Глава 6
США, Нью-Йорк, 10 мая
Десятого мая в четыре часа утра где-то в Нижнем Ист-Сайде, в переулке, куда выходит задняя дверь маленького китайского ресторана, появились двое мужчин.
— После маршруток в моем городе порталы — самый ужасный способ путешествовать, — ругался русоволосый парень, обтирая подошвы кроссовок об асфальт. — Сначала пытаешься не потерять по пути внутренности, а потом выбираешься из бака с мусором.
— Могло быть и хуже, — философски заметил второй мужчина, стряхивая со светлых волос нечто похожее на водоросли. — Выйти из старого портала можно вообще на другом континенте.
— Неужели это правда, Юрген? — округлил глаза вертигр.
— Этим не шутят.
— Тогда порталы обходят маршрутное такси и занимают первое место в рейтинге жуткого транспорта, — решил Роман и вдруг хмыкнул: — А у вас спина белая!
И это не был розыгрыш в стиле Эллочки-людоедки — пиджак Бранда сзади оказался испачканным в муке.
— Отряхнуть?
Отмахнувшись от помощи оборотня, довольного тем, что не ему одному досталось от близкого знакомства с содержимым бака, экс-гонщик попросту выбросил испорченную одежду.
Дальше веселье закончилось — оба прослушали голосовые послания, что отправила им на телефоны Аня. Вроде бы ничего значительного: у Бранда девушка попросила выходной, а Булатову сообщила, что собирается ночевать дома. Но тон говорившей позволял догадаться, насколько магичка устала и плохо себя чувствует.
— Хоть бы она была не ранена, — высказал оборотень вслух мысль, терзавшую не только его.
Им повезло поймать такси, и вскоре Булатов несколько неуверенно открывал новый замок на двери своей квартиры.
Под определение «дом» попадали как загородный особняк Булатовых, так и Анина квартира в Большом Яблоке, в Нью-Йорке. Но на родину девушка вряд ли отправится. И Роман решил, что раз сестра еще не успела заняться восстановлением защиты собственного жилища после вторжения посланника Аристарха, то и не должна туда поехать. А значит, под домом она подразумевала его холостяцкую берлогу.
К облегчению парня, он не ошибся. Данилевская не слышала их слоновий топот — спрятав нос в воротник мужского халата, она спала на диване перед работающим телевизором.
— Наверное, только моя сестра успокаивается и засыпает, глядя спортивный канал, — мягко улыбнулся вертигр.
— Притом на узком продавленном диванчике.
Если не брать во внимание повязку на шее, то огневичка физически не пострадала. Но вертикальная морщинка на переносице и время от времени хмурящиеся брови говорили, что и во сне она не нашла покоя.
— Сейчас перенесу ее на кровать, здесь действительно неудобно, — решил Роман, но выполнить задуманное не успел.
— Я сам.
Юрген осторожно подхватил Аню на руки — черные волосы пушистым облаком взметнулись в воздухе.
— Открой дверь, пожалуйста.
Булатов выполнил просьбу и поинтересовался, по-доброму подсмеиваясь:
— Не тяжело?
— Нет. Свое сокровище не оттягивает рук.
— Свое? — тревожно вскинулся русоволосый. — Когда это она стала твоей? Или это просто присказка такая?
Спортсмен пожал плечами — мол, думай, как хочешь.
Оборотень поморщился, но на ответе настаивать не стал. Пройдя в спальню, молча наблюдал, как Юрген, положив девушку на кровать, тщательно подтыкает края одеяла.
Затем, как бы между прочим, проговорил:
— Ты в курсе, что у Ани помимо двух родных братьев есть два кузена и отчим, не чающий души в приемной дочери? Ах да, еще есть дядьки, их тоже два. И это только ближайшая родня.
— Большая дружная семья — это здорово.
— И это я еще о друзьях молчу. Они тоже за Аньку, если что, горой встанут.
— Надеюсь, близких друзей не слишком много? — прищурившись, протянул Бранд. — А о семье Ани мне известно все, что можно найти в свободном доступе, и даже чуточку больше. Поэтому с превеликим удовольствием познакомлюсь с неординарными представителями рода Булатовых.
У вертигра в нервном тике задергался правый глаз.
— То есть как познакомишься? Я почти всегда был рядом с вами. Когда это ваше общение успело дойти до стадии знакомства с родными?! И знает ли Аня о твоих планах?
Бранд демонстративно прикрыл ладонью зевок:
— Дико спать хочется… Продолжим наш занимательный разговор завтра?
— Мой узкий продавленный диванчик устроит? Или отправишься в свой роскошный особняк?
— Странный вопрос. Подушку дашь?
Подушку оборотень не дал — она прилетела в голову гостя, который, к разочарованию радушного хозяина квартиры, успел увернуться.
— Завтра ты ответишь на все мои вопросы, ясно? — наставив указательный палец на собеседника, словно дуло пистолета, агрессивно предупредил Булатов. — На все.
— Обязательно, — экс-гонщик подмигнул, — как скажешь.
И растянулся на диване.
Но в отличие от Романа Бранд не уснул. Он лежал, заложив руки за голову, напряженно прислушиваясь к происходящему в Аниной комнате.
Самое темное время ночи — перед рассветом, тогда же кошмары отвратительней и правдоподобней всего.
Девушка задыхалась. И не могла проснуться. Прошлое, перемешавшись со страхами, вплелось в сны и запутало в них ее.
…После удара о кирпичную стену ночного клуба болело все тело. Но страх — нет, ужас! — заставил забыть о боли и перевернуться на бок. Лучше бы она этого не делал! Прямо перед лицом расплывалась темная лужа, и ее источник, красная капель, усиливался с каждой секундой. По безвольной руке ее подруги текла кровь и, срываясь с кончиков пальцев, падала на асфальт. Невдалеке раздавались беззаботный смех и крики подвыпившей молодежи, танцевальная музыка сотрясала стены здания — обыденная реальность юной тусовщицы. Реальность, в которую не вписывался пиршествовавший вампир, заманивший в ловушку доверчивых девчонок.
Оторвавшись от разорванной шеи, модно одетый парень отбросил полуживую жертву и склонился над новой.
— Не бойся, зажигалочка, — прошелестел мягко, — я не буду тебя кусать. Сейчас не буду, — уточнил весело. — Ты удостаиваешься чести войти в мою коллекцию. А знаешь, почему из двух огненных магичек я выбрал тебя? Почему не твою подругу?..
Одинокая слеза просачивается сквозь сомкнутые ресницы и медленно ползет по бледной щеке. Откровения Аристарха, так представился вампир, причинили боль не только тогда, но и много позже.
…Снег ослеплял слезящиеся глаза. От холода пальцы рук потеряли чувствительность, про ноги, проваливающиеся в глубокие сугробы по колено, она и вовсе забыла, как будто они принадлежали другому человеку. Кашель разрывал изнутри, казалось, еще чуть-чуть — и она выплюнет на белую гладь поля собственные легкие…
Скомканное постельное белье. Испарина на измученном лице.
…оборотень мрачно взглянул на беглянку и вдруг глухо рассмеялся:
— Белоснежка, поклонники из-за тебя теряют головы в буквальном смысле слова!
И Шатун небрежно сгреб ногой снег на кровавую дугу, оставленную оторванной головой вампира…
Снова стон. И пальцы комкают одеяло, ногтями разрывая ткань постельного белья.
…Кровь… Темные брызги на стенах. И изломанные тела таких же, как и она, пленниц навеки впечатываются в память. И не стереть, не забыть, не выкинуть из головы…
— Аня, хорошая моя, просыпайся! — Вплеталась в сновидение тревожная просьба. — Это всего лишь сон! Ты в безопасности, слышишь?! Просыпайся!
Ее встряхнули, а затем прижали к твердой груди, в которой бешено стучало сильное сердце.
— Больше никогда, слышишь, никогда ты не окажешься в подобной ситуации. Все в прошлом, отпусти воспоминания, принцесса…
Данилевская вслушивалась в биение сердца, в низкий голос мужчины, пробудившего ее от кошмара. Чуть хрипловатый, взволнованный, искренний. Что-то показалось в нем странным, но мысль, промелькнув вспышкой молнии, быстро затерялась среди прочих.
Магичка открыла глаза и, отстранившись, недоуменно прошептала:
— Я, кажется, предупредила, что беру выходной? Что вы здесь забыли, Юрген?
— Да, предупредила. Но я-то не давал на него согласие, — с явным облегчением ответил Бранд. — Я все еще ваш работодатель.
— Вы — рабовладелец, — проводя рукой по спутавшимся волосам, возразила Аня.
Близость к разбудившему ее мужчине беспокоила, и девушка, высвободившись из кокона одеяла, села на постели, прижавшись спиной к стене.
Увидев, что смущает вторжением в личное пространство, Юрген едва заметно улыбнулся и, в свою очередь, переместился в кресло.
— Жестоко, но справедливо.
— Вы поставили экран от прослушивания? Иначе прибежит кузен и заявит, что, раз вы меня скомпрометировали, придется жениться.
— Я согласен, — с готовностью отозвался экс-гонщик и пояснил: — Скомпрометировать, а дальше ситуация покажет. И, естественно, экран тишины я поставил.
— Я вам ничего не предлагала, так что нечего соглашаться, — стараясь не рассмеяться, строго уточнила магичка. И, массируя виски, тихо произнесла: — Спасибо. Спасибо, что разбудили. Иногда я боюсь засыпать.
— Как давно вас мучают кошмары?
— Одиннадцать лет, а сдается, что целую вечность. — Девушка помолчала и решительно проговорила: — Что ж, благодарю за помощь. Спокойной ночи, Юрген.
— Аня, повремените прощаться.
В изжелта-зеленых глазах Бранда плескалось смятение. Данилевская не верила: неужели волнуется? И на душе стало беспокойно.
— Что-то случилось?
— Я хочу попросить вас об одолжении, от которого зависит благополучие и, вполне вероятно, жизнь моего родственника.
— Это снова какое-то проклятие? — неучтиво перебила блондина магичка.
— Нет, не проклятие. — Юрген скупо улыбнулся и опустил взгляд. — Но прежде я хочу попросить у вас прощения.
Данилевская вопрошающе вскинула брови. Неужели он серьезно? Для некоторых мужчин попросить прощения — значит выглядеть слабым, менее мужественным. И осознавая свою неправоту, они будут молчать, стараясь сгладить вину идеальным поведением, красивыми поступками. В ход идут и дорогие подарки, лишь бы не говорить слова «извини, что причинил тебе боль, я был не прав».
— Попросить прощения? Но за что?
Теперь глядя ей прямо в глаза, блондин тихо, но четко произнес:
— За ложь, которая едва не стоила вам жизни. Чтобы лучше вас узнать, я выдумал проклятие. Его нет. Таких, как я, практически невозможно проклясть. Простите, что, убедившись в вашей честности, сразу не признался, не предложил защиту от вампиров и тем самым подверг опасности.
Насчет проклятия она и сама догадывалась. Ну не ведут себя проклятые так самоуверенно и спокойно, как Бранд! Плохой из него актер.
— Я приму ваши извинения, если открыто объясните, зачем обратились к Стивенсону. Почему настаивали на моей кандидатуре? И еще, раз проклятия нет, наш контракт недействителен?
— Да. Но обещанные компании и вам лично суммы будут все равно перечислены. И я пойму, если не захотите со мной сотрудничать. Я допустил ошибку и готов за нее платить.
— Благодарю за честность. Я приму ваши извинения и окажу посильную помощь, если подобное не повторится. Ненавижу, когда меня, проверяя, водят за нос. Итак, я вас слушаю.
Данилевская ощутила небывалый подъем. Ее любопытство, чуя, что сейчас будут раскрывать чужие секреты, танцевало канкан. Что бы сейчас ни рассказал Юрген, она, надавив на его чувство вины, потребует открыть, кто он такой. А еще магичка испытывала злорадство — Ромка спит и не услышит признаний. И будет мучиться в неведении, потому что она ни за что не перескажет беседу с Брандом. А нечего заводить секреты от сестры!
— Может быть, кофе? Раз уж ночь для нас закончилась?
Не раздумывая, Аня согласилась:
— Разрешаю похозяйничать на кухне кузена. Присоединюсь к вам через пару минут.
И как только мужчина вышел, огневичка поспешно переоделась в домашнюю футболку и джинсы. Пить напиток, приготовленный Брандом без присмотра, страшновато — мало ли… С таким товарищем нужно следить в оба, чтобы в чашке, кроме сахара и кофе, не оказалось что-то еще. И все же она опоздала — он уже колдовал над медной джезвой. Заняв место за столом, Аня опустила подбородок на сцепленные в замок руки и принялась нетерпеливо ждать.
Разлив напиток, Бранд сел напротив и отстраненно заговорил:
— Вы ведь помните из досье, что у меня есть брат?
Магичка коротко кивнула, припоминая, что в деле говорилось, что единственный родственник Юргена умер. Так почему тогда «есть»?
— Шестнадцать лет назад Артур пропал, путешествуя с беременной супругой по странам бывшего СССР. Что с ними произошло, я так и не выяснил, как ни старался. Был шанс, что, уходя от опасности, брат открыл портал в другое измерение. И вера в это помогала мне жить спокойно в ожидании, что однажды, без предупреждения, Артур с женой и сыном вернутся домой. Знаете, я ведь даже не успел познакомиться с невесткой и толком не поздравил с грядущим пополнением в семье…
Мужчина умолкнул. Аня не стала торопить, понимая, что о некоторых вещах рассказывать тяжело.
— А второго мая на официальный электронный адрес Всемирного контроля Полуночи пришла анонимка. Цитирую послание «доброжелателя»: «Ребенок Артура Бранда входит в силу». По счастливому стечению обстоятельств, письмо перехватил мой друг. Он пошел на должностное преступление, сообщив о нем не руководству, а мне.
И Бранд снова замолчал, позволяя собеседнице осознать новую информацию.
А у Ани эмоции зашкаливали. И мысли кружились в безумном хороводе. Юрген связан с Контролем. Контролем! Судебно-исполнительной властью Полуночи, ночным кошмаром даже добропорядочных магов. Что за племянник у Бранда такой, раз он уверен, что им заинтересуются Контролеры? Что за вхождение в силу?
— Через два дня друг подтвердил, что письмо не жестокий розыгрыш. Оно отправлено из города, в котором пропали брат с женой. Племянник — мой единственный родственник в этом мире. Я готов пойти на все, чтобы он оказался в безопасности. Я не позволю, чтобы Контроль наложил на него свои лапы. Но в открытую отправиться за ним не могу — за всеми бывшими и потенциальными Карателями установлена круглосуточная слежка. И если против меня пойти не могут, то подросток — легкая добыча, а значит, и я не останусь в стороне.
— Но я-то вам зачем? — не вытерпела ошарашенная девушка.
Юрген — Каратель? Стиратель жизней приговоренных, палач, не знающий угрызений совести… Полбеды, если потенциальный. А если бывший? Не знающее жалости орудие смерти в руках Контролеров.
— Письмо пришло из вашего родного города, Аня. Вы можете помочь мне попасть туда тайно.
— Не понимаю. Как?
— Вы накоротке с мастером личин, когда-то попавшимся на изготовлении истинных обликов. У вас есть преданный кузен, который согласится на пару недель побыть другим человеком. Вы в любой момент можете отправиться домой, и никто не догадается, что под «маской» вашего родственника скрывается другой. Для поисков мне потребуется немного времени. Все неудобства — ваши и Романа — я компенсирую.
Закусив губы, Данилевская засмотрелась на черную гладь остывающего напитка. Шли тягостные минуты. Бранд ждал, позволяя ей осознать, принять и задать уточняющие вопросы.
— Четвертого мая вы получили подтверждение правдивости письма, а пятого уже пришли в компанию Стивенсона. Как вышли меня?
— На вашу кандидатуру также указал друг. Вы привлекли внимание Контролеров, Аня.
— Чем? — Девушка посмотрела на него настороженно. — Я законов почти не нарушала, вела себя тихо-смирно.
— Ну да, время от времени убивая вампиров, — цинично усмехнулся мужчина. — Вы же не думали, что вас не заметят?
— И что теперь? — Магичка затаила дыхание.
— Особых претензий нет. По чистой случайности вы убивали не просто негодяев, а никому не нужных отщепенцев. Лишь с Блеквудом вышла осечка — он оказался вассалом Филиппа. Контроль мог сделать предложение, от которого трудно отказаться, например, выполнять для них кое-какие поручения. И все. Однако не волнуйтесь — сведения о вас немножко подчистили.
— Снова ваш друг постарался? — догадалась магичка невесело.
На вопрос Юрген не ответил, видимо, посчитал риторическим.
— Вы игнорируете Контроль, и единственное слабое место — потерянный племянник. Так кто же вы, мистер Бранд? — Данилевская крепче обхватила чашку ладонями, словно спасательный круг.
Накрыв руки Ани своими, Юрген послал волну тепла. Остывший кофе вновь нагрелся, а по коже девушки прошлось приятное покалывание.
— Властитель огня.
Живое воплощение огненной стихии… С ума сойти! Аня на мгновение зажмурилась, а потом, на одном дыхании, выпила кофе до дна.
После чего набралась наглости и поинтересовалась:
— А конкретней? Феникс, саламандра или?..
— Или, — подтвердил Бранд непринужденно. — Магическая ипостась — дракон.
— Дракон?! — восхищенно воскликнул застывший на пороге кухни Булатов. Дальше последовали не менее восторженные, но нелитературные слова.
— Вы не поставили экран от прослушивания? — с укором взглянула на Юргена Аня.
Спортсмен пожал плечами.
— Последней в комнату входили вы…
— Я знал! Я знал! — вопил оборотень, меряя шагами кухню. — Я догадывался! А ты, — парень обвиняюще ткнул в Данилевскую пальцем, — ты говорила, что встретить дракона столько же шансов, что и слетать в космос!
За проявления детской радости кузена Ане стало немного стыдно. Но, собравшись осадить Ромку, она вдруг поняла нечто, из-за чего вмиг ушло раздражение. Она не осознавала, что с момента своего пробуждения говорила с Брандом по-русски и он ее чудесно понимал…
Спрятав запылавшее от стыда лицо в ладонях, лихорадочно вспоминала, что говорила при экс-гонщике на родном языке.
— Аня, вам плохо?
— Нет-нет! Не беспокойтесь, Юрген.
Почему она предположила, что полиглот обойдет вниманием наиболее распространенный славянский язык? Непростительная беспечность. И усталость, накопившаяся за месяцы работы без полноценных выходных, а в особенности последние напряженные дни ее не оправдывают.
Но допущенные ошибки не вытравить и не стереть. Можно, закрыв глаза, беспечно перешагнуть через них. Или же исправить последствия и постараться не совершать подобные в будущем.
— Ром, раз ты слышал откровения мистера Бранда, что скажешь?
— На пару недель занять место миллиардера? — По лицу Булатова расплылась счастливая улыбка. — Могла бы не спрашивать!
— Отлично! У нас будет время обсудить все нюансы маскарада. Сейчас бы хотелось узнать, как сбежала прекрасная дева из темной башни, не дождавшись, пока спасители повергнут злодея?
— Точно, — поддакнул оборотень, не утративший задора, — рассказывай, Анька, как тебе пришло в голову выставить нас дураками? Не могла подождать каких-то полчаса?
Данилевская, слушая шуточные обвинения, скрывающие за собой остатки пережитого страха, решила подыграть:
— В следующий раз проявлю терпение. Только проходите свой квест быстрее, ладно?
— Будем надеяться, следующего раза не будет.
После того как магичка рассказала о неожиданной помощи духа принцессы сидхе, мужчины поведали о своих приключениях и о новой «должности» Хантингтона.
— От простого детектива до принца — неплохая карьера, — вынесла вердикт огневичка.
— А еще он может стать королем.
На вкрадчивую реплику Бранда девушка хотела возразить, что отдаст артефакт отцу Пола Тодески, потому как ни один кровосос не достоин получить полную власть над Нижним Амстердамом. Но ее опередил вертигр.
— Ты знала, что Дерек — молодой вампир? Ему всего семь лет, а управляет своими инстинктами он гораздо лучше столетних, — с уважением в голосе произнес Роман. — Да и вампиром он стал, выполняя долг полицейского. Искал маньяка, убивавшего элитных проституток, а нарвался на кровопийцу. Тот обратил Хантингтона, планируя скинуть на него свою вину, но не ожидал, что у копа окажется неимоверная сила воли. Дерек не только не стал выполнять приказы, а и убил своего создателя. А чуть освоившись в новой роли, пошел служить в полицию Полуночи. Что подтверждает теорию: тот, кто рожден защищать слабых, им останется при любых обстоятельствах.
Ну как она могла теперь передать Ключ ограм?! Тем более что без крови Хантингтона последние дни превратились бы в ад.
— Надеюсь, и королем он будет замечательным, — пробормотала Аня, стараясь не показать свое недовольство.
— Не сомневайтесь, — твердо уверил Бранд.
10 мая
Что она здесь делает? Этот вопрос Катя Петрашова задала себе раз сто за полтора часа общения с одноклассниками.
Она не собиралась на тусовку к Артему и все же пришла. Возможно, на принятие решения повлияло то, что вечеринку перенесли с субботы. Или могло статься, что за майские праздники у нее атрофировался мозг. Или надоело слушать плаксивые уговоры подруги. Или просто стало любопытно посмотреть, как живет семья депутата…
Надо сказать, хорошо живет. Двухуровневая квартира словно сошла с каталога роскошных интерьеров — тщательно подобранная цветовая гамма, вычурная мебель, картины, статуэтки, вазы… Артем, заметив ее интерес, объяснил, что весь этот хлам тянет в дом мать. В ответ Кате многое хотелось сказать однокласснику, но девушка сдержалась.
Рассматривая обстановку, Петрашова не завидовала, нет. По большому счету это чувство ей незнакомо. Трехкомнатная квартира их с теткой вполне устраивала и для двоих не казалась тесной. Да, капитальный ремонт шестнадцатилетней давности требовал обновления, но с возможностями Марины об этом оставалось лишь мечтать.
— Эй, Петрашова! — пощелкала пальцами возле ее уха Света Фоменко, голубоглазая красавица, лучшая ученица класса и оттого неисправимая гордячка. — Не спи. Мы выбираем фильм, присоединяйся.
— Или тебе все равно, что смотреть? — предположил Денис, приятель Артема по лицею.
Катя посмотрела на коробки с дисками. Все лицензионные, отличного качества, а не пиратские, которые она скачивала в Интернете, когда не хватало денег на билет в кино.
— Наверное, без разницы, на такой плазме можно смотреть что угодно, — колко ответила за Петрашову отличница, которой не понравилось, что Денис обратил внимание еще на кого-то, кроме нее. — Павловский, твой домашний кинотеатр круче всех городских, вместе взятых.
На откровенную лесть сын депутата поморщился, а затем быстро растянул губы в улыбке:
— Ребят, что-нибудь еще желаете?
— От вискаря твоего папаши я бы не отказался, — ухмыльнулся Денис и, взяв с журнального столика последнюю банку пива, добавил: — Но, помня, что его бар под запретом, соглашусь на слабоалкоголку.
— А я бы выпила еще «энергетика», — рассматривая свои идеальные, но искусственного происхождения ногти, сообщила коротко стриженная брюнетка Антонина, которую друзья звали на иностранный манер Тони.
— Тонька, сколько ни пей, энергичней ты не станешь, — едко проговорила гордость школы. — Как была унылым тормозом, так им и останешься.
Лучшие подружки, Светлана с Антониной общались настолько своеобразно, что посторонние считали их злейшими врагами.
— Зато ты у нас шустрик, — равнодушно отозвалась Тони, — за которым нужен глаз да глаз. Но ты ведь уже об этом знаешь, да, Дэн?
Парень нахмурился:
— Это ты о чем, Тони?
Брюнетка игриво подмигнула Свете и, неопределенно взмахнув тонкой рукой, ответила:
— Да так… не обращай внимания. Я, как всегда, гоню, Дэн.
И она, откинувшись на спинку кожаного дивана вишневого цвета, вновь уставилась на свои расписанные геометрическими узорами длинные коготки.
А Кате вспомнился подслушанный в туалете разговор. Отличница, чудесным образом находившая время и на зубрежку, и на походы в ночные клубы, хвасталась Антонине, что познакомилась с классным парнем, который пригласил покататься по ночному городу. Состоялась прогулка или нет, Петрашова не узнала — девчонки больше хихикали, чем разговаривали, и вскоре вышли из туалета, не дав ей дослушать.
— Катя…
— А? — Петрашова испуганно посмотрела на Артема. — Прости, повтори, что ты сказал?
— А ты что хочешь, Кать?
— Домой хочу.
— Рано ведь! Петрашова, давай посидим еще, — подала голос молчавшая почти весь вечер Вика.
Познакомившись с другом Артема, она, не подозревая, что у него уже есть девушка, слишком активно флиртовала. За что получила — словесно, естественно, — от Светы. И теперь дулась как мышь на крупу.
— Пожалуйста, Катрин, давай останемся еще хотя бы на час. Тема, скажи ей!
— Кэт, я тебе диск, подписанный «Падшими», не показал, — вспомнил Павловский. — И видео с прошлогоднего концерта, который они давали в нашем городе.
— Катрин, пожалуйста!
— Все-все, уговорили, — натянуто улыбнулась Катя.
Впечатлений от посиделок, как хороших, так и плохих, ей хватит надолго, поэтому девушка всем сердцем хотела домой.
— Кстати, концерт снимал я сам.
— Артем у нас не хуже оператора-профи, — оживился Денис.
Его подруга, хихикая, хитро покосилась на подвесную полку на стене справа. Там среди колонок, усилителей для домашнего кинотеатра и подставок для дисков гордо выстроились золотые статуэтки премии Оскар. Сувенир придавал помещению нотку несерьезности и оттого делал его менее холодным.
— Да… мастер хоум-видео, — подтвердила Тони. — Некоторые его ролики на YouTube набрали сотню тысяч просмотров.
И все, кроме Вики и Кати, засмеялись над шуткой, понятной только им. А Петрашовой отчего-то стало тревожно на душе.
— Итак, девушки, принимаю заказы. Чего изволите? — Артем пытливо смотрел на плохо вписывающихся в их компанию подруг.
— Мне, как Тони, «энергетик».
Катя неодобрительно покачала головой:
— Вик, а ты знаешь, что в банке «энергетика» кофеина в два раза больше допустимого уровня потребления в сутки? Может быть, на сегодня достаточно?
— Допустимый уровень потребления? Серьезно? — Света рассмеялась. — Ай-ай, Петрашова, да ты, оказывается, ботан! А на уроках ведешь себя как нормальная.
— Фоменко, хватит ржать, — велел сын депутата, — Катя ничего смешного не сказала. «Энерготоники» до восемнадцати лет врачи пить не рекомендуют.
— Да ну? Отчего ж тогда ты сам их пьешь? И нас угощаешь? — возмутилась Света.
— А когда я слушался чужих рекомендаций? — Парень самодовольно улыбнулся. — Кать, а ты чай, наверное? И предлагаю посмотреть видео с концерта, раз ты уже спешишь домой.
— Эй, а я? — вспылила отличница. — Почему у меня не спросил? Я что, думаешь, пить не хочу?
— После трех пачек соленых фисташек и тарелки бутербродов с красной рыбой? Ну, конечно, не хочешь, — подколола Тони.
— Свет, я не спросил, потому что ты сама себе выберешь. Ты ведь не откажешься от роли хозяюшки?
Девушка закатила голубые глаза и все же кивнула:
— Конечно, Тема. Я прекрасно ориентируюсь на вашей кухне.
Через десять минут Петрашова забыла о своих тревогах и желании сбежать из неприветливой компании.
— Чем плохо разнообразное звучание? — горячилась девушка.
— Я и не говорил, что оно плохо. У «Падших» это единственная плохая песня.
— Неправда! Текст «Не королевы» лиричен и со смыслом.
— Ага, — фыркнул Артем, — только попсой отдает. Вот если бы Нора пела ее не одна…
— Как ты себе это представляешь? — перебила Петрашова собеседника. — Исповедь брошенной женщины, сумевшей собрать себя по осколкам, будет исполнять Макс? Или их брутальный солист Гоша? А может, вообще Алекс гроулингом?
— Хм, ты права. Хотя пару строк гроулингом там бы не помешало — может, меня бы меньше тошнило.
И парень захрипел прерывающимся голосом часть припева обсуждаемой песни:
Слова любви на асфальте мелом ломким
Давно расплылись под дождем холодным, звонким…
Катя расхохоталась:
— Хватит! Связки порвешь!
— Да… вполне возможно. — Павловский откашлялся.
— А вообще, у Норы голос, который лично мне хочется слушать вечно. За душу берет, наверное, она не только замечательная певица, но и отличный человек.
Артем наморщил нос, словно имея точные представления об участнице группы.
— Кать, я не возражаю против женского вокала. Но когда поет одна она, выходит слишком слащаво. Хотя бы припев, как в «Колыбельной палача», должен исполнять кто-то из парней.
— Что за «Колыбельная палача»? — Девушка растерянно захлопала светлыми ресницами.
— Она в Сети появилась пару недель назад. Ты еще не слышала? — неожиданно обрадовался Павловский. — Сейчас исправим ситуацию!
Наблюдая, как ловко бегают пальцы Артема по клавиатуре, а на лице играет задорная улыбка, Катя решила, что не такой он и заносчивый, как считала вначале. И общение с ним не в тягость, наоборот, с ним даже спорить приятно.
Красивый голос Норы, как всегда, заставил девочку затаить дыхание.
Палач устал,
Палач не спал
Сто ночей
Без горящих свечей.
Тени в доме снуют,
Убийце кошмары плетут.
Жалобный стон
Клинком в душу вошел,
Надежда на спасение тает,
Палач в огне страха сгорает.
Первую строку припева прорычал Алекс, а дальше эстафету перехватил Георгий, пришедший в группу относительно недавно.
Кровь! Кровь! Кровь!
Чужая алая кровь
Стекает с пальцев вновь.
Застывает она на глазах,
Въедаясь в поры на руках.
И снова чистый спокойный голос Норы.
Палач устал,
Палач не спал
Сто ночей
Без горящих свечей,
Без липкого страха.
Его постель давно как плаха,
Он сам туда поднялся,
Когда с жалостью расстался.
Над ним самим занесен топор,
В руках костлявой он быстр и остер.
Из колонок грянул припев, от которого кожа слушателей покрылась мурашками.
Кровь! Кровь! Кровь!
Чужая алая кровь
Стекает с пальцев вновь.
Застывает она на глазах,
Въедаясь в поры на руках.
Композиция закончилась. Помолчав немного, Петрашова призналась:
— Ничего себе колыбельная! Если бы мне подобные пела в детстве тетя, я бы выросла психопаткой.
Парень, сдвинув к переносице брови, поинтересовался:
— А почему колыбельные пела тетя? У мамы слуха нет?
Гостья опустила взгляд и прошептала:
— У меня нет мамы… я сирота.
— Катя, прости, пожалуйста, — искренне извинился Артем и мягко стиснул ладошку девушки. — Я не знал.
В этот момент открылась дверь, пропуская Свету с подносом. Стрельнув хитрыми глазами на их соединенные руки, Фоменко подчеркнуто вежливо проговорила:
— Для Катюши я заварила чай, который ты предлагаешь своим самым дорогим гостям. Ну, а тебе — пиво. Откроешь сам.
Когда они остались вдвоем, Петрашова, стискивая горячую чашку, произнесла:
— Не извиняйся. Я знаю родителей лишь с чужих слов. Отец превысил скорость, а дорога была скользкой после дождя… Выжила одна я, да и то благодаря врачу, сделавшему вовремя кесарево маме.
— Сочувствую, — выдавил из себя ошарашенный парень.
— Да ладно, — отмахнулась Катя с наигранной веселостью. — Когда теряешь то, чего не знаешь, не так грустно.
В комнату ворвалась побледневшая сквозь загар Антонина:
— Артем! Там… там Вике плохо!
Внутри у Кати словно что-то оборвалось, стало холодно и пусто. Опередив парня, она первой вбежала в комнату с домашним кинотеатром. Вика лежала на полу. Денис, опустившись на колени, хлопал ее по мокрым щекам, уговаривая открыть глаза. Света стояла над ними, сжимая в побелевших пальцах ручку стеклянного кувшина — она не придумала ничего лучшего, как выплеснуть ледяной апельсиновый сок в лицо потерявшей сознание девочки.
— Вика! Вика!
На громкий крик подруга не прореагировала.
— Уйди! — с неожиданной силой Катя оттолкнула парня от неподвижного тела.
Заняв его место, приложила указательный и средний палец к сонной артерии. Пульс не прощупывался. Оттянула веко вверх. Зрачок своей чернотой закрывал всю радужку глаза. Катя в ужасе стиснула кулаки. Как учила тетя, стадия «трех нет»: нет сознания, нет пульса, нет реакции зрачков. Значит, у Вики остановка сердца. А у нее всего несколько минут, чтобы ее спасти.
— Звоните в «Скорую»! — оглянувшись на застывших вокруг испуганных ребят, крикнула Петрашова. — И окна откройте! Надо больше кислорода!
После этого Катя начала делать искусственное дыхание «рот в рот». Все, как показывала тетя Марина, недоучившаяся из-за маленькой племянницы студентка медицинского вуза.
Дважды вдохнув воздух в рот пострадавшей, приступила к непрямому массажу сердца. Две узкие ладони надавливали на грудину бессознательной девочки ритмично, сильными толчками. Мысленно Катя считала, молясь, чтобы ее восприятие времени не сильно отличалось от реального… Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать. Дважды вдуть воздух в рот, зажимая пальцами нос Вики. И снова массаж. Раз, два, три… пятнадцать. Опять два вдоха. Раз, два, три… пятнадцать.
После пятого или шестого цикла — искусственное дыхание и непрямой массаж сердца — девушка проверила пульс на шее подружки. Ничего. Ни малейшей реакции!
Катя возобновила свои действия, ставшие почти механическими. Только предательские слезы поползли по носу. И прежде чем она успела взять себя в руки, несколько капелек упало на серое лицо Виктории.
«Несколько минут, прежде чем умрет мозг», — стучало в голове доморощенного реаниматолога. Несколько минут, а дальше серьезные последствия. Чем позже удается запустить сердце, тем выше риск, что в центральной нервной системе Вики наступили необратимые изменения. Нет! Она не могла допустить, чтобы ее подруга превратилась в пускающий слюни «овощ».
В очередной раз проверяя пульс, Петрашова ощутила слабое биение крови в сонной артерии. Обрамленное прилипшими прядями лицо на глазах розовело, избавляясь от смертельно-серого оттенка. Зрачки сузились. И хотя девчонка начала самостоятельно дышать, Катя продолжила оказывать ей помощь в ожидании бригады врачей.
Но внутренне Петрашова уже успокоилась и потому смогла услышать шепот невольных свидетелей ее подвига. Парни и девушки, видимо, отошли от первого шока и сейчас активно прешептывались.
— Сколько ты ей бросила? — шипел Артем.
— Две, — тоненько проблеяла Света.
— Идиотка… это новая пачка с большей дозировкой. Возможно, ты ее убила.
— Я не хотела… ты же знаешь… я просто хотела поржать…
— Зачем ты вообще это сделала, Светик? — прошептала Антонина.
— А разве не надо было? Артем включил камеру и отправил меня на кухню…
— Но не говорил, чтобы ты подсыпала девчонкам, — перебил сын депутата лепечущую отличницу. — Теперь тебя посадят.
— Только вместе с тобой, — подал голос Денис. — Чье лекарство? Кто любит прикалываться над обдолбанными, дрессируя их разными командами? Если что, я предъявлю диск с записью одной из «вечеринок».
— Знал же, что не надо было его тебе давать!
Шепот сменился криками ярости и чуть не вылился в мордобой, если бы не звонок в домофон.
Вскоре Петрашова уступила место врачу, а сама без сил упал на диван. Кружилась голова, от нервного перенапряжения дрожали руки. Какое счастье, что после просмотра популярного сериала про врачей она упросила Марину научить ее оказывать первую медицинскую помощь!
Наблюдая за манипуляциями медиков, слушая их вопросы, на которые отвечал Артем, она не могла поверить в реальность происходящего. От осознания ситуации ее бросило в жар. Боже! Да ведь Вику специально опоили каким-то лекарством. Специально! И она чуть не умерла…
Когда пострадавшую на носилках понесли из комнаты, Катя опомнилась и бросилась к работникам «Скорой помощи»:
— В какую больницу вы ее отвезете? Можно мне с вами?
— Нет, милая, нельзя. — Уставший мужчина в зеленом медицинском костюме покачал головой, затем, назвав номер больницы, похвалил: — А ты молодец, не дала девчонке умереть.
После ухода врачей начался маленький ад: Артем кричал на Дениса, Тони орала на парней и Свету, забившуюся в уголок дивана и скулившую, как бездомный щенок. Поэтому Катин уход никто не заметил. Забрав свою сумку, оставленную в коридоре, она прикрыла входную дверь, посчитав, что в охраняемом здании с консьержкой редко случаются грабежи. А если вдруг из-за нее кто-то все-таки обчистит квартиру депутата, она мысленно скажет ему спасибо.
Через час вернулись родители и старший брат Артема. Судя по счастливым лицам, смотринами они остались довольны. Иначе и быть не могло — старший отпрыск порадовал, выбрав в невесты не абы кого, а единственную дочь заместителя мэра.
Поэтому парень долго не решался портить хорошее настроение главы рода Павловских. Но, помня железное требование отца: «Натворил дел — сознайся сам, прежде чем на твое дерьмо укажет кто-то посторонний», — пошел к нему с повинной. При этом любитель «прикольных» роликов не забыл прихватить с собой видеокамеру.
Бизнесмен просмотрел запись с момента, как гостья сына потеряла сознание, и до появления бригады «Скорой помощи» не один раз. И только после этого, нервно барабаня пальцами по столешнице массивного стола, сердито вынес вердикт:
— Подвел ты меня под монастырь, сынок. Девочка, оказывается, полуночница.
— Вика — полуночница? Чего ж ей стало плохо? — Парень от удивления даже забыл о распухшей челюсти и заплывшем левом глазе.
— Не та, что была при смерти, вторая. Думаешь, подростку реанимировать человека легко? Особенно когда тот почти умер? Твоя одноклассница исцелила свою подругу. Ты связался с магичкой, дурень.
— Но, пап, она не похожа на полуночницу, — пытался возразить Артем, но тотчас осекся под колючим взглядом отца. — И что теперь?
— Не будь она магичкой, отделались бы деньгами. А так, сын, не представляю.
— Но ведь ты можешь попросить своих покровителей о защите?
— Не знаю, Артем, не знаю. С их высокой платой лучше держать ответ перед магами…
