Над поляной повисла тишина. Честно говоря, я и сама поразилась тому, что сказала. Раньше я бы никогда не позволила себе таких слов, а вот сейчас на тебе. Я только смотрела, как Сташи покрывается красными пятнами, и в ее глазах разгорается ненависть и растерянность. Похоже, такого она не ожидала. Значит, я права… Трудно объяснить, что я испытала в этот момент. Зависть? Ревность? Брезгливость? Наверно, все вместе.

— Нэялин! — возмущенный хор голосов Раса и Лэссита за спиной заставил поморщиться. Только этого мне сейчас не хватало.

— Что, Нэялин? — криво усмехнулась. — Делать можно, а говорить неприлично, так что ли? Ладно-ладно, — я подняла вверх руки, — раз для вас это нормально, всем вместе пользоваться одной, то мне-то какое дело, — я бросила косой взгляд на смутившихся мужчин и не удержалась, — мне вот только интересно, Лэс, ты тоже?

— А тебе что, завидно? — прошипела Сташи.

— Значит, тоже, — вздохнула. — Мальчики, а вы заразиться ни чем не боитесь? Хотя, это ваше дело, — и я пожала плечами, отходя к костру. В душе плескалось странное чувство опустошения пополам с горечью. Настроение резко упало, осталось только непреодолимое желание послать всех глухим бескрайним русским лесом. И Лэссита с его двойственной моралью, и Вэна с его деспотическими собственными инстинктами, и Расхарта с его девизом «верность и истина». Конечно, как меня воспитывать, так они все просто святые, а как сами, так «мы немогем, ибо сие суть наша». А еще темным огоньком в груди разгоралась зависть к Сташи. Это же надо так построить их, что они прощают ей все, да еще и ждут своей очереди. А, плевать! Вот пусть со Сташей и дальше развлекаются, у меня и так проблем навалом…

— Тварь, — раздался в спину громкий голос Сташи.

— Возможно, — даже не поворачиваясь, кивнула, — зато меня не поимело полстраны. И, Сташи, пожалуйста, отдели свою посуду от общей и не лазь ей в котел, — похоже, я переусердствовала, так как звенящая тишина и вмиг загустевший воздух, просто закричали об опасности.

— Сташи, нет! — кажется, это закричал Рас, но я и так была готова.

Щит, окружавший меня все время беседы, уплотнился, став вязким, как глина. Я еле сдержала порыв оглянуться, но чувствовала, что сейчас этого делать не стоит. Надо перетерпеть и расставить все точки над «и». Сжав до боли кулаки и закусив губу, я моментально раскинула свою сеть. Удивительно, но в этот момент перед глазами встала четкая картинка всего происходящего на поляне, словно я смотрю кино.

Я увидела, как замахнулась Сташи, кидая какую-то круглую штуку. Видела, как рванул на перерез Расхарт, как дернулся Хас, и задохнулся Лэссит. В ту же секунду я почувствовала, что мой щит не преграда для этой штуки. Честно говоря, я думала, что она швырнет в меня нож, ну или камень, а тут, похоже, в дело пошел амулет, да еще и неизвестно с какими свойствами. И это очень плохо!

Рыкнув, я активировала огненное кольцо. Да, я струсила! Не стала рисковать! Пусть, отчасти я проиграла, правда, это знаю только я, но все равно…

Амулет встретился с моим огнем где-то середине пути ко мне, и… Такого никто не ожидал, включая и меня, и Сташи!

Это было похоже на столкновение двух метеоритов! Казалось, в месте столкновения небольшого кружка металла и огненной стены взорвалось маленькое солнце, раскинув свои щупальца во все стороны, опаляя находившихся на ней людей. Это было страшно! Нет, даже не так! На миг меня буквально опалил ужас от содеянного. Разве стоит одна моя жизнь против нескольких десятков ни в чем неповинных людей? Это же я сама довела ситуацию до подобного состояния…

Но следующим чувством, возникшим словно все из того же огня, и буквально на глазах пожиравшее раскаяние, была злость. Да почему я должна была молча терпеть все выходки этой дворовой шалавы местного разлива? Она же растоптала Расхарта, разрушила семью того безымянного графа и, возможно, именно это привело к его гибели. А теперь она смеет еще возмущаться по поводу правды? Ну уж нет…

Ярость моментально прочистила мне мозг, и в голове четко высветился приказ. Огонь тут же, словно послушный щенок, повиновался приказу, втягивая свои щупальца внутрь себя, кроме одного…

И тут же мои глаза открылись, и вся действительность навалилась во всей угрожающей реальности. По всей поляне разносились крики, стоны и плач. Я смотрела на обожженных людей, попадавших на колени. Обожженные лица, руки, шеи, одежда в саже и дырах, потрескавшиеся губы и закрытые глаза, из которых текли слезы… И Расхарт безвольной кучей лежавший практически на амулете.

Повинуясь внутреннему чутью, я скользнула к мужчине и провела рукой над ним. Не знаю, что на меня нашло, но я чувствовала, что это правильно. И тут же произошло нечто удивительное. Прямо на глазах кожа Раса начала светлеть и разглаживаться, и уже через минуту он встал, непонимающе тряся головой.

— Что это было? — хрипло спросил он, но отвечать я не стала. Неизвестно сколько еще продлиться эта моя способность. Поэтому не теряя времени я начала быстро обходить всех присутствующих. Сначала Хаса и наемников, потом немногих детей, женщин, мужчин, караванщиков. Последним я подошла к Лэсситу. Может, это было мелочно с моей стороны, но он заслужил.

— Ты как? — тихо спросила Расхарта, все также сидящего на земле.

— Хм… — он на секунду прищурился, — ну, можно сказать, что я в шоке. Это было очень наглядная демонстрация силы.

— Не я это начала, — буркнула, поднимая с земли амулет.

Ого! На обратной стороне четко проступал символ Даагонских, со значком стихийника огня, что, впрочем, как раз и не удивительно. Амулет тут же вспыхнул на ладони и окатил ласковым теплом, признавая хозяйкой. В голове тут же всплыли сказанные как-то вскользь слова Итарона, что все амулеты, сделанные Даагонскими всегда подчиняются строгой иерархи: создатель амулета — его ближайшие родственники — члены семьи — род — Даагонские — владелец. Неудивительно, что в данной ситуации амулет не причинил мне вреда, а даже помог исправить содеянное. Даже не активируй я свое кольцо, ничего бы со мной не произошло. Я могла просто стоять и ждать, только вот в тот момент я не знала, что это амулет Даагонских. Такими вещицами обменивались все члены родов, ведь обычно у каждого есть только своя сила.

— Я требую объяснений! — внезапно над головой раздался резкий и злой голос Лэссита. Подняв голову, я даже опешила от ярости, искажающей его лицо. Я уже открыла было рот, когда сбоку раздался не меняя злой голос Расхарта.

— Требуешь? — практически прошипел наемник. — Ты что слепой? Ты что не видел, что начала все Сташи? Или это такая попытка защитить свою любовницу? Кстати, — тут его голос стал тише и угрожающе, — не подскажешь, как давно ты с ней развлекаешься, а?

— Что… — Лэс даже опешил от такого, сделав шаг назад. Судя по тому, как он замялся, можно сделать вывод, что их отношения начались еще во время «счастливых» времен Расхарта и Сташи. Вот так друг, однако. — Да что ты несешь! Она тебе совсем голову задурила, что ты каждому ее слову веришь? Между прочим, меня ты знаешь не пару дней, как некоторых. Да и не вижу, чтобы ты к Сташи что-то чувствовал! Может, она поэтому и бросила тебя, что не смогла жить с таким чурбаном бесчувственным. Между прочим, она пострадала, а твоя новая подружка не торопиться исправить то, что натворила!

— Ее никто не заставлял швырять в спину Нэялин такой опасный амулет, — сухо отрезал Рас, мрачно смотря на, уже наверно, бывшего друга. — Раз уж решила использовать, то надо быть готовой, что он может сыграть и против нее самой. Кстати, о бесчувственности… Как бы отреагировал, если бы ее амулет сработал и Нэя бы сгорела прямо тут у всех на глазах?

— Она бы не сгорела, — слегка стушевавшись буркнул Лэс, — Сташи просто неудачно пошутила…

— Да? — тут мы с Расом удивились уже хором. Нечего себе шуточки.

— Лэс, ты совсем идиот? — тихо спросил Рас, уже с беспокойством смотря на него. — Или у тебя в голове помутилось? А, может, выпил чего?

— Прекрати, — устало бросил мужчина, — я уже видел действие этого амулета. Максимум на что он способен — это оставить ее без волос и обжечь лицо… А Сташи пострадала серьезнее…

— Максимум? — такого я уже не выдержала. — То есть, по-твоему, ничего страшного, что девушка навсегда останется изуродованной? Так? И твоя ненаглядная сука уже это проделывала не раз? Да… — договорить я не успела. В тот самый миг мою щеку резко опалило болью, а рядом стоял брызжущий слюной Лэссит, которого обхватил Расхарт.

— Не смей так говорить, тварь! Пока тебя не было, все было нормально! Это из-за тебя все! Ты одна такая хорошая, да? Вся такая правильная, чистая, только вот не замечаешь, что оставляешь после себя только разрушение и ненависть… Довольна, да? Я дал тебе шанс добраться до Карса, я был добр к тебе, справедлив, все что от тебя требовалось — это следить за дорогой! Но тебе же было не до этого, да? Ты только и делала, что флиртовала, то с одним, то с другим… А в результате погибли мои люди! Мой племянник лежит без сознания, и неизвестно выкарабкается он или нет! Ты умудрилась рассорить меня с другом. Думаешь, у Расхарта их много? Ты, такая совершенная, ты останешься с ним после поездки, а? Когда все закончится, будет он тебе нужен такой? А Сташи его терпела! И да, я спал с ней! Почему бы и нет? В отличие от тебя она из себя благородную не корчит! И вот теперь ты ее изуродовала! Ну что, я спрашиваю тебя, сука, довольна? Я требую, чтобы ты сейчас же покинула мой караван! Хотя, нет, ты вылечишь Сташу и убирешься, чтобы я больше тебя не видел. Поняла?!

Поняла ли я? Нет, я ничего не поняла! Я только в ужасе смотрела на стоящего передо мной мужчину и пыталась осознать, что то, что я слышала, правда. Искореженное гримасой лицо не оставляло сомнений в том, что он серьезен в своих словах. Он действительно так думает! И это было… страшно. Такой грязной, облитой нечистотами и обиженной я не чувствовала себя еще ни разу в жизни. Даже, когда про мужей узнала, и то было легче, чем сейчас. Хотелось только одного — сбежать! Сбежать от них всех, от этой несправедливости, жестокости. Просто спрятаться где-то…

Я даже не поняла, что плачу, только когда поняла, что не могу уже вздохнуть ни грамма воздуха и, приоткрыв рот, почувствовала на губах соленую влагу. Но сил скрыть эти предательские слезы тоже не было.

Не выдержав, я развернулась и позорно сбежала. Я не понимала куда бегу, не видела, что передо мной. Единственное слово, которое билось в голове — это «дальше». В какой-то момент слезы окончательно застлали мне глаза, и я обо что-то споткнулась. Пролетев кубарем несколько метров, я растянулась на пожухлой листве и уже не встала.

Свернувшись калачиком, я сотрясалась от рыданий, от внутренней боли и несправедливости этого чужого мира. Все, что накопилось, выплескивалось потоком слез и тихим воем…

Не знаю, сколько я так пролежала. В какой-то момент слезы прекратили течь, и стало удивительно пусто внутри. Только лицо жгло от застывшей соленой влаги. Опустошение охватывало меня, смешиваясь с холодом наступающей ночи. Пальцы рук одеревенели, и я уже перестала их чувствовать. Я просто лежала, слушая звуки леса… поэтому и шаги услышала из далека. Но мне было все равно. Пусть идет, может, не заметит и пройдет мимо…

— Нэя, — раздался глухой голос Хаса, и меня обняли сильные руки, отрывая от земли, — ну что ты… Ты же так заболеть можешь… Нэя, не молчи! — он легонько тряхнул меня.

— Хас… — голос дрогнул, — ты тоже… тоже так думаешь? — прошептала, стараясь не смотреть на него.

— Дура! — резко рыкнул наемник, больно схватив меня за руки и заставляя смотреть ему прямо в глаза. — Дело не в тебе, а в том, что Лэссит оказался последней мразью. Это его ошибки, его решения! Не было бы тебя, он обвинил бы Раса, меня, еще кого-нибудь… Никто не заставлял его развлекаться с женщиной друга, тем более зная, как он к этому болезненно относится. И не похоже, чтобы его это волновало. Это было его решение, взять вместо парочки нормальных магов для охраны неизвестную девчонку. Думаешь, он не понимал, насколько опасна поездка? Да трэхса он не понимал! Он банально решил сэкономить! Конечно, два мага сопровождения явно бы не обошлись ему в пару монет, — сплюнул мужчина, наконец-то отпустив мои плечи. — Он сорвался. Просто сорвался, и не нашел лучшей кандидатуры, чем ты, — устало потер он лицо. — Ты же не знаешь, но мы с Расом и так уже думали, что больше не стоит работать с Лэсситом. У него какие-то семейные проблемы, и это стало сказываться и на работе, и на личных отношениях. В прошлой поездке он буквально достал всех своими претензиями и решениями, подвергающими опасности весь караван. Из-за той вдовы, что ты высадила, пострадала молодая девчонка, а обвинили в этом одного из наших… Парень молодой, в первый раз шел с нами… Расхарт не поверил, что… ну, что был виновен он, но Лэссит был непреклонен. Теперь-то понятно почему, но тогда Расхарту пришлось буквально умолять его не наказывать парня. Если бы не Фарвэн, вставший на нашу сторону, его могли бы и на каторгу сослать… А Лэссит знал… Знал и просто прикрывал свою очередную любовницу. А теперь вообще это… Ты просто попала ему под руку, да еще и его уязвленное самолюбие. Хочет он тебя, сильно хочет, а ты не даешь, — хмыкнул Хас. — Уж не знаю, что он там к кому чувствовал, но и ты, и Сташи, когда дошло дело до выбора, остались с Расхартом. Вот так вот…

— Ублюдок, — процедила сквозь зубы. Теперь, после разговора с Хасом, вместо пустоты стало появляться раздражение.

— Не буду спорить, не знаю, — засмеялся мужчина.

— А… а почему ты здесь? Я думала, вы уедите…

— Да куда?! — махнул он рукой. — Во-первых, уже достаточно поздно искать новое место, а во-вторых, в том состоянии, что сейчас лагерь дальше ехать смысла нет.

— В смысле?

— В прямом, — хихикнул Хас. — Расхарт подрался с Лэсситом. Досталось обоим неплохо. Там еще и Сташи очнулась и истерику закатила… Рас даже собрался вообще уйти и караван бросить… но договор… да и ребята не поддержали, чтобы сейчас срываться и уходить. В общем, когда немного пришли в себя, начали выяснять отношения… как жить дальше.

— И?

— И ничего. Доходим в том же составе, включая тебя, до Карса, а там уже каждый по себе.

— А Расхарт?

— Я так понимаю, тебя интересует, почему здесь я, а не он? Я его не пустил. Он сам сейчас не в лучшем состоянии… Не каждый день узнаешь, что тот, кого ты считал практически другом, предает тебя. Отправил его к реке освежиться… Пусть остынет и подумает, а то неизвестно, как бы он отреагировал, застав тебя в таком состоянии.

— И как же?

— Нэя, ты, что не поняла? У Расхарта сильный инстинкт защитника. Как только он привязывается к женщине, он сделает абсолютно все для ее счастья и благополучия. Даже сейчас, после предательства Сташи, он не может причинить ей боль. Это у него, кстати, тоже от демонов. Они же даже за простое грубое слово по отношению к своей паре убивают!

— Ясно… — прошептала, поежившись.

— А раз ясно, пошли обратно.

— Не хочу! — упрямо тряхнула головой.

— Нэя, не дури…

— Сам же сказал, что дура.

— Вот именно! Вставай и пошли.

— И как ты себе представляешь? Вы меня послали, а я вернулась?

— Ну… Я, думаю, Лэссит уже остыл и слова не скажет.

— Хас, — от удивления я даже привстала, — ты реально думаешь, что я собираюсь проверять — пошлет он меня еще раз или нет?

— Не пошлю, — раздался за спиной глухой голос, заставивший резко обернуться.

За нашими спинами мрачной тенью возвышался Лэссит. В темноте я не могла четко рассмотреть его, но то, что он изрядно потрепан было видно сразу.

— Хасгард, не оставишь нас? — он покосился на наемника. И я, кстати, тоже. Надо же, Хасгард! Необычное имя для наемника.

— Не думаю, что это хорошая идея, — поджал он губы.

— Хас, прекрати! Что я ей сделаю? Я просто хочу поговорить! В конце-концов, вы же с Расом меня просто на куски порвете, если с ее головы хоть волосок упадет, ведь так?

— Так.

— Ну так ты, может, отойдешь на пару метров?

— Хорошо. Нэя, если что, я рядом, — кивнул мне и отошел. А мы остались практически вдвоем.

Отвратительная ситуация. Я не то, что говорить не хочу с этим человеком, я даже смотреть на него не могу! Что он может сказать? В лучшем случае, что просит прощения и погорячился. Только вот понятное дело, что это будет откровенная ложь.

— Нэялин, я хочу извиниться, — начал он, а я еле сдержала смешок, — я… я понимаю, что ты мне не веришь, глупо на это даже рассчитывать… То, что я наговорил тебе… это не допустимо, я не имел права… и я, действительно, так не думаю. Просто слишком много сейчас навалилось… и я понимаю, что во многом виноват только я сам, но обвинить другого всегда проще… особенно, когда и так злишься на него.

— Понятно, — кивнула, лишь бы прекратить его оправдывания.

— Ничего тебе не понятно, — криво усмехнулся он. — Я прошу, выслушай и постарайся понять. Принять не прошу, знаю, что не сможешь, но… ты мне понравилась, и когда отвергла меня, я еще мог смириться. Я бы принял, если бы ты выбрала племянника… но не Раса. Знаешь, я ведь с первого дня влюбился в Сташи. Она казалась удивительной, как сказочная принцесса — красивая, умная, сильная, утонченная, и вдруг она с ним… Когда она пришла ко мне, я даже не поверил… И на Расхарта злился… когда она опять к нему вернулась. Потом, конечно, прошло время, я остыл, да и Сташи показала себя с другой стороны, но то чувство… даже не знаю, ревности что ли или соревнования с Расом… оно осталось со мной. А потом ты… И нападения нэрвов, состояние Вэна, проблемы в караване, и ваше счастье на этом фоне…

— «Сосед купил машину. Ночью пруду душить. Жаба», — процедила, стараясь, чтобы он не слышал. — Я поняла тебя, Лэссит. И ты прав, я не верю тебе, но сделаю вид, что все нормально. Нам осталось недолго до города, так что мы все будем вести себя как будто ничего не было. Пойдем, там, наверно, все уже нервничают.

И я отправилась первой. Оставлять за спиной Лэссита было неприятно, но впереди маячил Хас, и я надеялась, что у Лэса хватит ума не огреть меня дубинкой по голове.

— Все нормально? — шепнул Хас, когда я подошла ближе.

— Вполне.

— Ясно, — хмыкнул он, становясь так, чтобы быть между мной и Лэсситом.

— Нэя, — раздался голос Лэса, — я, конечно, понимаю, что Сташи сама виновата, и я не имею права просить… но, может, ты все-таки вылечишь ее?

— Ну, ты же все сам понимаешь, — не поворачиваясь, бросила, уловив легкое покачивание головы Хаса, словно тот был удивлен. Пусть мелочно, но спускать подобное я не собиралась… во всяком случае пока. К тому же, глядишь, и в следующий раз подумает, прежде чем девочек калечить. — Пусть считает это возмездием за ее предыдущую «шутку».

— Нэя!

— Лэссит, не стоит, — оборвал его Хас. — Ты сам знаешь, что Нэялин в своем праве.

Так мы и дошли до лагеря. А там было явно не веселее, чем на похоронах. Народ жался по своим повозкам, наемники сгруппировались с одной стороны костра, караванные с другой. Над поляной висела гнетущая тишина, порой разбавляемая шепотом. Мда… не весело, однако. Я пробежала взглядом по присутствующим — Расхарта еще не было.

Хас молчаливо подтолкнул меня к костру, усаживая рядом с наемниками. Мужчины только слегка покосились, но тут же с разных сторон протянули мне кружку чая и пару бутербродов, а кое-кто даже ободряюще улыбнулся. На душе тут же полегчало. Значит, не все так думают, как Лэссит.

Краем глаза я отследила, как Лэссит прошел и сел напротив, осторожно коснувшись плеча Сташи. Сквозь наступившие сумерки и полуприкрытые ресницы пыталась рассмотреть, как она выглядит. Вообще-то, я бы сказала, что Лэс явно преувеличил. Она была цела и невредима, за исключением одной ярко-алой полосы, проходящей через всю правую щеку. Похоже, что ее не опалило, как всех, а ожог на лице был тем самым последним лучиком, вырвавшимся, когда во мне вспыхнула ярость на нее.

Словно почувствовав, что я ее рассматриваю, Сташи посмотрела прямо на меня. С минуту ничего не происходило, но потом она резко поднялась и подошла, встав прямо передо мной.