Глава 20
Наши желания частенько не совпадают с нашими же возможностями. Как ни хотела, но отправиться в приют с самого утра мне не удалось. Сначала отчитывалась перед Маркони, затем, уже и с ним и Соулом, который вновь не приехал ночевать, набрасывали план следственных действий. В связи с задержанием Кармира дела по покушениям вернули моей группе. И не важно, что не по правилам, главное, мы были достаточно в теме, чтобы влиться сразу.
Потом, словно догадываясь о моих замыслах, поблизости крутился Энгин, не позволяя незаметно покинуть департамент. Затем… затем не дал сбежать в одиночку Самюэль, потребовав взять его с собой. Вильен повторил слова Джакса с теми же, не предусматривающими возражений интонациями. Отказать я не смогла, да и не сильно старалась. С ними чувствовала себя увереннее.
В Синий, ремесленный район, мы въехали уже около четырех. Еще далеко не вечер, но уже ощущалась какая-то истома, окутывавшая дома легким флером. И ведь не жаркое томление — день был хоть и теплым, но без изнуряющей тяжести, а что-то такое, неуловимое, заставляющее думать об отдыхе.
— Ты уверена, что хочешь сделать это сама? — наклонился ко мне с сиденья напротив Сэм. Ехали мы в его экипаже. Вроде как под охраной. — Елизавета Николаевна…
— Уверена, — несколько грубо оборвала я его. — Извини, — тут же поправилась, протянула к нему ладонь, которую он тут же сжал. — Я должна разобраться. И не только с тем, что произошло тогда.
Самюэль понимающе кивнул — о том, что нас, похоже, использовали в своих целях, мы уже говорили. Зачем — понятно. Это мы были в Аркаре своими…
— Не нравится мне все это, — продолжил Сэм, посмотрев на Виля. Тот сидел рядом со мной. — Князь…
— Пожалуйста, не надо, — едва ли не жалобно попросила я.
Насколько бы не отвлекали в последние дни другие проблемы, но вот этой остроты по отношению к Северову, я не пропустила. О причинах старалась не думать. Первая же, что я могла спутать дружеские чувства Сэма с чем-то другим, заставляла болезненно сжиматься сердце.
Самюэль был для меня больше, чем друг, но… меньше, чем возлюбленный. Теперь, по крайней мере.
— Хорошо, — согласился он, выглянув в окошко. — Почти приехали.
Дом, в котором матушка организовала приют для девушек, находился неподалеку от реки. Большой, трехэтажный, он мало чем выделялся среди таких же, основательных, которых было много в этой части Синего района. Если только смехом, который частенько звучал из-за узорчатой ограды, да смущающими аппетит ароматами, когда по осени в хорошо обустроенном двору старшие воспитанницы делали заготовки на зиму.
— А это еще кто? — после короткой паузы добавил Самюэль. Прозвучало как-то… напряженно
— Где? — тут же уточнил Виль, следом за Сэмом выглядывая в окошко. — Наемный?
— Не уверен, — на этот раз задумчиво протянул Самюэль, заставив меня насторожиться. — Уж больно добротный.
— Сейчас узнаем, — отрезала я, выходя из экипажа, как только он остановился перед крыльцом и, бросив взгляд на тот, первый, о котором говорили Виль и Сэм.
С добротностью он не ошибся. Экипажу не страшны были и проселочные дороги, которых в Аркаре осталось еще немало. А еще он был безликим. Как и кучер, управлявший такими же, совершенно непримечательными лошадьми.
— Виль, останься здесь, — попросила я, как только оба подошли ко мне.
— С удовольствием, — недобро усмехнулся тот, направляясь к разбитой под окнами дома клумбе, рядом с которой была установлена скамеечка. На ней как раз сидели три девчушки из младшей группы и с любопытством наблюдали за нами. И меня и Вильена они неплохо знали.
— Нехорошие предчувствия? — нахмурился Сэм, когда мы остались вдвоем.
— Я перестала любить сюрпризы, — ответила я, поднимаясь по лестнице навстречу вышедшему на крыльцо охраннику. Был тот местным, из ремесленного района. Матушка платила ему, чтобы не беспокоиться за безопасность девочек.
— А Елизавета Николаевна полчаса, как уехала, — поприветствовав меня и Самюэля, заметил он, как-то настороженно глянув в сторону безликого экипажа. — Вместе с Ираидой. Ткань привезли, на платья девушкам, они и…
— Помолчи! — прервала я мужчину. Тот как-то сразу сник, опустив плечи и отведя взгляд. — У кого гости?
— У наставницы…
Имени назвать не успел, его перебил подошедший Вильен:
— У наставницы Стефании. Дяденька, говорят. Взрослый, в красивом кафтане. Вроде как граф, так им сказали старшие девочки.
— Ах, граф, — угрожающе протянула я, надеясь, что мое предположение окажется неверным. Мало ли графов… В Марикарде — достаточно, но тех, кто мог приехать в приют в подобном экипаже — лишь один. — Давно появился?
— Как раз перед нами, — несколько успокоил меня Виль.
По лестнице на второй этаж мы поднимались, прыгая через ступеньку и распугивая попадавшихся воспитанниц. Такой прыти от нас они точно не ожидали.
Успев пригрозить Сэму, чтобы не поддавался на провокации, толкнула дверь комнаты старшей наставницы. В отличие от Ираиды — начальницы приюта, у которой были свой дом и семья, Стефания большую часть жизни прожила здесь.
Сама сирота, она лучше многих других знала, что значит не знать любви.
— Граф! — удивленно воскликнула я, успев заметить, как Стефания что-то сбросила в ящик стола, за которым сидела. — Какая неожиданная встреча!
— Госпожа Волконская, — обернулся ко мне Шуйский, медленно поднялся со стула, холодно посмотрел на Сэма и Виля, застывших у двери. — Вы правы. Неожиданная.
Я прошла вглубь комнаты, остановилась рядом со столом:
— Доставай!
— Что доставать? — попыталась «не понять» Стефания, но тут же, стушевавшись под моим тяжелым взглядом, выложила обратно полотняный мешочек. Судя по размеру, было в нем не меньше пятидесяти монет.
— Попытка подкупа сотрудника приюта? — с усмешкой уточнила я у графа. — Интересно, что вы могли во столько оценить?
— Это всего лишь благотворительность, — совершенно спокойно ответил он. Вот только взгляд был… с вызовом.
— Уверены в этом? — жестом приказав Стефании отойти, уточнила я.
Наставница и хотела бы, но не подчиниться не могла.
Как только она сделала пару шагов и, заняв ее место, сильнее выдвинула ящик стола.
— Как любопытно… — протянула я, доставая оттуда завернутый в бумагу и плотно стянутый тонкой веревкой сверток. — Что это? — повернулась к побледневшей Стефании. Папку, лежавшую на самом дне, я решила пока не трогать.
— Простите, Анастасия Николаевна! — воскликнула Стефания, отступая к стене. Натолкнувшись на стоявшее неподалеку кресло, замерла, ладонями закрыла рот, словно боясь сказать лишнее. Смотрела при этом не на меня, на графа. Со страхом смотрела.
— Вы продолжаете настаивать на благотворительности, Александр Игоревич? — многозначительно улыбнувшись, поинтересовалась я у Шуйского, оставив пока что наставницу в покое.
— Это похоже на допрос, — со снисходительной насмешкой, ответил он. — Вы меня в чем-то обвиняете?
— Если так будет продолжаться, дойдем и до обвинений, — сменила я интонации, — а пока я лишь уточняю причину вашего присутствия здесь и назначение монет, которые вы передали девушке.
— Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, — бросив быстрый взгляд на Самюэля, который стоял ближе к нему, едва ли не презрительно произнес он. — Я — подданный Ровелина…
— Эта проблема легко решается моим присутствием, — входя в комнату через другую дверь, прокомментировал так и не законченное заявление графа князь Северов. — Анастасия Николаевна, прошу простить за столь бесцеремонное появление, но, похоже, я здесь лишним не буду?
— И почему мне кажется, что Елизавета Николаевна тоже где-то здесь, поблизости? — буркнула я тихонечко. Меня все услышали, но ни один не произнес ни слова. Даже Стефания, которая как-то слишком быстро перестала выглядеть испуганной. — Вы весьма вовремя, Ваша светлость, — подтвердила я уже громче, подчеркивая официальность происходящего в этой комнате. — Насколько я понимаю, граф Шуйский только что пытался приобрести у наставницы приюта свидетельства по делу о проникновении в консульский отдел посольства Ровелин.
— Свидетельства? — вроде как укоризненно посмотрел князь на Шуйского.
Того подобная экспрессия нисколько не смутила. Впрочем, основания для спокойствия у него имелись. Это в том случае, если я была не права.
Если права… Все происходящее сейчас являлось фарсом. И все это прекрасно понимали.
— Свидетельство о смерти девочки и ее личные вещи, — тем не менее, ответила я на вопрос Северова.
— И чем же какая-то девочка, умершая в этом приюте, сумела так заинтересовать графа Шуйского, что он был готов выкупить ее вещи? И какое отношение она имеет к проникновению в посольство? — продолжил издеваться князь. И все это с выражением искреннего непонимания на лице.
Я, с трудом сохраняя хотя бы внешнюю бесстрастность, посмотрела на Сэма… Выдержка того еще не покинула, но сжатые кулаки говорили сами за себя.
— Исходя из примет, которые должны в обязательном порядке быть перечислены в заключение о смерти лица, имя которого достоверно не установлено, эта девочка являлась дочерью князя Леонида и Юлии Вертановой, — заставляя себя дышать, сухо ответила я, проклиная и этот день, и весь мир, в котором вновь осталась одна. Потом достала папку, открыла ее и, удивляясь тому отстраненному равнодушию, с которым воспринимала написанное, зачитала нужные строчки: — Около шести лет. Правильное, соответствующее возрасту, телосложение. Светло-русые волосы, зеленые глаза… Сросшиеся второй и третий пальцы на ступнях обеих ног. Свежий шрам на руке, возможно, от удара кривым ножом. На спине следы от побоев кнутом. На правом плече пять родинок, расположенных в виде звезды…
Я закрыла папку, положила ее на стол, подняла взгляд на князя:
— Вы можете присутствовать при вскрытии свертка, который будет произведен в Следственном департаменте, и потребовать передачи вещей империи Ровелин. Пока же я объявляю их уликами по делу и, в соответствии со Сводом правил дознания, ограничиваю доступ к ним…
Ответом мне была тишина… Точно такая же, как и та, что поселилась у меня внутри…
* * *
— Да, я подтверждаю, что эта одежда принадлежала Амалии Вертановой, дочери Юлии Вертановой, находившейся под защитой султана Рашида, — ровно произнес Аль Абар. — Эта игрушка, — он положил на стол тряпичную куклу, с нарисованным на белом полотне лицом, — тоже, — закончил он и отошел к Елизавете Николаевне.
Тронул ее за локоть… та вздрогнула, посмотрела на меня сухими, безжизненными глазами, перевела взгляд на находившегося здесь же князя…
Что-то в ней полыхнуло, отозвавшись во мне яростью и… она буквально упала на вовремя подставленный Ибрагимом стул. О том, кто был моей матерью, она догадалась, но вот о прошлом этой девочки, умершей в ее приюте от черной лихорадки, действительно не знала.
— Граф, — Соул повернулся к Шуйскому, который находился тут же, — у моего ведомства нет к вам претензий, вы можете быть свободны.
Я ожидала какой-нибудь выходки, но граф лишь довольно манерно поклонился матушке, затем — мне, и покинул кабинет.
Дышать после его ухода легче не стало. Как я ни надеялась.
— Я хотел бы забрать эти вещи, чтобы передать их императору Владиславу? — дождавшись, когда за Шуйским закроется дверь, вежливо попросил Северов. На меня он даже не смотрел.
— Да, конечно, — все так же спокойно произнес Соул. Дал знак Лою, который описывал найденные вещи. — Их сейчас упакуют и опечатают.
— Благодарю вас за содействие, — медленно опустил голову Северов. — Я был бы рад принести моему императору добрую весть, — он грустно усмехнулся, — но на этот раз удача от нас отвернулась.
— Все в руках провидения, — столь же отстраненно, как и до этого, отозвался Соул. — Госпожа Волконская, — он обратился ко мне, — вы можете вернуться к себе.
— Одну секунду, — остановил меня голос князя, когда я уже собралась последовать приказу Фариха, — Анастасия Николаевна, я прошу вас без меня здание департамента не покидать.
— А разве всё уже не закончилось? — устало уточнила я, ловя себя на том, что хочу вцепиться в его лицо, ногтями срывая эту маску бесстрастности.
— Пока император не освободит меня от обязанности охранять вас — нет, — едва ли не равнодушно заметил князь и… отвернулся, словно забыв о моем присутствии.
— Интересно, а где же еще две сестры? — неожиданно спросил Маркони, заставив меня вновь замереть.
— Сестра и брат, — поправил его Аль Абар и пояснил: — У Ольги Вертановой родились мальчик и девочка.
— И кто их отец? — тут же последовал еще один вопрос.
Пауза была короткой:
— Я не имею права назвать его имя.
Больше мне в кабинете делать было нечего…
— Настя! — перехватил меня Сэм, как только я вывалилась из кабинета. Стоять на ногах больше не могла. — Настя! — повторил он, подхватив меня на руки. — Энгин, — приказал жестким тоном, — выгони всех из коридора.
— Сделаю, — рыкнул тот, первым выскочив из приемной.
— Я сама, — шевельнулась я.
— Сама, — не стал он спорить. — Только постарайся не задушить, — натянуто хохотнул, подходя вместе со мной к двери.
— Ты о чем? — не поняла я, от удивления перестав сопротивляться.
Он посмотрел на меня… иронично:
— Да ты так ухватилась за шею, что того и гляди, задушишь, — удовлетворил он мое любопытство. Последние слова просипел, демонстрируя успехи.
— Сэм… — только и смогла прошептать я, ослабляя хватку, но прижимаясь к нему крепче.
Надежный…
Рядом с ним мне всегда было спокойно…
Жаль, что не получилось влюбиться. Он был, есть и… останется лишь другом. Верным, готовым всегда прийти на помощь…
Как и я. Для него!
— Мы — справимся, — отголосками моих мыслей произнес он, проходя в услужливо открытую вернувшимся Энгином дверь.
— Я действительно могу сама, — чувствуя, как ровно бьется его сердце, прошептала я. Мое рядом с ним успокаивалось, найдя свой ритм.
— Можешь, — вновь согласился Сэм, — но когда еще доведется нести на руках столь прелестную девушку, как ты?
— Это она — прелестная? — обернулся шествовавший впереди Паррей. — Ты ей сегодня льстишь.
— Вот отпою сейчас чаем с блинчиками, которые прислал господин Жаркус, тогда и поговорим, — огрызнулся Сэм. — А ты чего смотришь? — прикрикнул на Допроса, который сидел на площадке между этажами и наблюдал за нами. — За Феечкой своей следи, пока не увели.
Кот презрительно мяукнул и… сиганул вниз.
— Ух, ты! — не сдержавшись, засмеялась я. — Он — что, понял?
— Когда дело касается вас, женщин, мы все понятливые, — хохотнул в ответ Сэм.
— Особенно, ты, — неожиданно резко обернулся к нам Энгин.
— А вот это — не твое дело, — медленно, но очень четко, произнес Самюэль.
— Не мое, — кивнул Паррей, — но со стороны виднее.
— Вы о чем? — напряглась я, уже несколько решительнее попытавшись избавиться от опеки собственного следователя.
Чувствовала себя значительно лучше, да и департамент не место для слабости.
— О своем, — уступив, Сэм позволил мне встать на ноги. — Мы сами разберемся.
— Главное, чтобы не оказалось поздно, — оставил Энгин последнее слово за собой, успев скрыться в коридоре, прежде чем Сэм, перескакивая через ступеньки, поднялся на второй этаж.
И это — наследники двух известнейших родов Аркара!
Мальчишки, да и только!
Когда я вошла в кабинет, понимая, что тяжесть пусть и никуда не делась, но отступила, сдавшись перед другими проблемами, Энгин уже сидел на подоконнике, что-то весело насвистывая, а Сэм заваривал чай.
— Что по обыску у леди Верьер? — посчитав, что лучший способ справиться с самой собой — делать то, что должна, обратилась я к Вильену. Так уж получилось, что ему пришлось отдуваться за всех.
— А ты уверена, что хочешь заняться этим именно сегодня? — посмотрев на часы, уточнил он у меня.
В чем-то был прав… опять восьмой час. День другой.
— Не уверена, — тяжело вздохнула я, — но мне еще ждать князя…
Всего лишь слово, но как если бы сорвало лавину. Мгновение тишины и все сдвинулось, пришло в движение, грозя смять и уничтожить…
Энгин напрягся, так и незаконченный мотивчик повис в воздухе…
Сэм обернулся ко мне. Резко. Лицо искривилось яростью, костяшки пальцев, сжимавших стакан, побелели.
— Я его…
— Что — вы, виконт? — не озаботившись тем, чтобы постучать, вошел в кабинет Северов. Был спокоен до равнодушия и холоден, словно оправдывая собственное имя.
На рассудительность Сэма я рассчитывала зря:
— Все ваши действия в последнее время не делают вам чести, — с оттенком надменности произнес он, заставив меня внутренне вздрогнуть.
Таким Самюэля я видела редко…
Предпочла бы не видеть совсем.
— Вот как? — чуть склонив голову, иронично улыбнулся князь. — Мне попросить вас перечислить по пунктам все, что, на ваш взгляд, несоразмерно понятию чести?
— Самюэль! — соскочил с подоконника Энгин, подошел к Сэму, встав так, чтобы прикрыть его собою.
— Вы использовали ее! — презрительно процедил сквозь зубы Самюэль, не вняв предупреждению Паррея. — Вы решали свои проблемы ее руками! — продолжил он, словно и не заметив, как я качнула головой, прося остановиться. — Ее жизнь…
— Молчать! — Князь даже голоса не повысил, но Энгин сделал еще один шаг в сторону, полностью отгораживая Сэма от Северова.
Зря старался.
Я и не заметила, как Джакс оказался совсем рядом с князем. Лишь протяни руку…
— Неприятно слышать? — криво усмехнулся он.
Один старше, второй — моложе, но тут дело даже не в физических данных — внешне друг друга они стоили. Но там, где Северов изящно вел свою игру, Джакс все еще ловился на провокации…
— Прекратите! — жестко потребовала я, дав знак Вилю идти за подмогой. Если кто и мог образумить эту парочку, так Соул или Маркони. Для Самюэля я авторитетом, конечно, была, но совершенно в иных вопросах.
Как я и предполагала, меня они словно и не услышали:
— Обсудить морально-этическую сторону моих действий мы могли бы и в другом месте, — абсолютно бесстрастно произнес князь. — Как и истинную причину вашего отношения к моей персоне.
— Вы… — крылья носа Сэма дернулись.
— Вы предлагаете мне отправиться домой в одиночестве? — воспользовалась я короткой паузой, чтобы буквально втиснуться между ними. Обращалась к князю, считая, что из них двоих именно он должен отступить первым.
Не потому, что слабее — опытнее.
— Я никогда не нарушаю приказов моего императора, — реплика Северова предназначались мне, но смотрел он на Сэма. — А с вами, виконт, — продолжил князь, дав нам время до конца осознать сказанное им, — мы обязательно вернемся к имеющимся у вас претензиям. Как только Анастасия Николаевна окажется в полной безопасности…
— Что здесь происходит? — Соул появился вовремя, но… опоздал. Слова, которые не оставляли возможности отмотать все назад, были уже произнесены.
— Уже ничего, — повернулся к нему князь. — Анастасия Николаевна, я жду вас внизу, — столь же сдержанно добавил он и… вышел за дверь.
Я поспешила последовать за ним, позорно сбежав от очередной проблемы.
О чем говорили Сэм и Энгин там, на лестнице, я в полной мере осознала лишь теперь…
* * *
— Вы собираетесь позволить ему вызвать вас на дуэль? — холодно поинтересовалась я, когда экипаж отъехал от здания департамента.
— Вас это беспокоит? — вроде как удивился князь, переложив опечатанный знаком Департамента сверток с вещами с сиденья на колени.
— Самюэль — мой следователь. И — друг, — ровно заметила я, стараясь не показывать, насколько взбешена. Понятно, что ночь многое изменит, но… не вернет обратно.
— Предлагаете его простить? — теперь в голосе Северова звучала ирония.
— Это все неправильно! — вместо того, чтобы ответить, воскликнула я. — Вы! Он! — я резко выдохнула, успокаивая дыхание. — А где Елизавета Николаевна?
— У Маркони, — уже совершенно иным тоном ответил князь. — За ней приехала леди Матильда.
— Да, так будет лучше, — была вынуждена согласиться я. Из всех приятельниц матушки жена Маркони являлась именно тем человеком, чье сочувствие и поддержка будут полны искреннего беспокойства.
— И не корите ее, — продолжил Северов. — Елизавета Николаевна очень проницательна, узнай она раньше, что дочь Юлии Вертановой добралась до Марикарда, могла оказаться в серьезной опасности.
— А вы? — не удержалась я от вопроса. — Вам ведь было известно…
— Это совершенно другая история, — перебил он меня. — Дайте мне еще несколько… — теперь он замолчал уже сам, прислушиваясь к чему-то.
Я последовала его примеру, но без толку — гул воспринимался привычно, не вызывая настороженности. Обычный шум улицы… музыка, доносившаяся из городского парка, мимо которого мы как раз проезжали, едва воспринимаемый скрип колес…
Не успокоившись кажущейся безмятежностью, отправила на поиски заклинание. То сформировалось светящейся точкой, повисшей между нами, тут же прыснув в разные стороны крошечными искорками… Вернуться обратно не успело, столкнувшись с темнотой, которая надвигалась со всех сторон… Катилась огромной волной, сминая звуки, разрывая на нити свет, размазывая в черноту воздух…
Это было посерьезнее сорокула…
Задумываться над тем, что делаю, времени не было — боевая магия, вся надежда на амулеты. Кинулась к Северову… прикрыть, растянув защиту и на него, и только когда мое лицо оказалось совсем близко от его, заметила, как налился алым бывший еще мгновение назад мертвым камень в серьге…
Затем было падение в пустоту и… удар, когда я упала на Северова сверху.
Несмотря на двусмысленность положения, он продолжал довольно крепко, чтобы не возникло даже желания вырываться, удерживать меня одной рукой.
— А я думала, что блокатор, — пытаясь разглядеть что-либо в темноте, усмехнулась я.
— Вы о чем? — с усмешкой уточнил князь, чуть шевельнувшись. Этого хватило, чтобы вокруг вспыхнуло несколько светящихся шаров, позволяя осмотреться.
— Мне можно покинуть ваше тело? — пытаясь не позволить сбежать остаткам самообладания, сдержанно поинтересовалась я.
— Не смею вас задерживать, — медленно расслабляя руку, заверил Северов. И даже попытался помочь, похоже, опасаясь моей неуклюжести.
В чем-то был прав, сделать что-нибудь… эдакое, мне очень хотелось.
— Где мы? — встав и обведя быстрым взглядом практически пустую комнату, спросила я. Из вещей — медвежья шкура на деревянном полу, да четыре подставки по углам, на которых и покоились шары.
— В моем охотничьем домике, — поднявшись, удостоил он меня ответа. Сверток с вещами продолжал держать в руке.
— В Ровелине? — вспомнив его фразу о том, что он всегда выполняет приказы своего императора, продолжила я допрос. Не по форме, по сути.
— Недалеко от границы с Аркаром, — поправил он меня, наметив улыбку. — Может, мы поговорим в более подходящем месте? Кстати, — не дал он мне ответить, — вы голодны?
— Это намек на то, что нам придется пробыть здесь какое-то время? — не осталась я в долгу.
— Вы хотите вернуться? — вроде как нахмурился он. — Прямо сейчас?
— Считаете, что это рискованно? — повторила я его трюк.
— Это была «песчаная буря», — отходя к отделанной деревом стене, которая на первый взгляд ничем не отличалась от трех остальных, как-то… назидательно, произнес он. — Заклинание, применяемое воинами клана призраков. Наемники, которые напали на меня и убили одного из сотрудников службы Безопасности.
— У меня — амулет, да и вам оно вряд ли было опасно? — не столько не соглашаясь с ним, сколько провоцируя на продолжение, заметила я.
— Вы — правы. — Северов провел ладонью в воздухе… я не ощутила ни малейшего отголоска магии, но на стене проявились четкие линии, сложившиеся в квадрат. Еще один жест, и сверток исчез в так и не раскрывшемся для меня тайнике. — Есть только одно замечание, — развернулся он, посмотрев с легкой снисходительностью. — Оно — внеуровневое. Оглушает, на какое-то время лишает ориентации. Как раз хватит, чтобы подоспели воины и взяли все, что им нужно. Или — кого им нужно.
— И какой вариант был в нашем случае? — понимая, что он не солгал ни в одном слове, тем не менее, спросила я с иронией.
— Я их точно не интересовал, — не помедлил он с ответом, подходя уже к другой стене. И опять ни малейшего намека на использование магии, но открывшаяся дверь, которой только что не было, говорила сама за себя.
— Остаемся я и сверток, — в ожидании приглашения следовать за ним, задумчиво протянула я.
— Оставались вы и сверток, — повторил он утвердительно.
— Еще бы понять — зачем? — недовольно дернула я плечом.
Вещи погибшей девочки и я…
— Вам не стоит об этом беспокоиться, — продолжая играть роль доброго дядюшки, князь указал мне на дверь.
Я повторила его жест… фразу пришлось слегка подкорректировать:
— А о чем мне стоит беспокоиться?
— Я предупредил Елизавету Николаевну, что могут быть некоторые проблемы… — обтекаемо ответил он, выходя из комнаты. Дождался, когда я тоже окажусь в плохо освещенном коридоре, беззвучно щелкнул пальцами.
— Похоже, все это произошло не без вашего непосредственного участия, — едко ухмыльнулась я, делая вид, что меня совершенно не интересуют его действия.
— Скажем так, — поправил он меня, — я воспользовался ситуацией…
— … хотя и могли ее предотвратить, — закончила я за него.
— Вы так и не ответили, голодны или нет? — «не услышал» он меня, открывая еще одну дверь, сразу за которой находилась ведущая наверх лестница.
Судя по более свежему воздуху, комната для перемещения находилась в подвале.
— А вы умеете готовить? — не удержалась я от очередной колкости.
Северов опять остановился, посмотрел на меня с легкой обидой:
— Все мужчины в нашем роду умеют готовить.
— Да вы завидный жених! — вполне искренне воскликнула я.
— А вы только сейчас это осознали? — ответил он мне с насмешкой. Закончил уже серьезнее: — К сожалению, все получилось не совсем так, как я предполагал…
— И на ужин у нас будет черствый хлеб и вода, — поддела я его, поглядывая наверх. Темнота и манила, и слегка пугала.
Как и неизвестность.
— Все, что я могу предложить переодеться, — задумчиво окинул он меня с ног до головы, — халат и свои рубашки. Я был уверен, что успею довезти вас до дома.
— Вы умеете ошибаться?! — всплеснула я руками, понимая значительно больше, чем он сказал. Как минимум ночь нам предстояло провести здесь. Вдвоем…
Это ничего не значило. Или… значило, но мне об этом только предстояло узнать.
— Вы считаете это ошибкой? — иронично приподнял он бровь, тут же сведя все к улыбке: — У нас еще будет возможность поговорить. И на эту тему — тоже.
На этот раз я спорить не стала. Последние несколько часов держалась лишь на собственном самолюбии, но и оно уже заканчивалось. Хотелось не столько есть, сколько принять ванну и уснуть. И не важно — где, главное — сбежать он мыслей и дать телу хоть немного покоя.
Северов, словно догадавшись о моих желаниях, сразу отвел меня на второй этаж. Указав на одну из двух дверей, предложил чувствовать себя, как дома.
На дом внутри мало было похоже, но комната оказалась уютной. Небольшой, но какой-то… теплой, обжитой. На полу еще одна шкура, на этот раз не черная — бурая. Мебели немного: основательная, даже на вид тяжелая кровать; кресло, комод и узкий шкаф, стоявший в простенке рядом со второй дверью.
Я только и успела, что заглянуть туда, убедившись в правильности собственных догадок, как после стука и моего разрешения, зашел Северов. В руках держал стопку из нескольких полотенец, пары белоснежных рубах и аккуратно свернутый, но явно мужской халат.
— К утру одежда будет, но пока только это, — положил он свою ношу на кровать. Подошел к окну, дернув, проверил, насколько крепко закрыты ставни. — Здесь совершенно безопасно, но…
— Что — но? — переспросила я, заметив, как он стушевался.
— Дом на берегу озера… — не глядя на меня, загадочно произнес он.
— … в котором водятся русалки? — мечтая о том, как приму ванну и лягу, все-таки продолжила я его фразу.
— Так говорят… — ошарашил он меня и… тут же добавил, как если бы пытался успокоить: — Они совершенно безобидны…
Князь Северов… Оставалось надеяться, что это всего лишь желание меня подбодрить. Иначе… я ничего не понимала.
— Даниил Федорович, — укоризненно протянула я, надеясь, что ночь расставит все по своим местам, — давайте о русалках мы поговорим утром?
Настаивать на продолжении разговора князь не стал, только предупредил, что через двадцать минут ждет меня в гостиной на первом этаже и вышел, оставив одну. Но в этом одиночестве больше не было пустоты… словно он продолжал находиться рядом.
Мужчина, встреча с которым могла стать для меня и чудом, и… самым большим кошмаром…
