В последнее время его стало беспокоить ощущение непрерывно сгущавшейся вокруг опасности и тревоги. Он не понимал, откуда появилось это чувство. Сначала он лишь ощутил где-то глубоко внутри легкий укол беспокойства, а потом испытал странный подспудный страх. И этот страх все увеличивался, давил на него, разрастался, стремясь окончательно погрести его под собой… Анализируя ситуацию, Пепел, пожалуй, смог бы даже назвать день, когда те уверенность и неуязвимость, ставшие привычными за несколько лет, внезапно дали сбой.

Был неяркий мартовский день, точнее, вечер. Подъехав к подъезду своей съемной квартиры, Пепел заметил возле самого крыльца заляпанную грязью «копейку» с потушенными фарами. Фонари во дворе светили тусклым и призрачным светом, заливая пространство вокруг себя мертвенной белизной, и ему на какое-то мгновение показалось, что в машине кто-то есть. Он смутно различил в чернильной темноте салона бледное пятно лица, но, заметив повернутую в его сторону голову, тот человек быстро наклонился, как будто искал что-то на полу. Пепел не обратил на это внимания. Братва на старых ржавых «копейках» не ездит, а какое дело ему до странного типа, который торчит поздним вечером возле подъезда в холодном автомобиле?

Пепел снял свою квартиру совсем недавно и потому был спокоен — никто бы не мог вычислить его место жительства так быстро, даже менты. Номер его мобильного телефона знали лишь несколько верных человек. Даже девушкам, которые менялись у него куда как чаще, чем понедельники сменяют воскресенья, и тем он не давал своего номера.

Затем появились и другие, уже явные тревожные признаки — кто-то вскрыл ночью дверцу его машины. Еще через день обнаружились следы пластического вещества на замке его двери. Потом он заметил, что коробка на лестничной площадке, откуда выходят телефонные шнуры из соседних квартир, вскрыта и в ней кто-то прилежно покопался.

Грозные признаки вскоре стали все более частыми. Они потеряли вид невинных происшествий, не связанных между собой, и стали мало-помалу вырисовываться в четкую картину.

Старушка соседка, с которой Пепел то и дело сталкивался в подъезде, неожиданно была обнаружена им возле двери. Пепел болтал по телефону, и ему вдруг показалось, что кто-то царапается снаружи. Он распахнул створку, держа наготове пистолет. Заметив направленное на нее оружие, старушка бросила подслушивать, ойкнула, внезапно отскочила от двери и взбежала вверх по лестнице, молодо перепрыгивая через ступеньку. Причем в ее руках находились авоськи, до отказа нагруженные продуктами.

«Странная бабуля», — подумал тогда Пепел, пожав плечами, и отнес инцидент за счет обычного старушечьего любопытства. С бабками он никогда не воевал, хотя и знал, что те по собственной инициативе любят вынюхивать сведения о жильцах, чтобы при случае выложить их участковому.

Потом повторился номер с машиной возле подъезда, только теперь это была бежевая «шестерка», явно не принадлежащая никому из жителей дома. И опять — бледное пятно лица в салоне, когда он проходил мимо.

Затем он еще несколько раз сталкивался с подозрительной старухой. У нее были седые, подкрашенные хной волосы, выбивающиеся из-под цветастого платка, очки с толстыми линзами и ярко накрашенные морковной помадой губы. При появлении Пепла она низко опускала голову. Когда же Пепел проходил мимо, то ощущал, как спину его буравит внимательный изучающий взгляд.

А потом он заметил, что в его вещах кто-то рылся. Кто-то явно хозяйничал в хате в его отсутствие, кому-то было интересно абсолютно все — начиная от носильных вещей и кончая продуктами. Но кто это мог быть? Он попытался успокоить себя мыслью, что это квартирная хозяйка, которая, несмотря на уговор, что она не будет появляться в хате, все-таки проникла в квартиру. Но зачем она рылась в его вещах? Искала деньги?

И вообще, в последнее время ему казалось, что кто-то очень сильно им интересуется. Этот тип или не слишком умелый сыщик, раз действует так топорно, или ему наплевать на маскировку. Может, он работает демонстративно, чтобы запугать его, дать ему понять, что он на мушке?

Но кто его взял на эту мушку и зачем — Пепел не понимал. Может быть, это дело рук своих, может, это Жанна таким образом пытается держать его на коротком поводке? Или менты так топорно за ним следят? Но зачем перерыли его вещи? Что хотели там найти? Разве что нераспечатанную пачку презервативов…

И он уже собирался было сменить в очередной раз хату, выехав без предупреждения, но не успел…

В тот день он наконец решил: все, хватит, надо перебираться в гостиницу! Там он поживет немного, пока все не успокоится, а потом подыщет себе новое жилье. Пепел в последний раз зашел домой, за вещами. Он остановил машину возле самого подъезда, потом, держа одну руку наготове в кармане, поднялся по лестнице, не заметив пару внимательных глаз, пристально следивших за ним из-за поворота лестницы поверх очков с толстыми линзами.

Ему понадобилось не более десяти минут, чтобы собрать в сумку свои шмотки и выйти из квартиры. Он не видел, что внимательные глаза, следившие за площадкой перед дверью, исчезли, а вместо них уставился на него черный глаз пистолетного дула.

Но, когда он уже запирал квартиру, несколькими этажами выше внезапно хлопнула дверь, загремели вниз быстрые шаги — и черный ствол неохотно опустился вниз и скрылся под полой рваного старушечьего пальто.

Пепел быстро сбежал по лестнице. Сейчас, думал он, на новую хату, бросить вещи… А потом на Тверскую — найти девчонку, с которой вместе он отметит новоселье, чтобы сегодняшним вечером ему не было так одиноко. Он возьмет новенькую, с огромной грудью, молдаванку из Дубоссар, которая была у него на той неделе. Сутенер у нее — армянин, он ее обирает до нитки и ставит в самом невыгодном месте, далеко от переулков и проходных дворов, куда можно удрать в случае милицейской облавы. Она ничего, эта молдаванка, хорошенькая, свеженькая. Говорит, что ей восемнадцать, но, наверное, врет…

Пепел хлопнул дверью подъезда и вышел на улицу. Смеркалось. Кружился тающий на лету снег, горел фонарь во дворе, заливая пространство вокруг мертвящим светом…

Сумку он бросил в багажник. Небрежно хлопнул крышкой. Его мысли все еще крутились вокруг хорошенькой молдаванки с большой грудью и сутенера-армянина, как вдруг вечернюю тишину вспорола резкая автоматная очередь. Огоньки выстрелов расцвели из-за кустов, где притаилась ржавая машина с заляпанным грязью номером. Из полуопущенного окна вырвались короткие вспышки.

Но ничего этого Пепел уже не видел. Он медленно оседал в весеннюю, припорошенную снегом грязь. Зато за сценой расстрела из подъездного окна ошеломленно наблюдала та самая старушка, которая так бдительно следила за ним последнее время. Ее широко раскрытые глаза изумленно глядели поверх очков, а бледное лицо маячило за темными стеклами, как непропеченный блин.

В ту же секунду, рванув с места, засыпанная снегом машина вылетела из кустов и помчалась в сторону оживленной магистрали.

Вечером в «Дорожном патруле» сообщили о расстреле охранника из агентства «Элида» по кличке Пепел во дворе собственного дома. Было и еще одно любопытное дорожно-транспортное происшествие — числившуюся в угоне «девятку» нашли разбитой на мелководье реки. Очевидно, водитель, пробив ограждение, вылетел на лед и, пока машина медленно тонула, успел выбраться из автомобиля и скрыться в неизвестном направлении. Диктор сообщил, что в автомобиле найдены стреляные гильзы от неизвестного оружия, ведется розыск водителя.

Судя по всему, это была та самая машина, из которой расстреляли Пепла. «Но кто стрелял в него?» — сидя в кресле перед телевизором, думала та самая любопытная «старушка», которая к тому времени превратилась в значительно более молодую женщину с серьезным взглядом светлых глаз.

Кто посмел опередить ее?

— Она здесь, я чувствую, что она здесь! — прошептала Жанна куда-то в темноту.

Опустив голову и сжав виски ладонями, она задумчиво застыла за столом кабинета. В полузакрытых глазах светилась упорная мысль, тело замерло напряженной тетивой лука, готового выстрелить.

Внезапно густую тишину разорвал сухой треск: крепко сжатый кулак с силой опустился на стол. Лицо исказилось яростью. Вскочив на ноги, Жанна зашагала по кабинету.

Как она ненавидела эту богатую тварь! Как она ждала встречи с ней, мечтала о ее смерти! Она ненавидела ее как олицетворение беззаботной беспечальной жизни, как воплощение сказки о Золушке, внезапно ставшей реальностью. Она была готова отрубить себе палец, если б знала, что сможет этим причинить ей боль. Эта ненависть питалась своими, невидимыми на поверхности, уходящими в глубину прошлого корнями…

После посещения родной Выдры Жанна вернулась в Москву. Противоречивые чувства раздирали ее душу. С одной стороны, ей казалось, что начинается совершенно новая жизнь, и хотелось начать эту жизнь с белого листа. С другой стороны, странное патологическое бессилие лишало ее сил и желаний. За плечами был жестокий опыт так называемой школы жизни, но из этой школы она вынесла лишь испепеляющую ненависть ко всему человечеству в сердце и шрамы на теле. Она отомстила людям, которые когда-то сделали ей больно, но разве об этом она мечтала? Весь мир нуждался в ее отмщении!

В столице Жанна сняла небольшую тихую квартирку возле метро. У нее не было ни знакомых, ни друзей, она была одна как перст, однако одиночество казалось ей чаемым затишьем после затяжных жизненных бурь. Она подумывала, чем бы ей заняться, на каком поприще ее ждет успех, куда направить силы, чтобы приложить свой капитал к достойному полю деятельности.

В принципе Жанна ничего не умела делать. На зоне ее научили шить рукавицы и телогрейки, но прелести ручного труда породили в ней стойкое отвращение к подобным занятиям. Торгово-закупочный бизнес? Можно было, конечно, арендовать торговые площади возле метро, купить на Западе пару трейлеров дешевых тряпок и несколько раз обернуть капитал, получив при этом неплохую прибыль, но отчего-то ей претило этим заниматься. Руководить десятком строптивых продавщиц и вечно пьяными грузчиками — в этом не было ни азарта, ни опасности. Кроме того, это занятие не обещало больших барышей.

В одно прекрасное осеннее утро, когда намерзший за ночь ледок задорно хрупал в лужах, ее внезапно осенило… Просматривая очередной номер утренней газеты, она наткнулась на небольшую заметку, в которой ее цепкий глаз сразу же отметил знакомое имя: Лучников.

— Неужели тот самый Лучок? — удивилась Жанна. — Надо же, еще жив…

С Лучком она познакомилась два года назад сразу после своего освобождения из мест не столь отдаленных. Толик Бешеный тогда верховодил в столице бригадой провинциальных бандитов и считался одним из близких Сибиряку людей. Сибиряк, вор-законник, с которым Жанна познакомилась на «банкете» в Бутырке, все еще мотал срок в Пермской колонии строгого режима, а его подручный тем временем беспредельничал в столице, ложась то под одного криминального авторитета, то под другого. Под его началом кормилось два десятка отъявленных головорезов. У банды Лучка в то время не было определенной территориальной закрепленности, и они совершали набеги на чужие фирмы по всему городу.

Еще два года назад Лучников предлагал девушке свою помощь, но она отказалась (тогда ей больше не хотелось быть ничьей наложницей) — и, как потом выяснилось, зря… Хоть Лучок, хоть его хозяин Сибиряк — все это было бы лучше, чем портовый бордель отставного капитана Рувима. Хотя, кто знает…

Лучников был единственным знакомым Жанны в столице. Она рассчитывала, что авторитет Сибиряка, «запавшего» на красивую зечку во время достопамятного «банкета» в Бутырках, все еще распространялся на нее и Лучок посодействует ей в будущих делах.

Через сторожа с охраняемой автостоянки в спальном районе она дала знать Лучникову, что одна старая знакомая желает с ним встретиться.

Несколько вечеров подряд Жанна высиживала в кафе «Аркада», ожидая, когда Лучников соизволит выйти на встречу с ней. Ее мозг прорабатывал сногсшибательные планы завоевания столицы. Холодные как лед руки с силой сжимались в кулаки, и в воображении вихрем проносилось ее недалекое будущее, будущее всесильной женщины, которая сожмет в своем маленьком кулачке весь этот город, вольготно раскинувшийся на карте и напоминающий гигантскую инфузорию с ложноножками спальных районов.

Войдя в зал, Лучников удивился, увидев перед собой молодую женщину с властным взглядом и жестким изгибом рта.

— Не узнаешь? — горько усмехнулась Жанна, заметив недоумение на его лице. — А когда-то ты высоко ценил вкус Сибиряка…

Имя криминального авторитета послужило ей пропуском в тот страшный мир, где заправляли авторитеты и братки, где ненавидели легавых, где выстрелы гремели в унисон биению сердца.

— А, это ты… — вспомнил наконец Лучников. Что этой телке нужно от него?

Они немного поболтали «за жизнь», выпили… Кокетливо улыбаясь, Жанна поведала своему старому приятелю, что все эти годы работала за границей, не уточняя, в качестве кого, и праведными трудами сколотила небольшой капиталец. Теперь хочет открыть свое дело, пояснила она, но боится. У нее ни опыта, ни знакомых в столице, а без этого любая попытка организовать собственный бизнес обречена на провал — это и ежу понятно!

Лучок с сомнением смотрел на свою собеседницу. Она оставляла двойственное впечатление. С одной стороны, по одному только тяжелому взгляду можно было понять, что девица не промах, прошла огонь, воду и медные трубы, а с другой стороны, она явно пыталась создать у собеседника впечатление беспомощной женщины, ищущей мужской поддержки.

— Ну и куда ты хочешь влезть? — снисходительно поинтересовался он.

Он ожидал услышать что-нибудь про продукты или шмотки или, на худой конец, про радиоаппаратуру или бензин, но ответ собеседницы сильно ошеломил его.

— Охранный бизнес! — сказала Жанна и многозначительно пояснила: — Это очень выгодное дело.

Ее собеседник соображал довольно туго и выглядел озадаченным: на кой черт эта красотка с исполосованным лицом старается втянуть его в странное дельце?

— Я хочу приобрести лицензию на охранную деятельность, — между тем продолжала красотка, — несколько десятков единиц стрелкового оружия, снять офис в престижном районе… Это не потребует большого вложения денег, а вот прибыли будут… Огромные! — уверенно заключила она. — Конечно, мне нужна авторитетная поддержка. И люди!

Лучок смял погасшую сигарету. Все же, чего эта девка хочет от него? «Крыши»? Но «крышу» обычно просят у той бригады, которая заправляет в районе, где располагается фирма. Странно все это…

Жанна же насмешливо говорила про себя: «Ну соображай скорее, ну!»

— Мы будем оказывать поддержку бизнесменам и охранять их официально! — Она особенно подчеркнула слово «официально».

Только после этих слов до Лучникова дошло! Ну надо же! Эта красотка предлагает «крышу» и ему самому, и его ребятам. С таким случаем ему еще не приходилось сталкиваться. Зато перед ним разворачивались очевидные выгоды такого положения — вполне легальное существование, возможность в открытую работать с нужными людьми — и, как итог, расширение влияния его бригады по всему городу.

А эта баба, видно, не глупа… Далеко не глупа! Лучников задумался. К тому же у нее есть деньги…

— Сколько ты собираешься вложить в это дело? — спросил он осторожно.

Краешек ярко накрашенного рта дернулся в слабой улыбке — собеседник наконец клюнул на приманку.

— Важно не сколько, а куда вкладывать, — ушла она от прямого ответа. — Я вложу в это дело деньги, если ты вложишь в него жизни своих парней. Хочешь рискнуть? — улыбнулась она лукаво.

Лучок поднялся со стула.

— Мне надо «перетереть» кое с кем, — буркнул он. — С кондачка такие дела не решаются.

И Жанна поняла, что победила! Первый шаг, самый трудный и самый ответственный, дался ей легко. Она надеялась, что так же легко дело пойдет и дальше.

Через несколько месяцев в хорошем районе, не в центре, но и не на самой окраине, распахнул свои двери небольшой, только что отремонтированный особнячок, возле двери которого красовалась золотая табличка: «Охранное агентство «ЭЛИДА». Никто не знал, что значит это название — «Элида», лишь одна заместитель директора могла бы объяснить его символический смысл. Так называлось судно, на котором вывезли похищенную в Салониках Жанну. В роскошно отделанном мрамором холле посетителей встречал вышколенный охранник. Он с одного взгляда определял вещественную ценность людей и сортировал их по этому признаку. Кого-то вежливо отправлял восвояси, кого-то приберегал для личного свидания с директором агентства Лучниковым.

Ибо хотя идея организации фирмы принадлежала Жанне, но главным условием, выдвинутым ей, оказалась передача всех рычагов управления Лучникову и его помощникам. Жанне была предложена почетная, но ни к чему не обязывающая должность заместителя директора. Никто из работников фирмы поначалу и не думал выполнять ее распоряжения. Она чувствовала, ее держат только для соблюдения необходимого декорума, доверяя лишь обязанности завхоза, и при удобном случае и вовсе попытаются избавиться. Бизнес, в который она влезла, — это жестокий, безжалостный мир, где скидки на женскую беспомощность не будет.

Но Жанна не теряла надежды. Пройдя все круги ада, она теперь не знала ни страха, ни жалости. Она не боялась потерять деньги, не боялась умереть, ей нечего было терять. Ведь у нее за спиной было выжженное ненавистью поле, по которому она шла одна. Совсем одна!

«Не будем спешить, — решила тогда заместитель директора «Элиды». — Резкие движения не приведут к успеху. Здесь нужна политика малых шагов».

Первым ее крошечным шагом стало изучение привычек и привязанностей, сильных и слабых сторон Лучникова. Жанна напоминала себе ученого-энтомолога, который, наколов на булавку неизвестную доселе науке гусеницу, занимается ее кропотливым изучением. Параллельно она стала потихоньку вникать в дела фирмы, хотя никто не желал ее в них посвящать. Она сама встречалась с нужными людьми, договаривалась об услугах, а потом делала вид, что это вышло нечаянно, само собой.

Она постаралась стать Лучникову не только компаньоном, но и другом, любовницей, матерью, всем… Она искусно создала атмосферу домашнего уюта, атмосферу логова, в котором уставший от погони волк мог бы найти безопасное убежище.

Мало-помалу она выжила всех любовниц Лучка и единолично заняла их место. Она знала наизусть, что ему нужно в сексе, и постаралась дать ему все, что он только желал.

Лучок был не очень умен, но хитер, обладая какой-то примитивной крестьянской хваткой, и Жанна со своей безупречной логикой и умением просчитывать самые сложные ситуации пришлась ему ко двору. Сначала она подсовывала ему свои советы так незаметно, что он считал, будто сам набрел на нужное решение. Затем она перестала утруждать себя хитроумным и кропотливым наведением своего партнера-компаньона-начальника-любовника на нужную ей мысль, а давала уже готовое решение.

Постепенно в охранном агентстве все привыкли прислушиваться к мнению заместителя директора. Все ее требования выполнялись безоговорочно. А кто сопротивлялся — из ненужного гонора, из нежелания подчиниться «бабе», из каких-то своих соображений, — обычно быстро заканчивал свою жизнь либо в перестрелке, либо после встречи у своего подъезда с чистильщиком Пеплом, добровольно выполнявшим в бригаде функции палача. А Жанна между тем все глубже запускала свои щупальца в тело бригады. Всем несогласным с ней оставалось или терпеть, или уходить, не дожидаясь собственной гибели.

Постепенно Лучок и сам привык пользоваться услугами и советами своей заместительницы. Сначала незаметно, а затем все более явно она стала играть главную скрипку, и ее любовнику теперь принадлежала лишь роль формального главы агентства, исполнителя идей Жанны. В конце концов он понял, что гораздо проще подчиняться ей, чем все решать самому, тем более что Жанна никогда не промахивалась в своих решениях. Как опытный стрелок, она всегда попадала точно в десятку. В сложных случаях ее всегда выручала дьявольская интуиция, холодный расчет, математический ум и испепеляющая душу ненависть.

Именно она придумала сделать из преуспевающего предпринимателя Константина Морозова обыкновенного «кабанчика». «Кабанчиком» звали бизнесмена, занимающегося легальным бизнесом, но исправно делящегося «от трудов своих» с криминальной группировкой. Та дает ему «крышу», а он ей — часть своих доходов. Она создает ему режим наибольшего благоприятствования, способствует коммерческому успеху как своими связями в криминальном мире, так и своим капиталом. Мало-помалу «кабанчик» растет, жиреет, начинает приносить неплохой доход, и тогда его можно «закалывать». Со всех счетов снимаются деньги, фирма аннулируется, а тело разжиревшего «кабанчика» вскоре находят в сточной канаве.

Жанна знала наизусть все этапы карьеры преуспевающего бизнесмена. Особенно ее раздражало то, что Морозов начинал за границей, где раскручивался сам, без помощи бандитских капиталов. Однажды, выступая по телевизору, бизнесмен пожаловался на бюрократизм московских чиновников и их неискоренимую любовь к взяткам — все это сильно затрудняло его дела. И разведка вскоре донесла Жанне, что никто из столичных авторитетов не имеет с ним дела.

— Кажется, у него нет «крыши»! — хищно прищурилась Жанна.

Действительно, если бы у Морозова была хорошая «крыша», то ему не было бы нужды лично контактировать с непробиваемыми чиновниками, об этом позаботились бы специальные люди. На голубом экране ясно проглядывалась наивность бизнесмена. Кажется, он искренне полагал, что нужно работать — и обязательно достигнешь успеха!

Тогда-то Жанна впервые серьезно задумалась о Морозове. Перспектива завоевания его торговой империи пришлась ей по душе. Магазины Морозова — ведь это не только многомиллионный ежегодный оборот в России и за рубежом, это и облегченный и совершенно легальный канал перевода средств за границу…

«Вот если бы заколоть такого «кабанчика»! — подумала она. — Тогда можно было бы с чистой душою и на покой…» Она открыла справочник «Деловые люди Москвы». Капитал Морозова, размещенный как в России, так и за границей, в этом коммерческом издании оценивался экспертами в сумму примерно пятьсот миллионов долларов (туда вкралась досадная опечатка — лишний нолик). А ведь это полмиллиарда, сумма круглая и очень приятная!

Жанна закрыла глаза. Сначала предложить ему «крышу», потом подкинуть деньжат, потом обложить, как волка, со всех сторон — схема простая и хорошо зарекомендовавшая себя на практике. А если будет сопротивляться, так можно и припугнуть… Если верить справочнику, у него жена и ребенок. Отлично! Значит, есть чего бояться…

Через неделю на столе заместителя директора охранного агентства «Элида» уже красовался длинный список предприятий, принадлежащих компании «Русский Мороз», со всеми их адресами и банковскими реквизитами.

Дело оставалось за малым — требовался личный контакт с клиентом, и Жанна не замедлила его организовать. Довольно быстро она отыскала знакомого бизнесмена, который раздобыл для нее билеты в VIP-ряд на презентацию новой осенней коллекции Морозова.

Через несколько недель удачливому бизнесмену представили не менее удачливую бизнес-леди Жанну Степанкову.

— К сожалению, охранное агентство не очень доходный бизнес, — поделилась своими проблемами деловая женщина. — Очень дорого стоит лицензия, велики расходы, а доходы, увы… Кстати, как вы считаете, — защебетала она, — не лучше ли вкладывать деньги в индустрию моды?

Пустячный светский разговор имел важные последствия — в кармане делового человека осталась визитная карточка новой знакомой, а в памяти — то, что эта новая знакомая занимается охраной…

А еще через неделю недавно открытый цех по пошиву одежды на окраине столицы был расстрелян неизвестными бандитами в масках. Бандиты зверски избили начальника производства Фемистоклова и потребовали заплатить отступного. Перепуганный Фемистоклов пообещал бандитам крупную сумму, чтобы только его оставили в покое. Дело закончилось несколькими разбитыми стеклами, парой испорченных ящиков с оборудованием и выбитым зубом начальника производства. Однако неизвестные в масках обещали прийти вновь, и кто знает, может, в следующий раз все обернется гораздо хуже…

Дрожащей рукой — это был первый открытый вызов криминальных структур честному бизнесмену — Морозов достал пачку визиток. Отыскал в ней тисненный золотом квадратик, на котором значился телефон охранного агентства «Элида», и набрал номер.

Даже в страшном сне Морозов не мог представить, что нападение на пошивочный цех было организовано той самой интересной бизнес-леди, которая с таким пылом предлагала ему свои услуги. Он не знал, что своим звонком он самолично сунул голову в петлю и даже слегка затянул ее. Осталось сделать еще несколько движений и… И он послушно делал эти движения.

— Конечно, мы с удовольствием организуем охрану вашего предприятия! — радостно защебетала новая знакомая. — Это обойдется вам совсем недорого…

Она назвала какую-то символическую сумму…

На следующий же день предприятие Морозова оккупировали несколько мордоворотов с бульдожьими мордами. Они совсем не напоминали отставных военных с бравой выправкой, которые в основном работают в подобных организациях.

События развивались по строго разработанному плану. Через несколько дней была устроена еще одна умелая инсценировка. В пошивочный цех вновь пожаловала команда бравых ребят в масках с огнестрельным оружием в руках. Их встретила заградительным огнем только что нанятая охрана. Расстреляв пару магазинов, нападавшие скрылись, а насмерть запуганный бизнесмен поблагодарил Бога за то, что вовремя поставил на объекте охрану.

Мирная жизнь Морозова продолжалась недолго. Вскоре агентство подняло цену за охрану, мотивируя это оказываемыми дополнительными услугами. Предприниматель заскрипел зубами и поморщился, но требуемую сумму заплатил. Остаться вовсе без защиты ему казалось теперь подобно смерти.

Через месяц фирма «Русский Мороз» платила охранному агентству уже десять процентов прибыли, а за это добрая бизнес-леди обещала улаживать кое-какие проблемные дела с чиновниками…

А потом бизнесмену срочно понадобились деньги на организацию фирменного салона, размещенного в престижном здании с чудовищно низкой арендной платой, а свободных средств у него, как на грех, не оказалось… Потом понадобились средства на пошив супердорогой коллекции и организацию дефиле в Кремлевском дворце… И эти деньги ему ссудила та самая любезная бизнес-леди.

Правда, за те полгода, что развивалось их сотрудничество, любезная леди стала куда менее любезной… Она отдавала приказания, требовала, заставляла делать Морозова то, что считала нужным, например перевести счета в один небольшой банк, мотивируя это тем, что прежний банк, обслуживавший фирму «Русский Мороз», ненадежен и с ним нельзя иметь дела.

Петом от Морозова потребовали увеличения отчислений от прибыли, а также организации новых салонов, оформленных на своих людей. А потом ввели своего человечка в правление компании, и этот человечек мало-помалу начал прибирать к рукам дела могущественного концерна…

Предприниматель наконец почуял, куда дует ветер, и попытался принять превентивные меры… Но было уже поздно.