Глава 30
Небольшой холл заштатной гостиницы на окраине Москвы светился приглушенным уютным светом. Обшарпанные диваны вдоль стен, засохшая пальма в кадке, огромный фикус и старые выцветшие картины Левитана создавали щемящее ощущение чего-то временного, ненадежного, неверного. Работало только правое крыло гостиницы, а всю левую часть здания снимали вьетнамцы, торгующие на рынке. Администратор, женщина предпенсионного возраста с обесцвеченными пергидролем волосами, подперев голову рукой и тяжело зевая, сидела за стойкой, тоскливо уставившись в телевизор.
Наташа спустилась по лестнице и направилась через холл к выходу. Краем глаза она видела бледный экран телевизора, стойку администратора.
«…местонахождение сына известного предпринимателя Константина Морозова… Был похищен из закрытого пансиона в Швейцарии…»
Не веря собственным ушам, Наташа остановилась как вкопанная. В голове ее крутилась одна мысль: «Это невозможно, это невозможно, этого не может быть… Это не о нем!» Но после сообщения на экране появилась во много раз увеличенная фотография ее сына и прозвучала просьба, если кому-нибудь известно о местонахождении ребенка, сообщить в органы.
На подгибающихся ногах Наташа добрела до дивана в холле и обессиленно рухнула на него. Ее мозг был не в силах объять случившееся. Ведь она так все здорово продумала… Ведь в школе Святой Анны такая служба охраны… Ведь ей осталось совсем чуть-чуть… Только один решительный ход, только один человек, после которого они — и она, и сын — стали бы свободны! И вот кто-то опередил ее. Кто-то сделал ход конем, загоняя ее в угол. У нее не осталось шансов на успех… Почти не осталось!
«Надо что-то делать, надо что-то делать!» — пульсировала в голове тревожная мысль. Мгновенно в воображении пронеслись ужасные видения: ее сына тащат бандиты, зажимая рот ладонью, бросают в сырой подвал с крысами, может быть, его даже бьют, пытаясь узнать о ней… Она не может допустить этого! Она должна спасти сына!
На негнущихся ногах Наташа вышла из гостиницы. Куда ей направиться и что сделать? Дрожащей рукой она нашарила ледяную рукоятку пистолета. У нее остался только один выход — вступить в открытую схватку с бандитами. И она была готова к этому!
Через несколько минут в холл той же гостиницы, чуть прихрамывая, вошел высокий мужчина средних лет с «дипломатом» в руке. Махнув красной корочкой швейцару, он уверенно прошел прямо к лифту. Поднявшись на третий этаж, посетитель, сторожко оглянувшись, открыл своим ключом дверь триста пятнадцатого номера и вошел внутрь.
Из номера он вышел через несколько минут уже без «дипломата», неторопливо спустился вниз и без эксцессов вышел из гостиницы.
Администратор проводила странного гостя настороженным взглядом и, как только за ним закрылась входная дверь, подняла трубку телефона.
— К ней приходили… Да, мужчина, да, прихрамывает… Не знаю, он был там не больше десяти минут. Хорошо, буду держать вас в курсе…
Косарев вновь занял исходную позицию в будке таксофона.
— Это ты? — спросил он, постаравшись придать своему голосу максимум нежности и тревоги, той, которая должна была чувствоваться в голосе человека, сильно волновавшегося за дорогую ему женщину. — Я нашел ее. Она в гостинице… Нет, ее не было на месте… Пришлось обыскать номер и…
— Нашел что-нибудь? — перебил его женский голос.
— Да, немного… «Дипломат», доверху набитый баксами…
— Но это не больше миллиона долларов! — В женском голосе послышалось разочарование.
— Но еще записную книжку с номерами и кодами именных счетов в банке «Свиссбэнк»…
— О, это уже кое-что! Номерной счет — это отлично. Зная код, любому человеку можно снять деньги в любой точке земного шара… Ты забрал это все с собой?
— Нет, оставил в номере, — ответил Косарев. — Не хотелось ее спугнуть…
— Ты правильно сделал, милый, — проворковал женский голос. — Сначала нужно взять ее, а потом уже все остальное… Ищи ее, а об остальном я позабочусь сама…
Осторожно ступая по скользким ступеням, Жанна спустилась в подвал. В ее руке испуганно мигал небольшой фонарик, а другую руку оттягивал газетный сверток. Лязгнул наружный засов, и деревянная разбухшая дверь с трудом поддалась.
Фонарик осветил земляные стены, полусгнившие бревна. Жанна осторожно опустилась на одно колено, бережно положила сверток на землю и с облегчением выдохнула.
Сосредоточенные глаза еще раз оглядели сочащиеся влагой стены. Она не ошиблась в своих расчетах. Поскольку окон нет, а входная дверь достаточно плотная, то взрывная волна будет распространяться вверх. В замкнутом пространстве она произведет необходимые разрушения — обрушит сваи и давно обветшавшие перекрытия старого дома. Начнется пожар. Это случится глубокой ночью, когда все будут спать — и охрана, и Лучок, и тот маленький пленник в комнате наверху…
Стоя на коленях, Жанна осторожно развернула сверток. Высвободила несколько разноцветных проводов, выбрала красный провод, подсоединила к нему синий и желтый… Ее движения выдавали еле сдерживаемое нетерпение и отсутствие опыта.
Такое дело… Никому его нельзя поручить, нужно сделать все самой… Она никому не может довериться, никому… Только сама!
Наконец дрожащие пальцы соединили непослушные провода, размотали черный телефонный шнур — он протянулся по всему подвалу. Потом, двигаясь назад, Жанна стала подниматься вверх по ступеням. Провод послушно стелился вдоль стены, другим концом теряясь во мгле. Выбравшись из подвала, она достала из кармана острый нож, поддела несколько дощечек возле щитка, выудила оттуда толстый телефонный кабель и подсоединила его к черному проводу, одним концом уходящему в подземелье.
Это была ее гениальная идея — собрать остатки своего охранного агентства на малоприметной подмосковной даче глубоко в лесу. Никто из них не догадывается, что этот дом, затерянный в чаще, связан телефонной линией с внешним миром. Об этом знает только она одна. Одна! И она одна воспользуется плодами этого знания…
Когда все будет кончено, она просто позвонит сюда, сеть замкнется, от импульса тока сработает взрывное устройство — и все здесь взлетит на воздух. Всё и все! Остатки тел клочьями будут висеть на окрестных елках. Милиция решит, что и она, Жанна, была здесь, со всеми. А на самом деле она будет в это время уже далеко, очень далеко!
Замаскировав место соединения проводов, Жанна бесшумно поднялась по лестнице в свою комнату. Сейчас она возьмет свои новые документы, оружие и уедет отсюда. Навсегда!
Решительным шагом Наташа приближалась к темной громаде дома. Внутри нее царило странное чувство пустоты и отрешенности. Она готовилась к худшему. Она была готова на все…
Холодная ладонь в кармане куртки сжимала стылую рукоятку пистолета. Теперь ей нужно вспомнить те уроки, которые давал Костя, когда учил ее на охоте стрелять… Надо только вспомнить…
Окна нужной квартиры были темны. Очевидно, хозяев там не было, но они могли вернуться в любое время… И может быть, именно там, за этими окнами, подслеповато сощурившимися на мир, прячется ее сын… Он сидит один, в темноте, а ведь он так боится темноты…
На подъезде, где жил Лучников, стоял кодовый замок, и проникнуть в него было затруднительно. Наташа набрала первый попавшийся номер.
— Да? — вопросительно осведомился женский голос.
— Простите, я медсестра из поликлиники, — стараясь говорить спокойно, произнесла Наташа. — Я пришла делать укол вашей соседке, а она не отвечает. Не могли бы вы открыть?
— Вы к Алле Борисовне? — встревожился незнакомый голос. — Да, действительно, она очень плохо слышит… Проходите!
Наташа проскользнула в подъезд и стала подниматься по лестнице. Она подождет этого человека у дверей его квартиры и под угрозой оружия потребует отпустить ее сына. Наверняка он не ожидает от нее такого смелого хода, думает, что она будет звонить ему, умолять… А она просто убьет его… Она давно к этому готова…
Прислушиваясь к глухим звукам чужого жилья, Наташа поднялась на четвертый этаж. На лестничной площадке, куда выходили двери четырех квартир, было темно — лампочка не горела, под ногой хрустнули осколки стекла.
Так даже лучше, подумала она, эффект неожиданности… Она поднялась на последнюю ступеньку и замерла перед нужной дверью.
Неожиданно ее затылка коснулось чье-то горячее дыхание, а в спину угрожающе ткнулось что-то твердое…
— Не шевелись! — требовательно прозвучал негромкий голос. — Молчи, а не то…
То твердое и холодное, что было приставлено к ее спине, угрожающе шевельнулось. Наташа благоразумно замерла.
Внутри нее все опустилось. Они опередили ее, обреченно подумала она. Только бы ей дали перед смертью повидаться с Павликом… Только бы дали…
Опытная рука быстро скользнула вдоль ее тела, и сразу же карман, который оттягивал тяжелый «ПМ», значительно полегчал.
— Вот так! Умница! — удовлетворенно произнес тот же спокойный голос. — Теперь начинай аккуратно спускаться с лестницы. И не делай резких движений, у меня и так нервы на пределе…
Осторожно ступая, точно она шла босыми ногами по битому стеклу, Наташа сделала шаг вперед.
— Быстрее, — приказал конвоир. — У нас мало времени!
У нас? Наташа удивилась… Что значит «у нас»? Или это насмешка, или…
Они вышли из подъезда. Со стороны казалось, будто парочка вышла на прогулку — женщина чуть впереди, мужчина немного сзади своей подруги, как и положено галантному кавалеру.
— Открой дверцу машины, садись за руль, — негромко приказал мужчина.
Наташа повиновалась. Изо всех сил она скашивала глаза, пытаясь разглядеть своего конвоира, но было слишком темно.
Она опустилась на водительское сиденье, а мужчина уселся за ее спиной. Затылком она чувствовала, как то тяжелое и холодное, что не давало ей расслабиться, слегка отодвинулось.
— Заводи машину и поехали, — приказал голос.
— Куда? — Наташа наконец осмелилась на первый вопрос.
— Вперед!
«Девятка» испуганно рванула с места, как будто за ней гнались. Вылетев на освещенный розоватыми фонарями проспект, она понеслась в крайнем левом ряду.
— Не гони, гаишники еще не спят… — попросил тот самый требовательный голос. Теперь он звучал спокойно и почти насмешливо. — Все нормально, погони нет. Эти типы не могли представить, что ты сама отправишься к ним на свидание. А теперь постепенно сбавь скорость, выходи в правый ряд и остановись возле обочины. Нам нужно поговорить…
— Ты куда собралась?
Жанна вздрогнула и испуганно оглянулась. В руке у нее была небольшая дамская сумочка и тяжелая кобура с пистолетом, которую она собиралась нацепить под строгий пиджак. Она рассчитывала, что он спит…
— А, это ты!..
Накануне Жанна подсыпала в алкоголь огромную дозу снотворного, но ей было невдомек, что вечером Лучников так и не притронулся к спиртному, которое она усердно подливала ему, — он что-то заподозрил.
— Куда ты собралась? — Голос его звучал угрожающе, а небольшие жестокие глазки хищно блестели. — Ну?
— Что ты, дорогой! — произнесла она ласково и даже немного заискивающе. — Ты боишься, что со мной что-то случится, я знаю… Не волнуйся, милый!
Пусть он думает, что она, дурочка, не понимает причину его внезапного ночного визита.
— Что, собралась к своему менту? — спросил он подозрительно.
— Как ты мог подумать, милый! — Жанна доверчиво прижалась к его груди. — Просто мне нужно кое-что проверить…
— Я с тобой! — произнес Лучок безапелляционно. — Я знаю, ты хочешь выйти из игры и все повесить на меня… Так вот, дорогая, это тебе не удастся!
— Что ты, милый! — Она нежно приникла к его губам. — Конечно, если хочешь, поедем вместе!
«В конце концов, он еще может пригодиться», — решила она.
Когда ярко-алая «мазда», в темноте казавшаяся почти черной, ослепительно сияя дальним светом, пробиралась среди вековых деревьев, в салоне зазвонил мобильный телефон.
— Я взял ее…
Жанна удовлетворенно улыбнулась. Этот ход был одним из лучших за последнее время. У нее будет уникальный шанс избавиться от них обоих, от полоумного чекиста и этой неудавшейся миллионерши. Или нет, даже от троих сразу…
— Где она?
— У меня в машине. — Мужской голос в трубке звучал удовлетворенно. — Я держу ее на мушке. Мы сейчас едем в гостиницу.
— Я буду там через двадцать минут, — сказала она и нажала «сброс».
Поздно ночью в холл гостиницы «Коломенская» вошла странная пара — мужчина и женщина. Женщина выглядела уверенной и решительной, а мужчина озабоченным и настороженным. Было видно, что он не очень-то доверял своей спутнице.
В рукаве швейцара исчезла двадцатидолларовая бумажка, и тот восхищенно залопотал, с готовностью распахивая перед посетителями двери. Администратор вскинулась было, чтобы грудью встать на защиту гостиничных владений, но тут же осела, на лету подхватив сотенную бумажку, которая залепила ей рот лучше скотча.
Странная парочка поднялась по лестнице и застыла возле белой двери с золочеными цифрами «315».
Ручка бесшумно повернулась. Дверь с готовностью распахнулась, впуская гостей.
Двое посетителей вошли в темный номер, бесшумно прикрыв за собой дверь. Когда женщина, шедшая первой, щелкнула выключателем и подняла глаза, то увидела, что прямо ей в сердце пристально смотрит бездонный глаз пистолета.
— А я ждала тебя, Жанна! — послышался уверенный женский голос. — Проходи!
Глубокой ночью на подъезде к затерянной в глубине леса даче мелькнул луч яркого света. Не доезжая до поляны, где стоял дом, водитель машины предусмотрительно погасил габаритные огни и заглушил мотор.
Черная громада дома смутно вырисовывалась среди деревьев. Сквозь густые кроны на землю лился призрачный лунный свет.
Мягкая хвоя, ковром устилавшая землю, пружинила, приглушая шаги. Темная тень скользнула через двухметровый забор и притаилась под окнами дома.
Подтянувшись на руках, черная ловкая тень взобралась на скат веранды, затем, едва не поскользнувшись на мокрой после недавнего дождя жести, застыла, настороженно прислушиваясь к звукам в доме.
Все было тихо. Стволы деревьев еле слышно скрипели под напором ветра, где-то вдали прогрохотала электричка…
Ловкая тень перебралась на балкон второго этажа, одним движением наклеила на окно липкую бумагу, выдавила стекло и проникла в комнату.
— Павел! — послышался напряженный шепот, который в ночной тишине прозвучал громче, чем крик. — Не бойся, это я… Только тихо!
— Дядя Сережа, это ты? — сквозь сон проговорил мальчуган и сладко зачмокал, перевернувшись на другой бок. — Мы поедем к маме…
— Не надо резких движений, — спокойно проговорила Наташа. Пистолет в ее руках напряженно вздрогнул. — Садитесь. Прямо на пол!
— Какая неожиданная встреча! — фальшивым голосом проговорила Жанна и деланно улыбнулась. — А где же…
Она не стала уточнять, кого еще она ожидала увидеть здесь. Ее жадный взгляд отыскал черный пластмассовый «дипломат», стоявший на видном месте. Значит, Косарев все же не солгал ей. Еще бы, ведь офицерам их кодекс чести не позволяет обманывать женщин и детей… На это она и рассчитывала.
— Садитесь, и мы спокойно поговорим. Только не дергайтесь, я стреляю плохо, могу нечаянно нажать на курок…
Гости опустились на пол, точно им подрубили ноги…
— И еще хочу предупредить, в этом номере вмонтирована в стену небольшая кинокамера. Так что ведите себя смирно.
— На пушку берет! — прохрипел Лучок.
— Заткнись! — сквозь зубы процедила Жанна и через силу мило улыбнулась своей собеседнице.
— В этом «дипломате» миллион долларов. — Наташа взглядом указала на пластмассовый кейс, сиявший глянцевыми боками. — Это все, что у меня есть. Если хочешь, Жанна, забирай его и уходи.
— Всего миллион… — изображая разочарование, протянула Жанна. — А где же остальные деньги? Твой муж был с нами в доле, Наташа, остался нам должен почти полмиллиарда зеленых. Я знаю точно, что он продал все свои компании и магазины, а деньги перевел в тихое место. А дальше что? Где остальное «лавье»? Я хочу хотя бы половину…
— Спроси у тех, кто повыше, — насмешливо произнесла Наташа, подняв глаза к потолку. — На всю сумму Константин приобрел на бирже государственные краткосрочные облигации и облигации внутреннего валютного займа со сроком погашения в октябре. Догадываешься, что произошло?
Жанна побледнела. Она понимала, что это значило. День 17 августа превратил ГКО в фантом.
— Горбатого лепит! — перебил Лучок. — Брешет! Спроси у нее лучше, где бабки! Я ей не верю!
— Заткнись! — в бессильной злобе прошипела Жанна.
Наташа чуть заметно улыбнулась краешком губ и скосила глаза на большие настенные часы. Ей нужно продержаться еще минут десять, не больше…
— А вам, джентльмен удачи, я могу персонально объяснить. Все деньги, вложенные в ГКО и ОВВЗ, государство положило в свой дырявый карман. Если вы хотите получить их, рекомендую обратиться непосредственно к правительству.
— Жанна, она нам втирает! — взревел Лучок, забыв про дернувшийся в неопытных руках ствол.
— Не надо кричать! — Наташа досадливо поморщилась. — Эта черная тяжелая штука, говорят, делает девятьсот выстрелов в минуту… Хотите проверить на практике?
— Слышишь, заткнись! — просипела Жанна, с ненавистью глядя на своего напарника. — Закрой рот!
Лучок обиженно захлебнулся.
— Ну хорошо! — Жанна сделала попытку мило улыбнуться, но вместо этого ее лицо исказила кривая усмешка. — Я согласна и на миллион, что поделать… Давай так: я забираю кейс и больше не имею к тебе претензий. Можешь считать это небольшой платой за жизнь своего сына.
— Где он? — напряженно спросила Наташа.
— На даче, с верными людьми… Давай так: тебя отвезет туда Лучок и…
Выбитая ногой дверь с размаху отлетела в сторону. В проеме показалась коренастая фигура, двумя руками сжимавшая пистолет.
Сидевшие на полу гости испуганно вскочили.
— Сидеть! — послышался повелительный голос. — Руки за голову!
— А не то буду стрелять! — поддержала его обрадованная Наташа.
Двое на полу затихли, повинуясь движению еще одного черного дула, целившегося прямо в лоб.
— Сергей, ну как? — прозвенел взволнованный голос.
— Отлично! — ответил Косарев.
Наташа с облегчением выдохнула. Только эти двое знали, о чем они говорили.
Жанна бессильно закусила губу. Случилось то, чего она боялась больше всего: две разные фигуры скооперировались и стали играть в одну игру. А ей остался лишь мизерный шанс выбраться из этой передряги…
— Итак, господа, — властно произнес Косарев. — Вы остаетесь в номере и ведете себя тихо. Как приз за хорошее поведение вам остается чемоданчик с деньгами! Согласны?
Напряженное молчание было ему ответом.
— По глазам вижу, что согласны… — удовлетворенно кивнул Косарев и бросил Наташе: — Пошли!
Она поднялась и, осторожно огибая сидевших на полу людей, с ненавистью косившихся на нее, пробралась мимо.
— Отлично, господа, благодарю вас за сотрудничество, — усмехнулся Косарев. — Надеюсь, вы не перегрызете друг другу глотки из-за этого чемоданчика… Счастливо оставаться! И не забудьте, в случае погони шансы у вас будут очень небольшие, господа…
Дверь номера закрылась. В комнате остались двое. На долю секунды воцарилась гнетущая тишина. Затем Жанна сделала еле уловимое движение и мгновенно выхватила из-под пиджака пистолет. В следующую секунду она уже застыла возле кейса, держа на прицеле своего приятеля.
Тот мрачной громадой возвышался возле двери и тоже держал ее на мушке.
— Шутки в сторону, милый! — тяжело дыша, проговорила Жанна. — Это мои деньги! Дай дорогу!
— Это мои деньги, крошка! — прохрипел он. — Отвали!
Вцепившись в кейс, Жанна сделала шаг вперед.
— Тебе лучше убраться с моего пути, дорогой! — прошипела она.
И без колебаний нажала на спуск…
Лучок дернулся, посылая ей навстречу стаю рассерженных пчел, которые впились в ее тело, больно жаля и кусая его…
Триста пятнадцатый номер заштатной гостиницы на окраине города наполнился пороховой гарью. Когда дым рассеялся, можно было бы увидеть лежащие на полу два тела — массивное мужское и более хрупкое женское.
Мужчина не подавал признаков жизни, а женщина вскоре очнулась и застонала.
Перевалившись на спину и почти теряя сознание от боли, она все-таки достала мобильный телефон и набрала номер, который знала наизусть… Пусть все будет кончено! Пусть сражение завершится честной ничьей!.. Пусть эта сука поймет, что она проиграла жизнь своего сына…
В ту же секунду в подвале дачи, одиноко стоявшей в лесу, раздался оглушительный взрыв. В черное небо взвился сноп золотых искр, желтое пламя вырвалось из окон — дом запылал, в одно мгновение охваченный огнем.
Женщина выронила телефон и, одной рукой опираясь на пол, а другой волоча за собой кейс, поползла к выходу.
Замок кейса расстегнулся, и на залитый кровью пол посыпались бледно-зеленые бумажки с портретом американского президента Джорджа Вашингтона.
В коридоре женщина бессильно ткнулась лицом в ковровую дорожку. За ней стелился кроваво-черный след…
В квартире кинорежиссера Благолепова раздался ранний утренний звонок. «Косарев», — сообразил хозяин, неохотно выползая из-под одеяла.
— Привет! — зевая, произнес он в трубку и, выслушав длинную тираду, неожиданно взвился: — Да ты что, с ума сошел? У меня сегодня съемочный день! Мне без этого чемодана — хана! У нас в заключительной сцене из-за кейса с миллионом баксов знаешь какая бойня происходит? Чемодан должен картинно раскрыться, а бумажки разлететься в разные стороны от порыва ветра… Что значит, еще на ксероксе напечатаешь? Ты знаешь, сколько это времени займет?!
В лесу у обугленного остова дома возились пожарные, сворачивая рукава и брандспойты. Юркий корреспондент местной газеты носился по пепелищу с диктофоном и записной книжкой в руке.
— Сгорел как спичка… — равнодушно заметил командир пожарного расчета. — Наверное, замыкание в проводке.
— Говорят, окрестные жители слышали страшный взрыв, — не отставал от него журналист.
— Газовые баллоны, — ответил тот ему и в ту же секунду закричал двум пожарникам в касках: — Куда тащишь? В машину грузи!
— Сколько жертв? — деловито осведомился репортер, беря карандаш на изготовку.
— Да много, человек, наверное, пять или шесть. Дачники…
В гостинице «Коломенская» в номере 315 было шумно и накурено. Возились эксперты-криминалисты, посыпали поверхность мебели черным порошком, рассматривали следы на полу.
Вскоре появились санитары с носилками.
— Сколько тут у вас жмуриков?
— Все, что ни есть — твои! — пошутил мужчина в галстуке и добавил серьезно: — Один только.
— Можно забирать?
— Бери! — расщедрился главный.
— Что тут было? — Санитар с любопытством оглядел номер. — Поножовщина?
— Обычная бандитская разборка, — неохотно ответил тот, кивая на следы от пуль на стене. — Перестрелка. Бабки делили…
На столе лежала пачка долларов с бурыми пятнами.
— Ну и как? — полюбопытствовал санитар.
— Да как… Пока администратор вошкался, преступник ушел через левое крыло, общежитие вьетнамцев. Упустили!
— А следы-то хоть есть?
— Как не быть… Следов полно… Да толку-то…
