15
Когда брюнет с барсеткой в татуированной руке появился в банке, Аня, для такого случая одетая по-деловому, как и полагается кассиру, испугалась.
Ее, конечно же, два дня инструктировали, что такое может случиться. Этот мужчина, Виктор Хижняк, очень обрадовался, когда она неожиданно появилась в их странной мужской вооруженной компании. Если, сказал он, в банке не будет девушки-кассира, те, кого они ожидают, сразу все срубят и тогда ловушка не сработает. Аню никто не спрашивал, хочет ли она быть приманкой и тем более участвовать в каких-то играх наравне с вооруженными мужчинами, среди которых непонятно как оказался ее в общем миролюбивый, хотя и вступившийся за нее в критический момент брат. Ей просто отвели в предстоящей операции место, объяснили, что нужно делать, вернее, чего делать не нужно, и для мужчин до сегодняшнего утра девушка перестала существовать.
Теперь от нее требовалось только сидеть на месте кассира в качестве декорации и улыбаться. А в критической ситуации, которая возникнуть не должна, но исключать которую нельзя, девушка должна была залезть под стол и затаиться там, пока все не закончится. Только ей все равно было страшно. Привычка жить в постоянном страхе так закрепилась в ней, особенно за два последних года, когда ей сначала угрожал скотина-участковый, а потом его коллеги, родня и просто случайные люди, что сейчас Аня Пастух уже ничего не могла с собой поделать. Даже то, что рядом находился брат Олег, переодетый менеджером, и мужчина с большими руками, которого все называли Крамером, одетый охранником, ее не успокаивало.
Покрутившись в зале, брюнет подошел к окошку кассы и для порядка спросил, можно ли сегодня купить тысячу долларов. В это время рядом стоял, изображая клиента, Володя Воронов, и только его совсем близкое присутствие немножко уняло дрожь у нее в коленках. Аня даже ответила утвердительно на явно глупый и бесполезный вопрос, после чего брюнет, зачем-то подмигнув ей, сказал «спасибо», пообещал зайти минут через тридцать, еще раз окинул внимательным взглядом зал и вышел. Только за ним закрылась дверь, Воронов коротко бросил Крамеру: «Началось! Клюнули!» — и тоже вышел, оставив их втроем. Аня хотела что-то сказать, но поняла: ни Олег, ни Крамер сейчас не настроены ее слушать. Пастух провел рукой по правому карману, где ждал своего выхода пистолет, а Крамаренко расстегнул кобуру.
Правда, ничего серьезного здесь, в банке, по плану Виктора не ожидалось. Охранник бросает оружие, менеджер соглашается на все условия и приказывает кассиру вынести заранее приготовленные мешки с деньгами. Немного, но сколько есть, объяснит менеджер, инкассация, мол, недавно была. Они втроем должны выполнить свою задачу — испугаться грабителей и, трясясь за свою жизнь, дать бандитам то, за чем те пришли. Налетчики спокойно, не встретив сопротивления, возьмут деньги и выйдут. Это — главное, постоянно говорил Хижняк, это окончательно усыпит их бдительность. Получая в руки мешки с деньгами и не встречая при этом сопротивления, люди в большинстве своем забывают об осторожности окончательно. На это и делался расчет: на улице им уже готовили встречу, и Крамер с Пастухом теперь могли подключаться, заходя с тыла.
Чего ни в коем случае нельзя допустить, так это стрельбы в помещении. Кассовый зал не очень просторный, любой огневой контакт опасен для всех его участников. Но если грабители об этом не думают, предполагая, что засада их ждет на другом конце города, то те, кто на них охотится, обязаны это учесть. Аня слышала: Виктор отбросил мысль о том, что Кондрат захочет оставить здесь после себя кровавый след. Когда Лещ, тот самый уголовник с крысиной рожей, который все эти дни пялился на нее и даже как-то раз пытался подкатиться, за что чуть не получил от симпатичного русского Володи Воронова, спросил, почему командир так уверен, ответ был прост: все это время люди Кондрата сеяли только панику и разрушения. Оружие против людей они применяли лишь в случаях, когда это предполагал план операции. Например, в Мариуполе, нападая на инкассаторов. Или «У Шульца», когда перестрелку с ними без особого успеха затеяли вооруженные «сарматы». Короче, подытожил Виктор, мирное население в своей объявленной войне против старых друзей Саня Кондрат не трогает.
А работники банка в случае, если они не сопротивляются, как раз и есть то самое мирное население.
И все-таки Аня Пастух натурально, не наигранно испугалась, когда ровно в полдень, как показали стрелки на круглых часах, двери банка распахнулись и в зал стремительно вошли двое — худощавый мужчина со злыми глазами, вооруженный пистолетом, и молодой, до смешного конопатый парень с сумкой в руке. Последний совершенно не выглядел смешным, когда, поставив сумку на пол, сунул в нее руку и выдернул наружу автомат.
— Ограбление! — рявкнул мужчина со злыми глазами, нацелив дуло на Крамера. — Руки вгору!
— Тихо все, стрелять буду! — крикнул конопатый, нацелив автомат на Пастуха и ногой пнув к нему сумку. — Кто еще тут есть?
— Никого, нас только трое, не стреляйте, не убивайте! — зачастил Олег, пятясь назад и стараясь передвинуться так, чтобы незаметно для бандита выйти из сектора обстрела.
— Смотри! Я не промахнусь! Бабки в сумку! Грузите! Шустро, суки!
Его вытянутая рука, державшая автомат, не тряслась, палец мягко гладил спусковой крючок.
— Ствол бросай! Мордой — вниз! — приказал мужчина «охраннику».
Дверь снова открылась, и вошел уже знакомый Ане брюнет с татуировкой на руке — теперь его пальцы крепко сжимали рукоятку пистолета.
Крамаренко покорно вытащил пистолет из кобуры двумя пальцами, при этом послушно, хотя и медленнее, чем хотелось грабителям, сгибал ноги в коленях.
Олег продолжал пятиться.
Но на брата все еще смотрело автоматное дуло. И Аня, не отдавая себе отчета и не понимая, зачем это делает, нащупала левой рукой под столом кнопку, которую ей показал по просьбе Волоха настоящий менеджер банка. Эта кнопка блокировала замок входной двери в случае возникновения нештатной ситуации с проблемным клиентом, сигнал тревоги включала кнопка с правой стороны.
После Аня скажет, что хотела на самом деле включить сигнал тревоги, когда у нее на глазах нацелили автомат на брата, который был для девушки всем; только с перепугу перепутала право и лево. Вообще-то, ее объяснения потом уже не интересовали Хижняка, так как изменить ничего не могли — ведь все уже случилось.
Брюнет, вошедший последним и стоявший к двери ближе всех, услышал легкий щелчок.
Дернул за ручку, пытаясь открыть дверь.
Это его движение на секунду отвлекло конопатого.
И спасло жизнь Олегу Пастуху.
Поняв, что начался какой-то сбой в хорошо продуманном плане, Олег заорал:
— АНЯ, НА ПОЛ! — И одновременно отработанным движением выхватил из кармана пистолет.
Боковым зрением уловив опасность, исходящую от лоха менеджера, парень по кличке Кот нажал на спуск, рассчитывая срезать его очередью. Он не учел одного: за это время Олег все-таки ушел с линии огня и даже пригнулся, ныряя под веер пуль и стреляя снизу вверх. Он успел выпустить три пули, прежде чем растерянный Кот, неловко заваливаясь на бок и продолжая стрелять, прошивая пулями подвесной потолок, упал на пол, пораженный в грудь.
Аня с криком свалилась со стула и поползла под стол, закрывая уши руками.
Брюнет выстрелил, как только увидел оружие в руке «менеджера», и со своего места, даже не целясь, попал ему в правое плечо. Пастух, вскрикнув от резкой боли, выпустил пистолет и завалился на стойку окошка кассира, плечом задев в падении стекло и расколотив его. Не удержавшись, Олег упал на пол, и это снова спасло его — следующая пуля, выпущенная из пистолета брюнета, пролетела над его головой.
В то же время Крамаренко, как только молодые грабители открыли огонь по Пастуху, сделал единственно возможный в его положении финт — упал на пол и резким движением бросился под ноги Ржавому, сбив того с ног. Опытный бандит упал как подкошенный, ударившись головой о напольную плитку; на миг у него потемнело в глазах, однако он все равно не выпустил пистолета из руки, даже успел пальнуть, правда, не целясь и не принеся никому вреда.
В следующем движении Крамер перевернулся на спину, при этом крепко сжав большими сильными руками тело противника и рванув его на себя. Выстрел, крик в самое ухо — и тело обмякло; он все-таки успел прикрыться чужим телом от пуль, которые одну за другой выпустил в его сторону развернувшийся на шум схватки брюнет, который счел «менеджера» поверженным.
Отбросив от себя мертвое — или почти мертвое — тело, Крамер откатился подальше и ловко вскочил на ноги. Очень вовремя: брюнет несся на него, набычившись, и только чуть позже до Крамаренко дошло: парень уже расстрелял всю обойму, а перезаряжать не было времени. Потому он кинулся на врага с отчаянием гладиатора, стараясь не дать ему вытащить оружие из кобуры.
Отступать было некуда — под напором брюнета Крамер вылетел спиной сквозь стекло и, не разжимая хватки, покатился с брюнетом по асфальту, чтобы при первой же возможности сбросить его с себя. Затем, поднявшись на колени, он тут же снова кинулся на землю.
Со стороны джипа, припаркованного через дорогу на другой стороне банка, открыл огонь Кондратенко.