А старший следопыт нервничал все сильнее. Он никогда не числил себя знатоком волшебства, предпочитая погружению в тонкие магические структуры блуждания по лесным дебрям, которые знал и любил как истинный эльф. Но сейчас ему на ум лезли воспоминания о простейших законах, действенных для многих видов заклятий, и они гласили, что многие наложенные чары по истечении трех суток развеять невозможно. Бедный Элиндрэль! Чтобы спасти юношу, следопыт был готов на многое, если не на все. Мужчина решил сделать все возможное, чтобы сократить время перехода к городу с пяти дней до трех, но для этого нужна была помощь Леса. Было нужно, чтобы он захотел помочь. И старший следопыт готов был заплатить за эту помощь любую цену, лучше это, чем предстать перед глазами Владыки Зеленых Просторов и признаться в том, что не сберег его сына. Что ж, придется открыть чужестранке один из великих лесных секретов, но это не беда, все равно она никогда не сможет воспользоваться им сама, а если об этом узнает враг, тем лучше — сильнее будет его страх перед Дивным Народом.

Мужчина принялся высматривать нужное ему дерево рядом с узкой, едва заметной для людского глаза тропкой, по которой эльфы шли уверенно, как по удобной дороге. Дуб, береза, заросли орешника, все не то, но вот впереди мелькнула гладкая серо-зеленая кора молодого тополя. Хвала Талерину! Наконец-то!

Свистом велев отряду остановиться, следопыт ринулся к дереву и обнял его так страстно, словно встретил давно потерянного друга. Эльфы собрались в нескольких шагах от предводителя и приготовились ждать, догадываясь, что он задумал. В отличие от них принцесса не понимала, что это нашло на вожака остроухих, но готова была простить ему любые выверты за право немного перевести дух.

Тонкие пальцы следопыта бережно поглаживали кору тополя, щекой он припал к стволу, глаза были плотно закрыты, казалось, он весь ушел в некий молчаливый разговор с деревом, а может быть, и со всем Лесом разом.

Аллариль, а именно так звали старшего следопыта, действительно шел по мысленной тропе к сердцу Леса, чтобы изложить свою просьбу. Он чувствовал, что Лес встревожен, даже испуган чем-то, но готов его принять и выслушать. Не спеша, хоть и дорога была каждая минута, следопыт сформулировал свою просьбу. И получил мгновенный — большая редкость в общении с таким неторопливым организмом, как Лес, — ответ. Ответ-согласие, даже с нотками облегчения, словно следопыт сделал то, что было нужно самому Лесу. Аллариль расслабился, поплотнее приникнув к коре дерева и приготовился заплатить за свою просьбу, дать силу для осуществления желания просителя. Но вместо того, чтобы почувствовать мгновенную слабость, привычную в таких случаях, мужчина ощутил приток живительных сил. Великий Лес не только распахнул перед отрядом следопытов вход на Быструю Тропу, по которой до города можно было добраться за пару часов вместо двух дней, но и придал измученным гонкой эльфам бодрости.

Быстрая Тропа — творение естественной магии Леса — позволяла значительно сократить срок путешествия по лесной чащобе, но даже эльфы редко пользовались этой магией, предпочитая не вторгаться в святая святых Леса. Зеленый Господин брал за это свою плату, он собирал ее со странников их силой, восполняя ту, что тратил на открытие тайных троп, а если просьба была, по мнению Леса, неважной, то и плата могла быть очень суровой.

Но сейчас даже Лес признал значительность дела Аллариля, однако почему-то вместо того, чтобы обрадовать следопыта, это встревожило его еще больше. Тревога Леса, его готовность открыть Тропу показалась мужчине опасным подтверждением обоснованности собственного беспокойства.

На тропинке, и так не слишком светлой из-за густых зарослей кустарника и раскидистых крон деревьев, еще больше сгустились тени, зашелестели листья, словно зашептались между собой, смолкли птичьи голоса, уже ставшие привычными и сопровождавшие отряд своим неумолчным хором. Почему-то принцессе, несмотря на то что она не сходила с места, показалось, что сейчас она находится вовсе не там, где была еще несколько секунд назад. И это при том, что никакого магического воздействия богиня не ощущала, вернее, магия эльфийского Леса стала для нее уже настолько привычной, что ее легких колебаний она просто не заметила от усталости, ведь в отличие от Дивного Народа Элия, не находящаяся с Лесом в родстве, не получила притока живительных сил.

— Мы на Быстрой Тропе! — восхищенно, с какой-то детской радостью выдохнул Элиндрэль над самым ухом у принцессы. — Я никогда еще не путешествовал по ней!

— Где? — переспросила богиня и тут же, припомнив, что так у эльфов называется вариант естественного растянутого в пространстве портала, ответила: — Да, я знаю, что это такое.

— Тропа поможет нам сократить путь. — Впервые за долгое время старший следопыт вновь обратился к Элии, прекратив обниматься с деревом: — Ты же стремилась попасть побыстрее в город?

— Конечно, — спокойно согласилась принцесса.

Кивнув, Аллариль вновь свистнул отряду, приказав ему двигаться вперед. К счастью, уже не бегом, а прежним умеренно быстрым шагом, нестись сломя голову в таких местах не с руки было даже востроглазым эльфам, чувствовавшим себя в любом лесу так же уютно, как дома. Нельзя сказать, что идти по Быстрой Тропе было приятно, но и возникла она не для того, чтобы наслаждаться прогулкой. Необходимость — не всегда лучшая замена комфорту, но принимать ее приходится без споров. Так что, поудобнее закинув на плечо сумку, принцесса снова двинулась по тропинке вслед за эльфами, надеясь только, что впотьмах не свернет себе шею. Это было бы печальным концом для едва начавшейся блистательной карьеры великой богини — погибнуть, напоровшись на какой-нибудь сучок одного из деревьев, которые, казалось, смотрят тебе не только исподтишка в спину, но и прямо в глаза. Впрочем, хоть и пристально, но без злобы и неприязни, пожалуй, даже куда с большей симпатией, чем тот же старший следопыт. Просто дело было в том, что принцесса не выносила таких невидимых взглядов.

Чтобы отвлечься, Элия, не забывая поглядывать под ноги, запустила мысленную сеть и принялась сканировать пространство, думая над тем, а есть ли на этих Быстрых Тропах хоть кто-нибудь живой кроме нее и компании эльфов, может быть, завалящая мышка или хотя бы землеройка. Но вместо этих невинных мелких грызунов ее мысленный щуп наткнулся на нечто куда более грозное — громадный клубок спутанных в грязное кровавое целое мыслей и нерассуждающей полубезумной ярости загнанного в капкан зверя.

Несмотря на то что темп продвижения к городу значительно увеличился, Аллариля не покидало странное предчувствие беды. Следопыт всегда доверял своим инстинктам, и теперь они просто вопили о том, что опасность близка. Ох, недаром так тревожился Лес!

— Стойте! — Вырвавшийся из груди Элии крик щелкнул по сознанию эльфов предостерегающим ударом хлыста.

Попутно богиня окружила отряд сорвавшимся с пальцев заклинанием безмолвия, заготовленным на случай очередного уединения с Элиндрэлем.

— В чем дело, чужестранка? — мгновенно обернулся Аллариль, готовый к самому худшему: к тому, что сбылись его предчувствия, что она сейчас явит свою истинную злобную сущность и отряду придется вступить в бой.

На принцессу уже смотрели наложенные на тетиву ловкими пальцами эльфов стрелы и настороженные глаза.

— Там далеко впереди на тропе нас ждет опасность, — попробовала объяснить Элия.

— Откуда ты узнала? Что? — потребовал ответа следопыт, подозрительно прищурившись и ища в ее словах подвох.

— Я не знаю, кто там, но мысленная сеть уловила вот это, — отозвалась принцесса и, не став скрывать своих способностей, кинула в эльфов нить тех эмоций, что попали в сеть магии богини.

— Какая гадость, — высказался за всех Элиндрэль.

— Если это какая-то уловка… — начал Аллариль.

— Для чего бы? Я не меньше вас хочу поскорее попасть в город, — оборвала его принцесса, пожимая плечами. — Мне лишь нужно, чтобы вы постояли немного на месте, пока я запущу шарик-шпион, чтобы посмотреть, что нас ждет.

Перстень старшего следопыта по-прежнему сиял чистой зеленью, и, подавляя свою подозрительность, мужчина медленно кивнул в знак согласия:

— У тебя есть три минуты.

— Хватит, — оптимистично улыбнулась богиня и подкинула на руке неизвестно откуда возникший серебристо-синий шарик размером с хорошее яблоко.

Это и был шарик-шпион, сотворенный из силы Элии. Приземлившись на ладонь хозяйки, он начал постепенно выцветать и через пятнадцать секунд стал совершенно невидимым. Когда шарик исчез окончательно, принцесса подбросила нечто в воздух и обвела перед собой на уровне груди широкий овал, тотчас же ставший полупрозрачным зеркалом. Понимая, что сейчас нет времени на споры, она велела голосом Силы Богини, которому повинуются все смертные существа:

— Смотрите!

Эльфы против своей воли сгрудились перед зеркалом и впились в него взглядами. Мутная поверхность зеркала прояснилась, и поплыло изображение скользящих в кустах и между стволами деревьев громадных тварей. Высотой они доходили до груди человека, мощные тела покрывала густая шерсть, массивные лапы неслышно ступали по земле, в хищном оскале были обнажены острые, как пики, зубы, красные глаза светились безумием. Существа эти отдаленно походили на волков, но сравнение это стало бы оскорблением для благородных зверей.

— Что это? Как эти твари проникли на Быструю Тропу? Что нам делать? — начали обмениваться быстрыми вопросами немного растерянные, но не потерявшие присутствия духа эльфы.

— Это не волки, — покачал головой Элиндрэль, с невольной дрожью отводя взгляд от безумных глаз тварей.

— Так вот почему Лес тревожился и хотел, чтобы мы ступили на Быструю Тропу, — прошептал Аллариль, осененный внезапным пониманием. — Сюда проникло неведомое зло.

— Ну почему же неведомое, — встряла в разговор принцесса. — Судя по всему, это форвлаки — одни из вампирских созданий. Тупые, кровожадные твари с единственным инстинктом — нести смерть, но в животной хитрости и упрямстве им не откажешь, кроме того, этой нежити неведом страх.

Богиня слабо знала быт эльфов, но в вампирской жизни разбиралась отлично. Помогали не только книги, прочитанные еще в детстве, но и собственные наблюдения. Энтиор, имевший владения в нескольких мирах Народа Темной Крови, иногда приглашал сестру погостить у себя. Форвлаков, как и Адских Псов, принц держал для охраны замка и кровавых развлечений, например для травли рабов. Но таких здоровенных тварей даже богиня видела нечасто.

— Форвлаки, — повторили эльфы, словно выплевывая ненавистное слово, знакомое им лишь по древним полузабытым сказаниям.

— Сколько же их там? — прошептала эльфийка, та самая, что «доброжелательно» поприветствовала Элию стрелой у пляжа и с тех пор нет-нет да и одаривала ее подозрительным взглядом.

— Да их сотни, Тинда, — забывшись, обратился к женщине по имени другой эльф.

— Скорее всего, волна, — опять четко ответила богиня.

— Волна? — переспросил Аллариль, решив временно довериться чужестранке перед лицом опасности более страшной и неведомой эльфам, давно забывшим про настоящие сражения. На Меллитэле никогда не было войн, а мелкие пограничные стычки с бандами грабителей в расчет не брались.

— Шестьдесят девять тварей, — коротко пояснила Элия.

— Ты знаешь, как их убить? — задал деловой вопрос старший следопыт.

— Вы хотите драться? — удивилась принцесса.

— Нас привел сюда Лес, значит, мы должны истребить эту нечисть, — ответил Аллариль, не видя вариантов.

— Или погибнуть сами, — предложила другой и более закономерный путь богиня, напомнив, на тот случай если эльфы не успели осознать: — Их шестьдесят девять, а вас только шестеро.

— Мы не имеем права предать Лес, своих сородичей, не знающих об опасности, и бежать, — отрезал старший следопыт, и отряд согласно, как одно целое, кивнул. — Так можно ли их убить? Говори!

— Боевая магия на форвлаков не действует, прямым заклинанием их не убьешь, а вот меч и стрелы, тем более эльфийские, возьмут, — поняв, что Дивных не переупрямишь, начала говорить принцесса. — Опасаются они и открытого огня, но свирепость сильнее страха, поэтому отсидеться у костра не рассчитывайте. Так же бесполезно пытаться скрыться от них в лесу. Услышат или учуют враз, догонят и перегрызут горло. Лучше держать круговую оборону. Они любят в прыжке нападать и давить жертву, но тут я кое-чем могу помочь. Нам бы только полянку найти. Ага, шарик впереди подходящую показывал. Пригодится.

— Чем ты поможешь? — чуть приободрился готовившийся к последней смертной битве Аллариль, думавший только о том, кого отослать назад по Тропе с юным принцем. Конечно, мальчика придется оглушить, по-хорошему он отряд не покинет, но наследник владыки должен быть спасен во что бы то ни стало, долг перед Илоридэлем был для следопыта не менее свят, чем долг перед Лесом.

— Я создам купол защиты, сквозь который форвлакам не прорваться, а ваши мечи и стрелы их оттуда достанут запросто, — с горделивой небрежностью ответила богиня.

— Ты же говорила, что магия на них не действует? — уловила несоответствие в речи Элии подозрительная эльфийка Тинда.

— Боевая магия вроде смертоносных заклятий не действует, так уж они устроены, — поправила принцесса женщину. — А щит нас прикроет от атак зверей. Стрел перебить по крайней мере половину этих тварей у вас хватит.

— Тогда вперед, надо успеть добраться до поляны, пока они не прослышали о нашем присутствии, — приказал Аллариль и первым зашагал по Тропе. Он уже решил для себя, что Элия — очень могущественная колдунья, которой сейчас выгодно быть на стороне эльфов, иначе она не стала бы предупреждать их об опасности заблаговременно. Чужестранка в одиночку не пройдет по Быстрой Тропе.

Принцесса мановением руки убрала зеркало и поспешила вместе со всем отрядом на обнаруженную шариком неподалеку широкую полянку, поросшую низкой травой и островками кустарника. Была ли она здесь всегда, или Лес у Быстрой Тропы нарочно заготовил для эльфов подходящее место схватки, богиня не знала, да и гадать не собиралась. Главное, что в нужный момент оно оказалось под рукой. Без лишних разговоров эльфы заняли круговую оборону, наложив стрелы на тетиву, проверив, хорошо ли выходят из ножен клинки. Не слушая возражений Элиндрэля, Аллариль приказом отослал его в центр отряда, велев не обнажать меча и пользоваться только луком.

Элия готовилась на свой лад. Вспомнив заклятие щита, не так уж часто, в отличие от мысленной сети и чар безмолвия, употребляемое в повседневной жизни, богиня тщательно проговаривала его, призвав силу Источника и выписывая в воздухе соответствующие ритму слов знаки. Хоть эльфы и знали, что чужестранка готовит для них защиту, но невольно подались от девушки подальше, давая ей простор для размахивания руками, с которых в такт загадочным словам сыпались серебристо-синие, того же цвета, как шарик-шпион, искры и ткались в сеть, плотным куполом окружавшую отряд.

Элиндрэль с восторгом смотрел на принцессу — теперь-то он был почти уверен в том, что отец дозволит ему жениться на великой колдунье, защитнице Леса. Разве она похожа на неуклюжих чужаков, что иногда посещали Меллитэль? Нет, Элия превосходила их абсолютно всем: гордой осанкой, грацией движений, мастерством колдуньи, совершенной красотой! И это делало юношу бесконечно счастливым, на задний план отступал даже невольный ужас пополам с предвкушением грядущего настоящего боя.

Аллариль тоже следил за действиями принцессы. Тая невольные подозрения, он спросил у Фэана — целителя отряда, сведущего в магии более остальных, того самого эльфа, что опекал юного принца до встречи с чужестранкой:

— Ты понимаешь, что она делает?

Фэан, неотрывно наблюдающий за гибкими руками девушки, отрывисто сказал:

— Призывает великую мощь и свободно черпает из этого источника. Она ткет нити заклинания, но столь быстро и столь много одновременно, что я не только никогда не смогу сотворить нечто подобное, даже если попрошу помощи Леса, но и не в силах проследить последовательность ее действий. Она великая колдунья.

Эти слова лишь усугубили терзания старшего следопыта. Спустя пять минут принцесса встряхнула кистями просто так и облегченно выдохнула:

— Все, щит готов. Сейчас я сниму окружающее нас заклятие безмолвия, немного пошумите, и твари, даже если до сих пор нас не учуяли, будут тут как тут. Предупреждаю, щит не впустит их внутрь, но вы легко сможете выйти за его пределы в разгар боя. Так что не увлекайтесь, следите за тем, чтобы не пересечь завесу. Назад-то она вас впустит, но в целом ли виде вернетесь? Когти и клыки этих тварей наносят страшные раны, заживить которые непросто даже с вашим даром целительства.

Несколько эльфов тут же попробовали коснуться преграды руками и даже пройти сквозь нее. Чужестранка не солгала, они могли двигаться свободно.

— За кого ты нас принимаешь? — заносчиво фыркнула Тинда, словно кошка дернув от раздражения кончиком заостренного ушка. Эльфийка пыталась отыграться на принцессе за свой страх. — Наши стрелы всегда бьют прямо в цель.

— Меткость эльфов известна, но вы ведь никогда не воевали по-настоящему. Я не упрекаю вас в слабости, просто в бою недостаток опыта может стоить жизни, — сдержанно ответила богиня. — Я и сама не знаток битв, но повторяю слова того, кто знает войну не понаслышке.

— Сколько продержится твой щит? — уточнил следопыт, пытаясь выяснить границы могущества чужестранки.

— Пока будет нужно, — спокойно, даже с некоторой беспечностью, разительно отличающейся от тревоги эльфов, отозвалась принцесса.

— Они идут! Приготовьтесь! — оборвал все разговоры разом Аллариль.

Смолкли даже перешептывания. Эльфы мигом рассредоточились по периметру созданного куполом круга, в последний раз проверяя, как натянута тетива, и поправляя колчаны, чтобы удобнее было доставать стрелы в бою. Элия приблизилась к границе и извлекла из ножен шпагу и кинжал. Ее зачарованное оружие тоже могло нанести форвлакам немалый урон, и богиня вовсе не собиралась держать его в ножнах.

Неслышно, словно смертоносные тени, форвлаки появились на границе поляны, медленно закружились, беря эльфов в кольцо и смыкая его все плотнее. Новые и новые твари появлялись из леса, словно его утроба, предав своих детей, рождала чудовищ им на погибель. Здоровенные звери приближались, за первым десятком их показался еще более громадный, чем остальные, вожак — матерый самец, чей мех, обычно красно-бурый или красно-серый, был уже чисто серым, словно присыпанным белой порошей. Наверное, это чудовище даже можно было назвать красивым, и в его красных глазах, горящих как адские костры, светился нечеловеческий, коварный разум.

— Да сохранит нас Талерин! Да не оставит Гильдиэль! — чуть дрогнувшим голосом едва слышно прошептали справа от принцессы.

Вот вожак распахнул свою громадную пасть, способную легко перекусить пополам хрупкого эльфа, и издал торжествующий рык. Этот звук стал сигналом для остальных тварей. Разом зарычав, словно подхватив клич, форвлаки ринулись в атаку.

— Первым снимайте серого, — отрывисто приказал Аллариль лучникам.

Засвистели, разрезая воздух, первые эльфийские стрелы зорких лучников, целившихся в глаза и грудь тварей. Словно смертоносный дождь обрушились они на форвлаков, собирая первый урожай. Да, лучники-эльфы не знали промаха, но, чтобы прикончить форвлака, одной стрелы было недостаточно, требовалось не меньше семи. Вожаку законная доля стрел в двойном объеме досталось одному из первых, его массивное тело, сотрясающееся в предсмертных судорогах, исчезло под горой других тварей. Спустя пару минут вдоль поляны кольцом лежали груды истыканных стрелами, как ежи, форвлаков, кое-кто из них, хрипя, еще пытался ползти вперед, к мягкому мясу, горячей крови, к хрустящим костям с теплым жирным мозгом, что находились так близко, но почему-то оказались недостижимыми. А через эти полумертвые груды карабкались все новые и новые настырные твари, хищно оскалившись, сверкая безумными глазами.

Лучники стреляли без передышки, опустошая колчаны. Человек не смог бы уследить за тем, с какой скоростью мелькали руки эльфов, накладывая на тетиву стрелы, спуская их и снова накладывая. Стрелы летели как молнии, непрерывным потоком, а чудовища все возникали из леса и бросались в атаку на круг следопытов, которым довелось первым познакомиться с понятием битвы. Эльфы не трусили и не бежали — справившись с первым потрясением, они готовы были стоять насмерть. Форвлаки подступали все ближе и ближе, но стрелы кончались. Вот первая из тварей, кровожадно оскалившись, прыгнула на стоящего в двух шагах эльфа, за этим форвлаком последовали и другие. Отбросив бесполезные луки, эльфы обнажили мечи.

— Помните о границе! — еще раз предостерегла отряд принцесса, распарывая шпагой брюхо чудовища, тяжесть которого принял на себя магический щит, и втыкая ему в глазницу кинжал.

Сменив луки на мечи, Дивные решительно шагнули к самой границе магического щита. Эльфы быстро осознали преимущество защитного купола, принимающего тяжесть ударов массивных тел. Твари прыгали на него, бессильно скалились, не в силах добраться до живой трепещущей плоти, но, одержимые упрямым стремлением убивать, даже не думали об отступлении и гибли одна за другой, напарываясь на клинки бойцов, проскальзывающие за преграду. Около половины форвлаков уже полегли под стрелами эльфов, но оставались и другие рвущиеся в бой звери, они подступали со всех сторон, пытались прыгнуть на щит сверху, но только соскальзывали с невидимой преграды на предусмотрительно подставленные мечи. Дивные двигались, словно танцевали странный танец с клинками. Гибкие, молчаливые, изящные и смертоносные! Как быстро они вспомнили о том, что танцевать под деревьями — не единственное занятие в жизни. Казалось, дерутся привычные к кровавым схваткам, а не впервые за всю свою долгую жизнь вступившие в настоящую битву существа. Их клинки ткали собственную сеть защиты поверх магического щита. Впав в боевую ярость, оскалившись, словно молодой волк, и совсем не походя на безобидного мальчика, рвался в бой Элиндрэль. Удачно ранив форвлака, юноша бросился было добить его, и только вовремя ухватившая его за шиворот и отбросившая прочь рука Аллариля спасла паренька от опасности. Яростно сверкнув зелеными глазами, следопыт рявкнул на принца не хуже форвлака: «В круг!» — и Элиндрэль вынужденно подчинился.

Тошнотворное дыхание из их разверстых пастей обдавало эльфов, но потоки крови и внутренностей убитых чудовищ сдерживал щит. Постепенно, когда уже бойцы устали махать клинками, сперва почти незаметно, напор форвлаков стал слабеть. Уже только отдельные твари бросались на врагов и гибли, подобно своим сородичам так и не поняв, почему добыча не досталась им.

Эльфы не заметили, когда умерла последняя тварь. Они еще некоторое время ждали новой атаки, но потом по воцарившейся после рыка и хрипов форвлаков тишине, звенящей, режущей уши, поняли, что все кончено. Они победили! Повсюду громоздились груды трупов, подальше — истыканных стрелами, вблизи — изрубленных клинками. Тяжелый кровавый дух, от которого эльфов ощутимо поташнивало, стоял на поляне, превратившейся в кладбище чудовищ.

Запустив для проверки мысленную сеть, богиня уверенно заявила:

— Живых тварей здесь больше нет.

Поведя рукой, принцесса сняла щит, не только спасший отряду жизнь, но и позволивший одержать победу.

— Братья и сестры, мы бились достойно с отродьями Тьмы и не подвели Лес, — резюмировал Аллариль, слишком усталый для пышной речи. Потом, отводя взгляд от бойни и поворачиваясь к сородичам, следопыт спросил: — Раненые есть?

— Я вывихнула запястье, — сгорая от стыда, призналась Тинда.

— Одна тварь задела когтями мою руку, — повинился еще один эльф, высунувшийся в горячке боя за щит.

Алларилю показалось настоящим чудом, что от когтей и клыков тварей пострадал всего один. Воистину, чужестранка оказала им великую услугу, впрочем, тем самым она спасала жизнь и себе, а значит, ее можно не благодарить за помощь. Следопыт глубоко вздохнул и приказал:

— Фэан, перевяжи его, остальным нужно собрать стрелы. Кто знает, что еще мы встретим на пути. Не хотелось бы отправляться с пустыми колчанами.

Пока целитель промывал руку приятеля родниковой водой из фляжки и накладывал мазь на глубокие царапины, эльфы, преодолевая брезгливость, разбрелись по поляне, доставая ножи. Следовало вырезать из издохших тварей как можно больше стрел.

— Это была великая битва! — восторженно сообщил Элии юный принц.

— Это была всего лишь мелкая стычка, — охладила пыл Элиндрэля принцесса. — Всего одна волна форвлаков, а их в обычной армии вампиров не десятки, а сотни. Есть и другие твари, по сравнению с которыми форвлаки покажутся тебе безобидными пушистыми зверюшками.

Услышав слова чужестранки, старший следопыт похолодел. Даже он, уже немало проживший на свете, не мог представить себе сил, с которыми предстоит столкнуться эльфам, если разразиться война с Детьми Тьмы. Перстень явственно показывал, что чужеземная колдунья не лжет. И только сейчас он понял, в какое безнадежное дело собрался ввязаться его народ, но честь не оставляла другого выхода.

— Что же мы будем делать? — потерянно прошептал юноша, потрясенный не меньше, чем Аллариль, и повторивший вслух мысленный вопрос следопыта.

— Для того чтобы ответить на этот вопрос, я и пришла в Меллитэль, — подмигнула принцу богиня, нагибаясь с кинжалом над очередным трупом, чтобы вырезать стрелы.

Кинжал, поворчав для порядка по поводу того, что им режут мертвую плоть, исправно делал свою работу.

Элиндрэль успокоенно вздохнул. Влюбленный юноша был теперь абсолютно уверен во всемогуществе любимой, а раз она пообещала решить проблему, значит, решит и спасет Меллитэль. Аллариль же в очередной раз задумался над тем, что нужно от владыки чужеземке и, если она и правда собирается помочь, какую плату затребует за свою помощь. А в том, что помощь им будет необходима, старший следопыт уверился безоговорочно, но это его совсем не радовало. Лес, конечно, поможет, но даже ему удалось только заманить форвлаков на тайные тропы, а покончить с тварями он предоставил эльфам.

Перевязав раны, собрав и очистив, насколько это было возможно, стрелы, отряд перебрался через груду трупов форвлаков и в полном молчании снова двинулся в путь. Мысленная сеть принцессы больше не улавливала угрозы, и Быстрая Тропа оставалась тем безопасным местом, каким ей и надлежало быть. Но, как только схлынул первый шок, спокойно эльфы идти уже не могли, даже им необходимо было выплеснуть небывалое напряжение. Оставив прежнюю сдержанность, они обсуждали пережитую битву, совсем не стесняясь чужестранки. Своевременная помощь и участие на равных в сражении сделали ее полноправным членом отряда, как ни продолжал Аллариль подозрительно коситься на принцессу, но у других членов команды было свое мнение. Девушку благодарили, ее расспрашивали о магии, форвлаках, предлагали свежей воды из фляг и хлеб, представлялись сами и называли богиню по имени. Оказалось, эльфы прекрасно запомнили, что чужестранку зовут Элией.

За разговором и дорога по Быстрой Тропе показалась гораздо короче.