ГЛАВА 23
— Милая моя! Что с тобой?!
Появившаяся в доме Сорифез несколько часов назад брюнетка вынырнула из омута и невидяще уставилась на хозяйку борделя. Глаза защипало, а подбородок предательски задрожал. Не задавая больше вопросов, дракониха прижала к себе девушку и стала гладить по голове.
Выплакавшись, Аня отстранилась от Сорифез и одним взглядом попросила о помощи.
— Мужчина?
Аня кивнула.
— Глупо спрашивать про серьезность, — Сорифез вздохнула. — По пустякам ты бы не стала расстраиваться.
Аня шмыгнула носом, вытирая мокрые от слез щеки.
— Посиди здесь, я сейчас все устрою.
Сил сердиться на друзей не было. Была бы Аня на их месте, поступила бы так же. И на мистера «сделаю-все-сам» не хватало запала. Земная тоже не сказала ему о своем плане, только сроками ограничила. И вот теперь стала заложницей чужих правил игры. И Сольвейг…
Аня раньше никогда никого не наказывала так, как хотела наказать блондинку. Земную никогда никто не заказывал. Никогда Аня не переходила конкурентам дорогу, никому не насолила до такой степени, чтобы оказаться мишенью. А здесь… Другой мир — другие правила…
Если принять за отправную точку правило «зуб за зуб», тогда ни в коем случае нельзя позволять Корице оставлять империю Сольвейг: добраться до блондинки станет абсолютно нереально. Она не оставит попыток убрать Аню с дороги. Исключительно из вредности. Просто убить — неинтересно. Скучно. Довести до истерики, отобрать власть, к которой так стремилась ее мать. Та еще интриганка.
Кстати, а откуда Сольвейг узнала про Анино решение плыть морем? И каким образом заказ на Аню был доставлен на Корсику раньше прибытия самого объекта?
— Все готово, леди Анна, — Сорифез скользнула в комнату легким ветерком. — Нас уже ждут.
Сорифез умница, умеет читать души.
Аню отвезли в незнакомое место: широкий пляж, белоснежный песок, разбросанные по берегу хижины из тростника, посыпанные мягкой корой дорожки, смешные фигурки фонариков вдоль тропинок, одно- и двухэтажные домики на достаточном для уединения расстоянии друг от друга.
— Сначала мы займемся твоим телом, а потом подлечим душу, — Сорифез мягко улыбнулась.
А Аня подумала, что лучшего друга и не сыскать: зачем говорить слова, если человек может читать тебя, как открытую книгу? Видеть истину и не задавать вопросы, на которые можно ответить, но при этом соврать. И другу и себе.
— Сначала мы займемся твоим лицом. — Голос властительницы душ звучал мягко, словно кот Баюн рассказывал сказку.
Аню укутали в кусок полотна, уложили на ложе, принялись обмазывать вкусно пахнущими пюре. Шум прибоя отсекал все посторонние звуки, укачивал на волнах, уносил в открытое море усталость и раздражение. Аня плыла по течению, держась сознанием за тонкий тростник, из которого были сплетены стены хижины.
За лицом пришел черед рук и ног, массажа тела. Земная силой воли заставила себя расслабиться, отречься от мира и отдаться сильным рукам. Когда через несколько часов мастера своего дела закончили с телом, настал черед взяться за волосы. Аня не ленилась и раз в неделю смазывала кожу головы приготовленным раствором. Волосы росли быстро и вскоре достигли удобной во всех отношениях длины — до лопаток.
Девушку усадили в плетеное кресло лицом к горизонту. Солнца давно не было видно — оно укатилось за выступ скалы, но закатные краски пленили небо у самой черты, опылили низколетящие облака неподражаемыми оттенками лиловых, сиреневых и фиолетовых цветов.
Вдоволь налюбовавшись, Аня откинула голову назад, чтобы принять последние процедуры. Тихие, шелестящие по песку шаги известили брюнетку о прибытии мастера, Аня блаженно закрыла глаза, глубоко вдохнула и тут же вскочила с места.
— Какого черта?! — еле успела она схватить падающее полотно.
Но не увидела того, кто обычно приносит с собой запах корицы. На девушку испуганно взирала молодая представительница расы драконов. В руках держала плошку, наполненную некой смесью.
— Что это? — спросила Аня.
— Это смесь для придания вашим волосам светлых оттенков, — полушепотом произнесла девушка.
— Что в составе?
— Корица, мед и вода, — дракониха все еще не понимала причины столь бурной реакции и допроса с пристрастием.
— Стану параноиком, — пробурчала брюнетка, усаживаясь обратно в кресло. — Простите, милая девушка. Я больше не буду вас пугать.
Волосы действительно изменились: изумительный черный цвет, всю жизнь создававший и дополнявший образ Снежной королевы, сейчас стал другим, восполнился теплой ноткой, словно незаметная шелковая нить пронизала грубое льняное полотно.
— Ты готова?
— Тебе виднее.
— Ну, тогда осталось хрустальные туфельки достать, и можно на бал.
Аня улыбнулась: быстро же история про Золушку вошла в жизнь трудящихся.
— Дорогая крестная фея, неужели ты считаешь, что на бал можно идти в этом платье?
Брюнетка развела руками, указывая на хламиду.
— На балу, который мы планируем посетить, одежда тебе вряд ли понадобится, — Сорифез прищурила глаза.
Идея с оргией Ане не понравилась, и девушка поспешила сообщить о своих соображениях. Чем несказанно удивила и озадачила крестную.
— Нет, дорогая, мы идем на особое мероприятие. А чем оно закончится — решать тебе.
И снова эта милая загадочная улыбка. Аня пожала плечами: действительно — решать ей.
Дорога к большому скоплению огней на самом краю песчаной косы показалась Ане совсем короткой. Однако не стоило верить магическому миру, гораздому на иллюзии.
— Ты ведь не случайно выбрала корицу, правда? — Аня смотрела себе под ноги.
— Тебе нужны слова?
— Я боюсь ошибиться в своих суждениях.
— Себе надо доверять.
— Тогда я уверена, что корицу ты выбрала не случайно. Для моих волос эта пряность как осветлитель абсолютно бесполезна.
Сорифез усмехнулась. Или отогнала какое-то назойливое насекомое. Аня не видела. Она смотрела под ноги.
— Вся наша жизнь строится на ассоциациях: кто-то их видит, кто-то слышит. Но все мы готовы их принимать и невольно сравнивать, решаем шаблонно ситуации, требующие нового взгляда. Оттого и бегаем по кругу.
Земная кивнула, молча соглашаясь.
— Сейчас мы с тобой попадем в сказку, и запах корицы перестанет быть синонимом переживаний. Обретет другой смысл. Если ты захочешь, конечно.
Аня задумалась — а захочет ли? Прислушалась к себе: где-то далеко на задворках памяти приоткрылась дверь, приглашая войти в дом. Ох уж эта привычка доводить дело до конца! Но сегодня эта черта характера сдала позиции, потому и была выдворена ленью — иди погуляй!
Тем временем две спутницы достигли рая: других слов и не стоило искать, чтобы описать эти красоту и покой. Да, да, именно покой царил в шепоте теней. Сумрачные огни превращали любого присутствующего в совершенство. Мягкие диваны, низкие столики, высокие барные стойки, призрачные потолки и стены…
— Мне здесь нравится, — одними губами произнесла Аня и влилась в компанию одним легким движением.
— Погоди, — Сорифез ухватила брюнетку за руку. — Здесь не все так, как кажется.
Аня вернулась и приняла из рук спасительницы тыковку, наполненную жидкостью.
— А как? — Земная не спросила, что за напиток был ей предложен, — просто выпила.
— Иллюзия, — Сорифез забрала опустевший сосуд и кивнула на компанию людей. — И правда.
Аня подумала, что самой мудрой расой мог бы стать любой народ, если бы говорил загадками и не договаривал фразы. Не только драконы.
Немного побродив среди людей, Аня послушала, поулыбалась, чуть-чуть захмелела и пришла к однозначному выводу — попала на сеанс групповой терапии. Психотерапии. Часть присутствующих однозначно были представителями высокооплачиваемой профессии. Другая часть — просто гости. Но разгадать в говорящем и слушающем доктора и пациента оказалось не таким простым делом.
— Вы здесь впервые?
Аня не спешила обернуться, впитывая, словно влагу, медовый голос говорившего.
— Вы очень приятно пахнете.
— Это корица.
— Слишком просто, — отреагировал собеседник.
— О, нет, все слишком запутанно. — Аня встала в стойку.
— Это часть ритуала?
— И часть жизни.
Ане казалось, что незаконченные общие фразы превращают ее в дракона. Именно этой мысли девушка и улыбнулась. Собеседник же поспешил расшифровать знак и присвоил чужие лавры себе.
— Позвольте представиться. — Мужчина наконец вышел из-за Аниной спины и встал вполоборота к девушке. — Креон Филдинг Третий.
— А я — Золушка Вторая.
Шутка удалась — улыбнулись оба.
Атмосфера безопасности, абсолютного доверия, царившая на островке, развязывала языки и поражала воображение разнообразием услышанных историй. Напрягаться и скрытничать, похоже, никто не собирался: люди общались, изливали душу, давали советы, сравнивали поведение того или иного индивида в одинаковых ситуациях.
Неуловимым жестом Аню пригласили присоединиться к группе уже начавших разговор молодых людей.
— Ты должна была уйти от него еще раньше, не затягивать так надолго, — брюнетка застала конечную стадию обсуждения чужой проблемы.
— Теперь я это понимаю, — вздохнула рассказчица, — теперь осталось надеяться на лучшее.
Анин оптимизм снова поскребся в дверь, мол, на судьбу надейся, но и сама не плошай, однако вновь был задвинут более активными настроениями.
— А вот моему другу достался экземплярчик, хех, — очередной рассказчик отхлебнул из тыковки и покачал головой. — Таких женщин на всем белом свете — раз-два и обчелся.
— Капризная красотка?
— Много хочет и мало дает?
— Эльфийка?
Аня удивилась — эк выделяют остроухих! Не просто отдельно взятая раса, а еще и носители особого склада характера.
— Нет, — варианты не закончились, но рассказчик перебил: — Она просто другая, не похожая ни на кого.
— Ага, все мы ни на кого не похожие, — вступила в разговор одна из дам.
— Она из другой страны.
— Эльфийка?
Компания рассмеялась.
— Нет. Она отличается от наших женщин так, как соль отличается от сахара.
Кто-то понимающе закивал, кто-то неосознанно нахмурился.
— И вашему другу такой экземпляр не подходит?
— Наоборот: он от нее в восторге, но зачастую оказывается в тупике.
— А поговорить они пытались?
— Он пытался, да только она либо сбегала, либо ее братец к ней не подпускал.
Аня напряглась — больно похожая ситуация была у нее — и молча продолжила слушать.
— И что он решил?
— Пока решил, что будет идти до конца.
Мужчины одобрительно загудели.
— А вдруг этот конец ту женщину не очень устроит? — возник новый вопрос, исходил он от женской половины.
— Как же не устроит, если они будут вместе?
— То есть важен результат, а за ценой мы не постоим?
«Бесполезная трата времени, — подумала Аня, — никакой конкретики. Философы хреновы».
— А если ценой с одной стороны стоит власть, а с другой вера? — Аня решила уточнить, дабы получить ответ на конкретный вопрос.
— Уточните, пожалуйста.
— Если мужчине придется отказаться от власти ради женщины, ради того, чтобы быть вместе, — эта плата достойна результата?
Мужчины замолкли, а дамы уважительно закивали, поглядывая на брюнетку.
— Ну это смотря какая власть… — начал было выдвигать гипотезы один из присутствующих.
— Трон! — отрезала Аня.
Было ой как интересно услышать мужское мнение.
— Значит, ей надо быть достойной этой платы.
— Звучит, словно портовую девку оцениваем.
— О нет, — вновь подал голос начавший этот спор. — Я ее видел.
Слушатели молчали, ожидая оценки.
— Я бы за нее от короны отказался.
— И не побоялся бы будущего без власти?
— Нет!
— Смелое заявление. Но это лишь слова.
Резко выраженное недоверие в словах незнакомки больно резануло слух. «Заводила» наклонился вперед, прожигая в Ане дырку.
— Но он уже сдержал слово — он отказался.
— У него есть еще два дня, — Аня также наклонилась вперед. — У него еще есть время передумать.
Групповая терапия медленно перетекала в более индивидуальную форму. Но собравшимся, кажется, это даже нравилось.
— И еще, — Аня откинулась на спинку кресла, — он не боится, что жертва окажется напрасной?
— Это почему же? Неужели женщина, которой назначили цену размером в царство, может не оценить этого по достоинству?
— А вы слышали когда-нибудь про женское непостоянство?
— О нет, эта красавица точно оценит!
По кругу пробежали смешки.
— Еще вопрос. Ваш друг знает, какую жертву пришлось принести этой красавице?
— А чего ей приносить? Сидеть и ждать.
— Вы же ее видели и оценили лишь внешность?
— А что еще нужно?
— Если ваш друг тоже так думает, то грош цена его жертве — она откажется, — Анину мысль озвучила другая леди.
Спорщик снова подался вперед.
— Она не примет жертвы, достойной королевы?
— Королевы не богини, им жертвы не нужны, — новая хитромудрость прозвучала из уст новоприбывшего. — Королеве достаточно почитания.
— Вы забываетесь, господа. Мы говорим об отношении мужчины к женщине и наоборот. Пожертвовав чем-то большим, не забудет ли мужчина, что впоследствии жертвовать придется и по мелочам? И будут ли эти двое замечать чужие жертвы?
— А почему вы считаете, что любовь должна сводиться к жертвоприношению?
— Называйте это как пожелаете, но любовь — это не вздохи под луной, это война.
— Но война не против друг друга, а друг за друга.
— Тогда любовь — это война с жертвами, а жертвы — это уступки, это отказ от старых привычек, это принятие чужих черт характера.
— Любовь — это свобода.
— Любовь — это обуза.
Было выдвинуто еще очень много гипотез и предположений: смехотворных и дискуссионных, кардинально противоположных, мужских и женских, но самое главное для себя Аня уже вынесла из разговора. Сколько бы ни говорили о жертвах, они всегда будут казаться самолюбивому — недостаточными, а скромному — слишком большими.
— Мы есть отражение тех, с кем общаемся, — прошептала Аня себе под нос, но все же была услышана.
— Что? — переспросила сидящая рядом девушка.
— Мы есть отражения тех, с кем мы общаемся. И если видим в любимом человеке недостаток, следует обратить взор и на себя, потому как зачастую, имея точно такую же черту, предпочитаем ее не замечать.
Аня говорила с небом, и слушающие ее люди невольно обернулись к морю.
— Вот ваш друг, — брюнетка снова обратилась к мужчине напротив. — Он упрям?
Мужчина кивнул.
— Он эгоист?
— Как все мы, — ухмыльнулся собеседник.
— Он привык действовать самостоятельно и принимать решения, ни с кем не посоветовавшись, либо спрашивает совета для того, чтобы убедиться в собственной правоте.
Снова утвердительный кивок.
— И он перфекционист.
— Мне кажется, вы не спрашиваете.
— Не спрашиваю. Но вы можете передать своему другу, что жертва напрасна. И что всегда есть второй выход. А еще передайте, — Аня поднялась, — чтобы он думал в первую очередь не о себе, а о тех, за кого несет ответ, — о своих людях. Приятного всем вечера, господа.
Выбравшись из тростниковой залы, брюнетка поискала глазами Сорифез.
— Ты услышала то, что хотела?
Мягкое касание и голос из-за плеча — в этом вся Сорифез.
— Я искала не там, где должна была, и задавала не те вопросы. А сейчас мне пора. Благодарю тебя сердечно. Где мой Зевс?
— Погоди. — Леди-дракон мягко опустилась в кресло и потянула за руку гостью. — У меня есть для тебя информация.
Аня, не желавшая оставаться в неведении, приготовилась внимательно слушать.
— Я недавно общалась с Дарьяной и по ее просьбе нашла очень интересные данные, которые помогут вернуть тебя домой.
Земная удивилась — ведь у нее есть все, чтобы в относительном спокойствии добраться в замок на горе, — травяной настой, Зевс, магия…
— Анна, ты можешь вернуться домой, если здесь тебя уже ничего не держит. А Дарьяна поможет.
Вот теперь Аня получила действительно ценную информацию. Если ничего не держит…
— Где мой Зевс? — тихо повторила иномирянка.
Личный помощник обнаружился легко и быстро: раскрасневшийся, растрепанный, довольный и улыбчивый.
— Зевс, скорее домой. — Глаза горели нездоровым блеском, это обеспокоило помощника. — У нас мало времени.
Аня опрокинула противную ведьмину настойку и упала в кресло, закрыв глаза.
А когда открыла, обнаружила себя в родной обстановке с зашкаливающим градусом оптимизма и жаждой трудовой деятельности.
— Благодарю вас, что собрались так быстро, — Аня обвела всех присутствующих ласковым взглядом. — Я благодарю вас за то, что помогли мне понять, насколько вы мне дороги. И насколько мы одинаковые. Мы не зря оказались вместе, и не зря наше знакомство переросло в дружбу. И я благодарю небеса за то, что сделали нас такими разными, но такими одинаковыми. Вы охраняли мой покой — спасибо вам за это. Вы понимали меня лучше меня самой. И сейчас, я надеюсь, поймете меня еще раз. Я приняла важное для своей жизни решение. Приняла его снова одна, не посоветовавшись, но знайте, в этом решении я не проявляла эгоистичности, а думала только о вас. Главное — войны не будет.
Дружная компания молчала, анализируя услышанное: кто-то смотрел в потолок, вспоминая прошлое, кто-то скептически морщил нос, кто-то сверлил взглядом говорящую загадками графиню. Молчание затянулось.
— А теперь, может быть, пообедаем? — Аня плюхнулась на стул и звякнула вилкой.
Сидящие за столом оживились, зал наполнился шумными разговорами, стуком посуды, перешептыванием и шутками — жизнь продолжалась.
Возле Эдэра возник слуга, склонившись, что-то прошептал на ухо, и чем-то обеспокоенный граф быстрым шагом вышел из столовой. Сидящие за столом решили не обращать внимания — ведь если бы было нечто крайне важное, Эдэр сказал бы.
— Наверное, новая пассия захотела большего, чем может себе позволить, — хмыкнул Нэгуэ.
— Или у нас на кухне молоко сбежало, — Камель сделала большие глаза.
Когда обед уже подходил к концу, граф с хмурым выражением лица зашел в зал.
— Леди Анна, за вами приехали.
В мгновение ока атмосфера веселья сменилась гробовой тишиной.
— Я не понимаю, Эдэр, кто приехал?
— Не знаю. Но у побережья Великой Кельтии со стороны Атлантики стоит огромный флот.
— И почему вы решили, что это за мной?
— Один из кораблей, леди, полностью железный.
