СЕВЕРНЫЙ ВИТЯЗЬ
1
Север Европы, не познавший нашествия татаро-монголов, жил прежними устремлениями и интересами. И Швецию, и Норвегию, и Ливонию манили богатые новгородские и псковские земли. В феврале 1256 года рыцарь Дитрих фон Кивелем, собрав под свои знамена шведов, датчан, суми, еми, вторгся в земли Новгородской республики и встал на реке Нарове. Он решил действовать не спеша, основательно и потому, поставив корабли в устье реки, занялся строительством крепости. Дитрих не скрывал своих намерений – овладеть Водской, Ижорской и Карельской землями. Папа Римский Александр IV, благословляя рыцарей в очередной поход на Русь, поставил задачу крестить иноверцев на завоеванных землях, закладывать города, ставить крепости, не пускать русских в Финский залив.
Новгородцы в очередной раз обратились за помощью к Александру Невскому, сами же стали собирать ополчение. Александр, понимая всю серьезность возникновения крепости на Нарове, собрал дружину и поспешил в Новгород. В этот раз с ним в поход отправился митрополит Кирилл.
Присоединив новгородское ополчение и дружину Василия, он стремительно направился к устью Наровы. Рыцари, наученные горьким опытом на Неве и Ладоге, покинули недостроенную крепость и, сев на корабли, уплыли за море. Александр, подойдя к крепости и осмотрев ее, приказал:
– Стены разрушить, бревна растащить и сбросить в реку, ров засыпать! Через год здесь все зарастет травой, а через десять – лесом.
Спустя два дня войско пошло на Копорье. Здесь митрополит Кирилл благословил воинов на поход, а Александр указал цель – земли еми и южные земли финнов. Только сейчас до воинов дошло, зачем на санях сложены снегоступы и новгородские лыжи.
Лошади остались в Копорье, а воины пошли на север через наледь, торосы Финского залива, преодолевая пургу, снежные заносы, леденящие душу ветры. Войско шло в Тавастландию, которую в 1250 году захватил шведский ярл Биргер из рода Фолькетингов. В центре завоеванных земель он заложил крепость-столицу Тавастхус. Население было обложено тяжелой непосильной данью. Через новгородцев емчане не единожды приглашали великого князя Александра Невского прийти и освободить их от шведов. Причем они заверяли, что как только князь подойдет к землям еми, то население Нюландии и Тавастландии восстанет.
Александр подошел к Тавастхусу и осадил крепость, которая, отбив несколько приступов, открыла ворота на милость победителя. Со шведскими колонистами, расселившимися на берегу озера Ваная, справились воинственные еми.
Захватив много пленных, нагрузив возы добычей, Александр вернулся в Новгород. Горожане встретили князя ликованием, криками восторга и, конечно же, колокольным звоном. Во главе новгородцев, встречающих победителей шведов, стоял митрополит Кирилл.
Перекрестив князя, он громко, чтобы слышало как можно больше народа, сказал:
– Ты, князь Александр, не только шведов побил, ты бивал их и раньше, но ересь не пустил на Русь, а это страшнее, потому что ересь губит не только тело, но и душу.
2
Роман Федорович приехал во Владимир в июле. Доложившись огнищанину, он тут же был допущен в покои великого князя. Александр находился в трапезной. Роман Федорович впервые видел княгиню Дарью Изяславну. Он отметил, что та была полной противоположностью покойной княгине Александре. Если первая жена князя была мягка, приветлива, то лицо Дарьи Изяславны дышало высокомерием и властностью. Поклонившись князю и княгине, Роман Федорович поставил на стол великолепной работы кубок.
– Хан Сартак желает здоровья и князю, и княгине, и новорожденному сыну.
Александр неожиданно рассмеялся. Посмотрев еще раз на недоумевающего Романа Федоровича, уже расхохотался до слез.
– Долгонько же ты, князь, вез подарок от хана, – утирая слезы платком, проговорил князь Александр. – Хана-то Сартака уже нет. Помер. Отравлен родным дядей. Не угодил, чай, племянничек-то. Да ты не смущайся. Присаживайся, князь. Отведай с нами ушицы. Медка выпей. Хорошо с дороги-то. – И пока Роман Федорович усаживался за стол, Александр спросил: – Ты в Орде, чай, из наших, из князей, никого не встречал?
– Да разве ж кого встретишь… Город на десятки верст раскинулся. Не ведая пути, заблудиться можно.
– Знаю, знаю. Бывал и в Каракоруме, и в Сарае. Да чего я тебе-то говорю, ты и так знаешь. Когда ожидать нового хана?
– В Сарае быстро дела вершатся. К зиме новый великий хан о себе заявит, – уверенно произнес Роман Федорович. – Но я приехал к тебе не только из-за подарка хана Сартака, но известить о грядущих бедах.
– Ты уже как ворон-вещун плохие вести на Русь приносишь! – скривился, как от кислого, великий князь. – Что на этот раз? – и, склонившись к княгине, негромко сказал: – Ты бы, Дарьюшка, пошла к себе, а мы тут о делах поговорим.
Княгиня, важно кивнув на прощание Роману Федоровичу, неспешно, плавно покачивая бедрами, степенно удалилась.
– Так что еще татары удумали?
– Великий хан Мункэ решил содрать семь шкур с покоренных народов. В Суздаль, Ярославль, Ростов, Углич, Кострому, Переяславль, Тверь, Рязань, Муром, Курск, Смоленск назначены баскаки – ханские чиновники для сбора дани. Во Владимир назначен великий баскак Китата – жадный, жестокий и коварный. Каждый баскак будет иметь несколько воинских отрядов. Они-то и будут собирать дань, а по сути, опять грабить и убивать…
– Откуда знаешь?
– Гази Барадж сказал.
– Не пойму я булгарского визиря. То он на Русь войско свое ведет, то Руси помогает! – зло бросил князь Александр, переосмысливая услышанное.
– Помогает потому, что и ему татары не в радость, а что на Русь тумены водил, так здесь все просто: жить захочешь, и не то сделаешь.
– А ты? Кому служишь ты? Татарам? Булгарам? Или все же Руси? – все так же отрывисто, с плохо скрытой неприязнью спросил Александр. Его раздражал хорошо осведомленный, умный, рассудительный и независимый человек.
Роман Федорович, не понимая причины открыто-враждебного к нему отношения владимирского князя, тем не менее твердо ответил:
– Я служу Руси! А живу в Булгарии, отвечая просьбе Юрия Всеволодовича и отца твоего – Ярослава Всеволодовича. Они посчитали, что, живя среди врагов Руси, я принесу большую пользу отчине! К тебе, князь, приехал, чтобы народ знал, что его ожидает, и принял меры.
– Какие? Взбунтовался? А мне головой ответствовать?
– Нет, князь…
– Великий князь! – выкрикнул Александр. – Не забывай! Великий князь!
– Прости, великий князь. Народ может укрыться в лесах и уберечься от разорения и полона.
– А мне что посоветуешь? Тоже в леса податься?
– Ты в своей воле, великий князь.
– Тут ты прав, князь Роман… или боярин Роман?
– Как тебе будет угодно, великий князь, – спокойно ответил Роман Федорович.
– Я догадался, кто сын Юрия Всеволодовича, – резко перевел разговор Александр. – Поспрашивал кое-кого, сопоставил время… Но ты не надейся его возвысить. Татарам не нужен безвестный князь! И Русь его не примет.
– В прошлую нашу встречу я сказал тебе, что человек этот, дабы не допустить смуты на Руси, никогда не заявит о себе как о претенденте на великокняжеский стол. Ему это не нужно.
– А что ему нужно? Золото? Я дам. Ты спроси у него.
Все так же спокойно, сдержанно ответил Роман Федорович:
– Тебе он знаком, великий князь. Спроси его сам.
Князь Роман встал, отвесил поясной поклон и вышел из трапезной.
Александр с трудом сдержал себя, чтобы не приказать гридям охраны: «Взять его!»
3
Не прошло и месяца, как из Орды приехал гонец: хан Улагчи, сменивший на ханском столе Сартака, вызывал князей улуса Джучи в Сарай, чтобы они подтвердили свою покорность новому хану и получили ярлыки из его рук. Вместе с Александром в Орду отправились его младшие братья: Андрей суздальский и Ярослав тверской, а также Борис Василькович ростовский и Глеб Василькович белозерский.
Упрежденный Романом Федоровичем, князь Александр знал, что их ожидает в Орде, но князьям не сказался, а лишь предупредил, чтобы везли больше подарков.
Путь в Орду уже был известен, и потому князья двигались намного быстрее. В Сарае великого хана не было. Он в очередной раз сменил свою ставку, правда, не в пределах города, а более чем в ста верстах на Ахтубе.
После месяца ожидания, пройдя обряд очищения огнем, князья предстали перед великим ханом. Третий сын Бату хан Улагчи был молод, подвижен, в его движениях чувствовались сила и какая-то звериная ловкость, лицо же, смуглое, типичное монгольское, имело хищное выражение. Приподнятые скулы и лепестки ноздрей, загнутые вверх, создавали подобное ощущение.
Князья завалили хана мешками с серебром, золотыми кубками, золотыми подносами, на которых искрились гранями драгоценные камни.
– Вижу, что земля ваша богата и может дать многое. Я подтверждаю полученные ранее ярлыки. Но свою преданность мне вам предстоит еще доказать. Для сбора дани я решил направить в улус Джучи баскаков – сборщиков дани. Вместе с тобой, князь Александр, в стольном городе сядет великий баскак Китата. К вам в улус я направляю переписчиков. Вы должны принять чиновников и представить им каждый двор, каждого человека, каждую лошадь. Когда перепишут Русь, я назначу для улуса Джучи тамгу и туска. Своевременно поставляя выставленные налоги, вы докажете свою преданность мне. Тот же, кому дань окажется не под силу, ярлыка лишится.
Взмахом руки великий хан отпустил русских князей вольно.
– Что такое тамга и туска? – не утерпел с вопросом Андрей, как только князья вышли из огромного ханского шатра.
– Тамга – это денежный налог на лошадь. Считается, что все лошади на Руси принадлежат хану. Хочешь ездить на лошади или пахать, плати деньги. А туска – это просто налог на каждого живущего в улусе Джучи. Платить можно деньгами, съестными припасами, пушниной, скотом…
– Вот это да-а, – присвистнул князь Андрей. – И много платить?
– Немало.
Князья не знали еще того, что на Русь им предстоит возвращаться с ханскими переписчиками и баскаками, а также воинскими отрядами, призванными обеспечить перепись, или «число», как это прозвучало на Руси.
4
4 марта 1257 года ханские чиновники приступили к переписи населения в Ростовском, Суздальском, Рязанском и Муромском княжествах. Люди сопротивления не оказывали, многие даже не понимали, зачем татарин в сопровождении княжеских дружинников приходил во двор: выискивал, вынюхивал и что-то записывал на покрытых воском дощечках. А позже княжьи люди назначили из их числа десятников и сотских, а над тысячами появились темники и татарские мурзы. Когда же выяснилось, что это делалось, чтобы полнее собирать дань, было поздно что-либо предпринимать. Со слезами, криками, стенаниями начался сбор дани на Руси.
Но не все были так покорны. Ярославский князь Константин Всеволодович заявил о своем несогласии с Ярославичами. Он изгнал из княжества переписчиков и конный отряд татар. Тогда главный баскак Китата послал в Ярославль конный отряд в несколько тысяч всадников. Сражение между княжеской дружиной и татарами произошло 3 июля 1257 года на Туговой горе, близ Ярославля. В яростном сражении князь Константин был убит. Лишившись князя, ярославцы пали духом и были разбиты. Кое-кто спасся, укрывшись в лесах. Но большинство легло костьми, не склонив головы перед татарами.
Дорога в Орду скоро оказалась не только натоптанной, но и наезженной. Сотни и сотни телег, наполненных добром, в сопровождении охраны из татар катили в город Сарай, заполняя ханские склады и сокровищницы, чтобы затем часть их перекочевала в сокровищницы великого хана Мункэ.
