Глава 5
США, Нью-Йорк, 5 мая
Глубоко проваливаясь в серебрящийся на солнце снег, девушка брела по бескрайнему полю. Иногда останавливалась, когда незашнурованные кроссовки спадали с закоченевших ступней. Если бы не вынужденные заминки, она давно бы вышла на трассу и поймала попутку. А потом смогла бы найти телефон и позвонить родным. Позвонить маме. Девушка закусила нижнюю губу, чтобы сдержать подступившие слезы — ей надо быть сильной, ведь если расплачется, то не сможет двигаться дальше.
Желудок скрутило от голода, и она, достав из кармана черного пуховика гематоген, зубами разорвала упаковку. От железистого привкуса привычно затошнило. Третья плитка за утро и натощак окончательно подорвет здоровье, если, конечно, от него что-то еще осталось.
Правая нога в очередной раз потеряла кроссовку, а беглянка сразу и не заметила, потому что стопа утратила чувствительность. Пришлось возвращаться по собственным следам. Целое утро теряла обувь, как золушка, а храбрых принцев все было. Правда, принцев ей не надо, а вот шнурки… полцарства за шнурки! Девушка невесело улыбнулась посиневшими губами и похромала дальше.
Пару дней назад одна из трех сидхе попыталась прекратить свои мучения, сделав удавку из шелковой ленты для волос. Шатун успел в последнюю минуту. Откачав несчастную, сторож отобрал у остальных пленниц возможные орудия самоубийства: шнурки, пояса, колготки, шпильки, цепочки…
Выбравшись на разрезающую поле темной извилистой линией трассу, беглянка испытала облегчение. Лишь теперь она поверила, что у нее все получится: Шатун, одурманенный лекарством, крепко спит и вовремя не обнаружит ее побег, а когда все-таки заметит, она успеет связаться с родными.
Плохо заасфальтированная дорога казалась пустынной — за все время перехода через поле девушка не видела на трассе ни одного автомобиля. Она не знала, в какой стороне ближайший населенный пункт, и шла в сторону, противоположную аду, из которого сбежала.
Когда-то она слышала о вампирских барах, где можно заказать бокал крови хоть человека с редким генетическим заболеванием, хоть полуночника. Но даже и мысли допустить не могла, что окажется донором в подобном заведении. Она! Потомственная огненная магичка, приемная дочь Вожака северных вервольфов. И угодила она туда по собственной глупости.
Машину, обогнавшую ее и затормозившую чуть впереди, девушка увидела, словно сквозь дремоту. Когда до затуманенного сознания дошло, что едва не упустила единственную за много часов попутку, она встрепенулась и заставила себя ускорить шаг. Передняя дверца подержанной красной легковушки гостеприимно открылась.
— Спасибо, что остановились, а то я уже окоченела…
— Садись, подвезу, — предложил весело водитель.
Подошедшая ближе девушка окаменела, когда разглядела его лицо.
— Садись, Анечка, не бойся, — ласково повторил водитель и клыкасто улыбнулся.
Тонированные стекла автомобиля, шапка с шарфом, солнцезащитные очки на пол-лица, перчатки на руках — к дневной поездке вампир подготовился хорошо.
Голодная, замерзшая, больная анемией высокой степени, она не сразу сообразила, что может сбежать и вампир не станет преследовать ее средь бела дня. А когда умная мысль пришла в тяжелую от вынужденной бессонницы голову, кровосос уже затащил ее в машину и пристегнул ремнем безопасности.
— Анечка, как же ты замерзла! — Заботливо растерев ее руки, вампир налил из термоса чай и включил обогреватель. — Ничего, сейчас отогрею тебя, любимая.
Сжимая горячий стаканчик, Аня обреченно уставилась в одну точку. Это конец. Стоило ли удирать из бара, где просто пьют твою кровь, чтобы попасть в руки озабоченного извращенца? Извращенца, который будет не только высасывать из тебя жизнь, а и… Девушка помотала головой, отгоняя страшные мысли. Нет, она еще не сдалась, она еще поборется. А пока сделает видимость, что смирилась.
— Мы долго будем тут стоять?
— Сейчас ты согреешься, и мы поедем домой. Пей, любимая, иначе заболеешь.
Чай на вкус оказался отвратительным: очень крепкий, чересчур сладкий и сдобренный огромной порцией коньяка. Лучше бы просто коньяка налил. Морщась, Аня покорно выпила «лекарство» от простуды.
— Я знал, что, получив таблетки, ты не утерпишь и усыпишь сторожа сразу. И ни на минуту не поверил, что ты просишь снотворное для себя. Кстати, я ждал тебя на дороге с пяти утра.
Болтовня вампира усыпляла, как и езда по ухабистой трассе.
— Анечка, королева моя, я безумно счастлив, что ты наконец со мной.
— Не сомневаюсь, — апатично отозвалась девушка.
Клонило в сон, и ей приходилось прилагать усилия, чтобы не отключиться. Неужели вампир что-то подсыпал в напиток? Сосредоточиться на плане нового побега мешала общая вялость, охватившая все тело. В действительность из полудремы ее выдернул удар и крик вампира. Повезло, что он ее пристегнул, иначе вылетела бы сквозь лобовое стекло. А так лишь сильно ударилась затылком о подголовник сиденья. Автомобиль затрясло. Девушка неловко развернулась и вскрикнула от ужаса — черный джип плющил багажник их машины, наехав на него передними колесами.
— Не вертись! — рявкнул похититель, отстегивая ее ремень безопасности и перетаскивая грубо, как неодушевленный предмет, на свою сторону, а потом вообще выталкивая из машины. Лишь затем вампир выскочил сам и тотчас метнулся к джипу. Водитель внедорожника словно ждал его, чтобы сцепиться в смертельном поединке.
Среднего роста, коренастый, чуть грузный шатен с седеющими висками двигался молниеносно, как змея. И при этом пренебрегал преимуществами даже частичной трансформации. Аня узнала преследователя, как только он выскользнул из джипа. Шатун. Урсолак, то есть оборотень-медведь, добровольно служащий Аристарху ночь знает сколько десятков лет. Недолго же он спал, а она недалеко убежала.
Девушка отстраненно наблюдала за схваткой извечных противников — оборотня и вампира. Кто выиграет, роли не играло, она в любом случае останется пленницей. Но если бы принимали ставки, ее фаворитом стал бы Шатун.
Вампир при свете дня чувствовал определенную скованность и тем самым давал противнику фору. Окончательно кровосос растерялся, когда оборотень сдернул с него шапку. Зашипев от боли, он зазевался и вслед за головным убором расстался и с самой головой.
— Белоснежка, поклонники из-за тебя теряют головы в буквальном смысле слова, — хохотнул Шатун, небрежно сгребая ногой снег на кровавую дугу, оставленную на земле оторванной головой вампира.
Черный юмор оборотня Аня не оценила, промолчав.
Равнодушно наблюдая, как сторож, избавляясь от трупа, обливает легковушку бензином, беглянка замерзла опять, только на этот раз после теплого салона, кажется, еще сильней.
— Садись, — приказал оборотень, открывая переднюю дверь. — И без глупостей, а то прибью тебя, а Аристарху скажу, что это сделал клыкастик в порыве страсти.
Апатия навалилась на магичку вместе с ознобом. Весь путь до бара, временно разместившегося в двухэтажном особняке, Аня, зубами выстукивая отчетливую дробь, мечтала, чтобы антимагические браслеты исчезли хотя бы на пару минут. И она призвала бы внутренний огонь не для того, чтобы поджарить Шатуна, нет. Чтобы согреться, а потом уже и сжечь к демонам сторожа вместе с его охраняемым объектом. О том, что в особняке несколько десятков пленников, девушка эгоистично подзабыла.
— Вот мы и дома, Белоснежка, — заехав во двор особняка и закрыв дистанционно управляющиеся ворота, радостно проговорил Шатун. — Ты была плохой девочкой и заслужила внеочередную уборку в нашем зоопарке. Иди поработай, ведьма.
Аня молча повиновалась и медленно побрела в сторону брезентового навеса, под которым в больших стальных клетках томились оборотни разных видов. Годами лишенные возможности превращаться в людей, они сходили с ума в звериных ипостасях и порой почти ничем не отличались от настоящих животных.
От концентрированных ароматов — запаха сырого мяса, прелой соломы, экскрементов и свалявшейся шерсти — привычно захотелось чихнуть. Хищники на ее появление никак не отреагировали. Лишь бурый медведь поднялся на задние лапы и принялся забавно переваливаться с правой на левую, выпрашивая подачку. Да только Аня не ошибалась на его счет — добродушный на вид оборотень как-то подцепил когтями зазевавшуюся ведьму, чистившую клетку, и, пока не подоспел Шатун, изувечил ей лицо и сорвал часть скальпа. Оправдываясь перед Аристархом, «добрый» сторож обмолвился, что, раз девушка все равно стала уродкой, надо было не отбивать ее — «животинка» хоть наелась бы мяска…
На ватных ногах Аня покатила тележку с соломой к первой клетке. Ее обитательница, смоляно-черная пантера, свернувшись клубком, спала у двери.
— Прости, киса, время уборки, — извинилась девушка и закрутила железное колесо до упора, натягивая цепь, конец которой крепился к ошейнику большой кошки — оборотню, чтобы не быть задушенным, пришлось покинуть свое лежбище и подойти к противоположной стене.
Быстро орудуя граблями, невезучая беглянка вычистила клетку и посыпала пол свежей соломой. Так, разговаривая с пленниками, она убрала у вервольфа, верпумы и любителя нежного девичьего мясца — урсолака. Осталась одна клетка — с вертиграми.
Достигающие метра в холке, но еще не такие крупные, как взрослые особи, две кошки, топорща белые усы, добровольно отошли от двери. По-зимнему оранжевого окраса с черными полосками спины, лапы, хвосты и белые животы радовали глаз чистой и блестящей шестью, чего давно не наблюдалось у остальных веров.
— Привет, котятки, — по-доброму улыбнулась двум молодым оборотням магичка.
Пара вертигров появилась месяц назад. Откуда такую диковинку, а оборотни были редчайшего вида — уссурийский или, как его еще называют, амурский тигр, — достал Аристарх, Аня даже предположить не могла. Как и дикие родичи, занесенные в Красную книгу, уссурийские вертигры жили малочисленными и замкнутыми кланами.
Огненная ведьма привела в действие механизмы, позволяющие безбоязненно заходить в клетку, и открыла задвижку. В отличие от комнат, где содержали доноров-девушек, замки на клетках с верами установили самые простые. Правда, оборотни в звериных ипостасях их бы никогда не открыли, а ведьмы или нимфы побоялись бы их выпустить, хоть и сочувствовали им, таким же пленникам Аристарха, что и они. И лишь девицы-сидхе безосновательно ненавидели веров и нещадно били граблями, когда наставала их очередь чистить клетки.
— Котятки, вы рады, что пришла убираться я, а не одна из сидхе? — посыпая пол соломой, поинтересовалась Аня у полосатых. — Хоть кому-то мое наказание пойдет на пользу.
Один из вертигров замурлыкал, как домашняя кошка. Аня знала, что таким способом они выражают свою признательность и добродушие. Когда же раздражены, отзываются глухим страшным хрипом, а в ярости специфично «кашляют». И лишь во время гона полноценно рычат. Наблюдение за вертиграми и односторонние разговоры девушку забавляли, немного отвлекая от постылого плена.
— Вот и все, я закончила, полосатики, — устало проговорила Аня и развернулась к выходу, чтобы увидеть, как захлопывается дверь.
— Пока не все, Белоснежка, — с жестокой улыбкой на тонких губах произнес Шатун. — Посиди со зверьем, подумай о своем проступке.
Когда сторож крутанул первое колесо, отпуская цепь на всю длину, девушка бросилась к двери, понимая, что вертигр быстрее. Глухой «кашель» и звон стали о сталь за ее спиной — Аня упала грудью на прутья решетки.
— Открой!!!
Шатун издевательски захохотал.
Едва не падая в обморок от страха, девушка, недоумевая, отчего ее не едят, обернулась к отпущенному на длину привязи тигру. Оборотень бил хвостом свои бока и настороженно наблюдал за сторожем.
— Твой выход, киса, — все еще предвкушая расправу над беглянкой, проговорил Шатун и отпустил второго вера.
В один прыжок хищник оказался возле ведьмы, и она, прикрыв голову руками, закричала снова.
— Открой! — Собственный крик вырвал Аню из кошмара.
Похоже, она отбивалась не только во сне — простыня запуталась вокруг ног, а подушки валялись на полу. Ни звона цепей, ни хрипов, единственный раздававшийся звук — ее тяжелое дыхание. В полумраке комнаты она одна, если не считать Венеру, сонно моргающую на журнальном столике у окна.
Сон. Это всего лишь сон, хоть и на основе ее прошлого. Она давно не испуганный подросток, а взрослая самостоятельная женщина. И она в Нью-Йорке, в квартире Романа, уступленной им спальне.
Сам хозяин, растревоженный ее криками, не замедлил появиться.
— Что случилось? — Заспанный парень, одетый в широкие шорты цвета хаки, вломился в комнату без стука и включил свет.
— Кошмар приснился, — прикрыв глаза ладонью, призналась Аня.
— А я уж было подумал, что, не удовлетворившись цветами, нас атакуют вампиры.
Аня наморщила нос — аромат роз, разбросанных по полу гостиной, все еще преследовал ее.
А как хорошо начинался вечер…
Роман забрал ее с работы и с ветерком доставил домой на матово-черном высокоскоростном мотоцикле. Свой спортивный байк парень остановил один раз, возле итальянской пиццерии, чтобы купить дюжину больших порций, так как Аня предупредила, что на готовку ужина у нее нет настроения.
Уже открывая двери квартиры, они почувствовали что-то неладное. Вернее учуял Рома. Пахло розами. Войдя, они остановились на пороге — по коридору и дальше по полу гостиной кто-то разбросал ярко-красные цветы. Впрочем, имя романтика, пославшего «миллион, миллион алых роз», угадывать не пришлось — он оставил записку. Читая послание Аристарха, Аня подумала, что для изгоя у него слишком хорошие возможности портить ей жизнь.
Молодые люди решили не оставаться в превращенной в оранжерею квартире не только из-за одуряющего запаха. Взломанные замки и мастерски обойденную магическую защиту заменят лишь дня через два, и кто знает, не перейдут ли вампирские соглядатаи от безобидных сюрпризов к членовредительству.
Наспех похватав необходимые на первое время вещи, ведьма и оборотень покинули небезопасное жилище, не забыв прихватить горшок с притихшей мухоловкой.
— Кошмар спровоцировали цветы, — предположил Рома, — у тебя стойкие ассоциации красных роз с Аристархом.
Парень присел на край широкой кровати, и Аня, поднявшись выше на подушке, запустила руку в его волосы, зная, как приятна подобная ласка другу.
— Пожалуй, ты прав. Давно мне не снились такие реалистичные ужастики.
— Расскажешь?
— Снился мой побег из бара, вампир, поджидающий на дороге, Шатун… Все, как было на самом деле. Вот только, когда сторож запер меня в клетке, один из тигрят бросился не на урсолака, а на меня.
— Ты теперь боишься тигров? — насмешливо поинтересовался Рома, разворачиваясь к магичке лицом.
— Во сне боялась, я ведь не знала, что они на моей стороне и никогда не обидят.
— Ну да, ты же не могла понять это по их ластящемуся поведению, — все еще веселым тоном произнес парень. — Вот если бы они поднялись на задние лапы и потанцевали, как мишка из соседней клетки…
Аня фыркнула:
— Ладно, иди спать, юморист.
— А ты?
— А я попытаюсь поработать над делом гимнастки.
— Так не пойдет, Ань, два часа ночи, завтра будешь вареной.
— Боюсь, я сегодня не усну, Ром.
Зеленые глаза парня хитро прищурились.
— А если я постерегу твой сон? Заодно устроим профилактику возникновения фобий?
— Это ты сейчас о чем? А, о страхах во сне? — Девушка улыбнулась и передвинулась на середину постели. — Давай, заодно почешу тебе спинку.
Роман выключил свет, и в мягком полумраке спальни на пол ступила большая кошка. Несколько пружинистых шагов — и желтоглазый тигр запрыгнул на кровать. Вытянувшись рядом с Аней, довольно замурлыкал, когда она стала поглаживать спину и бок. Вскоре Роман, предпочитающий проводить одинокие ночи в звериной ипостаси, мягко засопел.
А девушка мысленно вернулась к событиям из сна, думая о неудачном побеге и вампире, давшем ей снотворное для Шатуна. Если бы клыкастый не проявил к ней тогда интереса, она не рискнула бы убежать. И, кстати, как же его звали? Грегори. Точно. Этим именем он представился в первый вечер их недолгого знакомства. Прикрыв глаза, Аня вспомнила, как заинтересовался недавно обращенный кровосос ею, официанткой, принесшей заказанную кровь. Тогда лишь друг отговорил порывистого вампира от «пития из источника», то есть через укус.
В баре Аристарха кусать официанток запрещалось, а вот заказать их кровь, хранящуюся в специальном холодильнике, не возбранялось. Аристарх гордо именовал себя аристократом духа и гедонистом. В его баре можно было заказать кровь человека любой расы, национальности и даже вероисповедания. Гурманы могли выбрать кровь спортсмена, поставившего новый рекорд, актрисы, получившей «Оскар», вегетарианца, годами загибающегося на соевом мясе, людей, больных гемофилией, диабетом, лепрой или какой-либо еще экзотической болезнью. Да хоть кровь темнокожего дальтоника-левши нетрадиционной ориентации…
Но в основном клиенты изощрялись в выборе крови не людей, а полуночников. Среди пленников-доноров в наличии всегда имелись магички всех четырех стихий, оборотни разных видов, русалки, нимфы гор, лесов или морей и жемчужина коллекции — сидхе. Они, а также привлекательные ведьмы вдобавок еще и работали разносчицами «напитков», услаждая глаза гостей своей красотой.
К счастью девушек, хозяин бара придерживался старых взглядов, что к «еде» вампир должен испытывать лишь гастрономический интерес, и тщательно следил, чтобы официанток не лапали и, естественно, бесплатно не кусали. Как объяснил однажды Аристарх, пребывавший в добродушном настроении, последний запрет он ввел чисто в экономических целях. Посетители, дорвавшись до вены донора, могли нечаянно его убить, а слишком частые похищения полуночников привлекали ненужное внимание к заведению. Но если за укус предлагалась привлекательная сумма, клиент мог и получить желаемое.
Сам Аристарх позволял себе слабину и регулярно кормился напрямую из вены каждой из пленниц по очереди, но его выдержка никогда не подводила. Старый и опытный, он подсадил девушек на свои укусы, заставив желать их, как наркоман дозу.
В следующий свой приход Грегори оплатил укус в изгиб локтя понравившейся темноволосой официантки. Закончив «трапезу», вампир восторженно заявил, что влюбился с первой капли крови и попытается выкупить у Аристарха объект своей любви. Аня, у которой кружилась голова от внеочередного кровопускания, промолчала. А зря. Новый поклонник стал приходить еженощно. То, что ее заказывают как закуску, не отменяло забора положенных миллилитров, и девушка постепенно превратилась в собственную тень.
Вскоре Грегори просьбами продать понравившегося донора достал Аристарха, и тот пригрозил, что закроет для него двери бара, если он не угомонится. Вот тогда хитрый кровосос и принес обмолвившейся про бессонницу Ане снотворное в подарок. Но вместо того чтобы самой уснуть наконец без кошмаров, девушка подсыпала порошок в еду сторожа. А дальше вскрытие замка комнаты давно припрятанной проволокой, переход через бесконечное поле, встреча с Грегори, его бой с Шатуном и жестокое наказание за побег. Тогда, кстати, ей и довелось выпить крови Аристарха. Сторож переусердствовал с наказанием, оставив ее в клетке с тиграми на холоде до вечера. Изможденность организма, усталость, стресс и переохлаждение вызвали пневмонию. Шатун пытался лечить ее сам, обкалывая антибиотиками. Но когда пленница с температурой сорок и три начала бредить, поставил в известность хозяина.
Возможно, дав умирающей пленнице свою кровь, вампир хотел обратить ее. А может быть, надеялся на исцеление. Что планировал Аристарх, Аня так и не узнала. Но кровь подстегнула ее иммунитет, заставив бороться и с пневмонией, и с вирусом вампиризма. Девушка выжила и, к ее огромному облегчению, не обзавелась клыками. Но, к несчастью, приобрела нового почитателя — Аристарх неожиданно заинтересовался пленницей. Ведьму освободили от сдачи крови, да и хозяин прекратил кусать ее сам.
Магичка долго боялась, что ее намереваются обратить, превратить в наложницу. Однако планы Аристарха оказались гораздо изощреннее.
— Спать, надо спать, — пробормотала себе под нос Анна и перевернулась на другой бок.
Взломанная дверь, алые розы на полу ее гостиной и реалистичный сон вернули детскую боязнь темноты. И пускай рядом мирно сопел всегда готовый защитить ее вертигр, страх не уходил.
Когда девушка поменяла положение тела в очередной раз, из глубин памяти всплыли строчки молитвы, которую читала ей перед сном набожная бабушка, мать отца. Обычный человек, она годами посещала церковь и при этом не осуждала ни мужа-колдуна, ни детей, которым дар передался по наследству.
И хотя Аня слышала слова давно, они легко слетали с ее губ.
— Живущий под кровом Всевышнего, под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: «Прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю». Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы, перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его, — шептала девушка и не заметила, как уснула.
5 мая
— Давай-давай, не отставай!
— Притормози, спринтер, и я не буду отставать.
— Резвей шевели булками, и мне не придется сбавлять темп.
— Не могу… я скоро копыта отброшу…
— Намекаешь, что придется пристрелить? Вот досада, а я свой кольт дома оставил!
— Если не дашь передышку, юморист демонов, я лягу под ближайшим кустиком.
— Не хнычь, разговариваешь, значит, еще полна сил.
— Садюга, я Киру пожалуюсь.
— Ну-ну, жалуйся. Когда это он еще приедет. — Бросив загадочную фразу, Богдан прибавил скорость.
— Эй! Не поняла! Кирилл не завтра возвращается? — Лиля остановилась, пораженная, тогда как брат жениха продолжал увеличивать дистанцию между ними.
Понятно, заинтриговав, он ждал, что девушка бросится за ним вдогонку. Что ж, он не ошибся. У Макаровой открылось второе дыхание, а в боку перестало колоть. Приятное тепло разлилось по натруженным мышцам, возвращая телу бодрость.
На утренних пробежках, должных улучшить ее физическую форму, настоял Кирилл, после того как Лиля выжатым лимоном свалилась ему на руки, вернувшись с очередного ночного дежурства. Еще будущий муж посчитал, что не лишней станет и парочка уроков самообороны. Рассмотрев несколько кандидатур в личные учителя, Кир почему-то передумал, заявив, что сам будет тренировать Лилю. Макарова только обрадовалась и в шутку попросила присутствующего при разговоре Богдана отрабатывать приемы на нем. К ее удивлению, брат жениха с энтузиазмом согласился. Знала бы Лиля, что Богдан тоже не прочь пошутить и, когда он рядом, ей придется всегда быть настороже.
Вот и сейчас, сбежав с тротуара на дорожку, ведущую в небольшой неухоженный парк, Данилевский быстро скрылся с глаз. Потеряв надсмотрщика из виду, девушка сбилась с темпа и, поминая вредного родственничка нехорошими словами, подозрительно заозиралась.
Пели птички, раннее утреннее солнышко слегка припекало сквозь плотную ткань спортивного костюма, трава хрустально блестела в капельках росы. Лиля, после определенных событий в прошлом, недолюбливала пасторальные места, особенно те, где много густых кустов.
Богдан все не возвращался, а впереди дорожка разошлась на две тропки, извилисто углубившиеся в неухоженные заросли. И в какую сторону он побежал?
Лиля остановилась, решив, что, потеряв ее, Богдан вскоре объявится. Ведь он не просто занимался спортом, а по просьбе отсутствующего старшего брата следил, чтобы с девушкой не приключилась беда. Передышка позволила перевязать шнурки на кроссовках. Мимоходом Макарова подумала, что развилка тропинки удобна для засады, и, находись она на месте Богдана, обязательно устроила бы проверку ее нервам. И точно — сзади зашелестела буйно разросшаяся сирень.
— Девушка, — прозвучало жалобно-просительное.
Настороженная магичка быстро развернулась и, схватив протянутую к ней руку, сделала резкий бросок через плечо. В воздухе промелькнул задравшийся черный плащ, волосатые кривые ноги, голый зад… Лишь проведя до автоматизма отработанный прием, в ужасе зажмурилась: она отправила в полет не того человека!
— Ха-ха-ха, — слева послышался знакомый смех.
Макарова обернулась, чтобы увидеть, как согнулся от хохота Богдан, едва не катаясь по влажной земле.
— Лилька, только с тобой могут происходить подобные истории! — выдавил колдун сквозь слезы. — То маньяк-мститель нападет, то с эксгибиционистом повстречаешься! За что ты с ним так жестоко? Он же мирный с виду дядька!
И Данилевский зашелся в новом приступе хохота.
Лиле смеяться совсем не хотелось. Мужчина, которого она приняла за дурачившегося Богдана, охая и ахая, пытался, сидя на заду, отползти в кусты. При этом не поворачиваясь к ним спиной.
— Чтобы я, да хоть раз еще… ни-ни, не буду! — бормотал плюгавый мужичок, отступая под защиту зарослей.
Макарова не испытывала ни угрызений совести, ни стыда — Богдан не ошибся, назвав мужчину эксгибиционистом, о чем свидетельствовал распахнувшийся плащ. Эту категорию извращенцев она, мягко говоря, не выносила на дух.
— Дурак, — процедила сквозь зубы, развернулась к Богдану и, глядя в глаза, добавила: — И ты тоже.
— Лиля, постой! — крикнул Богдан вдогонку убегающей девушке. — Подожди, пожалуйста!
Но она проигнорировала его просьбу, и Данилевский бросился в погоню. Роли поменялись.
С улыбкой на лице Макарова, и не думавшая обижаться на истерическое ржание родственника, быстро оставила парк позади. Остановиться пришлось лишь на перекрестке. Дожидаясь, пока на светофоре загорится зеленый, Лиля, выглядывая Богдана, не забывала смотреть и по сторонам. Взгляд, скользящий по лицам людей, стоящих на автобусной остановке, зацепился за тонкую фигурку в светлом платье. Глядя на легко, не по погоде одетую девушку, журналистка не сразу сообразила, что видит своего двойника. Те же светло-русые, слегка вьющиеся волосы, серо-стальные глаза, гибкая фигура. Незнакомка стояла неблизко, но Лиля видела ее четко, словно смотрелась в зеркало, словно не носила контактные линзы, и зрение было острое, как у оборотня.
— Лиль, прости, он… правда, получилось смешно…
— Ты ее видишь? — перебила Богдана Макарова.
— Кого?
— Девушка на остановке, мой двойник.
— Твой двойник? Нет, не вижу. Лиль, ты как себя чувствуешь?
Раздосадованная невнимательностью парня, девушка обернулась:
— Я в порядке, головой не ударялась, ничего не пила и не нюхала. Как ты ее можешь не замечать? Вон, смотри, она стоит четвертая справа…
Махнув рукой в сторону остановки, Лиля запнулась и смолкла. Недоверчиво моргнула один раз, второй. Не помогло. Девушка, похожая на нее, как сестра-близнец, исчезла.
США, Нью-Йорк, 5 мая
О том, что день не задастся, стоило догадаться после ночи реалистичных кошмаров. Аня проспала, потом долго собиралась, пытаясь вспомнить, в какой сумке находится костюм, который намеревалась надеть на работу. Облюбованная одежда мистическим образом не находилась, хотя Аня пересмотрела все вещи, взятые с квартиры.
Следующей неприятностью стал душ с характером. Поганец Ромка не предупредил, что сантехника в ванной сломана, и магичка вместо холодной воды встала под кипяток.
То, что в хозяйстве холостяка отсутствует фен, Данилевская знала, но свой захватить забыла, пришлось сколоть непослушные волосы заколкой. Позавтракав куском подсохшей пиццы и вполне приличным какао, которое сварил для нее Рома в качестве извинения за подставу с душем, Аня поняла, что получит выговор за опоздание. Но добрый родственничек подбросил ее на работу на своем мотоцикле, и девушка задержалась всего на четверть часа. В офис она вошла, запыхавшись, без прически, макияжа, в синей кожаной куртке, черных джинсах, бирюзовой блузке мужского кроя из немнущейся ткани и в плохом настроении. Которое усилили отсутствие начальства (спрашивается, чего она так спешила?), сломанная кофеварка (неужели к ней опять приложил свои лапы Пол Тодески?) и пропажа Норманна (вдруг ее молитвы услышаны и пунктуальный напарник впервые в жизни загулял?). В каком-то дурмане Аня отработала полдня. Затем поняла, что минералка и чай больше не бодрят и пора посетить «Старбакс», чтобы получить спасительную дозу кофеина.
В кафе ведьма убедилась, что удача сегодня ей изменила окончательно — она застряла в вяло продвигающейся очереди. А тут еще Гала начала названивать, требуя возвратиться в офис, так как подъехавший с важным клиентом босс требует явиться перед его светлые очи немедленно.
Данилевская взвесила последствия откровенного игнорирования начальника и искушающий аромат свежеприготовленного кофе. Победило латте с двойной пенкой. Да пошел Стивенсон с его приказами! Она уже работала над делом гимнастки, пусть отдает нового клиента Таре с Полом. И почему она вообще не прогуляла работу, как это сделал ее напарник Норманн, даже не предупредив администратора о причине прогула? На ее памяти техномаг даже с температурой и жутким насморком приходил на рабочее место и шмыгал носом, пока какая-нибудь жалостливая ведьма мимоходом не излечивала коллегу-трудоголика от ОРВИ.
Отыскав себе местечко у окна, Аня спокойно наслаждалась кофе и печеньем в белом шоколаде. Пиршество вкуса прервал звонок.
— Слушай, Анита, если через пять минут не появишься в офисе, я тебя прокляну, — пригрозила Гала, — нашлю на тебя самое страшное для женщины проклятие: все сладости, съеденные тобой, осядут на твоей заднице. Уяснила?
— Ага. — Магичка в два больших глотка допила латте.
— Тебе страшно?
— Конечно, Гала, — ласковым голосом, каким, по ее мнению, нужно разговаривать с сумасшедшими, согласилась Данилевская, выходя из-за столика. — Я уже бегу, да так быстро, что каблуки оставляют огненные следы на асфальте.
— Возле нашего офиса притормози, не стоит портить ковровое покрытие, — серьезным тоном наказала администратор.
Стоя у лифта, девушка с досадой подумала, что Норманн удачно прогулял работу — босс устроит разнос ей одной, а техномаг опять не изведает прелести бытия полевых агентов.
В очередной раз нажав на кнопку вызова лифта, застрявшего на тридцатом этаже, Аня при мысли о Лоренсе вдруг почувствовала, как холодок страха прошелся по спине. Неужели ведьмовская интуиция дает понять, что с напарником что-то случилось? На звонки парень не отвечал, в пьяный загул уйти не мог. Впору обзванивать больницы и морги.
Девушка встряхнула головой, отгоняя пессимистические мысли.
Лифт наконец соизволил спуститься, дверь отъехала в сторону, выпуская пассажира высокого роста. Погруженная в свои мысли, Аня не заметила, что мужчина, окинув ее внимательным взглядом, резко развернулся и зашел в лифт вслед за ней.
— Прекрасная незнакомка, хотите, я решу все ваши проблемы? Только, пожалуйста, не грустите.
Аня, мрачно созерцающая едва заметную царапину на носке правой туфли, не поднимая головы, легкомысленно согласилась:
— Хочу, решайте.
— С какой начать, принцесса?
— С ожидаемой выволочки от шефа, — подыграла жаждущему подвигов «рыцарю» магичка. — Если он начнет меня в очередной раз песочить, я разобью о его голову горшок с кактусом.
— Тяжелый день? Бывает, принцесса, просто нужно переждать подобный момент или скрасить его ужином в хорошей компании. И я готов составить вам ее.
Данилевская пренебрежительно хмыкнула:
— Вот как? Еще не решили ни одной проблемы, а уже требуете награду?
— Поверьте, с этого дня проблемы начнут обходить вас стороной.
Заинтригованная, Аня подняла взгляд на собеседника, пророчащего ей безоблачное существование, — и оторвать его от незнакомца больше не смогла. Мужчина растянул чувственные губы в чуть кривоватой улыбке. И девушка впала в ступор, до неприличия открыто рассматривая соседа по лифту.
С детства ее окружали мужчины если не с привлекательной, то с интересной внешностью, ведь помимо мускулистого, гармоничного телосложения каждый оборотень отличался особым магнетизмом, кружащим голову любой девушке. А старшие вервольфы, такие, как отчим и его братья, обладали еще и обаянием зрелости.
Но этот представитель сильного пола подействовал на, казалось бы, закаленную Аню, как удар под дых: внезапно, резко, лишая возможности дышать и связно думать. Робкая мысль еще попыталась устроить бунт, выдвинув предположение, что виновен затянувшийся целибат. Поэтому организму нужно сбросить накопившийся стресс, и он подло заставляет ее видеть мистера Совершенство во плоти в каждом мало-мальски симпатичном мужчине. Но вскоре последняя здравая мысль сдалась под напором восхищения.
Незнакомец принадлежал к типу брутальных метросексуалов: легкий загар, модная щетина, нарочитая небрежность в укладке пепельных волос и продуманность в выборе одежды. Расстегнутое двубортное серое пальто приталенного покроя подчеркивало широкие плечи, прокачанный торс и узкие бедра, затянутые в черные джинсы. Ослепительно-белая рубашка и дорогая дизайнерская обувь завершали, как раньше сказала бы Аня, образ пижона. Но сейчас, потерявшись в изжелта-зеленых, словно редкий янтарь, глазах незнакомца, она даже мысленно не посмела бы обозвать его франтом.
— Значит, вечером, часов в девять, я за тобой заеду, детка?
Уже не «принцесса», а банальное «детка»? Быстро ее понизили… Вульгарное обращение и вопрос, заданный скучающим тоном, прозвучал неожиданно и дисгармонично, будто во время прослушивания медитационной музыки кто-то провел железкой по стеклу. Очарование перестало застилать глаза, и девушка, окинув незнакомца пытливым взглядом с головы до пят, вынесла вердикт: самоуверенный, напыщенный богатей, пресыщенный собиратель разбитых сердец и… холеный щеголь.
— Нет. После шести я не ем, — скопировав кривоватую улыбку собеседника, сухо ответила Аня.
Лифт остановился на ее этаже. Но выйти не удалось, мужчина загородил выход, став в дверях.
— Детка, мы можем вычеркнуть ужин из развлекательной программы вечера.
— Детка, мы можем вычеркнуть наш разговор, — копируя интонацию собеседника, передразнила Данилевская. И, решительно оттолкнув назойливого красавца со своего пути, добавила уже серьезно: — И вычеркнуть из памяти саму нашу встречу, о'кей?
И Аня с высоко поднятой головой неторопливо направилась к дверям родного офиса. И не видела, как в янтарных глазах зажегся неподдельный интерес и мужчина тихо произнес:
— Прости, принцесса, но это невозможно.
Компания «Стивенсон и сын» гудела встревоженным ульем, коллеги в угаре носились по офису, создавая видимость работы. Подобная ситуация повторялась каждый раз, когда босс являлся не в духе.
— Ты сдурела?! — зашипела блондинка, выскакивая из-за стойки администратора. — Стивенсон в бешенстве из-за тебя!
— Можно подумать, меня впервые не нашли на рабочем месте, — пожала плечами Данилевская.
— Я ведь сказала, что он приехал с клиентом?
— Ну и что?
— А то, что этого клиента Стивенсоны едва не облизывают, лишь бы он воспользовался услугами компании.
— Нам привалило сомнительное счастье в виде мегазвезды бейсбола?
— Да ты что! Круче. — В серых глазах Галы загорелись маниакальные огоньки. — Экс-гонщик Формулы-1, миллиардер Юрген Бранд.
Аня наморщила лоб — имя в памяти всплыло, а вот как выглядел бывший спортсмен, вспомнить не удавалось.
— Анита, мне иногда хочется обнять тебя и плакать, — с напускной печалью созналась блондинка. — Для незамужней девушки позор не знать в лицо самых завидных холостяков страны, живущих в одном городе с ней. А вдруг бы вы встретились где-нибудь на улице? И ты бы его не узнала?!
— И жила бы себе, как и раньше, спокойно и счастливо.
Гала застонала.
— Ты не представляешь, какой он! Читая досье, собранное на него журналистами, я исходила слюной, а когда увидела вживую… — Администратор закатила глаза и мечтательно вздохнула. Затем, не отрываясь от монитора, продолжила восхваления: — Ты только послушай, что о нем пишут. Итак, наследник многомиллионного состояния, он сумел его приумножить, когда возглавил промышленно-финансовую империю после смерти старшего брата. Гонщик-рекордсмен, восьмикратный чемпион мира… ушел из спорта после аварии… Ага, вот еще интересное… черный пояс по тхэквондо, знает семь языков, спонсирует ожоговые центры…
— Достаточно, Попова, я уяснила, какой расчудесный супермен посетил офис в мое отсутствие. — Заскучавшая во время панегирика Анна остановила коллегу. — Переходи к делу. Чего Роб на меня окрысился?
Блондинка издала короткий смешок:
— Так клиент, просмотрев досье агентов, выбрал тебя, а ты где-то бродишь.
— Роб позволил постороннему копаться в наших файлах?!
— Тише, — зашипела Гала. — Не ори, если не хочешь, чтобы сюда прискакал Томас.
Данилевская скривилась: сын босса обладал невероятно тонким слухом и не раз появлялся там, где его не ждали.
— Лапочка, — просюсюкала блондинка, гладя рукой экран. — Посмотри, какой красавчик. — И она развернула монитор к Ане.
Девушка окаменела — на нее глядели изжелта-зеленые глаза пепельноволосого наглеца из лифта.
— Вау! Неужто тебя сразила любовь с первого взгляда?! — заверещала Гала, неправильно истолковав растерянность магички.
— Упаси ночь от подобного «счастья». Я только что ехала с ним в лифте.
— И?!
— И ничего.
— Как ничего?! — огорчилась Гала. — Совсем-совсем ничего? Может, он тебя не узнал, ты ведь без макияжа сегодня?
Аня раздраженно поморщилась:
— Мы перекинулись парой слов: он пригласил поужинать, а я его деликатно послала. Не люблю самодовольных мужчин.
— Ты… ты…
И пока ошарашенная блондинка подбирала слова, чтобы выразить свое возмущение, Данилевская едва ли не бегом бросилась в сторону кабинета мистера Стивенсона. Впервые в жизни она спешила очутиться на ковре босса, чтобы найти там защиту от разгневанной коллеги.
Сделав глубокий вдох, Аня для проформы постучала в стеклянную дверь и, тотчас получив разрешение, смело вошла в комнату, превращенную в кактусовый рай. Что делает заядлый кактусист, когда у него появляется свободная минутка? Конечно, занимается своей коллекцией! Аня, как и все сотрудники «Стивенсон и сын», знала ответ.
Оторвавшись от опрыскивания своих любимчиков, копиапоа и блоссфельдии, которые стояли в симпатичных горшках из бледно-желтого стекла рядом с монитором компьютера, Роберт указал на кресло:
— Присаживайтесь, Анна.
Девушка, не расслабляясь, примостилась на краешке удобного сиденья и принялась ждать, пока босс первый не начнет разговор. Бегло пройдясь взглядом по кабинету, отметила новые лотки с колючими растениями, появившиеся на настенной полке справа. Шеф неуклонно увеличивал коллекцию, которая уже насчитывала до тысячи видов кактусов и суккулентов. Гала как-то пошутила, что, если Стивенсон не остановится, цветы вскоре вытеснят его из собственного кабинета.
Пшик-пшик, пшик-пшик… Мерно распыляя влагу, тихо работал темно-зеленый пульверизатор. Загорелые пальцы с неторопливой аккуратностью касались растений. Лицо тщательно выбритого брюнета выглядело сосредоточенно-безмятежным. Но это лишь видимость.
— Где Лоренс? — наконец спокойно спросил Стивенсон.
— Сама бы хотела знать.
— Ани, вы должны быть в курсе дел напарника.
— Мне как-то не до его дел, со своими бы справиться, — хмуро бросила магичка.
— Анна, у вас проблемы?
— Нет.
— Тогда, может быть, надоело работать в компании и вы хотите уйти?
— Нет.
— Так какого демона вы опаздываете? Игнорируете мои приказы? Хотите, чтобы вас уволили?! — рявкнул Стивенсон и швырнул в подчиненную пульверизатором — Аня натренированно ушла с траектории полета.
Раз босс уже повысил голос, значит, и ей можно кричать.
— И что ж я такого сделала?!
Закаленная перепалками с отчимом, девушка, единственная из сотрудников «Стивенсон и сын», без слез выдерживала «внушение от шефа». Правда, еще оставался Пол Тодески, на которого Роберт, по определенным причинам, вообще опасался криво глянуть.
— Вы зачем сдали тренера родителям гимнастки?! Наш клиент — он, а не сбрендившие мамаши! Они ведь порвут его на мелкие тряпочки!
— И правильно сделают! Нечего спать с несовершеннолетними, а потом стравливать их, якобы вызывая дух здорового соперничества!
— Моральная сторона дела вас не касается!
— Да что вы говорите! — Аня порывисто подскочила с кресла. — Из-за тренера пострадали две девочки!
— Я согласен, что тренер должен получить по заслугам, но вы ведь могли подождать, пока он перешлет нам чек? — уже спокойно произнес босс, который быстро вспыхивал и так же быстро успокаивался. — А вообще, нам за мораль не платят.
— В этот раз заплатят, — буркнула Данилевская.
Гнев босса окончательно истаял, как деньги на кредитке шопоголика, попавшего на распродажу. Видя заинтересованность на породистом лице работодателя, магичка кратко рассказала о расследовании, которое они провели с Лоренсом.
Дело о восходящей звезде спортивной гимнастики, внезапно попавшей в полосу невезения, оказалось замешено на подлости и ревности. Первопричина — безнравственные действия заказчика, тренера гимнастической школы. Мужчина соблазнил двух потенциальных олимпийских чемпионок и заставил соперничать между собой, сказав, что останется с достойнейшей. Одна из девочек решила не прыгать выше собственной головы и просто вывела соперницу из строя. Перед выступлением конкурентки на очередном состязании она показала ей фотографии, на которых их тренер запечатлен в недвусмысленной ситуации с матерью девочки. Не подозревая, что это качественный фотошоп, юная гимнастка не совладала с эмоциями — и сорвалась с турника. Сломанный позвоночник. Кома. И неутешительные прогнозы врачей.
Но бесчестная интриганка недолго радовалась победе: мелкие и средней степени тяжести травмы посыпались на нее во время ежедневных тренировок — таким нехитрым образом, как выяснила Данилевская, мстил дух находящейся в коме соперницы.
— Теперь осталось заставить девочку попросить прощения у обманутой соперницы, а затем вывести ту из комы. С совратителем, заварившим кашу, разберется родительский комитет, который гарантированно оплатит наши услуги как детективному агентству, поскольку полуночников среди них практически нет, лишь семьи этих двух гимнасток, ну и, естественно, тренер. Мать пострадавшей девочки уже подписала нам чек, хоть целитель, которого мы с Лоренсом рекомендовали, только приступил к лечению.
— Проследите, чтобы компании потом не смогли выдвинуть претензии, если гимнастку вывести из комы не удастся, — устало потирая седые виски, потребовал Стивенсон.
— Не переживайте, в контракте целителя этот пункт прописан.
— Замечательно, тогда с завтрашнего дня начнете работать с новым клиентом.
— Уже завтра?! Но дело еще не доведено до ума! И я собиралась в отпуск, если не забыли.
— Отпуск в мае взять не получится, Ани, увы.
Данилевская собралась отстаивать право на законный отдых, как вдруг босс поднял указательный палец вверх, призывая к молчанию, и взял вибрирующий на столе телефон.
— Да, мистер Бранд.
Аня с удивлением услышала в голосе мага неподдельное уважение.
— Да, ваш будущий агент у меня в кабинете. Мм… мы как раз говорим о вас. — Роб Стивенсон несколько смущенно посмотрел на подчиненную. — Конечно, она согласилась, мистер Бранд.
Аня от возмущения вскочила с кресла — шеф погрозил ей кулаком.
— Нет, я еще не успел сообщить о шестизначном гонораре лично для нее.
У Данилевской подкосились ноги, и мягкая мебель снова приняла ее в свои уютные объятия.
— Да, завтра за ланчем вы сможете обсудить детали сотрудничества с Анной. Всего хорошего, мистер Бранд.
Стивенсон, попрощавшись с клиентом, некоторое время задумчиво разглядывал стену напротив. Затем, не глядя на Данилевскую, сухо произнес:
— Не понимаю, чем вы приглянулись Юргену Бранду, но он специально позвонил, чтобы акцентировать, что согласен работать лишь с вами. И только это спасло вас от увольнения, Ани.
— Что?! Вы собирались меня уволить?! Сами же говорили, что я лучший агент компании! Что изменилось?
— Все меняется, Ани. Если для компании будет лучше уволить ее лучшего сотрудника, я так и сделаю. Мне жаль, Ани, но из-за вас я не хочу потерять то, что создавал не один год.
— Почему из-за меня? — переспросила Данилевская дрогнувшим голосом.
— Дело Бранда для вас последнее, если, конечно, не уладите конфликт с принцем Филиппом.
— Так вы собираетесь уволить меня по просьбе вампира?!
— Я готов уволить вас по просьбе протектора города.
Роберт Стивенсон с равнодушным спокойствием смотрел ей в глаза. Это окончательно сломило Аню, заставив прекратить сотрясать воздух бессмысленными фразами. Она могла понять, что ссора с вампирским сообществом грозит компании и лично владельцу многими неприятностями. Но не могла представить, что можно быть таким циничным. Если бы не странная просьба клиента, сегодняшний день стал бы ее последним рабочим днем. Стивенсон, не захотев рисковать, уволил бы ее, если бы на горизонте не замаячили большие деньги. Нет, судя по обещанному для нее гонорару, очень большие деньги.
А очень большие деньги не достаются просто так.
— Что с Брандом? Уже провели первоначальный анализ ситуации? — Горечь обиды никуда не делась, но Аня сумела ее подавить, пропустив вперед профессионала.
— В этом нет нужды, клиент обратился к нам, четко осознавая свою проблему.
Данилевская с любопытством приготовилась услышать, что за проблемы возникли у мистера Совершенство, обещавшего ей избавление от всех ее проблем. Смешно, как можно кому-то помочь, если у самого неприятности. Или это тот случай, когда сапожник без сапог?
— В целом дело подпадает под ваш профиль… если кто и справится, то только вы.
— Не тяните, босс. — Начальник явно юлил, и ей на миг стало страшно.
— Бранда прокляли. — Маг потер правый висок. — Проклятие — «тысяча неприятностей и одна смерть».
Данилевская зло засмеялась: Стивенсон пустил ее в расход. «Тысяча неприятностей и одна смерть» — практически неснимаемое проклятие. В истории сообществ Полуночи насчитывалось несколько десятков удачно проведенных ритуалов, в остальных случаях участники умирали.
— Спасибо, напоследок повеселили. Я пойду соберу свои вещи.
— Стоять! — рявкнул маг.
Аня развернулась и вопросительно изогнула тонкую бровь.
— Женевьева отказалась помогать Бранду, и он пришел к нам. Ани, я знаю, что старуха испытывает к вам симпатию, попытайтесь уговорить ее — и гонорар ваш.
— Вы не забыли, что клиент, мадам Женевьева и ее помощники умрут в случае неудачи? Вполне вероятно, мадам откажет и мне. Что тогда прикажете делать? Ведь в мире очень мало специалистов, которым по зубам «тысяча неприятностей и одна сметь».
— Вы ведь знакомы с еще одним? Откажет Женевьева, обратитесь к нему.
— Ни за что! — возмутилась Аня.
— Значит, уговаривайте старуху.
— Ничего не обещаю. Я могу идти, сэр?
— Да, я отпускаю вас раньше с условием, что узнаете, что случилось с Лоренсом. Адрес напарника, как и папку на Бранда, возьмете у Томаса.
Данилевская, кивнув, повернулась к боссу спиной.
— Анна, пускай вы и считаете иначе, мне действительно жаль. Принц Филипп позвонил мне лично, значит, он заинтересован в вас. Дайте ему, что он хочет, может, тогда отстанет.
Магичка, сдержав ругательство, рвущееся с губ, вышла из кабинета.
Наивный Роб, наверняка подумал, что принц вампиров потерял голову от ее неземной красоты. Увы, все не так, и протектору нужно от нее совершенно другое.