Глава 13
Руенз остался ночевать у нас, собираясь завтра вместе со всеми посетить праздничную ярмарку. Мужчины спустились проверить состояние остывавшего оборудования, и пока они были внизу, мы с Грифом суетились у плиты, готовя ужин для всех наших обитателей и гостя. Такое многочисленное присутствие за трапезой было на моей памяти впервые.
И какой прекрасный получился ужин – такой семейный и дружный! Пусть мы все полукругом расселись на обычных ящиках вокруг самодельной плиты и ели обычную похлебку, но ощущение от всего этого было самое праздничное. Мы впервые за долгое и очень напряженное время ужинали вместе. Это осязаемое единство очень вдохновляло, вызывая в душе ощущение покоя и уверенности. Справимся! Что бы ни ждало впереди, справимся. Стархи, словно и не было этих месяцев изнурительного труда, были веселы и разговорчивы. Сколько шуток и историй услышала я сегодня, сколько узнала о себе и своем племени, сколько планов на будущее было озвучено. Я по-настоящему ощутила себя в домашнем кругу, среди своих, где меня не только воспринимали как равную, но и относились с подчеркнутым уважением.
Поскольку мне не хватило ящика, Рид посадил меня на колено и, как уже однажды было в убежище, предложил разделить с ним ужин. И вот так, прислушиваясь к общему разговору и вставляя свои замечания, мы по очереди орудовали ложкой. Обнимавшая меня сильная мужская рука позволила расслабиться, согревая и рождая глубоко внутри теплое чувство единения.
Перед ужином Рид принес мне платье и легкие, наподобие тапок туфли на плоской подошве из еще не разобранных мною обновок, коими разжился на пассажирском звездолете. Признаюсь, платье я надела впервые в своей жизни.
– А как же ошейник? – тихонько прошептала ему, стесняясь поднять взгляд. У платья был округлый вырез, оставлявший шею открытой.
– А что в нем? – явно не понял Рид причины моего беспокойства. – Дома можешь в любом виде ходить, тут все свои, те, кому можно доверять.
Видимо, у стархов принято более демократичное отношение к преступницам или они просто чувствовали, что обязаны мне, но на мой ошейник за вечер никто и взгляда не бросил и слова по этому поводу не сказал. Постепенно я расслабилась и забыла о нем.
– Что, Рид, теперь обустройством займетесь? Все равно сейчас наверху ветра начнутся, – неожиданно спросил Руенз.
Муж кивнул и согласился:
– Надо все до ума довести.
– Радар будем делать? – продолжал выяснять глава общины явно интересующие его детали.
Я тихонько сидела и слушала разговор.
– Да, обязательно. Комплектующие я привез, через пару месяцев все будет готово.
Руенз довольно кивнул и, оглядев присутствующих, неожиданно торжественным тоном объявил:
– Раз все поужинали, то переходим к официальной части – наделению правом! Бланки я захватил с собой.
Всех присутствующих охватило ликование. Стархи как один подскочили и разбежались по своим уголкам за идентификационными иконками, служившими носителями информации о каждом. Я поняла, что главное торжество еще только предстоит. Отведя взгляд от роющихся в своих вещах стархов, обернулась к Риду и внимательно всмотрелась в его лицо. Удовлетворение и гордость – вот что читалось на нем сейчас!
– Готова обрести собственные права? – в совершенно нехарактерной для него манере неожиданно подмигнул мне муж.
– Я? – удивленно переспросила, не до конца еще его понимая, но уже начиная догадываться…
– Конечно, – кивнул Рид, – наравне со всеми.
Осторожно приподняв меня, встал сам и, приобнимая за плечи, повел в центр зала, где уже, расстелив на полу покрывало, раскладывал что-то неугомонный Руенз и куда постепенно подтягивались остальные. Атмосфера в зале была необъяснимо счастливой и торжественной.
– Мы справились, – очень серьезно, обежав всех присутствующих взглядом, объявил Рид. – И сейчас будет заслуженная награда!
Лучащийся удовольствием Руенз передал Риду ручку и стопочку одинаковых красивых бланков, а рядом положил несколько одноразовых закрепителей права. Вперед рванул Нил, улыбаясь во весь рот. Рид, поставив свою подпись в первом бланке, протянул ручку Нилу, чтобы тот тоже расписался. После этого на бланке отметился Руенз и, пропустив его через плоское устройство размером с небольшую коробку, вручил Нилу уже упакованный в твердую оболочку документ и тут же, приложив к его запястью одноразовую печать-закрепитель, активировал ее. На запястье старха появилась округлая, несмываемая отметка-код, подтверждающая его право собственности на определенной площади территории конкретной шахты. Теперь тут находится его законный собственный дом!
Не дав возможности Нилу полюбоваться отпечатком – наглядным свидетельством его прав, Руенз притянул его руку к очередному устройству, считывая данные кода и регистрируя информацию в общей базе данных.
– Успеешь еще насмотреться, вся жизнь впереди, других не задерживай, – добродушно пробурчал он.
Нил понятливо кивнул и отступил в сторону, восторженно вчитываясь в документ, ставший воплощением осуществившейся мечты. Вслед за ним все стархи из группы Рида прошли эту процедуру и стали полноценными совладельцами жилых площадей нашего убежища. И пусть физически этих жилищ еще не существовало в природе, но теперь это уж точно было вопросом времени. И я не сомневалась, что скоро мужчины активно примутся за дело.
– Гриф? – Рид вопросительно уставился на горбатого старха, неуверенно мявшегося в стороне.
– И мне? – недоверчиво переспросил тот.
– Конечно! Без твоей кормежки мы бы много не наработали, так что твой вклад в наш успех не менее весомый, – отчеканил Рид.
В глазах Грифа мелькнули слезы, но он суетливым жестом смахнул их и поспешил к Руензу с Ридом, чтобы заполучить свой кусочек стабильного будущего.
А я стояла рядом с мужем и тихонько плавилась от навалившегося неподъемным грузом счастья, но я была бы рада нести эту ношу до конца жизни.
– Но ты не думай, старый скупердяй, – сказал вдруг Рид, вручая положенное Грифу, – что мы не оценили твои кулинарные нововведения. И давно собирались тебе сказать: так вкуснее похлебка, мясо сочнее, а сытно-то как!
Гриф озадаченно застыл, уже намереваясь отойти, и вопросительно взглянул на меня. Что оставалось? Я пожала плечами.
– Это Витара придумала, – просветил моего мужа горбатый старх.
Рид недоверчиво оглянулся на меня, а все присутствующие мужчины (даже Руенз!) как один загалдели о том, что им так гораздо больше нравится, а как вкусно-то сразу стало. Вот ведь…
Риду ничего не оставалось, как улыбнуться.
– Молодец! – похвалил он меня, потом покосился на все еще стоявшего рядом Грифа и исправился: – Молодцы! Теперь твоя очередь.
Последнее явно относилось ко мне. И тут я испугалась: переживая и волнуясь за стархов, совсем упустила из виду тот факт, что и мне эта процедура предстоит. В отличие от всех присутствующих я не сразу могла прочесть текст бланка, а уж расписаться не могла точно… И, как нарочно, никто не расходился, наоборот – все выжидательно и ободряюще смотрели на меня. Стало так стыдно. И тут недотягиваю.
– Нет, – сдерживая слезы, чтобы не испортить праздник, пробормотала я и уставилась в пол, – я потом, если… можно.
Присутствующие недоуменно замолкли. А Руенз ободряюще сказал:
– Витара, не стесняйся, ты тоже заслужила свое право, мне Рид все рассказал.
Я осторожно отступила на шаг, мечтая развернуться и убежать куда-нибудь. Уши уже пылали. Вот же позор… Рид, осторожно встав передо мной и отгородив от взглядов остальных огромной спиной, настороженно всмотрелся в мое лицо с уже подрагивающими губами и, взяв за руку, вывел в дальний зал. Позади нас повисла недоуменная тишина.
– Почему отказываешься? – остановившись возле загона с оленями, шепотом уточнил старх. – Из-за того, что я предлагаю?
Мне было так невыразимо стыдно. По ощущениям пылали уже и щеки. В наше время быть неграмотной – стыдоба, вон даже колонисты новой планеты – самые простые стархи – и то образованны.
– Я не умею писать, – закрыв лицо ладонями, тихо призналась я. Уж лучше так, чем воспримет мой отказ как пренебрежение к себе.
Рид молчал, и я незаметно, немного раздвинув пальцы, подсмотрела. Муж задумался.
– Научу тебя, не беспокойся об этом, – наконец сказал он. – А пока давай я тебе помогу расписаться? Только Руенза позовем? Его ты не стесняешься?
Кивнув, я опустила руки и бросила на мужа благодарный взгляд.
– Руенз, – громогласно крикнул Рид, заставив оленей шарахнуться в испуге в сторону. – Иди к нам и все необходимое захвати.
Глава общины не заставил себя ждать.
– Я помогу Витаре расписаться, хорошо? У нее с этим трудности, – сказал ему Рид.
Пожилой старх степенно кивнул.
– Но сначала я ей содержание бланка прочту, – сказал он и принялся невозмутимо зачитывать мне положения о получении права владения.
Потом Рид быстро расписался за себя и передал ручку мне. Дождавшись, пока я ее возьму, обхватил мою кисть сверху своей, и мы осторожно, руководимые его движением, вывели на документе мое новое имя – Витара Тшехар. После чего я также стала обладателем нательной метки и заветного документа.
Руенз, бросив на нас довольный взгляд, покачал головой.
– А хорошо вы вдвоем справились, прямо не ожидал! Отдыхайте теперь, завтра ярмарка. – И, уже сделав несколько шагов в сторону главного зала, обернулся и, глядя на меня, сказал: – Похлебка с мясом на самом деле хороша!
Я вновь смутилась и инстинктивно спряталась за Рида.
– Завтра выбери себе подарок, – мягко подтолкнул меня вперед муж. – Все это твоя заслуга!
– Нет, – в ужасе замотала я головой. – И так денег нет, лучше соли купить и нам, и оленям.
– Уже немного есть, – признался Рид. – Расчет за лишнюю цистерну Нил получил. Не столько, конечно, сколько она реально стоит, но на соль и подарок тебе точно хватит.
– Рид, – я указала на один из контейнеров, – а навоз для чего собираете?
– А что? – удивился муж неожиданному вопросу.
– Да вот мысль возникла. Если сделать хорошее освещение в специально выделенном помещении. Я однажды видела такое на одном захваченном космолете. Называется – теплица. Там в несколько рядов на всей площади были подвешены длинные, разной глубины емкости, наполненные грунтом. В них выращивали разные растения и овощи: что-то для еды, а что-то в лечебных целях. Там главное – чтобы было светло, тепло и влажно. Ну и грунт нужен… много. Вот я и подумала, если весь год смешивать навоз с тем, что олени не доедают, плюс изредка поливать, все перегниет и получится полноценная почва? Тогда на следующий год можно купить семян каких-нибудь неприхотливых растений и попробовать посадить? – В пылу убеждения схватила Рида за руку и встряхнула ее. – Так будут собственные свежие овощи всегда.
Муж погладил меня по волосам и одарил восхищенным взглядом.
– Витара, это прекрасная идея! – с теплотой в голосе сказал он. – Можно выделить под теплицу отдельную пещеру. А освещение… надо будет зеркал купить, и, пожалуй, я смогу сделать тебе что-то вроде рассеянного дневного света. И даже можно придумать, как отключать его на ночь. Думаю, это реально – ведь мох прижился, так почему бы и другим растениям не приспособиться к нашим условиям.
Гордость меня так и распирала.
– А дальше что будет? – не терпелось мне заглянуть в будущее.
– Первым делом комнату нам достроим. Потом оленям пастбища оборудуем и подъемник под их вес перестроим, затем быт отладим: душевые, санитарную зону, обогрев, освещение, склады доделать – всем этим надо вплотную заниматься. Ты хочешь отдельный душ и туалет? – притягивая меня за талию к себе, уточнил муж.
Я кивнула.
– Компрессорам дадим с недельку отстояться, – продолжил Рид, – а потом снова запустим, но уже в штатном режиме, плюс руду для них надо периодически нарезать. И как только все это сделаем, так примемся за отдельное жилье для каждого. Чтобы в следующем году остальные могли семьи с Ваэла перевезти сюда.
Я восхищенно смотрела на мужа. Столько планов, столько дел и забот. Насколько сильным надо быть, чтобы вот так спокойно брать на себя ответственность за все. Насколько уверенным в себе. Мне такие мужчины никогда еще не встречались.
– И по мелочи много всего: радар собрать и надстроить, чтобы связь отладить с остальными, мебель сделать – специально древесину закупил, думаю, еще пол тебе сделать деревянный. Хочешь?
Я снова счастливо кивнула. Продолжая восторженно вглядываться в улыбающееся и расслабленное лицо, поймала себя на мысли, что вот он, самый прекрасный и самый лучший мужчина. И дело вовсе не во внешности, просто он воспринимался мною как-то иначе… Как же мне повезло его встретить… Неосознанно подняла руку и ласково провела по щеке Рида. Он замер, застыв на полуслове и как-то непривычно робко заглянул в мои глаза. А потом накрыл мою ладонь, гладившую его щеку, своей. Так мы и стояли, глядя в глаза друг друга. А потом потянулись навстречу, встретились губами и впервые поцеловались… как-то осторожно, неуверенно, словно каждый ожидал от другого, что сейчас отстранится, оттолкнет. Но потом… потом Рид переместил свои руки мне на затылок и притянул сильнее, прижал крепко-крепко и поцеловал уже с желанием, со страстью. Закрыв глаза, я отвечала на поцелуй с не меньшим желанием…
– Я соскучилась. – Эти слова вырвались неожиданно даже для меня.
Рид вздохнул, прижимая меня еще крепче и устраивая подбородок у меня на макушке. Обнял и молча начал покачивать.
– Скоро, совсем немного – и мы сможем остаться вдвоем, – пообещал он.
А я стояла и вслушивалась в мощные удары его сердца и радовалась тому, что открыла старху свои чувства. Никогда раньше ничего, кроме физических отношений, с мужчиной меня не связывало, а сейчас в кольце твердых мозолистых рук Рида я ощутила внутреннее тепло, исходящее от соприкосновения наших душ. И так захотелось, чтобы этот вспыхнувший, согревающий огонек никогда не погас, а наоборот, превратился в большое и негасимое пламя.
Рид вздохнул, давая мне возможность успокоиться и прийти в себя.
– Значит, будет у тебя деревянный пол, – продолжил он прерванный разговор. – Обстругаю и сделаю его гладким, чтобы ты босиком ходить могла и дети ползали без опасений. Это лучше, чем каменная основа. И теплое все будет, не сомневайся, я отопительную систему хорошо сплетаю. Опять же твои таланты к делу приспособим. – И, посерьезнев, предупредил: – Надо будет тренироваться, не только писать учиться, но и навыки обращения с энергией совершенствовать.
И только я заикнулась со своими расспросами, как Рид накрыл мои губы ладошкой и честно сказал:
– Идем спать, устал неимоверно! Завтра такой день предстоит.
Плеснув оленям воды и подкинув мха, мы вернулись в общий зал и обнаружили, что все уже спят. Не раздеваясь, мы застелили шкуру на своем тюфяке и заснули в обнимку.
