Книга: Двойная западня
Назад: 4
Дальше: 6

5

Спать улеглись рано, а наутро поднялись с первыми лучами солнца.
Общей побудки никто не объявлял. Хижняк, уже засыпая в своем спальном мешке, никак не мог решить, надо ли вводить на эти три дня казарменный распорядок или же ограничиться обычными требованиями к дисциплине. Но с утра все решилось само собой: Виктора разбудило движение рядом, он, открыв глаза, потянулся к оружию, однако тревога оказалась напрасной — это выбрался из палатки Воронов, с хрустом потянулся. После, упав на вытянутые руки, принялся без особого напряжения отжиматься. К нему минут через пять присоединились Крамаренко и Волох, и хотя Пастух с Лещом не спешили терзать себя утренней зарядкой, в целом Хижняк сделал утешительный для себя вывод: большинство команды способно к самоорганизации. Потому не придумал ничего лучше, как присоединиться к мужчинам, перед этим все-таки вытащив на свежий воздух остролицего бойца без правил и молодого боксера.
Пастух, как выяснилось вчера за душевным разговором у костра, действительно сломал нос на ринге. Еще со школы занялся боксом, за славой Майка Тайсона не гнался, но получал плюхи и давал их с равным успехом, превращаясь, как понял Хижняк, в обычного боксера с обычной перспективой свернуть спортивную карьеру годам к двадцати, когда перебесишься окончательно. Виктор не придал этому особого значения — сам в старших классах пытался колотить грушу. Но потом, когда после завтрака он отвел группу подальше в горы, чтобы точно не нарваться на любопытных туристов, которых в августе здесь хватает, Олег Пастух невольно заставил привлечь к себе более пристальное внимание.
Хотя на первый взгляд ничего странного в парне не было. Сначала, для более полноценной разминки, Виктор разбил группу на пары, и несколько часов подряд, с обязательными передышками, они спарринговали, меняясь противниками. До обеда все успели основательно померяться силой, причем Хижняка не интересовала техника — разрешал все приемы, кроме тех, которые могли реально покалечить. Проверив бойцовские качества подопечных, он в целом остался доволен. Потом для куража выходил сначала один против двоих, потом против троих, четверых, после чего устроил ко всеобщему одобрению шоу: они с Волохом спина к спине отбивались от четверых. Время прошло незаметно, и, как понял Хижняк, вся эта возня сблизила вчера еще незнакомых и враждебно настроенных друг к другу людей. И тот же Пастух держался на равных, демонстрируя неплохую, как для хлопца его возраста, подготовку.
Неплохую. Нормальную. Среднюю.
Когда Виктор понял это, прозвенел первый, очень слабый и пока еще непонятно чем вызванный звоночек. Пастух отличался от остальных, причем с худшей стороны. То, что не замечал посторонний зритель, бывший оперативник специального секретного подразделения Хижняк просек очень отчетливо. Так, грабитель, а до того имеющий опыт боев без правил Толя Лещинский, держался на кураже, всегда бросаясь напролом и тем самым являя серьезную угрозу для более опытного противника, Виктор уже успел испытать это на себе. Россиянин Володя Воронов, демонстрируя поистине русскую безоглядную удаль, этим и был хорош — обычная бойцовская логика и расчетливость в поединке с ним не годились, нужно было учитывать его непредсказуемость. Андрей Волох показал себя дисциплинированным посетителем спортзала, не более того, — но вполне достаточно, чтобы при случае доверить ему прикрыть тылы и страховать фланги. Виталий Крамаренко, кажется, никогда не уставал. Словом, в каждом Хижняк заметил изюминку, которую со временем и при желании можно было развить в личный потенциал, превратив отдельно взятого Леща или Крамера в профессионала, подобного тем, которых отбирали для спецгруппы по борьбе с оргпреступностью в середине девяностых годов.
У Олега Пастуха такой изюминки не было.
Это не отвечало требованиям к подбору команды, четко сформулированным и выдвинутым Максиму Неверову. Или у парня есть какие-то скрытые достоинства, которые пока не проявились, или он в команде по другой причине, пока не понятой Хижняком. Похоже, Волох воспринимал Пастуха нормально и его не занимали мысли, волновавшие Виктора.
Позже, когда мужчины получили наконец возможность пострелять, Хижняк лишний раз убедился: с Олегом и впрямь что-то не так. Вернее, он слишком нормальный, обычный парень двадцати пяти лет, убивший, правда, милиционера не разбери за что, но выстрелить один раз, даже в человека, можно случайно. Так же как можно, никогда не убивая людей, уметь обращаться с холодным и огнестрельным оружием. Особенно огнестрельным: Олег спокойно заряжал и разряжал пистолеты и автоматы — им доставили, по просьбе Виктора, только «калаши», — нажимал на спусковые крючки, вот только стрелять не умел. Не то чтобы боясь, но как-то опасаясь огнестрельного оружия, в то время как Воронов, Крамер, Лещ и Волох запросто были со стволами на «ты». И, увлекшись мужскими играми, не обращали внимания на Пастуха, старательно делавшего вид, будто все это ему тоже безумно нравится.
В конце концов, решил Виктор, пока ничего трагического не происходит. Менять что-либо уже поздно, да и глупо — выяснение подноготной Пастуха может занять много времени, причем неизвестно, чем все это закончится для самого Олега. К тому же затягивание времени было невыгодно прежде всего самому Хижняку. Поэтому, решив пока не делать никаких поспешных выводов и взять Олега Пастуха на заметку, а, если понадобится, действовать по ситуации и самостоятельно, Виктор переключился на стрельбу.
— Волох, у нас помповики в арсенале есть? — спросил он.
— Были, — ответил тот, заряжая при этом новыми патронами уже отстрелянный автоматный магазин. — Пара «бригантов», как заказано.
— Заканчивай с рожком. И вообще, мужики, на сегодня тир закрывается. Сейчас еще кое-что проверим — и отдыхать. Кто там ближе, тащите сюда помпу.
Когда альбинос принес «бригант», Хижняк подкинул ружье в руках, картинно передернул затвор, изображая настоящего лихого ковбоя, и положил его на плечо стволом вверх.
— Небольшая вводная, мужики, — начал он. — Я не знаю, как там придется. Даже подозреваю, что, увидев нашу группу, особенно Крамера с автоматом и обязательно голым по пояс, Сашка Кондрат сам сдаст оружие. — Ответом был короткий смешок, и Виктор продолжил: — Только, сами понимаете, надежды на такой исход мало.
— Я бы уточнил — практически нет! — вклинился Лещ.
— Верно, — согласился Виктор. — Потому нам нужно, кроме прочего оружия, освоить вот такое, гладкоствольное помповое ружье марки «бригант», калибр — двенадцать на семьдесят. В условиях города, конечно же, удобнее воевать с автоматом и особенно с пистолетом. Хищники из каменных джунглей предпочитают ближний бой. — Ему понравилась образность собственного мышления, подобные пассажи приходили в голову нечасто. — Но, — он по-учительски поднял к небу указательный палец, — Новошахтерск — город не того масштаба, о котором мы привыкли говорить. Тем более что за городом, куда ни глянь, в основном степь, так, Пастух?
— Правильно. — Олег кивнул.
— Значит, мужчины, у нас может появиться проблема, которую не решат пистолет или револьвер, незаменимые в ближнем бою, а тем более автомат, который мы редко выставляем в режим одиночной стрельбы. Помповики, а в нашем случае «бриганты», очень удобны: у них хорошая прицельная дальность, можно не выстреливать в белый свет автоматный магазин, нажав на спуск и не отпуская палец, и в некоторых случаях с ним просто удобнее, чем с «калашом». Короче, раз мы собираемся открыть в Новошахтерске что-то типа охоты, освоить ружье, предназначенное для охоты, не помешает. Только, повторюсь, за несколько дней помповик не укротить. Отсюда вопрос — кому это оружие знакомо?
— С этого и начинал бы, — отозвался Воронов. — Нет чтобы спросить: люди, кого вооружить помпой?
— Много приходится объяснять, — сказал Хижняк. — Если б я знал каждого из вас лет по сто, тогда обошелся бы без многословия. Ничего, больше загружу вас сейчас, меньше болтать придется на месте. Волох, у нас были где-то тарелки? Обычные?
— Хавать будем? — оживился Лещ. — Давай, завхоз, волоки посуду.
— Тарелки брали, — ответил альбинос. — У меня в рюкзаке упаковано. Двадцать штук, маленькие, как сказано.
— Тащи, — распорядился Хижняк, и, пока Волох прогулялся к лагерю и обратно, что заняло не меньше часа, остальные почистили оружие. Причем, как снова невольно заметил Виктор, у Пастуха получалось не слишком ловко — он исподтишка смотрел, как это делают товарищи, и повторял их движения.
Когда альбинос вернулся и поставил на землю перед Хижняком небольшую горку дешевых эмалированных тарелок в красный горошек, Виктор подхватил «бригант», резко передернув затвор, загнал патрон в ствол, отошел на несколько шагов, скомандовал остальным:
— Ну-ка, разошлись. — И когда мужчины встали за ним полукругом, кивнул Волоху на посуду: — Давай!
Здесь уже специальных объяснений не требовалось. Волох нагнулся, подхватил первую тарелку и, плавно замахнувшись, подбросил ее вперед и вверх, закрутив в броске. Превратившись в круглую белую мишень, тарелка взмыла над головами и, достигнув верхней точки, стала падать вниз.
Именно на этом этапе выстрел Хижняка прервал падение — пуля расколола тарелку точно по центру, разбрызгав ее на мелкие осколки.
— Давай! — повторил Хижняк, тут же перезарядив ружье.
Еще одна тарелка взлетела в воздух — теперь пуля сбила ее на взлете.
Щелчок затвора.
— Давай!
Третью тарелку Хижняк расколол у самой земли, все время в падении держа белую плоскую мишень на цевье.
— Пастух, бери еще одну! Давай!
Олег и альбинос теперь подбросили тарелки почти одновременно, причем не сговариваясь, швырнули их в разные стороны. Между выстрелом, щелчком затвора и новым выстрелом, казалось, не прошло и доли секунды — все это Хижняк проделал в одном непрерывном движении. Обе тарелки разлетелись, находясь еще в воздухе.
— Ну? — Виктор азартно взглянул на Воронова. — Готов?
Изо всех сил изображая равнодушие, Володя хлопнул в ладоши. Поняв его правильно, Хижняк бросил ему ружье, тот ловко поймал, зачем-то погладил приклад, вскинул, проверяя прицел, поводил над головой, выискивая некую невидимую точку в небе, а потом передернул затвор.
— Помоги парням, — попросил он Хижняка.
— В смысле? — Виктор не играл — он действительно не понял, что от него требуется.
— Кидайте втроем, сразу, по сигналу, — пояснил Воронов.
— Ништяк! — Предвкушая зрелище, Лещ даже присвистнул. — Тут, Ворон, или ответишь, или сдуешься!
— Или тебя сдую, — беззлобно парировал Володя и призывно взглянул на Хижняка. — Ну, кому стоим?
Переглянувшись, Виктор, альбинос и Пастух взяли по новой тарелке.
— Готовы? — Воронов держал ружье на вытянутых вниз руках. — ДАВАЙ!
Три круглые плоские мишени взлетели над головами. Бросок вышел недружным и несинхронным, тарелки разлетелись хаотично.
Одновременно с бросками Воронов вскинул «бригант». Ствол был нацелен в тарелку, брошенную с левого края.
Она же разлетелась первой, вторую пуля сбила в падении, третью догнала сантиметрах в двадцати от земли, не больше. Лещ не сдержал восторженного крика:
— О как! Урыли тебя, командир? Отвечать будешь, а? Виктор выдержал небольшую паузу, дав всем насладиться победой: Воронову — своей, остальным — чужой.
— Нормально, — проговорил наконец. — Примерно это и хотел увидеть. Потом расскажешь, Вова, где и как ты этому научился.
— Он платные уроки дает! — влез Лещ.
— Понял. Ты первый на очереди. Я за тобой. — Виктор полушутя поднял руки вверх. — Все молодцы, продолжим завтра. А пока заканчивайте с оружием и гильзы соберите.
Тестировать подобным образом Пастуха он решил позже. Для этого нужен удобный случай, как сейчас с Вороновым, чтобы процесс проверки не выглядел слишком уж нарочитым.
Назад: 4
Дальше: 6