтвердить мое откровенное вранье, что ему очень не понравилось.
А что делать…. Пугать ее сильнее, чем она уже была напугана, точно не стоило.
— Над нами будет смеяться весь департамент, — зло взбрыкнула я. — Попытка ограбления….
— С позволения Елизаветы Николаевны, — перебил меня Сэм, — я поживу пока здесь. Вы ведь не будете против? — обратился он к матушке.
Про "против" сказать сложно, но довольна она не была. Выбор из двух зол. Мой характер она знала: нет — значит, нет. А Джакс, хоть и сын человека, к которому матушка не питала особо приятных чувств, но все-таки проверенный. Уже почти свой.
— Я буду благодарна тебе, Самюэль, — тем не менее, с искренней улыбкой ответила она. Перевела взгляд на меня: — Я пришлю тебе служанку. Пока Лала не поправится, присмотрит за всем.
Я — вздохнула, у Соула дернулись уголки губ. Судя по всему, о девушках, что служили у госпожи Волконской, он знал не меньше меня. Тут никакой охраны не нужно…. Одно слово — волкодавы.
— Хорошо, матушка, — смиренно произнесла я, радуясь, что все закончилось не с теми последствиями, которых я опасалась.
Несмотря на мою категоричность, она вполне могла найти веские аргументы и все-таки настоять на том, чтобы я на какое-то время переехала к ней. И я бы согласилась…. Скрепя зубами, но понимая, что на такую жертву во благо ее спокойствия вполне готова.
Матушка хотела еще что-то добавить — я видела это по глазам, но лишь попрощалась и пошла к выходу из гостиной.
— Час ночи, — посмотрев на циферблат настенных часов, многозначительно протянула я, как только Елизавета Николаевна покинула комнату. — Не пора ли нам всем….
Продолжать, говоря, что эксперты свою работу уже практически закончили, я не стала. Они и так это знали.
— Утром договорим, — недовольно проворчал Соул, повторяя путь матушки. — В девять у меня. Оба!
— То есть я и ты, — уточнил его слова Маркони, проходя мимо. Почти догнав Фариха остановился, обернулся: — Выпей теплого вина и ложись.
— Как скажешь! — улыбнулась я. — И предупреди там, кто будет уходить последний, пусть закроет за собой дверь.
Ответа не последовало, да я и не ждала. Проверить замкнут или нет защитный контур, могла и сама.
— Где и что находится, разберешься, — сладко зевнув, бросила я, направляясь к скрытой за тяжелыми шторами двери. — Завтрак в восемь двадцать. Много чего не обещаю, но голодными на службу не пойдем.
— Ты никогда не рассказывала о своем детстве. — Вопрос Сэма стал для меня полной неожиданностью.
— А что рассказывать? — вздохнула я. — Детство, как детство.
— А лихорадка… это — та, черная?
— Нет, — мне пришлось все-таки повернуться. — Магическая. Первая инициация.
— Потому и потеряла память?
— Уверен, что хочешь знать? — испытующе посмотрела я на него.
Он улыбнулся… получилось грустно, и кивнул.
Вот тебе и поспали….
— Тогда отправляйся за вином и бокалами, — приказала я, возвращаясь в кресло. — И найди что-нибудь закусить.
Вернулся Сэм подозрительно быстро. Только вышел и… зашел. Поставил поднос на столик, посмотрел на меня….
— Матушка? — сглотнула я смешок. Вид у моего следователя был… ошарашенный.
— Страшная женщина! — шепотом ответил он, сделав огромные глаза. — Не знаю, о чем они говорят — выставили купол, но Маркони с Соулом выглядят на ее фоне стажерами.
— Это она умеет, — улыбнулась я. Потом добавила: — А на твоем месте я бы не сильно радовалась. Отыгрываться завтра они будут на нас с тобой.
— А я тут причем? — мгновенно растерял весь свой пыл Сэм.
— Присутствовал, — объяснила я ему тонкости внутренней политики. — Был, так сказать, свидетелем.
— Ничего не видел! — довольно убедительно произнес он. — Совершенно ничего!
— Наливай, давай, — злорадно усмехнулась я, намекая, что при этом раскладе все признаки преступления налицо.
Прежде чем выполнить просьбу, Сэм продолжил начатую Маркони перестановку. Передвинул столик, поставив его сбоку от кресла. Для себя выбрал стул, развернув его спинкой ко мне…. Нравилось ему сидеть именно так.
Закончив, осмотрел свое творение. Судя по тому, что взялся за бутылку, остался доволен.
— Ты не молчи, не молчи, — поторопил он меня. Оценил игру вина в бокале, подал. Губы еще улыбались, но в глазах уже просвечивало что-то… дружеское.
Наверное, он был прав. Усталость — усталостью, но ложиться спать в таком состоянии невозможно.
— Ты был тогда в Марикарде или….
— Или… — понял он меня. Взял свой бокал, приподнял: — Чтобы это была самая большая наша проблема.
— За скорейшее возвращение Лалы, — согласилась я с ним.
Сэм сделал глоток, замер, словно наслаждаясь послевкусием…
— К тому времени я уже год, как значился младшим кадетом гвардейского корпуса. Как только прибыл вестник с известием о черной лихорадке, крепость была закрыта. Три месяца никаких контактов.
— Я столько же пролежала без памяти, — поерзала в кресле, устраиваясь удобнее. Переодеться мне так и не удалось. — Все, что со мной происходило, знаю только из рассказов. Елизаветы Николаевны, да воспитательниц.
— И совсем ничего? Даже смутных образов? — не поверил Сэм.
— Ничего, — подтвердила я. Отпила, перевела взгляд на огонек свечи. Тот встрепенулся, реагируя на мое внимание, но тут же затих, продолжая свой медленный танец. — Матушка говорила, что Марикард был готов к приходу чернухи. Амулеты, лекарственные смеси…. Умерших было немного, из тех, что совсем бедняки. А вот искореженных болезнью — да. Магические средства защищали полностью и излечивали без следа, а вот лекари со своими снадобьями с ней полностью не справлялись.
— Я этим как-то раньше и не интересовался, — Сэм устроился на стуле. — Ну, была и была….
Я не стала объяснять, что заниматься прошлым меня заставила нужда. Хотела знать…. Нет, не почему они меня оставили — это я и так знала, кем были.
— Матушка о своих подопечных позаботилась сразу, как стало понятно, насколько все серьезно. Монеты на нас она никогда не жалела.
Продолжить мне Сэм не дал, приподнял руку, останавливая:
— И много вас таких было?
— Это уже воспитательница рассказывала, — улыбнулась я, радуясь проницательности Сэма. Вот что значит, следователь! — Четыре девочки и пятеро мальчиков. Но реальных подкидышей оказалось только двое, у остальных нашлись родственники в ремесленном квартале.
— И что с ними стало? — Сэм даже подался вперед.
— А ты как думаешь? — вопросительно посмотрела я на него.
— Елизавета Николаевна выгнать не могла, — уверенно ответил он.
— Матушка, она такая, — кивнула я. — С виду неукротимая, а в душе…. — Допив вино, отставила бокал на столик. — Из девяти не выжила только одна — было уже поздно, ну и я оказалась с сюрпризом. Не сразу поняли, почему обычное лечение не действует, а когда догадались и пригласили мага, я уже почти умерла. Инициация шла неправильно, да еще и постороннее воздействие….
Елизавета Николаевна как-то в порыве откровенности сожалела, что лишила меня части дара. Если бы не те несколько дней….
Мне вполне хватало моего четвертого уровня. Тот не случившийся пятый или шестой, не вызывал у меня никакого воодушевления.
— А почему она тебя удочерила?
Вопрос Сэма заставил меня вздрогнуть….
Почему?
А услужливая память уже суетилась, подбрасывая картинки давно ушедшего прошлого…. Вот матушка учит меня держать ложку…. Вот — заплетает косы…. Вот — вновь и вновь повторяет одно и то же слово, добиваясь, чтобы я произнесла его правильно.
Когда пришла в себя, была столь же беспомощна, как и младенец. Ничего не помнила, ничего не умела…. Навыки вернулись быстро, речь лишь спустя несколько месяцев. Понимала все, что говорили, но… язык, на котором ко мне обращались, был чужим.
Каким был тот, родной, я так и не узнала. Забыла, когда впервые назвала матушку мамой. Так, как называют в Аркаре.
— А об этом лучше спросить у нее, — глядя в пустоту, протянула я. Потом сладко зевнула, посмотрела на Сэма жалобно: — А давай все остальные вопросы ты задашь утром?
— А — давай! — неожиданно легко согласился он. — Тебя отнести?
— И раздеть! — милостиво разрешила я.
Тот засмеялся — шутка была бородатой, но весело ему не было. В глазах застыла грусть, да и сам он как-то поник.
— А, может, — я соскочила с кресла, подошла к Сэму, — мне на тебе жениться?
— Замуж выйти, — поправил он меня и… посмотрел странно-странно. — Отец будет….
— Как запасной вариант, — оценив масштаб возможных разрушений в округе дома графа Джакса, лукаво усмехнулась я. — Если не придумаем ничего другого.
— Договорились! — уже задорнее отозвался Сэм. Знакомство с… невестой, его явно не радовало. — Ну что, подруга, теперь спать?
И мы побрели. В слабой надежде на то, что утро будет более оптимистичным, чем прошедший вечер….
* * *
В шесть меня разбудила охранка. Тренькнула и… стыдливо замолчала, извиняясь, что зря побеспокоила
Извиняться было не за что, маячок на амулет матушки я нацепила специально. Не сказать, что опасалась ее неожиданных визитов, просто считала этот дом своим и предпочитала быть в курсе происходящего в нем. Насколько это возможно.
Отправив на уточнение заклинание и, получив отклик, перевернулась на другой бок, благополучно заснув вновь. Вопрос с завтраком был решен без моего участия.
Когда в восемь спустилась в гостиную, Сэм находился уже там. Сидел за столом, мрачно глядя на коробку из кондитерской и корзинку с цветами.
— Госпожа Анастасия, — "выпорхнула" из кухни Светлана, одна из девушек матушки. Несмотря на то, что лишь слегка уступала Маркони в размерах, двигалась она легко… если забыть, что это была легкость летящего на вас шкафа, — Елизавета Николаевна приказала о вас позаботиться.
Смотрела добродушно, но взгляд был острым, проницательным….
— От кого? — устраиваясь напротив Сэма, уточнила я. Не у него, у нее.
— Пирожные от господина Сванетти, — не разочаровала меня Света. — Цветы от князя Северова.
— Становится традицией, — рассматривая почти прозрачные бледно-розовые лепестки, мило улыбнулась я Самюэлю. Все его недовольство было направлено на меня. — Интересно, им уже известно о наших ночных приключениях?
— Вряд ли, — качнул головой Сэм, слегка приободрившись. — Реакция не та.
Думала я над его словами недолго. Сэм был прав. Узнай Николас о случившемся, был бы уже здесь. И не он один…. Князь оставался для меня большим знаком вопроса, но что-то подсказывало — этот из тех, кто больше делает, чем говорит. Ну а какие действия в таких ситуациях….
Дойдя до этой мысли, жалобно посмотрела на Самюэля. Тот ответил понимающим взглядом, оценивая Северова с этих же позиций.
— Поспорим?
— На время? — тут же встрепенулся Сэм. — Что ставишь?
— Что? — задумалась я. — Кинжал, который привезла из Мархаша.
— Тот, который тебе совсем не нравится? — ухмыльнулся Самюэль.
Говорить о том, что он приглянулся самому Сэму, я не стала, просто кивнула.
История с тем кинжалом вышла странная.
Мархаш был второй, малой столицей султаната Изаир. Четыре дня пути от границ Аркара и все по пустыне. От одного оазиса к другому….
Если бы не поручение Соула, ни за что бы ни согласилась на подобное издевательство над своей северной душой. Палящее солнце! Жара! И ничего вокруг…. Песок. Песок. Песок. И похожий на марево воздух, в котором рождались странные картинки.
На третью ночь остановились у колодца. Проводники расставили шатры, накормили нас и предложили лечь пораньше спать — следующий переход обещал быть самым тяжелым. Никто в караване не спорил, устали так, что не до разговоров, да сбыться планам не довелось. Только-только закончили с ужином, как на лагерь налетели всадники.
Откуда?! Ответ на этот вопрос лично мне был известен, успела заметить вспышку переноса.
Обнажать оружие было поздно, да и соотношение сил не в нашу пользу. Караван сопровождали двенадцать воинов, а тех около тридцати, да и действовали слаженно. Женщин лошадьми оттерли в одну сторону, мужчин — в другую. По периметру протянулась огненная змейка — защитное заклинание, над нами вспыхнули несколько шаров, осветивших все вокруг бледным, оставляющим мертвенный оттенок на коже светом.
Для меня ситуация проблемы не составляла — перстень маг настроил на две точки переноса: дворец четвертого сына султана, куда я и направлялась, и зал департамента, приспособленный как раз для таких случаев, вот только спасаться бегством, бросив остальных, было сродни малодушию.
Пока раздумывала, что предпринять, один из нападавших, которого я определила, как главного, разговаривал с караванщиком. Слов не слышала, но жестикулировали оба весьма агрессивно.
Возможно, я засмотрелась, пытаясь догадаться о смысле их спора, и в какой-то момент перестала контролировать себя, добавив интересу магическую составляющую. Возможно, это была просто случайность, что он оглянулся именно в тот момент, когда мой взгляд поднялся до уровня его лица…. Я не задумывалась об этом тогда, не пыталась понять и позже, когда приходилось вспоминать о той ночи. Важно, что мужчина резко оборвал разговор и направился ко мне.
Караванщик что-то кричал ему в спину, даже пытался броситься вслед, тут же перехваченный одним из спешившихся воинов, но главарь продолжал идти… не отводя от меня глаз.
Женщины, стоявшие рядом, предпочли отойти как можно дальше…. Мужчины… те смотрели с сожалением, словно догадываясь о моей будущей участи.
Я понимала первых и… разочаровывалась во вторых. Непохоже, что кто-то из них собирался прийти мне на помощь.
— Ровелин? — на языке северной империи спросил главарь, остановившись в четырех шагах от меня.
Мне уже приходилось встречаться с жителями султаната.
Мужчины смуглые, жилистые, высушенные горячим солнцем. Верткие, как змеи, быстрые, как неизбежность. Они были очень опасными противниками, о чем свидетельствовали несколько весьма кровопролитных войн между Изаиром и Аркаром, последняя из которых закончилась еще на памяти старшего поколения.
Женщины — тонкие, изящные, даже в множестве одежд, которые предписывались местными правилами, они производили впечатление хрупких статуэток. Прекрасные танцовщицы, рассказчицы и… неукротимые убийцы. В войнах участвовали наравне с мужчинами, нередко превосходя их в жестокости.
Главарь был ярким представителем своего народа. Волнистые жгуче-черные волосы, стянутые в хвост, острый нос с горбинкой на вытянутом лице, узкий подбородок. И пронизывающий, буквально вспарывающий тебя взгляд темных глаз.
Несмотря на некоторый страх, который я испытывала в его присутствии, он мне понравился. Тем ощущением силы и власти, которые исходили от него.
— Аркар, — ответила я на том же языке, на котором он и задал вопрос.
— Ровелин, — теперь уже утвердительно повторил главарь. — Глаза, как у черной кошки.
— Я подданная Аркара, — не сказала я всей правды. Гражданство у меня было двойным.
Главарь на мою упертость не обратил внимания, продолжая разглядывать, как если бы искал во мне что-то знакомое. Лицо совершенно непроницаемо, лишь глаза живые, смотрели пристально, напряженно.
— Имя, — спросил он после довольно продолжительной паузы.
— Анастасия….
Он не вздрогнул, но взгляд потемнел, стал тяжелым….
— … Волконская, — добавила я, голосом сбивая собственный испуг.
— Черная кошка, — с каким-то надрывом неожиданно произнес он, развернулся, отходя крикнул что-то воину, продолжавшему удерживать караванщика. Тот выслушал, отпустил свою добычу и вернулся к остальным.
Чехарда продолжалась еще около часа. Переворошили тюки, перетрясли личную поклажу, разговаривали то с одним, то с другим. Не сказать, что грубо, но и без особого почтения. И лишь меня обходили стороной, стараясь даже не встречаться взглядами.
Словно я была прокаженной….
Исчезли они столь же внезапно, как и появились. Вроде только были и… уже нет. И ведь не привиделось, разбросанные вещи собирали почти до самого утра.
До Мархаша мы добрались лишь через двое суток. Когда расставались, караванщик отдал мне кинжал. Даже не кинжал — изогнутый нож. Сказал, что подарок того самого главаря, оказавшегося командиром отряда летучей стражи. Я напомнила ему женщину, которую он когда-то охранял. Одну из жен своего господина.
Звали его Ибрагим Аль Абар. Верный воин султана Мурада.
Узнала я и имя той, которую называли черной пантерой. Ольга Вертанова. Дочь графа Вертанова, дипломата Ровелина, служившего когда-то в посольстве империи в Изаире и погибшего во время набега кочевников.
Единственное, что так и осталось для меня тайной — каким именно образом Ольга вновь оказалась в султанате. В тот год, когда умер ее отец, она вместе с матерью находилась… в Эндарии, столице северной империи.
Воспоминания мелькнули и пропали, хватило одного вздоха. Осталось лишь ощущение мимолетной грусти. Загадка семьи Вертановых была из тех, что продолжают смущать покой, даже уходя в далекое прошлое.
— Тот самый, — возвращаясь в настоящее, улыбнулась я Сэму.
Уточнение лишним не было, второй нож, похожий на первый, как брат-близнец, я получила от сына султана, пропавшие документы которого разыскивала почти два месяца. Будучи наслышанным о работе нашего департамента, Оран решил пригласить в группу следователя-эксперта. То, что я была женщиной, его нисколько не смущало.
— Нет, — насмешливо приподняв брови, неожиданно для меня отказался Сэм. — Такими подарками не раскидываются, так что я выбираю защитный амулет.
— Их у тебя уже дюжина! — возмутилась я. — И это только моих.
— А я их коллекционирую, — нагло заявил Сэм, глядя на меня с невинностью, присущей лишь детям.
— А вы завтракать будете? — довольно грозно прозвучало рядом.
Мы с Самюэлем переглянулись, одновременно посмотрели на Светлану:
— Будем! — В этом мы с ним были солидарны.
День обещал быть тяжелым, к этому стоило подготовиться….
