Миф № 181. Как ярый юдофоб и антисемит, Сталин планировал выселить всех евреев из больших городов в специальные концлагеря в отдаленных районах страны

Обо всем этом нагородили столько лжи, столько гнусностей, столько подлостей, что, пожалуй, упомянутые в названии мифы могут по праву претендовать на одно из мест в известной Книге рекордов Гиннеса. Для «демократически мыслящей интеллигенции» — это любимая жвачка антисталинизма. Но что было в действительности? Начнем с дела ЕАК.

Позвольте предложить вашему вниманию содержание небольшой главы «Дело Еврейского антифашистского комитета» из блестящей книги Сигизмун-да Миронина «Загадка 37 года. Сталинский порядок» (М., 2007, стр. 143–158) в сопровождении кратких комментариев автора настоящей книги.

Еврейский антифашистский комитет (ЕАК. — А. М.) был создан в годы войны (февраль-март 1942 г.), как было провозглашено, для сплочения антифашистских сил в борьбе с фашистским геноцидом. Реальной прагматичной целью его функционирования было выбивание финансовых средств из американских магнатов-евреев на ведение войны против фашизма.

Небольшой комментарий. Хотелось бы чуточку подправить уважаемого коллегу. Не являясь ни антисемитом, ни тем более юдофобом, Сталин с самых первых месяцев войны включил в борьбу против Германии «еврейский фактор». Уже 24 августа 1941 г. в открытом эфире Московского радио состоялся первый радиомитинг представителей еврейского народа, который разоблачал злодеяния гитлеровцев на советской территории и призывал евреев к активной борьбе с врагом. Именно с этого начинается предыстория Еврейского антифашистского комитета, который стал организационно оформляться в дни нашего славного контрнаступления под Москвой. — 15 декабря 1941 г. на пост председателя ЕАК была предложена и утверждена кандидатура выдающегося советского деятеля искусств, актера СМ. Михоэлса (псевдоним, настоящая фамилия — Вовси), а ответственным секретарем стал Ш. Эпштейн. А 5 февраля 1942 г. уже были рассмотрены и утверждены предложения о функциях, структуре и задачах ЕАК, в числе которых числились следующие:

— «во-первых, средствами пропаганды просоветски настраивать мировую общественность, установив контакты с еврейскими международными организациями,

— и, во-вторых, привлечь в Россию широкий поток западной помощи».

Искусно, но очень уважительно по отношению к еврейской нации вовлеченный Сталиным в смертельную борьбу с нацизмом «еврейский фактор» сыграл исключительную роль, и современники обязаны знать это. Например, как свидетельствует история советской внешнеполитической разведки, острейшая во второй половине 1941 г. угроза открытия второго фронта агрессии против СССР с участием Японии была ликвидирована в том числе и в первую очередь при активнейшем использовании именно «еврейского фактора», о чем Сталин прекрасно знал. Практически вся агентура и доверительные связи советской разведки, участвовавшие в преследовавшей именно эту цель операции «Снег», были влиятельнейшими в окружении президента США Рузвельта евреями. Не должны мы забывать также и о том, что в немалой степени благодаря именно «еврейскому фактору» в 1941 году удалось не только всерьез затормозить, но и фактически застопорить наступление финской армии на Ленинград. Именно угрозы США в адрес Финляндии сыграли одну из решающе ключевых ролей в том, что Финляндия изрядно умерила свой боевой пыл. Но прежде чем это произошло, еврейское лобби в окружении Рузвельта великолепно поработало. Это, конечно, не значит, что-де Маннергейм протянул руку дружбы Москве, — со всеми этими сказками о том, что-де «фюрер» Финляндии по доброте душевной и из ностальгических побуждений (Маннергейм долгое время жил, служил и учился в Петербурге) прекратил наступление на Ленинград, пора кончать. Как и любой иной политик, Карл-Густав Маннергейм понимал только аргументы силы, что по просьбе Сталина ему и продемонстрировали Соединенные Штаты! Подчеркиваю, что немалую роль в этом сыграл очень умело и искусно включенный Сталиным в борьбу за державу «еврейский фактор»! С помощью все того же «еврейского фактора» в конце концов Финляндия была выведена из войны в 1944 г. — при содействии всемирно известного еврейского банкирского клана Валленбергов.

ЕАК был создан при Советском информационном бюро, а само Информбюро входило в систему Совнаркома (Совета Министров. — А. М.). Председателем Информбюро в 1947 году был член ЦК ВКП(б) С. А. Лозовский, который и входил в руководство ЕАК. С. Михоэлс был председателем ЕАК, так как именно он был наиболее широко известен и в СССР, и за границей как артист и общественный деятель. Ему как знаменитости позволяли свободу действий, но, конечно, в определенных пределах. Заместителем Михоэлса, сопровождавшим его и в зарубежных поездках, и, по существу, главным администратором этой организации был поэт И. С. Фефер… Фефер был крупным агентом НКВД (МГБ. — А. М.), которого «вел» комиссар госбезопасности Леонид Райхман.

Членами ЕАК стали поэты и писатели И. С. Фефер, Л. М. Квитко, П. Д. Маркиш, Д. Р. Берельсон, С. З. Галкин, художественный руководитель Московского государственного еврейского театра (ГОСЕТ) В. Л. Зускин, главный врач ЦКБ имени Боткина Б. А. Шимелиович, директор Института физиологии АМН СССР академик АН СССР и АМН СССР Л. С. Штерн и другие. Комитет имел свой печатный орган — газету «Эйникайт» («Единение»), которая распространялась в СССР и за рубежом. В ходе поездок в США, осуществлявшихся по заданию ЦК ВКП(б), С. Михоэлс и другие члены ЕАК общались с представителями еврейской культурной элиты США. В 1946 г. С. Михоэлс был удостоен Сталинской премии за создание по мотивам еврейского музыкального фольклора спектакля «Фрейлехс». Такое поведение Сталина в отношении еврейской культуры еще раз доказывает, что никаким антисемитизмом он не страдал.

Ближе к концу войны члены ЕАК, особенно Михоэлс, принимают участие в конкретных судьбах еврейских беженцев, вырвавшихся из гетто или вернувшихся из эвакуации (получение вида на жительство и жилья, трудоустройство, материальная помощь), а также в судьбе тех, кто был несправедливо уволен, не принят в вуз на национальной почве. Эта работа не входила в задачи, стоящие перед комитетом, и фактически была нелегальной и антисоветской (в рамках действовавшего тогда законодательства. — A.M.). Среди инициатив, предпринятых Михоэлсом и Фефером после возвращения из США, было письмо на имя Молотова о создании Еврейской автономной области в Северном Крыму, где до войны было несколько еврейских колхозов. Представитель еврейской буржуазно-националистической организации «Джойнт» обещал им выделить крупные суммы для расселения евреев в Крыму. Письмо это имело лишь одно последствие: в деле ЕАК оно проходило как доказательство измены родине, и подвело подсудимых под 58-ю расстрельную статью.

Вскоре после войны МГБ обнаружил нездоровый интерес к личной жизни Сталина со стороны сионистских кругов за границей. Этот интерес был связан прежде всего с тем, что главной международной проблемой в 1947 г. был план создания государства Израиль. Успех этого плана, осуществлявшегося через ООН, в значительной степени зависел от позиции СССР и его друзей. Опубликованные на Западе сведения о личной жизни Сталина указывали на наличие и «внутреннего» источника, близкого Сталину, или даже нескольких источников. Разглашение подробностей о личной жизни Сталина в СССР трактовалось как разглашение государственных тайн (к слову сказать, в те времена, да и сейчас тоже, подобное по-прежнему трактуется именно так, в чем, конечно же, нет ничего сверхъестественного. — А. М.). Министр государственной безопасности Абакумов получил новое задание — проследить за каналами утечки информации.

Первые подозрения пали на родственников второй жены Сталина, Анну Сергеевну и Евгению Аллилуевых. А. С. Аллилуева в 1946 году опубликовала книгу «Воспоминания», в которой неизбежно появлялась и тема о Сталине. Эта книга как бы продолжала книгу ее отца С. Я. Аллилуева, который был другом не только Сталина, но и Ленина. Сталин знал его с 1903 года. Незадолго перед смертью в 1945 г. С. Я. Аллилуев, тесть Сталина, начал писать книгу воспоминаний, события в которой доходили только до 1905 года. Она была опубликована в 1946 г. с предисловием М. И. Калинина. С. Я. Аллилуев умер в возрасте 79 лет. А. С. Аллилуева, опубликовав книгу воспоминаний, начала также выступать с лекциями по истории революции. В этом случае ей приходилось отвечать на разные вопросы. В мае 1947 г. книга воспоминаний Аллилуевой была раскритикована в «Правде» и затем изъята из обращения. Ей предложили также прекратить лекционные турне. Критические разговоры о Сталина были зарегистрированы оперативной техникой и в доме Е. А. Аллилуевой.

Первой, в начале декабря 1947 года, арестовали Е. А. Аллилуеву, которую обвинили в антисоветской деятельности и в распространении клеветы в отношении главы советского правительства. Через несколько дней арестовали и ее мужа Молочникова. В январе 1948 г. арестовали и А. С. Аллилуеву, предъявив ей такие же обвинения. В круг друзей Аллилуевых и Мо-лочникова попали И. И. Гольдштейн и З. Г. Гринберг. Гольдштейн, экономист, работал вместе с Молочни-ковым и Павлом Аллилуевым в торговом представительстве СССР в Берлине в 1929–1933 годы. Гринберг, литератор и сотрудник СМ. Михоэлса по работе в ЕАК, также посещавший квартиру Аллилуевой, познакомил артиста с родственниками Сталина.

Уже на первых допросах в декабре 1947 г. Е. А. Аллилуева сообщила, что Гольдштейн интересовался семьей Сталина и особенно семьей Светланы и Григория Морозова. На допросах в тюрьме МГБ, проводившихся под личным контролем Абакумова, Гольдштейн сообщил о том, что информацию о Сталине он собирал по просьбе Михоэлса, председателя ЕАК. Арестованный З. Г. Гринберг тоже дал показания, что Михоэлс проявлял интерес к личной жизни вождя и сообщает эти сведения на Запад. И эта деятельность явно была антисоветской…

Небольшой комментарий. Конечно, со времен «оттепели» троцкиста Хрущева принято считать, что все эти показания были выбиты из них силой. По сию пору это убеждение культивируется особо рьяно. Но кто бы хоть раз призадумался над следующим: а стоила ли эта информация того, чтобы применять к подследственным насильственные методы?! Ведь МГБ-то располагало беспристрастными данными технического контроля, сиречь «прослушки», и чекистам не было никакой нужды прибегать к силовым методам, чтобы заполучить такие данные. Если кто-то из подследственных по этому делу что-то утаивал, то, опираясь на эти и иные данные, ему прямо говорили, что такого-то числа в такое-то время он вел такие-то беседы на такие-то темы. А далее следователи требовали, чтобы он рассказал всю правду о том, кто инициатор этих бесед, каково их содержание (это делалось для сравнения с данными технического контроля и выявления степени искренности и правдивости показаний) и кому передавалось их содержание. Это обычный прием следственной работы, к тому же совершенно не требующий применения даже тени намека на силовые приемы ведения следствия. Здесь все построено на психологическом шоке. Кстати говоря, эта следственная практика — общемировая, а не только советская. Это во-первых.

Во-вторых, по сию пору считается, что обвинения подследственных по делу ЕАК в шпионаже и измене родине являются надуманными. Но это далеко не так. Точнее, вовсе не так. Для начала примите во внимание то обстоятельство, о котором говорилось выше, когда речь шла об использовании «еврейского фактора» советской разведкой во время Великой Отечественной войны. Советские органы госбезопасности в данном случае не являлись первооткрывателями. Этот фактор используют все, кто имеет возможность его использовать. Но, и обратите на это особое внимание, если советская разведка использовала этот фактор для достижения советских внешнеполитических целей, то с какой стати следует думать, что американские спецслужбы и та же Всемирная сионистская организация, которая располагает уникальнейшей разведывательной службой, не использовали (и не используют) этот же фактор?! Тем более по состоянию на то время, когда создавалось государство Израиль. Потребность в любой информации, которая могла способствовать решению этого важнейшего тогда для евреев всего мира вопроса, была беспрецедентно огромна. Особенно для лидеров сионизма.

А чтобы было легче понять, о чем идет речь, и чтобы окончательно расставить точки над «i», позвольте процитировать уникальнейшее признание личного секретаря основоположника структурированного политического сионизма Теодора Герцля — Якова де Хааса. В феврале 1928 года на страницах американского еврейского журнала «Menorah Journal» он писал: «Настоящая организация не бравирует по поводу и без повода своими действительными возможностями. При нужде, однако, нельзя упускать из виду и эту форму демонстрации. Великая сила американской сионистской организации заключалась (и заключается. — А. М.) в неисчислимости ее контактов и связей, в доскональной осведомленности о тех, кто распоряжался людскими ресурсами, являвшимися базой этих контактов. Разве у англичан не возникала необходимость заполучить надежного информатора в Одессе, разве им не был нужен в Харбине (Китай. — A.M.) довереннейший агент? А когда президент Вильсон потребовал в кратчайший срок представить ему обобщенную информацию в тысячу слов, детально излагающую, какие силы стоят за Керенским, поднявшимся к власти в России… все эти услуги обеспечил нью-йоркский (сионистский) центр, не претендуя ни на что, но получая многое — уважение и расположение деятелей, чьи подписи скрепляли великие дела. Тысячи сионистов работали повсюду и служили верно на своих глубоко эшелонированных позициях…»

Надеюсь, теперь понятно, что обвинения в шпионаже не были пустопорожними. Вместе с тем хотелось бы сразу же предупредить тех, кто решит усмотреть в этом основание для тезиса о «зловредности евреев». Использование в разведывательных целях этнических диаспор в других странах чрезвычайно характерно практически для всех разведок мира, тем более крупнейших. Это один из важнейших методов работы практически всех разведок мира, это их важнейшая вербовочная база. Так что евреи в этом отношении отнюдь не одиноки. Потому и не следует усматривать в этом какую-либо особую зловредность евреев. Это в корне будет неверно. Напротив, необходимо с должным уважением изучать их богатейший опыт, дабы эффективно применять аналогичные приемы и методы в интересах своей Родины, а, при возникновении необходимости, и противостоять попыткам что-либо выведать у нас.

Ну и, в-третьих. Ни в коей мере и ни при каких обстоятельствах нельзя расценивать исследуемые факты как проявление антисемитизма, тем более на государственном уровне. Еще раз напоминаю, что, по мнению прекрасного знатока еврейского вопроса в сталинское время Жореса Медведева, — «ни антисемитом, ни тем более юдофобом Сталин не был. Юдофобия — это болезненная ненависть к любому представителю еврейской нации… У Сталина этого не было. Нет ни одного высказывания — ни в официальных его выступлениях, ни в архивных документах, которое можно было бы процитировать как антисемитское». Ч т о же до тех дел, по которым фигурантами являлись евреи, то, по справедливому мнению Ж. Медведева, необходимо рассматривать их не с позиций якобы имевшей место сталинской юдофобии, а только с позиций внешней и внутренней политической конъюнктуры того времени, что он настоятельно всем и рекомендует.

Поражение Германии в войне и создание государства Израиль (которое, кстати говоря, первым-то признал именно Советский Союз. — A.M.) лишали Еврейский антифашистский комитет его основных задач. Поэтому после войны для членов ЕАК основным делом стал сбор документальных материалов для «Черной книги» о злодеяниях фашистов против евреев (эта идея возникла независимо у многих — в том числе у А. Эйнштейна, И. Эренбурга и др.). Эренбург, создававший эту книгу вместе с В. Гроссманом, хотел ее издать и на русском языке. Однако это не было в русле интересов советского правительства и фактически выходило за рамки полномочий ЕАК.

Небольшой комментарий. Может показаться довольно странным утверждение С. Мирони-на о том, что публикация «Черной книги» была не в русле интересов советского правительства. Но это действительно было так. И вот почему. Как известно, основную тяжесть войны и страданий в Великой Отечественной войне вынесли славянские народы СССР, прежде всего великий русский народ. Хотя бы, например, потому, что даже сугубо географически гитлеровская агрессия тяжеленным катком прошлась по ареалу именно их проживания на советской территории. И понесенные славянскими народами СССР жертвы беспрецедентно огромны. С этим, надо полагать, никто спорить не будет. Это с одной стороны. С другой же, в первый послевоенный период признавался уровень потерь Советского Союза в войне в количестве 6–7 млн человек. Главным образом это происходило по политическим мотивам, хотя и бытовавшую тогда неосведомленность об истинном уровне потерь тоже нельзя сбрасывать со счетов. Ведь перепись-то населения была проведена не сразу после войны, а чуть позже (правда, в узком кругу Сталин говаривал, что война выбила примерно 30 млн человек). Так вот, в такой ситуации публикация «Черной книги», в которой достаточно точно указывались цифры замученных и расстрелянных гитлеровцами советских евреев — примерно один миллион человек, — привела бы к обратному эффекту, то есть не к необходимому человеческому состраданию, а, наоборот, к взрыву бытовой юдофобии. Потому что при всем том, что славные сыны еврейского народа тоже принимали активнейшее участие в войне и проявили себя на полях сражений как храбрые и мужественные воины, 108 из которых были удостоены звания Героя Советского Союза, публикация «Черной книги» сформировала бы в общественном сознании СССР, мягко говоря, не совсем точное впечатление о значимости и тяжести понесенных евреями жертв в войне. Если официально признававшаяся тогда цифра потерь в войне составляла 6–7 млн человек, то вышло бы, что каждый шестой-седьмой погибший в войне — еврей.

Для нормального человека совершенно естественно чтить память погибших в борьбе с нацизмом в годы той страшной войны, в том числе и евреев. Но столь же естественно не забывать, что основные-то жертвы понесли именно славянские народы, прежде всего именно русский народ! И в такой позиции нет даже и тени намека на тень намека на какую бы то ни было юдофо-бию и тем более отрицание понесенных евреями жертв. Вся суть такой позиции совершенно в ином. И лучше всего ее выразил выдающийся представитель еврейской интеллигенции, великий скрипач XX века, человек исключительного ума и потрясающего благородства — Иегуди Менухин (кстати говоря, выходец из России). Примерно полтора десятка лет назад, в интервью корреспонденту НТВ, он заявил: «У евреев нет права на монополию на сострадание. Наибольшие жертвы во Второй мировой войне понес русский народ».

Вот почему попытка публикация «Черной книги» и не приветствовалась советским правительством, ибо оно прекрасно понимало, к чему она может привести. В стране разруха, для восстановления народного хозяйства крайне необходимо абсолютное единение советского народа, а отнюдь не разлад на национальной почве. Хотя никогда и ни при каких обстоятельствах правительство СССР не забывало ни о вкладе евреев в нашу общую Победу, ни тем более о зверствах гитлеровцев над еврейским населением СССР, и на основании фактов самым первым в мире во всеуслышание об этом заявило еще в самом начале 1942 года. Потому и счет Германии был предъявлен особый.

В 1947 г. печатание «Черной книги» было остановлено, а часть уже отпечатанного тиража передана в ЕАК, который в нарушение советских законов переправил копии «Черной книги» на Запад (еще в 1946 г. — А. М.), где она и была опубликована.

Обратите внимание. «Союз еврейских ученых, художников и писателей США» решил издать вместе с ЕАК «Черную книгу» на английском языке, то есть раньше, чем в СССР… В США книга вышла в начале 1946 года, и значительная часть тиража была доставлена на Нюрнбергский процесс… Это значит, что «Черная книга» привлекла внимание мира к фактам массового уничтожения европейских евреев нацистами. О Холокосте заговорят позже, но «Черная книга» открывает ряд правдивых документальных свидетельств и воспоминаний о пережитом евреями Европы и СССР.

Почему же издание «Черной книги» было не в интересах Советского правительства? Да потому, что она раскрывала многие секреты, которые по законам холодной войны не надо было предавать огласке. Вне зависимости от… оценки необходимости публикации «Черной книги» за рубежом подобное поведение ЕАК еще раз подчеркивает, что ЕАК вел собственную политику, независимую от интересов советского государства. Поэтому постепенно ЕАК стал восприниматься как опасный организационно-националистический центр.

Небольшой комментарий. На этот раз вынужден всерьез подправить уважаемого коллегу. Конечно, ничего, абсолютно ничего плохого нет в том, что «Черная книга» привлекла внимание мира к фактам массового уничтожения евреев нацистами. И уж тем более ничего плохого нет в том, что она открыла ряд правдивых документальных свидетельств и воспоминаний о пережитом евреями. Но в первую очередь следовало бы говорить не о европейских евреях, а о советских, так как книга описывала зверства гитлеровцев именно над ними. Именно они были главной мишенью всех нацистских зверств. Это во-первых.

Во-вторых, о каких таких законах холодной войны соизволил говорить уважаемый коллега?! Ведь она только-только началась и еще не набрала ни собственной инерции, ни тем более не сформировала каких-то «своих законов», да и секретами особыми еще не обзавелась! Весь ее дурацкий секрет заключался в фултонской речи Черчилля, содержание которой было известно всему миру. Это прежде всего. Главное же заключается в том, что появление «Черной книги» на Нюрнбергском процессе и чрезвычайно широкое паблисити, созданное ей западными СМИ, создало ситуацию, когда неисчислимые потери славянских народов СССР, прежде всего русского народа, оказались как бы в тени. А ведь государ-ствообразующим народом СССР — главнейшего победителя во Второй мировой войне и одного из главнейших обвинителей на Нюрнбергском процессе, — являлся именно русский народ, вынесший главную тяжесть войны. Более того. СССР, Украинская ССР и Белорусская ССР — также чрезвычайно сильно пострадавшие в войне, — уже являлись членами ООН. Между тем, с другой-то стороны, появление «Черной книги» на Нюрнбергском процессе как бы исподволь формировало ситуацию возмездия еврейского народа гитлеровцам (в том числе и от имени СССР), хотя Нюрнбергский процесс — это дело именно Объединенных Наций. Надо полагать, и без дополнительных разъяснений должно быть понятно, почему правительство СССР было явно не в восторге от такой отнюдь не «художественной самодеятельности» ЕАК.

12 октября 1946 г. Министерство государственной безопасности СССР направило в ЦК ВКП(б) записку под заглавием «О националистических проявлениях некоторых работников Еврейского антифашистского комитета». Заведующий отделом внешней политики ЦК М. А. Суслов организовал проверку и уже 19 ноября того же года докладывал в ЦК о результатах. В решении было отмечено, что во время войны ЕАК сыграл положительную роль, а после войны его деятельность была сочтена политически вредной. Она, по мнению Суслова, приобретала все более националистический, сионистский характер и объективно способствовала усилению «еврейского реакционного буржуазно-националистического движения за границей и подогреванию националистических сионистских настроений среди некоторой части населения СССР».

Небольшой комментарий. Если отбросить идеологически штампы того времени, то увидим следующее. Обобщая содержание вышеприведенных комментариев, следует указать, что советское руководство выражало недовольство тем, что ЕАК стал целенаправленно обретать несвойственные общественно-политической организации, тем более созданной во имя достижения четко определенных состоянием войны целей, функции, которые все более начинали смахивать на некое подобие правительства, представляющего интересы еврейского населения. Советскому руководству, тем более старшему по возрасту его звену, прежде всего самому Сталину, прекрасно было известно, как еврейские общественные организации превращались в общественно-политические, а затем и в политические (на базе идей сионизма), представляющие интересы еврейского населения своих стран.

С самого начала вся история структурированного политического сионизма (Всемирная сионистская организация была создана в 1896 г.) проходила на глазах советских лидеров. Знали они и о роли еврейского Бунда в истории революционного движения в России, в том числе и в возникновении Российской социал-демократической партии. Поэтому они и были лишены шанса недооценивать силу и роль еврейских организаций. Тем более что во время войны сами использовали эти факторы в интересах СССР. Став в силу целого ряда исторических обстоятельств монопольной партией, ВКП(б) вовсе не намеревалась с кем-либо делить власть в стране. Аналогичную позицию занимало и правительство СССР во главе со Сталиным. И уж тем более ни та ни другое не намеревались делить власть в стране с организацией, которая все более идентифицировала себя с целями, задачами и деятельностью зарубежной организации, у руля которой находились граждане ставших после Второй мировой войны враждебными Советскому Союзу государств. Не говоря уже характерном для Сталина делении евреев на просто евреев и евреев-националистов. К тому же следует иметь в виду, что советские органы государственной безопасности хорошо были знакомы с деятельностью сионистских организаций, в том числе той самой «Джойнт», в связях с которой обвиняли членов ЕАК.

В свое время — вплоть до 1930 г. - в СССР существовал «Ленинградский еврейский комитет помощи», именовавшийся кратко ЛЕКОПО. Его предшественниками были «Еврейское благотворительное общество», зарегистрированное Петрогубисполкомом в августе 1919 г., и «Еврейское общество взаимопомощи». В положении о создании «Еврейского благотворительного общества» указывалось: «Общество имеет целью оказание помощи неимущему населению города Петрограда, в осуществление каковой цели предлагает выдавать беспроцентные ссуды и денежные пособия, содержать и устраивать еврейские кошерные столовые…» и т. д. Казалось бы, ну что тут такого сверхъестественного или подозрительного} Внешне вроде бы ничего. Однако в протоколе от 10 января 1930 года заседания Рабоче-крестьянской инспекции Центрального городского района Ленинграда о ликвидации ЛЕКОПО было указано: «В артели, организуемые ЛЕКОПО, принимались торговцы, имеющие задолженность перед ОБАФО, причем принимались не только торговцы-евреи, но и другие национальности. Взяв на себя обязанность по оказанию помощи бедным евреям, ЛЕКОПО оказывало всемерную поддержку торговцам, укрывая их под своей фирмой от облфинотдела. Артели возглавляли лица, никакого понятия не имеющие о производстве… Айзберг, Аесман. ЛЕКОПО являлось связующим звеном с религиозными организациями, поддерживает националистические настроения, занимается коммерческой деятельностью (аукционный зал), имеет в своем руководящем составе классово чуждых людей».

26 ноября с этими материалами (запиской МГБ и материалами проверки, организованной Сусловым, — А. М.) ознакомили Сталина. Вскоре, как уже говорилось, был арестован научный сотрудник АН СССР З. Г. Гринберг и подвергнут допросу. Он сообщил, что ЕАК и лично С. М. Михоэлс собираются использовать брак Светланы Аллилуевой (дочери Сталина) с евреем Г. Морозовым для решения вопроса о создании Еврейской республики в Крыму. Сам Михоэлс был в это время уже противником этой идеи, однако Фефер и некоторые другие члены комитета имели иное мнение.

Небольшой комментарий. Здесь следует иметь в виду, что в период войны так называемый еврейский вопрос приобрел существенное значение во внешней и внутренней политике СССР, особенно в свете отношений с союзниками по антигитлеровской коалиции, прежде всего с США и Великобританией. Разворот политики союзников в сторону действительно эффективной поддержки СССР в борьбе с гитлеровской Германией, прежде всего по линии ленд-лиза, был осуществлен с помощью в том числе и еврейского фактора, о чем уже говорилось выше. Одновременно советское руководство откровенно рассчитывало получить значительные средства на восстановление народного хозяйства под видом оказания помощи еврейскому населению СССР. Собственно говоря, именно поэтому-то оно выражала в годы войны готовность обсуждать вопрос о создании еврейской республики в Крыму. Кроме того, оборотной стороной этого было определенное заигрывание с сионистскими кругами Запада, в ходе которого в качестве козырной карты разыгрывался «палестинский вопрос». Причем делалось это по двум направлениям: как в отношении сионистских организаций, так и в отношении Великобритании, которая опасалась за послевоенное будущее своих позиций на Ближнем Востоке, в связи с чем препятствовала массовому переселению евреев в Палестину и образованию там еврейского государства.

Идея же создания еврейской республики в Крыму с санкции Сталина была использована советской разведкой в качестве серьезной затравки для установления под руководством резидентуры нашей разведки в США контактов с руководством сионистского движения в Америке в период 1943–1944 гг. Эту миссию как раз и выполнил С. Михоэлс, когда ездил в США во главе делегации ЕАК. Кстати говоря, под прикрытием его миссии советская разведка и вошла в контакт с руководством той самой американской сионистской организации «Джойнт».

В ходе своего визита в Америку С. Михоэлс и И. Фефер блестяще решили поставленные перед ними политические и экономические задачи. А идея создания в Крыму еврейской республики сыграла свою роль настолько, что ею заинтересовался даже один из влиятельнейших бизнесменов США, президент американской торговой палаты Эрик Джон — стон, которого в июне 1944 года вместе с американским послом Авереллом Гарриманом принял Сталин. В ходе аудиенции обсуждались проблемы возрождения областей, ранее бывших главными местами расселения еврейского населения в СССР (в частности, Белоруссии), а также переселения евреев в Крым. Вопрос вышел на высший уровень — по предложению Молотова руководство ЕАК подготовило письмо на имя Сталина с обоснованием создания в Крыму еврейской республики.

Однако практически одновременно и без того достаточно проблематичную возможность реализации такой идеи на практике основательно подорвали несколько факторов, главными из которых являются следующие. Во-первых, американцы даже на словах соглашались предоставить только связанные кредиты и техническую помощь, то есть конкретно для восстановления тех областей, где будет проживать еврейское население. Столь персонифицированное предоставление помощи было неприемлемо для Советского Союза, так как немедленно привело бы к взрыву бытовой юдофобии у основной части населения, тем более в чрезвычайно сильно пострадавших во время войны славянских республиках. К слову сказать, даже после того, как идея этого проекта и вовсе была похоронена, в 1947 г., ситуация была именно такой.

Выдающийся ас советской разведки П. А. Судоплатов приводит в своих мемуарах суть телефонного разговора первого секретаря КП Украины Н. С. Хрущева с первым секретарем КП Узбекистана Усманом Юсуповым. Пожаловавшись в ходе этого разговора на то, что эвакуированные во время войны в Ташкент и Самарканд евреи обратно «слетаются на Украину как вороны» (выражение самого Хрущева), Хрущев просил елико возможно приостановить поток возвращающихся из эвакуации евреев, так как на Украине просто нет места для их расселения, ибо города разрушены. Ситуация на Украине была чревата антиеврейскими погромами. Ведь возвращавшиеся из эвакуации евреи требовали жилья, работы и т. п., чего власти не могли им предоставить, тем более, сразу и в полном объеме, так как приходилось думать о нуждах коренного украинского населения. Между тем в эти процессы стал активно вмешиваться ЕАК, всячески стараясь защитить интересы евреев в имущественных и жилищных вопросах.

Конечно, в целом инициативы ЕАК были деловыми. Однако именно неуместная своей небывалой беспрецедентностью настойчивость в решении вопросов, затрагивавших жизненные интересы только евреев при условии всеобщей разрухи, послевоенной нищеты и обездоленности коренного украинского населения автоматически вызывала крайнее раздражение как у властей республики, так и у самого населения. Потому-то Хрущев и опасался антиеврейских погромов. В общем ситуация была из тех, что описали еще «классики научно обоснованного бандитизма»: «Я начинаю понимать французский антисемитизм, — писал в свое время Ф. Энгельс, — когда вижу, как эти евреи польского происхождения с немецкими фамилиями пробираются повсюду, присваивают себе все, повсюду вылезают вперед, вплоть до того, что создают общественное мнение города-светоча…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 38, с. 345). Собственно говоря, именно во избежание подобных ситуаций Сталин требовал от американцев предоставить не связанные кредиты и техническую помощь, то есть не обуславливать их предоставление только восстановлением мест компактного проживания евреев.

Во-вторых, в этот процесс вмешался фактор атомной бомбы. В 1943 году Сталину, судя по всему, каким-то образом удалось достичь некой договоренности с руководством американского и особенно мирового сионистского движения, суть которой была в следующем. Руководство американского и особенно мирового сионистского движения окажет сугубо конфиденциальное содействие в переправке в СССР всех необходимых для производства атомной бомбы научных, научно-технических, научно-технологических и технологических секретов США, а также необходимых для организации такого производства на первом этапе стратегических материалов. Единственное, что Сталин мог гарантировать взамен, так это поддержать авторитетом СССР идею создания еврейского государства в Палестине. Ничего иного он предложить взамен не мог. С одной стороны, потому что ничего иного у него и не было. Разговоры же о создании еврейской республики в Крыму были явно для отвода глаз с прицелом на возможное получение финансовой помощи на послевоенное восстановление. А с другой стороны, ничто иное и не интересовало руководство мирового сионизма. Оно было решительно настроено покончить с британским мандатом на управление Палестиной и создать-таки там еврейское государство, которое к концу войны де-факто и так уже существовало. К тому же определенные круги США также были заинтересованы в том, чтобы вышибить Великобританию с Ближнего Востока.

Как ни крути, но эта договоренность явилась своего рода римейком одной истории военно-промышленного шпионажа времен Первой мировой войны, в результате которой лидеры мирового сионизма добились-таки создания в Палестине еврейского национального очага под британским протекторатом.

Речь идет о знаменитой «ацетоновой» истории. Ее суть в следующем. С помощью сионистов, прежде всего самого лидера Всемирной сионистской организации (ВСО) — Хаима Вейцмана, который был блестящим химиком и ранее работал по линии германского военного ведомства, а, перебравшись в Англию, возглавил отдел военной химии в британском Адмиралтействе, — из Германии в Англию попала технология производства искусственного ацетона, крайне необходимого для производства пороха. Технология была разработана германским химиком Фрицем Табером (евреем по национальности), который одно время руководил военно-химическим отделом германского военного ведомства и лично знал X. Вейцмана. Одновременно в Англию попали и германские дипломатические шифры. Услуга не была забыта. И вскоре под британской эгидой в Палестине был организован еврейский национальный очаг.

Судя по всему, в свое время Сталину стало известно об одном чрезвычайно важном факте, реальность которого после воины признала одна из влиятельных сионистских газет мира, иоган-несбургская «Jewish Herald». В номере от 10 ноября 1950 года она опубликовала статью, автор которой утверждал следующее. Когда в США начались работы по созданию атомного оружия, «доктору Вейцману (то есть Хаиму Вейцману, руководителю Всемирной сионистской организации. — A.M.) было предложено собрать несколько наиболее известных еврейских ученых и организовать из них группу, которая могла бы ставить союзникам условия в интересах еврейства». Автор статьи утверждал, что лично видел соответствующий документ, составленный и переданный Вейцману одним ученым, приобретшим известность в области военных изобретений. Но чтобы ставить союзникам по антигитлеровской коалиции условия, на руках у Вейцмана должна была быть уникальная козырная карта. Этой уникальной козырной картой и была совокупность американских секретов производства атомной бомбы.

Трудно с абсолютной точностью сказать, в какой мере, на каком этапе и на каких ролях Михоэлс, Фефер и другие руководители ЕАК участвовали в реализации этого римейка на практике, но факт остается фактом — к организации добывания разведывательной информации по атомной проблеме они оказались более чем причастны. П. А. Судоплатов открыто признал в своих мемуарах, что роль Михоэлса и Фефера в разведывательной операции по установлению контактов с близкими к Эйнштейну кругами ученых-специалистов, занятых разработкой атомного оружия, была существенной. При содействии Михоэлса и Фефера был налажен контакт как с этими людьми, так и с близкими к семье Эйнштейна русскими эмигрантами супругами Коненковыми (глава семьи — выдающийся русский скульптор). Фактически был налажен канал для поступления хотя и устной, но очень важной информации о перспективах атомного оружия (по терминологии того времени «нового сверхоружия»), обсуждавшихся в Принстоне при участии выдающихся ученых XX века Ферми и Оппенгеймера.

К тому же в процесс оказания американской помощи по ленд-лизу незаметно были вмонтированы и конфиденциальные поставки сугубо стратегического сырья для организации научных исследований и производства атомной бомбы. Они охватывали редкоземельные металлы бериллий, кадмий, кобальтовую руду и ее концентрат, кобальт-металл и кобальтовый лом, уран-металл, специальные алюминиевые трубы, графит, торий, нитрат урана, окись урана, урановый оксид и многое другое. Причем в достаточно больших количествах. Например, если исходить из того, что известно, то количество переправленного тогда в СССР урана составило один килограмм, графита — без малого 170 кг, редкоземельных металлов всех видов, а также нитрата урана, окиси урана и уранового оксида — примерно столько же и т. д. Даже формально числившееся гражданским различное оборудование при ближайшем-то рассмотрении, выходит, было ориентировано на создание промышленной базы для производства атомного оружия.

Практически сразу после войны вопрос о Крыме отпал как бы сам собой — июньским 1945 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР Крым был преобразован в административную область в составе РСФСР. А в конце 1945 года бывшие союзники по антигитлеровской коалиции вопреки всем ранее достигнутым договоренностям сепаратным образом создали Англо-американский комитет по Палестине, не пригласив для участия в его работе Советский Союз. Это дало Сталину прекрасный повод начать с апреля месяца 1946 года кампанию за создание еврейского государства в Палестине. То есть он четко соблюдал взятые на себя обязательства по секретной договоренности — атомные секреты в обмен на поддержку идеи создания еврейского государства в Палестине.

В итоге Михоэлс, который очень многое знал по этим проблемам, сообразил, что от идеи создания еврейской республики в Крыму надо отказаться. И он, по свидетельству Судоплатова, изменил свою позицию. Однако его соратники по ЕАК, в частности Фефер и другие, имевшие большое влияние в комитете, не сделали должных выводов и по-прежнему будировали этот вопрос. Все бы ничего, если бы в это же время по каналам разведки не стали поступать крайне тревожные данные о планах США, Великобритании и даже Франции по организации новой мировой войны против СССР с применением атомного оружия. Тем более что в этих планах четко прослеживалась и цель максимально возможного расчленения Советского Союза, лишения его выходов в моря и особенно в Мировой океан. А Крым в этом плане является одной из ключевых позиций. К тому же следует иметь в виду, что одновременно стала поступать и разведывательная информация о попытках США и Великобритании создать Средиземноморский военно-политический блок, ориентированный против СССР. В результате сложилась ситуация, когда по-прежнему настойчивые просьбы ряда руководящих деятелей ЕАК создать в Крыму еврейскую республику объективно оказались в русле агрессивных планов Запада, направленных против СССР. И чем больше руководители ЕАК будировали этот вопрос, тем больше подозрений они вызывали в Кремле. Однако вернемся к цитированию главы из книги С. Миронина.

Дело резко осложнилось после гибели 13 января 1948 года в Минске Соломона Михоэлса. После смерти Михоэлса отношения между ЕАК и советским руководством становятся все более напряженными.

Небольшой комментарий. По сию пору особо рьяно муссируется абсолютная ложь о том, что Михоэлса убили по приказу Сталина. Но ни Сталин, ни органы госбезопасности никакого отношения к смерти Михоэлса не имели. К глубокому сожалению, он и его попутчик — Голубев — попали в обычную автокатастрофу. Специально подчеркиваю, что в обычную, то есть никем не устраивавшуюся автокатастрофу. Один из проходивших по делу ЕАК подсудимых — Зускин — во время суда показал следующее: «14 утром в Москву прибыл гроб с телом Михоэлса. Перед этим нам позвонил академик Збарский, который был дружен с Михоэлсом, и сказал, что как только прибудет гроб с телом в театр, чтобы позвонили ему, так как он хочет осмотреть, в каком состоянии находится тело и можно ли его выставлять для прощания. И в 11 часов, как только прибыло тело, прибыли академик Збарский, Вовси (брат Михоэлса) и художник Тышлер.

Когда раскрыли оцинкованный гроб, около гроба мы были впятером, мы увидели проломанный нос, левая щека сплошной кровоподтек, и тогда мне академик Збарский заявляет, что он заберет труп к себе в институт, где обработает лицо, чтобы можно было выставлять…

Когда Збарский приехал на похороны, он мне говорил, что, безусловно, смерть Михоэлса последовала вследствие автомобильной катастрофы, и объяснил мне, что одна рука сломана и потом эта же щека в кровоподтеке. Это случилось вследствие того, что одна машина, шедшая навстречу, налетела на другую, и их обоих отбросило в сторону, значит, они погибли в результате удара машиной. И здесь же он мне сказал, что он умер хорошей смертью. Если бы ему оказали сразу помощь, то может быть можно было кое-что сделать, но он умер от замерзания, потому что он лежал несколько часов в снегу».

Приводя эти показания Зускина на страницах своей книги «Убийство Сталина и Берия», Ю. И. Мухин отмечает: «Итак, два академика медицины, один из которых родной брат покойного, определили, что никакая машина не переезжала Михоэлса „передними и задними скатами“ (именно эта выдумка почему-то постоянно муссируется в литературе, в том числе и с подачи Судоплатова. — А. М.), что у него были сломаны только рука и нос, и что если бы в это время его заметил случайный прохожий и просто занес в дом или привел в сознание (трагедия произошла на одной из неосвещенных в послевоенном Минске пустынных улиц), то Михоэлс остался бы жив, поскольку причиной его смерти было переохлаждение. Так чего стоят все фальшивки с его „убийством“?»

Еще. Понятное дело, если бы Михоэлса действительно убили, если бы Берия действительно за это арестовал с согласия Президиума ЦК участников убийства, то начиная с «разоблачения культа личности» об этом бы кричали на всех перекрестках. Но об этом до самой перестройки молчали, и неспроста. Дело в том, что Берия реально арестовал 4 апреля 1953 г. только Огольцова, но ни Огольцов, и никто из остальных «участников», судя по всему, до самой смерти и слыхом не слыхали о том, что они обвиняются в убийстве Михоэлса.

Сейчас все пишут, что вместе с Огольцовым был арестован и Цанава. Ничего подобного! Цанава, которого уволили из МГБ еще в 1952 г., как пишет Судоплатов, «был арестован лишь полгода спустя, но не за участие в убийстве Михоэлса, а как член „банды Берия“».

Шубняков был арестован в 1951 г. вместе с Абакумовым, как член еврейского заговора в МГБ. Как только Берия возглавил объединенное МГБ-МВД, Шубняков был немедленно освобожден и уже 17 марта стал заместителем начальника 1-го главного управления. После убийства Берия в члены его «банды» Шубняков не попал и продолжал в дальнейшем работать заместителем начальника 1-го, а потом 2-го Главных управлений КГБ. И про то, что его Берия «арестовывал за убийство Михоэлса и лишал орденов», он, надо думать, и не догадывался.

После убийства Берия Хрущев немедленно освободил Огольцова, но должности ему не давали — он находился за управлением кадров в КГБ, а потом в запасе. Возможно, он начал вести себя по отношению к Хрущеву как-то нагло, поскольку в 1958 г. Комитет партийного контроля при ЦК КПСС рассмотрел его дело и исключил из партии. Но в протоколах Комитета и слова нет про Михоэлса. Огольцова исключили за фальсификацию дел в 1941 г. в Ленинграде (что, кстати говоря, было натуральной фальсификацией со стороны самого Комитета партийного контроля, так как за Огольцовым в те времена такого не числилось. — А. М.).

Теперь отойдем от цитирования книги С. Миронина и обопремся на данные Ю. И. Мухина. В своей блестяще аргументированной, выдержавшей уже не одно издание книге «Убийство Сталина и Берия» он обратил внимание на то, что колоссальную роль в усилении этого напряжения сыграло открытие в Москве посольства государства Израиль во главе с послом, впоследствии знаменитым премьер-министром Израиля Голдой Меир. Точнее, реакция еврейского населения СССР на открытие этого посольства. Дело в том, что спустя всего месяц после прибытия посольства в Москву, при посещении 3 октября 1948 года московской синагоги, Голду Меир ожидала небывало дружная демонстрация советскими евреями их приверженности Израилю, к тому же повторенная спустя всего десять дней, в еврейский праздник Судного дня. В Москву съехалось громадное количество евреев из разных уголков СССР. Всего 50 тысяч человек.

Тщательно проанализировав это обстоятельство, Мухин подчеркивает, что правительство СССР было ошарашено такой демонстрацией произраильских настроений. Причем в большей степени именно организационной стороной этой демонстрации. Ведь кто-то же организовал такую массовку. В то время, справедливо указывает Мухин, передвижение по стране было объективно затруднено. Еще остро давала о себе знать послевоенная разруха. Не хватало ни поездов, ни вагонов, ни паровозов. А за проезд в товарных поездах тогда даже давали год лагерей. И, несмотря на это, по чьему-то указанию десятки тысяч евреев со всего СССР получили внезапные отпуска или фиктивные больничные листы, им помогли приобрести билеты до Москвы, не говоря уже о том, что было организовано их размещение — ведь 50 тысяч человек! — в Москве. Было абсолютно ясно, что какая-то организация сумела это сделать в наикратчайшие сроки. Еще раз прошу обратить внимание на то, что посольство Израиля прибыло в Москву 3 сентября 1948 года, а уже 3 и особенно 13 октября Голду Меир ожидала небывало мощная демонстрация симпатий советский евреев к Израилю.

Ю. И. Мухин не без сарказма отмечает, что даже в 1957 году, когда послевоенная разруха уже была преодолена, для спасения Хрущева, которого старая гвардия намеревалась лишить всех постов в партии и государстве, пришлось прибегнуть к помощи военных, которые на военно-транспортных самолетах перевезли деятелей ЦК для участия в пленуме. И это притом что их тогда было всего 125, причем многие жили в Москве. И тем не менее потребовалась помощь министра обороны Жукова, чтобы срочно свезти их в Москву.

И вот этой самой организацией, которая смогла сделать то, что спустя десятилетие оказалось не под силу даже Президиуму ЦК, оказался Еврейский антифашистский комитет. Своими действиями ЕАК полностью и однозначно доказал, что окончательно вышел из рамок своих первоначальных функций (которые к тому же в связи с окончанием Второй мировой войны и так лишились какой-либо актуальности) и трансформировался в некое подобие параллельного правительству СССР властного органа, занимающегося представительством интересов еврейского населения Советского Союза.

Небольшой комментарий. В этой связи весьма любопытно одно письменное признание Генерального прокурора СССР Р. Руденко. Уж на что был склонен плясать под дудку Хрущева, но и он не смог проигнорировать неопровержимые факты, хотя и попытался смягчить острые углы. В 1955 году, подготовив в Политбюро записку о реабилитации арестованного по делу ЕАК бывшего члена ЦК ВКП(б) С. Лозовского, Руденко отмечал: «Проверкой установлено, что некоторые руководители Еврейского антифашистского комитета из националистических побуждений пытались присвоить комитету явно несвойственные ему функции, вмешиваясь от имени комитета в разрешение вопросов о трудоустройстве отдельных лиц еврейской национальности, возбуждали ходатайства об освобождении заключенных евреев из лагерей, в своих литературных работах допускали националистические утверждения и т. д. Эти неправильные действия объективно приводили к тому, что еврейские националистические элементы пытались группироваться вокруг Еврейского антифашистского комитета».

Между тем такая ситуация однозначно попадала под юрисдикцию статьи 58/1 Уголовного кодекса РСФСР, которая гласила: «Контрреволюционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти рабоче-крестьянских советов и избранных ими, на основании Конституции Союза ССР и конституцией союзных республик, рабоче-крестьянских правительств Союза ССР, союзных и автономных республик, или к подрыву и ослаблению внешней безопасности Союза ССР и основных хозяйственных, политических и национальных завоеваний пролетарской революции». То есть, по сути дела, своими действиями ЕАК расписался в том, что трансформировался в антисоветскую и контрреволюционную организацию, едва ли не открыто противопоставляющую себя правительству СССР!

Реакция советского руководства была однозначна — 20 ноября 1948 года Еврейский антифашистский комитет был упразднен. В начале 1949 г. был исключен из партии и арестован ряд членов ЕАК, но их дело было передано в суд только в 1952 году. Всего по этому делу был арестован 431 человек, из которых 217 были писателями и поэтами, 108 — актерами, 87 — художниками, 19 — музыкантами.

Все предварительные показания арестованных по этому делу лиц, все собранные органами госбезопасности материалы тщательно рассматривались на Политбюро. Более того. Член Политбюро, председатель КПК М. Шкирятов специально встретился в тюрьме с каждым из обвиняемых и имел с ними беседу тет-а-тет. Все они подтвердили Шкирятову свою виновность и, прошу обратить на это особое внимание, не жаловались на то, что свои признания они сделали под пытками или по принуждению. И только убедившись в вине верхушки ЕАК, Политбюро дало согласие прокуратуре передать дело военной коллегии Верховного Суда СССР.

Суд под председательством генерала А. А. Чепцова рассматривал дело 15 человек открыто в период с 8 мая по 18 июля 1952 года. То есть 72 дня. Это означает, что суд был очень тщательным. К тому же он проходил «без участия сторон» — прокурора в суде не было, а соответственно и государственного обвинения тоже не было. Подсудимых обвиняли их же собственные признания, от которых они вполне могли отказаться, однако этой возможностью воспользовались только четверо из 15 — Лозовский, Шимелиович, Брегман и Маркиш отказались признать себя виновными. Правда, Маркиш одновременно поддержал обвинение других членов ЕАК в национализме и антисоветской деятельности.

В конце концов суд завершился весьма суровым приговором — 14 из 15 подсудимых были приговорены к расстрелу (подсудимая Л. С. Штерн была осуждена на пребывание в ИТЛ, а после отбытия срока заключения — к ссылке на 5 лет). Всего же в связи с делом ЕАК было осуждено 110 человек из 431 арестованных.

Небольшой комментарий. Необходимо заметить, что 15 мая 1952 г. суд по делу ЕАК был временно приостановлен — у судьи Чепцова возникли сомнения в материалах следствия и он потребовал дорасследования. Сталин его поддержал. Однако 22 мая суд возобновился. В связи с этим фактом очень примечательно поведение судьи А. А. Чепцова в первое постсталинское время. Всего через три года после завершения суда по делу ЕАК Хрущев, который был причастен к столь суровому приговору, приказал реабилитировать осужденных по этому делу. И вот тут-то Чепцов внезапно накатал в ЦК и даже министру обороны Жукову записки, в которых утверждал, что все осужденные по делу ЕАК — невиновны (между прочим, по сей день непонятно, а какое отношение ко всем этим делам имел Жуков, что надо было и ему писать такую записку?).

Более того. Чепцов прямо так и написал, что еще в момент вынесения приговора он уже знал, что они невиновны! Хуже того. Нагло обманул Хрущева и весь ЦК по вопросу о доследовании дела, которого он потребовал в 1952 году. В своем объяснении Чепцов представил эту историю в следующем виде. Что-де он ходил к Маленкову, к министру МГБ Игнатьеву и его заму Рюмину с просьбой не судить, а вернуть дело на доследование. 34 года кряду эта ложь продержалась. Но в 1989 году очередные идиоты из Комитета партийного контроля ЦК КПСС раскопали эту историю и официально сообщили, что, согласно показаниям помощника замминистра МГБ Рюмина — Гришаева, Чепцов ходил к Игнатьеву не потому, что считал дело ЕАК сомнительным и тем более что-де обвиняемые невиновны, а потому «что арестованные не разоблачены и корни преступлений не вскрыты»! То есть в 1952 году он откровенно считал, что если подсудимых расстрелять, то тогда будет невозможно выявить «корни преступлений» и потому потребовал от Игнатьева дорасследовать дело ЕАК. Однако будущий убийца Сталина — министр госбезопасности Игнатьев — решил спрятать концы этого дела в воду, точнее в смертном приговоре. Ведь дорасследование длилось-то всего 7 дней — 15 мая суд был приостановлен, а 22 мая возобновлен и завершен 18 июля суровым приговором.

Откровенно говоря, постоянные обвинения Сталина в ярой юдофобии и антисемитизме уже порядком надоели даже антисталинистам. «Ни антисемитом, ни тем более юдофобом Сталин не был. Юдофобия — это болезненная ненависть к любому представителю еврейской нации… У Сталина этого не было. Нет ни одного высказывания — ни в официальных его выступлениях, ни в архивных документах, которое можно было бы процитировать как антисемитское». На этом заявлении Ж. Медведева есть резон хотя бы чуть-чуть задержать внимание. Вы только вдумайтесь, из чьих же уст прозвучало это однозначное и категоричное признание!

Братья Медведевы не просто антисталинисты — они сыновья одного из репрессированных подельников Тухачевского Александра Медведева. И на своем веку немало натерпелись из-за этого. Это во-первых. Во-вторых, казалось бы, им-то, полукровкам — их мать Юлия Рейман была еврейкой, — и сыновьям репрессированного по делу Тухачевского военачальника, что называется, и карты в руки для обвинений Сталина в юдофобии. Ан нет, не опустились братья до расхожих глупостей дубовой пропаганды демократов — на основании точного документального знания категорически отвергают подобные обвинения в адрес Сталина! Более того, даже те дела, по которым фигуранты были евреи, рассматривают не с позиций якобы имевшей место сталинской юдофобии, а только с позиций внешней и внутренней политической конъюнктуры того времени и настоятельно всем рекомендуют подходить к этим вопросам именно так и только так. Воспользуемся их советом и посмотрим, что и как было с так называемыми репрессиями в отношении видных представителей еврейского населения СССР в послевоенное время. В частности, что касается так называемой депортации евреев.

Миф о так называемой депортации еврейского населения из больших городов в специальные концлагеря в отдаленных районах страны пользуется большой популярностью в антисталиниане. Он существует с 13 января 1953 года, то есть с момента публикации в «Правде» статьи о «деле врачей». Однако за прошедшие более чем полвека не найдено не то чтобы документа, но даже ни одного клочка какого-либо документа и даже тени следа намека на что-либо подобное. Особенно тех самых, якобы составленных еще в феврале 1953 г. «ужасных списков», в которых фигурировали якобы миллионы депортируемых евреев. Тем более не найдено даже тени следа соответствующих пропагандистских брошюр, якобы также отпечатанных в то же время в целях нагнетания юдофобствующей истерии. Кстати говоря, насчет последних, а также списков уже в наше время особенно «поупражнялся» некто В. П. Ерашов, еще в 1990 году тиражом в 250 тысяч экземпляров издавший книжонку «Коридоры смерти. Историко-фантастическая хроника». «Не меньший вклад» внес и еще один провокатор — некто Шейнис, посмевший издать гнусный пасквиль «Провокация века».

Первым, кто разоблачил эти фальшивки, стал А. М. Борщаговский, издавший в 1994 году книгу «Обвиняется кровь». Его разоблачения особенно ценны тем, что в свое время, в 1949 году, он был объявлен одним из главарей «безродных космополитов». Тем не менее Борщаговскии сохранил естественную для нормального человека объективность и десятилетия спустя написал следующее:

Практически аналогичную позицию заняли и зарубежные исследователи, в том числе как американские (например, В. Балан), так и израильские (И. Коршевер). Почетный председатель Сионистской организации Германии, видный общественный деятель и ученый Германии А. Лустигер (кстати, в прошлом узник нацистского лагеря смерти) в 1998 г. издал работу «Красная книга: Сталин и евреи», в которой говорится: «Поскольку до сих пор не существует никаких доказательств планирования массовой депортации советских евреев… подобные утверждения должны рассматриваться как слухи или легенды».

Изучавшие тему депортации не менее известные и авторитетные авторы — В. Кардин, Ж. А. Медведев, о котором говорилось выше, руководитель фонда «Холокост» И. А. Альтман — также пришли к выводу о том, что Сталин не готовил такой операции. Особое значение имеет проведенный независимо друг от друга — выдающимся асом советской разведки, ныне, к сожалению, покойным П. А. Судоплатовым и известным ученым И. Шафаревичем, — анализ всех данных по этому вопросу. В категорической форме оба показали полную несостоятельность гнусного слуха. И, конечно же, нельзя не обратить особого внимания на разоблачение самого авторитетного специалиста по истории евреев в СССР Г. В. Костырченко, который в 2005 г. заявил: «Наиболее болезненной была проблема депортации еврейского населения в отдаленные районы страны, которую должны были осуществить якобы по „просьбе“ ведущих еврейских ученых, писателей, специалистов, военных. Она оказалась фальшивкой».

Кстати говоря, то же самое он изложил и в своей знаменитой книге «В плену у красного фараона».

Однако все эти очень авторитетные разоблачения будут явно неполными, если не назовем «откуда ветер дул» и кто конкретно исполнял «веления ветра».

Небольшой комментарий. Самый выдающийся лидер сионизма в XX в. Хаим Вейцман (кстати, тоже член ранее упоминавшегося Комитета 300), помнится, говаривал, что «…в крупных интригах евреев (в особенности) использовали как абордажные крюки»! Соответственно вся историческая, политическая и уголовная ответственность за многочисленные негативные последствия подобного использования евреев ложится именно на тех, кто с легкостью идет на это, считая, что-де «…евреи полезны, когда они подчинены интересам целого». Потому как если перефразировать выдающееся по своему смыслу высказывание мудрого московского раввина Маазе, сессия Совета НАТО постановляет, а расплачиваются-то простые евреи (в оригинале мысль мудрого раввина звучит так: еще в 1920-х гг. он сказал, что во имя интересов Запада «революции делают Троцкие, а расплачиваются Бронштейны»). К слову сказать, хотелось бы знать, отменили ли североатлантические подонки-юдофобы свое гнусное постановление или оно действует до сих пор?

Небольшой комментарий. Очевидно, именно с этим связано его высказывание о еврейской опасности, которое Сталин позволил себе на заседании Президиума ЦК 1 декабря 1952 г., которое зафиксировал в своем дневнике один из руководителей военно-промышленного комплекса СССР того времени Малышев (см. журнал «Источник, 1997, № 5).

Более того. В добытой еще в конце 1940- гг. советской разведкой одной из первых инструкций находившейся на полном содержании США радиостанции „Свободная Европа“ предлагалось: „…Используйте прием натравливания одного народа на другой, одной группы населения на другую…“ Проще говоря, проводившаяся Кремлем политика дружбы народов, прежде всего Советского Союза, категорически не устраивала Запад. И в ход пошли самые грязные и гнусные методы, за использование которых в приличном обществе положено лупить канделябрами. Но Запад давно уже не пользуется свечами, а жаль… Впрочем, и хорошего русского тумака тоже хватит…

Когда есть задача, то всегда найдется и исполнитель. К глубокому сожалению, нашелся такой „исполнитель“ и среди советских евреев. Через десятилетия его разыскал все тот же Г. В. Костырченко. Полюбопытствуйте — театральный режиссер Иосиф Нежный. Именно он выдумал эту гнусность в 1953 г. и бегал по всей Москве, распространяя этот подлый слух о депортации. Пока его не замели органы госбезопасности…

Ну и, наконец, о самом главном во всей этой гнусности. Текст той самой подлой статьи, что 13 января 1953 г. была опубликована в „Правде“ и так взбудоражила евреев как в СССР, так и за рубежом, был принят (вместе с заявлением ТАСС) на заседании Бюро Президиума ЦК КПСС 9 января 1953 года. Сталин на нем отсутствовал, и протокол заседания (в отличие от предыдущих) не имеет его личной подписи. На месте его подписи стоит безликая подлость — „Бюро президиума ЦК КПСС“. Более того. Автор блестящей книги „Убийство Сталина и Берии“ Ю. И. Мухин убедительно доказал, что именно МГБ было выгодно смещение акцентов с просто врачей (кстати, по большей части-то были арестованы русские по национальности) на евреев. Одно небольшое уточнение к авторитетному мнению уважаемого коллеги. Не безликому МГБ это было выгодно, а только высшему руководству МГБ, прежде всего министру государственной безопасности С. Д. Игнатьеву и его партийному куратору… Н. С. Хрущеву!

Небольшой комментарий. В связи с якобы выявившимся сильным еврейским акцентом „дела врачей“ Сталин всерьез заподозрил неладное. Тем более что он прекрасно знал об информации разведки, в которой говорилось о решении сессии Совета НАТО по разжиганию антисемитизма. Как и всегда в особо сложных и щепетильных случаях, Сталин пошел весьма необычным путем в целях организации тщательной и объективной проверки информации по этому делу. Он вообще нередко прибегал к подобным действиям и ранее. Так вот, не увидев реальной и ясной картины в пресловутом „деле врачей-отравителей“, Сталин поручил его тщательную проверку и перепроверку не человеку из ЦК, что очень симптоматично, а попросил подобрать несколько кандидатур лиц, которые знали оперативную практику не понаслышке, но какое-то время не работали в органах госбезопасности. В результате ему были представлены кандидатуры В. Зайчикова, П. Колобанова и Н. Н. Месяцева. О первых двух ничего не известно, кроме фамилий, а вот третий в 1943–1945 гг. был начальником следственной части ОКР Смерша 5-й гвардейской армии. К моменту представления его кандидатуры Сталину он являлся аспирантом Высшей партийной школы. Именно этим трем лицам Сталин и поручил осуществить дополнительную, всестороннюю и очень тщательную проверку „дела врачей“ и доложить свои выводы. Причем поручил порознь, чтобы иметь три варианта результатов такой проверки и соответственно три варианта выводов.

Но едва только Сталин поставил перед ними такую задачу, как его самого убили (отравили). И ведь имена убийц теперь можно называть вполне уверенно: это Н. С. Хрущев и С. Д. Игнатьев. Значит, они до чрезвычайности всполошились, узнав о таком поручении Сталина. Следовательно, именно они и были подлинными организаторами этого подлого дела. Ведь именно Хрущев курировал органы госбезопасности в то время.

Так вот и спрашивается, почему министр ГБ С. Д. Игнатьев и особенно его партийный куратор Н. С. Хрущев столь неукоснительно выполняли упомянутое выше постановление сессии Совета НАТО и так носом рыли землю, дабы разжечь пламя антисемитизма в стране, что даже не побоялись подставить самого Сталина, а затем не побоялись убить и его, едва только он организовал тщательную проверку этого дела силами трех независимых экспертов?! Ведь ни к какому иному выводу, кроме как к конкретно существовавшему закулисному сговору Хрущева и K° с влиятельными силами Запада эти факты не приведут! Более того. Подлинным агентом империализма были именно Хрущев и K°, а не облыжно обвиненный в этом, да и то спустя полгода после подлого убийства Л. П. Берия.

Видите, какая она, подлинная правда о якобы планировавшейся депортации еврейского населения. Только вот где тут ярая юдофобия и антисемитизм Сталина?!