Противник не был готов стрелять.

Вернее, как потом понял Виктор, к бою парень, конечно же, готовился, только начинать его собирался позже. Потому, когда незнакомец вдруг появился, просто замешкался, на подсознательном уровне решая — стрелять, не стрелять, и если стрелять, то что за этим последует. Тем самым Хижняк выиграл несколько нужных секунд.

Реакция не подвела и оказалась молниеносной. Прыжком сократив расстояние между собой и противником, Виктор ударом ноги выбил пистолет и в следующее мгновение припечатал подошву своей туфли прямо в лицо неприятеля. Парень с криком повалился на пол и при этом попытался одной рукой дотянуться до утерянного оружия. Однако пока его крики не входили в планы Хижняка. Он вообще не знал, какими будут его дальнейшие действия, и просто навалился на парня сверху, придавливая коленями грудь. Прижав противника к полу, Виктор наотмашь ударил ребром ладони по плечу, стараясь перебить ему ключицу через ткань пиджака, — и таки услышал слабый хруст, сопровождаемый глухим криком боли и отчаяния. Ставя в этой схватке жирную точку, Виктор убрал колени, удобнее уперся одной ногой в пол, резко развернул парня, перехватил поврежденную руку и рванул вверх, причиняя противнику нестерпимую боль, от которой парень, как и было задумано, потерял сознание.

Снизу доносилась гремевшая в зале музыка. Никто ничего не услышал, никто ничего не понял. Очень хорошо.

Подобрав пистолет, Хижняк осмотрел оружие. «Стечкин», заряженный и готовый к бою. Секунду подумав, Виктор наклонился, пошарил под кроватью и выволок оттуда сумку.

Она оказалась пустой, если не считать двух запасных обойм. Причем вторая обойма была к «макарову», а сумка могла вместить не только пистолет, но и более крупное оружие. Значит, парень в цветастой рубашке поднимался сюда за тем же, за чем и этот тип. И бармен, выходит, тоже в деле… Сколько их всего — трое или больше? А главное — когда они начнут стрелять и в кого?

Все это промелькнуло в голове Хижняка, пока он вытаскивал из штанов лежавшего в отключке бойца ремень и стягивал им за спиной его руки. Закончив, он взял пистолет, сунул в карман и сделал шаг к двери, собираясь выходить. Но вдруг что-то его удержало: да, ему удалось проскочить сюда, однако сообщники, включая бармена, наверняка с нетерпением ожидают парня. Если сейчас он появится сверху и его заметят, реакция может быть непредсказуемой. Однако времени на долгие размышления все равно нет: парень, ушедший взять оружие, не может задерживаться дольше положенного. Допустим, того, в цветастой рубашке, не было минут пятнадцать. Возможно, этому дали столько же. Прошло не больше пяти минут. Итак, до тревоги максимум минут десять. Подойдя к окну, Хижняк поднял жалюзи, рывком открыл его, выглянул. Оно находилось в тыльной части здания, внизу никого не было, и Виктор, улегшись на подоконник, легко перекинул через него свое тело и без раздумий прыгнул со второго этажа. Мягко приземлившись, он тут же выпрямился и двинулся к центральному входу — в ту сторону, откуда доносился нестройный и очень громкий хор женских голосов, выводящих:

Выйдя из-за угла, Виктор увидел Марину в компании слегка подпивших подружек юности, которые, сбившись в тесный кружок, распевали на радость курившим рядом охранниками:

Когда Хижняк приблизился к этому девичнику, Тамара, вокруг которой собрались женщины, увидела его первой и тут же громко прокомментировала:

— О! Вышел парень молодой!

Марина повернулась, смерила Виктора недовольным взглядом, но сказать ничего не успела — взяв ее за локоть, он резиново улыбнулся женщинам:

— Украду ее у вас. Ищу, ищу тебя…

— Что такое? — резко даже для слегка подвыпившей спросила она, все же позволяя ему отвести себя на несколько шагов в сторону от компании. — Ты не успокоился? Так дай мне отдохнуть!

Развернув Марину лицом к себе, Виктор крепко сжал ее плечи, посмотрел прямо в глаза, заговорил отрывисто:

— Слушай внимательно. Быстро придумай что-нибудь. Пусть Тамара твоя молодых сюда выведет. Хотя бы молодых. Понятно?

— Витя, я прошу тебя, что ты еще придумал! — Она попыталась вырваться.

— Потом. Все скажешь потом. Сейчас делай так, как говорю. Марина слишком хорошо знала своего мужчину и через многое прошла с ним, чтобы почувствовать — он не шутит и не играет.

— Что? — коротко спросила она.

— Пока не знаю. Но что-то будет. Если успею понять, что именно, может, обойдется.

— Господи, — тихо проговорила она. — Почему с тобой нельзя выехать дальше дома?

— Потом об этом. Времени мало. И не пугай никого. Отпустив Марину, Виктор поправил пистолет в правом кармане, прошел мимо охранников в зал и окунулся в привычные уже звуки музыки. Первое, что он сделал, — это поискал взглядом бармена. Тот все еще стоял за стойкой, даже делал кому-то кофе и, казалось, весь ушел в свое занятие. Теперь — цветастая рубашка. К удивлению Виктора, парень сидел за столом и явно нервничал, поглядывая в сторону лестницы. Еще чуть-чуть — и он поднимет тревогу. По уму надо бы подождать, проследить его контакты. Только времени на это у Хижняка уже не оставалось, потому он двинулся навстречу белобрысому «сармату», как раз делавшему очередной обход по периметру зала, жестом задержал и, когда тот остановился, спросил прямо в свободное от наушника ухо, перекрикивая музыку:

— Волох где?

Тот удивленно взглянул на давешнего возмутителя спокойствия, подумал и кивнул в сторону кухни.

— Связь с ним есть? Белобрысый постучал пальцем по наушнику.

— Короче, пусть подтянется в кабинет, который у вас штаб. Не надо спрашивать, дело есть. И, — Виктор на мгновение задумался, — сам потом тоже подходи. Нужен будешь.

Прежде чем охранник успел что-то сказать, Хижняк хлопнул его по плечу и двинулся к двери, ведущей в служебное помещение.

Пока шел, Ди-До, видимо, решил сделать короткий перерыв. Стало непривычно тихо. Уже подходя, Виктор зафиксировал боковым зрением Марину — совершенно естественно хохоча, она волокла Тамару через весь зал в сторону, где усаживались за стол молодожены.

Волох ждал у директорского кабинета, и Хижняк тут же, не дожидаясь вопросов, перехватил инициативу.

— Зайдем, — распорядился он коротко и рванул на себя дверь. Волох, поспешивший за ним, по-прежнему собирался что-то сказать, и потому, чтобы не вдаваться в лишние объяснения, Виктор вытащил из кармана «стечкин» и со стуком положил его на директорский стол. — Вот.

Подоспевший к тому времени белобрысый, увидев оружие на столе, замер за спиной старшего, как и альбинос, ничего не понимая.

— Это не газовая цацка. Ствол боевой, я забрал его у одного из гостей.

«Сарматы» переглянулись.

— Та-ак, — протянул Волох. — Слушай…

— Нет, ты слушай! Кто еще пронес оружие, как и сколько единиц тут гуляет — не знаю. Похоже, может начаться то, от чего твое начальство, Волох, так старательно убегало сюда. У тебя больше ста человек в зале плюс люди в кухне. Любой резкий движняк с твоей стороны привлечет внимание тех, кто затаился и чего-то ждет. Каждый гость в зале, особенно Поляк и молодожены, — идеальный живой щит, прикрытие. Понял? Альбиносов в армию берут?

— Морская пехота, — ответил Волох, и, несмотря на критическую ситуацию, в его голосе прозвучала обида. — Как ты…

— Потом, — отмахнулся Виктор. — Выход один — вычислить всех бойцов и выдергивать их по одному. Сюда, в этот кабинет. Своим пока ничего не говори, дров наломают. Просто дай знак какой-нибудь… Не знаю… Есть у вас сигнал на случай боевой готовности?

— Обязательно.

— Ну вот и давай. А ты, — Хижняк перевел взгляд на белобрысого, — аккуратно и нежно веди сюда того ковбоя из-за барной стойки. Он здесь работает?

— Наверное… — Волох пожал плечами. — Что-нибудь полегче спроси. Тут Шульц персоналом рулит.

— Тогда пускай Шульц его к себе в кабинет и высвистит. Понял? — Вопрос снова касался белобрысого. — Ищи Шульца, ничего не объясняй, подстрахуешь его. Вперед!

Охранник хотел было выполнять приказ, но вдруг что-то вспомнил, вопросительно взглянул на своего старшего, и Волох подтвердил распоряжение кивком. После чего белобрысый вышел, и только тогда альбинос, по привычке проведя рукой по бритому черепу, спросил наконец:

— Ты кто такой вообще?

— Это важно сейчас?

— Не знаю. — Волох вытащил из кармана телефон, принялся набирать цифры, но сразу передумал. — Там и правда больше сотни народу. Как мои пропустили? В конце концов…

Дверь кабинета распахнулась, и в комнату не вошел — влетел толстый мужчина с обрамленным шкиперской бородкой лицом. Виктор уже знал, как выглядит Герман Шульц, директор этого комплекса.

— Волох, в чем дело? — крикнул он. — Через сорок минут здесь будет Шеремет! А мне твои люди говорят, что ЧП какое-то!

— Бармена вызвали сюда? — отрывисто спросил Хижняк.

— А кто…

— Позвали или нет? — Виктор с трудом сдерживался, чтобы не заорать.

В это время из зала снова донеслась громкая музыка.

Почти сразу же ее звуки слились со звуками выстрелов. Трижды громыхнул пистолет, потом — автоматная очередь.

И крик. Не множество испуганных голосов, а один плотный, мощный, дружный и от того еще более ужасный, не прекращающийся ни на секунду вопль.

«Ну вот и все, — подумал Виктор. — Дождались. Началось».

Схватив со стола пистолет, он оттолкнул Волоха плечом и выбежал из кабинета туда, где кричали, стреляли и так некстати гремела музыка.