Книга: Медовый месяц с врагом
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

В замкнутом пространстве я чувствовала себя как зверь в клетке. Еды благодаря Даше у меня было вдоволь, но в горло ничего не лезло. Целые сутки я провела в полном одиночестве. Пробовала вышибить дверь, проверяла на прочность оконные ставни. Счет времени потеряла. Сколько часов прошло? Ориентироваться приходилось по узенькой полоске света в окне. Когда она совсем потемнела, я как-то успокоилась. Все, что могло случиться, уже случилось. Удался поход в банк или нет, поправить ничего нельзя. Оставалось только ждать. Я легла на кровать и попыталась отвлечься. Сначала в голову лезли только нерадостные мысли о будущем, но постепенно стали выплывать и образы из далекого и не очень далекого прошлого.
В детстве обо мне никто и никогда не заботился. По большому счету всем было глубоко наплевать на мои успехи и оценки, никто не волновался из-за моих разбитых коленей и оторванных пуговиц. Если вдруг поднималась температура или одолевал кашель, воспитательница посылала в санчасть. Там делали уколы, давали таблетки, иногда выделяли койку в изоляторе, чтобы не заразила других ребят. Никто и никогда не читал мне сказку на ночь, не пел колыбельную. Нина, в отличие от меня, совсем не страдала сентиментальностью. Она с детства твердила, что сказку легче прочитать самой, под колыбельную заснет только глухой, а то, что никто не следит и не указывает, что и как делать, – просто здорово. Несмотря на это, она, как настоящая подруга, порой залезала в окно изолятора и всю ночь напролет рассказывала мне истории про Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича. По-моему, она в своей жизни прочитала только одну книгу – «Сказания о добрых молодцах». Одинокие ночи в изоляторе медсанчасти были страшными. Привыкнув спать в комнате на двенадцать девочек, я прислушивалась к каждому шороху, деревья за окном казались чудовищами. Нинка со своими рассказами о былинных богатырях была настолько желанна, что я до сих пор благодарна ей до слез. Подруга заменила мне семью, сестру и даже родителей. Более маленькая и взбалмошная, в житейских вопросах она всегда была разумней меня. Нина знала, где и у кого достать одежду получше, как выпросить дополнительную прогулку. В старших классах она подговорила девочек создать своеобразное ателье по производству вязаных вещей. Круглые шапочки с узорным отворотом, длинные шарфы и варежки в тон как раз входили в моду. Продукция Нининого ателье помогла нашим девочкам принарядиться, и не только в шапочки. Нина наладила сбыт продукции торговкам на рынке, на вырученные деньги там же, на рынке, покупались юбочки и блузки. Наконец мы смогли ходить в школу и выглядеть не хуже других! Почему-то администрация постоянно ругала подругу за ее коммерческие начинания, хотя кроме хорошего они детдому ничего не приносили. В учебе я всегда опережала Нину, ей было лень и некогда корпеть над книгами. Зная, что я всегда помогу ей на контрольной и на экзамене, она просто игнорировала учебники. Выполнение домашнего задания занимало у нее в общей сложности минут пятнадцать в день и складывалось из переписывания задач и упражнений из моей тетрадки в ее. Зато во всем остальном Нинка с ее неукротимым темпераментом всегда была первой. Даже влюбилась «по-настоящему» раньше всех девчонок. Парень ее мечты учился в нашей школе на класс старше. Мы все с замиранием наших маленьких душонок следили за развитием этого красивого чувства. Завидовали, глядя, как гордо вышагивает Нина рядом со взрослым долговязым парнем, несущим ее портфель. Она сбегала по вечерам, чтобы погулять с ним по городу, он по утрам, стесняясь, совал ей ромашки в портфель. Все закончилось в тот день, когда о романе проведала Володина мама. Никто не узнал, из-за чего погибло прекрасное чувство. Нинка гордо заявила, что парень дурак и просто надоел ей своей глупостью. Только мне, в укромном уголке детдомовского сада, трясясь от рыданий, подруга поведала о скандале, который мамаша учинила в учительской, обвинив Нину чуть ли не в краже денег у нее из секретера. Уверения напуганной девочки, что она была в квартире Володи только пару раз, причем очень давно, еще зимой, никого не волновали. На беседе в кабинете директора говорилось что-то о растлении молодежи, о малолетней преступности. Нина не запомнила всего, ее поразило то, что кавалер сидел в уголочке и как бы молчаливо соглашался с обвинениями матери. Потом, в школьном коридоре, он подошел к подруге, мямля и краснея, начал оправдываться. Нинка слушать не стала, презрительно засмеялась ему в лицо и убежала к подружкам. Держалась она молодцом, только я представляла, как тяжело и неприятно у нее в сердце. История эта наложила отпечаток на все ее последующие отношения с мужчинами. Резкая и решительная, она сразу прерывала связь, если замечала в кавалере признаки нерешительности или инфантильности. «Мужик должен быть как кремень, – говорила подруга, – у нас с тобой родителей нет, плеча крепкого тоже. Муж должен стать не только любовником и повелителем, но еще и защитником с нежными руками и широкой спиной, за которую в любой момент можно спрятаться». В принципе я была с ней согласна, но настоящие мужики как-то не попадались на нашем пути… С годами Нина начала меняться, стала мягче, терпимее, научилась прислушиваться к чужому мнению. Последнее время она слегка подрастеряла юношеский задор и стремление во всем отстаивать свою, пусть даже ошибочную, точку зрения. Но отношения с противоположным полом у подруги по-прежнему складывались не лучшим образом…
Вдруг размышления мои прервал какой-то шум. Мне показалось, что к дому подъехала машина. Некто поднялся по лестнице и неторопливо пошел к моей темнице.
Шаги остановились у двери. Я, будто защищаясь, подтянула колени к груди и забилась в самый дальний угол кровати. Свет включили, и я сразу увидела в дверном проеме высокого статного мужчину. На зрение я никогда не жаловалась, но в первый момент мне захотелось протереть глаза. Передо мной стоял покойный супруг Лилианы Владимировны Вороновой – Константин Леонидович Образцов.
Выглядел он как обычно: идеально отглаженный костюм, блестящие ботинки. А вот лицо… С лицом было что-то не то. Костик стоял и молчал, я тоже не спешила начинать беседу. Покойники начали оживать как-то слишком уж часто и непредсказуемо. Интересно, это «муж» или тоже произведение пластической хирургии?
– Что ты себе позволяешь, дрянь?
Голос был, несомненно, Костика, только звучал он совсем не так, как я привыкла слышать в особняке. Пропали просительные, заискивающие нотки, тон был почти грубым. Сейчас передо мной стоял не юродивый подкаблучник, а властный, жестокий преступник. Теперь я сразу поняла, что мне не понравилось в выражении его лица. Глаза! Они стали холодными и пустыми, как будто из них вынули линзы, а там – холодное глубокое озеро.
– Костик, в тебе артист погибает. Я думала, ты тряпка и размазня, а ты вон какой! Орел!
– Хватит трепаться, зачем ты это сделала? Чего добиться пытаешься? Мне насолить?
– Ага, просто сижу и мечтаю, как бы мне насолить покойному Костеньке? Ты хоть думай, что говоришь.
– Хорошо, у меня на кону деньги, огромные деньги, но у тебя-то – жизнь. Я думал, она тебе дороже баксов… Чего улыбаешься? – вышел из себя «муж».
– Артист в тебе сидит гениальный, а вот режиссер хреновый. Зачем ты столько лет прикидывался придурком? Я могла бы так любить тебя, дорогой! – мечтательно призналась я. – Властные мужчины – моя слабость.
– Зато я ненавижу стервозных баб. Самовлюбленных богатых идиоток!
– Значит, я тоже не очень талантливый режиссер. Ты так уверял, что любишь меня…
– За такие деньги я готов влюбиться даже в верблюдицу. А ты в принципе ничего, когда молчишь…
– Так в чем же дело, радость моя? Может, попробуем начать все сначала?
– Ну уж нет! – взревел «супруг». – Снова оскорбления твоего ублюдочного брата, постоянные измены женушки…
– Ну, ты тоже переспал с половиной города.
– Знаешь, в чем разница? Я, мужик, должен был скрывать свои отношения, как сопливый школьник. О том, чтобы показаться с подругой на люди, не могло быть и речи. Чуть что, прибегает этот психованный Павлик или сам Максим и трясет перед носом пистолетом. Ты раздула чудовищный скандал, застукав меня в постели с горничной, а сама таскалась с любовниками в казино и рестораны, клубы и сауны. Да у меня рога уже давно доросли до неба. Весь город смеется надо мной. Я всего лишь раз поднял на тебя руку, а ты каждый день била меня куда больнее. – Костик, кажется, даже забыл, зачем пришел в эту комнату.
– Разница не в этом. А в том, что я живу как хочу, никого не напрягаю, как в песне поется: «Не на чужие я гуляю, на свои», – холодно возразила я. – Ты же, как паразит, присосался к нам с братом и тянул то, что плохо лежит. Я мечтала избавиться от тебя, и показывала это всеми доступными средствами, раз человеческих слов ты не понимал. Оставь меня, и твои великолепные рога отпадут сами собой. Нет же, ты держишься за этот брак, как пиявка.
– Я тоже не против развода.
– Только я ничего не прошу у тебя на память, а ты, опять же, претендуешь на мои деньги. Вот в этом вся разница. Я доступно объяснила?
– Но ты должна…
– Я ничего тебе не должна. То, что ты трахнул меня и сделал ребенка в очень подходящее время, не дает тебе права жить за мой счет всю оставшуюся жизнь. Я в чем-то не права?
Константин замолчал, не зная, что ответить. Тут он вспомнил наконец о цели своего посещения:
– Этот разговор все равно не имеет смысла, назад дороги нет. Благодаря твоим стараниям Дарья в тюрьме, и я не уверен, что она сможет молчать долго. Ты сама все испортила. Могло все оказаться значительно проще, а ты вместо подписей поставила какие-то каракули. Мы бы уехали с деньгами – и все. Сегодня самолет улетел без нас. Придется все переигрывать.
– Я так расстроена, что сорвались ваши планы. Но, милый, а какое место в планах занимала бы я? Синее и холодное?
– Нет, черное и горящее, – сорвался он.
Я мысленно содрогнулась, но нашла в себе силы продолжить этот нелегкий разговор:
– Ты повторяешься, любовь моя. В огне я уже горела по твоей просьбе, да, видишь, огонь меня не берет.
– Ведьма… – с ненавистью прошептал он. Видимо, ему действительно нелегко пришлось с Лилианой. Он говорил слишком много, старался задеть меня побольнее, отыграться за пережитые унижения. При этом выбалтывал то, что по идее мне знать было вовсе не обязательно. – Ты все испортила, план был просто идеальный. Я нашел в Твери эту девчонку – Ветрову Дашу. Как только я увидел ее поразительное сходство с тобой, сразу все для себя решил. Фигура и волосы были идеальны. Со спины или издалека вас можно было легко спутать. Только лицо… Но лицо при современной пластической хирургии не проблема. Я отвез ее в Германию, в клинику Хофмана. Ты знаешь, он способен творить чудеса. Но это процесс долгий. Шрамы должны зажить идеально и быть незаметными. Я вернулся в приподнятом настроении, а тут ты со своими фотографиями и разводом. Твои адвокаты собирались покончить со мной раньше, чем Даша смогла бы заменить тебя. В ярости я тебя избил. Когда ты потеряла сознание, я испугался. Представив реакцию Макса на твои синяки и ссадины, впал в отчаяние. Крутов, мой давнишний приятель, вызвался помочь. Он уверил меня, что его люди пристрелили тебя, а труп сожгли. Я сделал вид, что ищу тебя по всему свету, а сам ждал выздоровления Дарьи.
Так вот какой козырь прятал Костик у себя в рукаве! Права была Нинка, не стал бы он рисковать без запасного аэродрома.
– Мы уже готовили торжественное возвращение беглянки домой, но тут эти придурки Санек и Виктор наткнулись на тебя в Египте. Если бы они позвонили мне, я бы послал людей, которые вас уничтожили без шума и пыли, но нет. Их угораздило попасть на Павлика, верного пса твоего братишки. Он послал доктора и людей из охраны. Хорошо хоть Макс в это время парился в больнице, а то сам примчался бы и вытряс из тебя всю правду. А как ты оказалась в Египте?
Не желая отвечать на этот вопрос, я задала встречный:
– И ты не побоялся воспользоваться помощью Крутова? После того, как он подвел тебя в таком важном деле?
– Я не уверен, что это его вина. Киллер, которому он поручил убить тебя, погиб в перестрелке. Да и потом, он не знает, для чего понадобилось выдавать меня за мертвеца. Может, он посчитал, что я хочу слинять от вас навсегда. Ему это в любом случае выгодно. Судя по тому, что ты здесь, в его охотничьем домике, а Макс остался у себя на даче, Крутов все сделал правильно.
Вот оно что! Значит, пока я была без сознания, меня перевезли в другое место!
– А как ты нас нашел, мы вроде прятались?..
– Тоже мне тайное убежище! Да я был уверен, что Макс полетит именно туда. Поставил ему жучок на всякий случай, так, для проформы. А на дачке все приготовили, подсыпали снотворное в коньяк и мартини.
– А если бы мы пить не стали?
– Не смеши. Если есть бутылка, ты ее не пропустишь, ну а вообще, имеются и другие методы, газ, например.
– Ясно. Значит, Максим тоже в плену. Здорово. Его ты тоже планируешь убить?
– Нет, – с досадой признался Костик. – Его придется оставить. Во всяком случае, придется постараться, чтобы ни один волос не упал с его головы. Твой братец, в отличие от тебя, человек нужный. Тот, кто связывается с ним, долго не живет. Если из-за меня пострадают интересы криминальных авторитетов, никакие деньги не спасут. На устранение Макса я пойду только в том случае, если ты своим поведением не дашь мне другого выхода.
– Чудно, если он такой крутой, то чего же тебя, гниду, терпел столько времени? – искренне удивилась я.
– Он не бандит, коммерческие дела пытается без крови решать. Я не мешал ему работать, тебя не трогал, твоих любовников, только с разводом тянул – и все. Бешеный он, правда. Вот если бы увидел сестричку в синяках, мог бы на месте пристрелить… По мокрому у них Павел в основном. Мне как доложили, что ты с ним шашни закрутила, я струхнул, признаюсь. Ему человека пристрелить легче, чем букетом порадовать любимую. Я так испугался, что даже попытался взорвать тебя вместе с этим убийцей в машине. Жаль, вы оба остались живы. Это, кстати, тоже заставило меня поторопиться. После выхода из больницы Павлик не стал бы проводить долгого следствия.
– Но ведь Максим, если останется жив, узнает о пропаже денег со счетов и ни за что не простит тебе этого!
– Ну, такой вариант я продумал, – довольно захихикал Костик. – Он не станет мстить. Во-первых, я мертв. А во-вторых, он пребывает в уверенности, что денежки у него стянула родная сестричка. Ты привезла его на дачу, опоила снотворным. Потом он много раз мог убедиться, что в плену только он, а ты разгуливаешь свободно, смеешься, чувствуешь себя превосходно. Даша в твоих тряпках вовсю старалась ему показать, что вы по разные стороны баррикады. Он сентиментальный дурак, твой братец. И слишком тебя любит. Докажи, что и тебе он небезразличен. Отдай деньги, и парень останется жив.
– Но Даша в тюрьме, с ее шрамами да в этой-то ситуации сразу все станет ясно… – попыталась я ухватиться за соломинку. Мне стало жутко от этих откровений. Козыри перед жертвой выкладывают в одном случае – если жертва обречена. При таком раскладе меня просто невозможно оставить в живых.
– Я предусмотрел и этот вариант. Любой, даже самый гениальный план иногда дает сбой. Дарья в случае неудачи должна заявить, что ее наняла ты, и потребовать адвоката. Она, конечно, дура и расколется непременно, но немного времени у нас есть. Я предупредил Крутова, он найдет достойного «адвоката» для нашей подопечной.
– Неужели и тюремные стены не спасают от киллеров? – изумилась я.
– Деньги рушат любые стены, тебе ли этого не знать, солнце мое?
Я встала с кровати и подошла к столу. После долгих раздумий сказала:
– Ты очень умный и дальновидный. Но если я не отдам тебе свои деньги? Тогда ведь все летит к черту?
– Это слабое место в моих расчетах. Особенно теперь, когда Дарья в тюрьме. Наверное, придется вывезти тебя за границу.
– Я не поеду, ты же не потащишь меня в самолет волоком?
– Тогда придется уничтожить тебя и твоего брата, – печально признался Костик. – Не знаю, можно ли будет воспользоваться деньгами в этом случае. Вероятно, я даже не смогу снять их со счета, не успею свидетельство о твоей смерти получить, как на меня откроется охота. Придется быстренько линять… Буду скрываться, пока все не рассосется… Ведь я буду официальным владельцем больших денег, это согреет мне душу… А вам ничего не поможет. Вы лишитесь своих глупых голов намного раньше, их будут черви жрать… Подумай, Лилиана! Макс точно остается жив и здоров, а твоя судьба зависит от твоего поведения. Тебе решать. Как только мы сойдем с трапа (во Франции, например), мои люди выпустят Максима на волю. – Он вопросительно посмотрел на меня.
– Мне нужны гарантии, что я останусь в живых, – твердо заявила я. – Деньги не мои, устранив тебя, Макс все равно забрал бы их. Жизнь брата для меня тоже значит очень много. Там, во Франции, я выйду замуж за состоятельного папика, и все наладится. Макс не пропадет и без денег, он делает их даже из воздуха. Но для всего этого я должна остаться в живых. Ты понял? Мне нужны гарантии. Иди и подумай!
Костик так обрадовался моему желанию идти на контакт, что потерял бдительность. С победной улыбкой он повернулся ко мне спиной и пошел к двери. Зря он это сделал, честное слово. В тот же миг тяжелый дубовый стул опустился ему на макушку. Я с такой силой ударила паразита, что ножка, за которую я ухватила тяжелый допотопный агрегат, чуть не треснула у меня в руках. Я никогда раньше не била человека, но сейчас у меня не было времени убиваться по этому поводу. Честно сказать, меня не волновало, жив ли он. Мной двигало одно стремление – побыстрее сделать так, чтобы он, очнувшись, не мог побежать вдогонку. Я изъяла у него пистолет и документы на машину, связала руки и ноги разорванной простыней. Подумала – и на всякий случай заткнула рот кляпом.
Проделав все это, с пистолетом в дрожащей руке рискнула выйти из комнаты.
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13