ГЛАВА 10
Дом выглядел сонным. Стен уехал несколько минут назад, оставив меня у ворот, но я так и стояла, не решаясь войти.
Сердце билось тихо и редко. Казалось, оно свинцовой тяжестью наполняет грудь.
Я оказалась лицом к лицу с честно заслуженным нагоняем.
Идти в дом было страшно. Но стоять на улице вечность — невозможно. День выдался пасмурный, вот-вот пойдет дождь. Я вздохнула, набираясь решимости, и вошла во двор.
Дорожка, крыльцо, дверь… Хотелось растянуть эти мгновения.
Холл.
Мама сидела прямо на лестнице, бледная и уставшая. Простое трикотажное платье — такого за ней давно не наблюдалось! Отсутствие макияжа делало ее моложе на несколько лет. Или это все по-девчоночьи распущенные волосы, спускающиеся до самой талии?
Почти минута прошла, а я еще ни одного упрека не услышала.
— Можешь убить меня, если хочешь, — прошептала, присаживаясь на ступеньку ниже. — Знаю, я заслужила.
На губах родительницы расположилась грустная улыбка:
— Солнышко, ты хоть представляешь, как я испугалась?!
В этом месте я выдохнула: она помнит. Почти все. Если верить гьете, то в небытие канула только лужа крови. Для всех, кроме меня, Ирмы и Арнеллы со Стеном. Еще в курсе сама Митрианна и ее внук. Так лучше.
— Прости…
— Ты цела? Тебя не обижали? — Обо мне беспокоились искренне и сильно.
— Нет, — поспешила уверить. — На самом деле было интересно, местами познавательно.
Вспомнила почти полет в пропасть и тот леденящий, сводящий с ума страх. В который раз обещаю себе свести к минимуму общение с волками, но почему-то не получается. Притягиваю я их, что ли?
Мама вздохнула, успокаиваясь, и погладила меня по волосам.
— Как же ты на него похожа… Не только внешностью.
— Правда? — Я подалась к ней.
Речь о моем родном отце в семье заходила редко, всего-то раза три за все время. Оно и понятно, отчиму это должно быть неприятно. Он столько сил приложил, чтобы стать идеальным мужем для мамы и отцом мне… да что там, он и правда им стал! Так что тема казалась неуместной. Того, другого, мама просто вычеркнула из жизни. И из моей заодно.
— Да. — Она немного нервно облизала губы и прижала меня к себе. Сидеть так было неудобно, но я не шелохнулась. Вдруг повезет услышать еще что-то?
— Как его звали? — спросила шепотом.
— Брайс.
Светлые глаза подернулись дымкой воспоминаний.
— Нам было тяжело друг с другом. Он не мог дать мне той жизни, которой бы я хотела, а я… иногда мне казалось, что я для него как любимый ошейник. Снять жалко, и таскать на себе — мука. Но ты знаешь, малыш, почти семнадцать лет прошло, а я до сих пор скучаю.
Услышать такое признание оказалось неожиданно приятно.
— Он обижал тебя?
— Что ты! Никогда!
— Пил?
Я лихорадочно перебирала причины, по которым может быть плохо рядом с любимым человеком.
— Всего-то пару раз почти за три года, которые мы прожили вместе.
— Что же тогда? — Моя фантазия иссякла.
— У твоего отца был свободолюбивый характер, опасная работа и навязчивые родственники.
Мама прижала меня к себе так, что нос уткнулся в мягкую ткань ее платья.
— А у меня уже была ты. Приходилось думать о безопасности двоих.
И без того не изобилующий подробностями рассказ иссяк. Я успела вдохнуть три раза и окончательно растечься в любящих объятиях, прежде чем поняла, что он не продолжится.
Если не подтолкнуть.
— Где он работал?
— Как тебе объяснить… — Мама задумалась. — Что-то вроде частного охранного агентства.
Наверное, правда опасно.
— А те навязчивые родственники? Где они сейчас? — Было просто любопытно, я же ничего не знала об этом.
— Мы не поддерживаем связь.
Уже и не помню, когда мы с мамой в последний раз сидели вот так и болтали о разном. Она рассказывала, как выглядел ее первый муж, каким он был, и разные забавные моменты из их жизни. А я… жутко смущаясь, рассказала, как вылезала из окна на свидание с Ланом. И про Дахора. Опасные моменты пропускала, хватит ей волнений.
— Тебе нравится кто-то из них? Ты влюблена?
Родительница заставила меня выпрямиться и пытливо заглянула в глаза.
— Мама! — возмущенно воскликнула я и рассмеялась.
— В твои годы у меня уже была ты, — напомнили мне серьезно. — А до этого я такое творила, что у родителей, уверена, до сих пор волосы дыбом стоят. Кстати, с ними мы тоже не общаемся, так что не отвлекайся от темы.
Моя всегда сдержанная, с безупречными манерами и воспитанием мама — и доставляла неприятности? Не могу в это поверить.
— Да нет, ничего серьезного. Так, общаемся…
— Тогда хватит прятаться, — нехотя проговорила мадам Бушар. — После прошлой ночи я вдруг поняла, что так будет безопаснее.
— Я не ослышалась? — Кажется, мои глаза расширились от удивления.
Вселенная раздвигает границы. Как-то мне вдруг слишком свободно стало…
— Много лет назад твоя бабка запретила мне и на пушечный выстрел подходить к твоему отцу. И чем все закончилось?
На меня посмотрели строго, будто я лично присутствовала при тех событиях и все знаю.
— Нет уж, я не хочу так глупо потерять свою дочь!
После того разговора на душе стало тепло и спокойно, и давящее чувство, которое мне так мешало все эти дни, почти схлынуло.
Я поднялась к себе, рухнула на кровать и проспала почти сутки.
Вечером проснулась ненадолго, но лишь для того, чтобы спуститься на кухню за стаканом молока и печеньем. Я снова проголодалась. Съела свой скромный ужин, одновременно отвечая на эсэмэски от Марси и Гленды. Обе потеряли меня, потом, видимо, пришел Дориан и все прояснил. Беспокойство ушло, зато посыпались вопросы.
А в почте ждали первые задания от куратора с подготовительных курсов. Математика. Никогда этот предмет мне не давался!
Решив, что самое «интересное» оставлю на завтра, отнесла стакан на кухню и собралась вернуться под одеяло. Чувствовала я себя куда лучше, даже ломота в теле прошла, но сейчас была способна только есть и спать.
Погасила свет и потянулась задернуть шторы… Не заметить огромного белого волка на фоне чернеющей ночи было нереально! На этот раз он скромно устроился в тени цветущих и очень колючих кустарников и всматривался в окна, выискивая мои.
Хитрец разноглазый! Только сейчас сообразила, что на этого прохвоста луна влияет минимально. А значит, прошлый его визит был осознанным.
Я вздохнула, прильнула к стеклу, чтобы меня было видно, и улыбнулась.
Волк кивнул, в темноте мигнули огоньки глаз, после чего он все же решил удалиться. Проконтролировал, значит.
Засыпала с улыбкой на губах.
А проснулась от ощущения, что в доме находится кто-то чужой. Как сигнализацию внутри включили.
Чувствовала я себя прекрасно, будто и не было никаких приключений. Взгляд на часы показал, что пробежку вместе с завтраком я благополучно проспала. Не знаю, что нашло на маму, но разбудить меня никто не пытался.
Наскоро приведя себя в порядок, я влезла в первую попавшуюся одежду — тот самый белый сарафан — закрепила на запястье браслет, активировала и только после этого побрела вниз.
— Восхитительно выглядите, — сладкой лужицей разливался Дахор. — Теперь я вижу, в кого Джая такая красавица.
Он попытался поймать мамину руку, чтобы поцеловать, но та вовремя спрятала ее за спину.
— Не нужно лести, молодой человек. Мы с дочерью совершенно не похожи.
Я продолжала двигаться как-то замедленно, на автомате. Оборотень! В нашем доме! И мама это терпит! Даже разговаривает с ним, хоть и предельно холодно… А вот парня стало жалко, он искренне смутился. Почувствовал, что ему здесь не рады.
— Джая…
— Еще спит. Вчера она неважно себя чувствовала, я не буду ее будить.
Он шумно сглотнул и неуверенно протянул ей небольшую квадратную коробку, обернутую темно-синей бумагой и перевязанную лентой. Особенно меня умилил кособокий бант.
— Можно оставить для нее? Здесь шоколад.
— Не…
А дальше была диверсия. Но я не специально, честно!
До конца лестницы оставалось ступенек пять, я не смотрела, куда иду, все внимание отвлекло происходящее в холле. Поэтому, когда оступилась, сама перепугалась до ужаса. И закричала!
Все происходящее дальше уложилось в какую-нибудь секунду. Я взмахнула руками, но поймать равновесие не смогла. Дахор швырнул коробку маме в руки и рванул ко мне, по пути перепрыгнув через маленький столик.
И, в лучших традициях жанра, успел подхватить в последний момент. Я оказалась у него на руках, тяжело дыша и отчаянно краснея. Сердце готово было вот-вот выскочить из груди.
— Успел, — самодовольно пропыхтел оборотень.
Он прижимал меня к себе достаточно крепко, и я могла чувствовать, как колотится его собственное сердце. Бывает же так, что одного и того же парня в определенный момент хочется и пристукнуть и почесать за ухом!
— Кажется, это было не очень грациозно.
Я нервно облизнула губы. Когда он уже меня отпустит?!
— А мне понравилось! Может, как-нибудь повторим? — И подмигнул.
Мама на заднем плане удрученно покачала головой и спросила:
— Как себя чувствуешь, солнышко?
— Отлично! — заверила я, ощущая, как пылают уши и шея.
— Тогда, может, прогуляемся? — нарочито громко спросил Дахор.
И, пользуясь тем, что мама может видеть только его спину и частично меня, беззвучно, но разборчиво шевельнул губами: «Надо поговорить».
Как же мне хотелось согласиться! Внутри прямо бурлило все. Но только восстановившийся шаткий мир был определенно дороже, и я бросила на маму вопросительный взгляд.
Можно? Ну, пожалуйста…
— Мам?
— Иди, если хочешь. — Но она все-таки поджала губы. — Только поешьте где-нибудь. И я дала Дориану выходной, поэтому с тебя звонок каждый час. Я смотрю на браслет и навигатор!
Дахор опомнился наконец и поставил меня на ноги.
— Спасибо! — воскликнула я.
Быстро поцеловала свою идеальную родительницу в щеку и потащила оборотня к двери.
— И запомните, молодой человек, — понеслось нам вслед, — увижу на дочери хоть царапину, шкуру спущу. Угрозу следует понимать буквально.
За нашими спинами захлопнулась дверь.
— Просто семья строгого режима какая-то, — прошептал парень.
— Беги от меня, пока не поздно, — пошутила я, но не дождалась даже вежливого смешка в ответ.
Крыльцо осталось шагах в двадцати, когда сероглазый заговорил в следующий раз:
— Я привозил твоему отцу документы от Рендалла. Когда узнал, что ехать придется домой, захватил конфеты для тебя. Признаюсь, был наслышан об отношении твоей мамы к оборотням, но все равно решил рискнуть.
Пришлось укусить себя за губу, чтобы не хихикнуть. Хвастунишка!
— О нас говорят в городе?
— О да…
Подумаешь!
— Я порвал с Ирмой, — вдруг сообщил Дахор. — Совсем.
— Рада за тебя, — отфыркнулась от приятной, надо заметить, новости. — Считай, легко отделался.
Парень нервно облизнулся и продолжил:
— Ланхольт нам все рассказал. От лица стаи прошу у тебя прощения. Виновная наказана, и такое не повторится больше никогда.
Серьезный, собранный, немного виноватый. Будто рядом со мной стоял сейчас не Дахор, а его брат-близнец. Только растрепанные волосы и полные жизни глаза намекали, что где-то внутри этой оболочки с маркировкой «будущий вожак, подвид надежный» скрывается безрассудный серый волк, которого я уже успела немного узнать.
— Что с ней сделали?
Я не думала, что что-то серьезное. По носу щелкнули? Прочитали нотацию? Пальчиком погрозили? Вряд ли наказание было ощутимее, я ведь всего лишь человек…
— Ирма не просто напала на человеческую девушку, — медленно заговорил Дахор. — Учитывая положение твоего отца, все это могло вылиться приличной головной болью. Плюс она заявила права на волка, который с ней в паре не состоит, и пыталась оклеветать другую волчицу. Это я к тому, что наказание, которого потребовал белый, правомерное.
— А именно?
Я, конечно, дочь юриста, но занудство вместе с воспитанием мне привить как-то забыли.
— Тридцать ударов плетью, запрет покидать территорию стаи и запрет участвовать в брачных играх на четыре ближайших сезона.
Ужас. Плети… Сумочка выпала из моих рук, но заметила я это только через несколько шагов.
С другой стороны, вспарывать мне живот тоже было не очень гуманно.
Калитка скрипнула, и мы оказались возле черного байка. Красавец. Давно мечтала прокатиться на подобном…
— Я приглашаю тебя в гости, Джая Бушар.
Дахор протянул мне шлем.
Принимать приглашение я не спешила. Прокатиться хотелось до дрожи, а сероглазый в последнее время был паинькой. К тому же брелок, который сделала для меня гьета, я подцепила на браслет, и теперь он точно всегда был при мне. Щелкни кто зубами в сторону беззащитной человеческой девушки — и зубов он недосчитается. Но сунуться в волчье логово… Пожалуй, слишком авантюрный поступок даже для меня.
— Да брось! — понял ситуацию серый. — Пока я рядом, никто даже тявкнуть в твою сторону не посмеет.
Дахор послал мне улыбку, в этот раз вызывающую, и оседлал мотоцикл.
Ну и кто бы тут устоял? Я покосилась на браслет и, чувствуя себя бестолковой, которую жизнь ничему не учит, устроилась позади него. Еще минуты две мы пререкались. Я не хотела надевать шлем. Просто кто-то из подруг еще дома рассказывал, как это здорово, когда ветер бьет в лицо. Захотелось проверить. И когда это я вдруг стала адреналиновой маньячкой?
Сероглазый лишил меня такого удовольствия. Он повернулся и собственноручно позаботился о безопасности пассажирки. А мне только и осталось, что с завистью наблюдать, как ветер треплет недлинные черные пряди. Шлем-то был всего один!
Заминка совершенно не испортила удовольствия от поездки. Бешеная скорость, пустынная дорога, чуть посыпанная хвойными колючками, свист ветра и крепкая спина Дахора, к которой я прижималась. Этот позер несчастный два раза обогнул город, прежде чем остановился у большого серо-голубого дома, окруженного пышными елями.
Двух домов, если быть точной. Просто из-за деревьев я не сразу заметила узкий стеклянный коридор, соединяющий их. В нем играли золотистые блики от солнца. Невероятно красиво!
— Мой отец и Рендалл — братья, — пояснил Дахор. — Сейчас зайдем поздороваться, и к нам.
Я кивнула и терпеливо дождалась, пока он снимет с меня шлем.
— Как Ирма? В смысле… она жива? — Наверное, это глупо, но я просто не могла не спросить.
— С регенерацией оборотня на ней уже через пару часов все зажило. Отлежится пару дней, наберется сил… может, мозгов тоже прибавится.
— Как ты можешь так о девушке, с которой встречался?!
— Я с ней не встречался, а… хм, ну, пусть будет, спал. Хватит болтать, идем в дом.
Сероглазый взял меня за руку и повел к крыльцу.
Вокруг было невероятно красиво и пахло хвоей. Воздух казался таким густым, что голова шла кругом. Где-то далеко провыл волк, в траве громко стрекотали сверчки. А еще мне безумно хотелось пройти по залитому солнцем стеклянному коридору.
— Как-то неудобно с пустыми руками, — опомнилась я, когда парень уже взялся за дверную ручку.
— В следующий раз возьмешь с собой копченый окорок, — хмыкнул этот нахал и демонстративно облизнулся.
В ответ я закатила глаза. Он невыносим! Интересно, серые все такие?
Дома у Рендаллов все прошло быстро. Дахор толкнул дверь, которая почему-то оказалась не заперта, и уверенно провел меня в гостиную. Там на низком длинном диване сидела, закинув ногу на ногу, миловидная женщина средних лет. А рядом лежал, устроив голову у нее на бедре, визуально знакомый мне крупный мужчина.
Я пропищала приветствие.
Дахор коротко доложил: мол, съездил, документы отдал лично в руки.
Вожак изволил встать, пожал мне руку и попросил передать что-то доброжелательное отцу. Его жена предложила остаться на обед, но Дахор вежливо отказался, поцеловал ее в щеку и увлек меня в солнечный коридор.
Вот и все. И совсем даже не страшно!
— Они выглядят счастливыми, — поделилась наблюдениями я, когда мы отошли достаточно далеко. — И все еще влюбленными.
— Так и есть, — спокойно пожал широкими плечами парень. Потом поймал мою прохладную ладошку и ласково сжал в своей ладони.
Как у него все просто!
— А как же тогда… — Я запнулась, пытаясь найти слова, которые бы не звучали как обвинение.
— Что?
Серые глаза проницательно посмотрели на меня, провоцируя на ответное доверие.
— Дориан.
— Эрнст и Лерика тогда еще не были женаты, просто присматривались друг к другу. Дядя всего раз дал слабину! Лерика тогда сильно порвала Вилму, мать Дориана, и с Рендаллом почти год не разговаривала.
Родители Дахора тоже носили фамилию Рендалл, Джусон и Вита. Крупный мужчина с седыми ниточками в густых волосах и симпатичная женщина с лучезарной улыбкой и ямочками на щеках. Да уж, это вам не гьета-интриганка! С семьей Дахору определенно повезло.
Знакомство получилось на удивление приятным. Это был один из тех домов, где толпами сновали приятели сына, а родители не стеснялись демонстрировать чувства друг к другу: держались за руки, обменивались нежными взглядами и шутками, понятными только им двоим, а один раз даже поцеловались. Атмосфера царила непринужденная и уютная, и я окончательно расслабилась. А когда выяснилось, что они держат в доме кошку, окончательно забыла, у кого нахожусь в гостях.
Дахор представил меня как подругу. В прямом смысле этого слова. Мы вместе обедали, Джусон и Вита расспрашивали про жизнь в большом городе, бело-рыжая кошка бродила под столом, терлась о ноги и изредка хрипло мяукала, попрошайничая.
Как договаривались, я периодически отзванивалась маме.
Время неслось незаметно. Дахор показал мне дом и свою комнату, при этом даже умудрился не распустить руки. Потом играли на бильярде, смотрели фильм. Позже он катал меня на качелях, подвешенных к старой яблоне в саду.
Ужинали бутербродами на веранде. Сидели в гамаке, завернувшись в пледы, смотрели в темнеющее небо и говорили о разном.
— Часто ты приводишь в дом девушек?
Я не ревновала, мне было просто любопытно.
— Только тех, кого считаю друзьями, — серьезно ответил сероглазый и потерся щекой о мое плечо. — Остальное предпочитаю оставлять за его пределами.
Наверное, будь я парнем, вела бы себя похожим образом. Не все имеет смысл показывать родителям. Но Ирму все равно было жалко, даже несмотря на то, что она со мной сделала. Почти сделала. От собственных эмоций становилось смешно.
А меня только что назвали другом. За что такая честь? Хитрый ход? Попытка зайти с другой стороны? Или…
— Можно спросить… о личном?
— Опять о девчонках?
Оборотень выразительно сморщился.
— Нет.
Я помедлила, но решимость никуда не делась.
— О полукровках.
— Валяй, — разрешил, вероятно, будущий вожак, качнул ногой гамак и чуть отодвинулся, выражая своим видом заинтересованность.
Вдох-выдох. Надо успокоиться и хотя бы попытаться изобразить отстраненное любопытство. Чтобы он не подумал, что дело касается лично меня.
— Как это происходит? Ну, когда полуоборотень начинает осознавать свое второе «я»…
Дахор потер лицо руками, собираясь с мыслями.
— Где-то в подростковом возрасте. Сначала полукровка начинает реагировать на луну, потом проявляются некоторые наследственные черты: острое зрение, слух, повышенное обоняние. Поначалу все это неприятно, даже болезненно. Через три цикла может случиться оборот. Впрочем, таких случаев уже лет сто не было.
Звуки и запахи, беспокойство от лунного света, и голова болит регулярно… Черт, как похоже!
— Еще лунатизм, — продолжал парень, не замечая моего напряженного мыслительного процесса. — Пока организм перестраивается и привыкает к новым возможностям, это реально проблема. В секторе для полукровок у нас на пятерых воспитанников каждую ночь дежурит тринадцать воспитателей. Я тоже пару раз попадал.
Я нервно облизнула губы.
— А эмоции? Безрассудство, притупившийся страх, склонность к необдуманным поступкам?
Пока есть возможность, нужно выяснить как можно больше.
— Не замечал… — покачал взлохмаченной головой Дахор.
В этом месте не сходится. Может, еще пронесет?
— Скажи… если полукровка живет среди людей, есть вероятность, что волчья половина никогда не проявится?
Я внимательно прошлась взглядом по красивому смуглому лицу. Подтверди! Ну, пожалуйста!
Парень снова мотнул головой и скривил губы.
— Нет, Джая. Наоборот, я где-то читал, что в подобных случаях может проявляться немотивированная агрессия. Если инстинктам не дать вовремя проявиться, возникают проблемы с психикой. Поэтому в человеческих городах существуют целые кланы охотников на оборотней.
— Просто фантастика какая-то!
Улыбка получилась чуточку заискивающей.
— Я не много об этом знаю, — с тенью сожаления заметил Дахор. — Мой другой дядя еще в юности сбежал из Ростани и, пока живы были дед с бабкой, иногда писал. Вот про кланы эти тоже… Вроде бы он даже подружился с одним.
От темы мы отошли достаточно далеко, и возвращаться к ней я не стала. Кое-что уже узнала. Теперь надо бы остаться с полученной информацией наедине и разложить ее по полочкам.
Поэтому, когда оборотень задал следующий вопрос, у меня так ноги и онемели. Если бы не сидела, точно бы шлепнулась!
— Так что ты мне ответила на вопрос о лунатизме? Может, все-таки…
— Реакция на луну — это больше по твоей части.
Я сделала, что называется, «моську кирпичом».
— А я совершенно нормальная. Нормальная! Понял?
— Да понял я, понял, — спокойно сказал Дахор. — Незачем так кричать.
А я разве кричала? Фу ты… Проблемы с самоконтролем налицо.
Несколько минут просидели молча. Желая извиниться, но, не зная подходящих слов, чтобы сделать это и не выдать себя, я просто придвинулась ближе. Так подсказывал незнакомый пока инстинкт. И Дахор откликнулся, обнял за плечи и прижался щекой к моей щеке.
Внутренний голос прошептал, что ситуация сглажена.
— Можно еще о личном?
Парень улыбнулся самыми уголками губ. Серые глаза сверкнули.
— Давай попробуем.
За коротким молчанием последовало признание:
— Мой волк готов бегать за тобой собачонкой, даже команды исполнять. Можешь надевать ошейник.
И он на самом деле подсунул мне лохматую голову.
Пальцы неуверенно скользнули в жесткие пряди, погладили.
— Сегодня я его оставила дома, — серьезным тоном ответила на явную провокацию.
Так просидели достаточно долго: я гладила его и даже не отказала себе в удовольствии почесать за ухом, а серый волк в человеческом обличье разве что не урчал от удовольствия. И то исключительно по той причине, что не умел.
— Я отойду, — поставили меня в известность некоторое время спустя.
Кивнула. Даже уточнять направление корректно не стала.
Честно, я ожидала, что он вернется через пару минут, вытряхнет разомлевшую меня из пледа и повезет домой. Пока сидела, в очередной раз набрала маме и перекинулась с ней парой слов.
Дахор появился не скоро, минут через пятнадцать. Ну как, Дахор… натуральный такой серый волк с четырьмя лапами, внушительным набором зубов, мохнатый и всклокоченный. А еще у него были совершенно щенячьи желто-серые глаза и уши, которые этот позер зачем-то прижал к массивной голове. Получилась умильная, но смертельно опасная зверюшка.
Памятуя о последнем, я собралась завизжать, но позорно подавилась воздухом. А он, пользуясь моментом, пристроил голову ко мне на колени, сдвинул сарафан чуть вверх, уткнулся холодным носом в согретую под пледом кожу, для контраста пыхнул горячим дыханием и… проникновенно заскулил.
