Глава 57
— Алло! — закричала Олеся. — Алло! Игорь?
— Погоди, — сдавленно произнес Игорь голосом Тани Птичкиной. — Не ори!..
Гаишник и представитель транспортной инспекции переглянулись.
— Вроде где-то телефон зазвенел?
— Мне тоже показалось. — А где?
«Газель» стремительно удалялась по широкой асфальтированной дороге.
— У охранника, наверное.
— У охранника — пистолет.
— Пистолет под мышкой, в кармане — сотовый, в трусах — рация.
— А с чего ты взял, что он охранник?
— По размерам догадался. Просто от избытка здоровья таких бицепсов не бывает.
Пока они выясняли, что бывает в жизни, а что не бывает и где охранники обыкновенно прячут рацию, автомобиль, принадлежащий Платону Жигурнову, совсем скрылся из виду.
— Алло, — зашептала в трубку Таня. — Олеся, это ты?
— Я! — обрадовалась подруга. — Тань, ты что, у нас в гостях? Дай телефон Игорю скорее!
— Олеся, ты где? Я подумала, ты сама мне из дому, звонишь!
— Тань, да ты что! Я ведь дома две недели не была! Вы разве меня не ищете? Сейчас я на вокзале. Такая история, долго рассказывать. Приезжайте за мной с Игорем на машине. Я на вокзале!
«Так она даже не знает, что Валера похищен!» — поняла Таня.
— Я не могу дать трубку Игорю, Олеся. Я тоже попала в переплет!
— Тань, ну ладно меня разыгрывать. Почему у тебя наш сотовый телефон?
В Олесином голосе послышались первые нотки паники.
— Да я сама еще дома не была! С тех пор, как мы с тобой расстались.
— Что ты имеешь в виду? Я не понимаю! Танюша, не тяни резину! Я сейчас умру!
— Мы с тобой виделись последний раз когда? В парке! И с тех пор я не была еще дома. У меня твоя сумка, и телефон, и я все это время бродила по лесу.
— Господи! В юные натуралисты, что ли, подалась? — изумилась Олеся.
— Нет.
Таня не решалась сказать подруге правду. Что ее ребенок похищен. И его вот-вот должны убить. Она собиралась с духом.
— Олеся, ты только не волнуйся.
— Подожди, а Валерка тоже с тобой катался по лесу?
— Все дело в том…
— Где мой зайчик? Таня, что там у вас, в конце концов, происходит?!
— Его похитили! То есть нас вдвоем похитили! — затараторила Татьяна. Какой-то парень на машине. Увез в лес, меня вытряхнул, хотел убить, но я сбежала. Я думала, что ты давным-давно вернулась домой, подняла тревогу и Валера уже найден. Олеська, прости меня, пожалуйста, я…
— Найден?!! — заорала Олеся так, что на нее начали оглядываться. — Уже найден? Значит, он пропал?!!
— Его похитил тот парень на белой «ауди», ему кто-то сделал заказ. Ты езжай скорее домой, к Игорю и папе, и я сейчас туда приеду. Я все расскажу! Твои мужчины обязательно что-нибудь придумают!
— Я ничего не понимаю, — заплакала в трубку Олеся. — Какой заказ, какое похищение? Где мой ребенок?
— Езжай скорее домой, — повторила Таня, окончательно теряя самообладание. Как она виновата перед Олесей! Не сумела защитить доверенного ей на пять минут Валерку. — И я туда приеду. И все вместе мы его спасем…
Последние слова она проговорила совсем упавшим голосом.
Олеся прижимала трубку к щеке и рыдала.
— Таня, ты только скажи мне… — начала она. Но время, отпущенное телефонным жетоном на беседу, кончилось, и связь оборвалась.
Универсам невдалеке от дома, куда зашел Вадим, торговал множеством сортов баночного пива. Бутылочный ассортимент был представлен маркой «Шлимовское» и несколькими номерами «Балтики». Это Вадима не устраивало.
Зато навстречу попался мужик в белой кепке, который заботливо тянул на буксире авоську с тремя бутылками «Сибирской короны».
— Командир, где затарился? — обратился к коллеге Вадим. — Где пивком разжился?
— А вон на остановке магазин. Видишь?
В десяти метрах от автобусной остановки на первом этаже пятиэтажки располагался магазин, над входом висел медальон из красного стекла с нарисованной на нем бутылкой кока-колы. Все окна были заклеены фирменной рекламой.
Вадим зашел и огляделся. Здесь было свежо, просторно, красиво. За стеклянными прилавками, битком набитыми разнообразными товарами, стояли милые продавщицы в одинаковых голубых халатах и призывно улыбались Вадиму. Количество покупателей в данном магазинчике стремилось к абсолютному нулю.
Наемный убийца подошел к витрине с игрушками. Пластмассовый мишка с красными глазами привлек его внимание.
— Хотите посмотреть? — Девушка тут же выложила медведя на прилавок. От пяти месяцев. Очень удобно для маленькой ручки. Сколько вашему малышу?
«И правда, моему малышу», — повторил про себя Вадим.
— Около семи, — ответил он. — Я возьму.
— А вот какая чудесная гирляндочка! Тут и тут цепляется, и бездна удовольствия!
— Вы так считаете? — задумался Вадим, рассматривая гирлянду из рыбок и сердечек. — Ну хорошо. Ее давайте тоже.
Продавщица раздухарилась:
— А ползуночки не нужны? Рубашечки? На семь месяцев есть отличные футболочки!
У Вадима свело скулы.
— Нет, — твердо сказал он. — Рубашечки не нужны. Футболочки тоже. Возьму гирляндочку и этого придурка с красными глазами…
Девушка из продуктового отдела посмотрела на него с надеждой.
— Две бутылки «Сибирской короны», — попросил Вадим. — Темное праздничное…
Гирлянда и мишка перекатывались в пакете. Одну бутылку «Короны» Вадим уничтожил прямо на крыльце. Пиво было ледяным. Удалившись от продуктового оазиса на полсотни метров, он сел на скамейку и разделался со второй. Хмельная истома разлилась по телу. Вадим привалился к спинке скамейки и с сочувствием подумал о «своем малыше»: «Какой ему гадостью приходится питаться, бедняжке. Молоко! Вот пиво — это я понимаю».
Посидев еще немного, он встал, минуту постоял в нерешительности и направился обратно в магазин. Он положительно дал маху. Надо было брать не две бутылки, а по крайней мере пять.
Со всех ног Олеся бросилась к стоянке такси. По дороге она наткнулась на милиционера и даже секунду колебалась, не обратиться ли к нему за помощью, но вакцина, привитая валомеевскими правоохранительными органами, еще действовала — теперь Олеся боялась милиции как огня…
— Подвезите, пожалуйста, до Солнечной улицы. Там, где магазин «Шоколадная роза».
— Пятьдесят рублей, — заломил непомерную цену таксист.
— У меня с собой нет, но я вам вынесу из дому. Только быстрее, я тороплюсь!
Шофер пристально посмотрел на странную пассажирку. На щеках девушки горели красные пятна, такие же пятна спускались на шею. Девчонку всю трясло.
«Наркоманка, что ли? — удивился таксист. — Такая юная…»
— Ну-ка, брысь отсюдова, — сказал он вслух. — Неча тут околачиваться. Из дому она вынесет! Я те вынесу, мало не покажется!
Олеся отпрянула. Она не ожидала, что ей ответят так грубо. И метнулась к другому автомобилю, желтому и в черных шашках.
Ее вид явно не внушал доверия. У Олеси дрожали руки, она нервно кусала пересохшие губы, голос срывался. Она должна была мчаться спасать Валерку, но никто не хотел ей помочь.
— Вон, автобус подошел, — бросил через плечо очередной таксист. Садись и езжай. Прямо до твоей Солнечной!
Олеся, не раздумывая, бросилась в щель закрывающейся двери. Ее немного придавило.
— Осторожнее надо, девушка, — недовольно заметила кондукторша. — За проезд, пожалуйста!
Автобус основательно подкрепился пассажирами на вокзале, в салоне не было пустого места, и начинать сбор денежных средств вполне можно было бы с кого-то другого. Но кондукторша привязалась именно к несчастной Олесе.
— Девушка, платите за проезд!
— У меня нет денег! — нервно отмахнулась Олеся. Ей было Не до того. Она судорожно вцепилась в горячий поручень и думала о ребенке. За окном мелькали улицы знакомого с детства города.
— Девушка, вы совесть-то не теряйте!
В подобной театральной постановке она уже участвовала. В славном городе Валомее.
— Пожалуйста, оставьте меня в покое! — воскликнула Олеся. — Мне плохо! Я только до Солнечной доеду, и все! Ну, не обеднеете же вы от этого, правда?
Пронзительный монолог потряс кондукторшу до самого основания. Она минуту булькала возмущением, которое захлебнулось у нее в гортани, а потом ринулась в бой:
— Плохо ей! До Солнечной она доедет! Да это ж почти конечная остановка!
Женщина огляделась в поисках поддержки со стороны пассажиров, но они равнодушно молчали. Им было жарко и хотелось только одного — быстрее доехать.
— Девушка, вы будете платить или не будете? — с затаенной угрозой спросила кондукторша.
— Не буду! — огрызнулась Олеся. — Мне домой надо!
Ее тошнило от духоты, перед глазами ползли мурашки, спина взмокла. Олеся вспомнила, как поступила валомеевская кондукторша, и приготовилась выслушать весь поток брани, ей адресованный. Она готова была вытерпеть любые издевательства, лишь бы добраться домой и узнать наконец, что с Валеркой, где он.
Но кондукторша не стала плеваться ругательствами и навешивать на злостную неплательщицу обидные ярлыки.
— Так, граждане хорошие, автобус дальше не идет, — радостно объявила она. — Саш, останови! Тут заяц платить не хочет.
Автобус плавно взял вправо и притормозил на обочине. Двери открылись. Пассажирский салон глухо загудел.
— Девушка, мы так торопимся, — сказал кто-то, — вы бы заплатили.
Олеся тупо смотрела в окно. У нее кружилась голова и шумело в ушах.
— Девушка, я жду, — напомнила кондукторша. — Покиньте автобус!
Разноцветные мурашки перед глазами стали расти и превратились в праздничный салют на День Победы. Красные, желтые, белые шарики вспыхивали, лопались и разбрасывали вокруг яркие искры. Олеся тихо опустилась вниз и села на пыльный ботинок какого-то парня. Салют сменился кромешной тьмой. Последнее, что услышала Олеся, были слова: «Довели девчонку…»
