В кабинете стояла напряженная тишина. Похудевший и обросший Роман сидел на стуле, низко опустив голову и скрестив руки на груди.

– Вы уверены, что сами видели, как Екимов предлагал наркотики подросткам? – в который раз переспросила следователь.

– Уверена. – Мария отвечала спокойно и с достоинством, но она очень боялась встретиться с Романом взглядом, поэтому смотрела в окно.

– Кому? Когда?

– Я все уже написала в заявлении, – ответила Маша и вздохнула. – Сколько можно?

– Вы понимаете, Екимов утверждает, что вы ошиблись. – Следователь постучала карандашом по столу. – Вы точно не ошиблись? Вы Екимова ни с кем перепутать не могли? Вы, надеюсь, понимаете, что от ваших слов сейчас зависит судьба человека? Екимов, может, вам есть что сказать Васильевой?

Маша замерла, она думала, что Рома сейчас объяснит, откуда у него взялись наркотики под ванной – ведь наверняка понял, чьих это рук дело.

– Мне нечего сказать, – вздохнул Роман. – Я утверждаю, что никому наркотики не продавал и не предлагал. Это ошибка.

– А у вас дома как наркотики оказались? – не унималась следователь.

Роман поднял глаза и посмотрел на Марию. Так они сидели несколько секунд, которые для Маши показались вечностью. Машка опустила глаза.

– Я не знаю. – Роман пожал плечами.

– Может быть, тогда вы подозреваете кого-нибудь? Могли вам эти наркотики, скажем, подкинуть?

«Вот сейчас он меня и сдаст. – Машке стало невыносимо страшно. – Господи, мне ведь и в голову не приходило… А что, если на пакетике с героином остались мои отпечатки пальцев?!»

– Нет, я никого не подозреваю. – Роман ответил очень тихо, но его все услышали.

«Почему он ничего не сказал про меня? – от всей души удивилась Мария. – Этот трус, этот предатель! Почему? Что происходит?»

– Вы свободны. – Следователь отметила Машке пропуск. – На суд я вас вызову. До свидания.

Мария, обливаясь потом, вылетела из кабинета и быстро пошла к выходу.

«Что случилось с Романом? Почему он меня не предал еще раз? Он же прекрасно понимает, КТО его подставил?» – Машка задавала себе вопросы и не находила на них ответа. Вместо эйфории оттого, что ее месть удалась и Роман сейчас под следствием, Мария чувствовала невообразимую тяжесть на душе. Она бесцельно бродила по улицам города, потом вышла на набережную и молча уставилась на грязную, серую реку. Горы мусора вперемешку со строительным материалом и рваными презервативами валялись под ногами, но Маша их словно не замечала. Она очень долго стояла в одной позе, не шевелясь, обхватив себя руками. По щеке поползла слеза, и Мария не могла объяснить: что это – жалость к себе и раскаяние от содеянного?