Глава 17

Войдя в свою квартиру, я сразу же кинулась к телефону. Мне нельзя терять времени: сегодня, в последний рабочий день недели, еще многое можно успеть сделать. Но одной мне не справиться. К кому бы из подруг обратиться за помощью? У всех семьи, дети, заботы... Идея — надо привлечь Катерину! В конце концов, должна же она бороться за свое женское счастье? Пусть поможет мне хотя бы в деле с Самозванцем. По крайней мере, выяснилось, что никто над ней не посмеялся, а ее друг по переписке сам стал жертвой преступников.

Я набрала номер подруги и вдруг поняла, что сейчас она, скорее всего, находится на службе. Однако Катерина ответила почти мгновенно.

— Ты чего не на работе? — удивилась я.

— Да у меня, понимаешь, конъюнктивит разыгрался. Причем в какой-то странной форме: глаза не чешутся, а слезы ручьем текут. Начальство увидело это безобразие и отпустило до понедельника. Еле до дому доехала: в метро все смотрели сочувственно, платок предлагали, думали, что я рыдаю от неразделенной любви.

— А у врача ты была?

— Была. Он мне выписал лекарство, но предупредил, что по крайней мере еще сутки будет капать из глаз. Ты бы меня сейчас видела: сижу перед телевизором, смотрю какой-то дебильный сериал и реву в три ручья.

Тут меня осенило, и я радостно выдала:

— Гениально! Это же как раз то, что нужно!

Катерина насторожилась:

— Я что-то не пойму: ты мне кто — друг или ехидна?

— Конечно друг! И еще какой! Знала бы ты, что я раскопала, пока занималась твоим делом!

— Каким это «моим делом»?

Господи, да ведь подруга даже не знает, что я решила отомстить гнусному обольстителю Артему и влилась в ряды сотрудников «Модус вивенди»! Пришлось в спешном порядке вводить Катерину в курс событий последней недели. Не забыла я рассказать и о смерти Фридриха, и о моем визите на Петровку.

— Вот так и получается, что Павел Шилко, скромный менеджер среднего звена, занял место твоего принца, — закончила я удивительную историю.

На том конце трубки повисло молчание. Я забеспокоилась: неужели подруга мне не верит?

— Ты не думай, я не сошла с ума. Согласна, что фактических доказательств у меня не так уж много. Но если бы ты сама видела этого Самозванца, чувствовала, какая от него исходит волна неуверенности, ты бы поняла, что это правда.

— А где же тогда настоящий Артем Нечаев? — спросила, наконец, Катерина.

— Не знаю, — честно ответила я. — Но мы не должны терять надежду. Возможно, он еще жив и ему можно помочь. Только, кроме нас, этого сделать, увы, некому. Надеюсь, ты со мной?

— Конечно с тобой! — отозвалась верная Катерина. — Вот только опять не пойму: при чем тут мой конъюнктивит?

— Очень даже при чем, — пустилась я в объяснения. — Мне кажется, сейчас наша главная задача — собрать как можно больше информации обо всех, кто может быть замешан в этом деле. Пока круг персонажей такой: Артем Нечаев, Павел Шилко, жена Артема Алла и Фридрих Нечаев. Больше родственников у Артема нет. С Фридей все вроде бы ясно: он не мог быть замешан в афере с подменой своего брата. Адреса Артема и Аллы у меня есть — спасибо милейшему мужчине из фирмы «Закон и порядок». В ближайшее время я к ним наведаюсь и попытаюсь что-нибудь разузнать. А вот про Павла Шилко нам так ничего и не известно. А вдруг он, при своей обычной физиономии, работает сейчас в какой-нибудь конторе? Или просто валяется дома на диване, а на лице его красуется нос картошкой, с которым он живет с самого рождения? А мы его тут в преступники записали! Поэтому нам нужно собрать информацию об этом Павле: где живет? как выглядит? не замечено ли за ним в последнее время чего-нибудь странного? Понимаешь?

— Это-то я понимаю, — упорствовала Катерина, — но каким боком тут замешан мой конъюнктивит?

— Да не торопись ты, я же к нему и веду. Так вот. Получить адрес Павла Шилко мы можем в отделе кадров «Модус вивенди». По закону, личная карточка работника должна храниться на предприятии семьдесят пять лет. И это независимо от того, сколько он там проработал и почему уволился. Представляешь? При этом первые пять лет данные хранятся в самой организации, потом — отсылаются в архив. Павел ушел из турфирмы совсем недавно, так что в сейфе у начальницы отдела кадров обязательно должны остаться сведения о нем. Вот только одна проблема: это секретная информация и просто так кадровичка нам ничего не скажет.

— Ну, это совсем просто! — встряла Катерина. — Преподнесем ей коробочку конфет — и женщина в миг разговорится.

— Как бы не так! Понимаешь, кадровики — это тебе не секретарши. Это особая каста, что ли. Они стреляные воробьи, их на мякине не проведешь. Они видали всяких соискателей: и судимых, и алкоголиков, и ворюг, и женщин, рассчитывающих устроиться на работу и тут же уйти в декретный отпуск, и «летунов», которые долго нигде не задерживаются. И представителя каждой «группы риска» им надо распознать и обезвредить. В смысле, не допустить до своей фирмы. Причем всякие современные психологические тесты кадровикам не подмога: в конечном счете все упирается в их жизненный опыт и умение держать коллектив в ежовых рукавицах. Уж на что Ольга Леонидовна, начальница отдела кадров в нашей газете, милая и интеллигентная женщина, но однажды я была свидетелем, как она разговаривает с прогульщицей. Это был наглядный пример пословицы: «мягко стелет, да жестко спать». Такого потрясающего умения облачить нецензурный смысл в цензурную форму я еще никогда не встречала! Девица тут же безропотно написала заявление об уходе. Так что никакие конфеты или комплименты, пригодные для секретарш, здесь не пройдут.

— А что пройдет?

— Возможно, взятка. Но только крупная. Небольшая сумма только приведет кадрового специалиста в ярость. Впрочем, денег у нас с тобой все равно нет, так что этот вариант отпадает. Я думаю, нам стоит попробовать чисто бабскую ситуацию, с надрывом, слезами, соплями, брошенными детьми и погубленными молодыми судьбами. Я в отделе кадров появиться не могу, сама понимаешь. Во-первых, я у них работаю, а во-вторых, мои документы до сих пор до конца не оформлены. Эльвира Ивановна тут же вцепится в меня мертвой хваткой и заставит тащить трудовую книжку. А где я ее возьму? Не увольняться же ради этого!

— Какая еще Эльвира Ивановна?

— Да начальница отдела кадров в «Модус вивенди»! Так что говорить с ней придется тебе. И слезы, бегущие в три ручья, будут как нельзя кстати. В общем, давай поступим так. Встречаемся через полчаса около метро и вместе едем в турфирму.

— Да что мне там делать-то придется? — забеспокоилась подруга.

— Расскажу по дороге, сейчас некогда. Да, и вот еще что — оденься в какой-нибудь мешковатый костюм, чтобы создавалось впечатление, будто ты беременная. И ни в коем случае не накладывай никакой макияж. Это очень важно! Ты должна казаться измученной жизнью и токсикозом.

Как раз к полудню, к началу моего рабочего дня в «Модус вивенди», мы с Катериной вошли в двери турфирмы. Подруга, нашпигованная моими инструкциями, отправилась в отдел кадров, а я двинула привычной дорогой в офис руководства.

Из двери директорской приемной вышла аккуратистка Марина. Я убеждена, что целеустремленная девица продолжает по всем правилам военной науки добиваться руки, сердца и толстого кошелька своего начальника. Как всегда подтянутая и энергичная, она окинула презрительным взглядом мои расплывшиеся формы. Нет, все-таки всем полным людям надо выдавать молоко за вредность. Из-за того, что мы не соответствуем модному идеалу, нам приходится терпеть столько унижений и социального давления!

Тем приятнее мне было видеть Инну: девушка тут же предложила очередную вкусность, на этот раз — коробочку с чак-чаком. Самозванец тоже находился в приемной. Кстати, помнится, настоящий Артем писал Катерине, что у него есть канарейка Лола. Сейчас проведем еще один тест на вшивость.

Я сделала наивные глаза и обратилась к гендиректору:

— А как там Лола поживает?

— Лола? — застыл он на месте. Глаза мужчины забегали из стороны в сторону и наконец в ужасе остановились на Инне.

— Ну да. Все так же порхает по жизни?

— Да... порхает... как пташка... — выдавил он из себя.

— Не похудела?

— ???

— И все так же в золотой клетке?

— В смысле? — На Самозванца было просто страшно смотреть.

— Ну, в смысле, на всем готовеньком.

— А... да... на готовеньком... — пробормотал он и пулей скрылся за дверью своего кабинета.

Я чуть не прыснула ему вслед. Совершенно ясно, что он не знает, кто такая Лола. Потому и крутится как уж на сковородке. И тут я сообразила, что на самом деле это вовсе не так смешно. Если за квартирой Артема никто не присматривает, то бедная канарейка уже наверняка сдохла от голода. Птичку жалко!

Забрав корреспонденцию и собираясь уходить, я наткнулась на пристальный взгляд Инны. Конечно, мое поведение, мягко говоря, странно. Но если бы она знала, что настоящие странности происходят как раз у нее за стеной! Когда афера Самозванца будет раскрыта, я обязательно расскажу милой секретарше всю эту историю.

Я вышла из здания и огляделась в поисках Катерины. На улице ее еще не было, и это показалось мне добрым знаком: значит, Эльвира Ивановна не выставила ее за дверь после первой же фразы. Впрочем, ничто не помешает кадровичке выставить просительницу и после произнесения последней фразы. И что нам тогда делать? Я села на лавочку недалеко от входа и, чтобы успокоить мятущиеся, словно птицы в клетке, мысли, принялась разглядывать окружающих. Рядом курили два клерка, явно сотрудники близлежащего офиса. Молодые люди обсуждали свой прошедший отпуск. Признаюсь, грешна: люблю послушать чужую болтовню, а особенно незнакомых людей. Мне интересно по крохам информации, которую сообщает человек, составить о нем максимально полное представление. Как он живет? Какие у него отношения с близкими? И вообще — что им движет в жизни? И не так уж важно, что в полученном портрете обычно бывает больше моего воображения, чем реальности.

Вот и сейчас я, абсолютно не таясь, слушала разговор «белых воротничков». После того как один из приятелей во всех красках описал, как ходил в турпоход по озерам Карелии, он спросил:

— Ну а ты вроде на Кипр собирался? Как там было?

— Отвратительно, — кисло ответил собеседник.

— Что, погода плохая?

— Да нет, с погодой там как раз все было замечательно. Нам пришлось взять с собой близнецов.

Первый понимающе присвистнул:

— Да, дети на отдыхе — это могила. Но ведь твоя теща вроде бы жаждала забрать их к себе на дачу?

— Кинула меня моя теща, как последнего лоха кинула, — вздохнул парень. — Когда мы уже оплатили отель и билеты, она вдруг заявляет, что в это самое время отправляется с тестем в Париж. Я ей: «Софья Петровна, перенесите поездку. Ведь у нас с Машей юбилей, пять лет браку, хотелось одним побыть». На что она мне отвечает, что, мол, всю свою жизнь детям отдала, ни сна, ни отдыха не знала, и вот теперь, когда проходят последние денечки ее молодости, хочет насладиться жизнью. Они с мужем весь год мечтали об этой поездке, так что с моей стороны просто непорядочно подкидывать им внуков. И главное, какие там «последние денечки молодости»! Сорок пять ей в прошлом месяце стукнуло, сорок пять! Вот так любимая теща в очередной раз указала мне на мое место, которое, как ты понимаешь, находится у самой у параши.

Ха! Молодой человек абсолютно не разбирается в лабиринтах женской души. В двадцать семь лет женщина говорит: «И те два-три года молодости, что мне остаются...» В тридцать пять лет: «И те пять лет молодости, что мне остаются». А в сорок лет: «И те десять лет молодости, что у меня впереди...» Так что его теща действительно находится в самом расцвете сил.

Я чуть было не влезла в разговор, приготовившись произнести пламенную речь в защиту тещи, но вовремя остановилась. Семейные отношения — дело тонкое. Не исключено, что Софья Петровна действительно решила показать зятю, кто есть ху в доме. Делать гадости так же утомительно, как и делать добро, но в первом случае моральное удовлетворение гораздо сильнее.

Тут из здания вышла Катерина. Я кинулась к ней:

— Ну что?

— Да как только тебе не стыдно мучить расспросами бедную беременную девушку! — томно вздохнула подруга и расхохоталась. — Вот он, адрес!

Лист бумаги, который она мне протянула, в моих глазах стоил никак не меньше плана захоронения Янтарной комнаты. Так где же обитает Павел Шилко? Ага, деревня Веснушкино, Московская область, Чеховский район. Черт, занесла парня нелегкая в какую-то глушь! И очень даже может быть, что на самом деле он там не живет, а исключительно ради регистрации купил метр подмосковной площади у какой-нибудь старушки. Сегодня многие иногородние так делают, чтобы устроиться на работу в столице.

— Не знаю даже, откуда что взялось, — тем временем возбужденно тараторила Катерина. — Сама знаешь, какая из меня никудышная актриса. А тут и слова нужные сами собой нашлись, и интонация верная, ну и слезы, конечно, здорово помогли. Я сказала Эльвире Ивановне все, как ты велела: познакомилась с парнем, влюбилась, он красиво ухаживал и говорил, что любит. А потом вдруг пропал. Его мобильный телефон не отвечает, а адреса я не знаю. Вот, только имя и осталось — Павел Шилко. Говорил, что работает в «Модус вивенди» исполнительным директором.

Эльвира Ивановна сначала не поверила Катерине. Молча сидела и смотрела на нее гипнотизирующим взглядом. Но после того как девушка сказала, что любимый обязательно вернется, когда узнает, что она беременна, кадровичка оживилась.

— Какие же мы бабы все-таки дуры! — Эльвира Ивановна даже руками всплеснула. — Верим всяким проходимцам. И не директором вовсе твой Шилко у нас работал, а простым менеджером. Ох, девка, не верю я, будто он обрадуется тому известию, что скоро станет папашей. Такие, наоборот, еще дальше норовят убежать. Но адрес его я тебе все-таки дам: хоть сможешь на алименты подать. Сколько у тебя уже недель-то?

— Пятнадцать, — пролепетала Катерина.

— Да, на аборт уже поздновато, — вздохнула Эльвира Ивановна. — Вот и у меня тоже девка растет, девятнадцатый год пошел. Глаз да глаз за ней нужен. Боюсь, что вот так же охмурит ее какой-нибудь гусь лапчатый, заделает ей ребенка, а я бегай за ним потом, ищи ветра в поле! Сейчас у мужиков никакой ответственности не осталось, справляют по-быстрому свои кобелиные дела — и в кусты. На нас, на женщинах, вся страна держится!

С такими замечаниями кадровичка открыла сейф, нашла нужную карточку и протянула ее Катерине:

— На, списывай место прописки. Только имей в виду: я тебе ничего не показывала. Потому что это нарушение законодательства. Если спросят, откуда взяла адрес, говори, что сам давал. Усекла?

— Ага. Спасибо вам! — с чувством поблагодарила Катерина и достала из сумки коробочку конфет.

Профессионально неуловимым движением Эльвира Ивановна спрятала конфеты в тумбочку, сопровождая это словами:

— Не за что, дорогая! На то мы и люди, чтобы помогать друг другу!

Значит, Катерина все-таки мне не поверила и решила подкрепить душещипательную историю старым, проверенным способом — мелкой взяткой. Я так оскорбилась, что даже забыла про то, что в результате мы достигли поставленной цели — получили адрес Павла Шилко.

— Ну что, может быть, прямо сейчас поедем в это Веснушкино? — Взбодренная успехом, Катерина рвалась в бой.

— Нет уж, иди домой, отлеживайся, — все еще дуясь за конфеты, хмуро ответила я. — С конъюнктивитом шутки плохи. Поедем, когда поправишься.

— Кстати, а знаешь, что я подумала? — спросила вдруг подруга. — В твоей гипотезе насчет подмены генерального директора есть слабое место. Что, если на самом деле со мной переписывался не сам Артем Нечаев, а человек, который назвался его именем? Это мог быть кто угодно: мелкий клерк в его фирме, сосед, бедный родственник. Он дал мне внешние приметы Артема — имя, марка машины, должность, — но, естественно, не знал его привычек. И получается, что никто никого не похищал! Просто настоящий директор «Модус вивенди» действительно со мной никогда не переписывался. А Фридя действительно отравился некачественной водкой. Как тебе эта идея?

От удивления я чуть было не разинула рот. А ведь Катерина может быть права! Если под таким углом смотреть на ситуацию, то выходит, что я — экзальтированная дамочка со слишком буйным воображением. Кстати, подобные выражения я уже слышала в свой адрес от Руслана. Неужели в них есть доля истины? Такая перспектива меня совсем не обрадовала, поэтому я довольно грубо ответила подруге:

— Идиотская идея. Но ты сама можешь выбирать, кем быть: наивной дурочкой, которую может обмануть первый встречный, или же героиней, спасающей своего принца на белом коне.

— Конечно героиней! — горячо ответила Катерина.

— Тогда не ищи легких путей. Будем действовать, исходя из первоначальной гипотезы. Все, до скорого!

Если Катерина права, тогда не имеет смысла мчаться на всех парах в деревню Веснушкино. Дело Артема Нечаева пока может подождать. Тем более, что мне, кажется, пришла в голову кое-какая идея насчет расследования убийства Краснянского.