ГЛАВА 20
Меня баюкали призрачные волны беспамятства, приходить в себя не хотелось. Рядом звучали голоса Рендаллов, но смысл слов до сознания не доходил.
Они меня покусали! Оба! И что теперь?
А с мамой что? Если память мне не изменяет, она в кого-то стреляла. И где Ланхольт и Дахор, я не слышу их голосов…
Страх отрезвил, теперь получилось разобрать смысл слов.
— Джая! Ты меня слышишь? Открой глаза!
Въедливый зудящий голос, от которого мгновенно заныло в висках, принадлежал Лернке Рендалл, жене вожака стаи серых оборотней и тетке одного из моих опасных поклонников.
Совесть бы поимели! И так все болит. Хотя… надо признать, «все» болело куда меньше, чем должно бы, учитывая два сильнейших укуса и то, что меня обкололи какой-то гадостью.
— Оставь ее, — вмешался вожак. — Видимо, действие транквилизатора еще не прошло.
— Девчонка почти одна из нас, в шаге от оборота. И продрыхла почти двенадцать часов! — заупрямилась дамочка. — Хватит с ней нежничать! Если наш племянник выбрал ее для себя, пусть начинает соответствовать. Прямо сейчас. Джая! Живо прекращай умирать! Открой глаза, я сказала!
Минуточку! Выбрал он! А меня что, спросить не надо?
И от возмущения я действительно широко распахнула глаза.
Зря так резко. Комната расплылась перед глазами, и меня замутило.
— Ну вот… — удовлетворенно улыбнулась оборотень. — Так-то лучше.
— Руки убери…те, — попросила не очень вежливо. — Не люблю, когда меня трогают посторонние. И дайте, пожалуйста, попить.
Женщина смерила меня неприязненным взглядом, но обе просьбы выполнила. Жадно глотая воду из стакана, я пробежалась взглядом по комнате. Гостевая спальня. Из необычного: в углу грязной кучей валялась моя вчерашняя одежда, на тумбочке были разложены лекарства, и несколько стульев стояли у кровати, теперь пустых.
— Ты меня видишь? — опять пристала Лерика. — Слышишь? Запахи чувствуешь? Помнишь, кто ты?
Не собиралась подчиняться, но тем не менее совершенно инстинктивно прислушалась к себе. Отвечала с вымученной улыбкой и облегчением:
— Джая Бушар, восемнадцать лет. Вы выглядите так, будто не спали всю ночь, комната пропахла лекарством. Что-то еще?
— Я же говорил, с ней полный порядок, — хохотнул Рендалл. — Пойду сообщу страждущим.
В голове роились вопросы, но не хватало смелости задать хотя бы один.
— Болит где-нибудь? — прозвучало не заботливо, так, дежурный интерес.
— Голова немного, и…
Я не знала, можно ли об этом говорить, но сдержаться просто не было сил. Даже родной матери, как оказалось, нельзя доверять. Если эта пнет, хоть не так обидно будет. И я решилась:
— Я не чувствую свою волчицу.
Она побледнела:
— Как?
— Совсем.
Около минуты мы молчали, пристально глядя друг на друга. Потом Лерика резюмировала:
— То, что тебе вкололи, настоящая отрава. Им пользуются охотники, чтобы обезвредить… нас. Взрослому здоровому оборотню ничего, но с твоими генами и запоздалым, уж извини, развитием последствия могут быть любыми.
— Ясно. — Я постаралась, чтобы голос звучал как можно более равнодушно.
— Будем надеяться, что все обойдется.
Лерика смотрела на меня с искренним состраданием.
Ну да, ущербная будущему вожаку не подойдет.
Внутри разлилась уже знакомая холодная пустота. Я хотела быть нормальной, чтобы не было волчицы, и вот ее нет…
— На ногах держаться сможешь? — Голос Лерики прервал мое мысленное самобичевание.
— Наверное, а что?
— Тебе не мешало бы принять душ.
Она кивнула на бежевую дверь возле шкафа.
— Потом я принесу что-нибудь поесть, и мы поговорим.
Предложение казалось заманчивым. Даже не сильно приглядываясь, я видела засохшую кровь на своих руках. И на одеяле тоже.
Однако упрямство часто бывает сильнее здравого смысла.
— Нет!
Я вызывающе вздернула подбородок:
— Сначала я хочу узнать, что я здесь делаю? Где моя мама? Куда девались Лан и Дахор? Что с Дорианом? Кто и в кого стрелял? И…
— Хватит! — Женщина упреждающе подняла руку. — Ты не в том положении, чтобы тебе потакали.
— Правда?
Я внутренне подобралась.
— Ланхольт Вимар и мой племянник оба предупредили тебя, что собираются охотиться. Побег был нарушением законов Ростани. И все последствия целиком и полностью на твоей совести! Так что будь добра, вставай и иди в ванную, иначе я тебя туда отволоку.
И она полыхнула на меня желтыми глазами.
Прежде чем встать под струи воды, присмотрелась к своему отражению в зеркале. Чумазая, худая и очень бледная, но с виду здоровая. Оба плеча украшали красноватые отметины от зубов, да и только. Но я помнила, какими сильными были укусы… И я измазана в крови, следовательно, благодарить следует или мою собственную регенерацию, или чью-то магию. Может быть, тоже мою.
Шрам на шее и тот поблек и стал почти незаметным.
Но волчицу я так и не чувствовала.
Запретив себе паниковать, я включила воду. Вряд ли что-то изменится за полчаса.
Когда одетая в халат и с полотенцем на голове я вернулась в комнату, Лерика заканчивала перестилать постель, а на полу дожидался своего часа поднос с едой.
— Теперь мы можем поговорить?
Вскоре передо мной оказалась тарелка с супом. Вкуса не чувствовала, ела, лишь бы только она отстала.
Информация не радовала. Оба парня предупредили меня о своих намерениях, и побег стал нарушением оборотничьих законов. Мама едва не застрелила Дахора. Дориан в медпункте при человеческой общине, между жизнью и смертью.
Будет официальное разбирательство.
Утро началось с ласкового солнечного луча и звука подъехавшей машины. Я резко села. Слух обострен… но почувствовать волчицу так и не получилось. Возможно, это все последствия шока. Не скажу, что в восторге от неожиданно открывшейся собственной сущности, но, черт возьми, это должен быть мой выбор! Вторая ипостась — это не кариесный зуб, который можно просто взять и удалить.
Настроение было скверное. По местным законам, я теперь… ну, вроде как потенциальная подружка двух волков. Меня заперли и лишили связи. Более того, собираются делить! С мамой непонятно что… И почему отчим даже не появился?!
— Да как тебе только наглости хватило явиться сюда, крыса облезлая?! — орала Лерика.
— Я пришла не к тебе, а к Эрнсту.
Другая женщина оставалась спокойной, но я каким-то непостижимым образом почувствовала ее страх.
Любопытство заставило спустить ноги на пол, а после, обернувшись одеялом, осторожно подкрасться к окну. Прильнула к стеклу, особо не таясь, и тут же отшатнулась с негромким вскриком. Лицо невысокой женщины, стоящей у старенькой машины, было сплошь изрезано кривыми белесыми шрамами.
Что там Дориан рассказывал про свою мать? Лерика взбесилась, узнав про ее интрижку с Рендаллом, и порвала соперницу? Денег на пластику у нее конечно же не было, люди в Логове живут небогато, и шрамы срослись кое-как. Естественно, устроить личную жизнь бедняжка уже не смогла, Дориан рос с одинокой исстрадавшейся женщиной, неудивительно теперь, что он ненавидит своих родственников по отцу.
Впрочем, большая часть из этого — мои домыслы.
— Плевать, — не унималась Лерика, прожигая бывшую любовницу мужа ненавидящим взглядом. — Исчезни, пока я не уложила тебя на больничную койку рядом с твоим щенком!
— Я тебя не боюсь.
— В прошлый раз ты тоже так говорила.
Серая медленно сошла с крыльца, приближаясь к гостье.
Со своего места я расслышала, как Вилма резко втянула в себя воздух. О, она не боялась. Она была в ужасе! Но терпела и разыгрывала сильную и смелую. Следовательно, явилась просить за сына.
Внутри стало горячо, шрам опять начал зудеть. Мысли заполошно метались от запертой двери к окну. Проклятые оборотни! И я ничем не смогу помочь.
Чтоб ты провалилась, шавка зубастая!
Пожелала от всей души, но я же не думала, что сбудется… Частично. Свербящую шею лизнул холодок, неприятные ощущения немного притихли, а от шрама отделилась туманная серебристая ниточка и устремилась вниз. Очень быстро, сама не понимаю, как успевала следить. Дымка опутала лодыжки Лерики, та вскрикнула, всплеснула руками, но не удержала равновесия и все-таки рухнула на посыпанную гравием дорожку. Незваная гостья не сдержала смешка.
Сделав свое дело, магия растаяла, не осталось и следа.
Я и магия? Ну чушь же!
Коленки подогнулись, и я опустилась на пол возле окна.
Открылась дверь, слух уловил тяжелые шаги.
— У нас гости, дорогая? — добродушно осведомился вожак. И только потом, видимо, обозрел картину… — Уходи. Я не в силах тебе помочь.
— Ваш кутёнок подрал моего сына.
Если бы люди умели рычать, мать Дориана сейчас именно это бы и делала.
— Эрнст, тебе прекрасно известно, как обстоят дела в медпункте при общине. Мне нужен хороший врач и деньги на лекарства.
И совсем тихо добавила:
— Пожалуйста. Я никогда тебя ни о чем не просила…
На минуту повисла тишина, наполненная жгучей ненавистью Лерики и муками совести вожака.
— Проходи в дом, попробуем что-нибудь придумать, — устало вздохнул Эрнст.
На этом голоса стихли. А я все сидела на полу, смотрела на свои ладони и гадала, от кого же мне досталась магия. Белый или серебристый?
Торопиться мне было некуда: дверь все равно заперта, а Рендаллам сейчас не до пленницы. Поэтому решила воспользоваться возможностью и приняла горячую ванну.
Шрам на шее исчез, словно его и не было.
О родных старалась не думать. И о Ланхольте с Дахором тоже. Дориана еще той ночью я вычеркнула из списка друзей.
Тело было уже в норме, но справиться со страхами горячая вода не помогла. Обернувшись полотенцем, я распахнула дверь в комнату… и тут же попятилась обратно в ванную.
Дахор выглядел бледным и слабым, но живым. Заявился ко мне в одних штанах, видимо, чтобы лучше была видна повязка на груди. А то я бы без этого представления не поверила, что его ранили! Привычная улыбка смотрелась блекло. Но больше всего злило другое: когда я открыла дверь, он уже взялся за ручку. То есть он собирался войти ко мне. Без стука.
Несколько секунд мы пронзительно смотрели друг на друга, после чего одновременно шагнули навстречу. Дахор улыбнулся, я прожгла его злым взглядом. Горячие пальцы мягко погладили плечо. То, которое кусал он. Потом обнаглели и игриво чуть оттянули край полотенца.
Я хорошенько размахнулась и влепила ему пощечину. Все силы собрала.
Секунду удовлетворенно рассматривала наливающееся красное пятно на смуглой щеке.
— Больше суток мечтала!
— И я! — прошептал серый, сгреб меня в охапку и настырно прижался к губам.
Что сказать, свое дело негодяй знал. Его губы мягко скользнули по моим, поглотили негодующий вскрик, ладонь легла на спину. И тот факт, что я не отвечаю, серого пока что не волновал. Признаюсь, в первый момент растерялась, во второй — оказалась опасно близка к тому, чтобы ответить. Дахор теплый и, кажется, искренний, мне с ним хорошо. Но эти разные глаза…
В итоге я решила действовать хитростью: выбрала момент и «случайно» уперлась кулачком в повязку на его груди. Целовать меня сразу же перестали. Дахор крякнул, его лицо покрылось испариной.
— Раз уж наши мечты осуществились, может, поговорим?
Сняла с вешалки белый махровый халат, который надела прямо поверх полотенца. Размер позволял.
Несколько недовольным взглядом Дахор проследил за тем, как я устраиваюсь на кровати, кивнул и взял себе стул. Умный волк, предпочел устроиться подальше!
— Джая… я понимаю, ты злишься…
Шумный вздох на грани рычания, и он продолжил совсем другим, более порывистым тоном:
— Хотя нет, черт возьми, я ничего не понимаю! Что тебе не нравится? Я лучший из серых! Я обхаживал тебя целый месяц! И честно предупредил о своих планах. Если уж на то пошло, мы оба предупредили. Куда тебя понесло?
— То есть предполагается, что я должна была быть в восторге? — уточнила скептично, сморщив нос.
Линии красивого лица стали резче, глаза вспыхнули.
— Это я должен быть недоволен, но не ты! — возмутился парень. — Моя добыча рванула наутек, будто я какая-нибудь шелудивая дворняга. Не только незаконно, но и, черт возьми, унизительно! Вместо хоть какого-нибудь удовольствия я полночи гнался за тобой по чужой территории. В меня стреляли. И ты даже не хочешь извиниться!
Снова поединок взглядов. Разговор, не успев толком начаться, уже зашел не туда. Никто не отвел глаз первым. Просто я перестала его видеть из-за пелены слез и закусила дрожащую губу, пытаясь не расплакаться.
— Лучше уйди по-хорошему!
Слезы жгли глаза.
— Джая, ты что, плачешь? — прозвучало искреннее недоумение.
— А ты что, не видишь?
— Все, проехали. Извиняться не надо, достаточно будет за ушком почесать.
Угроза истерики заставила серого снова превратиться в дружелюбного волка.
— Прекращай реветь!
Наивный! Я еще толком и не начала…
Первые слезинки заскользили по щекам.
Слез было немного. Следующие минут двадцать я судорожно всхлипывала и стучала зубами. Дахор сгонял за крепким сладким чаем и бормотал неловкие утешения, но рук не распускал.
К чаю так и не притронулась. Не из вредности, просто не хотелось. И вообще, я больше кофе люблю.
Когда же истерика немного утихла, я была даже рада, что он не ушел. Нам правда надо поговорить. Сейчас.
— И каков расклад?
— Дай-ка подумать…
Оборотень оседлал стул и блеснул вернувшими привычный цвет глазами.
— Я укусил тебя первым, принадлежу к влиятельной семье, с большой вероятностью однажды стану вожаком и не имею сейчас постоянных отношений. Зато укус Вимара был сильнее, он уже вожак, владеет магией… но при этом почти женат. Велика вероятность, что решающее слово будет за тобой…
Облегчения не ощутила и на миг. Это же оборотни! Должен быть какой-то подвох!
— Если меня спросят, я выберу не тебя.
— Вимар?
Вместо слов кивнула.
— Хорошо хоть не полукровка.
— Прости.
— Обожаю сложные победы! — по-мальчишески заявил сероглазый и, ловко просунув руку под халат, погладил мое бедро.
За завтраком узнала, что Эрнст все же поручил Дориана врачу стаи и взял расходы по лечению на себя. Лерика молчала, но уж очень выразительно.
Просторная кухня была залита солнечным светом. За большим столом овальной формы уместились оба семейства Рендаллов и я. Вита, мать Дахора, дала мне кое-что из одежды. Серое платье было чуть широковато, но в целом подошло. И я больше не была пленницей, запертой в комнате.
— Как проходит полнолуние? — поинтересовался Эрнст, когда разговоры о моей персоне стихли.
— Вяло, — усмехнулся его брат. — Наш мальчик выбыл из строя, Ирма наказана, Игерн живет у подружки, часть молодежи еще не отошла от свары с белыми… На ночные гулянья, считай, никто и не пришел.
— Пропавшую девчонку так и не нашли?
— Нет. — Джусон удрученно покачал почти седой головой. — Завтра к вечеру влияние луны сойдет окончательно, будем прочесывать лес.
Отец Дахора в свое время входил в состав силовиков и был склонен связывать три случая: первое убийство, попытку украсть Гленду и последнее исчезновение. Но вожак не хотел нагнетать. Хотя, я была в этом уверена, тоже склонялся к худшему варианту.
Голова была забита собственными проблемами. Я не чувствовала вкуса еды, не воспринимала половины слов и время от времени начинала дрожать. Нет, так дальше продолжаться не может!
— Можно мне увидеть маму? — спросила чуть слышно и постаралась не расплакаться.
Оборотни переглянулись. Ответ не был произнесен, но спустя несколько секунд короткого молчания Дахор встал и протянул мне руку:
— Идем, я отвезу тебя.
Мне было известно, что ее заперли в камере. Такая имелась в одном из административных зданий. В прежние времена в нее сажали преступников, которых требовал выдать Совет, или как там называлось сборище представителей сильнейших стай? Потом организацию распустили, а камера стала ненужной. И вот теперь пригодилась…
Проигнорировав его помощь, я сама выбралась из-за стола и гордо прошествовала к выходу.
— Я мог бы перевести мадам Бушар под домашний арест, — прошептал Дахор мне на ухо, как только догнал.
Даже думать не хочу, что именно он попросит взамен!
Пятнадцатиминутная поездка на байке помогла немного проветрить голову. Странно, но воспринимать сероглазого брюнета как врага не получалось. Да, он напирает, и он покусал меня. Но я больше суток нахожусь во власти его семьи. И при желании он бы мог сотворить со мной что угодно, но ограничился лишь прикосновениями.
Злится. Ревнует. И очень хочет победить.
Мы остановились у желтовато-коричневого пятиэтажного здания.
— Она со мной, — бросил наследник серых полукровке, дежурившему на входе, и уверенно повел через холл в один из боковых коридоров.
Когда проходили мимо зеркала, я успела заметить раскрасневшиеся от ветра щеки и нервно блестящие глаза. Черт, мне нужна косметика! И другие мои вещи!
Впереди показалась открытая дверь и узкая лестница, ведущая в подвальные помещения, когда Дахор вдруг остановился и прижал меня к стене. Оперся руками по обе стороны, блокируя пути к отступлению. Сильный, красивый. Чрезмерно избалованный, он не знает слова «нет». Просто не верит, что ему можно отказать…
И я бы, наверное, не смогла, если бы не Лан.
— Поцелуй, — пророкотал серый волк.
— Что? — изобразила непонимание.
— Ты хочешь, чтобы Ювелина ближайшие дни провела дома в комфорте, — он счел необходимым пояснить. — Я хочу поцелуй. Давай меняться?
Я даже не разозлилась! Губы сами собой сложились в холодную улыбку.
— А давай сразу переспим? — предложила шепотом.
Секунды не прошло, как меня выпустили из захвата. Дахор резко отпрянул и хватанул ртом воздух, как после удара под дых.
— Что-о-о?!
— А что?
Я невозмутимо пожала плечами, понятия не имея, как стану выкручиваться, если идея ему понравится.
— Если отбросить шелуху, твой укус значил именно это. Предлагаю решить все быстро и разбежаться в разные стороны.
Оборотень стоял в двух шагах от меня бледный как полотно и кусал губы. Кое-где уже выступила кровь.
Нет, предложение ему не понравилось. Как же, жертва примеряла на себя роль охотника…
— Ты несерьезно, — прошелестел мой бывший друг.
Молчу. Мы уже начали спускаться, когда у него созрел ответ.
— Я так не хочу. Это даже на нечестную победу не похоже.
